Глава 5
Цирк можно было услышать за двадцать кварталов. Увидеть — за десять. Горны, сирены, оглушительные зазывающие крики из рупоров на столбах, танцующие лучи прожекторов и вспышки фейерверков. Казалось, будто ночной город в Общем Блоке G освещается огромной пылающей чашей.
Соседние улицы были переполнены: толпы смеющихся, пьяных людей, коробейники, воры–карманники, торговцы, «улыбчивые девочки». Наступила ночь игры.
Циркодром представлял собой колоссальный, покрытый куполом амфитеатр. Девяностометровые оуслитовые стены огромного строения казались только тенью в дымной ночи, теряющейся за вспышками и ослепительным блеском бушующего светового представления. Красные лучи прожекторов метались по волнующейся толпе. С верхних арок срывались визжащие ракеты, рассыпавшиеся ливнями зеленых и белых искр. В двадцати метрах над улицей на главном фасаде виднелась массивная вироновая надпись. Полыхающие буквы, высотой в три человеческих роста, гласили: «КАРНИВОРА». Оранжевые световые трубки вспыхивали, вычерчивая слово целиком, а затем пульсировали КАР–НИ–ВО–РА и снова вспыхивали вместе. Заточенные в клетках факелы и светосферы освещали внешние колонны стадиона, а сине–белые электрические разряды плясали вверх и вниз вокруг подков арок.
Сирены перекрывали рев толпы, громкоговорители обрушивали на нее немилосердные децибелы популярного пунда. Одновременно с гремящей музыкой, и даже еще громче, вокс–горны захлебывались хором мужских голосов, скандировавших: «Кар–кар–карнивора!»
Над вироновой надписью в такт пульсировал массивный экран. Изображения на нем мелькали с ужасающей быстротой. На долю секунды загорался образ проходящей колесом обнаженной женщины, чье тело было выкрашено золотой краской, потом на экране неожиданно возникали два закованных в броню бойца с цепными мечами. Экран вновь резко мигал, и на зрителя несся желтозубый ящер. Затем все заволакивал кровавый туман и белый шум, словно камера сломалась. «Банг! Банг! Банг! Банг! Кар–кар–карнивора! Кар–кар–карнивора!» Снова и снова, пока звуки не сливались в сплошной, одуряющий и будоражущий поток.
Пэйшенс позволила толпе подхватить себя и нести к воротам номер IV. Кыс грызла мясо на палочке, которое купила у уличного торговца, и открыто отхлебывала из фляги. Она смеялась, шутила и флиртовала с какими–то мужчинами, подмигивая одним и мягко отталкивая ментальным воздействием тех, кто желал приобнять или шлепнуть ее.
Кыс облачилась в элегантное платье с изумрудным корсетом и пышной сетчатой черной юбкой. Ее волосы были свободно распущены по плечам, и она выглядела как «улыбчивая девушка», до хрипоты срывающая голос и напивающаяся до беспамятства в цирковую ночь.
Она уже примкнула к группе кланстеров с мясоконсервного завода. Это были шумные и грязные мужчины, щеголявшие искусственно выращенной мускулатурой, пирсингом и кислотными татуировками.
Один из них — Леше — то и дело передавал ей бутылку с зерновым пойлом и настаивал на том, чтобы заплатить за нее на входе. Он полагал, что таким образом вызовет ответную симпатию. Его собратья наверняка решили, что Леше подцепил любительницу вечеринок с высоких уровней Блока, решившую поразвлечься в бедняцких Грязях.
Руки громилы ощупывали прелести Кыс, и она до поры не возражала. Наконец компания пробралась мимо охраны, чтобы направиться к деревянным помостам со стоячими местами на галерке. Дешевые места.
Тут им устроили проверку на предмет оружия. Правда, охранники вовсе не желали связываться с подвыпившими, разгоряченными кланстерами. А вот когда над головой Кыс загорелся красный, сотрудники службы безопасности окружили девушку, несмотря на протестующий рев компании Леше.
— У меня нет оружия, — серьезно сказала Кыс. — И вы тоже спокойнее, — добавила она Леше с задорной усмешкой.
Когда охранники стали водить вдоль ее тела портативными сканерами, она вскинула вверх руки, демонстрируя тонкую талию и соблазнительно приподнявшуюся грудь.
— Ясно вам? Это просто металлические вставки в моем корсете.
Кланстеры одобрительно заревели. Поняв, что искать нечего, охранники махнули ей, разрешая проходить. Кыс рассмеялась, Леше подхватил ее на руки и закружил. В ответ Пэйшенс поцеловала его. Компания взобралась на галерку и нашла себе хорошие места с видом на главную арену.
Цирк наполнялся. Лучи прожекторов метались по ярусам, освещая возбужденную толпу. Начиналось представление, предшествующее главной игре.
Арена представляла собой овальное пространство пятьдесят метров шириной и девяносто метров длиной. Массивные гидравлические системы, размещенные глубоко под землей, поднимали и опускали шесть сценических площадок — логеумов, — расположенных по краю арены, и одну, самую большую, — в центре. Центральная предназначалась для главного сражения ночи.
Сейчас три внешних, окутанных клубами пара логеума с шипением поднимались на место. На двух из них двадцать пар бойцов демонстрировали виртуозное владение клинками. Все двигались с поразительной четкостью, все были в броне и красивых серебряных шлемах в форме рыбьих голов. Толпа затаила дыхание. Мечи кружились, сливаясь в едва различимые полосы. Искры разлетались в стороны. Ни один из меченосцев не заработал и царапины.
На третьей сцене четыре клоуна–твиста в полосатых панталонах изображали пантомиму, сражаясь на молотах. Все они были огромными, неуклюжими мутантами, горбатыми и огриноподобными. Их и без того уродливые лица были вымазаны белилами, рты ярко напомажены. Зрители любили их.
Арена вращалась так, чтобы каждый, сидящий на трибуне, мог разглядеть все, что происходит на внешних логеумах.
Представления еще продолжались, когда динамики опять взвыли фанфарами. Огромная подвесная клетка опускалась на главный логеум.
Точно монетки в копилку, в клетку посыпались акробаты. Прежде чем схватиться за поперечные брусья и трапеции, они пролетали в свободном падении такое расстояние, что у зрителей перехватывало дыхание. По трибунам прокатилась волна аплодисментов. Акробаты — обнаженные женщины с выкрашенными золотой краской телами — стали раскачиваться, ловить друг друга, крутить сальто и строить пирамиды, ходить по гладким брусьям, плясать на канатах, кувыркаться и летать по воздуху. И все это без какой–либо страховки. Внизу, в тридцати метрах под брусьями клети, было только твердое покрытие арены.
Леше был очарован видом сексапильных гимнасток. Он сделал глоток из фляги и оглянулся, чтобы протянуть выпивку девушке.
Но Кыс исчезла.
«Кар–кар–карнивора! Кар–кар–карнивора!»
— Ты! Ты опоздала! — закричала мадам Скайзорс высоким и властным голосом, каким и приличествовало разговаривать хозяйке цирковой труппы.
Она подобрала длинные кружевные юбки и в гневе затопала по подвесным осветительным мосткам. Здесь, под крышей Карниворы, в семидесяти метрах над ареной царил полумрак. Сквозь щели в досках пробивались копья отраженного света. Нарастающий рев толпы волнами накатывал снизу.
Механик носился туда–сюда, подтягивая тросы, цепляя противовесы и проверяя многочисленные блоки. Кара Свол, облаченная в почти прозрачное, телесного цвета трико, наносила на свое тело последние мазки золотой краски.
— Прошу прощения, мадам, — бормотала она.
— Извинения не звенят в карманах! Извинения не делают представления!
— Я понимаю, мадам.
Скайзорс подалась вперед, опираясь на трость, и на ее старом, морщинистом лице отразилось любопытство.
— Что–то я тебя не припомню…
— Меня зовут Кара, мэм. Вы наняли меня на прошлой неделе.
— На прошлой неделе? Не припомню…
— Так и было, мэм.
— Сомневаюсь. Ты не совсем подходишь. Слишком низкорослая. Слишком большой бюст и широкие бедра.
Скрюченный палец Скайзорс ткнул в выступающую мягкую округлость левой груди Кары.
— Но вы наняли меня, мэм. Вам понравился мой проход на руках и превосходное комбо, а еще вы нашли удовлетворительной мою работу на канате.
Мадам Скайзорс сложила сухие руки на набалдашнике трости.
— Покажи мне еще раз.
Кара прошлась колесом, прыгнула, прокрутилась в полете веретеном и ловко приземлилась на обе ноги. Доски мостков скрипнули и едва незаметно задрожали.
Толпа внизу снова взревела, но восторги предназначались вовсе не опоздавшей акробатке.
— Хорошо, — пробормотала мадам Скайзорс. — Где ты этому научилась?
— Имперские Ямы на Бонавентуре, — сказала Кара.
