Глава 25
Первый раз за тринадцать лет моей жизни утренний колокол на башне не возвестил о начале нового дня. Я открыла глаза, когда за окном уже вовсю разгорелся день, вскочила с кровати, торопливо оделась и бросилась на поиски Ксени.
Мой воздушный зверь тоже проснулся, запутался в моем подоле, раскидал ботинки и понесся впереди меня, как заполошный щенок, взметая пыль и хлопая дверьми.
Ксеня еще спала в общей спальне на своей кровати, подтянув к груди ноги в ботинках. Подруга была в том же виде, в котором уснула в святилище: в платье и кожухе. Я покачала головой. Ладно, по крайней мере не замерзла!
– Ксенька, вставай, утро давно! – воскликнула я и потрясла подругу за плечо.
Не открывая глаз, Ксеня перевернулась и с такой силой отпихнула меня, что я отлетела к стене! И ударилась бы, если бы не метнулся вихрем воздушный зверь, не обхватил меня лапами ветра, сдерживая полет. Но все равно на пол я шлепнулась ощутимо и охнула, с изумлением глядя на подругу.
Та села на кровати и тоже охнула, глядя на меня испуганными глазами.
– Ксеня!
– Ветряна! Ох, прости меня, прости! Сама не знаю, что на меня нашло! Ты не ушиблась? С тобой все в порядке? Прости меня!
Она подскочила ко мне, помогая подняться.
– Ну ты даешь, подруга, – пробормотала я, – лягаешься, как кобыла дикая! Ничего, все в порядке. Отстань, говорю! В порядке я!
Ксенька смотрела виновато.
– Что, опять Данила приснился? – улыбнулась я.
– Нет, ничего не снилось! Сама не поняла, почему тебя пихнула! Кстати, я с этим гадом так и не разобралась! Он что же, прячется? Думает, ему все с рук сойдет? Не на ту напал! А как я в спальне оказалась? – задумалась подруга и нахмурилась. – Последнее, что помню, как мы пришли в святилище…
– Аристарх всегда говорил, что пагубное пристрастие к вину лишает памяти, – серьезно сказала я, пытаясь не рассмеяться, – и наутро пьянчужка не помнит своих непотребных деяний, которые совершал ночью.
– Каких деяний, – побледнела Ксеня и с ужасом себя осмотрела.
Убедилась, что руки не в крови и платье на месте, и выдохнула:
– Ветряна! Ты надо мной смеешься?
– Я? Ты что, серьезно не помнишь того, что было ночью?
– …хаа чмыр!
– Вот-вот, еще и сквернословие. Ксеня-Ксеня… Что же будет дальше?
– Ветряна!!!
Я не выдержала и расхохоталась – слишком уж смешное лицо было у Ксеньки. Она вспыхнула, поняв, что я ее разыгрываю.
– Ах ты! Да я тебя сейчас! Вот мало ты получила, сейчас добавлю!
Хохоча, я понеслась между койками, задрав подол, чтобы не мешал. Ксеня бросилась за мной. Мой воздушный зверь – за нами обеими, путаясь в ногах и мешая.
Таким составом мы и вылетели в коридор, и я с размаха уткнулась в грудь лорда Даррелла, чуть не сбив его с ног! Ксеня, на шаг отстававшая, влетела в меня, и если бы не воздушный зверь, возможно, лорд и устоял бы, но… Мой проказник налетел вихрем, и мы все кубарем повалились на пол коридора.
– Ох, простите!
– Ксеня, слезь с меня!
– Лорд Даррелл, вы мне косу придавили…
– Мон сол чхер! Ксеня, не вздумай повторять! Да слезьте с меня, скаженные! Вот же…
Увы, похоже, мой воздушный зверь был весьма игрив, потому что он носился вокруг нас, не давая подняться, задирая подолы, путая волосы и сбивая с ног. Вся коридорная пыль уже висела столбом в воздухе, и пылинки кружились хороводом в узких лучах света.
– Ой, а что это вы тут делаете? – раздался изумленный голос Данилы.
– Развлекаются, – холодно ответил с другой стороны Арххаррион. И тут же воздушный зверь затих, спрятался, свернулся клубочком в углу.
Я наконец освободила свою косу из-под локтя Шайдера, выползла из-под подруги и, шатаясь, поднялась. Лорд Даррелл тоже вскочил, легко перевернувшись, и подал руку Ксене.
