Глава 10

Финира молча кивнула, я взял ее за руку, и мы пошли в дальний конец ярмарки. Там в ряд стояли высокие стойки с качелями, оттуда доносился восторженный девичий визг, и, пожалуй, тут было самое шумное место. В воздух взлетали ярко раскрашенные ладьи, плавно опускались, и даже при взгляде на них снизу захватывало дух. Давно я не ходил на такие развлечения, и, похоже, зря: настроение стремительно поднималось, и улыбка не сходила с губ. Конечно, во многом этому способствовала Финира, которая смотрела на качели широко раскрытыми глазами, грызя леденец, и сейчас она меньше всего была похожа на бесстрастную куклу. Нет, пока еще эмоции не явно отражались на ее лице, но и неподвижной маской оно уже не выглядело.

Крепко держа девушку за руку, я встал в хвост небольшой очереди, и вскоре мы уже поднимались на лодку и занимали места. Я решил, что мы устроимся на самом носу – оттуда и вид на Феир будет захватывающий, и ощущения сильнее. Когда возбужденные любители острых ощущений расселись, качели начали плавно двигаться, все выше и выше. На некоторое время я отвлекся от Финиры, захваченный собственной, какой-то детской радостью, щекотавшей изнутри невидимыми усиками. Из горла рвался тихий смех, и на душе стало легко, на время все мысли отступили и остались лишь эмоции. Только услышав рядом короткий судорожный вздох, я вспомнил про свою спутницу и обратил на нее внимание. Нира, вцепившись в мою руку, смотрела вперед неподвижным взглядом, приоткрыв рот и благополучно позабыв про зажатый в пальцах леденец. Когда качели замерли в верхней точке, перед тем как начать плавный разбег вниз, замерло и ее дыхание, а зрачок расширился, почти поглотив радужку. И хотя она не визжала, как большинство девушек в ладье, я понял, что решение привести Ниру сюда было полностью верным. Кажется, снова угадал, что может всколыхнуть ее спящее сознание.

Ладья постепенно остановилась, возбужденные и донельзя довольные катающиеся начали медленно выходить, и мы с ними. Я крепко обнимал Финиру за талию, потому как девушку явно не держали ноги, и она прислонилась ко мне, молча приняв помощь. Мы отошли в сторонку, и, развернув Ниру к себе, я мягко спросил:

– Понравилось?

Она же, глядя на меня широко распахнутыми глазами, медленно кивнула. А потом… Уголки ее губ дрогнули и чуть-чуть, едва заметно приподнялись. Не улыбка, всего лишь тень, но – настоящая, не наигранная, которую Финира демонстрировала не так давно. Меня захлестнула такая могучая волна радости, что следующие мои действия были совершенно неосознанными – я сделал то, чего сейчас больше всего хотелось, чтобы выразить уже свои эмоции. Я обхватил ладонями лицо Финиры и прижался к ее губам, наплевав на то, что вокруг люди и на нас смотрят. Вместо слов говорил мой поцелуй, шальной и сладкий, с легким леденцовым привкусом. А Нира вдруг ответила снова, пусть и не с таким воодушевлением, с каким целовал ее я. Однако не отстранилась, даже чуть подалась вперед, и я почувствовал, как ладони девушки легли мне на грудь. Кажется, я могу засчитать еще одну маленькую победу в свою пользу.

Потом мы несколько часов бродили по ярмарке, и хотя Финира больше ничем не заинтересовалась на лотках, только изучала вещи и товары, наблюдать за представлением бродячих артистов ей явно понравилось. По крайней мере, около помоста, где они выступали, она задержалась надолго, внимательно наблюдая. Мне даже показалось, на дне зрачков мелькнуло слабое любопытство. Бездушная просыпалась, и это радовало. Думаю, дальше уже будет легче. Как правильно сказала Любовь, стоило пробудить хотя бы одно чувство, и оно потянуло за собой остальные эмоции.

Закончили мы нашу прогулку у стрелковых стендов – мне захотелось проверить свою ловкость и попробовать выиграть для Финиры большую мягкую игрушку. Я заметил, как она покосилась на нее, когда мы проходили мимо. Благодаря регулярным тренировкам из лука я стрелял вполне неплохо, и в результате ярмарку Финира покидала в обнимку с игрушкой. Ее лицо снова было сосредоточенным – все говорило о том, что сейчас начнутся вопросы.

