Глава 10. Лишь бы лошадь не сдохла

Кассандра привычным движением открыла потайной отсек шкафа. Жаль, что нельзя забрать его с собой. За годы использования этот предмет мебели стал частью ее жизни. Она будет скучать по нему. И по квартире с выцветшими обоями, которую выкупила с таким трудом. И по пекарне, горячие булочки из которой воровала по утрам… Проклятье! Даже по чертову Тибериму.

Теплые руки обняли сзади, шею щекотнуло горячее дыхание, пухлые губы едва ощутимо коснулись кожи. Волоски на затылке встали дыбом, а где-то внизу живота зародился тот самый огонек.

Таким и должно быть прикосновение любимого человека – знакомым и в то же время пробуждающим страсть.

– Может, передумаешь, – шепнула Вайя на ухо. – Я знаю, как провести последнюю ночь в этом городе гораздо приятней, чем твои лазанья по крышам, проникновения в окна и все такое… – Вайя игриво куснула за мочку.

Вдоль спины побежали мурашки, и Кассандра едва не выронила кинжал. Она поборола желание прижать руку возлюбленной к своему сердцу – иначе уже ни за что не остановиться.

Ох, как хочется передумать!.. Но денег слишком мало. Сегодняшняя ночь должна обеспечить их средствами на годы беззаботной жизни. И тогда будет еще куча времени, которое можно провести «гораздо приятней». В случае неудачи… Нет. Лучше об этом даже не помышлять.

Кассандра повернулась к любимой и встретилась с ней взглядами.

Небесно-голубые глаза Вайи мерцали драгоценными сапфирами. На губах играла лукавая полуулыбка, пробуждая самые непристойные фантазии. Сердце с надеждой встрепенулось. Ноги сделались слабыми и непослушными.

Ни к кому в этом мире Кассандра не испытывала таких чувств. Вспомнилось, как рыдала в бессильной злобе, когда похитили Вайю. Как радостное тепло разлилось по телу, когда снова увидела ее лицо – грязное, в ссадинах, но живое. И в тот миг она знала, что Вайя чувствует то же самое. Своей ответной любовью Вайя давала ей силу. С этой силой Кассандра становилась всемогущей. Хотя головой она и понимала, что они, как ни крути, плохая пара, все остальное в ее теле наполнялось совсем другими чувствами, стоило им лишь коснуться друг друга.

Кассандра позволила себе короткий поцелуй, который, все же, оказался дольше, чем планировалось. Приложив невероятное волевое усилие, она взяла Вайю за плечи и нежно, но решительно отстранила ее.

– Эй, полегче, – выдохнула она, – не то и вправду сегодня дома останусь.

Вайя лукаво улыбнулась. На ней были новомодные, обтягивающие круглые бедра брюки и блузка Кассандры (немного маловатая в области груди и оттого застегнутая не на все пуговицы), которую она, кстати, взяла, не спросив. Но Кассандре нравилось, когда Вайя надевает ее вещи без спроса – от этого она становилась еще ближе, еще родней.

– Так ведь я этого и добиваюсь, – девушка снова потянулась к ней, но Кассандра удержала ее.

Вот только сердце теперь так стучало, что впору к целителю обращаться.

– Касс, останься, – Вайя использовала свое секретное оружие: быстро заморгала, голубые глазищи наполнились водой, брови приподнялись, а на лбу и переносице проявились смешные морщинки. Такая молодая и такая красивая! О, Создатель, как же хотелось вдохнуть запах ее волос, провести пальцами по овалу лица, коснуться этих надутых губ своими…

Нет!

Все после.

– Кто-то из нас двоих должен думать головой, а не тем, что между ног, – резко осекла Кассандра.

Отвернулась и с напущенной важностью принялась крепить корсет с ремнями для воровских инструментов. Она старалась делать все спокойно, как будто ей не было дела, продолжает Вайя смотреть или нет, но чувствовала, что та смотрит, и от этого невольно затаила дыхание.

