Глава одиннадцатая
Нурт, порт Мон-Ло, тем же вечером
— Итак? — спросил Наматжира, поднимая глаза от пульта управления.
— Мы позволили им обоим уйти, сэр, — ответил Динас Чайн.
— Почему?
— Из-за того, что они рассказали. Гетманы отправились искать уксора Рахсану, преследуя ее по тем же подозрениям, что и мы. Они посадили ее в машину, чтобы увезти подальше от дворца и лично допросить. Гено не любят выносить сор, сэр.
Наматжира положил писчее перо обратно в силовой держатель и встал, постукивая указательным пальцем по губам. Это был благопристойный и обыденный жест, предназначенный показывать, что лорд-командир размышляет, но Динас знал, что это часть механизма, который лорд-командир использовал для сдерживания своего гнева. Он смотрел, как Наматжира шествует по направлению к окну, источнику слабого света, отбрасываемого заходящим солнцем. Его украшенная золотом накидка сверкала на солнце.
— А транспорт? — спросил Наматжира. — Разве он не был украден, чтобы избежать биометрического контроля и не дать себя обнаружить?
Чайн покачал головой:
— Биометрика принадлежала Бронци. По каким-то причинам она не очень отчетливо отображалась на сканере. Это происходит очень часто из-за помех в сканерах, вызванных проникающей повсюду пылью. Сейчас мы его проверили, и он действительно принадлежит Бронци.
— А Рахсана? — спросил Наматжира. Он похлопал себя по бедру. Тилацин встал с коврика и быстро подбежал к нему. — Что с ней?
— Она вырвалась и сбежала в дюны.
— Она сбежала от двух гетманов?
— Я подозреваю, что они недооценили ее решимость, — ответил Чайн. — Когда мы их допрашивали, оба гетмана выглядели искренне раздосадованными тем, что ей удалось сбежать. Они как раз искали ее, когда мы их обнаружили.
— Динас, ты в это веришь?
— У меня нет причин не верить, сэр. Факты налицо. Тем не менее, я соглашусь, что обеспокоен.
— Они у тебя под наблюдением?
— Да, лорд.
Наматжира сел на пол и нежно потрепал обеими руками уши тилацина, закрывшего от удовольствия глаза.
— Так что насчет Рахсаны?
— Мы допросили ее помощниц, но они не знают о ее действиях. Мы ищем ее.
— Она может выжить в пустыне?
— Без припасов и защитного обмундирования — не более одного дня. Я думаю, что мы найдем в итоге только ее кости.
Бронци налил шнапс в два стеклянных стакана и передал один из них Сонеке. Он протянул стакан, чтобы чокнуться, и Сонека неохотно это сделал.
— За наши выбитые зубы! — провозгласил Бронци, пытаясь разрядить обстановку. Он уже давно пытался это сделать. Сонека выглядел подавленым, и Бронци это бесило.
— За уксора Рахсану, — сказал Сонека. — Пусть хоть что-нибудь защитит ее от той судьбы, на которую мы ее обрекли.
Бронци пожал плечом и выпил.
— С ней все будет хорошо, Пето, — сказал он. — Они только хотят получить ответы.
— Они не особо разборчивы в средствах, Гурд, — возразил Пего. — Они используют любые средства для достижения своих целей. Они позволили вырезать моих Танцоров в Тель-Утане, только чтобы застать противника врасплох. Во имя Терры, что заставляет тебя думать, что они используют Рахсану менее болезненно?
Бронци промолчали.
Сонека отхлебнул еще и пристально посмотрел на свой стакан.
— Гурт, это прошло для тебя так легко. Почему?
Бронци фыркнул:
— Я не знаю. Думаю, это из-за того, что они Астартес. Быть избранным ими, быть соединенным с ними общей работой — значительная страница в книге моей жизни. Астартес — это воплощения Императора, которого я обожаю и служению которому я посвятил свою жизнь. Служить им — значит служить Императору. Это мой долг.