– Аллард, зачем ты это делаешь? – оправдав мои ожидания, спросила она. – Потому что тебе приказали, да?

Я помолчал, собираясь с мыслями, – врать не хотелось, но за последние несколько дней ситуация успела поменяться, и сильно.

– Уже нет, – наконец медленно ответил.

– Почему тогда? – настойчиво переспросила Финира, сжимая игрушку и не глядя на меня.

– Потому что я хочу, чтобы ты была счастлива снова, Нира, – серьезно произнес я, бросив взгляд на светловолосую макушку – Бездушная смотрела под ноги. – Чтобы начала радоваться жизни, как и положено молодой девушке.

Нира притихла, видимо, обдумывая мои слова, и до дворца мы ехали в тишине. Уютной и ничуть не раздражающей. А когда вернулись, я взял ладонь девушки, коснулся губами и спросил, не сводя взгляда с лица:

– Поужинаешь со мной, Нира?

Она с серьезным видом кивнула, не задумавшись ни на минуту, что тоже несказанно порадовало:

– Хорошо, Аллард.

И, не скрывая, что очень доволен ее ответом, я широко улыбнулся:

– Тогда жду тебя, как приведешь себя в порядок.

Нира снова кивнула и, развернувшись, направилась к себе, а я поспешил в свои покои, чувствуя нетерпение, как мальчишка перед первым свиданием. Давно не ощущал себя таким окрыленным, и эти эмоции, свежие и яркие, оставляли на языке приятный мятный привкус. С ними не хотелось расставаться. Однако едва я переступил порог своих покоев, как радость поутихла: на диване в гостиной сидела неожиданная и, честно говоря, настораживающая гостья.

– Аллард, добрый вечер, – улыбнулась Любовь, поднявшись навстречу, и ее внимательный взгляд прогулялся по мне. – Решила к тебе сама зайти. Вижу, у тебя все хорошо. Как Финира?

– Есть успехи, – кратко ответил я. – Что-то случилось? – прямо спросил, не желая ходить вокруг да около.

Скоро Нира должна прийти на ужин, а я не хотел терять возможность встретиться с ней снова, к тому же получив ее согласие.

– Я просто хотела напомнить, что через три дня во дворце состоится праздник Ритуала, – ответила Любовь доброжелательно. – Тебе нужна…

– Нет, – неожиданно для самого себя перебил я собеседницу, твердо глянув ей в глаза. – Не нужна.

На красивом лице мелькнуло недоумение.

– Что значит не нужна, Аллард? Нужна, конечно, тебе нужны девушки для всех чувств! – Она слегка нахмурилась. – С последнего Ритуала прошло полгода…

– Без них обойдусь. – Я нагнул голову, не желая больше ничего слышать о пополнении моего гарема.

Хватит. Как-нибудь переживу.

– Аллард, ты понимаешь, что это необходимо для тебя? – Любовь шагнула ко мне, в ее голосе мелькнуло беспокойство. – Ты не удержишь чужие чувства, они подчинят тебя себе! Ты просто можешь не успеть добраться до собора, до кого-нибудь из нас, мы можем быть заняты, в конце концов! Что за капризы, Аллард?

– Справлюсь, – скупо обронил я, понимая, что она права, но при мысли о том, что здесь появится еще одна девушка, с которой придется спать по необходимости, изнутри поднималась волна протеста. – Госпожа, это не обсуждается, – повторил я и снова посмотрел гостье в глаза.

– Значит, за тебя работу будут выполнять другие, да? – тихо спросила Любовь, ответив мне пристальным и серьезным взглядом. – Ты ведь не можешь в полной мере исполнять свои обязанности, Аллард.

Я упрямо выдвинул подбородок.

– А вы попробуйте, – с вызовом предложил ей. – Может, я справлюсь.

Любовь вздохнула.

– Твоему решению есть какие-то причины, Ал? – тихо спросила она. – Почему?

