– Тебе известны приметы грабителей, ополовинивших припасы в северо-восточном гарнизоне?

Тон Ирины был холоден, взгляд буравил дворцового управляющего. Виктор стоял в дверном проеме, ведшем из королевского будуара на балкон. Рассветные лучи слегка румянили белую, словно фарфоровую, кожу тонкого породистого лица.

– Из всей шайки видели только одну разбойницу. Это девчонка, что подожгла конюшню. Ей помогала большая птица – кречет.

Голубые глаза Виктора твердо встретили Иринин пронизывающий взгляд, зато длинные тонкие пальцы нервно затеребили шейный платок. Не без колебаний Виктор протянул своей королеве пергамент, на котором углем была нарисована разбойница.

При виде изображения Иринино сердце забилось. Грудь сдавило так сильно, что Ирина чуть не упала на колени от боли. Призрак глядел на нее с пергамента; чернокудрый, темноглазый призрак.

– Не может быть… – простонала Ирина. – Она ведь мертва!

Виктор дерзнул погладить госпожу по бескровной щеке.

– Это обычная деревенская девчонка, ваше величество. Неотесанная горянка. То, что она немного похожа на вашу сестрицу, – простое совпадение. Девять лет прошло. Будь принцесса жива, мы бы уже о ней что-нибудь да услышали.

Красные ногти королевы впились в пергамент, прорвали его насквозь.

– Гарнизон стоит во владениях Киффенов. Ограбление такого масштаба наверняка потребовало усилий целой банды. Раз так, значит, киффенская земля полнится слухами. Лорд и леди Киффен вчера прибыли в столицу. Доставь их к главным воротам. У тебя час времени. Киффены расскажут всё, что им известно, – или пожалеют о своем молчании.

Виктор схватил Ирину за руки.

– Умоляю, государыня, не применяйте магию. Это вас изматывает. Киффенам, если только они не верны вашему величеству, вполне хватит и обычного наказания плетьми.

Когда Ирине исполнилось четырнадцать лет, отец нанял для нее наставника. Наставник поселился во дворце вместе со своим сыном, Виктором. С первой минуты, как Ирина увидела юношу, ее не оставляло желание растаять в его объятиях. Сейчас это желание разгорелось с новой силой. Именно поэтому Ирина чуть отступила от Виктора и смотрела в голубые глаза своего управляющего до тех пор, пока не остыл жар в животе и не унялся трепет в груди.

– Не тешь себя упованием, что, поскольку ты порой делишь со мною ложе, ты можешь разделить со мною и трон. Этого не будет, запомни.

Солнце пробилось сквозь предутренние облака, окутав столицу голубоватой дымкой. Ирина вышла к главным воротам. На плечах ее, высовывая раздвоенный язык, словно дегустируя воздух, возлежал змей. Гвардейцы выстроились полукругом, охраняя лорда и леди Киффен.

Взгляд Ирины остановился на леди Киффен – седовласой смуглой женщине с открытым и честным лицом.

– Три дня назад некая девчонка участвовала в ограблении моего гарнизона. Девчонке помогала хищная птица. Гарнизон находится в ваших владениях. Итак, вопрос: кто эта девчонка?

– Не знаю и не могу знать, ваше величество, – бесстрастным голосом ответствовала леди Киффен.

Лорд Киффен стиснул челюсти и уставился на мысы своих сапог.

Змей Разимир шевельнулся на Ирининых плечах и зашипел.

Королева шагнула к леди Киффен.

– Наверняка ваша челядь обсуждает ограбление гарнизона.

Леди Киффен не дрогнула ни единым лицевым мускулом.

– Я не прислушиваюсь к болтовне слуг.

Королевская улыбка блеснула остро и опасно, точно лезвие кинжала.

– Попытайтесь вспомнить, леди Киффен, что вы слышали от своей челяди. Попытайтесь, ибо молчание может повлечь за собою смерть.

Лорд Киффен взглянул на жену, затем на королеву и заговорил торопливо и невнятно:

– Люди болтают, что в Фалькрейнских горах объявились принц и принцесса…

– Молчи, Фредерик! – скомандовала леди Киффен.

Ирина вплотную подошла к ней, рванула подол платья, заставив пожилую женщину упасть на колени, и заговорила тоном, не предвещавшим ничего хорошего:

– Ты смеешь мешать мужу отвечать на вопросы его королевы?!

