Глава 15

Шиарра сидела в своей комнате, потерянная, опустошенная, и смотрела невидящим взглядом. Чали дала ей полчаса на сборы и оставила одну, никак не комментируя случившееся, лишь окинула осуждающим взглядом и ушла. Ши теребила манжету платья, в голове не было ни одной мысли. Надо бы собираться… Но она не хотела брать ничего из этого места, где каждая вещь напоминала о времени, пусть не самом счастливом, однако проведенном вместе с Аллардом. Больше его не будет. Лицо скривилось, глаза отчаянно защипало, и девушка шмыгнула носом, зажмурившись. Придется привыкать жить без него, да.

– Я тебя предупреждала, – послышался вдруг негромкий голос, и Ши, чуть не подскочив от неожиданности, резко выпрямилась и посмотрела на гостью.

Любовь вошла бесшумно, не стучась – она имела право. Ее красивое лицо оставалось серьезным, глаза смотрели пристально, и в них притаилась грустинка, от которой Шиарре стало еще горше.

– Что мне теперь делать? – прошептала Ши, тихо всхлипнув и опустив взгляд.

– Учиться жить заново, – спокойно отозвалась Любовь. – И не повторять ошибок прошлого. Во дворец ты просто так теперь не попадешь, только в общие покои. – Гостья остановилась у окна. – Если будешь мстить дальше – сделаешь только хуже, себе в первую очередь. Аллард к тебе не вернется, да он никогда и не был твоим, Шиарра. Жаль, что ты поздно поняла это.

Девушка помолчала, отстраненно наблюдая, как на платье появляются мокрые пятна – слезы все же покатились по щекам. Ей было ужасно жаль себя, она злилась – да, на Алларда, на эту Бездушную, что так не вовремя появилась во дворце, – но понимала, что Любовь права. Мстить дальше не имело никакого смысла, тем более что жить во дворце Шиарра больше не будет. И еще неизвестно, как примут ее дома… Хорошо, что родители в Феире и никуда ехать не придется. Шиарра встала, обвела комнату тоскливым взглядом и посмотрела на Любовь.

– Пойду я, – пробормотала девушка, вытерев щеки.

Женщина безмолвно наклонила голову. Ши сделала глубокий вдох и шагнула к двери – самый трудный шаг в ее жизни. Она шла к выходу медленно, словно пробираясь сквозь толщу воды, и, когда ее пальцы сомкнулись на ручке, с пугающей остротой нахлынуло осознание: всё. Переступив порог, Шиарра окончательно оставит прошлое позади. Она сильно прикусила губу и решительно толкнула дверь, ощущая, как внутри ширится, растет боль, заполняя каждую клеточку. Наверное, Любовь права. Наверное, не стоило вмешиваться, надо было оставить все как есть. Навязываться мужчине, которому ты не нужна… Только сейчас Шиарра поняла, как выглядели все ее действия со стороны, и стало мучительно стыдно, лицо горело. Поглощенная переживаниями, Ши даже не заметила, как прошла весь дворец и вышла на крыльцо, от которого начиналась дорога, переходившая в главную улицу Феира. Очнулась, только услышав шум колес, гомон людей, и поняла, что дворец остался позади и она уже в городе.

Поскольку из дворца Шиарра не взяла с собой ничего, то и идти ей предстояло пешком, правда, не очень далеко: дом родителей, из которого несколько лет назад Ши ушла в собор на Ритуал, находился в одном из торговых кварталов и даже имел небольшой собственный садик. Туда девушка и побрела, попеременно то обмирая от страха при мысли о том, что́ ей скажут, то снова испытывая стыд за то, что придется как-то объяснить свой уход из дворца. А ведь придется: раньше такого не было, чтобы кто-то из девушек, выбранных после Ритуала Карателями, возвращался потом домой.