– Потому что мне не нравится способ, которым я вынужден избавляться от чужих эмоций, – честно ответил я. – На празднике буду, но выбирать – нет, госпожа. Прошу прощения.

Она помолчала, потом снова вздохнула и нехотя ответила:

– Ладно, как пожелаешь. Но я надеюсь, ты передумаешь. – Женщина подарила мне очередной пристальный взгляд.

А я все же не выдержал.

– Вы не думали о том, что они живые люди со своими мечтами, желаниями и чувствами? – негромко заговорил, высказывая то, что с недавних пор не давало мне покоя. – Эти девушки? Они, может, тоже мечтают о счастье, любимом? Хотят семью, детей? А вместо этого вынуждены жить наложницами Карателей и ублажать их по расписанию?! – На последних словах я чуть не сорвался, но вовремя взял себя в руки.

Негоже устраивать истерику, если хочу в самом деле найти ответы на свои вопросы или хотя бы дать понять, что нужно задуматься над этими ответами, если Любви они неизвестны.

– А если кто-то из них влюбится в другого? Или ее сердце уже будет занято, когда подойдет время Ритуала? – продолжил спрашивать я, видя, что собеседница безмолвствует, слушая меня с непонятным выражением лица.

– Аллард, я проверяю их всех, – сказала она, воспользовавшись паузой в моей речи. – Они свободны, все, кто приходит в собор на Ритуал выбора, иначе бы, конечно, ничего такого не было. И потом, никто им не запрещает влюбиться в Карателя. – Любовь улыбнулась уголком губ.

– А если Каратель не отвечает ей взаимностью? – тихо спросил я, чуть прищурившись. – О таком исходе вы подумали, госпожа?

Улыбка пропала с лица женщины, на нем появилось озадаченное выражение.

– Тебе кто-то из девушек неприятен, Аллард? Вы же их сами выбираете… – немного растерянно произнесла она.

М-да. Я как-то не задумывался раньше, что неспособность Чувств ощущать Карателей и связанных с ними девушек может создать проблемы, а вот поди ж ты. Обитательницы собора могли чувствовать избыток того или иного эмоционального накала жителей Феира, но над обитателями дворца они не были властны. Я протяжно вздохнул, отвернулся и покачал головой. Да, выбираем сами, и Шиарра казалась на тот момент милой, приятной и понимающей девушкой, да и она чуть ли не единственная была в тот Ритуал, кто мне улыбался. Видимо, вопрос с ней придется решать исключительно самому. Что ж, решу. А там дальше – посмотрим.

– Все в порядке, – заверил я твердым голосом, радуясь, что Любовь не видит моего лица. – Прошу извинить, госпожа, у меня намечена встреча, – деликатно намекнул я, что не могу дальше вести беседу.

– О, да, конечно, – поспешно ответила Любовь. Потом помолчала и тихо добавила: – Спасибо, Аллард.

– За что? – удивился я и все же оглянулся на нее.

– За хорошие вопросы, – тем же голосом произнесла она и прошла мимо меня к выходу.

Проводив Любовь взглядом, я задумался на несколько мгновений, а потом вызвал Чали. Нужно распорядиться насчет ужина, и, пожалуй, я успею еще сказать несколько слов виновнице случившегося днем. Да, благодаря Шиарре и якобы случайно разбитому зеркалу Нира оттаяла еще немного, но больше я таких случайностей не потерплю. Другие девушки хотя бы могут постоять за себя и дать отпор, а Финира – нет, и, кроме всего прочего, Ши нарушила мое приказание не приближаться к Бездушной. И вот это точно не стоило оставлять без внимания. Когда пришла Чали, я сначала попросил накрыть ужин и только потом сказал:

– Попроси, пожалуйста, прийти ко мне Шиарру, я буду в гостиной рядом, – махнул рукой в направлении ближайшей комнаты.

Не хочу, чтобы Финира видела меня с ней, – мало ли, что-нибудь еще надумает.

– И проверь, готова ли Нира, если да – пусть приходит, – добавил через несколько мгновений.

– Да, господин Аллард. – Чали склонила голову, не задавая лишних вопросов.

