Часть третья
МОНСТРЫ И МУЧЕНИКИ

Омегон просто хотел выиграть немного времени, но, присев у приемника под искореженными опорами поваленного виадука, примарх с удовлетворением слушал раздираемое статикой сообщение, переданное по криптоканалу. Плохое качество сигнала было связано с блокировкой связи, введенной в Шпиле Воронов. Именно от таких действий и зависел успех плана Омегона, хотя это и означало, что передача сообщений сильно усложнится. Весть поступила от Контакта-три, который ничего не знал о действиях других Альфа-Легионеров.

Омегон вновь прокрутил запись, настроив приемник, чтобы получить как можно более четкий сигнал. Доклад все еще звучал тихо и отрывисто, только благодаря опыту и сверхчеловеческому слуху примарх мог разобрать отдельные слова и фразы в белом шуме, царившем на всех частотах. «…массовая деградация последней группы… деградировавшие, словно звери… наибольшее воздействие на последних рекрутов… Коракс приказал… почти тысяча порченых… мутация подозревается из-за ошибки в воспроизведении генов для полномасштабной имплантации. Сиккс прячет… крики и ревы, будто звери в клетках. Генотех охраняют теперь сильнее, но доступ все еще возможен. Похоже, там… угрозы заданию нет. Жду…»

В конечном счете жертва гильдии Элоки оказалась ненапрасной. Для основного плана ее выживание или успех атаки роли не играли. Нападение гильдии и подстегнувший ее к этому Орден Дракона были всего лишь средствами, необходимыми, чтобы получить доступ к Впадине Воронов. «Бета» выдвинется на позицию, пока Орден Дракона готовился нанести последний удар. Его оперативники досконально знали свои роли в завершающей фазе всей операции. Омегон выключил приемник и разобрал его, обдумывая последние части плана. Завтра, через двадцать девять терранских часов, Альфа-Легион сделает свой ход.

На несколько часов боль стихла, оставив Навару лишь сильное жжение в теле и костях. Он сидел в углу камеры, не в силах смотреть на Марлса, Карво, Дортарана, Бенну и еще два десятка Рапторов, находившихся вместе с ним. Судя по всему, им еще повезло, хотя Навар совершенно не чувствовал себя удачливым, разглядывая черные как смоль когти.

Ему пришлось увидеть нескольких из наиболее пострадавших, которых Сиккс с помощниками торопливо уводили в карантинную зону, быстро созданную в недрах Впадины Воронов. По словам апотекария, это была лишь временная мера, поскольку он вскоре обязательно блокирует в генетическом семени мутировавшие нити. Хотя Навар недолго прожил на свете, но распознать ложь все же мог, пусть даже Сиккс лгал не только Рапторам, но и самому себе. Он слышал приглушенные вопли и крики наиболее изменившихся братьев и не мог позабыть то, что ему пришлось повидать. Некоторых Рапторов согнуло почти вдвое удлинившимися позвоночниками, других скрутило неконтролируемым мышечным ростом, их конечности искривились и разбухли. Кожу разорвали костяные наросты, сквозь губы пробились клыки, у всех были такие же налитые кровью глаза, как и у Навара.

В детстве ему никогда не снились кошмары. Жизнь в тени Шпиля Воронов лучше любых материнских слов убеждала, что никакие монстры не причинят ему вреда. Но все же вид дегенерировавших Рапторов пробуждал нечто в самых темных закоулках его воображения, вызывая первобытное отвращение и страх, которые не могли искоренить даже дисциплина и выучка Астартес. И то, что он был одним из этих монстров, только усиливало его ужас. Мозг и тело Навара больше не могли испытывать страх с точки зрения обычного человека, но в самой глубине души он ощущал тревогу, не в состоянии выразить словами свои опасения. Казалось, он не мог сформулировать нужную мысль, не мог определить понятия, необходимые, чтобы озвучить свой ужас.

