Книга: Отверженные мертвецы
Назад: Глава 12 ВНУТРЕННИЙ ВРАГ БРАТСТВО ТЩЕСЛАВИЯ ОБЕЩАНИЕ ВЫПОЛНЕНО
Дальше: Глава 14 БЕГ И БОЙ

Глава 13
ВОИНСТВО КРЕСТОНОСЦЕВ
СВОБОДА
ЕСЛИ ХОЧЕШЬ ЖИТЬ

Свободный адепт Тысячи Сынов, имея в своем распоряжении могущество Великого Океана, был способен на многое, но создать кайн-щит против такого множества орудий было бы трудновато даже для Фозиса Т'Кара. Атхарва мог создать такой щит для себя, но остальное Воинство Крестоносцев тогда неминуемо погибнет, а ему — в настоящее время — эти воины необходимы живыми.
Избавившись от ограничительных барьеров камеры, сила Атхарвы вновь наполнила его тело. Ему хотелось насладиться этим моментом, посмаковать полное возвращение всех способностей и ясности мысли, подчиняющейся его любым приказам, но пока время было не на его стороне, и Око требовало от него быстрых действий.
Кровь кустодия Уттама капала из разорванной шеи, стекала по ладони. Из раны торчал раздробленный позвонок, и серое вещество уже через несколько мгновений превратится в бесполезную массу.
Драгоценных мгновений.
Орудия в пещере открыли огонь, вой тревожных сирен потонул в грохоте залпов. На парящий в воздухе остров обрушился шквал лазерных и разрывных снарядов. Атхарва бросился в камеру, еще недавно служившую клеткой Тагоре, но Пожиратель Миров, то ли из гордости, то ли просто по глупости, не пожелал туда вернуться и распростерся на полу у внешней стены.
— Ты можешь это прекратить? — заорал Тагоре, и его голос был едва слышен в оглушительной канонаде.
Воздух наполнился едким дымом и пылью раздробленного пермакрита. Снаряды били в стены камер и разносили их на части.
— А это мы сейчас посмотрим! — крикнул в ответ Атхарва и направил свою мысль в голову кустодия, подпитывая энергией варпа миллиарды гибнущих кровяных сосудов, чтобы сохранить жизнь мозга.
С омертвевших губ сорвался беззвучный вопль. В судорожно возбужденных синапсах Атхарва уловил всплеск нейронной активности и тогда приоткрыл свое сознание для умирающего мозга. Он вернул его к жизни импульсом имматериальной энергии, и мощь Великого Океана реанимировала клетки, уже находившиеся на грани распада. Атхарва ощутил ужас, испытываемый Уттамом, и на мгновение задумался, что могло так сильно встревожить мертвого кустодия.
Чем быстрее возвращался к жизни мозг Уттама, тем сильнее становился его безумный ужас, но Атхарва пока предпочел от него отгородиться. Он настроил свое сознание на ритмы Павонидов в шестом уровне Исчислений и, воспользовавшись приобретенной информацией о Легио Кустодес, предоставил собственной крови менять биометрическую структуру в соответствии с данными об организме его бывшего тюремщика. Хотя тело Атхарвы внешне не изменилось, внутри его плоть на клеточном уровне приобрела облик Уттама Луна Хеш Удара. Грубая копия, произведенная в спешке, не способная надолго ввести в заблуждение ни один генетический анализатор. Но возможно, будет достаточно и кратковременного превращения.
Теперь Атхарве предстояло узнать многое из того, что хранилось в памяти кустодия: план Кхангба Марву, секретные коды, расстановку сил и, что наиболее важно, расположение входов и выходов. Но первым по срочности извлечения из мозга убитого воина для Атхарвы был сигнал отключения орудийных установок в пещере.
Он набрал в грудь воздуха и, прикрывшись самым примитивным кайн-щитом, вышел из камеры. На него обрушился ураган снарядов, способный уничтожить целую роту Имперской Армии, но щит держался. Казалось, что на Атхарву нацелены все установленные в стенах пещеры орудия, так что времени на раздумья у него не было.