– Я иду-иду, а никого нет! – пробубнил растерянно Данила. – Ни у ворот нет, ни в замке… Перепужался уж! Вчера ж были, а сегодня – глухомань!
– А разве Данина тебе не сказала, что приют перевели в Загреб? – спросила я.
– Так спал я, когда маманя пришла. А сегодня проснулся – маманя спит! Ну, я будить не стал, сразу к вам… Ксенька, а ты чего так пялишься?
Подруга уперла руки в бока.
– А я тебе сейчас объясню, – пообещала она сквозь зубы.
Парень вздрогнул и так мучительно и пламенно покраснел, что не осталось сомнений: Данила понял, что именно так сильно разозлило Ксеню.
– А я что… я не понял вообще… Я не нарочно, может! Я думал, ты мне снишься!
– …змеюка! А ну стой, я тебя сейчас…
– Ой, а чьи это во дворе такие лошадки красивые? – вовремя «вспомнил» Данила.
– Какие лошадки? – заинтересовалась Ксеня и задержала ладонь, готовую опуститься на белобрысую голову.
Я сдержала улыбку, а мужчины хмыкнули. В глазах Данилы мелькнул хитрющий огонек.
– Так во дворе стоят! – весомо известил он. – Кажись, чистокровные! Четыре штуки, все как на подбор! Кто-то приехал?
– Мы уезжаем, – ответил лорд Даррелл.
Данила посмотрел непонимающе, а потом лицо его вытянулось:
– Куда уезжаете? Как это? А я?
– Придется подождать моего возвращения, – сказал Шайдер. – Не переживай, надеюсь, это ненадолго. Вернусь, открою тебе портал в Эллоар, продолжишь обучение в школе.
– А я не хочу в школу, – хмуро буркнул Данила. – Я с вами хочу.
– Куда с нами? – проворчала Ксеня. – Ты даже не знаешь, куда мы едем! – Бить парня она, похоже, передумала.
– Данила, тебе же нравилось в школе?
– Перенравилось, – угрюмо выдал он и посмотрел исподлобья. – Возьмите с собой, а? Все равно куда!
Лорд Даррелл покачал головой:
– Прости, Данила. Дождись меня в Пустоши, я скоро вернусь за тобой.
Парень мрачно осмотрел нас, пнул стену, развернулся и ушел вниз. Мы с Ксеней виновато переглянулись. Настроение испортилось.
– Лошади уже готовы, собирайтесь, – спокойно сказал Арххаррион, – к обеду выезжаем, – и осмотрел нас. – Зайдите в комнаты Алиры, там есть дорожные вещи, подберите что-нибудь удобное. И неприметное. Поторопитесь. Шайдер, я позаимствовал твой кошелек, пока ты спал. Ты же не против?
Лорд Даррелл усмехнулся:
– Как будто тебя это волнует!
– Не волнует, – согласился Арххаррион. – Ну, почему вы еще здесь?
– Подождите, – вдруг сообразила я, – это что же получается… лорд Даррелл, вы будете оплачивать нашу с Ксеней еду, лошадей, ночлег? Но это… неприлично!
Мужчины слаженно поморщились. Но вбитые в меня с детства понятия не так-то просто было перешагнуть.
– Ветряна, послушницы ведь получают после посвящения некоторую сумму, так? Ну, считайте, вы ее и получили. А если учесть, что Риверстейн стоит фактически на твоей земле… Похоже, я вообще задолжал тебе ренту за много лет! Так что теперь долго выплачивать придется!
И так радостно сказал, словно его это обрадовало.
Арххаррион мрачно посмотрел на лорда Даррелла, еще мрачнее – на нас, так что мы предпочли не задерживаться и споро потрусили к покоям леди Селении.
* * *
Если в кабинете матушки и я, и Ксеня хоть раз да побывали, то в личных покоях не был никто из послушниц. Кроме Рогнеды, верно.
И сейчас мы стояли на пороге с легкой опаской. Так и казалось, что стоит войти – раздастся надменный голос и обожгут льдом глаза леди Селении.
Но за дверью было пусто. И роскошно. Настолько, что мы застыли открыв рты подобно деревенским дурочкам на ярмарке. Даже предположить не могли, что в Риверстейне есть подобные комнаты!