— Что бы ни случилось, — произнес Сонека, — сначала рота, потом Империум. Гено важнее генов.
Бронци сделал кислую мину и пожал плечами.
— Это просто слова, которые мы произносим, не так ли?
— Я думал, это то, во что мы верим, — ответил Сонека.
Бронци прикончил свой стакан и налил себе еще.
— Император — это Император, — сказал он. — И Астартес — его избранные, лучшие из лучших. Я доволен, что работаю на них.
— При условии, что они на нашей стороне, — заметил Сонека.
Гуртадо недоверчиво взлянул на него:
— Что ты имеешь в виду?
Сонека покачал головой:
— Ничего. Мне до тошноты отвратительны эти интриги, Гурт. Я солдат, не шпион, а в последнее время я диву даюсь, размышляя о том, какое из этих слов лучше характеризует Легион Альфа.
Бронци покачал головой и решил, что сейчас самое время сменить тему разговора. Он одобрительно оглядел Сонеку с ног до головы.
— Неплохо выглядишь, — сказал он.
— Есть время следить за этим, — ответил Сонека, поправляя манжет на новой униформе.
— Когда уходишь?
— Минут черед десять-пятнадцать. Джокерам повезло, что ты с ними, — подбодрил друга Бронци.
Дверь внезапно распахнулась. В комнату вошла Хонен Му в сопровождении Франко Буна.
— Выпьем? — беспечно спросил Бронци.
My смерила их свирепым взглядом. Бун подошел ближе и налил себе.
— Значит, это в вашем понимании деликатно? — гневно произнесла Хонен.
— Ну, мы уверены, что она в чем-то замешана, ведь так? — ответил вопросом на вопрос Бронци.
— Вас арестовали и допрашивали Черные Люциферы! — прорычала My.
— Которые, прошу заметить, тут же нас отпустили, — возразил Гуртадо.
— Как сбежала Рахсана? — спросила уксор.
— А как бы ты сбежала от нас, Хонен? — шутливо спросил Бронци. — Ты бы это сделала.
My запнулась.
— Уксоры могут быть очень настойчивыми, если захотят, — продолжил он, забирая бутылку у Франко и наливая себе еще.
— Вы пришли, чтобы арестовать меня? — спросил геновода Сонека. — Или я могу встреться с моей новой ротой?
— Ты прав, — задумавшись, ответил Бун — Я бы предпочел более гладкий конец для этого дела, но и подобный исход тоже приемлем. Рахсана оказалась сорняком, но, к счастью, мы сохранили репутацию Хилиад.
— Это как же? — насмешливо спросила Хонен Му.
— Этих двоих задержали, когда они пытались поймать Рахсану, — спокойно ответил Бун, со стуком ставя обратно свой стакан. — Ясно показывав этим, что мы пытаемся очистить свой полк и вырвать разложение с корнем. В этом случае их арест стал, видимо, самым лучшим вариантом. Возможно, всему виной некомпетентность, но Гуртадо и Пето защитили репутацию нашего полка.
— Сначала рота, потом Империум. Гено важнее генов! — фыркнул Бронци.
Сонека бросил на него тяжелый взгляд.
— Что? — спросил Гуртадо.
Сонека поставил свой стакан и поднял сумку.
— Мне пора идти, — сухо произнес он.
— Я тебя провожу, — сказала Хонен.
— Иди в поход за удачей и веди Клоунов за собой, — улыбнулся напоследок Бронци.
Сонека кивнул и вместе с My вышел из комнаты.
— Помнишь второго? — обратился Гуртадо к Буну.
Бун пристально посмотрел на гета суровым взором.
— Пий. Он чист?
— Как младенец, — ответил Гуртадо. — С кем бы там ни спала Рахсана, тот человек провернул какой-то трюк. Возможно, внушение, гипноз. Я не знаю. Пий надежен. — Он взболтнул бутылку.
— Тогда иди, — отпустил его Бун.