— Прекратить стрельбу и отключить энергоустановки орудий! — крикнул он. Голос его был такой прекрасной имитацией голоса Уттама Луна Хеш Удара, что ни один вокс-анализатор не усомнился бы в личности говорившего. — Код подтверждения омега-омикрон-девять-три-прим.
Канонада мгновенно стихла, и все орудия спрятались в своих бронированных гнездах. Ветер, поднятый струями раскаленных газов и движением сотен снарядов, разогнал дым и пермакритовую пыль. Завывание сирен после оглушительной стрельбы казалось тихим.
Атхарва сбросил кайн-щит и с облегчением вздохнул, увидев, как из клубов пыли поднимаются темные силуэты. Их было пятеро, и по сравнению со смертными они, благодаря невообразимым достижениям науки, были настоящими гигантами, однако двигались с ловкостью, явно унаследованной от homo sapiens. Первыми показались близнецы Шубха и Ашубха, палач и убийца. Оба они были Пожирателями Миров, хотя не обладали устрашающей аугментикой своего собрата сержанта Тагоре, но всем своим видом выражали крайнюю степень агрессивности.
Следом вышел Джития, воин легиона Мортариона, чья массивная и крепкая фигура обеспечила ему в Воинстве Крестоносцев прозвище Голиаф, по имени гиганта из древнего мифа. Рядом с ним шагал Аргент Кирон, высокий и широкоплечий мечник. Этих двоих бойцов объединяла странная дружба, хотя никто и предположить не мог, что общего нашлось у Астартес из Детей Императора и Гвардии Смерти. Последним показался Севериан, прозванный своими товарищами Волком за склонность к скрытности и уединению. Атхарва с ним был едва знаком, но в Воинстве Крестоносцев Севериан являлся единственным Астартес из легиона Хоруса Луперкаля.
«Воинство Крестоносцев… Теперь это название звучит как насмешка…»
Трое Пожирателей Миров приветствовали друг друга вскинутыми вверх кулаками и первобытной демонстрацией силы, но Атхарва заметил в этом ритуальном танце проявление четкой субординации. Вожака можно было легко отличить от подчиненных по разному наклону головы и степени открытости шеи. Атхарва постарался сдержать усмешку, Тагоре вряд ли понравился бы столь откровенный анализ их взаимоотношений.
Тагоре поднял алебарду первого из убитых Кустодиев и удовлетворенно заворчал, опробовав остроту клинка. Он отломил большую часть древка, превратив алебарду в некое подобие топорика с длинным лезвием, а Шубха подобрал обломок алебарды, разломанной Тагоре в схватке с Уттамом.
— Как мы оказались на свободе? — спросил Кирон, поднимая упавший плазменный карабин. Оружие в его руках казалось нелепо маленьким, но щелчок предохранителя свидетельствовал о его пригодности к бою. — Это твоих рук дело, Атхарва?
Джития и Ашубха не соизволили снизойти до оружия смертных, но Севериан выдернул клинок из спинных ножен мертвого солдата в темно-красных доспехах. В руках погибшего это был огромный двуручный меч, а для Лунного Волка не больше чем гладий.
— Да, это я устроил, — ответил Атхарва, уже спешивший к мосту, по которому можно было покинуть остров. — Но с объяснениями придется подождать, пока мы не выберемся из горы.
Тагоре, беспокойно оглядываясь на замолчавшие орудия, побежал рядом с ним.
— Как ты это сделал? — спросил он, хотя его речь еще была неразборчива из-за действия боевых стимуляторов.
Атхарва тряхнул головой.
— Долго объяснять.
Пожиратель Миров мощной рукой сжал его плечо.
— Атхарва, я не глупец. Расскажи.
Атхарва на мгновение задумался, как можно было объяснить Пожирателю Миров тонкости биопсихического строительства. Это было бы так же трудно, как объяснять амебе несовершенство трудов Пандора Зенга по сравнению с достижениями Азека Аримана.