— Но я все равно не помню, чтобы нанимала тебя, — продолжила Скайзорс, — и к тому же ты опоздала на представление. Я не потерплю подобного в своей труппе. Ты уволена.
Кара пожала плечами. Она пробралась в цирк под видом девушки–акробатки. Этого было вполне достаточно. Честно говоря, она опоздала специально. Свол не собиралась рисковать своей шеей в подвешенной над ареной клетке. Когда–то, возможно, она и пошла бы на такое, но не теперь. Время не стояло на месте, и гибкие девушки, выступающие сейчас под возбужденные крики толпы, выполняли трюки куда более сложные, чем могла продемонстрировать Кара.
Все еще поддерживая свою легенду, Свол нахмурилась:
— Уволена?
Мадам стукнула тростью.
— Уволена! Ты слышала меня! Убирайся вон!
Кара повернулась и стала собирать одежду.
— Отправляйся домой! — взвизгнула ей вслед мадам Скайзорс.
Кара подхватила мешок, незаметно сжала в левой руке миниатюрный автоматический пистолет и отправилась к лестницам.
«Кар–кар–карнивора! Кар–кар–карнивора!» — раздавалось внизу.
Тяжелый грузовик подкатил по бетонному пандусу к служебному въезду. Нейл посигналил. Толпа стала нехотя расступаться, пропуская машину. Каждые несколько секунд перекрещивающиеся лучи прожекторов заливали водительскую кабину кроваво–красным светом.
Гарлон поправил вокс.
— Уже подъезжаю, — прошептал он. — Надеюсь, все пройдет как надо, Карл.
— Расслабься, Гарлон. Нет ничего проще, — протрещал в ответ Тониус.
Служебный въезд был закрыт. К грузовику спускались служащие арены. Лучи их фонариков шарили по бортам машины. Работникам цирка приходилось протискиваться сквозь толпу пуритан, собравшихся здесь по призыву Экклезиархии, чтобы протестовать против варварских развлечений.
— Давай же, Тониус…
Нейл опустил водительское окошко.
— Что это такое? — прокричал один из служащих.
— Грузовик за мясом в сполиарум, сэр!
— Да? От какой фирмы?
— Дичина Буканольда, сэр…
— Дайте проверить ваши путевые документы, — произнес служащий.
Гарлон подал ему информационный планшет.
— Тониус… — прошипел Нейл в вокс.
— Уже сканирую, — произнес Карл Тониус, сидя за своим когитатором. — Пять, три, один… а вот и мы… декодирую… декодирую…
— Поторопись, черт возьми! — прохрипел Нейл.
— Есть. Код получен. Передаю его через твой планшет.
— Что–то не так? — спросил Гарлон, выглядывая из кабины.
— Нет, — произнес мужчина. — Ничего. Небольшая задержка при регистрации. — Он вернул планшет. — Все в порядке. Проезжайте в ангар номер пятнадцать. Откройте ворота, у нас грузовик!
Заслонка со звоном поднялась под свод арки. Нейл завел двигатель, и грузовик вкатился в хорагиум. Гарлон услышал грохот аплодисментов и рев зрителей над головой.
— Слишком долго, Карл. Слишком долго, — прошептал Нейл.
— Действительно слишком долго, Карл? — спросил Рейвенор.
Они сидели в тесном кузове восьмиколесного грузовика, припаркованного недалеко от цирка. Тониус оторвался от монитора и нервно взглянул на инквизитора. Фраука и Заэль устроились в кабине. Мальчик то и дело посматривал через потрескавшееся клероплексовое стекло. Карлу парнишка не понравился с самого начала. Он постоянно крутился рядом, внимательно наблюдая за действиями дознавателя.
— Так что, слишком долго? — повторил вопрос Рейвенор.
— Нет, нет, — улыбнулся Тониус. — Это ведь был взлом по беспроводной сети. Мне пришлось ждать, пока планшет Нейла окажется рядом со служащим, чтобы получить чистый сигнал.
— И он уже внутри?
— Они все внутри, сэр, — сказал Тониус, разглядывая гладкий корпус силового кресла.
— Ты ведь спрашиваешь себя, все ли со мной в порядке, верно? — вдруг спросил Рейвенор.
От неожиданности Тониус подскочил на месте.
— А я–то думал, что Фраука включен! — воскликнул он. — Вы прочитали меня, словно…
— Фраука включен, — невыразительно проговорил вокс–транслятор инквизитора. — Но у меня есть глаза… и я могу читать язык тела. Ты продолжаешь разглядывать меня, Тониус.
— То, что случилось с Бергоссианом… — пожал плечами Тониус. — Все прошло не слишком хорошо…
— Действительно. Я вел себя легкомысленно и заработал новый шрам. Но сейчас все идет на лад.
— Но…
— Никаких «но», Карл. Я исследовал сознание этого сумасшедшего и чуть не оказался в ловушке, когда оно начало разрушаться. Но я выбрался. Прошло уже три дня. Я поправляюсь.
Тониус пожал плечами. Кыс рассказала ему, как Одиссей Бергоссиан вначале забился в судорогах, а затем… проще говоря, взорвался. Превратился в кровавую кашу, как она выразилась. Рейвенор завыл, вырываясь на свободу из погибающего сознания. Вопль из вокс–динамика. Звук, который ей никогда не забыть. Монотонный. Полный страдания.
— Отлично, — сказал, наконец, Карл. — Я рад за вас.
Он помедлил и подрегулировал длину волны вокс–передатчика.
— Получаю сигналы. Кыс внутри. Кара тоже. Нейл на подходе.
— Продолжай, — произнес Рейвенор.
«Кар–кар–карнивора!»
Грохот сотрясал стены. Зрители кричали, свистели, аплодировали и топали ногами. Бам–бам–бум! Бам–бам–бум!
Пэйшенс спешила по тускло освещенным каменным коридорам, расположенным под зрительскими рядами. От ужасного шума под потолком раскачивались светосферы. На бегу она расстегивала и сбрасывала свои многослойные юбки. Вскоре она осталась в изумрудном корсете, оказавшемся верхней частью комбинезона. Теперь она могла двигаться свободно. Кыс активизировала вокс и натянула перчатки.
Пэйшенс услышала чьи–то шаги и отступила в тень неглубокой каменной ниши. Мимо торопливо пробежали два служителя цирка. Осторожно выглянув из укрытия, Кыс увидела проход, ведущий в хорагиум. У дверей дежурил низкорослый, коренастый твист. Из его пятнистого лба торчали маленькие рожки. Девушка осторожно приблизилась к нему, стараясь держаться поближе к стене, ментальным усилием подхватила с полу разбитую бутылку и бросила ее вперед. Бутылка со звоном прокатилась мимо твиста. Мутант услышал звук и обернулся. Толстые серые пальцы сжались на рукояти энергетического молота, и охранник отправился искать источник шума.
Как только он отвернулся, Кыс длинным прыжком бросилась в проход и сбежала по широкой металлической лестнице в просторные подземные чертоги Карниворы.
Времени одеваться не было. Кара бросила одежду в мешок и продолжила скользить золотым фантомом по мосткам Карниворы. Звуки, поднимающиеся с арены, казалось, обретали физическую силу: ритмичный, оглушительный гул, от которого раскачивались подвешенные на тросах лестницы. Кара посмотрела на арену. Стробирующие прожектора осветили главный помост — акробаты закончили свое удивительное выступление и съехали по канатам на центральный логеум, который тотчас же начал опускаться. В это же время боковой логеум стал подниматься, представляя на потеху зрителям следующее развлечение: посаженный на веревку ящер и пятеро обколотых наркотиками твистов. Кара отвела глаза, когда двуногая рептилия, разъяренная ударами острых палок, открыла счет, разорвав пополам одного из ошеломленных клоунов. Публика, которой к тому времени набралось с четверть миллиона человек, взревела от восхищения. Лестница под ногами Кары содрогнулась. Арена задрожала от рева голодного хищника и ликования жадной до крови толпы.
По мосткам поднимались работники цирка, которые должны были поднять обратно опустевшую клетку акробатов. Кара зажала пистолет в зубах, осмотрелась и прыгнула с подвесной лестницы. Пролетев добрых пять метров, она вцепилась в один из тросов и заскользила вниз. Затем она отпустила руки и, исполнив в воздухе изящный поворот, ловко приземлилась на нижнюю площадку.
Это было настоящее представление. Только акробатка старалась держаться в тени и не попадать в лучи ярких прожекторов.
Кара сжала оружие в ладони, почувствовав на губах привкус золотой краски. В десяти метрах под ее ногами раскинулась западная терраса, заполненная колышущейся массой тел и вскинутых рук.
