Глава 14
БЕГ И БОЙ
Слова гиганта не сразу просочились в его сознание, но и тогда Кай не смог уразуметь их смысла. В том, что перед ним воин Астартес, не было никаких сомнений: огромный рост и грозная внешность не могли принадлежать кому-то другому. Но было в нем и что-то еще. Кай смотрел на мир искусственными глазами, и каждый выступ, изгиб или выпуклость огромного лица казались ему более плотными, чем у любого из смертных.
— Ты легионер Астартес, — едва слышно пролепетал Кай.
— Я так и сказал, — проворчал гигант, схватил его за плечо и легко, словно пушинку, поднял на ноги.
Атхарва был таким же высоким, как Сатурналий, но шире и массивнее кустодия.
— Почему?.. — спросил Кай.
— У меня нет времени на объяснения и нет терпения отвечать на такие неопределенные вопросы, — произнес Атхарва. — Наш побег не прошел незамеченным, и скоро появятся воины, с которыми нам не справиться. Надо торопиться.
Кай, пошатываясь, прошел мимо сорванной двери камеры. Оглянувшись через плечо, он посмотрел на лежащую на полу Хирико, гадая, жива ли она или погибла. Несмотря на все причиненные ею страдания, Кай надеялся, что адепт выживет.
В вестибюле за дверью камеры, в которой он провел неизвестное количество времени, было тесно от шести воинов — огромных, но разных по характеру, что было бы очевидно, даже если бы на раздутых бицепсах и бугристых плечах, превосходящих бедро Кая, не имелось татуировок и символов легионов. Теперь Кай понял, кто вытащил его из камеры.
— Вы Воинство Крестоносцев, — сказал Кай.
— Вернее, то, что от него осталось, — ответил воин со светлыми волосами, темными у корней. — Ты не видел нас в лучшие времена.
— Название теперь не имеет для нас значения, — бросил второй воин, с обнаженной грудью и грубо выполненными татуировками в виде клинков и оскаленных клыков. — Для Империума мы мертвецы.
— Мы отверженные, — добавил стоящий рядом Астартес, и Кай заметил, что их сходство обусловлено не только общими улучшениями в генетическом строении.
— Отверженные Мертвецы. — Атхарва криво усмехнулся. — Если бы вам было известно, что означало это в древности, вы бы оценили иронию.
— Отверженные Мертвецы, — повторил угрюмый воин, настоящий гигант даже среди гигантов. — Постыдное имя для воинов, но более подходит нам, чем то, что было раньше.
— Что здесь происходит? Я ничего не понимаю, — вмешался Кай.
— А что тут понимать? — буркнул воин, у которого половину лица закрывала кованая чугунная пластина с торчащими медными проводами. — Мы деремся за свою свободу. Ты пойдешь с нами.
— Почему?
— Опять расплывчатые вопросы, — сказал Атхарва, качая головой. — Тагоре, Ашубха и Шубха — Пожиратели Миров, Кирон из Детей Императора, Севериан — Лунный Волк, а этот громила с бритым черепом — Джития, истинный сын Мортариона. Мы сидели в тюрьме, как и ты, и, как сказал Тагоре, деремся за свою свободу. И было бы намного проще, если бы ты оставил свои вопросы до более удобного времени. Понятно?
Кай кивнул, и Атхарва показал на коридор за спиной воина, которого он назвал Кироном. Севериан тотчас устремился туда, двигаясь быстрее и тише, чем можно было ожидать от существа с такой массой.
Атхарва обернулся к одному из Пожирателей Миров.
— Шубха, позаботься, чтобы с ним ничего не случилось.
— Я тебе не комнатная собачка, колдун, — огрызнулся воин.
— И все же ты это сделаешь, — требовательно произнес Атхарва.
Кай ощутил мгновенную вспышку психической энергии, но ничего не сказал, а Шубха кивнул и взял его за руку. Пальцы Астартес легко обхватили его плечо, и Кай поморщился, ощутив их железную силу.
Атхарва улыбнулся ему с заговорщицким видом, словно у них имелись общие секреты, а затем бросился вдогонку за Северианом. Остальная группа последовала за ними, двигаясь легко и размеренно, что свидетельствовало о десятилетиях тренировок.
