Глава 24
В трапезной уже было шумно.
Странная Ночь Исхода закончилась, и приют шумел, обсуждая произошедшее. Понятно, что никто ничего не понимал, но проснувшимся на полу воспитанницам и наставницам Аристарх радостно рассказывал о сошедшей на Риверстейн благодати, о пришедших лично к нему святых старцах и о явлении Пречистой Матери.
Он так уверовал в это и так заразителен был его рассказ, успевший за пару часов обрасти кучей подробностей и деталей, что мы с Ксеней только рты открывали от изумления. А остальные и вовсе взирали на арея с таким благоговением, что оставалось только поражаться могучей силе человеческой веры в чудеса.
Только Божена все еще скептически кривила губы и хмурилась, но и у нее не было ответов, кроме тех, что предложил лорд и столь красочно развил арей. Так что вскоре и она присоединилась к восторженному хору приютских.
Мы жевали утреннюю кашу с медом и орехами, когда кто-то из послушниц опомнился.
– А где Рогнеда? – удивилась на всю трапезную Саяна. – И матушки не было на молитве.
Мы склонились к тарелкам, делая вид, что нас это не касается. Послушницы заволновались, пытаясь вспомнить, кто и когда последний раз видел пропавших. К счастью, разговоры смолкли с появлением в трапезной куратора. Он задумчиво осмотрел притихших послушниц и холодно кивнул наставникам.
– Указом его величества короля Северного Королевства Амарона сегодня, в первый день зимы года Вепря, приют в Риверстейне закрывается. Всех послушниц переведут для дальнейшего обучения в Загреб. Наставникам же надлежит явиться в Старовер, в Обитель Ордена, для подтверждения своих знаний и мастерства. Те, кому это удастся… – Лорд сделал паузу и та-а-ак посмотрел на сжавшихся наставников, что стало ясно, что ох как непросто им будет. – …в дальнейшем будут направлены в другие приюты и сиротские обители.
Лорд замолчал. В трапезной повисла такая тишина, что все услышали, как тоненько стукнула оброненная кем-то ложка.
– К вечеру все должны быть готовы тронуться в путь, – закончил лорд. И смягчился, увидев готовых заплакать первогодок. – Не бойтесь, – мягко сказал он. – В Загребе вам понравится. Обещаю.
Младшие, взиравшие на куратора с искренним благоговением и привыкшие безотчетно ему доверять, повеселели. Раз лорд сказал – все будет хорошо, значит, так тому и быть.
Старшие, особенно выпускницы, расстроились.
– А как же вы? – рискнула спросить Полада. – Лорд Даррелл? Вы тоже поедете с нами в Загреб?
Все с надеждой уставились на мужчину. Шайдер улыбнулся.
– Нет, девочки. В новом приюте у вас будет новый куратор, и поверьте, это весьма достойный человек!
– Но как же так! – выпускницы захлопали ресницами, не спуская с него влюбленных глаз. – Но как же так!
Лорд Даррелл легко пожал плечами.
– Моя работа в Риверстейне закончена, и я должен вернуться в столицу. – Он помолчал, затем добавил: – И последнее: берите с собой только памятные вещи, в Загребе вас обеспечат всем необходимым.
– Подождите! – возмутилась Божена. – А где леди Аралтис? Почему ее здесь нет? Это все, знаете ли… странно!
– Леди Аралтис с одной из послушниц уже на заре отбыли в Старовер.
– Но как же так? Почему они нас не предупредили? Они не могли уехать, не сказав…
– Вы сомневаетесь в моих словах, мистрис Божена? – холодно спросил лорд Даррелл. Настоятельница вздрогнула. – Или в моих полномочиях?
– Нет, что вы, лорд Даррелл… Я вовсе не то хотела сказать… Я совсем не думала…
Куратор кивнул, обвел взглядом притихших и отводящих глаза наставников. И вышел.
Еще мгновение висела тишина, а потом трапезная взорвалась голосами. Новости были столь сногсшибательны, что многие даже не знали, как на них реагировать. Кто-то предвкушал новую жизнь, что ждет их в крупном торговом городе, кто-то грустил о Риверстейне, который был их домом, и боялся перемен.
Наставники же откровенно пытались сдержать охватившую их панику. Для них повеявший ветер перемен грозил обернуться смертоносным смерчем.
Я задумчиво облизала ложку.
– А как же мы? – тихо сказала я Ксене. – А нам что делать?
За всеми произошедшими событиями как-то забылось, что мы всё еще послушницы, и мы даже не задумывались, что же нам делать дальше.