Шиарра шла по улицам Феира и не видела окружающего, ее эмоции застыли, как мошки в сиропе, и в душе царила пустота. Вдруг стало все равно, что будет дальше и что скажут родители, как посмотрят на нее. Начать с чистого листа? Она никогда не представляла свою жизнь вне дворца, и уж тем более – кого-то другого рядом… Шиарра свернула на тихую улочку, в середине которой и находился дом родителей, и еще больше замедлила шаг; сердце гулко колотилось в груди, и проснулся страх. А ну как не примут? Сочтут, что она опозорила семью своим возвращением? Куда ей идти, без денег, без занятия? Ши поежилась и, подавив малодушное желание вернуться во дворец и умолять простить, направилась к дому. Изящную кованую решетку обвивали колючие стебли дикой розы, алые розетки яркими звездочками разбавляли густую зелень. От калитки к крыльцу шла дорожка, посыпанная мелким гравием, на лужайке с обеих сторон пестрели клумбы – мама любила разводить цветы. Шиарра сглотнула и толкнула калитку, ступив на дорожку. «Вдруг дома никого нет?..» – мелькнула суматошная мысль. Вдруг экономку уволили? Вдруг она тоже по делам ушла?

Когда девушка поднялась на крыльцо, ее нервы натянулись до предела, а в горле стало сухо, как в пустыне. Она дрожащими пальцами потянулась к шнуру звонка и дернула, чутко прислушавшись к приглушенной трели внутри дома. Мгновения до того, как по ту сторону раздались шаги, тянулись бесконечно, но наконец дверь распахнулась…

– Шиарра? – на нее удивленно смотрела мама. – Неожиданно. – Она улыбнулась. – Ты в гости, тебя отпустили? – Она посторонилась, пропуская дочь.

– Нет, мама, – тихо ответила Ши, отведя взгляд и шагнув в просторный холл, в котором вкусно пахло деревом и воском. – Я вернулась. Домой.

На лице женщины отразилось недоумение, потом улыбка увяла. Она помолчала, прикрыла дверь и повернулась к дочери.

– Пойдем поговорим, – негромко произнесла мама и подхватила Ши под руку.

Шиарра подавила вздох. Это будет самый сложный разговор за всю ее жизнь, но его не избежать.

На этот раз Танния гуляла с Силанной – обедали девушки все вместе, в том числе и Бездушная. Она решила, что сторониться других, когда они ей ничего не сделали, не слишком вежливо с ее стороны, к тому же, если Таннии предстоит здесь жить, лучше попробовать наладить отношения. Им накрыли в просторной светлой столовой, и в общем обед прошел довольно приятно – в беспечной болтовне, шутках и смехе. Правда, Тан больше помалкивала, отвечая на вопросы односложно и слушая вполуха. Обстановка за столом царила непринужденная и дружелюбная, и постепенно Танния поймала себя на том, что ей нравится слушать разговоры о нехитрых девичьих радостях и развлечениях, и даже захотелось как-нибудь присоединиться…

Ну а после обеда Силанна предложила прогуляться вместе до озера, и Тан согласилась.

– Откуда ты, Танния? – полюбопытствовала Лан, пока они неторопливо шли по коридорам и переходам дворца. – Ты ничего о себе не рассказываешь. – Девушка покосилась на Бездушную.

Тан чуть нахмурилась.

– Я плохо помню свое прошлое, – медленно ответила она. – Знаю только, что жила не в Феире.

– Понятно, ну ладно. – Силанна не стала расспрашивать дальше. – Хочешь поплавать? День такой жаркий сегодня, – предложила она с улыбкой.

Танния кивнула – она ничего не имела против. На пляже никого не было, они выбрали самую дальнюю часть, отгороженную пышными кустами, – именно сюда Бездушная приходила с Корхиллом не так давно. От воспоминаний по телу прошла теплая волна, но девушка отогнала картинки, избавилась от легкого платья и вслед за Силанной зашла в озеро. Она хотела отплыть чуть подальше от Лан, но та вдруг с веселым смехом плеснула ей в лицо, и Танния от неожиданности фыркнула, в ответ стукнув ладошкой по воде. Над озером колокольчиком разнесся звонкий голос Силанны, ее глаза ярко блестели, а щеки разрумянились, и по мраморно-белой коже стекали хрустальные капельки, радужно посверкивая, как маленькие звездочки. Влажные пряди прилипли к вискам, а под прозрачной водой виднелись розовые соски, собравшиеся в твердые горошины. Лан опять плеснула, а Танния, замерев, невидяще уставилась перед собой. Внезапно перед глазами всплыла другая картинка, не озера, но горной речки, в которую с уступа с шумом стекал небольшой водопад.

– Лессель, Лесси! – другой, такой же звонкий, но помоложе, голос звал из глубин памяти. – Иди сюда, ныряй, тут неглубоко!

И вот уже в заводи веселятся и дурачатся две девушки, одна из которых – сама Танния… Нет, Лессель.

