Допрос с намеком на шпионаж
Днем во вторник после быстрого собрания по ежегоднику и часа тренировок по хоккею на траве Спенсер брела по синей сланцевой дорожке к дому.
На подъездной дороге рядом с темно-серым Range Rover ее матери стояла полицейская машина Розвуда.
Уже который раз за последние несколько дней сердце Спенсер подскочило к горлу.
Было огромной ошибкой признаться Мелиссе в своей вине по поводу Эли? Что, если Мелисса только говорила, что у Спенсера не было инстинкта убийцы, чтобы убрать ее с дороги? Что, если она позвонила Уилдену и сказала ему, что Спенсер сделала это?
Спенсер снова подумала о той ночи.
У ее сестры была такая жуткая улыбка на лице, когда она сказала, что Спенсер не могла убить Эли.
Слова, которые она сказала, также были странными, — она сказала, что для этого надо быть особенным человеком.
Почему она не сказала сумасшедшим или бессердечным? Слово особенный заставило все это казаться своеобразным.
Спенсер была так взволнована, что с тех пор стала избегать Мелиссы, чувствуя себя неуклюжей и неуверенной в ее присутствии.
Когда Спенсер проскользнула в парадную дверь и повесила свое длинное непромокаемое пальто от Burberry в шкаф, она заметила, что Мелисса и Йен сидели очень напряженно на кушетке в гостиной Хастингсов, как будто их отчитывали в офисе руководителя.
Офицер Уилден сидел напротив них на мягком кожаном кресле.
— П-привет, — удивленно пробормотала Спенсер.
— О, Спенсер.
Уилден кивнул Спенсер.
— Я только поговорю немного с твоей сестрой и Йеном, если ты позволишь.
Спенсер сделала большой шаг назад.
— О чем вы говорите?
— Только несколько вопросов о той ночи, когда пропала Элисон ДиЛаурентис, — сказал Вилден, взглянув в блокнот.
— Я пытаюсь получить общую картину.
Никто в комнате не издавал ни звука, за исключением ионизатора, который купила мама Спенсер после того, как аллерголог сообщил ей о том, что домашняя пыль способствует появлению морщин у женщин.
Спенсер медленно попятилась назад.
— В коридоре на столике для тебя письмо, — крикнула Мелисса, как только Спенсер завернула за угол.
— Мама оставила его тебе.
Действительно, в коридоре на столике рядом с терракотовой вазой в форме улья, которую якобы подарила прабабушка Спенсер, лежала пачка писем.
Письмо Спенсер лежало на самом верху в уже открытом кремовом конверте с ее именем, написанном от руки.
Внутри на карте кремового цвета было приглашение.
Золотыми витиеватыми буквами было написано: "Комитет Золотой Орхидеи приглашает Вас на завтрак финалистов и интервью в ресторане Daniel в Нью-Йорке в пятницу, 15 октября".
К углу был приклеен розовый стикер.
Ее мама написала: "Спенсер, мы уже уладили это с твоими учителями.
Мы зарезервировали комнаты на вечер четверга".
Спенсер прижала бумагу к лицу.
Она пахла одеколоном Polo, или, возможно, это был Уилден.
Ее родители поощряли участие в конкурсе, зная то, что они знали? Это казалось нереальным.
И неправильным.
Или… так ли это? Она провела пальцем по рельефным буквам приглашения.
Спенсер страстно желала выиграть Золотую Орхидею с тех пор, как пошла в третий класс, и, возможно, родители знали об этом.
И если бы она не была так одержима Эли и Э, то вполне могла бы сама написать эссе, достойное Золотой Орхидеи.
Так почему же не пойти на это? Она думала о том, что сказала Мелисса, — родители щедро вознаградят ее за победу.
Ей нужна была награда прямо сейчас.
Напольные часы в гостиной пробили шесть раз.
Спенсер предположила, что Уилден ждал, чтобы удостовериться, что она пошла наверх, прежде, чем он начать свой разговор.
Она сначала прошла несколько ступенек, громко топая, затем остановилась на полпути и встала на место, чтобы заставить его думать, что она поднялась наверх.
Она прекрасно видела Йена и Мелиссу через перила, при этом оставаясь скрытой от их глаз.
— Хорошо,
— Уилден прочистил горло.
— Итак, вернемся к Элисон ДиЛаурентис.
Мелисса сморщила нос.
— Я все еще не уверена, что это имеет к нам какое-то отношение.
Вам лучше поговорить с моей сестрой.
Спенсер зажмурилась.
— Вот оно.
— Просто потерпите меня, — медленно сказал Уилден.