– В Загреб не поеду, – хмуро произнесла Ксеня, – и вообще… хватит с меня Ордена! Наелась! Полной ложкой…
Я согласно кивнула. Да уж, продолжить жизнь послушницы было бы немыслимо, но что нам делать? У нас не было денег, родных, жилья…
– Главное, что мы вместе, – улыбнулась я подруге. – А вместе что-нибудь придумаем.
Ксеня кивнула с мрачной решимостью.
Я прислушалась к огню внутри себя и удивилась. Арххаррион все еще был в окрестностях Риверстейна. Ищет следы Селении? Скорее всего. Ведь Аргард я вернула, и ничего более его здесь не держит. И он сам говорил, что как только получит артефакт, его больше не увижу. Я опустила голову. Аппетит пропал.
Воздушный зверь лизнул руку. Щенком промчался по трапезной, взметнул волосы, подолы, завеси…
– Сквозняк-то какой! Полада, что застыла, закрой дверь! Застудишь нас, – недовольно проворчала мистрис Пава.
Полада недоуменно посмотрела на наставницу, на закрытую дверь, пожала плечами и вышла.
– Пошли, что ли, – неуверенно сказала я, и мы с Ксеней поднялись из-за стола.
Следом потянулись остальные. Грядущие перемены лихорадили кровь и отбивали аппетит.
* * *
Я все-таки сбежала в лес.
Только прежде пришлось убедить Ксеню, что со мной все в порядке и я просто хочу… в лес! Подруга, охваченная раскаянием за свое поведение и страхом снова меня потерять, упрямо шагала рядом, вновь сжимая в руке ворованный нож.
– С тобой пойду! – угрюмо и твердо сказала она.
– Ксенька, да зачем тебе мерзнуть? Я только в ельник, воздухом подышу и обратно!
– С тобой пойду! – отрезала Ксеня.
Я закусила губу, не зная, смеяться или плакать. Мне хотелось побыть одной, слишком привыкла сбегать в лес одна, разговаривать с ним, не оглядываясь даже на любимую подругу.
– Селению ведь так и не нашли? Неизвестно, где эта… чмыр шляется! Может, под тем кустом как раз и засела! С тобой пойду!
Я вздохнула, сдаваясь.
– Арххаррион где-то рядом. И следов жрицы он не нашел.
Ксеня внимательно осмотрела уже светлый в свете зари ельник. Посмотрела искоса.
– Арххаррион… демон. Я видела, как он шел через ту горящую звезду. Жуткое зрелище. И он жуткий. В жизни ничего страшнее не видела…
Мы помолчали. Снова вспыхнули воспоминания о прошедшей ночи. Это сейчас нас накрывает эйфория оттого, что все закончилось, что мы живы, но… сколько раз еще эта ночь явится нам в кошмарах?
– Ты к нему что-то чувствуешь? – вдруг спросила Ксеня, и я опешила. Остановилась, уставившись на подругу. Та смутилась.
– Я уже очнулась, когда ты его исцелить пыталась. И я, и лорд Даррелл. Ты так плакала. И кричала… Прости.
Я отвернулась, и мы молча полезли через пролом в стене. И никто ведь уже не запрещает через ворота идти, так нет же, опять к пролому притопали!
Ксенька легко спрыгнула в снег, протянула мне руку. Цепочку моих вчерашних следов уже затянуло снежной крошкой, присыпало…
– Нет, Ксеня, – спокойно сказала я, – ничего не чувствую. Просто испугалась.
Подруга скептически фыркнула. Но больше ничего не спросила. И я была ей благодарна. Поверила ли… Не знаю. Соврала ли я? Не знаю…
Но что еще я могла ответить? Глупости, о которых мечтает сердце? И которых не будет никогда, потому что этого просто не может быть? Даже если отбросить то, что Арххаррион – правитель Хаоса, а я нищая послушница, закрыть глаза на то, что он демон, а я – человек, то как забыть рассветное утро в деревне схитов? И маленький домик, увитый розами, и синеокую женщину, и занесенный меч…
Даже если так хочется поддаться силе слияния, хоть на миг забыться и поверить, я знала, что никогда этого не сделаю. Не смогу.
Да и для чего? Ведь это только слияние… Только оно. Разорвется, и ничего не останется.
Я тряхнула головой, отбрасывая мысли. Нельзя думать о нем. Не знаю, как именно я призываю Арххарриона, но сейчас это делать точно не собираюсь.