Проверив на прочность прикрепленную к стене веревку, Свол снова бросилась в пустоту и перелетела на поперечную балку под крышей галерки. Длины веревки не хватило, и последние несколько метров бывшая акробатка пролетела без страховки, но ей все же удалось удачно спрыгнуть на горизонтальную опору шириной всего–то полметра. Раскинув в стороны руки, Кара пробежала вперед, перемахнула через каменную перегородку и оказалась в служебном коридоре над галеркой.
Два кланстера удивленно переглянулись, увидев выкрашенную золотой краской абсолютно голую девицу, буквально свалившуюся с неба. Они вышли в коридор, чтобы покурить травки и «расслабиться» перед началом главного действа, и теперь замерли с открытыми ртами.
— Цирк становится все лучше и лучше… — пробормотал один из них.
Головорезы шагнули к акробатке.
Кара мысленно поблагодарила Императора за то, что снизу раздается такая какофония.
Нейл въехал в темное и сырое помещение, остановил грузовик рядом с пятью такими же и заглушил двигатель. Шум цирковой арены доносился откуда–то сверху, подобно отдаленным раскатам грома.
Нейл вылез из кабины. Он оказался в хорагауме, то есть в подземельях Карниворы. Под зданием цирка располагались огромные помещения, в которых находились различные службы, призванные обеспечивать работу арены. Гарлон слышал шипение и лязг поднимающихся и опускающихся платформ логеумов. В воздухе стояла жуткая вонь. Из устринума, где сжигались тела поверженных людей и животных, тянуло гарью.
Нейл обошел свой грузовик и постучал по заднему борту. Дверь распахнулась, и из кузова выпрыгнул Матуин с пистолетом в руке. За спиной Зэфа болтался мешок. Нейл знал, что в нем припрятано еще немало смертоносных игрушек.
— Убери это, — сказал Гарлон, кивая на пистолет. — Попробуем пробраться дальше, не привлекая внимания.
Ззф Матуин нахмурился и убрал пистолет в карман засаленной пластековой робы. Нейл оделся в точно такую же, покрытую коркой грязи и запекшейся крови.
Они поспешили пересечь стоянку, пробиваясь через суматоху суетящихся сотрудников арены. Пол содрогался от гомона толпы. Нейл и Матуин пропустили троих укротителей из кавеи. Мужчины вели дергающегося урсида с заткнутой пастью к воротам, ведущим на сцену. Там готовилось новое представление. Провожая их взглядом, Нейл с удивлением отметил, что гневное поскуливание скованного зверя странным образом вызывает у него сочувствие. Внезапно Гарлон испытал жалость к этому животному. Победит или проиграет, оно все равно еще до рассвета будет разделано на мясо.
Они пересекли каменный мост над вонючим канализационным стоком и прошли под тяжелыми решетчатыми воротами в лабиринт цирковых подземелий.
Повсюду кипела работа: распорядители арены выкрикивали команды, рабочие вращали цепные лебедки, механики везли тачки с углем для растопки печей гидравлических двигателей, а гладиаторы натирали свои тела маслами.
Гарлон и Зэф прошли по узкому коридору и очутились в огромном подземном зале. Сполиарум располагался слева от них — сырая, смердящая яма, в которую кучей сваливались мертвые тела. Механические устройства очищали спускающиеся логеумы от обломков и трупов. Затем броню и оружие возвращали в арсеналы арены, а украшения и прочие безделушки попросту разворовывали. Человеческие тела увозились в устринум для кремации. Прочих отправляли на продуктовые рынки. «Дичина» из Карниворы была дешевым и постоянным источником пищи для жителей улья. Медведи, ящеры, твисты… их мясо и выглядело, и на вкус было почти одинаковым, как только его разделывали, посыпали пряностями, поджаривали и нанизывали на палочки уличные торговцы.
Несколько покупателей дешевого мяса прибыли раньше Нейла и Зэфа и теперь бродили вокруг, курили и дожидались раздачи. Гарлон спокойно подошел к смотрителю сполиарума, написал в планшете свое имя и взял бумажку с номером. В конце представления смотритель наугад вытягивал номер. Тот, кому он принадлежал, и получал право первым выбирать добычу. Второй определялся таким же образом, и так далее. Лотерея для мясников. Ожидающие покупатели в запачканных передниках и хирургических масках принесли с собой ведра, тележки и пилы. Нейл и Матуин в своих грязных пластековых робах не выглядели здесь чужими.
— Счастливая семерка, — сказал Гарлон, возвращаясь к Зэфу и показывая бумажку.
— Что дальше? — спросил Матуин.
— Теперь мы затеряемся в толпе. Держись рядом.
Нейл подошел к дожидающимся мясникам, поприветствовал их и стал расспрашивать, где тут можно выпить, пока суд да дело. Ему указали, куда идти.
— Теперь они про нас даже не вспомнят, — сказал Гарлон, когда они отправились дальше.
Повсюду было полно народу. Несколько бойцов с цепными мечами о чем–то договаривались перед тем, как войти в клеть одного из опускающихся логеумов. Оружейники катили тележки с клинками и пиками. Надсмотрщик стегал плетью скованных цепями каторжников — отчаявшихся людей, мечтающих заработать прощение властей, победив на арене. По слухам, сам лорд–губернатор этим вечером наслаждался представлением, сидя в своей роскошной ложе. Эти слухи косвенно подтверждались количеством собравшихся здесь арбитров. Потея и сквернословя, мимо пробежали выкрашенные золотой краской акробатки. Два тренера пререкались по поводу списков бойцов. Профессиональный гладиатор, огромный, умащенный маслами и закованный в броню, опустился на колени и склонил голову, пока приписанный к цирку священник благословлял его перед схваткой. Букмекеры осматривали бойцов, собирая информацию для своих клиентов. Грохотали сервиторы, нагруженные ящиками с бутылками воды и эля. Музыканты каким–то чудом умудрялись настраивать инструменты, несмотря на непрекращающийся шум. Деньги переходили из рук в руки, долги возрастали или погашались мгновенно, подписывались закладные. Медики стояли на коленях в луже крови, рядом с клоуном–твистом, вернувшимся с арены без руки.
Два укротителя, вооруженные длинными шестами–стимулами, торопливо проследовали через толпу к тяжелым решеткам в дальнем конце зала.
— Идем за ними, — сказал Нейл.
На кухнях гремела посуда, шипели сковороды и булькали котлы. В адском дыму и чаду трудились десятки поваров и сервиторов, спеша накормить тысячи зрителей Карниворы.
По большей части они готовили острые закуски и пироги, которые поднимались в грузовом лифте прямо к лавкам продавцов. Но приготавливали здесь и изысканные яства, предназначенные для важных персон. Эти блюда роскошно сервировались и доставлялись в шикарные ложи официантами в цирковых ливреях.
Кыс на секунду задержалась в дверях кухни. Она уже достаточно хорошо разобралась в запутанной системе переходов и коридоров Карниворы, чтобы понять: самый короткий путь к кавее лежал именно через кухню. И независимо от того, сколько псионических иллюзий она создаст, ей не удастся пройти незамеченной. Она сделала глубокий вдох и вспомнила одну из заповедей инквизитора: «Если не можешь спрятаться, не прячься. Иди на пролом».
«Если, конечно, не остается ничего другого», — уверенно добавила Пэйшенс Кыс. Она подрегулировала вокс и прошептала:
— Карл? Кто сегодня главный повар?
Получив ответ, она скромно поправила одежды, приняла надменный вид и пошла вдоль плит и разделочных столов.
Несколько помощников–поваров озадаченно посмотрели на нее, но они слишком боялись своего начальства, чтобы отрываться от работы и останавливать незваную гостью. Кыс уверенно ступала мимо начищенных стальных столов и лишь раз замедлила шаг только для того, чтобы снять крышку с большой кастрюли, кипящей на плите.
— Кто вы, черт побери?! — завопил старший повар, заметив ее.
Это был тучный мужчина с покрасневшим лицом — хороший признак для повара, с точки зрения Кыс. Передник туго обтягивал его широкую поясницу. Он подошел к Пэйшенс, оттолкнув по пути несколько замешкавшихся помощников.
Кыс проигнорировала его. Она подняла затянутую в перчатку руку и погрузила указательный палец в содержимое кастрюли. После чего, не поведя бровью, молча уставилась на перстень с лунным камнем.
— Я сказал…
— Я слышала, — оборвала повара Кыс и посмотрела ему прямо в глаза. — Вы Биндерс?
— Что?
— Биндерс, я говорю, Биндерс. Это вы? Мне говорили, что ответственный повар сегодня вечером Биндерс.
Мужчина в недоумении попятился.
— Нет, мэм, я Кутческа. Господин Биндерс сейчас в морозильнике, но я могу позвать его, если…
— Не важно. Кутческа. Я слышала, что вы прекрасно готовите. Прекрасно.
Повар покраснел.
— Мэм…
Кыс прошла мимо него к другой плите, где жарилось филе маринованных водяных черепах.
— Вы же понимаете, что ничего не может просто так оказаться на столе лорда–губернатора?