Навар поднялся, чтобы немного ослабить давление на крестец, откуда помощники Сиккса удалили ему рудиментарный хвост. У него болели колени и бедра, увитые слишком крупными связками и сухожилиями. Он обошел кругом комнату, в которой не было ничего, кроме тонких тренировочных матов, заменявших им кровати, — лучшее, что пока мог предложить Рапторам легион. Навар подошел к двери, и до его слуха долетели голоса. Двери не запирали. Где-то вдали отсюда самых звероподобных Рапторов поместили в клетки, в которых Сиккс и Орландриаз раньше держали подопытных животных. Их нельзя было оставлять на свободе, хотя ни один из них не вел себя агрессивно по отношению к другим Гвардейцам Ворона.

Голоса становились громче, и Навар узнал глубокий тембр примарха. Он позвал других, чтобы те встали и подошли ближе. Разговаривали чуть дальше по коридору, возле входа в лазарет.

— …Уверен, проблема в генетическом шаблоне, — услышали они, как Орландриаз отвечает на какой-то вопрос Коракса. — В процессе репродукции клеток мы не могли допустить ошибку.

— Тогда почему с первыми пятью сотнями Рапторов ничего не произошло? — спросил Коракс.

— На каком-то этапе мы все же ошиблись. Наверное, во всем виноват масштаб воспроизведения.

— Если только дегенерация не проникла в исходный материал, — заметил Сиккс.

— Он же находится в стазисе, как он мог измениться? — возразил Орландриаз.

— Постепенно, — ответил Коракс. — Его ведь доставали из стазиса для копирования нового генетического семени. Возможно, после каждого извлечения он понемногу деградировал, так медленно, что мы просто ничего не замечали.

— Это свидетельствует о том, что порок наследственный, — предположил Сиккс. Он прокашлялся, прежде чем продолжить, явно испытывая неловкость за то, что ему предстоит сказать. — Порок не в самом генетическом семени Гвардии, с момента создания его проверяли не один раз.

— На что ты намекаешь? — спросил Коракс.

— Что-то не так с информацией примарха, — сказал Орландриаз так спокойно, словно обсуждал плохую погоду.

— Или с нашими расчетами, — быстро добавил Сиккс. — Характерные признаки и деформации, которые мы можем наблюдать, по-своему устойчивые. Отнюдь не случайные.

— Я не смог этого определить, — задумчиво произнес Орландриаз.

— А я увидел, — сказал Коракс. — Нам известно, что в информации примарха содержатся некоторые элементы нечеловеческих организмов. Схожие нити закодированы в каждом генетическом семени. Своими особенностями легионеры Астартес в определенной степени обязаны характеристикам других видов, которые Император ввел в генетическое семя. Чешуя, рога и прочие наросты показывают: то, что раньше сдерживало их появление, сохраняя равновесие, сейчас прекратило функционировать. Судя по частоте проявления этих признаков, я бы предположил, что самое сильное воздействие они получают во время боя. Похоже, эти изменения были вызваны чем-то в усиленном метаболизме Астартес.

— От одной лишь мысли об этом мурашки бегут по коже, — произнес Сиккс. — Знать, что в каждом из нас скрыт потенциал для подобной трансформации.

— Не у всех, — заметил Коракс.

— Прошу прощения, лорд, я не…

— Я не о наследии примарха, — продолжил Коракс. — Как ты сам сказал, стандартное генетическое семя Гвардии Ворона стабильно. Но мы сделали нечто, что его дестабилизировало. Если вычленить причины, то, возможно, нам удастся найти способ обратить вспять изменения в генетическом материале.

— Это возможно, — согласился Орландриаз. — Я проведу новые тесты, чтобы сравнить первых Рапторов с последними, и посмотрю, удастся ли найти в них существенные различия.

— Я постараюсь расположить их со всеми удобствами, — добавил Сиккс. — Если мы не сможем…

— Сможем! — оборвал его Коракс. — Они — Гвардейцы Ворона и заслуживают того, чтобы мы приложили все усилия к решению возникшей проблемы. Сообщайте мне обо всем. Мне нужно вернуться в Шпиль Воронов, чтобы обсудить с командным советом атаку на Впадину Воронов.

— Вы опасаетесь, что нам может угрожать что-то еще? — спросил Сиккс.