За годы службы на кораблях Тринадцатого легиона Кай много раз видел Астартес, но если Боевые Короли Макрагге были образцами во всем, что касалось чести, эти воины были похожи скорее на пиратов или наемников.
Или предателей, решил Кай, вспомнив, почему они оказались в заключении.
Он оказался в компании мятежников, чем же ему это грозит?
Воины шли с такой скоростью, что Кай не успевал переставлять ноги и просто тащился за космодесантником. Вырубленные в скалах туннели, стерильно-пустые коридоры и каменные переходы мелькали мимо с невероятной быстротой, и вскоре он потерял чувство направления.
— Враги, — донесся спереди голос.
Звук был не громче шепота, но казалось, что говоривший находится совсем рядом. Кай увидел, что Севериан остановился перед перекрестком и показывает на уходящий вправо коридор.
— Тагоре, — произнес Атхарва.
— Сделаем. Ашубха, быстро и тихо.
— Сначала я, — вмешался Кирон.
Он вышел на перекресток и поднял оружие, казавшееся в его руках забавно маленьким. После двух последовательных выстрелов он снова отошел в укрытие.
— Вперед, — сказал он.
Тагоре оскалил зубы и вместе с Ашубхой бросился за угол. Кай услышал тяжелый топот и яростный рев, абсолютно не похожий на человеческий крик. Пальцы на его плече сжались, заставив застонать от боли.
— Моя рука! — воскликнул Кай. — Мне больно.
Шубха опустил взгляд с таким видом, словно своим обращением Кай его глубоко оскорбил.
— Мои братья убивают врагов, а я вынужден нянчиться со смертным, — прошипел он, но пальцы немного разжались.
Эхо донесло до них вопли, полные страха и муки, так что Кай и сам подпрыгнул в испуге.
— Путь чист, — сказал Атхарва.
Он обогнул угол и жестом позвал остальных. Ашубха снова потащил Кая за собой. Картина бойни, представшая в конце коридора, настолько ужаснула Кая, что его рвало, пока горло не начало саднить от боли.
Перед следующим перекрестком в жутком беспорядке валялось множество тел — невозможно даже определить, сколько именно. Оторванные конечности, раздавленные черепа и изувеченные торсы были повсюду, стены алыми дугами украсили струи крови. Кай, разумеется, знал о том, что космодесантники способны убивать людей, но представшая перед ним реальная картина их неудержимой ярости производила гнетущее впечатление.
Кай не сделал ничего плохого, но эти легионеры изменили Императору, и одно их общество делало предателем и его самого. Но они спасли его от смерти, а этих людей убили по неизвестной ему причине. Хоть кровавая сцена и вызывала у него тошноту, Кай все же был достаточно разумен, чтобы понимать, что лучше воспользоваться любым шансом и остаться в живых, чем остаться в камере и погибнуть.
Только два тела избежали мясорубки, учиненной Пожирателями Миров, уничтожившими отряд из дюжины солдат всего за несколько секунд. Два солдата, вооруженные крупнокалиберными энергетическими ружьями, были просто обезглавлены парой выстрелов.
— Ты отличный стрелок, — сказал Атхарва, обращаясь к появившемуся из коридора Кирону.
— Снайпер первого класса, — ответил Кирон, похлопывая себя по плечу. — На турнирах меня мог превзойти только Веспасиан.
— На турнирах?! — воскликнул Тагоре. — Вы тратите время на игры, когда еще не все войны выиграны?
— Чтобы отточить мастерство, Тагоре, — с обидой ответил Кирон. — Отработанные навыки всегда предпочтительнее грубой силы.
Тагоре стиснул в кулаке обломок алебарды.
— В другое время я бы доказал тебе ошибочность этого заявления.
— Собираетесь подраться? Сейчас? Вы с ума сошли? — одернул их Джития.
Тагоре с хохотом стукнул рукой Кирона по плечу, так что Астартес из Детей Императора невольно поморщился.
— В другой раз, — бросил он.