Я прошел в соседнее помещение и остановился у окна, заложив руки за спину и обдумывая принятое решение. Сложно придется, конечно, но даже по долгу работы я больше не хочу иметь с Ши никаких дел. Раз она настолько не может контролировать себя, я избавлю нас обоих от дальнейшего общения. Ну а если кто-то будет против… В конце концов, заставить меня делать что-то против моей воли не могут даже Чувства. С остальным разберусь как-нибудь.

Как вошла Шиарра, я не услышал и, лишь когда раздался ее тихий, неуверенный голос, понял, что уже не один в комнате.

– Добрый вечер, господин Аллард, – поздоровалась она.

Я повернулся и окинул Ши отстраненным взглядом. Лицо грустное, в заплаканных глазах застыла тревога, пальцы нервно теребят рукав платья. Как ни жестоко звучит, угрызений совести я не испытывал, как и жалости к ней. И решение мое тоже не изменилось.

– Добрый, Шиарра, – ровным тоном ответил я. – У меня к тебе разговор, присядь, – указал ей на диван.

– Я хочу извиниться, – быстро и взволнованно заговорила она, заглядывая мне в лицо, но послушно сев. – Я не нарочно, правда, так получилось…

– Именно об этом я и хочу с тобой поговорить, – перебил я ее. – Шиарра, ты нарушила мое указание, еще и расстроила мою гостью. Не надо качать головой: я уверен, ты знала, что для Финиры это зеркало очень дорого, – поднял я ладонь, видя, что Ши собирается что-то сказать. – Я не хочу в дальнейшем переживать, что ты опять задумала нехорошее или подстраиваешь пакости другим девушкам в надежде обратить на себя мое внимание. Прости, но больше, чем есть, я тебе дать не могу. Именно поэтому будет лучше, если мы расстанемся. Завтра ты должна покинуть дворец.

Я не знаю, случалось ли такое раньше, чтобы девушек выгоняли Каратели по тем или иным причинам, но даже если нет, значит, я буду первым. На лице Шиарры отразилась растерянность.

– К-как?.. – вырвалось у нее растерянное, в широко раскрытых глазах блеснула влага.

– Вот так, Ши. Ты должна уйти, – повторил я спокойно; почему-то жалко Ши не было.

Она знала, на что шла, и знала, что ее проступок не останется незамеченным. Даже если бы я не появился так вовремя, все равно мне стало бы известно. Так что – нет, жалко девушку не было.

– Ал-лард… – дрожащим голосом произнесла Шиарра и встала, даже шагнула ко мне, протянув руки и умоляюще глядя в глаза. – Я обещаю, больше ничего такого, я даже не подойду к ней! Не заговорю!..

– Конечно нет, потому что завтра ты покинешь дворец. – Я оставался непоколебим.

Шиарра прикусила губу, несколько мгновений помолчала, а потом ее лицо исказила гримаса.

– Тогда забери от меня эту любовь, слышишь?! – выкрикнула она с истеричными нотками. – Я не могу так больше! Не могу, понимаешь?

Я покачал головой с легким сожалением.

– Никто из Карателей не может забрать чувства тех, кто помогает им, – напомнил я то, что объясняли девушкам перед Ритуалом в соборе. – И тебе это говорили, Шиарра. Я старался относиться к тебе хорошо, но, видимо, недостаточно. Поэтому не вижу смысла мучить друг друга; уверен, ты сможешь устроить свою жизнь заново вне стен дворца.

– Я не хочу… – пробормотала она дрожащим голосом, не сводя с меня широко раскрытых глаз, и на мгновение меня кольнула совесть.

Но стоило вспомнить слезы на ресницах Финиры и уже ее первые эмоции, к сожалению, не такие приятные, как мне бы хотелось, и моя решимость вернулась.

– Я тоже не хотел, чтобы ты влюбилась в меня, – тихо произнес я. – И не хотел, чтобы ты причиняла вред Финире.

В гостиной воцарилась тяжкая тишина. Шиарра сглотнула и предприняла последнюю попытку изменить мое решение – правда, еще более неудачную.

– Как ты можешь жалеть ее, она же убийца! Она убивала людей, отнимала у них чувства! – Шиарра поджала губы, в ее словах зазвучали гнев и отвращение. – А ты с ней возишься!..