— Мы истребили боевиков, поэтому непосредственной угрозы нет. Но тем не менее запрещенное гильдтеховское оружие игнорировать никак нельзя. Лучше, чтобы нас не отвлекали, пока мы решаем проблему с генетическим шаблоном.

Звуки разговора стихли, а затем раздался щелчок закрывшейся двери лазарета. Навар обернулся к остальным.

— Вы слышали лорда Коракса? — спросил он. — Он найдет способ сделать нас прежними.

Некоторые Рапторы улыбнулись, другие лишь печально покачали головами. Навар вернулся обратно в свой угол и сел, не обращая внимания на боль в крестце. Примарх считал, что способ существует, а он обладал блестящим умом. Почувствовав облегчение, Навар прислонился к стене, закрыл глаза и попытался вздремнуть.

Обсуждение между командорами и Кораксом затянулось на несколько часов. Бранн, последний из членов совета, с облегчением покинул командную комнату после того, как примарх подробно расспросил его о нападении мятежников, и с тревогой в сердце вернулся обратно во Впадину Воронов, чтобы следить за возведением укреплений. Примарх ни в коем случае не хотел изменять время атаки на Нарсис. Если Рапторов нельзя будет включить в состав сил, участвующих в нападении, Гвардии Ворона придется изменить стратегию. Сам же Бранн хотел взять для захвата Идеальной Цитадели всех доступных воинов, поэтому и отправился во Впадину Воронов, чтобы поторопить Сиккса и Орландриаза.

На полпути к лифту в док Альфа его встретила диспетчер Эфрения. В руке у нее был инфопланшет, что совсем не обрадовало Бранна.

— На секунду, командор, — сказала Эфрения.

— Пройдись со мной, — ответил Бранн, миновав ее.

— Мы обнаружили несколько странных сигналов, командор, — сообщила она.

Бранн замер.

— Канал командора Агапито? — тихо спросил он.

— Нет, командор, не в этот раз, — ответила Эфрения и протянула Бранну инфопланшет. — В повседневном трафике легиона обнаружилось несколько закодированных сообщений. Их скрыли в инфопульсации между Шпилем и Впадиной, прикрепив к ним, чтобы обойти блокировку связи. Похоже, они исходят из нескольких мест на Киаваре.

— Значит, мы поняли, как гильдейцы общаются между собой? Хорошая работа. Мы можем остановить их?

— Уже сделано, командор. — Эфрения чувствовала себя уязвленной. — Одной из расшифрованных передач оказалась загрузка стандартной подпрограммы из лазаретного ядра во Впадине Воронов. Во время расшифровки сплетенных кодов стало ясно, что лог ядра был взломан. Сначала к логу получили доступ, а затем всю информацию о проникновении грубо стерли.

— Доступ к этому логу имеют всего несколько человек, — произнес Бранн. — Кто же это сделал?

— Судя по цифровым маркерам, командор Агапито, — тихо сказала Эфрения. Она подошла ближе к Бранну, хотя тот с легкостью мог услышать ее шепот. — Я собиралась рассказать лорду Кораксу, но, так как вы уже здесь, подумала, что вы сами захотите во всем разобраться.

— Благодарю, диспетчер, — ответил Бранн. — Я разберусь.

Командор развернулся и направился обратно к центральному подъемнику, который шел на всю длину Шпиля Воронов. По какой бы причине Агапито ни получил доступ к инфологам генотеха, это не объясняло, зачем он хотел скрыть свои действия. Командор тихо закипал, направляясь к личным покоям брата. Не постучав, он толчком открыл дверь, готовый с ходу потребовать от Агапито разъяснений.

Комната была пустой, ни единого признака, что Агапито вообще возвращался сюда после командного совета. Бранн активировал вокс.

— Управление Шпиля, можете найти командора Агапито?

— Секунду, командор.

Бранн с нетерпением принялся мерить шагами гостиную Агапито. Ему на глаза попался планшет, лежавший на подлокотнике дивана, и командор подобрал его. Активировав устройство, Бранн вывел на экран последнее открытое изображение. Оно повторяло файлы, которые вручила ему Эфрения всего десять минут назад.

Его коммуникатор запищал.