– …Тан! – ворвалась в воспоминания Бездушной Силанна. – Ну ты чего?

И в лицо ей полетел очередной веер брызг, а потом девушка с тем же веселым визгом прыгнула на Таннию, повалив ее прямо в воду. Бездушная не ожидала такого подвоха, чуть не хлебнула воды, забарахтавшись и вцепившись в Силанну, а та, задорно хохоча, помогла Тан выпрямиться и сесть в мелкой воде.

– Меня зовут Лессель, – неожиданно даже для самой себя произнесла вдруг Бездушная, и… губы сами сложились в немного кривую, неуверенную улыбку.

Силанна сделалась серьезной, склонила голову набок и одарила девушку пристальным взглядом. Потом мягко провела ладонью по щеке, стирая капли:

– Лессель – красивое имя. Оно тебе идет больше, – и снова улыбнулась, ясно и открыто. – Пойдем плавать? – позвала она, ухватив Бездушную за руку и потянув за собой.

Они хорошо отдохнули на пляже, вволю подурачились, и Лессель не хотелось уходить – ей нравилось здесь, у озера, ощущать на обнаженном теле невидимый прохладный шелк воды, нежиться под теплыми лучами солнышка. А еще ей нравилось, как смотрит на нее Силанна. Сейчас, когда рядом не было Корхилла, Лессель было приятно общество девушки и не хотелось делить его ни с кем. Но время идти обратно все равно пришло, солнце потихоньку уже склонялось к закату.

– Корхилл может вернуться, и ему понадобится кто-то из нас, – пояснила Силанна, одеваясь. – Лучше надолго из дворца не отлучаться, если Карателя там нет.

– Но ведь я ему не нужна. – Лессель покосилась на Силанну. – Я его гостья, я не могу… помочь ему так, как вы помогаете. – Она чуть запнулась, подбирая нужные слова. – Я бы хотела погулять, это можно?

– Конечно, – с искренним удивлением ответила Лан. – Гуляй, если тебе хочется. Придешь на ужин? – спросила она, поднимаясь по ступенькам на дворцовую галерею.

– Наверное, – кивнула Лесси. – Я просто пройдусь немного и вернусь.

– Хорошо! – Силанна вдруг наклонилась и звонко чмокнула Бездушную в щеку. – Приходи, Лессель! – И девушка убежала по коридору в глубь дворца.

…Она снова забрела в один из внутренних двориков, погруженная в размышления о недавней прогулке к озеру. Вновь и вновь Лессель прокручивала в голове случившееся там, свои ощущения и… да, кажется, эмоции. Они щекотали изнутри, как пузырьки, и, наверное, именно поэтому ей удалось улыбнуться по-настоящему, вспомнив что-то из прошлого. Лесси словно глотнула свежего воздуха, и это состояние ей понравилось. А самое главное, оно не торопилось уходить, словно растворившись в крови и незримо присутствуя на границе сознания. Лессель вздохнула полной грудью, очнулась от размышлений и оглянулась: она стояла в уютном садике, окруженном галереей с тонкими витыми колоннами из розоватого камня, вокруг росли пышные кусты, чьи листья были похожи на раскрытый веер, откуда-то доносилось журчание. А впереди, на скамейке, сидела еще одна Бездушная, над ней склонился Каратель. Лессель замерла, не зная, то ли тихо уйти, то ли обозначить свое присутствие, а мужчина прижался к губам девушки, аккуратно вставил ей в прическу ярко-алый цветок и с улыбкой сказал:

– Держи, Улли, заслужила. Я вернусь позже.

– Хорошо, Риммер, – отозвалась она и осторожно коснулась пальцами цветка в волосах. – Спасибо.

– Не скучай. – Каратель провел тыльной стороной ладони по ее щеке, выпрямился и вышел из садика через другой вход.

Лессель же шагнула вперед, решив пообщаться с той, которая делила с ней прошлое в Костяной башне. Лесси вдруг стало интересно: а как живут другие девушки, которых привели во дворец Чувства?

– Привет… Уллира? – запнувшись, произнесла Лессель – она даже вспомнила, как зовут эту Бездушную.

Та подняла голову и, окинув гостью внимательным взглядом, немного неуверенно спросила:

– Танния?

– Лессель, – поправила ее собеседница и присела на скамейку рядом. – Тебе подарили цветок? – Она покосилась на украшение в волосах Уллиры.

