Немногие исследования обсуждали тему обмена услугами или взаимообмена в России, а те, что затрагивали эту тему, концентрировались на одном аспекте под названием блат.

Блат, по определению Леденевой (1998), является «использованием личных связей и неформальных контактов для получения дефицитных товаров и услуг и для обхода формальных процедур». Однако после периода перестройки понятие блат приобрело иное значение, чем во времена коммунистов, и рассматривается россиянами как устаревший и редко используемый термин. Сегодня россияне понимают блат в значении платного доступа к определенным административным ресурсам, обычно несущественным, который предоставляется «посторонним» и рассматривается людьми как низший уровень коррупции, скорее, как некая форма преодоления административных формальностей. К примеру, используя блат, можно получить административные документы в течение нескольких дней, в то время как официально ожидание может продлиться месяц.

Многое изменилось в России за последние пятнадцать-двадцать лет. Сегодня термин блат почти не звучит. Например, в результате рыночных трансформаций в России мало кто согласится дать доступ к определенным ценным ресурсам за небольшую взаимную услугу, за исключением доли в прибыли или серьезной взятки. В то же время открытие доступа к ресурсам для ближайших контактов становится нормой, встроенной в принципы взаимности российских связей. Кстати, молодое поколение россиян практически не знает или не понимает этот термин.

Также следует заметить, что у россиян существуют разные взгляды на блат, так как некоторые считают, что это полезный инструмент для решения деловых и личных проблем. То, что раньше называли блатом, трансформировалось в понятие «связи», использование которых считается вполне этичным и необходимым в условиях современной российской жизни. Интересный парадокс – использование связей для личной пользы или обогащения считается нормальным и естественным, а коррупция, построенная на связях, считается неэтичной. Российская загадка?

В понимании россиян, использование социальных связей имеет массу преимуществ. Опрошенные респонденты считают, что взаимность в связях гораздо более выигрышна, чем блат или зависимость от коррупционных схем. Например, респондент С. Л., обсуждая преимущества личных отношений, прокомментировал:

«Блат помогает решить очень узкую проблему. Приведу пример из жизни. Есть человек, который может решать только вопросы, связанные с землей. Обратившись к нему, можно решить только земельные проблемы. Имея поддержку друзей и знакомых, можно решить любые проблемы, в том числе получить этот участок земли, снизить его стоимость, совершить дальнейшие действия и решить все сопутствующие вопросы».

Используя логику организационной теории (см. Hannan et al., 2007), нормы взаимности в российских личных связях могут рассматриваться с разных точек зрения, где внутренние правила взаимодействия регулируются социальными кодами. Социальный код заключает в себе и делает явными оба ключевых фактора взаимодействия в социальных группах – когнитивное узнавание и императивное положение. Социальный код можно понимать как (1) набор императивных сигналов, своего рода «генетический код», и как (2) ряд правил поведения, как «код наказания».

Генетические коды регулируют механизм обменных операций через императивные сигналы, подаваемые членами сети, хотя эти сигналы обычно воспринимаются членами как нечто само собой разумеющееся.

К тем, кто нарушает нормы сети (коды поведения), применяются некие формы наказания, потенциально ставя членство провинившегося под сомнение. Как минимум люди выражают раздражение и недовольство, в случае если их привычные ожидания не реализуются и ожидания не оправдались. У россиян есть поговорка: «Три отказа в помощи означает “прощай”». Иными словами, если кто-то нарушает социальный код поддержки, его/её членство будет аннулировано. Услуги, предоставляемые участниками слабо связанных групп, часто остаются «забытыми и прощенными». Обратную услугу в таких сетях лучше получать быстро, так как эти связи не содержат механизм поддержания долгосрочных процессов погашения взаимных обязательств.

Генетические и штрафные коды не распространяются за пределы границ персональных групп, которые определяют рамки контроля и влияния участников. За границами группы действуют социальные нормы общества, то есть нормы поведения и взаимоотношений, принятые в обществе, но, по сути, никем не контролируемые.

Социальные коды, определяющие взаимную поддержку и отношения внутри сетей, более богаты и функциональны, чем общепринятые социальные нормы. Социальные коды определяют архитектуру и композицию социальных сетей, как механизм разделения между дозволенным и запрещенным, тем самым определяя ценностные характеристики сети отношений. «Архитектурные коды определяют способы координации участников и самой группы, их мониторинга и распределения ресурсов и вознаграждений» (Hannan etal., 2007).

К примеру, участники сети, выступающие в роли агентов, контролирующих доступ к некоему ресурсу, или, по-старому, блату, определяют этот доступ в соответствии с кодами социальных сетей в более широком их понимании, тем самым интерпретируя и интегрируя механизмы социальной поддержки в локальную сеть взаимоотношений.