— Командор Агапито запросил пилота и «Грозовую птицу», командор, — ответил ему офицер в комнате управления. — Курс проложен на Впадину Воронов.

— Когда? — резко спросил Бранн.

— Два с половиной часа по терранскому стандарту, командор.

Бранн отключил связь и бросил оба инфопланшета на пол.

— Что ж ты делаешь, брат? — спросил он у пустой комнаты.

Через два часа Агапито окажется во Впадине Воронов. Бранн выбежал из комнаты, направляясь в Альфа Док, где его уже ждал «Громовой ястреб».

Монотонно пищал сканер, каждый импульс сопровождался изменением изображения на экране перед Альфарием. Он развернулся в кресле и проверил аудиоприборы, но услышал только завывание ветра. После атаки в орудийной башне постоянно дежурили расчеты, Альфарий со своим отделением был здесь с самого рассвета. Ничего не происходило, ни единого признака активности мятежников за последние двадцать часов.

Под Альфарием затрещало кресло, когда он откинулся на спинку и заложил руки за голову. В комнате управления позади него сержант Дор чистил болтер, разложив на панели ткань и инструменты. С ними также был Марко, следивший за станцией связи.

— Время для визуальной проверки, — бросил Дор, не отрываясь от занятия.

Альфарий без слов поднялся и направился к укрепленной двери. Он ввел код безопасности, створка выдвинулась вперед и скользнула в сторону. Альфа-Легионер вошел в шлюз и закрыл за собой дверь. Затем снял с пояса шлем и надел на голову, прежде чем открыть внешний замок. Внутрь ворвался ветер, принеся с собой едкую вонь загрязненного воздуха.

После того как Альфарий вышел на бастион, он посмотрел на Впадину Воронов. Прожекторы на башнях и стенах прочесывали местность, лучи вязли в тумане, не осветив и ста метров. Он заметил бронированные фигуры, которые патрулировали стены под ним, их глазные линзы напоминали ярко-желтые точки в сумраке. Сняв с плеча болтер, Альфарий прошелся по бастиону, скрытый тенью гигантской двуствольной пушки на вершине башни.

С помощью усиления авточувств он осмотрел ворота, двери армориума и другие точки входа. Гвардейцы Ворона неустанно патрулировали либо стояли на страже. Для усиления гарнизона из Шпиля Воронов выслали тысячу Когтей, которые заняли место Рапторов, подвергнувшихся генетическому искажению.

Альфарию больно было смотреть на зараженных легионеров: некоторые корчились в муках, и все они стали искаженным подобием Астартес. Милосерднее было бы убить их. Когда придет время, Альфа-Легион дарует им быстрое избавление от мучений. Гвардейцы Ворона были врагами, но Альфарий в последнее время стал уважать воинов Освобождения, с которыми ему приходилось делить все тяготы и невзгоды.

Он продолжил обход, направившись на внешнюю сторону башни, чтобы осмотреть радиационные пустоши. Из сенсорных отчетов Альфарий уже знал, что ничего там не увидит, но Гвардия Ворона с подозрением отнеслась к гильдтеху и решила ничего не пускать на самотек. Возможно, мятежники владели чем-то, что могло замаскировать их от сенсорного сканирования. Смотреть было не на что, кругом простиралась пустошь из сровненных с землей зданий и изрытых воронками скал.

Альфарий зашагал к двери, чтобы закончить обход турели, но резко остановился на углу и посмотрел вдаль. В пяти километрах к северо-востоку из тумана, словно пальцы тонущего человека над поверхностью воды, выступали окраины Наирхаба. На крышах мигали посадочные огни, между которыми иногда проносились габаритные светлячки бронированных дирижаблей.

Альфарий уже собрался отвернуться, когда заметил в сумраке у основания одной из башен мерцание. Туман озарила череда вспышек. Спустя пару мгновений полыхнул дирижабль, искореженные обломки гондолы рухнули на город. Через несколько секунд Альфа-Легионер услышал приглушенный, но различимый треск тяжелых орудий, разнесшийся над Впадиной Воронов, а за ним грохот взрыва корабля.