Кай выдохнул удерживаемый в груди воздух. Эта мимолетная стычка вызвала колоссальное напряжение. Воинские качества имели огромное значение для каждого космодесантника, и усомниться в них значило нанести тяжелейшее оскорбление. В братстве равных подобная перепалка могла иметь форму дружеского соперничества, но среди тех, кого вместе удерживала только необходимость, она могла вылиться в опасную стычку.
— Куда теперь? — спросил Тагоре. — Петля затягивается.
— Сюда, — сказал Севериан, указывая на коридор, ведущий наверх.
— Ты узнал мысли кустодия, — обратился Тагоре к Атхарве. — Волк прав?
— Прав, — согласился Атхарва. — Чутье не подвело Севериана.
Они снова отправились в путь, и каждый раз, когда космодесантники натыкались на сопротивление, они уничтожали противников с такой целеустремленностью, какая могла бы показаться жестокой, если бы не сочеталась с клинической точностью. Удовольствие от схваток получали только Пожиратели Миров, но и для них это был скорее способ показать свою силу, чем радость от пролития крови.
Группа продолжала продвигаться вперед и вверх, порой уничтожая врагов, порой просто избегая с ними встречи. Севериан и Атхарва знали тюрьму ничуть не хуже солдат, отправленных на их задержание, но каким путем они получили эту информацию, Кай не мог себе даже представить.
— А где же Легио Кустодес? — спросил Кай в промежутке между стремительным бегом и жестоким кровопролитием.
Никто из космодесантников ему не ответил, но он видел, что этот вопрос интересует каждого из них.
— Их нет, а это самое важное, — буркнул Джития.
— Они направляются на Просперо, — сказал Атхарва. — Если только уже не там.
— На Просперо? — удивился Кирон. — Зачем?
— Чтобы убить моего примарха, — с мрачным смирением в голосе ответил Атхарва.
Все были настолько потрясены столь откровенным утверждением, что даже Тагоре не нашелся что сказать. Эти воины явно не испытывали большой симпатии друг к другу, но последние слова напомнили им о том, как много они потеряли, оказавшись в тюрьме.
— Разве это возможно? — спросил Кай.
Атхарва посмотрел на него, словно услышал явную глупость.
— К сожалению, возможно, — сказал он после небольшой паузы. — Все мы сотворены из материи звезд и Великого Океана, но даже звезды могут умереть, а океаны превращаются в пыль.
— Откуда ты это знаешь? — спросил Ашубха.
— Я знаю, потому что знает примарх Магнус, — сказал Атхарва.
Больше на эту тему не было сказано ни слова, и стремительный и кровавый подъем к поверхности мира продолжился. Там, где их поджидали засады, Севериан действовал исподтишка, в случае прямых атак Тагоре и Ашубха контратаковали со всей своей яростной мощью. Если солдаты встречали их огнем своих орудий, Кирон отвечал точечными ударами, от которых в черепе закипал мозг, а потом головы взрывались, словно переполненные воздушные шары, забрызгивая все вокруг кровью и серым веществом.
Местами их путь преграждали баррикады, и тогда Джития шел сквозь огонь, чтобы их разрушить, а на пули противника обращал внимания не больше, чем на укусы насекомых. Грудь легионера Гвардии Смерти покрылась коркой засохшей крови, а в боку у него зияла дыра величиной с кулак Кая. Герметичные двери тоже не могли их остановить, поскольку Атхарва сохранил золотой перстень, похожий на тот, что Кай видел у Сатурналия, и этот ключ открывал перед ними все замки.
Наконец была открыта последняя дверь, и на Кая пролился самый красивый свет, какой он только видел и о котором, казалось, давно забыл, — свет терранского солнца. Благодаря своей аугментике Кай заметил в солнечном свете камуфляжный покров защитного поля и понял, что они оказались на высокогорной посадочной площадке. Вдоль стены пещеры выстроился ряд челноков и десантных кораблей, сверкающих золотыми значками, а со стороны нескольких более скромно окрашенных судов доносился свист сжатого воздуха, используемого сервиторами для очистки грузовых трюмов.