В ельнике было морозно и тихо, чуть трещали, переговариваясь, деревья, провожали меня взмахами пушистых веток. Воздушный зверь лизал ладони, просился на волю, и я повела рукой, отпуская его. Он взметнулся снежным вихрем, разметал перед нами снег, вычистил тропку. И понесся озорничать, пугать птиц, кататься под еловыми лапами и раскачивать пушистые макушки.
Ксеня сначала испугалась происходящего, но потом увидела мою улыбку и расслабилась. Только поглядывала искоса да губы кусала. Но я ценила ее молчание, так необходимое мне сейчас, и знала, чего это стоит моей непоседливой и прямолинейной подружке. Я благодарно ей улыбнулась и пошла по тропке, между рядами спящих сосен, чуть касаясь их рукой и прислушиваясь.
Я слышала сны деревьев под шапками снега. Голос земли, что пел мне о новой жизни, затаившейся в ней. Шепот озер, скованных льдом. Я прикасалась к шершавой коре, и сосны закрывали меня лапами, обнимали, баюкали. Духи земли рассказывали мне свои истории, и их было так много, что можно слушать целый век, и они торопились, шептали, спорили! Воздушный зверь наигрался в снегу, прилег рядом, обвивая мне ноги теплом. Я улыбнулась ему и махнула ладонью, чтобы обогрел Ксеню.
А сама все слушала и слушала голос моей земли и моего леса…
Не знаю, сколько времени прошло. Очнулась, выбралась из-под елового шатра, осмотрелась. Ксеня сидела в сугробе. Раскрасневшаяся, словно не на морозе почивала, а на печке.
– Ветряна, – позвала она, – а ты кто?
Я фыркнула, щелкнула подружку по носу.
– Все та же скаженная Ветряна, – рассмеялась я. – Ну и еще немножко схит. Последняя из схитов.
– То есть как это? – изумленно прошептала Ксеня.
– Так уж получилось. Пошли, нагулялись.
И пока мы шли обратно, я рассказала, как очутилась во временномм туннеле, как горело поселение схитов и как я вытолкнула в туманную прореху маленькую синеглазую девочку. Спокойно рассказала, без эмоций. И про Арххарриона умолчала. Но и этого хватило. Ксеня сначала смотрела открыв рот. Потом бегала по кругу, утаптывая дорожку. Потом попробовала попинать деревья, но я ей запретила. Зато на каменной кладке стены подружка оторвалась вволю. Я даже ждать устала.
– Ксень, ну пошли уже, а? – со смехом просила я. – Ну что ты как маленькая! Пошли!
Девушка наконец успокоилась, выдохнула.
– Пошли, – согласилась она. И посмотрела.
– Вот только не надо на меня так смотреть!
– Как?
– Вот так! Хватит уже! Ксеня! Словно у меня рога выросли! И пламя изо рта идет!
– Ага! Пламя, значит, ты не умеешь?
– Да ничего я еще не умею, – рассмеялась я. – Голос земли слышу, деревьев, зверь вот у меня под рукой, воздушный… А больше ничего.
– А больше ничего! – противным голосом передразнила Ксенька. – А у меня вообще кусок души шляется где-то! Так-то!
– О! Да ты прямо фря!
Мы залились смехом так, что вспорхнули с ветвей испуганные сойки. И в Риверстейн вернулись совершенно довольные друг другом и собой.
* * *
Вечером Риверстейн опустел. Не представляю, как лорд Даррелл все провернул за столь короткий срок, но уже к закату у ворот стояло несколько экипажей, ожидающих послушниц.
Многие девочки откровенно плакали, другие бодрились, задирали носики, но по туго сжатым ладошкам, в которых они держали дорожные сундучки, было видно – и им не по себе.
Возницы покрикивали, поторапливали, вздыхали и смотрели на вечернюю зорьку. Прикидывали, как дотемна добраться до ближайшего поселения, а с утра уже и в Загреб двинуться.
Наставницы в свой экипаж погрузились молча, хмуро, не глядя на испуганную кучку бывших воспитанниц, только арей все еще рассказывал о схождении святых старцев этой ночью. Но его уже никто не слушал.
Зато Авдотья и Данина не скрывали своих чувств, вовсю обнимали девочек, уже не боясь недовольного окрика наставниц и тайком утирая слезы.
Когда все погрузились, по стылой дороге простучала слаженная дробь копыт и выскочил перед воротами вооруженный отряд. Лорд Даррелл все предусмотрел и без охраны своих бывших подопечных оставлять не собирался.