– А ты знаешь, что с ней самой сделали, чтобы заставить ее поступать так? – не поддался я на обвинения. – И с чего ты взяла, что я жалею Ниру? Я жалею тебя, Ши. – Я помолчал и посмотрел на нее долгим взглядом. – А Нира достойна уважения. Несмотря ни на что, она приняла новые условия жизни и не стремится вернуться к прошлому. Все, Шиарра, мне больше нечего тебе сказать. Завтра утром тебя не должно быть во дворце, – завершил я наш диалог – Финира вот-вот должна прийти.

Отвернувшись от Шиарры, я заложил руки за спину и уставился в окно, на пламеневший закат, давая понять, что больше разговаривать не намерен. Позади послышался невнятный всхлип, потом шорох шагов, и в гостиной воцарилась тишина. Я осторожно посмотрел через плечо и с облегчением увидел, что комната пуста. И, словно только этого дожидаясь, из соседней гостиной раздался негромкий голос:

– Аллард? Я пришла.

Финира. Внутри все встрепенулось от тихого ликования, и я поспешил к моей подопечной, а на губах неудержимо расплывалась улыбка. Я хотел увидеть девушку и хотел, чтобы она снова улыбалась, как сегодня днем на ярмарке.

Шиарра бежала по коридорам дворца, а глаза застилали злые слезы. Разговор с Аллардом стал неожиданностью, очень неприятной неожиданностью, и ей не хотелось верить, что он в самом деле ее выгнал. Может, он не имеет права так делать? Ведь ему нужна та, которая избавит его от лишней ревности, иначе ему придется очень тяжело – переживать чужие эмоции и пытаться с ними справиться. Никогда, никогда не выгоняли тех, кого приняли во дворец после Ритуала! По крайней мере, Шиарра не слышала об этом. Но как узнать точно, правда ли ей нужно будет завтра утром собирать вещи и уходить в никуда, или можно остаться, несмотря на приказ Алларда? В том, что это именно приказ, Шиарра не сомневалась. Она сама не заметила, как оказалась на мосту, соединявшем собор и дворец.

Вообще собор не закрывался на ночь, туда можно было прийти в любое время суток – Чувства не нуждались в сне или отдыхе, будучи не совсем обычными женщинами, но воплощениями сил, двигавших душами людей. И Шиарра направилась в единственное место, где могла найти ответы на свои многочисленные вопросы и, возможно, спросить совета мудрых. Слезы не хотели прекращаться, они катились и катились по щекам, прокладывая влажные дорожки, оставляя на губах соленый след, и Ши то и дело слизывала их, тихонько всхлипывая. Она не замечала красоты роскошного заката, разгоревшегося над озером, не замечала великолепия подсвеченного золотистыми и оранжевыми лучами заходящего солнца собора. Шиарра раз за разом прокручивала недавний разговор, вспоминала отстраненное лицо и голос Алларда, с отчаянием понимая, что он в самом деле знать ее не хочет.

– Но она же убийца!.. – шептали губы девушки, пока она шла по мосту к собору. – Почему он так?..

Хотя в Феире Бездушные не появлялись, слухи о них ходили. Говорили всякое, басни рассказывали самые разные: и что их невозможно убить, и что только одна встреча с Бездушной уже ставит на человека метку обреченного. Много о чем шептались, пугая друг друга историями и стращая непослушных детей. А потом вдруг в один день Каратели ушли из дворца, и несколько недель о них ничего не было слышно. Когда же они вернулись, все стало по-прежнему. Куда уходили Каратели и зачем – никто не знал. И вдруг одна из Бездушных появилась во дворце, рядом с Аллардом, и у остальных Карателей – тоже. «Почему он так возится с ней? – мелькнула у Шиарры ревнивая мысль, когда она уже подходила к собору. – Почему именно ему дали эту… девку?! Может, к другой бы он остался равнодушным!» Глаза снова защипало, Ши сморгнула злые слезы и до боли прикусила губу. Несмотря на то что Каратель ясно дал понять свое отношение и не простил этой выходки с Бездушной – сейчас Шиарра понимала, что поступила по-детски, разбив зеркало, – она винила во всем Финиру. Ведь до ее появления они с Аллардом вполне неплохо ладили, пусть он и оставался холоднее, чем хотелось бы Шиарре.