— Надо торопиться, — сказал Севериан, оглядываясь назад. — Им уже известно, где мы находимся, и скоро поднимутся воздушные патрули.
Увлекаемый Ашубхой Кай и все остальные побежали в ангар. Их встретили удивленные лица экипажей, техножрецов и слуг. Но никто даже не попытался остановить неожиданных посетителей, все поняли, что эти окровавленные дьяволы не остановятся перед убийством людей.
Джития, покрытый шрамами и кровью, хромал впереди. Следом за ним тянулась цепочка липких капель, а в груди клокотало ворчание, вызванное гневом и болью. Рядом с ним бежал Кирон. Он был наготове, чтобы помочь приятелю в случае необходимости, но пока не приближался, чтобы гордый воин не счел его вмешательство оскорбительным. За ними следовали Тагоре и Севериан. Ашубха подбежал к ближайшему кораблю — изящному катеру, который только недавно приземлился, судя по раскаленному воздуху, дрожащему над решеткой двигателя.
— Ты можешь его поднять, брат? — крикнул Шубха.
— Эту машину? Даже с закрытыми глазами, — ответил его брат-близнец.
Техножрец в темно-красном одеянии с набором вращающихся зрительных линз попытался вмешаться, но Шубха отделался от него небрежным движением своей алебарды. Половинки убитого марсианина уже упали на землю, но верхняя часть еще продолжала протестовать, и из заплечных аугмиттеров раздавались визгливые тирады бинарного наречия.
Где-то наверху завыла тревожная сирена, вслед за ней раздался лязг герметичной бронированной двери, грозящей перекрыть широкий прямоугольник свободного от защитного поля пространства. Предупредительные вращающиеся огни залили ангар адским оранжевым светом и вызвали бешеную пляску теней, а наземные рабочие бросились наутек.
— Все на борт! — закричал Кирон. — Поторапливайтесь, сейчас активизируются орудия ближнего боя!
Шубха бесцеремонно подхватил Кая, словно непослушного ребенка, и рванул к трапу, по которому уже поднимались остальные Отверженные Мертвецы.
— Атхарва! — закричал он. — Лови!
Кай испуганно вскрикнул, оказавшись в воздухе, но Атхарва без труда поймал его и перебросил точно на сиденье для экипажа. Каю показалось, что у него раздроблены все кости, но когда Атхарва вдавил его в кресло, он прикусил язык и удержался от жалоб.
— Не двигайся, — приказал Атхарва. — Полет будет нелегким.
Шубха проворно запрыгнул на борт, и Ашубха запустил двигатели, пронзительно взвывшие от резкой подачи энергии. Створка кабины экипажа, шипя гидравлическим приводом, закрылась, и катер свечой устремился вверх.
— Давай! — закричал Кирон. — Уноси нас отсюда, Пожиратель Миров!
Корабль пулей помчался вперед, и, если бы не рука Атхарвы, Кай отлетел бы в самый задний конец отсека. Затем последовали толчок и громкие удары по корпусу.
— Они стреляют в нас? — закричал Кай, изо всех сил напрягая голос, чтобы перекрыть вой двигателей и грохот снаружи.
Атхарва кивнул и свободной рукой уперся в потолок. Джития привалился к переборке, Кирон рядом с ним ухватился за металлическую стойку. Шубха лежал плашмя прямо на палубе, Тагоре держался за переборку у входа в рубку, а Севериан стоял посреди отсека, расставив ноги, словно подобный взлет был самым обычным делом.
Катер резко вильнул, Ашубха сбросил газ, а Кай не удержался от крика. Краем левого крыла судно задело кромку закрывающейся двери, отчего его и швырнуло в сторону. Центробежная сила вдавила Кая в кресло, а потом, когда катер вырвался на простор, Зулан окончательно утратил чувство ориентации.
Кай уже не различал, где верх, где низ. Стены и пол бешено плясали перед глазами, и он даже не мог понять, падают ли они или поднимаются выше. За закаленными стеклами иллюминаторов мелькали горы и небо, и Кай закрыл глаза. В любой момент корабль может разбиться на тысячи кусков, а их окровавленные останки разлетятся на сотни квадратных километров по горным склонам.