Он ошеломленно наблюдал за тем, как из нескольких небоскребов в центре города вырвался трассирующий огонь, а потом новые взрывы раздались в жилых кварталах Набрика. Поначалу Альфарий подумал, что мятежники начали новую атаку, направленную теперь против Механикум, но затем произошло сразу несколько событий.

Одну из высоких башен сотрясли два мощных взрыва, разорвав ее почти надвое. Верхние этажи начали сминаться и разваливаться, посыпавшись на улицы огромным облаком огня и обломков. Первым делом Альфарий подумал, что это бомба, но его удивление только возросло, когда на фоне растущего столба пламени показалась гигантская фигура. Высотой она была под девяносто метров, правая рука оканчивалась массивной многоствольной пушкой, левая — невероятно огромным орудием, сиявшим синим блеском плазменных генераторов. Ее бронированный корпус усеивали турели, которые вели по городу лазерный и орудийный огонь. Титан типа «Император»! Наблюдая, как «Император» изверг из плазменного аннигилятора шар полыхающей синей энергии, Альфарий услышал по воксу крик Марко:

— Тревога, всем занять позиции! Непосредственная угроза!

— Активирую оборонительные орудия, — сообщил Дор.

Слова сержанта утонули в грохоте макропушки над головой Альфария. Его накрыло ударной волной после выстрела сдвоенных стволов, на визоре полыхнули янтарные и красные предупредительные иконки. Пара снарядов размером с танк с визгом унеслась вдаль, разорвавшись в нескольких километрах от Впадины Воронов.

Одновременно со звуком взрывов в черепе Альфария раздалось тиканье, двойная пульсация, отличная от той, которую он ощущал раньше. Он моментально понял, что это означает. Омегон активировал функцию отслеживания. Имплантат теперь реагировал на такие же устройства других Альфа-Легионеров.

«Началось», — с бешено колотящимися сердцами подумал Альфарий. Альфа-Легион сделал свой ход. Ему нужно выйти на позицию и встретиться с остальными.

Увеличив разрешение, Альфарий увидел четыре колонны пехоты и техники, вьющиеся через руины, куда попали выстрелы, огибающие пламя и поднимающийся дым от двойных взрывов. Там были транспорты и танки, их сопровождали бронированные шагоходы высотой в двадцать метров. Один из «Псов войны» — шагоходы определенно были разведывательными титанами — был окутан мерцающим куполом пурпурного и черного, когда его пустотные щиты упали под обстрелом макропушек. Еще два «Пса войны» подняли оружие и открыли ответный огонь. Снаряды второй орудийной башни с воем понеслись от Впадины Воронов и врезались в металлическое тело титана.

Альфарий бросился на рокритовый пол за миг до того, как все вокруг него накрыло орудийным огнем, засыпав каменными осколками и фрагментами усиленной пластальной арматуры из башенной стены. Из тумана сверкнули два белых луча, пробив бронированный корпус макропушки.

Альфарий поднялся на ноги и ринулся к двери, когда его осыпало бурей искр и летящих сверху горящих обломков, плюющихся и колотящих по доспехам. Он резко распахнул внешнюю дверь и ворвался внутрь, захлопнув ее за собой как раз перед тем, как бастион, где он стоял еще пару секунд назад, изрешетило залпом снарядов.

— Норд и Фалько погибли, — ввел его в курс дела сержант Дор. — Пушка выведена из строя. Отходим к центральному комплексу, тут мы уже ничего не сделаем.

Башня задрожала от новых попаданий, когда шлюз перешел в режим фильтрации. Пару секунд Альфарий нетерпеливо ходил по отсеку, ожидая, пока откроется внутренняя дверь. Башня погрузилась во мрак, озаряемый лишь искрами на разбитых пультах. Дор и Марко стояли возле лестницы, соединявшей уровни башни.

— Что с остальными? — спросил Альфарий, бросив взгляд на лестничный пролет наверху. Автоматические системы огнетушения уже наполнили орудийный отсек белым пыльным дымом.

— Мертвы. Уходим! — приказал Дор, направившись к лестнице. — Точка сбора на четвертой станции.