Он поднял оторванную голову кустодия.
— Мне удалось добыть коды деактивации из мозга кустодия, пока он не прекратил функционировать.
Тагоре взглянул на убитого им воина с мрачным удовлетворением.
— Ты говорил точно как он, — заметил Пожиратель Миров.
«Значит, он не такой уж и варвар…»
— Я талантливый имитатор, — произнес Атхарва после того, как усилием воли изменил плотность и длину голосовых связок, подстраиваясь под кустодия Уттама.
Мост прозвенел под тяжелыми шагами космодесантников, и вскоре они оказались на краю выступа над бездонной пропастью. За мостом воины остановились, сознавая важность момента. Они вырвались из камер, но, чтобы добыть окончательную свободу, им предстоит много драться.
Атхарва почувствовал на себе взгляд Кирона.
— Эта голова еще живая? — не скрывая отвращения, спросил Астартес из Детей Императора.
В его бытность почетным представителем воюющего легиона искусственный цвет волос придавал воину вид альбиноса, но в заключении волосы отросли и черные корни отчетливо просматривались на висках.
— В некотором роде, — ответил Атхарва. — Я могу воспользоваться головой, чтобы пройти мимо орудий, но нам надо торопиться, пока синапсы не разрушатся до такой степени, что я больше не смогу поддерживать их функции.
— Это бесчестье для павшего врага, — заявил Шубха.
Атхарва метнул на Тагоре раздраженный взгляд, и сержант Пожирателей Миров, хотя и разделял мнение Шубхи относительно насилия над телами убитых противников, с понимающим видом кивнул. Он стукнул себя по груди кулаком, демонстрируя старинный жест приветствия и уважения времен Объединительных войн, более подходящий этим изгоям, чем императорская аквила.
— Шубха, мы Пожиратели Миров, — заговорил Тагоре. — На твоих глазах распались наши оковы. Помнишь, мы поклялись, что больше не будем рабами людей?
— Помню, — ответил Шубха, при этом он злобно оскалился и сжал кулаки.
— Мы все это помним, — добавил его близнец. — Лучше Багряная Тропа, чем железные оковы.
— Хорошие слова, — продолжил Тагоре, показывая на каменную арку. — Слова со значением. Слова, по которым надо жить.
— Слова Ангрона, — сказал Шубха, словно это все объясняло, и Атхарва не пропустил их взаимных взволнованных взглядов.
— За этой аркой нас ждет свобода, но за нее еще придется заплатить кровью. — Тагоре поднял обломок алебарды. — Мы покажем нашим врагам, что значит заковать в цепи Пожирателей Миров.
— Мы напрасно теряем время, — вмешался Севериан. — Надо выбираться отсюда. И поскорее.
— Первые разумные слова, которые я сегодня слышу, — проворчал Джития. — Может, мы и погибнем, пытаясь вырваться из тюрьмы, но, по крайней мере, схватимся с врагами лицом к лицу.
— Погибнем? — воскликнул Кирон. — Какая сила в состоянии одолеть Голиафа? Друг мой, ты слишком велик и упрям, чтобы умереть.
— Мы все можем погибнуть, Кирон, — сказал Джития. — Даже я.

 

При первых далеких звуках сирены Кай вскочил с каталки. Не надо иметь никаких особых талантов, чтобы понять, что происходит нечто ужасное, нечто такое, чего никогда не случалось в темнице Кустодиев. Необъяснимое поведение Скарффа и вой сирен могли означать только одно. Кто-то затеял побег из горы, и Кай, хоть и не знал почему, был уверен, что побег касается и его.
Он стал выдергивать из своего тела иглы капельниц и вскрикнул, в спешке сильно оцарапав кожу. По руке побежала кровь, а брошенные пластиковые трубки продолжали качать разноцветные жидкости, теперь прямо на выложенный плитками пол. Почуяв резкий химический запах, Кай содрогнулся при мысли, что вся эта дрянь предназначалась для него.