Они спустились и вышли на нижний двор, где последние Танцоры ждали их рядом с транспортом, предназначенным, судя по широким колесам, для передвижения по пескам. Сонека кивнул Лону и позволил Шаху взять его сумку и засунуть ее в утробу машины. Водитель завел двигатель.
— Пето, есть ли что-то, о чем ты мне не сказал? — глядя ему прямо в глаза, спросила My.
— Например?
Она фыркнула:
— Гуртадо плут, и я не буду спрашивать его ни о чем, но ты… ты всегда был честен. Всегда. Я не верю, что ты способен на интриги. Ну так что?
— Нет. Ничего такого.
Она кивнула:
— Хорошо, Следуй по своему пути. Приведи Клоунов в форму и шагай в поход за удачей. Завтра буду ждать от тебя предварительный рапорт.
— Да, уксор.
— Если они доставят тебе какие-нибудь неприятности, сообщи мне, я разберусь.
— Спасибо. Не думаю, что это будет необходимо.
— Не позволяй Танцорам преследовать себя, Пето, — сказала Хонен. — Ты не проклят, это не твоя вина. Все начнется сначала, новая страница. Будь достоин Старой Сотни и будь готов ко всему.
— Я буду.
Хонен улыбнулась. Она остановилась, а затем приподнялась на цыпочки, чтобы поцеловать его в щеку.
— Я знаю.
Сонека забрался в транспорт, который тут же тронулся с места и направился к воротам.
Маленькая, хрупкая фигурка Хонен My быстро затерялась среди удлиняющихся теней.
— Так мы теперь Клоуны, так? — спросил Лон, перекрикивая грохот двигателя.
— Вроде того, — ответил Сонека.
— Гет, с вами все в порядке? — спросил Шах.
— Да, а что?
— Вы часто трете живот.
— Да так, — покачал головой Сонека. — Просто чешется. Чертова униформа.
Пето отвернулся и посмотрел через грязное оконное отверстие на расстилающуюся пустыню, окрасившуюся в потрясающий темно-бордовый цвет, когда солнце наконец скрылось с неба.
Татуировка гидры на его бедре все еще саднила.
Пещера оказалась прохладной и неожиданно правильной формы. Рахсана решила, что она вырезана в скале мелтами или чем-то вроде лазерных резаков. Кубическое помещение, десять на десять метров, освещалось несколькими световыми сферами, расположенными у основания стен. Свет, создаваемый ими, расплескивался по всей пещере и создавал ощущение, что она находится под водой. В воздухе висел устойчивый запах пыли. И безнадежности.
Рахсана боялась. Она тщетно попыталась успокоить свое дыхание.
Они посадили ее на деревянный стул посреди пещеры, связав руки за спиной, и оставили одну.
Казалось, что прошли часы, но она подозревала, что пролетело всего-то несколько минут.
Наконец кто-то вошел в помещение.
Это был гигант, Астартес, одетый в простую темную накидку, которая каким-то образом подчеркивала его могучее телосложение лучше, чем это могла сделать силовая броня. Его бритая голова отсвечивала бронзой, а глаза — сапфиром.
Он медленно пересек пещеру и встал напротив. Рахсана взглянула на него.
— Уксор Рахсана Саид? — спросил Астартес. Звук его голоса заставил ее подумать о медленно тлеющих угольках, но слова его звучали нежно, как капающий с ложки мед.
— Да.
— Я Альфарий, примарх Легиона Альфа.
— Я знаю, кто такой Альфарий, — ответила она, ощущая паническую дрожь в грудной клетке, которую с трудом могла контролировать.
— Вы знаете, почему вы здесь? — спросил он.
Она кивнула.
— Пожалуйста, скажите — почему.
— Кониг Хеникер, — ответила она. — Вы ищете Конига Хеникера и думаете, что я знаю, где он.
— А вы это знаете, уксор?
Она покачала головой.