Ирина улыбнулась, но этой улыбкой можно было бы с легкостью расколоть гранит.

Леди Киффен не дрогнула.

– Ты – не наша королева. Ты – мардушка из Морканта, узурпаторша и убийца.

– А ты только что созналась в государственной измене, – прошипела Ирина, склоняясь над леди Киффен.

Затем она обратила взор к своим гвардейцам. Королевская длань указала на участок дворцовой стены, возле которого росла яблоня.

– Схватите эту женщину и поместите вон туда.

Лорд Киффен упал на колени перед Ириной. Он лобызал подол ее платья, рыдал и молил:

– Прошу вас, ваше величество! Не карайте мою жену, и род Киффенов отплатит вам преданностью, какой не знал ни один правитель! Пожалуйста, помилуйте ее!

Ирина стряхнула его руки с подола и обернулась ко дворцу. Утренняя дымка уже рассеивалась, тонкие шпили и зубчатые балконы, несколько минут назад бывшие просто тенями на розовом небе, обретали мрачную четкость.

Когда-то Ирину окружали друзья и союзники; по крайней мере, ей так думалось. Ирина добилась помолвки с королем Рэйвенспира; придворные толпою ходили за ней, глядели ей в рот и повторяли каждое ее слово, будто оно было из чистого золота. Но Арлен Рэйвенспирский расторг помолвку и посватался к сестре Ирины; Иринин дядя предал старшую племянницу, согласившись отдать Арлену руку племянницы младшей, а придворные переметнулись к Татьяне, ибо власть отныне была у нее.

Ирина ждала десять лет. Ирина отказывала женихам – графам и герцогам Морканта. Ирина игнорировала дядюшкино растущее недовольство, старалась не слушать вечные жалобы отца на младшую, любимую дочь, что променяла отцовскую любовь на рэйвенспирский трон. А еще Ирина занималась черной магией, которую давно запретил ее дядя. И как только звезды явили Ирине возможность забрать то, что принадлежало ей по праву, она так и поступила. Ей не понадобились для этого ни дядя, ни отец, ни союзники. Сама справилась.

Справится и сейчас.

Снова вырвав подол из цепких пальцев лорда Киффена, Ирина обратила взор на его жену.

– Ваша просьба услышана, лорд Киффен. Не волнуйтесь. Совсем скоро во всем Рэйвенспире не будет человека, более преданного мне, чем вы.

И она двинулась к леди Киффен. Магическая мощь жгла изнутри ее пальцы, клокотала в венах. Вызывающий взгляд леди Киффен королева встретила ледяной улыбкой.

Она приблизилась к яблоне и притянула к себе одну ветку. Распад, опоганивший почти всю страну, пока не добрался до столицы. Сердце яблони взыграло, ветка с готовностью легла в Иринину ладонь.

– Рашт лож!

Голос Ирины звучал властно и мощно.

Яблоневые ветки подались к Ирине, овеяли ее взмахами листьев, а затем потянулись к леди Киффен. У каждой ветки словно выросли длинные гибкие пальцы, которыми яблоня на ощупь искала предательницу государственных интересов.

Леди Киффен во все глаза смотрела на удлиняющиеся ветки. Они походили теперь на хищный, когтистый плющ. Вот ветки достигли стены, вот заскользили по ней, точно пальцы слепца. Наконец они нащупали свою жертву и обвились вокруг леди Киффен.

– Молю вас, ваше величество! Не надо! Пощадите! – взвыл лорд Киффен, бросаясь к жене.

В это время ветвь, толстая, точно дворцовая колонна, обхватила грудную клетку леди Киффен, медленно стала поднимать пожилую женщину. Леди Киффен билась и рвалась, но яблоня была сильнее. Ветка выпустила еще два побега, они обвились вокруг запястий леди Киффен. То же самое произошло с ее лодыжками. Через несколько секунд леди Киффен была распята на холодной серой стене, над землей, лицом к лицу с Ириной. Королева не спеша взяла леди Киффен пальцами за горло, ощутила бешеное биение крови в сонной артерии.

– Лорд Киффен, если желаете избавить жену от наказания, окажите мне одну услугу. Клянусь, если после этого вы не передумаете, я освобожу леди Киффен и забуду о ее преступлении.

– Приказывайте всё, что вам будет угодно, ваше величество, – пролепетал лорд Киффен.