Он попятился от адепта Хирико, так чтобы между ними оказалась каталка. Кончики рук и ног у него все еще пощипывало, и в голове сохранялась ясность, за что, несомненно, надо благодарить стимуляторы, введенные Скарффом. Из-за психических нагрузок, которым его подвергала Хирико, тело Кая страшно ослабело, и он не имел представления, как долго сохранится его нынешнее бодрое состояние.
— Вернись на стол, — приказала Хирико, но Кай только рассмеялся.
— Ты серьезно? Ты хочешь, чтобы я добровольно лег и подвергся процедуре, которая меня убьет?
— На карту поставлена не только твоя жизнь, — сказала Хирико, сверля его взглядом своих зеленых глаз. — Но жизни более важные, чем твоя.
— Ни за что, — отказался Кай.
— Жизнь Императора, — добавила Хирико.
Эти слова заставили его задуматься, поскольку Кай все еще был верным слугой Империума.
— Ты не можешь требовать от меня такой жертвы, — умоляющим тоном произнес он.
— Почему? — спросила Хирико, огибая кушетку. — Ты ведь уже отказался от своих глаз. Послушай, Кай, все приносят жертвы Императору: солдаты Имперской Армии, воины легионов Астартес, астропаты, умирающие в Пустой горе. Почему ты отказываешься? Все жертвы имеют значение, и ты в состоянии способствовать важному делу, куда более важному, чем ты можешь себе представить. Ты будешь героем.
Кай тряхнул головой и тотчас ощутил подступающую тошноту.
— Я не герой, — сказал он. — Я не могу делать то, что меня убивает. У меня не хватает смелости.
— Нет, ты сможешь, — настаивала Хирико. — Ты думаешь, героям не бывает страшно? Еще как бывает. Именно потому они и считаются героями. Они испытывают страх, но превозмогают его. И продолжают делать свое дело, хотя и сознают, что на этом их жизнь закончится.
Покалывание в конечностях Кая начало слабеть, сменяясь постепенным онемением. Он оглянулся на Скарффа, но тот стоял неподвижно, уставившись глазами куда-то вдаль, словно манекен. С его стороны бесполезно ждать дальнейшей помощи.
Хирико взяла с серебряного подноса на кушетке шприц для подкожных инъекций и воткнула иглу в бутылочку с прозрачной жидкостью. Набрав требуемую дозу, она постучала по нему пальцем, чтобы удалить воздушные пузырьки.
— Ну, ладно, Кай, — сказала она, когда на игле повисла капелька влаги. — Если ты сам не решаешься стать героем, я тебе помогу.

 

Яркие осветительные трубки разгоняли тени в вырубленном в скале проходе. Отряд возглавил Атхарва, Шубха и Ашубха прикрывали с флангов своего сержанта, следом бежали Кирон и Джития, а Севериан занял место в арьергарде. Навстречу им, негромко загудев сервоузлами, развернулись два управляемых сервиторами орудия, лязгнули снаряды, автоматически поступающие в многоствольные пушки.
Красные прицельные линзы уставились на Атхарву глазами демонов.
— Атхарва, — окликнул Тагоре.
— Я вижу их, — ответил адепт.
Атхарва поднял перед собой голову кустодия, предоставляя прицельным когитаторам сканировать ее контуры и электрический заряд, а затем подпитал энергией клетки мозга, как медик вводит лекарство пациенту, не рассчитывая, что тот сможет выжить после полученных повреждений.
— Уттам Луна Хеш Удар, — произнес Атхарва, снова прибегая к искусству павонидов, чтобы воспроизвести голос погибшего кустодия.
— Не помогает, — прошептал Кирон, прижимаясь к стене.
— Поможет, — сквозь стиснутые зубы бросил Атхарва.