Зажглись аварийные огни, и из рулевой рубки раздался писк тревоги. Кай услышал, как Ашубха осыпает проклятиями пульт управления и полетный когитатор.
— Простите, простите… — сквозь стиснутые зубы забормотал он, снова и снова повторяя одно и то же, пока судно кувыркалось в воздухе, словно подстреленная птица.
Внезапно он ощутил, что давление руки Атхарвы на его плече заметно ослабло.
— У кого ты просишь прощения? — спросил Атхарва.
Кай открыл глаза и вдруг понял, что корабль идет ровно. А при виде высоких золотых шпилей и обрывистых склонов гор в нем вспыхнула надежда, смешанная с удивлением.
— У мертвых, — не задумываясь, ответил он.
— Мертвым не нужны твои извинения, — сказал Атхарва. — Прощение нужно только живым.
Он произнес эти слова почти безразличным тоном, но Кай уловил скрытую за ними горечь. Атхарва производил впечатление ученого, запертого в теле солдата, но в его груди было место и для жестокости.
— Хороший полет, Ашубха! — крикнул Тагоре.
— Это еще только начало, — ответил Ашубха. — Истребители уже засекли нашу позицию. Судя по скорости, это «Огненные копья».
— Они близко? — спросил Атхарва.
— В ста восьмидесяти километрах, но быстро приближаются.
— Сворачивай на восток и держи этот курс, — скомандовал Атхарва.
— Это нам не поможет, — предупредил его Ашубха.
— Знаю, но у меня в запасе есть прием, которого ты пока не поймешь, — ответил Атхарва и закрыл глаза.
Командир звена Птелос Реквер сбавил обороты двигателя, позволив «Свету Востока» выровнять курс на взлете со сринагарской базы. Шум двигателей «Огненного копья» был подобен реву огромного дикого зверя, а сила тяжести так возросла, словно его в спину ударил ногой какой-то обезумевший мигой из тех, что работали у стен дворца.
У его правого крыла держался «Искра Прометея», которым управлял Тобиас Мошар, а слева шел «Догорающий закат», пилотируемый Осирином Фальком. Три истребителя, на общем счету которых имелось более двух сотен сбитых вражеских кораблей. Большая часть боевых вылетов состоялась около двух столетий назад, но память пилотов сохранила их все, и каждый полет впоследствии не раз воспроизводился во всех деталях.
Реквер был прирожденным летчиком и, если не имел возможности поднять в воздух боевой самолет, чувствовал себя не в своей тарелке, а время, проведенное на земле, считал потраченным зря. В эти дни ему не оставалось ничего другого, как перехватывать каперские суда, перевозившие в горы контрабанду, но это были всего лишь винтовые машины, построенные в самом начале Объединительных войн.
Сегодняшний вылет обещал быть совсем другим.
С высоты упал сигнальный огонек, и Реквер первым вырулил на взлетную площадку, в кратчайшее время закончил предполетную проверку, махнул рукой наземной команде и включил форсаж, чтобы оторваться от земли. Операторы дали координаты цели, но, как только он просмотрел информацию на полетном мониторе, первоначальное возбуждение быстро улеглось. Намеченная цель двигалась с очень невысокой скоростью.
— Факел, ты взял цель? — раздался голос наземного оператора.
— Взял, — ответил Реквер. — Направление два-семь-девять, дистанция сто шестьдесят семь километров, высота одна тысяча метров.
— Все верно, Факел, — подтвердил оператор. — Приказано приблизиться и уничтожить цель. Требуется визуальное подтверждение уничтожения.
— Понял, оператор, — ответил Реквер. — Каков характер цели?
— Насколько мне известно, это катер сопровождения «Карго-9».
— Катер сопровождения?
— Да, так мне доложили, — сказал оператор. — Задаче по его уничтожению присвоен высший уровень важности.
— Я думаю, мы справимся с катером эскорта, — сказал Реквер.
— Вас понял. Удачной охоты.
Реквер выключил связь с землей и активировал вокс-канал для своих товарищей.