Четыре просторных покоя, соединенные между собой и уставленные с мрачной варварской роскошью, поражали воображение. Черный бархат на стенах, тяжелая мебель темного дерева, багряные портьеры. Камины, отделанные мрамором, и золотые канделябры. Огромная кровать укрыта красным шелковым покрывалом, словно залита кровью.
– Брр, – намеренно громко высказалась подруга, – ну и вкус у матушки! А еще леди! Никакой утонченности!
Я фыркнула от смеха, и наваждение прошло. И мы с энтузиазмом кинулись к сундукам рассматривать наряды леди Аралтис.
К обеду мы были готовы тронуться в путь. Ксеня облачилась в темно-зеленое дорожное платье и высокие сапоги, я выбрала серое и тоже сапоги. В комплект к платьям – зимние плащи с капюшонами, рукавицы и несколько нижних рубашек на смену. Что не надели, свернули в седельную сумку и спустились во двор.
Там уже седлали лошадей мужчины. Оба в темных брюках, рубашках и сапогах, длинные плащи переброшены через седла. У лорда Даррелла на боку ножны, у Арххарриона за спиной скрещенные рукоятки клинков.
– Хорошую защиту поставила, – произнес Шайдер, увидев меня.
Я улыбнулась.
– А где Кайрос? Разве вы не на нем поедете? – спросила я, разглядывая приплясывающего возле лорда жеребца.
– Нет, Кайрос не любит… хм, – он покосился на Арххарриона, – не любит темных. Так что я попросил Данилу присмотреть за ним, пока я в отъезде.
Он похлопал по крупу своего коня, а я пошла знакомиться с каурой лошадкой, доставшейся мне. И потом обернулась на Риверстейн. Темный замок смотрел исподлобья, но я больше не боялась его. И знала, что он будет меня ждать.
Я прислушалась к голосу земли и леса, к печальной песне расставания, провожающей меня, и поежилась от нахлынувшей тоски.
– Я вернусь, – пообещала я.
Арххаррион подал мне руку, помогая сесть в седло. Ксеня уже устроилась и, лихо хлопнув по крупу свою лошадку, помчалась к воротам, не оглядываясь.
Я чуть помедлила, кивнула Арххарриону, приподнявшему вопросительно бровь, и тронула поводья.
* * *
Святые старцы, если бы я знала, как тяжела доля путников! Уже через пару часов в седле у меня стал нещадно болеть хребет, руки дрожали, ноги тряслись, а о том, что между ног, – и говорить стыдно. И если первый час путешествие меня захватывало, я с удовольствием поглядывала по сторонам, радуясь спокойной лошадке и морозному воздуху, то вскоре уже начинала с тоской поглядывать вперед в надежде увидеть харчевню или постоялый двор.
Вересковую Пустошь мы проехали без остановки, я лишь успела подумать, что не зашла попрощаться с Даниной, и почувствовать себя за это виноватой. И понадеяться, что наше путешествие не затянется и довольно скоро мы снова увидимся.
А потом потянулись бесконечные поля и леса… Одинаковые, заснеженные, присыпанные ледяной крошкой, от которых рябило в глазах и клонило в сон. До основного тракта нужно было проехать немало верст, а на этой заснеженной колее, которую и дорогой назвать можно с трудом, кроме нас, путников почти не было. Только раз прошуршал мимо обоз с провиантом да промчались вестники.
Арххаррион сказал, что к вечерней заре мы будем в Белом Стане, переночуем в местной харчевне, а оттуда уже двинемся в сторону Трехзубых скал. И только раз мы остановились перекусить, расположившись под развалинами разрушенной сторожевой башни. Пожевали походный провиант: хлеб, сыр и холодное мясо, запили студеной водой из фляги. И снова в путь.
Теперь я понимала, почему были так редки в Риверстейне гости, даже вестники. В нашем суровом краю огромные расстояния, версты и версты заснеженной земли, озер, топей… И нет ни путей, ни дорог.
Честно говоря, я даже не понимала, как мужчины еще не заблудились.
Ксеня дорогу переносила лучше меня, сидела в седле ровно и сверкала глазами из-под капюшона. Мужчины, кажется, тоже особо не страдали, так что я терпела молча. К тому же и выбора не было, потому как не было раньше Белого Стана никаких поселений.