В автоматических системах орудий кустодии применяли самые передовые анализаторы, и он мог лишь надеяться, что они не сумеют отличить теплое живое тело от облика, поддерживаемого силой мысли. Атхарва заметил, что сканирование повторилось, и только тогда он «вспомнил», хоть и не своей памятью, о том, что зеленокожие уничтожили часть лица Уттама, что привело к его увольнению из действующих частей и трудностям при опознавании.
— Уттам Луна Хеш Удар, — уверенно повторил он.
На этот раз орудийные автоматы поняли, что перед ними стоит их начальник. Стволы медленно опустились, и красные огоньки сервиторов сменились зелеными.
— Взять их, — приказал Атхарва.
Трое Пожирателей Миров рванулись вперед, словно спущенные с цепи охотничьи псы.
Ашубха помчался к левому орудию и ворвался на трап, ведущий к пульту управления. Его рука с растопыренными пальцами устремилась вперед, и в следующее мгновение голова сервитора была снесена так чисто, как будто Пожиратель Миров воспользовался силовым клинком.
Его брат-близнец вместе с Тагоре занялся правым орудием. Клинки обрушились на сервитора яростным вихрем, и от кибернетического существа уже через секунду не осталось ничего, что хотя бы отдаленно напоминало человеческое тело. Только мелкие куски плоти с влажным стуком посыпались на пол. Но в этой кровавой атаке не было никакого неистовства, только точные, строго контролируемые удары, ни единого лишнего движения.
— Можно двигаться дальше, — сказал Тагоре, спрыгивая на пол.
Атхарва, невольно восхитившись тщательной и молниеносной атакой Пожирателей Миров, повел отряд мимо орудий. Позади него шагали Кирон, Джития и Севериан, и он чувствовал, что скорость и ловкость братьев произвели впечатление и на них тоже.
В конце коридора путь им преградила массивная металлическая дверь, окрашенная в черный цвет и отмеченная золотистыми цифрами цифрового кода, по которому Атхарва точно определил, в какой части тюремного комплекса они находятся. Джития прислонился к двери и прикрыл глаза. Неужели он надеется открыть ее сам?
— Не меньше двух метров толщиной, — произнес он, расслабляя вздувшиеся мускулы плеч и рук. — Если бы у меня было время и подходящий рычаг, я смог бы ее открыть.
— Но у тебя нет ни того ни другого, — заметил Кирон, нацеливая на дверь плазменный карабин.
— А этим ты даже краску не поцарапаешь, — с презрительной усмешкой ответил Джития.
— Чтобы ее взломать, не хватит даже наших объединенных усилий, — сказал Ашубха. — Атхарва, в этой голове еще осталась жизнь? Она поможет нам открыть дверь?
— Хорошо бы, — добавил Шубха. — Иначе наше бегство уж слишком быстро закончится.
Атхарва не стал им отвечать, а просто поднял голову кустодия к темному окошку опознающего устройства, установленного над дверью. Держащие ее пальцы уже слиплись от крови, и он чувствовал, как синапсы мозга все сильнее увлекают сознание кустодия во тьму забвения.
— Я должен попросить тебя еще об одной услуге, кустодий Уттам, — произнес Атхарва и поднес голову ближе к сканеру.
Он начал вливать энергию Великого Океана в умирающий орган внутри головы, и дыхание стало коротким и прерывистым. Эта энергия не знает преград, но что умерло, то умерло, и из черной бездны нет возврата. Атхарве оставалось только надеяться, что Уттам Луна Хеш Удар не слишком глубоко туда погрузился. На это преображение он бросил все имеющиеся силы, заставляя свои гены приобретать другую конфигурацию, а мускулы изменять плотность, чтобы соответствовать массе кустодия.
Анализатор защелкал, машинный мозг за темным экраном начал оценку стоящего перед ним живого существа.
— Не срабатывает, — услышал он голос Кирона. — Зачем надо было срывать нас оттуда, если твоего плана хватило только до первой двери? Я-то думал, в легионе Тысячи Сынов одни умники.
