«Я постоянно изучал разные способы привлечения внимания публики: как удивить людей, как заставить их говорить о себе… короче говоря, как рассказать миру о том, что у меня есть музей и его стоит посетить» (Финеас Тейлор Барнум).

– Мистер Барнум, к вам посетители, – сообщила горничная. Девушка явно была растеряна и не знала, как себя нужно повести. Это насторожило Барнума, и тот отвлекся от изучения деловой корреспонденции.

Через мгновение в его кабинет неловко зашла темнокожая пара. Мужчина и женщина ничем не выделялись, что было странно. В музее платили очень хорошие зарплаты, поэтому к нему постоянно записывались на прием люди, которые хотели работать у него. Все знали, что для такой работы нужно быть особенным, чем-то отличаться от других. Причем этот человек должен был не только иметь необычную внешность, но и уметь развлекать публику. Крайне редко к нему на прием записывались действительно достойные музея люди.

– Мы бы хотели, чтобы вы посмотрели нашего сына, – робко начала женщина. – Думаю, он подойдет для работы у вас.

Барнум согласно кивнул, и женщина позвала ожидавшего у входа в кабинет сына. Им оказался восьмилетний Генри Уильям Джонсон. Мальчик был очень высокого для своего возраста роста, но при этом голова у него была непропорционально маленькой и приплюснутой, как у булавки. Барнум решил, что это очередной микроцефал, и уже ожидал невнятного бормотания ребенка, который сильно отстает в развитии. Вместо этого мальчик вежливо поздоровался и присел на край дивана.

Генри приняли на работу в музее в тот же день. «Человек – Булавочная головка» – так окрестил его шоумен.

Как и всех других детей музея, Барнум обязал мальчика посещать занятия с преподавателем. На уроках он показывал отличные результаты и был весьма смышленым мальчишкой, правда, очень скромным и тихим. Небольшая микроцефалия сильно испортила ему внешность, но вот интеллект у него был что надо. Вот только стоило ли об этом знать публике?.. Нужно было срочно придумать легенду для нового экспоната.

«Представляя факт обычным языком, ты оставляешь за читателем или слушателем право сомневаться в этом факте. Предположим, продавец рекламирует отличную свежую треску, а его сосед – конкурент – крупнейшую, сладчайшую, наилучшую треску, какую когда-либо вылавливали рыбаки; огромную рыбу в четверть человеческого роста, с мясом белее снега; лучшую из всего, что когда-либо давал Атлантический океан. Как вы думаете, кто из этих двух торговцев продаст больше трески?» (Финеас Тейлор Барнум).

– Что это?! – негодовал Генри Джонсон спустя пару дней. – Что это?!

– Что я могу поделать, если этот Дарвин сейчас в моде, – оправдывался Барнум.

Совсем недавно скандально известный ученый Чарльз Дарвин опубликовал свою работу «Происхождение видов», согласно которой человек произошел от обезьяны. Работа эта наделала много шума в научном сообществе и даже вышла за пределы лекционных аудиторий. Теперь эту теорию обсуждали во всех газетах и журналах. Было бы глупо не сыграть на этом.

В газетах Генри назвали недостающим звеном эволюции, получеловеком-полуобезьяной.

– Прости, но теперь это твое рабочее место, – сказал Барнум, указывая на железную клетку, предназначенную для крупных животных.

– Издеваетесь? – вполне миролюбиво поинтересовался Джонсон.

– Десять долларов в день, – живо отреагировал Барнум.

Джонсон согласился. В конце концов, рабов частенько заставляли сидеть в клетке, и никому из них за это не платили такие деньги. Вскоре гонорар Джонсона увеличился до десятки за выступление, а через пару лет он уже получал сто долларов за одно шоу. В рабочие обязанности Джонсона входило лишь сидение в клетке. Периодически он должен был рычать и пускать слюни, а если он хотел получить премию, то нужно было почаще бросаться на посетителей.

Однажды, когда ажиотаж вокруг Джонсона уже немного спал, проходя мимо зала, где сидел Джонсон, Финеас услышал душераздирающие звуки скрипки. Неожиданно музыка прекратилась. Директор музея решил понаблюдать за тем, что происходит в его музее. Оказалось, что Джонсон раздобыл где-то скрипку и теперь на радость публике периодически начинал на ней «играть», производя при этом чудовищные звуки. Чтобы «недостающее звено эволюции» поскорее прекратило играть, ему начинали бросать мелочь. За пару часов мальчишка заработал больше сотни долларов.

Когда очередная группа посетителей музея вышла из зала, в котором сидел Джонсон, Финеас в бешенстве ворвался туда.

– Ты обворовываешь меня! Ты обворовываешь музей!.. – негодовал он. Краем глаза он следил за тем, чтобы никто не увидел этот разговор.

– По контракту мне запрещено говорить, а чаевые брать разрешено. И про скрипку там тоже ничего не написано, – парировал Джонсон.

Барнум продолжал возмущаться, когда в дверях показались новые посетители. Джонсон с видом мирового спокойствия на лице взял в руки скрипку и стал издеваться над слухом посетителей музея. Барнуму пришлось замолчать. Желая остановить «музыку», мужчина уже протягивал Джонсону доллар. Барнум в бешенстве ударил по тянущейся из клетки руке и выхватил из рук оторопевшего посетителя доллар. После чего стремительно вышел из зала.

Несмотря на подобные стычки, Джонсон и Барнум дружили в течение последующих сорока лет.

«Я не верю в „одурачивание публики“, но твердо убежден, что людей первым делом надо привлечь, а потом доставить им удовольствие. Я вовсе не пытаюсь оправдать все сделанное мною на жизненном пути, но точно знаю, что обычно давал людям за их деньги в два раза больше, чем обещал» (Финеас Тейлор Барнум).