Зато как радовался простору мой воздушный зверь! Словно глупый щенок, носился по полям, взметая кучи снега, гонял по тропкам пугливых русаков и смахивал с веток деревьев нахохлившихся галок. И я не могла не улыбаться, наблюдая его забавы.
К воротам Стана мы подъехали, когда уже опускалась на землю ранняя зимняя ночь и первые звезды зажигались на небосводе. Это было маленькое приграничное поселение, в котором, как и в Пустоши, была всего одна харчевня с парой комнат для путников. Туда-то мы и направились.
Хозяин харчевни быстро оценил добротную одежду путников и лишних вопросов задавать не стал. Показал нам комнаты и сноровисто накрыл на стол. Поужинали мы быстро, почти не разговаривая. Арххаррион размышлял о чем-то своем и в диалог вступать откровенно не хотел. Отголосками я чувствовала его злость, но лишь тенью… Словно демон очень старался спрятать свои эмоции даже от слияния крови. Мрачный его взгляд так испугал хозяина харчевни, что тот предпочел держаться от нас подальше и за ужин ни разу не подошел. И излишек с серебрушки принес без напоминаний, что и вовсе неслыханно. Лорд Даррелл тоже был не в духе или просто устал, а нас с Ксеней так уморила дорога, что все мечты были только об узкой койке наверху. Так что впечатления о первом увиденном мною поселении оказались смазанными и сильно испорченными.
Уснули мы мгновенно.
Утром меня разбудил заливистый крик петуха, и пару мгновений я лежала, уставившись в потолок и соображая, где нахожусь.
Ах да, Белый Стан, харчевня…
Ксеня все еще спала, натянув тонкое суконное одеяло до самого носа и поджав ноги. Тесная комнатушка отапливалась плохо, основное тепло шло снизу, из харчевни, и за ночь успело выветриться.
Я поманила воздушного зверя, приказала обогреть Ксеню. Тот поворочался недовольно, забился у ладони, но послушался. Улегся теплой волной, и подруга вздохнула, согреваясь.
Утренняя зорька только-только загоралась на востоке, лучи света еще едва скользили по земле, не освещая и не грея, а лишь даря обещание…
Я торопливо оделась, переплела растрепавшиеся косы и спустилась вниз. Решила попросить у подавальщицы травяной чай или просто горячей воды, чтобы согреться. Полутемный зал был пуст, только за угловым столом расположился Арххаррион, бездумно покачивая в ладонях кружку. Я поколебалась на лестнице, не зная, спускаться мне или лучше вернуться в комнату. Но принять решение не успела: Арххаррион поднял голову, и его темный взгляд обжег меня.
Он просто смотрел, не кивая и не приглашая присоединиться, и я совсем растерялась. Но поворачивать теперь показалось мне совсем глупым, так что я все же спустилась, подошла к столу и уселась на краешек деревянной скамьи.
– Благое утро! – вежливо сказала я.
Арххаррион усмехнулся, явно в этом сомневаясь, и не ответил. Я повертела головой в поисках подавальщицы. Но зал был пуст, только в стряпне суетилась и ухала у печки кухарка, готовя утреннюю кашу.
– А я проснулась вот… Решила спуститься, травник попить, – не знаю зачем пояснила я.
Арххаррион все так же молча рассматривал свою кружку, и неожиданно я разозлилась.
– Слушай, что, так трудно просто ответить? Сказать: да, Ветряна, и тебе блага. Травник возьми вон там!
Он поднял на меня удивленные глаза. Хмыкнул.
– Да, Ветряна, – сказал демон, – и тебе блага. Травник возьми вон там.
– Где?
– Я откуда знаю? Тебе виднее.
Я посмотрела возмущенно:
– Ну почему ты постоянно злишься?
– А должен радоваться? – усмехнулся он. – Интересно чему?
Я опустила глаза. Конечно, для него в нашем путешествии нет ничего приятного. Селения сбежала, а его ждут дела в Хаосе. И Аллиана… А он застрял здесь, не может обернуться и вынужден тащиться с нами через Северное Королевство к неведомому проходу в Черте.
Арххаррион чуть прикрыл глаза, успокаиваясь.