— Помолчи, — зашипел на него Севериан.
— Я высказываю свои мысли, когда захочется, Волк, — ответил Кирон, окидывая Севериана злобным взглядом.
— Хватит! — прикрикнул Ашубха. — Дайте ему возможность закончить, прежде чем говорить о неудаче.
Шипение гидравлики открывающихся запоров не дало возможности Кирону поспорить с Ашубхой. Дверь медленно отворилась на смазанных петлях, а Атхарва бессильно прислонился к стене. Великий Океан — мощный инструмент для достижения невозможного, но он также и требовательный повелитель. Как только открылся проход, Севериан бросился вперед.
Тагоре, наклонившись, заглянул в глаза Атхарвы.
— Ты сможешь идти дальше? — спросил он.
Атхарва кивнул, сделал глубокий вдох и поднялся.
— Смогу.
— Отлично, — сказал Тагоре. — Не хочется умирать здесь, когда чистое небо так близко.
— А ты бы остался умирать со мной? — спросил Атхарва.
Тагоре был убийцей, но убийцей преданным, как боевой пес, который будет сражаться рядом с хозяином до самой смерти.
Пожиратель Миров холодно посмотрел на него, словно вопрос не заслуживал внимания.
— Атхарва, ты мне не нравишься, и между нами есть кое-какие счеты, но ты мой брат Астартес. Мы сражаемся и умираем вместе.
Атхарва сомневался, что остальные члены отряда так же верны принципам братства, но не стал высказывать эту мысль вслух.
— Кроме того, — добавил Тагоре, показывая на голову в руке Атхарвы, — только ты сумеешь вывести нас отсюда.
— Да, кстати, — сказал Атхарва. — Прежде чем выбраться на поверхность, нам придется сделать небольшой крюк.
— Крюк? О чем это ты?
Атхарва бросил голову кустодия Уттама и вытер со лба холодный пот.
— Есть еще один пленник, которого надо освободить, прежде чем мы покинем тюрьму.
— Скоро здесь будет толпиться армия, — заметил Тагоре. — У нас нет времени на экскурсии.
— Это не экскурсия! — рявкнул Атхарва. — Мы освободим этого пленника, иначе можно сдаваться прямо сейчас.
— А кто он такой? И зачем нам нужен? — поинтересовался Тагоре.
— Это более важная личность, чем ты можешь себе представить, — сказал Атхарва. — Настолько важная, что от нее будут зависеть наши судьбы.

 

Кай не мог отвести взгляд от капельки, повисшей на острие иглы. Флакон, откуда была набрана жидкость, был повернут этикеткой в другую сторону, но он не сомневался, что в шприце мощное снотворное средство. Доза достаточно большая, чтобы мгновенно вывести его из строя, а возможно, и убить.
— Адепт Скарфф, кем бы ты сейчас ни был! — воскликнул Кай. — Неужели ты позволишь ей это сделать?
При упоминании своего имени Скарфф вздрогнул, но больше ничем не показал, что услышал призыв Кая. Неизвестно, какая сила заставила его помогать заключенному, но ее воздействие явно закончилось, хотя желания помочь своей бывшей напарнице он тоже не проявлял.
— Говорит адепт Хирико, требуется немедленная помощь. — Хирико включила вокс-передатчик, закрепленный у ворота ее костюма. — Комната дознаний «четыре-семь, прим-ноль». — Она улыбнулась. — Через пару секунд здесь будет целый отряд солдат, возможно, вместе с кустодиями, так что ты можешь сдаться прямо сейчас.
— Я попробую использовать свой шанс, — ответил Кай, бросившись к двери.
Он нажал кнопку замка, но дверь осталась закрытой. Глупо было надеяться, что она не заперта. Кай обернулся как раз в тот момент, когда Хирико, выставив вперед шприц, бросилась к нему. Защищаясь, он вскинул руки и по счастливой случайности сумел перехватить ее запястья, когда игла была на ладонь от вены в шее. Невысокая и хрупкая на вид Хирико была гораздо сильнее, чем казалось с первого взгляда, и игла медленно приближалась к его коже. Впрыснутое Скарффом снадобье, блокирующее седативные препараты, явно переставало действовать.