Мы с Ксеней притаились в темной ученической, отсюда двор просматривался лучше всего. Пока девочки усаживались в повозки, одергивая платья и шмыгая носами, мы прятались за занавесями и испуганно вздрагивали от звуков шагов в коридоре. Как в детстве. Только тогда мы прятались, потому что хотели сбежать, а теперь – остаться.
Но вот двор опустел, и даже отзвук копыт затих в морозном воздухе. В Риверстейне стало тихо. Оглушающе, невероятно тихо. Замок умолк. Больше не было шепота девочек в его коридорах, легких шагов, шелеста платьев, сплетен, смеха, плача, молитв и окриков. Никто не мчался по лестнице, опаздывая на занятие, не падали со стуком тяжелые книги, не коптили угасающие масляные лампы…
И Риверстейн загрустил, задумался. Словно ворчливый старик, которого так долго раздражили шаловливые внучата, и осознавший, как они ему дороги, лишь когда они уехали.
Мы неуверенно переглянулись и испуганно подпрыгнули, когда стукнула дверь в ученическую.
– Так… – сказал лорд Даррелл, – вот вы где!
– Мы никуда не поедем! Ни в какой Загреб! – воинственно воскликнула Ксеня и непримиримо выпятила подбородок.
Я согласно кивнула. Шайдер удивленно на нас посмотрел.
– Конечно не поедете! Кто ж вас отпустит. Вы поэтому здесь прятались? Я вас с обеда ищу!
– А зачем вы нас ищете? – поинтересовалась я.
– Как это – зачем? Сгораю от любопытства, конечно! Идемте, хватит там пылью дышать.
Мы вылезли из-за завесей и со вздохом облегчения покинули темную ученическую.
Опустевший Риверстейн был столь непривычен, что мы поневоле усмиряли шаг, таили дыхание, словно боясь потревожить молчаливые коридоры. И еще больше притихли, когда оказались в сердце приюта: в кабинете леди Аралтис.
За длинным дубовым столом, как у себя в Хаосе, удобно и без стеснения расположился Арххаррион. Одетый в белую рубашку, уже без ожогов на лице, он бесцеремонно просматривал бумаги бывшей матушки-настоятельницы и раздраженно отбрасывал ненужные. Пол у его сапог уже был усыпан желтым пергаментом, раскрытыми фолиантами, конвертами и свитками.
У левого локтя демона стояла наполовину пустая бутылка вина. И судя по отсутствию бокалов, в этом Арххаррион обошелся так же – без церемоний!
– Нашел что-нибудь? – спросил лорд Даррелл, закрывая за нами дверь.
Мы с Ксеней переглянулись, помялись на пороге и тихонечко присели на низенькую кушетку без спинки. Я с любопытством осмотрелась.
Только один раз я была в этом кабинете, в святая святых. В тот день, когда прибыл вестник из Старовера тринадцать лет назад и решалась моя судьба: останусь я в приюте или нет. Я помню недоуменный взгляд вестника и легкое, безразличное пожатие плечом леди Селении. Я смотрела на двух этих людей, держащих в руках мою жизнь, и запомнила их так же: недоумение и безразличие.
Тогда здесь царила строгая упорядоченность и холодная сдержанность. Сейчас пахло пеплом и вином, трещал в камине огонь и властвовал хаос.
– Немного, – сипло ответил Арххаррион, лишь мельком глянув на нас. – Алира хитра. Предполагала, что я буду искать. Так… Несколько подчеркнутых слов, пожелтевшие от частого чтения страницы. Не следы, а издевки!
Арххаррион со злостью сжал кулаки и сделал большой глоток из бутылки.
– Присоединяйся, – сделал он широкий жест рукой.
Лорд Даррелл подумал и тоже приложился к бутылке.
– Вам не предлагаю, – сказал он нам.
– А что, жалко? – ехидно спросила Ксеня.
Арххаррион вскинул на Ксеню темные глаза, и под его взглядом она сжалась.
– Кубки там, – махнул он рукой, – сами возьмите.
Мы с любопытством потянули носом, потому что никогда не пробовали спиртное. Потом Ксеня упрямо поднялась, достала из шкафа кубки и поставила на стол. Лорд Даррелл капнул туда по капле. Ксеня недоуменно заглянула внутрь, повертела, размазывая вино по стенкам, и протянула обратно, требуя добавки. Шайдер нахмурился.
– Налей, – все так же сипло и не глядя сказал Арххаррион, – спать лучше будут. У них тяжелый день выдался.
И ночь. Ночь – особенно.
Заполучив кубки, в которых на четверть плескалось темное вино, подруга вновь уселась рядом. Шайдер же расположился у окна.