В груди горячо и больно ворочались злость и ненависть, жаля изнутри и туманя разум. Ши очень хотелось сделать что-то, чтобы доказать Алларду, что эта Бездушная – вовсе не достойная уважения девушка, как он выразился. Она убийца. И никто не может обещать, что она снова не пойдет убивать. Надо просто раскрыть ему глаза на то, какая эта Финира настоящая, а все эмоции, которые она, возможно, ему уже показывает, – это напускное. Не верила Шиарра, что Бездушная может исправиться и стать нормальной, не верила, и все. Осталось только убедить в этом Алларда… Но как?

Шиарра переступила порог собора, пустого в этот поздний час. Она никогда не приходила сюда в это время. Да и вообще с тех пор, как прошел Ритуал и ее выбрал Аллард, Ши редко посещала собор, не видя в этом особого смысла. А сейчас вот потянуло. Она бездумно шла по залам и коридорам, сама не зная, куда идет, глотая бесконечные слезы. Назойливые мысли о том, как вывести Финиру на чистую воду, не хотели выходить из головы. Шиарра не смотрела по сторонам и, когда услышала тихий приятный голос, от неожиданности чуть не подскочила.

– Добрый вечер.

Она вскинула голову, уставившись на очень красивую женщину с добрыми глазами и мягкой улыбкой. Любовь. Шиарра помнила, хотя видела ее всего один раз во время Ритуала.

– З-здравствуйте, – слегка оробев, поздоровалась Ши и поспешно утерла мокрые щеки. – Простите, я случайно…

– Сюда не приходят случайно, – перебила Любовь и покачала головой, в ее взгляде мелькнула задумчивость. – Ты плакала, я чувствую в тебе боль. И… – Она поколебалась, чуть прищурилась. – Ты из дворца, так?

Шиарра кивнула и отвернулась, не сдержав кривой улыбки.

– Уже почти нет. Аллард выгнал меня, – ответила она, не сумев убрать из голоса желчные нотки.

– Аллард? – В тоне Любви послышалось неподдельное удивление. – Выгнал? Почему?

Ши глубоко вздохнула. Мелькнула соблазнительная мысль соврать, но… вдруг Чувства умеют это распознавать?

– Я нарушила его указание, – пробормотала Шиарра, ощутив, как слегка потеплели щеки. – И он сказал, что не хочет больше меня видеть во дворце, – с горькой усмешкой добавила девушка, снова почувствовав острый приступ жалости к себе.

– Вот как, – негромко отозвалась Любовь, и было в ее голосе что-то, отчего Шиарра оглянулась.

Женщина пристально смотрела на нее и больше не улыбалась.

– Я люблю его, – почти прошептала Ши, словно оправдываясь. – Но мои чувства ему не нужны… Поэтому он прогнал меня. – Девушка сглотнула ком в горле и снова отвернулась. – Я не знаю, что мне делать, – упавшим голосом продолжила она. – Что я буду делать вне дворца?.. Вообще, разве Каратель может выгнать кого-то из гарема? – уточнила Шиарра с надеждой, вновь посмотрев на Любовь.

– Такое редко, но бывало, – медленно ответила Любовь, не сводя с нее взгляда. – И это совсем не хорошо, Шиарра.

– Я же не виновата, что влюбилась! – Девушка вскинула подбородок, упрямо сжав губы. – Чувству не прикажешь, оно приходит, не спрашивая! Вам ли не знать этого? – чуть тише добавила Ши.

– Знаю, – кивнула женщина, сделав несколько шагов, ее серые серьезные глаза не отрывались от собеседницы. – Но любовь заключается не в том, чтобы любыми путями заполучить того, к кому обращены твои чувства, Шиарра. – Мягкий голос обволакивал, проникал в душу, однако девушка сопротивлялась ему, не хотела соглашаться. – Это не любовь, это просто желание получить недосягаемое. Когда любишь, желаешь счастья любимому. Пусть даже и не с тобой, – чуть помедлив, добавила Любовь.

Ши снова прикусила губу. Возможно, она говорила правильные вещи, но… Девушка покачала головой.