— Вы все слышали? — спросил он.
— Кому-то очень хочется, чтобы этот катер был уничтожен, — откликнулся Мошар.
— Интересно, кто там на борту? — спросил Фальк.
Реквер продлил вектор движения катера в обратную сторону и удивленно присвистнул.
— Похоже, что он поднялся с Кхангба Марву, надо полагать, на борту какие-то беглецы, — ответил он. — Наверно, катер угнали какие-то очень плохие люди, так что надо постараться. Мы находимся над его отправной точкой, так что набираем оптимальную высоту и по моему сигналу спускаемся на пару тысяч метров.
Мошар и Фальк щелчками вокса подтвердили получение приказа, и Реквер сосредоточил все свое внимание на обратном отсчете дальномера. Как только на табло выскочил ноль, он потянул штурвал на себя и стал набирать высоту. Судя по скорости сближения, уже через пару минут они достигнут дистанции, позволяющей сбить цель ракетами, но Реквер не собирался стрелять, пока сам не увидит катер с беглецами.
Горы, сверкая ледяными вершинами, остались справа от него, хотя при такой скорости рассмотреть их было невозможно. Несмотря на то что побег из Кхангба Марву случился на его памяти впервые, в остальном эта миссия, вероятно, будет такой же обыденной, как и все предыдущие. В конце концов, «Карго-9» не смог бы устоять даже против одного «Огненного копья», а уж против трех тем более. Внизу под ним сверкающим ковром из золота, серебра и белого мрамора распростерся дворцовый комплекс. Реквер сотни раз пролетал над Дворцом в самых разных направлениях, но каждый раз не переставал удивляться какому-нибудь новому чуду. Но сейчас не время любоваться величественной картиной, сегодня он на боевом задании, и все внимание должно быть сосредоточено на цели.
Отметка локатора приблизилась к центру дисплея, и Реквер, взглянув вниз, заметил на фоне черных скал серебристый блеск. Катер держался вдоль склона горы и отчаянно петлял, видимо надеясь этим маневром сбить охотников со следа. Катером, похоже, управлял опытный пилот, и он искусно маневрировал между выступами скал, поддерживая достаточно высокую скорость, чтобы не попасть в прицел «Огненного копья», но, чтобы ускользнуть от Птелоса Реквера, этого мало.
Пилот в последний раз взглянул на приборы. Направление правильное, сигнал локатора устойчивый. Реквер выгнул шею и посмотрел во все стороны, чтобы убедиться, что в воздухе поблизости никого нет. Меньше всего ему хотелось бы случайным выстрелом сбить какое-нибудь гражданское судно, оказавшееся слишком близко к зоне поражения.
Убедившись, что под ним только «Карго-9», который приказано уничтожить, Птелос Реквер активировал оружейную систему, и почти сразу в наушниках послышалось неприятное гудение ракетного затвора.
Он подвинул штурвал вперед, направляя «Свет Востока» вниз по плавной дуге для атаки.
— Цель захвачена, — передал Реквер и поднял руку к тумблеру на колонке управления.
Кай смотрел на Атхарву, чувствуя, как нарастает мощь психической энергии, наполняя воздух пронзительным холодом и кисловатым привкусом металла. Астропатический транс для передачи сообщений казался ничтожным по сравнению с этим процессом, и даже транс оракулов не требовал столь выдающихся усилий. Атхарва владел боевой псайканой, он был воином-мистиком и имел в своем распоряжении средства насилия и разрушения, а Кай ощутил это только однажды, в зале мысли хора «Прим».
Не думая о последствиях, Кай слегка приоткрыл свое сознание для этой силы, и дар Атхарвы увлек его за собой. Он видел проносящиеся внизу горы, словно стал птицей и летел по воздуху с невероятной скоростью. Затем под ним раскинулась величественная панорама Дворца, десятки тысяч зданий и башен, великолепных колоннад и роскошных парков, где обитали миллионы верных служителей Администратума.