Бездушная коснулась подарка, потом кивнула, на ее губах мелькнуло подобие улыбки.

– Я случайно услышала, Каратель сказал: ты заслужила? – продолжила расспросы Лессель.

– Наверное, – медленно ответила Уллира, снова погладив лепестки.

– А чем? – полюбопытствовала Лесси.

– Не знаю. – Та подняла взгляд на собеседницу. – Может, потому что была послушной? – добавила Уллира, словно размышляя вслух.

Они помолчали.

– В башне нам подарков не дарили, – тихо произнесла Лессель через некоторое время. – Даже если были послушными.

– Не дарили, – эхом откликнулась Уллира.

– Тебе здесь нравится? – снова спросила Лесси.

– Здесь лучше, чем в башне, – ответила девушка, вынула цветок и провела пальцами по его лепесткам. – А тебе? – Уллира искоса глянула на Бездушную.

Лессель вспомнила озеро и свои ощущения, ее губы дрогнули, и улыбка на сей раз вышла почти естественной.

– Мне понравилось плавать в озере, – немного невпопад ответила она. – Это интереснее, чем сидеть целый день в комнате и ждать приказов, – неожиданно добавила Лесси.

– А ты купалась в озере? – В голосе Уллиры проскользнула тень любопытства.

– А ты нет? – в свою очередь спросила Лессель.

– Я не думала об этом. – Уллира помолчала и встала. – Пойду посмотрю на озеро.

Не прощаясь, она ушла. Лесси посидела еще немного, пребывая в рассеянной задумчивости, а потом тоже вышла из садика.

Я смотрел на Финиру и не узнавал ее. Расширенные зрачки, учащенное дыхание, яркий румянец и приоткрытый рот, и на лице такое странное выражение…

– Нира? Ты в порядке? – Я медленно подошел к кровати, не сводя с подопечной пристального взгляда.

Платье целое, то же, в котором она была во дворце. Видимых повреждений, синяков или царапин я тоже не заметил. Но что-то в ней было не так.

– Мне жарко, Аллард, – тем же тягучим, томным голосом произнесла Финира, не торопясь вставать с кровати, – лишь приподнялась, глядя мне в глаза, и ее пальцы коснулись щеки, медленно провели по шее и спустились в вырез платья.

Я выдохнул, признаться, немного растерянный ее поведением, но решительно протянул руку и позвал:

– Пойдем отсюда, Нира. Здесь не слишком хорошее место…

Договорить мне не дали. Подопечная вдруг ухватила меня за запястье и дернула на себя так, что я не удержался и еле успел подставить ладони, чтобы не упасть прямо на девушку.

– Нира!.. – хотел ее одернуть, и это все, что успел сказать.

Ненормально горячие нетерпеливые губы прижались к моим, Финира обняла за шею, притягивая ближе, заставив практически лечь на нее, и поцелуй вышел жадным, голодным – такого напора я от нее не ожидал уж точно. Тонкие пальчики вдруг с силой ухватили меня за волосы на затылке, причиняя боль, Нира чувствительно прикусила нижнюю губу, и я от неожиданности отпрянул, тяжело дыша и уставившись на нее шальным, недоуменным взглядом.

– Нира, да что с тобой?! – нахмурился и попытался встать, но не получилось – она не отпускала.

А еще вдруг закололо татуировку, к моей полной растерянности. Не так, как обычно во время работы, когда я забирал чувства, но магия почему-то откликнулась, проснулась в ответ на странные действия Финиры. Что с ней тут сделали, в конце концов?!

– Жарко… – выдохнула она мне на ухо, и по спине скатилась целая лавина мурашек, затаившись внизу живота.

Я с нарастающим беспокойством осознал, что мое тело реагирует совершенно однозначно на такие недвусмысленные действия, однако разумом-то отлично понимал, что все происходит совсем неправильно! Не так, как должно быть, а Нира вообще невменяемая почему-то! Хотя и не отстраненная и равнодушная, как раньше, и это обрадовало бы, если бы не другие тревожные признаки.

– Пойдем отсюда, – решительно заявил я, все же поднялся и, опершись коленом на кровать, легко подхватил Ниру на руки. – Здесь не самое лучшее место для разговора.