– Лорд Даррелл, что теперь будет с Риверстейном? – задала я мучивший меня вопрос.
– Пока не знаю, Ветряна, – задумчиво ответил он, – вопрос трудный. Риверстейн – мой родовой замок, и получается, что пробудившийся Источник формально принадлежит мне… Но вот что с этим делать, ума не приложу.
– Ты ошибаешься, Шайдер, – усмехнулся Арххаррион, – тебе принадлежит замок, да. Но земля, от Ледяного перевала и до Трехзубых скал, а самое главное – Источник – принадлежит Хранителю. Это наследие схитов, это их земли.
– Но схитов не осталось!
– Остались… одна. Ветряна. И именно она Хранительница Источника.
Лорд Даррелл перевел на меня пораженный взгляд. Я развела руками. Пару мгновений Шайдер молчал, а потом решительно подтащил ко мне тяжелое кресло, уселся напротив и скомандовал:
– Рассказывай. Медленно. Обстоятельно и подробно!
Я рассказала. Умолчала про Арххарриона, на что он чуть поднял вопросительно бровь, не сводя с меня тяжелого темного взгляда. Но я лишь отвернулась.
После моего рассказа Шайдер схватился за голову, вскочил и, кажется, собрался повторить действия Ксени в лесу. Но нет, удержался.
– Невероятно! Невообразимо! Как такое может быть? Разрыв времени… Изменение дороги… Проход… Выход… Соо моон чмыр! Талеба глох! Надо срочно отправляться в Эллоар, сообщить… рассказать! Собрать старейшин… Круг Света, наконец! Наследница схитов… Невероятно!
– Я никуда не поеду! – испуганно сказала я. – И не надо никому рассказывать!
Я представила, как меня будут рассматривать, словно любопытную зверушку, обсуждать, и мне стало дурно. Лучше бы я ничего не говорила! Соврала бы, что не помню, что произошло в петле времени, вот и весь сказ. Или – что ничего там не произошло! Полежала в туманном нечто и пришла в себя в пентаграмме.
Я сжалась, до белизны ладоней обхватив кубок с вином, которое так и не попробовала.
– Рион! – снова вскочил Шайдер. – Ты можешь открыть переход в Империю? Пока я не восстановлюсь, мне портал не сделать!
Арххаррион повертел в руке бутылку, рассмотрел на свет огня остатки, плескавшиеся на донышке.
– Нет, – неторопливо сказал он.
– Что – нет?
– Нет. Я не открою переход. И ты никому и ничего не станешь рассказывать о наследнице схитов. До тех пор, пока она сама этого не захочет.
– Но… – начал лорд Даррелл и осекся. Посмотрел на меня, сжавшуюся на кушетке. – Ветряна… Ты не хочешь говорить об этом? Рассказывать?
Я отрицательно мотнула головой, и Шайдер вздохнул:
– Но как ты не понимаешь! Это же. Это…
– Нет, – спокойно повторил Арххаррион.
– Простите, лорд Даррелл, – тихо вымолвила я.
– Хорошо, – сдался Шайдер. – Конечно, ты имеешь на это право… Пообещай, что обратишься ко мне, когда будешь готова рассказать все старейшинам.
– А почему ей должны поверить? – удивилась Ксеня.
Подруга уже попробовала вино, и на ее щеках разгорался хмельной румянец.
Шайдер покачал головой.
– В Круге Света находится Оракул, и его невозможно обмануть или скрыть истину. То, что подтверждает Оракул, – неоспоримо. Да и потом… Кровь схитов. Ее ведь не спрячешь. Сейчас, после пробуждения Источника, кровь тоже проснется. Судя по всему, она уже пробуждалась в Ветряне, а после этого своеобразного посвящения Сила будет только возрастать. Я так думаю. Да и потом… Если Ветряна – Хранитель Источника, это тоже отпечатается на ее сути и ауре.
Ксеня скривилась:
– Ауры, оракулы, хранители… Как у вас, магов, все сложно-то! – и снова отхлебнула из кубка.
Я посмотрела на подругу с легким беспокойством. Мне показалось или Тьма, зависшая над ней, стала чуть плотнее, гуще?
– Лорд Даррелл, – позвала я, – давайте мы вернемся к этому позже, хорошо? Сейчас меня больше беспокоит Ксеня…
Ксеня чуть икнула. Арххаррион приподнял бровь.
– Изначальная Тьма держит ее в своих лапах, – сказал он, и мы слаженно вздрогнули. – Она вернулась из мира теней?
Ксеня кивнула, я умоляюще посмотрела на демона.
– Да, я открыла ей дверь. Сама не знаю как!