Из-за спины раздалось недовольное:

– Пф-ф! – и звук удаляющихся шагов.

Кассандра выдохнула. Голова чуток кружилась – то ли от облегчения, то ли от зуда желания.

Она закончила с корсетом, закрепив на него все необходимое для сегодняшней ночи. Убедилась, что до каждого инструмента легко дотянуться, что все крючки, отмычки и оружие можно быстро извлечь. Затем надела через голову просторный черный балахон, скрывающий всю эту красоту.

Лишь после этого она обернулась.

Вайя сидела в своем любимом кресле, надувшись, как сердитый еж, скрестив руки на груди. Ей на лицо упал локон, она раздраженно сдула его, но непослушная прядь опять упала. Вайя нервно поправила волосы, но тут же с другой стороны на лицо упал еще один локон.

Кассандра улыбнулась.

Вайя, тем временем, встала, достала из кухонного шкафчика бутылку вина, бокал и сделала вид, что наливание вина – самое интересное занятие в жизни. Она пригубила напиток и принялась внимательнейшим образом изучать его цвет.

Кассандре не хотелось уходить вот так, когда возлюбленная дуется. Хоть и понарошку. Она подошла сзади, обняла подругу и легонько поцеловала в щеку. Вайя вздрогнула. На короткий миг Кассандра представила, что она скидывает балахон, бросает на пол корсет с инструментами и вместе с любимой заваливается на кровать…

– Я вернусь так быстро, что ты даже не успеешь вещи собрать.

Вайя поставила бокал и повернулась. Ее глаза мерцали слезами – настоящими.

Мудрено ли… После всего, что пришлось вытерпеть. С тех пор как она вернулась домой, бедняжка ни разу сама на улицу не вышла. Если не каждую, то через ночь просыпалась с криками, и тогда Кассандра обнимала ее и пела колыбельную – единственную песню, что помнила от матери. На самом деле она помнила только первые куплеты, но Вайя с детства засыпала в середине второго.

Сегодня первая после возвращения ночь, когда Вайя останется одна. И она этого боится. Не хочет признаваться, но это так. Ищет отговорки, пытается скрыть страх за любовными играми…

– Касс, – голос девушки дрожал.

Кассандра обняла ее, поцеловала в лоб и прижала к себе.

Вайя вцепилась в одежду, захлюпала носом и в итоге – разрыдалась. Кассандра лишь прижимала ее к себе и ничего не говорила, не делала попыток успокоить. Наконец, рыдания сменились всхлипами. Терпеливо дождавшись, пока девушка затихнет, она осторожно и нежно отстранила ее, а затем принялась утирать слезы со щек своими руками.

– Ну вот, разревелась как девчонка восьмилетняя, – пожурила она Вайю.

Та одновременно всхлипнула и прыснула со смеху. Из носа выдулся пузырь – и они обе рассмеялись как восьмилетние девчонки.

– Все будет хорошо, – пообещала Кассандра, когда они обе успокоились. – И давай уже вещи собирай. Корабль ждать не будет.

Она не стала говорить, что уходить придется очень быстро. А точнее – бежать, спасая свои жизни.

Туман, под вечер окутавший город, был таким густым, что Кассандра пробиралась почти на ощупь, обходя в этой мгле призраков – других прохожих. Отличная погода для задуманного. Жаль только, что туман не мог сделать вонь отбросов, скопившихся на улицах Тиберима, хоть сколько-нибудь менее тошнотворной.

Из глубины молочной пелены пиликал на своем инструменте уличный музыкант. Он делал это столь плохо, что Кассандре захотелось, чтобы туман еще и звуки приглушал. Но лучшей музыки в этом районе не услышать.