Она тут же обняла меня за шею, прижавшись лбом к виску, и горячее дыхание, щекотавшее ухо, а также мягкая грудь, прижимавшаяся к моей, заставляли мысли сворачивать только в одном направлении. А Финира вся горела, я это ощущал через тонкую ткань платья, и это казалось совсем ненормальным – неужто заболела, но чем?..

– Забери меня, Аллард, – пробормотала Нира, и от ее низкого, чувственного голоса меня пробрала дрожь.

Шаловливые пальчики зарылись в волосы, и я чуть не зарычал от вспыхнувшего раздражения пополам со жгучим желанием, появившемся вдруг от этих простых прикосновений. И татуировка – она не пыталась вытянуть из Финиры чувства, но продолжала радовать щекочущим ощущением, которое нервировало не хуже поведения моей подопечной. Я вышел из комнаты, напряженно размышляя, как добраться до дворца в кратчайшие сроки и безопасно ли оставить Ниру на некоторое время одну, пока схожу в собор за Любовью, – пусть посмотрит, все ли с ней в порядке. Боюсь, дворцовый доктор тут не поможет.

Нас никто не остановил, удивительное дело, и до выхода из этого дома мы дошли без происшествий, если не считать того, что губы Ниры мягко прижались к моему виску и начали медленное путешествие к уху. Я все-таки не выдержал, тихонько зашипел от нахлынувших эмоций.

– Нира! – сквозь зубы одернул девушку. – Прекрати!..

– Я тебе не нравлюсь? – прошептала она, на секунду отстранившись.

Наши взгляды встретились, и я утонул в черном дегте ее зрачков, полностью поглотивших радужку. В них не было дна, в них плескалось сплошное нездоровое желание, жаркое, плотное, обволакивающее. Чужая страсть, не Финиры, отчетливо вдруг понял я, и мои эмоции резко сменились, по коже пробрал мороз. Что моя подопечная сделала тут с перепугу? Что с ней произошло? И почему тот человек в комнате остался в таком состоянии?.. Вроде живой, но так, словно из него… вынули душу. Я остановился посреди узкого переулка, крепче прижав ее к себе, и возбуждение сменилось прежней тревогой.

– Бедная моя, что же ты сделала? – тихо спросил, испытывая огромное желание погладить Ниру по голове, как-то облегчив ее состояние.

Она не убила, нет, но, кажется, я догадываюсь, что́ сделала, – и лучше бы убила, в самом деле. Потому что как ей сейчас помочь, понятия не имел, а Финире явно нехорошо. Может, Любовь знает. Я поспешил направиться прочь от неприятного дома и вообще от этого квартала, надеясь вскоре поймать извозчика и добраться до дворца. Финира притихла, тяжело и жарко дыша и уткнувшись носом мне в шею, и больше не пыталась вести себя неприлично. Я ощущал, как неровно билось ее сердце, как она время от времени мелко дрожала, и изнутри снова поднималась волна бессильной злости на глупую Шиарру и все эти нелепые игры Чувств. Явно Ненависть здесь замешана, но больше я не позволю трогать Финиру и вовлекать ее в непонятные интриги. Она и так настрадалась.

Извозчика я нашел, и, заметив мою татуировку, он не задавал никаких вопросов, направившись ко дворцу. Я устроил Ниру на коленях, обнимая и покачивая, как ребенка. А она вдруг заговорила.

– Он проиграл меня в карты… – Хриплый, полный чувственной неги голос плохо вязался с ее словами и отсутствующим, невидящим взглядом.

– Кто, Нира? – тихо спросил я, осторожно убрав с лица золотистую прядь.

– Мой брат… – ответила Финира, и у меня волосы зашевелились на затылке: сразу вспомнились дневники Собирателя, где он со смаком, обстоятельно рассказывал, как планомерно вмешивался в жизнь будущих идеальных убийц. – Он проиграл меня в карты своему приятелю и ничего не сказал нам, – продолжила Финира, цепляясь за мой жилет судорожно скрюченными пальцами, румянец на щеках стал ярче. – А потом он пришел к нам домой с распиской… И меня отдали ему. – Нира замолчала, облизнула губы и тихо всхлипнула. – Мои родители… А потом пришел хозяин и убил того приятеля… и моего брата… И увел меня…

– Ш-ш-ш, – перебил я ее, стерев слезинку, скатившуюся по щеке. – Не надо, Нира, все давно закончилось. Ты в безопасности. – Я все же коснулся ее губ в легком, успокаивающем поцелуе, готовый в любой момент отпрянуть, если девушку вдруг снова перемкнет.