И кратко рассказала события той ночи, когда умирала Ксеня.
– А я все гадал, откуда в окрестностях Риверстейна столько неупокоенных духов появилось, – хмыкнул лорд Даррелл. – Ни некроманта, ни заклинания перехода не нашел. А оказывается, ты, Ветряна, просто песенку спела. М-да…
– Я не знала, что так получится.
– Да уж, получилось. Без пробужденной Силы, без знаний, без заклинаний. Песенкой! – Он на миг закрыл глаза, осмысливая услышанное. – Мы почти ничего не знаем о схитах, Ветряна. Они жили внутри Черты, очень обособленно, а потом… Потом не осталось тех, кто мог бы о них рассказать. Или об их способностях!
– Так что же делать с Ксеней? – напомнила я.
Лорд Даррелл покаянно развел руками:
– Не знаю, прости. Надо искать тех, кто знает ответ. В Империи есть некроманты, конечно. Но они слабые, эта магия несвойственна светлым. На западе есть Клан Погруженных во Тьму из рода Безликих, их правитель – Рам саа Тен, один из сильнейших заклинателей душ. Я слышал, что он может задержать дух на грани и даже вытащить его из мира теней, чтобы поработить, но я ни разу не слышал, чтобы дух вернулся в тело. И потом, Безликие всё больше отдаляются от мира живых. За последние триста лет они ни разу не появлялись в Эллоаре, хотя Рам входит в девятку властителей Объединенного Подлунного мира. И в Долину Забвения они тоже никого не пускают.
Я вскинулась:
– Кто же тогда? Им? Озеро сирен? Оно сможет помочь?
– Откуда ты про него знаешь? – Шайдер недовольно посмотрел на Арххарриона, тот улыбнулся.
Я старалась вообще не встречаться с демоном взглядом, хотя он смотрел совершенно спокойно, словно ничего и не произошло. Но, возможно, так и есть. Для него.
– Возможно, Им ответит Ветряне. Если захочет, – сказал демон, поднялся, потянул затекшие мышцы. Я отвела глаза. – По крайней мере стоит попробовать.
Лорд Даррелл задумчиво кивнул. Ксеня опять икнула, уже громче.
– Откроешь переход в Вечный лес? – спросил Шайдер.
Арххаррион одним глотком допил содержимое бутылки. Взгляд его стал еще мрачнее.
– Нет. Я не могу открыть переход.
– Почему это?
Я повернула голову и наткнулась на его злые глаза. Демон аккуратно поставил на стол пустую бутылку. И меня обожгло изнутри пламя, бушующее в нем. Всего на миг, но я словно сгорела и осыпалась пеплом от раскаленного демонического бешенства, горящего в Арххаррионе.
Мой воздушный зверь беспокойно заворочался под рукой, взметнул рассыпанные на полу бумаги. Огонь в камине испуганно дернулся, затрепетал от его порыва, и я придержала зверя.
– Я не могу обернуться, – спокойно выдал Арххаррион, ничем не выдав огня, сжигающего его, – исчерпал резерв Силы в пентаграмме.
– Но ведь в Риверстейне есть Источник Силы!
Арххаррион покачал головой, а Шайдер понимающе кивнул.
– Да, и он сохранил мне жизнь. Человеческую. Но для демонической сути нужен Источник Хаоса. Проблема в том, что, будучи человеком, я лишен многих способностей, переход мне не открыть, а любой портал бесполезен. Хаос слишком хорошо защищен от проникновения извне. Я лично устанавливал щиты.
– Что же делать?
– Ну… – усмехнулся Арххаррион, – придется побыть человеком. До прибытия в Хаос.
– И что, будем сидеть в Риверстейне, пока я не верну магию и не сделаю портал через Черту? – мрачно спросил лорд Даррелл. – Хотя… – он посмотрел на меня, – почему бы и нет. И потом, через Черту без портала все равно не перебраться.
– Нет! – воскликнула я. – Неужели нет выхода? Надо добраться до Им как можно скорее! Мне кажется, – тихо добавила я, – Тьмы становится больше.
– Выход есть, – кивнул Арххаррион. – Шайдер, ты никогда не задумывался, почему в Северном Королевстве, заключенном в кольцо Черты, все-таки рождаются дети с магическими способностями?
– Ну… Наследие крови?
– Какой крови? Тут не было магов. Только схиты. А магический фон? Слабый, да. Но постоянный.
Шайдер прищурился и посмотрел недоверчиво.
– Ого! Неужели ты хочешь сказать, что в Черте есть разрыв?