Кай превратился в комету, в падающую звезду, управляемую мыслью и волей. Он несся по небу, пока не увидел три силуэта, похожие на летучих мышей, которые мчались ему навстречу. Их очертания быстро увеличивались, и вскоре он ясно увидел три истребителя, те самые «Огненные копья», о которых говорил Ашубха, великолепные боевые машины, способные маневрировать и вращаться в воздухе подобно танцорам.
Их объединенная сущность проникла в сознание ведущего пилота, и мысли Кая тотчас заполнились сводками о траекториях, векторах сближения и углах отклонений. Все это для него ничего не значило, но доминирующее сознание Атхарвы мгновенно усвоило информацию.
Через глаза пилота Кай увидел призрачно-зеленоватый светящийся монитор и ощутил давление его герметичного полетного скафандра. Он почувствовал тяжесть шлема и волнующее предвкушение гибели противника. Услышанная негромкая трель подсказывала, что ракеты под крыльями судна уже нацелены, и его палец лег на гашетку.
Но не успел пилот выстрелить, как в его мозгу возник противоречивый импульс.
Птелос Реквер вдруг почувствовал уверенность в том, что цель, которую он готов уничтожить, вовсе не вражеское судно, а корабль верных слуг Империума. Он отдернул палец от гашетки и восстановил предохранители ракет.
Реквер растерянно моргнул, поднял свой истребитель и пролетел над целью. Он тяжело дышал, а полетный скафандр начал посвистывать, компенсируя его участившийся пульс и повышенное кровяное давление.
— Реквер? Что случилось? — спросил Мошар. — У тебя проблемы с оружием?
Он попытался ответить, но не мог вспомнить, что же произошло, осталось только непреодолимое желание не открывать огонь. В голове все как будто затянуло серым туманом, и он никак не мог собраться с мыслями. В мозгу мелькали отрывочные видения, настойчивые и тягостные, но совершенно непонятные.
— Птелос? — окликнул его Фальк. — Ответь, что произошло?
Реквер потряс головой, стараясь прогнать какофонию непрошеных мыслей, и даже стукнул кулаком по шлему, чтобы прояснилось в голове, но мелькающие образы не отступали.
— Я в порядке, — произнес он, хотя туман в сознании стал еще гуще. — Произошел сбой системы наведения на цель. Идем на второй заход. Держите дистанцию.
Он поднял свое «Огненное копье», сделал плавный разворот и снова оказался над «Карго-9». «Искра Прометея» и «Догорающий закат» шли вслед за катером, и их двигатели выбрасывали пламя, словно в предвечернем небе зажглись пульсары. Огонь был настолько ярким, что мешал Рекверу сосредоточиться. А затем кровь отлила от головы, и рот непроизвольно открылся.
Реквер еще раз проверил приборы и затаил дыхание. На дисплее появились еще две метки. Два вражеских корабля прямо под ним. Он летит над кораблями противника, и его никто не видит! А вот оба ведомых судна пропали, по всей видимости, уже сбиты, а у него колоссальное преимущество над врагом, уничтожившим его друзей.
Он спокойно и методично зарегистрировал все цели, обозначив их как «две новые и „Карго-9“», а затем снова нацелил ракеты.
— Реквер! Что ты делаешь? — донесся искаженный помехами голос, который хоть и показался ему знакомым, но был абсолютно чужим.
Наверняка это уловка врагов.
— У меня отличный слух, — пробормотал он, услышав в шлеме трель системы прицеливания.
— Птелос, у тебя опять сбой системы наведения! — закричал Мошар, разворачивая и поднимая свой истребитель.
— Реквер, дай отбой, — раздался другой, совершенно незнакомый ему крик.
Три ракеты, окутанные клубами дыма, рванулись с салазок и устремились к намеченной цели. Первая по безукоризненной траектории догнала «Искру Прометея» и ударила в двигатель. Боеголовка взорвалась в самом сердце «Огненного копья», превратив истребитель в оранжевый шар пламени и серебряные искры обломков. Остатки горящего фюзеляжа рассыпались по горному склону, оставляя за собой струи черного дыма и ослепительные искры взрывающихся боеприпасов.