Королева подалась ближе к леди Киффен и положила ладонь на толстую ветку, что обвивала торс пожилой женщины. Теперь под одной королевской ладонью бился человечий пульс, а под другой – пульс древесный. Сердца женщины и яблони сообщались через Ирину. Она сосредоточилась на колдовской силе, шепнула «Твор», вложив в заклятие свои замыслы и желания. Жар из ее пальцев хлынул в человечью и в древесную плоть, омыл два сердца и соединил их в одно.

Позвоночник леди Киффен неестественно выгнулся, шея задергалась, порвала тугой крахмальный воротник. Рот открылся, собираясь издать вопль, но вместо этого леди Киффен громко рыгнула. Ее щеки надулись, глаза вылезли из орбит. Целое бесконечное мгновение она не могла дышать. Затем нижняя челюсть леди Киффен отвисла, явив широкое, зияющие отверстие, в которое видны были зубы, язык и гортань во всех подробностях. А в следующий миг эта гортань исторгла крупное, гладкое, блестящее яблоко, тут же подхваченное королевой.

Это яблоко Ирина протянула лорду Киффену.

– Ешь, – велела она. – И если потом тебе всё еще будет желательно получить назад свою жену – клянусь, я верну ее тебе.

Лорд Киффен уставился на яблоко, в рассветных лучах сиявшее румянцем не хуже самого солнца. Он хотел взглядом испросить совета у жены, но леди Киффен как раз исторгала в королевскую ладонь второе яблоко, такое же безупречное, как первое.

Лорд Киффен поспешно впился в плод зубами. Красная кожица треснула, но вместо сочной и сладкой мякоти под кожицей обнаружилась гниль. Горький запах тления ударил в ноздри, однако лорд Киффен, зажмурившись, начал жевать. Взгляд его сделался мутным… а потом у лорда Киффена проснулся аппетит. Вскоре он жевал с жадностью, глотал судорожно и облизывал пальцы, как голодающий, которому наконец-то дали поесть.

– Как думаешь, Фредерик Киффен: предатели интересов королевы, государственные изменники должны нести наказание? – спросила Ирина.

Лорд Киффен вперил в нее остекленевший взгляд.

– О да, государыня, – произнес он и подобострастно осклабился, явив черную гниль на губах, зубах и деснах.

– Фредерик! – вскричала леди Киффен.

В следующий миг ее гортань начала исторгать очередное яблоко.

Лорд Киффен не сводил глаз с Ирины.

– Что тебе известно о девчонке и ее подельниках? – продолжала допрос Ирина.

Лорд Киффен затряс головой.

– О государыня! Недавно в горах объявилась девчонка, которой служит белый кречет; люди болтают, что она – принцесса, а парнишка, который всюду следует за нею, – ее брат, принц. Еще при них пожилой мужчина; он заботится об этих отроках, словно родной отец. Если верить слухам, государыня, находятся крестьяне, что дают приют этим троим или же просто злостным образом скрывают их местонахождение. Вот и всё, что мне известно, государыня.

Лорд Киффен заморгал остекленевшими глазами и добавил:

– Я виноват перед вами, ваше величество; виноват тем, что не удосужился поймать и допросить смутьянов из числа моих вассалов. Умоляю, отпустите меня домой, дабы я мог исправить этот промах.

Ирина растянула губы в зловещей улыбке и приблизилась к лорду Киффену.

– Лучше я сама этим займусь.

Очередное яблоко выпало из уст леди Киффен на землю, разбилось и растеклось лужицей черной гнили. Трава, на которую угодили брызги, тотчас покрылась плесенью.

– А что же насчет твоей жены? – спросила Ирина. – Я обещала простить ее по твоему желанию. Ты желаешь для нее прощения, Фредерик Киффен?

Лорд Киффен даже не взглянул на распятую женщину.

– Каждый предатель должен понести заслуженную кару, государыня.

– Ты прав, – одобрила Ирина, поворачиваясь к стене спиной.

Лорд Киффен услужливо предложил ей руку, и Ирина оперлась на нее.

– Фредерик! – взмолилась леди Киффен.

Лорд Киффен словно не слышал.

Ирина обратилась к начальнику стражи:

– Вечером я отправляюсь в гости к лорду Киффену. Подготовьте карету; пусть моя камеристка уложит вещи в дорожный сундук. И вели своим людям собирать яблоки, что исторгает преступница, и складывать в бочонки. Яблоки я возьму с собой.