Альфарию ни в коем случае нельзя было попадать на главный сбор. Согласно инструкциям примарха, ему следовало добраться до центральных ворот.

— Давай. — Альфарий указал Марко следовать за Дором.

Гвардеец Ворона повернулся спиной к Альфарию, и Альфа-Легионер, обнажив боевой нож, ударил ботинком под колено Марко и одновременно вонзил нож ему в шею. Пилообразное лезвие рассекло плоть, едва не обезглавив Гвардейца Ворона.

— Почему стоите? — крикнул Дор снизу.

Альфарий опустил труп Марко на пол и снял с пояса гранату, после чего подошел к перилам.

— Лови! — крикнул он, бросив гранату.

Дор инстинктивно поймал ее. Лишь через секунду он понял свою ошибку, граната выпала у него из рук, но было слишком поздно. Взрыв сбил сержанта с ног, бритвенно острые осколки пронзили его доспехи. Альфарий знал, что одна граната не могла убить легионера, и перепрыгнул через перила, выхватывая болтер.

Он приземлился на площадку, когда Дор сумел подняться на одно колено и достать цепной меч. Из лопнувшей трубки на доспехах с шипением вырывался газ, маслянистая смазка псевдомускульных фибросвязок смешивалась с кровью, текущей из живота сержанта. Первый болт Альфария угодил в левую часть шлема Дора, где находилось устройство связи, чтобы не дать ему послать предупреждение. Дор взревел и прыгнул на Альфария, но тот ушел в сторону за миг до того, как вращающиеся зубья цепного меча отсекли бы ему руку. Он сделал несколько выстрелов — и грудь сержанта прошили болты, отбросив его обратно на пол. Альфарий стремительно последовал за ним и еще одним болтом прострелил глазную линзу покореженного шлема Дора. Уже поврежденный шлем раскололся на части, когда болт взорвался внутри, заляпав металлический пол кровью и мозговым веществом. Задержавшись на миг, чтобы подобрать цепной меч из мертвых рук Дора, Альфарий направился вниз.

Подняв взгляд на колоссальную фигуру «Магнус Касеи», когда титан типа «Император» низверг еще одну миниатюрную звезду в центр города, Омегон почувствовал слабую тревогу. Он знал, что Орден Дракона владеет громадными ресурсами, но до сих пор не понимал, насколько сильное влияние они оказывали на Механикум Киавара. Примарх ожидал, что они как-то отвлекут магосов, спровоцируют внутреннюю борьбу между храмами. Но Орден Дракона развязал самую настоящую гражданскую войну.

Улицы были забиты бегущими от разрушения техно-жрецами и чиновниками Механикум. Сервиторы с пустыми лицами бродили по городу, не в состоянии осознать происходящее, бездумно глядя на взрывы и пламя. Тут и там солдаты в отражающих костюмах отгоняли толпу подальше от мест боев, заставляя их покинуть зону обстрела. Сервиторы-преторианцы — получеловеческие боевые машины, размерами превосходящие самого Омегона, — следили за исходом, держа наготове роторные пулеметы, лазерные пушки и акустические разрушители.

В город хлынули войска гильдий, тысячи воинов в бронированных костюмах климатической защиты. Сквозь рев огня и панические вопли бегущих людей прорывался отдаленный треск лазерного огня и грохот тяжелого оружия. Кое-где начало рваться дорожное полотно, когда с окраин открыли огонь минометы-кроты.

Вопли и крики только усилились, когда «Магнус Касеи» поднял ногу и сделал шаг по длинному бульвару между двумя дымящимися жилыми блоками. Небо над городом прочертили следы кораблей, и оборонительные турели на его укрепленном, усеянном зубчатыми бойницами корпусе открыли огонь.

Бегущие гражданские создавали Омегону идеальное укрытие. Он вышел из дверей кузницы и слился с толпой, его голова была обмотана толстым шарфом, гигантское тело скрыто под тяжелой одеждой. Свои доспехи примарх утопил в химическом отстойнике в пустошах — сейчас его лучше всего защитит скрытность.