Кутческа пришел в замешательство.
— Лорд–гу…
— Все его кушанья должны быть тщательно проверены на наличие яда.
— Я… я понимаю, мэм! — воскликнул повар и посеменил следом. — Но его дегустаторы и личный диетолог уже обследовали кухню и…
— Мне это известно. Но незапланированная инспекция лишь усилит вашу внимательность, верно? — С этими словами Кыс склонилась над плечом помощника повара и ткнула кончиком указательного пальца в нежнейшее филе жарящейся черепахи. Затем она снова осмотрела кольцо. Словно заметив, как господин Кутческа уставился на нее, Кыс протянула ему свою руку:
— Аугметика, — сказала она. — Очень чувствительный сканер ядов. Если он обнаруживает след какой–либо отравы, результат высвечивается на мониторе кольца.
— Понятно, — кивнул Кутческа.
Кыс выставила мизинец левой руки.
— А вот в этом пальце — цифровая пушка узкого фокуса. Если я обнаружу яд, то буду вынуждена сжечь ответственного повара.
Кутческа задрожал:
— Могу вас заверить…
— О да, конечно. Проводите меня.
Кыс отправилась дальше, и Кутческа поспешил за ней. Она на мгновение остановилась, чтобы оглянуться на плиту, где жарилось черепашье филе.
— Кстати, многовато мускатного ореха.
Кутческа следовал за ней неотступно, терпеливо дожидаясь, пока Кыс тыкала пальцем во все блюда. Наконец, она потребовала вина, погрузила в него палец, а затем, удовлетворенно кивнув, осушила стакан до дна. По пути ее представили еще четырем старшим поварам, которые семенили за ними, переговариваясь тревожным шепотом.
Наконец, Пэйшенс обернулась к Кутческе.
— Эта дверь… — произнесла она, указав через плечо. — Там находится кавея? Я не ошибаюсь?
— Так и есть, мэм.
— Я очень обеспокоена. Животные… среди них инопланетные породы… содержатся в такой близи от кухни.
— Мы очень тщательно за всем следим, мэм… — начал было Кутческа.
— Мой дорогой старший повар, ксеносные вирусы и бактерии могут передаваться путями, подчас неизвестными науке. Я должна все проверить. — Кыс сняла одну из своих жемчужных сережек и вручила ее Кутческе. — Зажмите ее, пожалуйста, указательным и большим пальцами. Нет, руку распрямите. Выше. Вот так и держите.
Она пошла прочь.
— А что мне с ней делать? — выкрикнул он.
— Это сенсор моей аугметики, — сказала Пэйшенс. — Я войду в кавею и сниму показания, а затем сравню их с ответом этого модуля. Будьте осторожны, это очень хрупкое устройство. Руку прямо, пожалуйста. Все займет приблизительно минут десять. Вы ведь можете постоять так в течение десяти минут?
— Конечно, мэм.
— Отлично. И держите руку прямо, пожалуйста. Постарайтесь не шевелиться.
Костяшки ее правой руки были сильно ободраны — челюсть второго кланстера оказалась тверже, чем показалось на первый взгляд. Ручейки крови сбегали по тыльной стороне ладони и по золотой коже предплечья.
Необходимость нейтрализовать их задержала Кару, и ей пришлось спешить. Вначале по верхним мосткам галерки, а затем по каменной винтовой лестнице к запасному выходу, ведущему к нижним этажам. Свол перепрыгивала сразу через несколько ступенек и скользила бедром по перилам, оставляя на них полосы золотой краски. Карнивора продолжала сотрясаться от рева толпы и грохота аплодисментов.
Пробегая мимо одного из окон, Кара мельком взглянула на арену. Залитые кровью и усеянные телами, внешние логеумы опускались в свои ямы. Победители приветствовали зрителей, поднимая над головой окровавленные клинки.
Под грохот фанфар и крики «Кар–кар–карнивора!» на центральной площадке появились участники первой схватки, открывающей череду главных представлений этой ночи. Четверо профессиональных гладиаторов, вооруженные мечами и защищенные сверкающей броней, и четверо же ужасающе мощных «зеленокожих», явно накачанных какими–то препаратами. Все персонажи предстоящей бойни были прикованы к арене длинными цепями. По периметру главного логеума с лязгом поднялась усеянная шипами решетка. И тогда цепи разомкнулись.
Толпа взревела еще громче, чем прежде.
Кара не стала дожидаться исхода боя.
Она спустилась в хорагиум, где черные от жирной копоти рабочие лопатами сгребали куски мертвых тел в печные люки устринума. Кара устремилась дальше, мимо комнат гладиаторов, по направлению к кавее.
Внезапно из–за поворота появились двое охранников.
— Куда спешишь, балеринка? — спросил один из них.
— Не то чтобы мы сильно возражали, — улыбнулся другой. — У тебя такое сильное и аппетитное тело… если ты понимаешь, о чем я…
Времени на флирт не оставалось.
— Моего чертова приятеля только что сожрал какой–то долбаный карнозавр! — завопила Кара. — Я должна пройти!
— Если он его съел… — начал один из охранников.
— У него было бриллиантовое кольцо моей няньки, которое он взял в качестве талисмана! Я должна покопаться в дерьме этой прожорливой твари, или няня меня прикончит!
С этим спорить не стали. И позволили пройти.
— М–да, неплохой был оберег, — произнес ей вслед охранник.
Заправлял кавеей Ранклин Сесм Дюбо, официальный глава гильдии укротителей Имперских Ям. Ему было двести стандартных лет, но он извлек выгоду из разумного использования ювенатов. Выглядел он на сорок пять, был силен и мускулист. На его хмуром лице красовались густые усы цвета соли с перцем. Ему, казалось, никогда не приходилось повышать голос. Один только его взгляд заставлял дрессировщиков бегать быстрее. Он был правителем цирковых подземелий. Без его приказов и мастерства представление просто перестало бы существовать.
Дюбо знал, что покупать и где покупать. Знал, как найти самых интересных и смертоносных зверей, и какая клетка им понадобится, и как за ними ухаживать, и как вывести животных из себя перед тем, как выпустить на арену.
В кавее воняло хуже, чем во всех цирковых подземельях вместе взятых. Хуже, чем на кухнях, хуже, чем у печей крематория, хуже даже, чем в сполиаруме. В длинных, полукруглых сырых коридорах под западным крылом циркодрома содержались в клетках и готовились к боям животные. В воздухе стояла острая аммиачная вонь мочи и фекалий. А еще — крови. И влажные мускусные запахи зверей, по большей части хищников, разъяряемых и подстрекаемых к жестокости.
Распорядитель подбежал к Дюбо с запиской. Тот прочитал ее, отбросил в сторону, сверился с управлением логеума через переговорное устройство, закрепленное на его лице, а затем указал на команду дрессировщиков, столпившихся у клетки, где зрелый струтид кудахтал и бил когтистыми ногами.
Укротители незамедлительно подчинились. Они открыли решетку, ведущую на логеум, а затем втолкнули внутрь заднюю стенку клетки. Не умеющая летать бойцовая птица — четырех метров высотой, с клювом размером с энергетический топор Космического Десантника — помчалась наверх, подстегиваемая разрядами электрических стимулов.
Наверху одобрительно загудела толпа.
Стаскивая с себя наушники, Дюбо подошел к группе игровых агентов, собравшихся вокруг перевернутого ящика, который служил им столом. «Улыбчивая девушка» в короткой юбочке принесла купленные Ранклином Сесмом выпивку и травку.
Глава гильдии укротителей обменялся рукопожатиями с некоторыми из агентов и принял бокал амасека из рук девушки.
— Будрис… ты хорошо поработал с этим струтидом. Уверен, он оправдает наши ожидания.
Будрис, болезненного вида мужчина, сопровождаемый двумя поджарыми телохранителями, удовлетворенно кивнул.
— Скох. Что я могу сказать? — Дюбо пожал руку крупному человеку с квадратной челюстью и песчано–белыми волосами, чье огромное тело было затянуто в кожаную броню. — Отличные ящеры, как всегда.
— Я смогу достать несколько длиннозубых к зиме, — произнес Скох. — Интересует?
— Только если они будут агрессивной породы. Послушные животные здесь не нужны. Да, я вижу тебя, Верденденер. Я не забыл тот дерьмовый случай прошлым летом.
Агент в очках обиженно отвернулся.
— Я был уверен в их качестве… — заворчал он.
— Ладно, пей давай, Верденденер, — улыбнулся Дюбо. — Ты искупил свою вину этими урсидами. Никогда не видел настолько свирепых медведей. А длиннозубых оставь лучше Скоху.
Скох благодарно кивнул.
Дюбо посмотрел на следующего игрового агента:
— Мёрфи, прекрати поставлять мне дерьмовых крокодилидов, или я начну возвращать их.
Мёрфи повесил голову.