– Самое паршивое, что без силы демонической сущности я не могу учуять Алиру, не могу найти ее следы! Даже магический фон почти не чувствую. Время упущено. Пока я доберусь до Хаоса, она уже будет далеко.
– Думаешь, она вернется?
Арххаррион кивнул.
– Алира не из тех, кто отступает. И она слишком долго ждала. Но по крайней мере теперь я знаю, кого искать.
– Ну вот, уже есть чему радоваться! – бодро воскликнула я.
Арххаррион откинулся, оперся спиной о стену, не спуская с меня глаз.
– А больше всего меня злит, что, будучи человеком, я не могу разорвать слияние крови. Это паскудное слияние, вот тьма!
Я вздрогнула от вспыхнувших внутри чувств: звериное бешенство, туго сплетенное с невыносимым желанием. И тут же отголосок его чувств угас во мне. Арххаррион спрятал свои эмоции. Но внутри осталась тянущая, тягучая дрожь.
– Я, пожалуй, пойду… – неуверенно пролепетала я.
Пить чай расхотелось.
– Сядь.
Арххаррион даже голос не повысил, но прозвучало это откровенным приказом, которого невозможно ослушаться. Я плюхнулась обратно.
– Ты боишься меня, – медленно сказал он. – Я чувствую твой страх каждый раз, когда приближаюсь. Да, у тебя есть основания бояться. Но это так ужасно… меня… злит, – он сжал зубы, разглядывая меня.
Я постаралась не вздрогнуть и твердо встретить этот темный взгляд.
– Ты прав, – негромко произнесла я, – у меня есть основания тебя бояться. И еще… Я тоже хочу разорвать эту связь. Слияние. Как можно скорее.
Он медленно кивнул.
– Да. Как можно скорее, – повторил он.
– Что для этого нужно сделать? – я принялась рассматривать свисающие с притолоки засушенные пучки трав и связки лука.
– Незаконченное слияние крови можно будет разорвать, как только я восстановлюсь у Источника Хаоса.
– А оно незаконченное? – не поняла я.
Арххаррион отодвинул кружку, сцепил пальцы в замок.
– Если слияние проводится между взрослыми людьми, мужчиной и женщиной, у него три этапа. Добровольная Сила и кровь мужчины. Добровольная Сила и кровь женщины.
– А третий? – не подумав, спросила я. И осеклась. Потому что Арххаррион ответил таким голодным взглядом, что все стало понятно и без слов.
– Близость, Ветряна. Третий этап.
Я закусила губу. И он посмотрел на мои губы. На щеках заходили желваки.
– Возле Вечного леса наши дороги разойдутся, – жестко произнес он. – Надеюсь, Им ответит тебе. А мне нужно вернуться в Хаос.
– Конечно, – кивнула я, не глядя на него.
– Ветряна, ты что… расстроилась? – он чуть подался вперед, всматриваясь в меня.
Я посмотрела в темную бездну и улыбнулась безмятежно. По крайней мере постаралась, чтобы выглядело это именно так.
– Нет, – сказала я, – я просто хочу выпить травник.
И повернулась, ища глазами подавальщицу. По лестнице, зевая, спускалась Ксеня, и мой воздушный зверь, освобожденный от приказа, промчался по харчевне, взметнув пыль.
Подруга весело плюхнулась рядом, заорала на весь зал, требуя завтрак и громко жалуясь на холод. Ежась и тихо ругаясь, спустился Шайдер. Стряпуха выскочила в зал, громогласно подзывая сонную подавальщицу и ругая нерасторопную девицу. С улицы донесся лай собак и скрип подъехавшего обоза. В харчевню, топая и отряхивая снег, ввалились угрюмые мужики в тулупах и тоже потребовали еды.
И как-то разом стало шумно, суетно и тесно.
Утро началось, и нам пора было трогаться в путь.
* * *
Следующий день почти не остался в моей памяти. Снова те же северные пейзажи, черно-белые деревья, заснеженная колея. К полудню мы выехали пусть не на тракт, но на более объезженную дорогу, и изредка нас обгоняли повозки и всадники. Тело после вчерашней скачки нещадно ныло и протестовало, и легче ему не становилось.
Обедали мы на постоялом дворе небольшой деревушки мясом и привычной кашей, закусывая ломтями теплого хлеба. Дородная хозяйка поглядывала на нас с любопытством, но расспрашивать не стала.