— Вы хотите помочь мне найти убийцу Элисон, не так ли?
— Конечно, — высокомерно сказала Мелисса, слегка покраснев.
— Хорошо, — сказал Уилден.
Когда он вытащил черный, скреплённый пружиной блокнот, Спенсер медленно выдохнула.
— Итак, — продолжил Уилден.
— Вы были в амбаре вместе с Элисон и ее друзьями незадолго до ее исчезновения, правильно?
Мелисса кивнула.
Мы были там, когда они пришли.
Спенсер попросила родителей провести ночевку в амбаре.
Она думала, что я собиралась в Прагу тем вечером, но я должна была ехать на следующий день.
Хотя мы ушли.
И оставили их в амбаре.
Она гордо улыбнулась, будто она была вся такая доброжелательная.
— Хорошо, — Уилден что-то быстро записал в своем блокноте.
— Вы не видели ничего подозрительного во дворе той ночью? Может, кто-то скрывался в засаде, ничего такого?
— Ничего, — быстро ответила Мелисса.
И снова Спенсер почувствовал себя благодарной, но смущенной.
Почему равнодушная Мелисса не предала ее?
— И куда вы пошли после этого? — спросил Уилден.
Мелисса и Йен выглядели удивленными.
— Мы пошли в комнату Мелиссы.
Прямо туда.
— Йен указал в конец коридора.
— Мы просто… болтали.
Смотрели телевизор.
Я не знаю.
— И вы были вместе всю ночь?
Йен взглянул на Мелиссу.
— Ну, это было более четырех лет назад, поэтому трудно вспомнить, но да, я вполне уверен.
— Мелисса? — спросил Уилден.
Мелисса щелкнула кисточкой на одной из диванных подушек.
На секунду Спенсер увидела ужас на лице девушки.
Через мгновение он исчез.
— Мы были вместе.
— Хорошо.
Уилден смотрел взад-вперед, будто что-то беспокоило его.
— И … Йен.
У вас с Элисон что-то было?
Лицо Йена осунулось.
Он откашлялся.
— Эли была влюблена в меня.
Я немного флиртовал с ней, это все.
Спенсер удивлёно приоткрыла рот.
Йен солгал… полицейскому? Она посмотрела на свою сестру, но Мелисса смотрела прямо перед собой, слегка ухмыляясь.
— Я вроде как знала, что Йен и Эли были вместе, — сказала она.
Спенсер подумала о том, что вспомнила Ханна в больнице, о них четырех, пришедших к дому Эли за день до того, как она пропала без вести.
Детали были туманными, но Спенсер помнила, что они видели, как Мелисса шла назад к сарайчику Хастингсов.
Эли крикнула ей, волновалась ли Мелисса о том, что Йен нашел бы другую подружку, пока Мелисса будет в Праге.
Спенсер шлепнула Эли, предупреждая ее замолчать.
Так как она призналась только Эли, что она поцеловала Йена, Эли угрожала сказать Мелиссе, что сделала Спенсер, если Спенсер не признается в этом сама.
Так что Спенсер думала, что комментарии Эли предназначались для того, чтобы подтрунить над ней, а не над Мелиссой.
Именно это делала Эли, не так ли? Она больше не была так уверена в этом.
После этого Мелисса пожала плечами, пробормотала что-то шепотом и пошла к сарайчику Хастингсов.
Тем не менее, Спенсер запомнила, что Мелисса остановилась, чтобы посмотреть на яму, которую рабочие выкапывали на заднем дворе Эли.
Это выглядело так, будто она пыталась запечатлеть ее положение у себя в памяти.
Спенсер закрыла рот рукой.
Она получила сообщение от Э на прошлой неделе, когда сидела перед своим зеркалом.
Там было сказано, что убийца Эли прямо перед ней, и сразу после того, как Спенсер прочитала его, Мелисса, стоя в дверном проеме сказала, что репортер из Philadelphia Sentinel был внизу.
Мелисса была перед Спенсер также, как и ее собственное отражение.
Когда Уилден обменялся рукопожатием с Йеном и Мелиссой и поднялся, чтобы уйти, Спенсер со спутанными мыслями тихо прошла остальную часть пути вверх по лестнице.
За день до того, как Эли пропала, она сказала: "Знаете что, ребята? Я думаю, что это лето будет летом Эли".
Она казалась настолько уверенной в этом, настолько уверенной в том, что все будет так, как она захочет.
Но хотя Эли могла заставить их четырех делать то, что она скажет, никто, абсолютно никто не играл в эти игры с сестрой Спенсер.
Поскольку, в конце концов, Мелисса всегда выигрывала.