— Прости, Дюбо. Мне они показались классными.
— Они не были классными. Они были дерьмовыми. К тому же обколотыми какой–то дрянью.
— Мне пришлось использовать наркотики, чтобы погрузить их.
— В следующий раз загоняй их палками, чтобы они продолжали дергаться. А то эти ублюдки просто валяются в своем чертовом пруду, словно сейчас разгар лета и они загорают.
— Прости, Дюбо.
Дюбо прикончил свою выпивку и поставил бокал.
— На сегодня все, господа. У меня еще есть дела. Можете забрать свои деньги в конторе циркодрома. Я поставил печати на ваши бумаги. Продолжаем работать.
Агенты разошлись. Ранклин Сесм остановил Скоха и оттащил его в сторонку.
— После представления мы должны поговорить. Мне кое–что нужно. Вы сможете поучаствовать?
— Мне надо поговорить с капитаном Феклой, — произнес Скох.
«Кар–кар–карнивора!»
Главная сцена уплыла вниз, а на ее место поднялось внешнее кольцо логеума, на котором бились в цепях два хищника с Квайнза.
В подземных ямах кавеи Гарлон Нейл догнал Дюбо и зашагал рядом с ним. Ранклин Сесм был занят тем, что покрикивал на команду рабочих, чуть не выпустивших бычью кошку из клетки.
— Дюбо?
— Кто вы?
— Давайте пройдем и поговорим.
Ранклин Сесм остановился и посмотрел на Нейла. Гарлон заглянул в его глаза и понял, что этого сильного мужчину просто так не испугаешь.
— Не думаю, что у меня есть время на разговоры с незнакомцами, — сказал он.
— И все же… я настаиваю, — надавил Гарлон. — В кармане моего пальто «тронзвассе», и он смотрит на вас.
Дюбо нахмурился:
— Одно слово, и мои люди схватят вас, выпотрошат, а потом скормят зверям. Не знаю, кто вы, но убирайтесь к чертям с моего пути.
— Вы уверены? — улыбнулся Нейл. — Посмотрите налево. Видите того здоровенного парня на мостках? Он приглядывает за мной. А в руках у него ротаторный пулемет. Если хотите, можем проверить, справятся ли с этим ваши люди.
— Значит, вы выступаете в тяжелом весе, — пожал плечами Дюбо. — Грубо. Я впечатлен. Чего вы хотите?
— Сотрудничества, — сказал Нейл.
Дюбо кивнул:
— Слушай, приятель, если я не выпущу этих цигнидов, директор цирка выпустит мне кишки.
— Валяй.
Дюбо поднял пульт управления, и исходящие пеной псы вырвались из клетки и устремились по дорожке, ведущей на арену.
— Вы говорите сотрудничество, — произнес он. — Но в чем?
— Флекты. Вы имеете с ними дело, я знаю. Мне необходимо выйти на их поставщика.
Дюбо рассмеялся.
— Что смешного? — спросил Нейл.
— Что я могу сказать? Вам потребуется нечто большее, чем пистолет в кармане, чтобы вытянуть из меня эту информацию.
— Пока что я пытаюсь быть вежливым, — улыбнулся Нейл.
— Уверен. — Дюбо снова внимательно взглянул на собеседника. — Раздери–рыбы. Что вы о них знаете?
— Что?
— Раздери–рыбы. Вы с ними знакомы?
— Они с Антигулы, — нахмурился Нейл. — С Антигулы, верно? Вроде угрей, только хищные. Обдирают человека до костей за считаные секунды… — Гарлон помедлил. — А какого лешего вы об этом спрашиваете?
Дюбо усмехнулся и вскинул пульт управления.
— Да потому, что вы стоите на…
И тут Гарлон провалился в открывшийся люк. Под ним в наполненном водой желобе кишмя кишели голодные раздери–рыбы.
Посреди шума и суеты никто, казалось, не обратил внимания на произошедшее. Но Матуин, который не спускал глаз с Нейла, с криком понесся по мосткам.
Дюбо хлопнул в ладоши и торопливо прокричал приказ. Группа дрессировщиков немедленно открыла большую клетку и погнала рогатых животных по центральному пандусу, ведущему наверх. Это были крупные звери, предназначенные стать на арене лишь отвлекающим маневром, третьим действующим лицом в крупномасштабном сражении людей и хищников.
Матуин выругался. Теперь между ним и Дюбо текла река из спин и рогов. Зэф бросился к лестнице, чтобы забраться на верхний ярус и занять позицию для стрельбы.
— Дюбо уходит, — доложил он по воксу. — А Нейл провалился.
Ранклин продвигался к выходу, что–то быстро бормоча в переговорное устройство и старательно делая вид, что все идет как обычно. На самом деле он вызывал своих приближенных.
Трое или четверо опытных укротителей уже преследовали Матуина. Двое, других направились удостовериться, что раздери–рыбы сделали свое дело, и закрыть люк резервуара. Подойдя к люку, они услышали плеск воды внизу. Один из дрессировщиков встал возле запорного рычага, когда в воздух, раскинув руки, взмыл удивленный Нейл. Оказалось, что он даже не намок.
Головорезы в изумлении уставились на него, а Гарлон мягко приземлился на краю ямы и спросил:
— Куда ушел Дюбо?
Напуганные дрессировщики выхватили короткие клинки и бросились на Нейла. Тот ударил первого нападавшего в лицо и отпрыгнул в сторону, пропуская мимо выпад следующего противника. Мужчина поскользнулся, слегка развернулся и повалился спиной вперед. Но не упал в яму, а опрокинулся на что–то мягкое и невидимое. Однако уже через мгновение это «что–то» исчезло и несчастный рухнул вниз на съедение раздери–рыбам.
Первый головорез снова налетел на Нейла. Гарлон перехватил его руку, одним движением сломал запястье и с такой силой ударил кулаком в лицо, что дрессировщик уже больше не поднимался.
— Благодарю, — произнес Нейл. — Я уж было подумал, что стану кормом для рыб.
Кыс появилась внезапно и, казалось, из ниоткуда.
— Извини, едва успела подхватить, — тяжело вздохнула она. — Ты прибавил в весе.
Вместе они побежали по залу кавеи. Дрессировщики и сотрудники арены, ставшие свидетелями этой краткой кровавой стычки, бросали работу и в недоумении провожали взглядами странную парочку.
Некоторые вызывали по связи Дюбо.
— Налево. Сюда, — выкрикнула на бегу Кыс.
Люди поспешно расступались, освобождая им дорогу.
— Матуин? — позвал Нейл по воксу.
— Занят, — ответило устройство.
Матуин к тому времени уже поднялся на верхние уровни. Погонщики Дюбо — некоторые из них были твистами — поднимались к нему по лестницам с обеих сторон. Охотник за головами остановился, осмотрелся, а затем развернул пулемет так, чтобы огонь покрывал максимальную зону поражения.
На верхней площадке лестницы появились двое мужчин. Один из них держал в руке стабберный пистолет.
— Бросай оружие! — закричал он.
— Ты, должно быть, шутишь? — усмехнулся Зэф, слегка качнув стволами и давая первую очередь. Пули просвистели над головами нападавших.
Мужчина с пистолетом свалился на ступеньки и потащил за собой напарника. Тот попытался ухватиться за перила, но не удержался и неудачно приземлился на клетку, стоявшую внизу. Маленький двуногий ящер начал подпрыгивать и бросаться на него. Человек изо всех сил пытался удержаться за изогнутые прутья крыши и вопил, призывая на помощь.
С первыми звуками пулеметной стрельбы кавею охватила настоящая паника. Звери заметались в клетках. Те, которых в это время перегоняли, обезумели и начали метаться из стороны в сторону, ломая все на своем пути. Спайгер — трехметровое, напоминающее кошку создание с восемью ногами и мохнатым, сегментированным телом — порвал свои поводки, сбросив и разбив сервитора, и принялся гонять рабочих по залу. Быки с V–образными рогами, вырастающими из костяных наростов над раздувающимися ноздрями, опустили головы и бросились врассыпную. Животные врезались в клетки, в стены, в поручни лестниц, в ящики и бочки, сбивали с ног и затаптывали людей. Отовсюду слышался отвратительный хруст ломающихся костей. Чье–то изувеченное тело взлетело в воздух и упало на крышу одного из контейнеров. Кровь струилась между прутьями, доводя до безумия ящеров, мечущихся по клетке. Наконец, в зале появились дрессировщики с дробовиками и кнутами. Остальные рабочие арены бежали к выходам.
Засев на верхнем подвесном ярусе, Матуин увидел, как Дюбо пробирается сквозь толпу к северным грузовым докам, и тут же сообщил об этом остальным. Не успел Зэф договорить, как ему пришлось пригнуться. Двое головорезов открыли по нему пальбу из пистолетов.