Но она лишь задрожала, не став меня удерживать, а когда я отстранился, заглянула в глаза и прошептала:

– Аллард… Ты не оставишь меня? Не уйдешь? Как они все ушли?.. Оставили меня… Ему…

В черных провалах зрачков опасно заплескалось безумие, она судорожно вздохнула, но ответить я не успел: девушка вдруг выгнулась в моих руках, с ее губ сорвался возглас.

– Финира? – встревожился я, мельком глянув по сторонам – мы уже почти доехали, впереди над домами виднелась крыша дворца. – Нира, потерпи, скоро будем дома! – Я прижал девушку к себе, чувствуя, как ее бьет крупная дрожь, и легонько укачивая снова. – Там что-нибудь придумаем, обязательно, – чуть тише добавил, погладив светлые волосы.

Наверное, она вспомнила, потому что та комната и тот человек были похожи на события ее прошлого, о которых Финира говорила сейчас. Не сомневаюсь, ту игру и проигрыш ее брата подстроил Собиратель, дергая за невидимые ниточки и манипулируя нужными людьми. А потом предстал в роли эдакого спасителя, окончательно убив в Нире веру в близких и в то, что она нужна кому-то, кроме него. И появилась еще одна Бездушная. Извозчик тем временем остановился у крыльца, и я с сожалением понял, что мне даже нечего отдать ему в качестве оплаты. Ведь не думал утром, что все будет вот так, а деньги с собой беру, только если выхожу в город.

– Всего хорошего, господин. – Извозчик, однако, не обиделся, приложил руку к полям шляпы и отъехал.

А я поспешил в свои покои, прижимая тяжело дышавшую Финиру к себе. Она по-прежнему была ненормально горячей, и ее пальцы снова настойчиво зарылись в пряди на моем затылке, заставляя нервы вибрировать. Я стиснул зубы, запретив себе отвлекаться, чуть ли не бегом прошел общие покои, порадовавшись, что нет никого из посетителей, и внес Финиру к себе, остановившись посреди гостиной и решая, куда направиться дальше.

– Спальня, – раздался вдруг негромкий, уверенный голос от окна.

Я обернулся – на меня смотрела Любовь без привычной улыбки и с тревогой в глазах. Нахмурился, не сразу поняв, что она имеет в виду.

– Спальня? – переспросил я.

– Это единственный способ помочь ей, – тихо произнесла Любовь. – И ты прекрасно это знаешь.

Ох, нет. Наверное, на моем лице что-то отразилось, потому что она все же объяснила:

– Она сгорит, Аллард, если не забрать чужое, ты же понимаешь. И твой дар отзывается на Финиру, ты чувствуешь. Поверь, так будет лучше для всех.

– Она же невменяемая! – Я невольно крепче прижал к себе Ниру, о чем сразу пожалел – горячие губы пропутешествовали по моей щеке к уху и прихватили мочку.

Я чуть не зашипел от неожиданности, но под пристальным взглядом Любви слова застряли в горле.

– Аллард, – смягчившись, заговорила она, – девочка забрала больше, гораздо больше, чем может вместить. Она как пустой сосуд, понимаешь? И его надо освободить, чтобы там появилось что-то новое, хорошее и ее собственное. Только тогда Финира станет неопасна для остальных. Помоги ей, Аллард. – Любовь подняла руку и медленно погладила Ниру по плечу.

– Но не так же, – глухо отозвался я, отведя взгляд. – Она заслуживает другого!..

Гостья наконец улыбнулась, ее глаза засияли:

– Просто сделай, Аллард. Поверь, это действительно многое изменит. Или она тебе не нравится? – Она вопросительно подняла брови.

Я на мгновение прикрыл глаза, с трудом сглотнув сухим горлом. Губы Финиры продолжали беззастенчиво блуждать по моей шее, рождая волны горячих мурашек, пальчики поглаживали затылок, а дыхание обжигало кожу. И лично мне никакая магия сейчас не мешала реагировать на ее действия совершенно однозначно, хоть я и понимал, что девушка находится во власти совсем не своих чувств и желаний.

– Иди. – Любовь мягко подтолкнула меня к двери в спальню. – Вам обоим это поможет. Верь мне, Аллард.