Смешавшись с потоком людей, он следовал вместе с ними туда, где бульвар превращался в огромную площадь. Толпа начала расти, а вместе с ней — паника. Отделения солдат Механикум — скитариев — перекрывали все выходы, отгоняя беженцев электрожезлами и предупредительными очередями из автоганов. На перекрестках разместились передвижные орудийные платформы, их кибераугментические расчеты были готовы к любой неожиданности.

Омегону было достаточно массы тела, чтобы прокладывать путь сквозь толпу по направлению к одной из дорог, ведущих на площадь. Отпихнув плечом какого-то техножреца, примарх подошел к кордону скитариев. Путь ему преградил командир роты, пластины его панцирных доспехов были покрыты чеканкой в виде рун Механикум. Офицер посмотрел на Омегона искусственными глазами, в линзах которых отражалось пламя, лижущее облакоскреб за спиной примарха.

— Капитан Вертц из Когтей, дайте пройти, — резко сказал Омегон, не дав офицеру возможности заговорить первым. — Мне нужно доложиться во Впадине Воронов.

— Да, сэр, — ответил офицер и дал знак своим людям отодвинуть баррикаду, которая перекрывала всю улицу. — У Литейной арки собирается колонна из шестого района, чтобы ответить на запрос вашего примарха. Вы можете присоединиться к ним.

— Благодарю за информацию, — произнес Омегон, обойдя командира скитариев. Он действительно был благодарен за эти сведения, которые намного облегчат ему следующую фазу плана.

Он побежал, направляясь через весь город к границам радиационных пустошей.

Грохот осыпающейся кладки объявил о разрушении еще одной турели. Главное строение Впадины Ворона содрогнулось от попадания, замерцал свет, и завизжали сирены. У Агапито не было времени задуматься о происходящем, пока он бежал по лестнице к армориуму. На следующей площадке он столкнулся с отделением Рапторов, устанавливавших на треногу мультилазер. За последние несколько дней он провел большую часть своего времени с капитаном Норицом, советуясь с ним относительно основной оборонительной стратегии, которой придерживались Имперские Кулаки. В голове Агапито крутились сведения о соотношении потерь, особых зонах поражения и взаимосвязанных схемах развертывания.

— Не туда ставите! — резко бросил Агапито. — Если враг проникнет так далеко, мультилазер погоды уже не сделает. Переместите его на южный трансепт для подходящего сектора обстрела.

— Так точно, командор! — ответил сержант отделения, пока Агапито торопливо проходил мимо.

«Кроме того, — подумал он, — если все пойдет не по плану, мне понадобится путь для отступления».

Когда Агапито оказался в армориуме, там никого уже не было, лишь несколько сервиторов вокруг бродило, перетаскивая боеприпасы на поддон погрузчика. Они не обратили на пробежавшего командора никакого внимания. Услышав впереди голоса, Агапито поспешно шагнул за мишень тира. Неподалеку раздался звон шагов по металлическому полу, который затем стих вдали. Когда воины ушли, Агапито вновь появился в главном коридоре и посмотрел по сторонам, не следит ли кто за ним. Если его увидят, то, несомненно, попросят взять на себя командование вместо отсутствующего Бранна, такую задержку он не мог себе позволить. Командор не знал, сколько у него осталось времени, но каждая потраченная впустую секунда могла привести к потере шанса.

Альфарий уверенно зашел в сторожку и обнаружил там несколько других Гвардейцев Ворона. Большинство из них были Когтями; батареями лазерных пушек, прикрывающих дорогу, управляло отделение Рапторов. Здесь явно находилось слишком много легионеров, чтобы расправиться с ними так же, как с Дором и Марко.

В дверях началась небольшая суматоха, когда внутрь вошел сержант Нестил в сопровождении двух воинов своего отделения.

— Активировать посадочные маяки, — приказал сержант. — Подкрепления уже в пути. Будьте готовы открыть субврата, чтобы впустить их.

Подавив раздраженное рычание, Альфарий отошел подальше от массивных створок главных ворот. Его задачей было захватить ворота и открыть путь воинам Альфа-Легиона, но чем больше сюда стекалось Гвардейцев Ворона, тем безрассуднее казалось ему это задание. Имплантат в черепе бешено тикал, подсказывая, что где-то рядом находится еще один Альфа-Легионер — возможно, в бастионе самих врат. Альфарий не мог рисковать, выдав себя прямо сейчас.