Матуин развернулся. Белое пламя заплясало вокруг вращающихся стволов его пулемета. Мощный залп разнес тела преследователей брызгами крови и мяса. Очередь срезала подвесные тросы. Вниз полетели оборвавшиеся доски. Зэф уже хотел было спуститься обратно в зал кавеи, как внезапно что–то огромное с невероятной мощью ударило его в левое плечо и сбило с ног. Матуин рухнул на крышу клетки. На долю секунды его сознание помутилось, а затем вернулось, с тем, чтобы снова померкнуть, когда Зэф сильно ударился лицом о металлические прутья.
Секунду спустя игровой агент Скох опустил свое длинноствольное лазерное ружье.
— Благодарю, — произнес Дюбо. — А теперь уходим.
— Моя шея тоже в этой петле. Кто эти люди?
Ранклин улыбался, отпихивая рабочих со своего пути.
— Покойники, — сказал он.
Матуин пришел в себя и, прежде чем осознал, где он находится, понял, что тяжело ранен. Ребра сломаны, рука отказывается повиноваться, плечо в крови.
Он лежал лицом вниз на крыше клетки. Его голова, правая нога и предплечье, как и дуло пулемета, безвольно свисали между железных прутьев. Зэф попытался пошевелиться. Боль жаркой волной захлестнула все тело. Кроме того, одно неверное движение, и он провалится внутрь клетки.
Собравшись с силами, Матуин осторожно поднял правую руку и уперся в ближайшую перекладину. Затем он подтянул ногу и так же медленно закинул ее на соседний прут. Зэф попытался поднять голову, но тут же вновь зажмурил глаза от боли. На секунду бывший охотник за головами почувствовал на своем лице горячее смердящее дыхание. Послышался странный звук, будто кто–то хлопнул одной доской о другую.
Зэф с трудом разлепил веки.
Снизу на него смотрели желтые глаза взрослого крокодилида. Животное бросилось к добыче, широко разевая огромную пасть. Неимоверным усилием Матуину удалось отдернуть голову. Горячая зловонная слюна обрызгала его щеку. Снова с гулким хлопком защелкнулись челюсти.
Тварь кругами ползала по клетке. Зэф нажал на спусковой крючок, ожидая, что рептилию разнесет на куски, но услышал лишь звонкий щелчок. При ударе из креплений выбило блоки боеприпасов.
Крокодилид снова подпрыгнул, хлестнув по полу мощным хвостом. На эхот раз у него получилось. Смертоносные челюсти сомкнулись на стволах пулемета.
— Вот дерьмо… — прохрипел Матуин.
Огромный вес животного затягивал его вместе с оружием между прутьями клетки.
Лишь на краткое мгновение Нейлу удалось увидеть Дюбо, протискивающегося сквозь толпу. Но броситься в погоню помешали изменившиеся обстоятельства. Гарлона и Кыс окружили дрессировщики, чернорабочие и твисты. Всем им хорошо платили за верность, все они потрясали кулаками, клинками и стимулами.
Нейл начал выходить из себя. Зарычав, он хлестким ударом сломал одному из нападавших переносицу, а второму перебил локтем горло. Электрошокер ткнул Гарлона в правое бедро, но основную часть разряда поглотила броня комбинезона. Нейл в ярости вырвал оружие из рук противника и ответным выпадом повалил его на землю.
— Пэйшенс!
— Рядом, — ответила она, усиливая слова легким псионическим воздействием.
Двое сотрудников арены уже плевались кровью у ее ног. Кыс выставила вперед ладонь и нанесла третьему противнику удар точно в солнечное сплетение. Ментальная волна подхватила выпавшую из его рук дубинку, усеянную острыми шипами, и швырнула ее в лицо следующего нападавшего.
На Кыс бросился твист, вооруженный мясницким топором. Но девушка ловко отпрыгнула в сторону и вновь применила свои псайкерские способности, обрушив все еще парящую в воздухе дубинку на череп твиста.
Кыс перешагнула через тело поверженного мутанта и вытянула из корсета четыре кайна. Острые клинки закружились вокруг нее. В это время Нейл отбросил погнувшийся электрошокер, неуловимым движением сломал руку очередному погонщику и отбросил завывающего от боли человека с дороги.
Дюбо уже исчез за дверями, ведущими к северным грузовым докам.
Волна жаркой агонии охватила плечо и шею Матуина. Крокодилид начал трясти головой. Зэфу никак не удавалось дотянуться до креплений, удерживающих пулемет. Он почувствовал, что начинает соскальзывать вниз.
— Помогите… мне… — захрипел он.
Скох опустил лазерное ружье. Только что он единственным метким выстрелом уложил громадного быка, который теперь брыкался и дергался на полу грузового дока в предсмертных судорогах.
— Уходи! — приказал Дюбо агенту. — А мне еще надо кое–что уладить. Встретимся на старом месте.
Скох кивнул и поспешил к грузовику. А Дюбо развернулся и направился в свой кабинет. К тому времени уже весь цирк понял, что под ареной происходит что–то неладное. На трибунах поднимался недовольный шум. Отряд из шести закованных в броню арбитров прогрохотал сапогами по лестнице мимо Дюбо. Офицеры узнали знаменитого дрессировщика.
— Там! В кавее! — завопил Ранклин Сесм. — Похоже, это те чертовы маньяки, которые протестуют против жестоких видов спорта. Они вооружены, так что будьте осторожны!
Арбитры взвели дробовики и направились в кавею.
Едва Дюбо успел добежать до своего кабинета и набрать на двери код, как его свалил мощный удар в спину. Ранклин поднял голову и увидел сначала незнакомое лицо, а затем дуло пистолета. Одна из этих чертовых акробаток.
— Какого… — прорычал он.
— Вы идете со мной, — сказала девушка. — Прямо сейчас. Пора прекратить это безумие.
— Эккрот, — усмехнулся Дюбо.
— Что? — не поняла Кара.
Бывший кланстер, Эккрот стал одним из лучших гладиаторов Карниворы и чем–то вроде местного героя Блока G. Двухметровый гигант с искусственно выращенной усиленной мускулатурой, затянутый в золотистую керамитовую броню, вооруженный цепным мечом, натертый маслом и благословленный священником на смерть. А кроме всего прочего, его верность оплачивал друг и дилер Ранклин Сесм Дюбо.
Но хуже всего было то, что эта машина для убийства стояла прямо за плечами Кары Свол.
Выбравшись из кавеи в доки, Нейл и Кыс нос к носу столкнулись с офицерами Магистратума. Те увидели тяжелый пистолет в руке Нейла и, вскинув дробовики, уперлись в Гарлона и Пэйшенс красными точками лазерных целеуказателей.
— Вот вы где! Бросайте оружие!
Нейл искоса глянул на Кыс. Она даже не замедлила шага. Четыре кайна сорвались с места и полетели в отверстия четырех ближайших стволов. У двоих офицеров оружие взорвалось прямо в руках, откинув назад своих владельцев. Удары псионической волны и рукояти пистолета Нейла разоружили и заставили растянуться на полу всех остальных. Нейл и Кыс побежали.
Столкнувшись с необходимостью выбирать между сохранением своего оружия или сохранением головы, Кара предпочла последнее. Чтобы избежать косого взмаха цепного меча, она спружинила и отлетела в сторону. Времени правильно сгруппироваться у нее не оставалось, поэтому Каре пришлось приземлиться на колени и перекатиться по полу. Пистолет вылетел из ее руки.
Эккрот тоже оказался весьма проворным малым и тут же возобновил атаку. Свол сделала сальто назад и едва уклонилась от поющего лезвия.
Кончик клинка выбил борозду в рокритовом полу, а затем оставил зарубку на ближайшей колонне. Кара и на этот раз увернулась, прошлась колесом и мягко опустилась рядом со своим оружием. Тяжелая броня и толстый слой искусственных мышц остановили пять или шесть пуль, а цепной меч срезал дуло пистолета. Акробатка ушла в обратное сальто, но гладиатор упорно преследовал ее.
Свол задыхалась, ее мускулы горели огнем. Как долго еще она могла продолжать уворачиваться от этого ублюдка?
Раздался выстрел — всего лишь звонкий щелчок — похоже, из лазерного карабина. Крокодилид шлепнулся на пол клетки. Из расколотого черепа твари брызнул черный ихор.
Матуин обмяк. Ему казалось, что его левое плечо выдернуто из сустава. Зэф огляделся. Картинка была перевернута вверх ногами. Рядом с клеткой с карабином в руках стоял Карл Тониус.
— Живой? — улыбнулся дознаватель.
Матуин застонал, кивнул и начал медленно заползать обратно на прутья крыши. Затем он перекатился к краю и рухнул на пол. Зэф остался неподвижно лежать. Сил на то, чтобы подняться или хотя бы пошевелиться, у него уже не было.
Тониус шагнул к нему. В кавее по–прежнему стоял невообразимый шум.
— Ты здесь, — прохрипел Матуин.