Арххаррион кивнул и усмехнулся.
– Меня давно увлекают Черные Пески. Странная их сила, непостижимая власть над жизнью и разумом, над магией…
Он помолчал, а я вспомнила ту ночь, когда очутилась в Черте и наблюдала битву демона со змеемонстрами. И вспомнила его ощущения: наслаждение битвой, жажду крови… опустошение. И когда меня перенес Аргард, мы встретились там же. Что так тянуло Арххарриона в это место? Он поднял голову, отбросил темные волосы. И эмоции.
– В Черте есть проход. Один есть точно. Узкий разрыв в песках. Там нет иссушающей силы Черты и можно пройти даже человеку.
– Хм, и куда мы выйдем?
– К подножию Свободных Гор. И дальше придется идти через каньон Памяти до самого Граама. Так что радуйтесь, что среди нас нет эльфов.
– Почему? – не поняла я.
– Горный народ терпеть не может ушастых, – усмехнулся Шайдер. – Гномы, Ветряна. Там живут гномы.
Ксеня слушала их с широко раскрытыми глазами, в которых плескалось лихое ожидание. Или хмельное? Не выдержала, вскочила, заметалась по комнате.
– Неужели мы отправляемся в Подлунный мир? И когда же? Ветряна! Мы отправляемся к гномам!
Я улыбнулась подруге. Бедненькая, она ведь думала, что Подлунный мир для нее недоступен.
– Завтра, Ксеня, – ухмыльнулся Шайдер. – Нужно будет раздобыть лошадей. Надеюсь, вы с них не свалитесь! И нужно будет закрыть Риверстейн и оставить здесь охрану…
– Охрана не понадобится, – осведомил нас Арххаррион, – Ветряна, пойдем. Попробуем кое-что сделать.
Я чуть испуганно на него посмотрела, но поднялась, отставила кубок, из которого так и не выпила. Демон молча пошел к двери. Мы послушно потянулись следом, прошли коридорами Риверстейна и вышли во двор.
Ночь мягко окутала землю бархатным покрывалом, усыпала небо яркими небесными светочами, затянула ее тишиной. Щербатая луна, желтая, рваная с одного бока, лениво качалась над верхушками елей. В святилище было темно. Сегодня никто не зажег у купели лампаду. И мне почему-то стало от этого грустно.
Мы остановились, рассматривая тихую темную воду. Я не удержалась, опустила в нее ладонь, чувствуя, как мягко обнимает ее Источник.
– Хранитель связан с Источником, – сказал Арххаррион, – и может влиять на него. Например, усыпить на время. Или попросить защиты. Или создать морок, отводящий глаза, чтобы никто его не нашел. Попробуй, Ветряна.
– Я это могу? – удивилась я. – Откуда ты знаешь?
Лорд Даррелл посмотрел на демона недовольно, но ответил за него.
– Ты же уже поняла, что у каждого Источника свой Хранитель. И его тщательно скрывают, конечно. В Хаосе ситуация уникальная. Их Хранителем всегда становится Правитель.
– Почему?
– Расскажу как-нибудь, – усмехнулся Арххаррион, – не сейчас. Давай, Ветряна, попробуй. Я помогу.
– Но что я должна делать?
– Поговорить с ним. Почувствовать. Не бойся.
Он встал за моей спиной, легко касаясь плеч. Я вздрогнула, а лорд Даррелл хмыкнул. Я смутилась.
– Шайдер, заткнись, – лениво процедил Арххаррион, – ты мешаешь.
Лорд Даррелл снова фыркнул, но отошел к стене и застыл там, не сводя с нас мрачного взгляда.
– Закрой глаза, – на ухо произнес Арххаррион.
Я закусила губу, слишком отчетливо ощущая его присутствие. В голову настырно полезли воспоминания, образы… Полутемная комната омовений, его голодный взгляд, моя мокрая рубашка, прилипшая к телу…
И сразу Арххаррион за моей спиной напрягся, ладони жестче сжали мне плечи, и чуть прервалось дыхание.
– Ветряна… – тихо сказал он, – просто смотри на воду.
Воздушный зверь обвил наши ноги, заключая в кольцо. Я почувствовала удивление Арххарриона, но он ничего не сказал.
Я посмотрела на воду.