Арххаррион с нами почти не разговаривал, зато лорд Даррелл был бодр и весел и развлекал нас с Ксеней байками. Правда, я слушала невнимательно, думая о своем. Закончив обед и поблагодарив хозяйку, я поднялась со скамьи, накинула на волосы капюшон.
– Ты куда? – спросила Ксеня.
– Ноги размять, – улыбнулась я. – Доедайте, я недалеко.
Деревушка – меньше Белого Стана и даже Пустоши – вытянулась на берегу заснеженного озера. Я медленно пошла вдоль него, пряча лицо от порывов ветра. Погода портилась, и мои спутники беспокоились, что это задержит нас в пути. Если начнется буран, придется сидеть в этой деревне, пока разгулявшаяся стихия не успокоится.
Я посмотрела на темные тучи, зависшие над головой, и ускорила шаг. Дома закончились у кромки спящего поля, за которым стоял лес. Я пошла между ними, все дальше залезая в сугроб и уже с трудом вытаскивая ноги.
Остановилась. Вздохнула. Прислушалась.
Туча серчала, недовольно ворочала набухшим брюхом над головой. В ее тяжелом нутре зарождался снежный вихрь, готовый вот-вот обрушиться на притихшую землю. Я потянулась к ней, придержала бушующую внутри силу.
«Не сейчас, миленькая, – без слов попросила я. – Не сейчас… Пропусти нас».
Туча недовольно вспучилась, заворочалась.
Я закрыла глаза. Какое же воспоминание мне нужно? Может, мое знакомство с Ксеней? Или теплая улыбка Авдотьи? Нет, не то… Туча не слушалась, уворачивалась, гневалась.
Может, синеглазая Хранительница? Нет, слишком больно… Сразу подуло льдистым холодом, земля испуганно притихла.
Перед внутренним взором всплыла картинка: мшистые валуны и зеленый дракон, виновато подволакивающий лапу… Я улыбнулась. Тепло.
Порыв ветра налетел, подхватил тучу, пихнул ее в свинцовый бок. Она заворчала недовольно, но послушалась, поплыла величаво, задевая верхушки сосен, чтобы разродиться снежным бураном на западе. В стороне от нашего пути.
Я благодарно посмотрела ей вслед и уселась в снег, прямо на складки мехового плаща.
Воздушный зверь лизнул ладонь и ласково толкнул меня в бок. Завертелся вокруг вихрем, взметнул с земли снег, потянул меня за собой. Я не поняла, осталась сидеть в сугробе. Тогда озорник тихо прокрался к корням вековых дубов, растормошил снег, сбил в кучу лежалые листья, тихонько подкрался… И завертел вокруг меня желтую круговерть! Он подбрасывал листву в воздух, заваливал мне ноги, дурманил ароматом!
Я улыбнулась. И проказник обрадовался, понесся вскачь, как ретивый конь! Сорвал с головы платок, растрепал косы, перепутал пряди…
И я уже смеялась в голос от проделок воздушного хулигана. А потом, устав, он улегся у ног, ткнулся в ладонь потоком воздуха.
Когда он утихал, мне даже чудилось, что я могу рассмотреть очертания длинного тела с дымчатым хвостом и вытянутой мордой. Но было это так или проказник ветер лишь обрисовывал мимолетную тень?
– У тебя есть имя? – спросила я.
– Имя… имя… имя… – прошелестели верхушки деревьев.
– Как тебя зовут?
– Зовут… зовут… зовут… – отозвалось озеро.
– Я буду звать тебя Эхо, – подумав, сказала я. – Нет, не так. Эх-хо! Эххо.
Воздушный зверь затих. Замер, затаился… А потом взметнул вверх мои волосы, обдул щеки горячим воздухом, словно расцеловал, и я снова рассмеялась. Имя зверю понравилось. Какое-то время мы еще побарахтались в сугробе, и, верно, для стороннего наблюдателя это смотрелось странно: разрумянившаяся девушка в сером платье, взлетающая над снегом и хохочущая до одури. Но мне нравилось, Эххо – тоже, а сторонних наблюдателей у кромки леса не было.
Или был?
Я прислушалась к себе.
Да. Он снова где-то рядом. Но, как ни крутила я головой, Арххарриона так и не увидела.