Второй вражеский пилот выжал все из своих двигателей, но ускользнуть от ракеты, запущенной с такого близкого расстояния, у него не было ни единого шанса. Система самонаведения учитывала каждый его рывок и поворот, скрыться было негде. Пилот перекрыл подачу энергии и выбросил заглушки аэродинамического торможения, надеясь на перелет, но ракета уже была слишком близко, и дистанционный взрыватель вызвал детонацию меньше чем в десяти метрах от воздухозаборников.
Пламя и тысячи острых вращающихся фрагментов шрапнели немедленно были втянуты в двигатели и через мгновение вызвали чудовищный взрыв, разорвавший судно на куски. Вид вражеского корабля, так бесповоротно уничтоженного, обычно приводил к выбросу адреналина, но на этот раз Реквер смотрел на падающие обломки своей жертвы и ничего не чувствовал.
Он отпустил тумблер запуска ракет и посмотрел на дисплей в поисках следов третьей цели. Она уже сбита его ракетой? Он этого не видел, но та цель была поблизости от второго взрыва. Реквер помнил, что от него требуется визуальная проверка третьей цели, но ничего не мог обнаружить и потому постоянно смотрел вниз. Мысль о том, что вражеское судно могло нацеливать на него свое оружие, даже не приходила ему в голову. На его лице появилась рассеянная улыбка. Серый туман, заполнивший голову, успокаивал его и не пропускал никаких мыслей о сбитых кораблях.
Довольная улыбка не покинула лица Птелоса Реквера до тех самых пор, пока он не направил свой истребитель в горный склон.
Отсек наполнился дымом и пламенем, Кай закашлялся, и его сознание с резким толчком вернулось в тело. Собственная плоть показалась ему чрезвычайно тяжелой, он выдохнул облако пара и взглянул в лицо Атхарвы. В глазах адепта сверкнули искры морозной зимы, но быстро угасли, уступив место обычному разноцветью.
Длинная пробоина в носовой части корабля дымилась, а на обломке крыла встречный поток трепал толстые кабели и обрывки растяжек. Катер дрожал всем корпусом и кренился, как подстреленная птица, падая с неба навстречу безжалостной земле. У Кая перехватило дыхание, а горный морозный воздух хлестнул по лицу. Свирепый ветер метался по отсеку, раздувал пламя и изо всех сил старался выбросить оттуда пассажиров.
Кирон и Джития прильнули к сломанным стойкам, Севериан прижался к борту, Тагоре и Шубха вцепились в переборку, а Атхарва остался возле Кая. Астартес из Тысячи Сыновей держался за полку над его головой и прижимал астропата к креслу, чтобы тот не вывалился.
— Я не могу больше держать машину в воздухе! — крикнул из рубки Ашубха. — Мы падаем!
— Как ты это сделал? — закричал Кай сквозь завывание ветра.
Атхарва проигнорировал его вопрос.
— Никогда больше так не поступай, — сказал он. — Из-за тебя оба наши сознания могли остаться в черепе пилота вплоть до его удара о скалу.
— Ты заставил пилота расстрелять свои корабли.
Атхарва покачал головой.
— Нет, я только показал ему кое-что, наиболее близко отвечающее его представлениям о вражеской цели, а решение принимал он сам. Я ничего не изменил в его собственном мыслительном процессе. Я силен, но не настолько.
Кай вспомнил рассказ Эвандера Григоры о когносцитах, но затем понял, что Атхарва только подтолкнул пилота к решению, а не подчинил его своей воле.
Разница небольшая, но существенная.
Впрочем, сейчас, когда земля с убийственной неотвратимостью неслась им навстречу, все это казалось несущественным. Башни, еще недавно казавшиеся такими маленькими и далекими, теперь оказались ужасно близко, и Кай уже мог различить отдельные улицы и обветшавшие строения, мелькавшие, словно в калейдоскопе, хотя Ашубха насколько возможно старался контролировать снижение.
Катер из последних сил старался вырваться из цепких объятий гравитации, но в этой борьбе он победить не мог. С оторванным крылом и пробоиной в корпусе, он вспорол землю с оглушительным грохотом и скрежетом разрываемого металла, который, казалось, никогда не затихнет.