– Я не могу так, – с тоской произнесла она. – Зачем мне такая любовь, если я не могу быть с ним?!

– Те, которые даются нам для опыта, не задерживаются в нашей жизни, – пояснила Любовь. – А кто нужен нам для счастья, остаются в ней навсегда, так или иначе. Нельзя бояться потерять того, кому ты не нужна, и не стоит цепляться за такие чувства, Шиарра. Значит, они не настоящие, а всего лишь проверка перед чем-то большим.

– Значит, бороться за свое счастье – это плохо? – немного резко спросила Ши.

– За свое счастье? – Любовь изогнула бровь. – А как насчет счастья другого человека? Ведь то, что ты считаешь счастьем для себя, для другого может обернуться страданиями. Подумай, Шиарра, и не торопись с выводами. – Женщина все же улыбнулась своей мягкой улыбкой. – Может, ты приняла желаемое за действительное?

– Мне обязательно завтра уходить из дворца? – не ответив ей, спросила Ши, упрямо не желая признавать правоту Любви.

Ей хорошо рассуждать, она не любила. Она – лишь воплощение этого чувства, не более.

Женщина помолчала.

– Это решение Алларда, не мое, – наконец проговорила Любовь задумчиво, но брови ее хмурились. – Если он так хочет, я не могу приказать ему поступить иначе.

– Но… он же останется без помощи, – пробормотала Шиарра, цепляясь за соломинку. – Как он сможет выполнять свою работу?

И снова Любовь замолчала надолго, пока Ши с колотящимся сердцем ждала ответа.

– Просто Аллард больше не будет забирать ревность, – обронила наконец Любовь. – Иди, Шиарра.

Девушка поняла, что у той, которая, казалось бы, должна быть на ее стороне, поддержки не найдет. Молча поклонившись, она вышла из покоев Любви и снова направилась куда глаза глядят. Возвращаться во дворец отчаянно не хотелось, эмоции не желали утихать, и недавний разговор лишь разбередил еще сильнее душевные раны. Но Шиарра не собиралась сдаваться, уступая дорогу этой Бездушной. Аллард наверняка просто околдован этой ведьмой, зачем-то пожелавшей получить в свое распоряжение самого Карателя, хоть подобное казалось невозможным. И она докажет это!

Шиарра не знала, сколько бродила по переходам и залам собора, постепенно погружавшегося в густой сумрак коротких сумерек. Здесь не горели свечи, но создавалось ощущение, что сами стены мерцают, давая неверный свет, и цветы тоже испускали неяркое свечение, добавляя собору таинственности и где-то – даже легкой опасности, щекочущей нервы. Наконец Шиарра устало присела на бортик фонтана в какой-то просторной зале, где царили багровые и темно-фиолетовые цвета и растений было совсем немного. Тишина накрыла тяжелым покрывалом, и лишь тихое журчание воды нарушало ее, усиливая. Ши прерывисто вздохнула и опустила ладонь в воду, вернувшись к мыслям о мести. Что же сделать, чтобы заставить Бездушную показать свою истинную суть? Чтобы Аллард увидел, что не за той девушкой он ухаживает?..

Вкрадчивый шелестящий голос снова раздался неожиданно, отчего Шиарра вздрогнула.

– Ты пришла ко мне?

Ши настороженно глянула на словно возникшую из густой тени фигуру, вступившую в косой луч, падавший из стрельчатого окна, – на небо уже взобралась наполовину полная луна. Женщина, одетая в платье цвета запекшейся крови – оно казалось почти черным – со вспыхивавшими по нему всполохами бордового. Острые, резкие черты лица, темные провалы глаз, локоны цвета воронова крыла. Ненависть. Ее Шиарра тоже узнала.

– Ты хочешь отомстить, верно? – склонив голову к плечу, продолжила женщина, неспешно подходя к собеседнице и не сводя с нее немигающего, как у змеи, взгляда. – Я это чувствую.

Всего лишь мгновение Ши колебалась, а потом выпрямилась и вздернула подбородок.

– Да. Бездушной, – коротко ответила она, вдруг подумав, что не зря ноги привели ее сюда.

Внутри родилась твердая уверенность, что эта аватара ей поможет, в отличие от Любви.