— Ага. Мы подумали, что вам потребуется помощь.
— Значит, он тоже здесь.
— О да.
Пробегая по грузовому доку, Нейл и Кыс увидели, как Кара из последних сил старается уворачиваться от меча огромного гладиатора, и поняли, что их коллеге грозит серьезная опасность.
— Кара! — заорал Гарлон, вскидывая тяжелый пистолет.
Несколько пуль пробило броню на спине Эккрота. Гигант развернулся. Кара больше не интересовала его. Следующая пуля пробила щиток, прикрывающий щеку. Эккрот взвыл и бросился на Нейла. Пэйшенс попыталась остановить его, выстроив псионическую стену, но противник оказался слишком тяжелым и только на секунду замедлил шаг.
— Боже–Император, — с усилием выговорила Кыс. — Скорее прикончи его, Нейл!
— Попытаюсь! — хмыкнул Гарлон.
Он уже опустошал новую обойму. Гладиатор явно обладал встроенными блокираторами боли или принял какие–то сильнодействующие препараты. Пули одна за одной входили в его грудь, но он продолжал наступать.
— Не могу больше его удерживать! — выдохнула Кыс и в изнеможении опустила руки.
Внезапно какая–то нечеловеческая сила подхватила разъяренного убийцу, подняла его в воздух и швырнула о противоположную стену. Но, даже несмотря на это, Эккрот продолжал бороться. Незримая сила ударяла его о стену снова и снова. Наконец, каменная облицовка покрылась трещинами, а тело гладиатора безвольно сползло на пол.
Силовое кресло инквизитора показалось с другой стороны коридора. Следом шел Фраука. Неприкасаемый тащил за руку Заэля.
Кара в изнеможении опустилась на колени, пытаясь отдышаться. Нейл промчался мимо нее и ворвался в кабинет главного укротителя. Повсюду на полу валялись разбросанные в беспорядке бумаги, информационные планшеты, папки и документы.
Дюбо прятался за столом. В руках он сжимал самодельное взрывное устройство.
— Но–но! — предупредил он, готовый провернуть спусковой механизм. — Назад!
Будто живая, взрывчатка выскочила из его рук и сильно ударила Ранклина по носу. Он упал на пол, прижимая ладони к окровавленному лицу. Кыс вышла из–за спины Нейла и подхватила подплывшее к ней устройство.
Вместе они отволокли Дюбо в док. Там их дожидались Рейвенор, Кара, Фраука и мальчик.
— Тащите его к машине.
Пэйшенс и Гарлон уже взяли Ранклина под руки, когда инквизитор вдруг остановил их:
— Подождите!
Казалось, его ментальный голос задрожал.
Они почувствовали холод, словно по помещению загулял сквозняк. Двери с шипением распахнулись, и в док вошли отряды Магистратума и солдат СПО. За ними шагали несколько человек в штатском.
Двое мужчин тут же направлялись прямо к ним. Один был по–настоящему огромным. А второй — маленький и худой — разглядывал их пронзительными синими глазами.
Кински.
Глава 6
— Хотите, чтобы?… — начал Фраука.
— Пока нет, — ответил я.
Сейчас я был готов встретиться с Кински, кем бы он ни был. Моим людям он казался просто худым, усмехающимся уродцем. А для меня он был с головы до ног объят играющим псионическим пламенем. Его телохранитель — Ахенобарб — уже подался вперед, готовясь подхватить хозяина.
Мне не хотелось вступать в ментальную борьбу. Такая перспектива не казалась мне слишком радужной. Но я сделал бы это, если бы мне пришлось. Теперь я находился на поверхности планеты и стоял с ним лицом к лицу, а значит, являлся куда более серьезным противником.
— Пропустите нас, — произнес я.
Смех.
— Вряд ли. Люди, сопровождающие вас, вооружены. Я хотел бы знать, кто вы.
— Для начала представьтесь и назовите источник ваших полномочий, — отправил я категорический ответ.
Кински поджал губы. Его тут же окружили арбитры, выставившие вперед оружие. Остальные уже обыскивали грузовые доки и хорагиум, арестовывая сотрудников цирка. Раздались выстрелы. Должно быть, прикончили еще несколько несчастных, вырвавшихся на свободу животных, предположил я.
Кински достал из кармана пиджака и раскрыл перед нами свой бумажник, демонстрируя официальный жетон.
— Ломер Кински, министерство торговли субсектора, по поручению самого лорда–губернатора.
На этот раз он воспользовался голосом, чтобы все могли его услыщать.
Конечно же, я знал о существовании этого министерства. Неприметное название для мощного влиятельного органа. Тайная полиция лорда–губернатора. Не та сила, с которой следует шутить. Присутствие Кински в доме Сонсала и то, как ему и его коллегам подчинялись арбитры… Теперь многое становилось на свои места.
Но, что я могу сказать, у меня имелись свои козыри. Время уверток прошло… или, по крайней мере, они стали невозможными в этих обстоятельствах. Характер моей операции на Юстис Майорис должен был коренным образом измениться.
Я отправил ментальный импульс в проекционный механизм кресла, маленькая откидная створка скользнула в паз бронированного покрытия. Наружу выдвинулась выпуклая линза. Я показал им гололитическую версию своей инсигнии.
— Гидеон Рейвенор, инквизитор, Ордо Ксенос.
Это стоило сделать хотя бы для того, чтобы увидеть выражение лица Кински.
Резиденция лорда–губернатора располагалась в громадной башне, возвышающейся над кварталами административных зданий Общего Блока А, словно коралловый нарост над гигантским рифом. На улице бушевал дождь, когда мы в сопровождении бронированных фургонов арбитров въехали на подземную стоянку. Все мы — я, Кара, Нейл, Пэйшенс, Фраука и Заэль — выбрались из автомобилей. Дюбо увезли в тюрьму Магистратума. Карлу и Матуину удалось скрыться.
Кински, Ахенобарб и женщина в сером костюме, чье имя мне не сообщили, проводили меня и Фрауку на верхние этажи резиденции. Остальные дожидались нас внизу в приемной.
Кински заметно нервничал. Его псионические силы значительно ослабли. Теперь они казались мне едва заметным ореолом. Я был уверен, что он помнил о нашем столкновении в доме Сонсала. Там он действовал абсолютно свободно. Но теперь Кински понял, что я инквизитор, и поэтому беспокоился, не зная, чем для него это может обернуться.
Двери лифта распахнулись, и мы вышли в ярко освещенный коридор, отделанный деревянными панелями. За ним располагались просторные, залитые мягким светом апартаменты. Из окон, расцвеченных витражами, открывался прекрасный вид на западные кварталы улья.
— Ждите, — сказал Кински, и все трое вышли, оставив нас с Фраукой вдвоем.
Вистан прошелся по комнате мимо кресел и диванов. Завидев на письменном столе возле окна инкрустированную шкатулку, он, не церемонясь открыл ее, вынул дорогую сигарету с лхо и прикурил.
— Связаться с местным ордосом? — спросил он.
— Посмотрим, — ответил я.
Из боковой двери появился мужчина; почти в таком же, как у Кински, светло–сером костюме из мюррея. Стройный человек с небольшой бородкой и собранными в хвост черными волосами. Третий из дома Сонсала. Тот, который обладал реальной властью. Но не был псайкером.
— Добрый вечер, инквизитор, — сказал мужчина, слегка поклонившись моему креслу.
Он проигнорировал присутствие Фрауки, что, казалось, вполне устроило Вистана.
— Добрый вечер, — ответил я, используя вокс–транслятор.
— Мое имя — Жадер Трайс. Я первый управляющий министерства торговли субсектора. Мне хотелось бы начать нашу беседу с извинений за неприятности, произошедшие этим вечером.
— Неприятности?
— В цирке Карнивора. Вы были задержаны во время обычного рейда арбитров.
— Обычный рейд? Мне показалось, вы прибыли по поводу происшествия в кавее.
Трайс пожал плечами. Он выглядел безукоризненно ухоженным. Типичный управляющий. Я обратил внимание на то, что один его глаз был карим, а второй — голубым. Что–то еще странное было в нем. Какая–то сущность. Намек на что–то, что вызывало во мне тревожное чувство. Но в данных обстоятельствах я не решился исследовать его сознание, пусть даже поверхностно и очень осторожно.
— Наш рейд планировался уже в течение нескольких недель, и мы запросили подразделения Магистратума и СПО. Довольно масштабная операция. Карнивора — рассадник криминала и прибежище контрабандистов. Мы собирались прибыть к исходу ночи, но… происшествие, как вы выразились… вынудило нас начать действовать раньше. Как я понимаю, это… происшествие… стало результатом вашего собственного расследования.
— У меня была причина проверить цирк. Криминальные элементы, обосновавшиеся там, попали в поле моего зрения.
Трайс улыбнулся.
— Могу я предложить вам выпить? — спросил он.