Кай вдруг обнаружил, что смотрит в лучистые зеленые глаза, и успел подумать, что даже если ему суждено сейчас умереть, он хотя бы видит перед собой нечто красивое.
Он почувствовал, как игла касается кожи, но острие еще не успело проколоть ее, как адепт Скарфф вдруг обхватил Хирико за плечи. Он рывком поднял ее в воздух и швырнул на каталку, на которой связанный Кай пережил так много кошмарных сеансов.
— Скарфф! — закричала Хирико. — Что бы в тебя ни вселилось, сопротивляйся!
Ее бывший напарник не обратил на крик никакого внимания, и Кай, соскальзывая по стене на пол рядом с дверью, увидел, как адепт ударил женщину в лицо. Хирико дернулась от удара и снова упала на каталку, а Скарфф, подскочив, обхватил руками ее шею и сдавил, хотя его лицо побагровело от усилий освободиться от чужой воли, толкающей на убийство коллеги.
Кай понимал, что должен помочь ему, но руки и ноги налились ледяной водой и свинцом.
Руки Скарффа выдавливали жизнь из тела Хирико, и как только она поняла, что он не в силах противиться одержимости, уважение, которое она питала к своему коллеге, было забыто.
Кай увидел, как в ярком свете ламп блеснула игла, и кончик, описав короткую дугу, вонзился в глаз Скарффа. От боли нейролокутор взвыл и выгнулся дугой, а потом отскочил от Хирико, словно расстояние могло уменьшить его мучения. Остатки зловещей жидкости потекли по его щеке, но что-то уже попало в мозг, и Скарфф рухнул на пол.
Тело его забилось в судорогах, изо рта полетели брызги слюны, а потом вырвался жуткий булькающий звук, сопровождаемый клочьями пены и сгустками желчи. Скарфф бил ногами и царапал пол скрюченными пальцами, ломая ногти и оставляя на плитках кровавые следы.
Пока тело Скарффа билось и извивалось, расставаясь с остатками жизни, Хирико упала с каталки на пол, а Кай боролся с приступом тошноты. Он видел, как умирали астропаты хора «Прим», чувствовал на своем лице кровь Сарашины и слышал предсмертные крики экипажа «Арго», но страшные мучения умирающего рядом с ним человека привели его в ужас.
В камере дознавателей стало совсем тихо, слышалось только низкое гудение приборов, затрудненное дыхание Хирико и стук капель отравленной слюны из открытого рта Скарффа.
Кай испуганно выдохнул. У него оставалось лишь несколько мгновений, чтобы воспользоваться шансом, который обеспечил ему Скарфф. Но едва он успел осознать этот факт, как дверь камеры дознавателей дрогнула от мощного удара. За первым ударом последовал второй, и на лице Хирико появилась улыбка.
— Они пришли за тобой, — чуть слышно прохрипела она.
Раздался еще один удар, и на этот раз запоры не выдержали мощного толчка и дверь распахнулась. Сквозь проем, пригнувшись, вошел настоящий великан в облегающем желтом комбинезоне, и Кай попятился от нового ужаса.
Длинные черные волосы обрамляли крупное, слегка приплюснутое лицо, в целом производящее приятное впечатление. Воин протянул к нему руку, и Кай вдохнул резкий запах, исходящий от его кожи.
— Кай Зулан, я Атхарва из легиона Тысячи Сынов, — произнес гигант. — Следуй за мной.
Назад: Глава 12 ВНУТРЕННИЙ ВРАГ БРАТСТВО ТЩЕСЛАВИЯ ОБЕЩАНИЕ ВЫПОЛНЕНО
Дальше: Глава 14 БЕГ И БОЙ