Под руководством Нестила легионеры открыли засовы на меньших воротах, встроенных в огромные плиты из окованного адамантием феррокрита. Гидравлические поршни настежь распахнули замаскированную дверь, открыв вид на посадочную площадку между воротами и внешней стеной. Скоро в сторожке будет не протолкнуться, поэтому Альфарий направился к лестнице, ведущей на наблюдательную галерею, проходившую над самими вратами. Там он оказался в компании еще пятерых Гвардейцев Ворона, сидевших в люльках за счетверенными болтерами, установленными вдоль внешней стены галереи.

Не обращая на них внимания, Альфарий выглянул в пластальное окно метровой толщины. В красноватой мгле виднелась реактивная струя заходящего на посадку корабля — он узнал очертания «Громового ястреба», — за которым в сотне метров следовал еще один. Приземлившись, черный десантно-штурмовой корабль опустил рампы, и из него попарно выбежало несколько отделений легионеров. Едва спустился последний Гвардеец Ворона, пилот включил двигатели и поднялся обратно в воздух. Едва первая волна подкрепления направилась к открытым воротам, сел второй «Громовой ястреб». Альфарий растерянно уставился на две шеренги бронированных черных фигур, бегущих к воротам. Второй десантно-штурмовой корабль поднялся, в то время как первый развернулся в нескольких сотнях метрах от стены. Что-то казалось странным в маневре «Громового ястреба», пока Альфа-Легионер наблюдал за его приближением.

Используя авточувства, он приблизил изображение боевого корабля и с удивлением заметил, что запорные рычаги на ракетах были подняты. «Громовой ястреб» заходил на атакующий курс. Альфарий бросился назад к лестнице. Четыре практически одновременных взрыва наполнили галерею осколками и пламенем, ударная волна выбросила Альфария в дверь, и он покатился вниз по лестничному пролету.

В голове звенело, но Альфа-Легионер все же сумел подняться на ноги, услышав грохот болтеров. На секунду вокс взорвался предупреждающими криками, прежде чем его вырубило оглушительным шумом статики. К лестнице внизу попятились двое Гвардейцев Ворона, один отстреливался из болтера, другой поливал горящим прометием из огнемета какого-то невидимого врага в главных воротах.

Альфарий прицелился и точным выстрелом свалил Астартес с огнеметом. Его товарищ удивленно обернулся, целясь из болтера в Альфа-Легионера. Прежде чем он успел открыть огонь, из двери вырвался шар плазмы и угодил ему в бок, вмиг испепелив половину тела. Сжимая болтер в одной руке, трофейный цепной меч — в другой, Альфарий принялся медленно спускаться по ступеням, не сводя глаз с двери. Достигнув земли, он остановился и услышал, что звуки боя стихают вдали. Выставив перед собой болтер, Альфарий шагнул через арку. Тиканье в его голове было почти непрерывным.

Внезапно он увидел, как по луже горящего прометия на него несется сержант Нестил, по его нагруднику и левой руке стекало пламя.

Альфарий поднял цепной меч и прыгнул на сержанта, стараясь ударить в горло. Нестил вовремя заметил атаку и успел увернуться, поймав цепной меч на предплечье, чтобы перевести удар на наплечник. Мономолекулярные зубья с визгом вгрызлись в краску и керамит.

— Гидра! — проорал Нестил, поднимая комбиболтер.

— Эффрит, — мгновенно произнес Альфарий вторую часть пароля.

Он остановился на середине взмаха и опустил цепной меч. Нестил также убрал оружие.

— Нестил? — поразился Альфарий, не в силах поверить, что сержант-ветеран действительно был Альфа-Легионером.

— Я — Альфарий, — ответил сержант. — Орт?

— Я — Альфарий.

— Как и я, — раздался позади них голос. — Какое совпадение!

Оба легионера обернулись.

— Вы? — сказал Нестил, недоверчиво покачав головой. — Один из нас — командор?