— Хорошо. А ты знаешь настоящее имя Конига Хеникера?
Она внимательно на него посмотрела.
— Вижу, что нет. Никто не может подделать такую реакцию. Настоящее имя твоего любимого Конига — Джон Грамматикус.
— Джон?
— Грамматикус. Джон Грамматикус. А что насчет Кабала, уксор? Что вы знаете о Кабале?
— Я не знаю, что это.
— А я вижу, что знаете. Так же, как вы не могли подделать первую реакцию, вы не можете скрыть и эту. Вы знаете о Кабале.
Рахсана прикусила губу.
— Он просто упоминал об этом, вот и все.
Альфарий пристально посмотрел на нее с почти добрым выражением лица.
— Помогите мне помочь вам, уксор. Где Кониг Хеникер?
— Я не знаю, я правда не знаю. Он долго был со мной, но вчера он пропал сразу после Великого Приветствия. Я не знаю, где он.
— Посмотрим, — сказал Альфарий и кивнул.
Фигура поменьше, тоже в мантии, вошла в комнату и встала рядом с примархом. Рахсана моргнула и попыталась сфокусировать взгляд. Она отчетливо видела силуэт, но не могла различить черты лица.
— Это Шир, — сказал Альфарий. — Он поможет вам избавиться от сомнений. Крепитесь, — добавил он.
Большое помещение центра обеспечения безопасности дворца заполнял треск когитаторов, говор адептов и шипение систем охлаждения, установленных вдоль стен.
Он сел в свое кресло и прошел проверку биометрического кода. Оператор, которого он сменил, пожелал ему спокойной ночи.
«Приветствую, адепт Арум» — появилась на экране надпись.
Отлично. Это он.
Адепт Арум напечатал свой код доступа. Экран заполнили строчки данных. Он наклонился поближе и начал изучать их.
— Внимание! — произнес старший адепт, и все операторы напряглись.
— Нет-нет, продолжайте, — сказал Динас Чайн, стоявший рядом.
Адепт Арум рискнул обернуться. Чайн что-то тихо обсуждал со старшим адептом метрах в пяти от него.
Арум решил продолжить работу.
Он печатал быстро, используя украденный биометрический код.
«Уксор Рахсана… официального расследования… действия Черных Люциферов за последние пятнадцать часов… о моя любовь, что я с тобой сделал?»
— Ты, — раздалось у него за плечом.
Адепт Арум быстро обернулся. Возле него стоял Динас Чайн.
— Сэр?
— Почему ты получил доступ к этим данным?
— Я выполняю приказ, сэр, Приказ уксора Примус Гено пять-два.
— Убирают следы, — хмыкнул Чайн.
— Мне тоже так кажется. Они знают, что предателя ищут в их рядах.
Чайн кивнул:
— Ладно, Продолжай. Выполнишь приказания уксора Примус, но сначала скопируй результаты для меня.
— Сэр?
— Это приказ.
— Есть, сэр.
Чайн вернулся к старшему адепту и возобновил разговор.
Адепт Арум вернулся к работе. Он изучал доклад Люциферов о допросе в тот день. Два имени.
Он вытащил свой станционный ключ и встал. И старший адепт, и Динас Чайн повернулись к нему.
— Адепт?
— Мне нужен доступ к архиву.
— Хорошо, Арум, — кивнул старший адепт и вернулся к разговору.
Адепт Арум покинул помещение. В коридоре Джон Грамматикус сбросил красную мантию, спрятал ее и направился вниз по коридору.
Два имени: Сонека и Бронци.
Динас Чайн внезапно прервал старшего адепта.
— Этот человек, — сказал он, указывая на оставленный когитатор.
— Арум, сэр? — спросил старший адепт. — Он надежный товарищ и хороший работник. В чем проблема, сэр?
— Нечто… нечто знакомое, — пробормотал Динас.
— Сэр?
— Я скоро вернусь, — сказал Чайн и вышел из помещения.
Коридор был пуст.