Внутри меня горит огонь Хаоса. Бешенство. Злость. Желание… Слишком сильное, всепоглощающее желание… Потребность. Необходимость… Не мои чувства, его. Пламя бьется внутри как дикий зверь, рвется на волю. И усмиряется… Пепел засыпает душу и опадает. Успокаивается. Затихает. Тихая опустошенность, легкое безмолвие чувств… Холодная вода купели. Студеная, до ломоты в пальцах. Я погружаюсь в нее. Не телом – душой, глубже и глубже…
И взлетаю. Это уже не купель, это вихрь! Это водопад, сносящий плотины моего разума, это ураган стихии, это бесконечность…
И я вливаюсь в него, становлюсь его частью, питаюсь его силой! Вихрь уже не кружит меня, я сама кружусь с ним в диком танце. Я пушинка, подхваченная смерчем, я сухой лист, взметнувшийся в небеса. Мне хочется остаться здесь, в бесконечном движении, в неистовой пляске стихии.
Но сильные руки сжимают мне плечи… единственная опора в безудержной круговерти Силы…
И я останавливаюсь. Чуть медлю… А потом усмиряю вихрь, останавливая пляску. И стихия замирает, растекается холодной водой… И снова становится купелью.
– Теперь защита, – шепчет на ухо Арххаррион.
И я представляю стены вокруг Риверстейна. Они вздымаются до небес. Через них не перелезет зверь, не перелетит птица, не пробьется человек. Не найдет никто в Подлунном мире. Идущий – свернет, заблудившийся – не увидит, ищущий – пройдет мимо. Сто путей ведут в Риверстейн и ни один не приводит туда. Хмурые сосны подступают ближе, прячут Риверстейн за темными стволами. Оплетают каменные стены дикий вьюн и колючий можжевельник. Разливаются озера и топкие болота. Зверь лесной стоит на подступах к Риверстейну, зорко высматривают добычу птицы.
Нет пути сюда.
Ни дороги, ни тропки, ни колеи нехоженой.
Никому, кроме друзей.
Спит Риверстейн. Ждет Источник. Ждет возвращения Хранителя…
Спит Риверстейн.
Я вздохнула.
Арххаррион, обнимающий меня, так и не убрал руки. Я повернулась к нему, заглянула в темную бездну. Он смотрел на меня со странным выражением, от которого стало неуютно и жарко.
– Получилось? – спросила я.
Он усмехнулся:
– Более чем.
Я высвободилась из его рук, отошла. На полу возле алтаря спал лорд Даррелл и чуть хмурился во сне. Рядом, положив голову на грудь Шайдера, примостилась Ксеня.
– Ох! Это я их усыпила?
– Сдается мне, ты усыпила всех в округе Риверстейна.
– Святая Матерь! – ахнула я. – Я сейчас исправлю… Разбужу их!
– Не надо – пусть спят. Думаю, они и сами проснутся к утру, не переживай. Ты сделала хорошую защиту, Ветряна. Я и сам не смог бы лучше.
Я чуть покраснела.
– И еще… Я должен тебя поблагодарить.
– За что?
– За то, что отдала мне в пентаграмме Силу. И спасла жизнь.
– Да, но не до конца, раз теперь ты не можешь обернуться, – грустно сказала я.
Он покачал головой.
– Демоническая сущность не способна прорваться без силы Хаоса. Возле моего Источника все восстановится. Но без тебя, боюсь, я бы уже не очнулся. Я… благодарен тебе. И я удивлен, что ты это сделала. После всего, что увидела в петле времени. – Он шагнул ближе: – И я не понимаю, почему ты это сделала! Почему, Ветряна?
Я чуть пожала плечами.
– Ты умирал.
Он подошел еще ближе.
– Разве я не говорил тебе, что милосердие – это слабость? Что врагов надо уничтожать, а не жалеть? – в его темных глазах загорелся желтый огонек зверя.
– А ты мой враг? – тихо спросила я, глядя ему в глаза.
Арххаррион помолчал и отошел, не ответив.
– Возвращайся в замок, Ветряна. Тебе тоже пора отдохнуть. Не переживай, я позабочусь об этих двоих, чтоб не замерзли тут.
Я молча пошла к двери, поманив воздушного зверя, который грел Ксеню и лорда Даррелла. Арххаррион проводил меня взглядом.
А я и правда почувствовала усталость, и безумно захотелось спать.
Я все никак не могла привыкнуть к тишине, поселившийся в Риверстейне, и безотчетно прислушивалась, пытаясь уловить знакомые звуки. Но замок молчал. Сейчас уже не угрюмо, а сонно, спокойно.
Я зевнула во весь рот, даже ладошкой не прикрылась, что совсем не подобает благовоспитанной послушнице! Впрочем, я ею уже и не являюсь.
В синей комнате я зевала уже безостановочно и уснула, едва коснувшись кровати.