Глубоко вздохнув, я сделал первый, самый сложный шаг. Что ж, не хотел я, чтобы все случилось вот так, скомканно и внезапно, только лишь потому, что Финира попала в сложную ситуацию. Думал, пускай события идут своим чередом и пусть Нира сама решает, что и когда ей надо и надо ли вообще. Да, она мне нравилась, особенно нравилось наблюдать, как потихоньку девушка возвращается к жизни. Я радовался каждой новой эмоции, которую замечал, каждому ее воспоминанию, неважно, плохому или хорошему, – это ее жизнь, и плохое нельзя загонять внутрь, его надо пережить и двигаться дальше. Но сложилось так, как сложилось, и не в моих силах отыграть обратно. Я ногой закрыл за собой дверь спальни и повернул голову к Финире. В ее глазах по-прежнему плескалось чужое вожделение, вязкое, затягивающее, и вряд ли она осознаёт сейчас происходящее. Но я не собираюсь поддаваться чужим чувствам и сделаю все по-своему.

Нира вдруг крепко сжала пальцами мои волосы на затылке и буквально впилась в рот жарким, нетерпеливым поцелуем, от которого заныли губы. Вторая ладонь дернула ворот моей рубашки, чуть не оторвав пуговицы, и я понял, что нужно поторопиться, иначе, если поддамся на провокации невменяемой Финиры, за наш первый раз мне потом очень долго будет стыдно перед ней. Еще несколько мгновений я позволил ей целовать меня так, как хотелось самой девушке, – дико, необузданно, будто она собиралась выпить меня досуха… А потом в несколько шагов дошел до кровати и аккуратно уложил на нее Финиру.

– Подожди здесь, – шепнул ей, улыбнувшись, и выпрямился.

– Аллард? – донесся вслед низкий, чувственный голос с нотками беспокойства.

Я же, не оглянувшись, выдвинул ящик тумбочки около кровати и достал две длинные шелковые ленты. Зачем они здесь? Ну, всякое бывало. Порой меня посещали странные желания, когда я находился под воздействием чужих чувств и эмоций… Спрятав руки за спиной, я вернулся к Финире, наклонился над ней, опершись коленом, и так же тихо произнес:

– Верь мне, Нира. Все будет хорошо.

И, не дожидаясь ее ответа, мягко прижался к приоткрытым, влажно блестевшим губам. Финира тут же попыталась обнять меня за шею, но я поймал тонкое запястье и, не прерывая поцелуя, завел ей руку за голову, легко нащупав завиток на изголовье кровати. А через мгновение тонкая материя уже прочно обвивала кисть девушки, и я отстранился, чтобы завязать кончики. Нира уставилась на меня шальным, затуманенным взглядом, по подушке разметались золотистые локоны, щеки совсем раскраснелись, и ах, как хотелось думать, что все это – естественная реакция! Девушка несильно подергала руку, в ее потемневших глазах мелькнуло недоумение.

– А… Аллард… – выдохнула Нира и замолчала.

Я присел рядом, погладил тыльной стороной ее щеку, неслышно вздохнул и взял вторую ладонь подопечной.

– Для твоего же блага, – тихо произнес и поднес тонкие пальцы к губам, осторожно поцеловав.

Финира, видимо, не до конца понимала происходящее или в самом деле так верила мне, потому что позволила привязать и вторую руку. Я снова отстранился, разглядывая девушку. А она смотрела на меня выжидающе и чуточку нетерпеливо и выглядела с этими лентами на запястьях… Откровенно беззащитно и очень притягательно, признаться. Легкая ткань рукавов задралась, обнажая руки почти до плеч, в скромном вырезе виднелась соблазнительная ямочка, которую так хотелось обвести пальцем, а потом пощекотать языком. Плотный, широкий пояс на пуговицах подчеркивал тонкую талию, мягкие складки обрисовывали грудь, вздымавшуюся от частого дыхания. Страсть плеснула в голову горячей волной, промчалась по венам, воспламеняя кровь и смывая все здравые мысли и сомнения в правильности того, что я собирался сделать. Мое собственное дыхание сбилось, и кончики пальцев закололо от желания прикоснуться к Нире, провести по ее бархатной, теплой коже…

Она вдруг облизнулась и чуть выгнулась, не сводя с меня блестевших глаз.

– Тебе так больше нравится? – низким, грудным голосом спросила она и улыбнулась.

А я понял, что не учел маленькой детали: как мне теперь раздеть ее?!