— Немного содовой со льдом, — ответил Фраука и, не стесняясь, достал из шкатулки еще одну сигарету с лхо.
Трайс с интересом взглянул на него.
— Мне не надо, — сказал я. — Но прошу удовлетворить просьбу моего сопровождающего.
Трайс приготовил напиток для Фрауки и налил себе амасека.
— Лорд–губернатор был очень расстроен, услышав, что мы схватили инквизитора во время сегодняшней операции.
— Уверен.
— Он передает вам свои извинения, наилучшие пожелания и просит меня во всем вам содействовать.
Трайс вручил Фрауке стакан с содовой и снова обернулся ко мне. Как и всех остальных, его сбивал с толку неприветливый вид моего закрытого кресла.
Он сел и принялся раскручивать амасек в своем бокале.
— Министерство торговли субсектора — недавно созданный орган. Я не знаю, знакомы ли вы с нашей деятельностью.
— Знаком, — ответил я. — Кроме того, мне прекрасно известны произведения, принадлежащие перу лорда–губернатора. Проницательный человек, реформатор, новатор. Мы приветствовали его избрание в прошлом году.
Я действительно говорил вполне искренне. Оска Людольф Баразан, который в свое время занимал пост мэра улья и полномочного представителя сенатора, а с 400.М41 являлся лордом–губернатором субсектора Ангелус, был эрудитом и весьма проницательным политиком, реформистскими позициями которого я восхищался. Учитывая широко распространенную в сегментуме традицию выбирать на подобные посты угодных кандидатов по принципу кумовства, избрание Баразана походило на чудо либерализма. Как правило, к власти в этих застойных субсекторах приходили столь же «застойные» люди, только усугублявшие стагнацию в своих владениях. Создание министерства стало частью предвыборной платформы Оски. Он хотел, чтобы новый, активный и бескомпромиссный орган, наделенный реальной властью, присматривал за деятельностью имперской бюрократии как на Юстис Майорис, так и за ее пределами. Производил чистку их рядов. Вышвыривал отбросы. В этом случае «реформа» была недостаточно широким понятием.
— Я передам ваши комментарии лорду–губернатору, — кивнул Трайс. — Он будет польщен. Он ярый последователь ваших идей и знаток ваших трудов.
Я действительно написал кое–какие вещи: трактаты, одно или два эссе. Они были хорошо восприняты читателями. Если бы у меня было лицо, оно бы сейчас покраснело.
— Однако он обеспокоен, — продолжил Трайс. — Его главная доктрина — открытость. Ясность.
— Полная прозрачность, — добавил я.
— Именно. И все–таки вы предпочли действовать в столичном мире… тайно.
Вистан презрительно фыркнул. Трайс оглянулся, и Фраука поднял свой стакан.
— Не обращайте на меня внимания, — произнес он.
— Скорее всего, — продолжал я, — лорд–губернатор просто не знаком с принципами работы Инквизиции. Наши успехи в сохранении чистоты Человечества полностью зависят от того, подвергается ли наша власть сомнению. Инквизиция не должна просить или получать разрешение на что–либо. Она может заглянуть туда, куда хочет, и сделать то, что хочет. Это самая абсолютная власть в Империуме, благословленная самим Богом–Императором.
— О, конечно же. — Трайс снова раскрутил свой напиток. Я отметил, что он даже не притронулся к нему. — Можно, однако, сделать предположение, что вы не поставили в известность лорда–губернатора потому, что подозревали и представителей власти.
— В том числе. Да простит меня лорд–губернатор, но коррупция здесь повсюду. Не для борьбы ли с ней он создал ваше министерство, управляющий Трайс? Не для того ли, чтобы вычистить этот мир от низа до самого верха? Можете считать, что я занимаюсь тем, что чищу его за вас.
— А могу я поинтересоваться характером вашего расследования? — совсем не смутившись, продолжал Трайс.
— Можете. По срочному поручению руководства моего ордоса я приступил к исследованию сущности и природы субстанции, именуемой флектом.
Трайс нахмурился:
— Наркоторговля — дело Магистратума и отделов по борьбе с контрабандой…
— Флекты — не наркотики, управляющий. Не в химическом смысле, какие бы эффекты они ни вызывали. В основе своей они имеют ксеноприроду.
— Ксено?… — выдохнул он, явно встревожившись.
— Это артефакты. Зараженные артефакты. И за последние два года они распространились по всему субсектору Ангелус, а также по Геликану и Офидии. Все признаки указывают на то, что центр торговли ими находится здесь, на Юстис Майорис.
Трайс поднялся и поставил свой бокал, так и не притронувшись к амасеку.
— Мы… мы находимся по одну сторону баррикад, инквизитор.
— Мне не хотелось бы в этом сомневаться, мистер Трайс.
Он улыбнулся.
— Должен сказать, мы кое–что знаем о проблеме флектов. Они очень распространены здесь. Нам… кхм… известно, что именно Ангелус является их источником. И этот факт сильно тревожит лорда–губернатора. А следовательно, данная проблема является одной из ключевых в списке министерства. Сегодняшний рейд в Карниворе — не что иное, как продолжение войны с распространением флектов.
— Вы рассматривали цирк как источник этой заразы?
Он кивнул и наконец сделал глоток амасека.
— Имперские Ямы — центр криминальной контрабанды на многих мирах, инквизитор. Их сотрудники контактируют с каперами и представителями коммерческих экспедиций к внешним пределам, которые получили лицензию на поставки животных ксеноформ. Это очевидный источник. Торговец импортирует для цирка кота–рычуна с Риггиона согласно лицензии… Но что еще он ввезет в клетке кота–рычуна? Улыбнись–траву. Веселящие камни. Возбуждающие таблетки фетамота, которые в специальных контейнерах вводятся животному в кишечник.
— И флекты, — добавил я. — На кораблях торговцев доставляются флекты. Уверен, что есть и другие пути. Возможно, поставки древесины, металлов, оружия. Но Имперские Ямы становятся ключевым пунктом. Они обладают наиболее «свободными» разрешениями на торговлю, что необходимо для содержания ввозимых ими животных.
Жадер снова кивнул с задумчивым видом. Раздалась серия щелчков. Фраука пытался прикурить очередкую сигарету с лхо от декоративной зажигалки, найденной им на столе, но та отказывалась загораться. Поняв, что мы оба смотрим на него, он оставил зажигалку в покое.
— Простите, — сказал Вистан и вытащил из кармана коробок спичек.
Трайс снова обернулся ко мне:
— Вы задержали одного человека сегодня вечером.
— Его имя Дюбо. Главный дрессировщик в кавее. Дилер.
— Министерство подозревало его.
— Хотелось бы, чтобы его вернули мне для допроса.
— Конечно! — Трайс улыбнулся так, словно иное ему и в голову не могло прийти.
— И я хотел бы иметь возможность продолжить свою работу… беспрепятственно.
Трайс кивнул:
— У меня есть к вам просьба. От лорда–губернатора. Он предлагает объединить наши усилия.
— Как?
— Мы обладаем информацией, которая может помочь вам, за вами же стоит сила Инквизиции. Я должен признать, господин Рейвенор, мое министерство, как это обычно бывает с новорожденными и молодыми, выбивается из сил. А объединившись, мы сможем выявить и уничтожить источники торговли флектами.
Я подвинул к нему свое кресло.
— Выкладывайте вашу информацию. Давайте попробуем.
Трайс поджал губы:
— Наше расследование показало, что поставщиком Дюбо является игровой агент, уроженец внешних миров по имени Фивер Скох, представитель известной династии ксеноловов. Скох служит на каперском корабле «Октобер кантри». Владелец судна — капитан Кизари Фекла. «Октобер кантри» четыре раза в год проходит через наш субсектор, следуя к Флинту, Ледспару и дальше, иногда до Ленка, покупая по пути необходимых им животных в местных зверинцах. Иногда они заходят в Протяженность Удачи. Там Скох охотится в исторгнутых мирах. Мы полагаем, что они получают флекты либо в зверинцах, либо в Протяженности Удачи.
— Что побудило вас выложить мне все это, Трайс? — спросил я.
— Наше дальнейшее сотрудничество. Полная прозрачность, — кивнул управляющий.
— И?
Одним движением он опрокинул в себя амасек.
— «Октобер кантри» покинул орбиту пятьдесят минут назад, не получив на то разрешения. Последний полученный вектор курса ведет к Флинту.
Нейл, Кыс и Кара дожидались меня на посадочной площадке резиденции. За их спинами прятался Заэль, а рядом стоял закованный в наручники Дюбо.
Мы с Фраукой появились на площадке уже после того, как приземлился флаер.
Следом за мной шли трое в серых костюмах: Кински, Ахенобарб и женщина по имени Мадсен.
— Кто это, черт возьми?!. — взглянув на них, выдохнул Нейл.
— Скажите «привет», — ответил я. — Они отправляются с нами.