Нога вляпалось во что-то скользкое. Конечно! Так и есть: собачье дерьмо – куда ж без него! Кассандра вслух выругалась. Не хватало еще, чтобы охранники учуяли ее. Она как могла обтерла подошву о тротуар, подобрала бумажку, на которой красовалась перечеркнутая корона, а под ней –несколько слов крупными буквами (все же неплохо бы выучиться читать), и принялась чистить обувь.

Возможно, она будет скучать по Тибериму не так уж и сильно.

Решив, что большей чистоты сапог ей не добиться, она махнула пустому экипажу. Перед ней остановилась обшарпанная двуколка без верха. Лошадь была старой и худой, как и сам извозчик. Кассандра забеспокоилась, что либо несчастная скотина, либо ее хозяин издохнут по пути. Но уже смеркалось, да еще и этот туманище – счастье, что вообще удалось повозку поймать. Она плюхнулась на дырявый диван, из которого торчали ошметки наполнителя, и назвала адрес.

Двое мужчин тащили, подхватив с двух сторон, женщину, пьяную настолько, что стоять на ногах ей было явно не по силам. От странной группы за несколько шагов несло дивным ароматом: смесь запахов паршивой выпивки, духов, мочи и блевотины. Один мужчина споткнулся обо что-то – возможно, о собственные ноги, и вся троица завалилась на тротуар. Они принялись хохотать, будто произошедшее – самое веселое, что только могло с ними случиться.

Ивейн благоразумно обошел эту компанию.

Сегодня ему дали первую увольнительную, и он не собирается ее испортить.

Охранять главу Ангардии оказалось на диво неинтересным занятием. Почти все время, что он выполнял почетные обязанности щита императора, Ивейну приходилось бороться со скукой.

После покушения на свою жизнь Гордиан Альбион под любым предлогом старался не покидать дворца. Он окружил себя охраной, но, если другие стражники сменялись каждый день, то Ивейн был вынужден «защищать императора» днем и ночью.

Ему даже отвели личные покои, смежные с императорскими. По размеру они превосходили зал для медитаций в Храме, но мебели в них было едва ли больше, чем в обычной келье. А еще они находились слишком далеко от кухни. Если блюда, предназначенные монарху, подогревались маленькими горелками, то никто не утруждал себя подобными мелочами для его «щита». Почти всю еду, что доставляли Ивейну, ему приходилось есть безнадежно остывшей.

Единственной отрадой стали книги. Оказавшись во дворце, он получил доступ к императорской библиотеке. И, в отличие от библиотеки Храма, забитой научными и историческими работами, здесь, наряду с поучительными трактатами, хранилось множество романтических, приключенческих и комедийных произведений. Того, что было под строжайшим запретом для посвятивших свою жизнь Ордену.

Частенько Ивейн жертвовал ночным сном, чтобы на несколько часов перенестись в другие миры или эпохи, превратиться в героя легенд или смелого искателя приключений.

Но утром его снова вызывал император. Приходилось напяливать жесткий мундир, пошитый таким образом, что в нем можно было лишь стоять навытяжку, а при любой попытке хоть немного расслабиться он впивался в живот; и до поздней ночи слушать раздражающую болтовню политиков, докучавших императору. Одни жаловались, другие взывали к справедливости, третьи просили денег, чтобы построить мосты там, где нет рек, и проложить дороги в краях, где никто не живет.

Через какое-то время Ивейн научился не обращать внимания на все эти скучные разговоры, как многие не обращают внимания на весеннее щебетание птиц или жужжание насекомых летом. Он позволял своим мыслям течь свободно – тогда они устремлялись прямиком к Кассандре. Куда ж еще?

И вот он здесь. Совсем недалеко от ее дома. Свободен! Пусть всего на сутки, но свободен.

Ивейн посмотрел на цветы в руке. Зачем он только купил их?! Тот разговорчивый гвардеец сказал, что обычно девушки любят цветы. Но Кассандра – не обычная девушка. Вдруг она их терпеть не может. Или ей нравятся другие – у продавщицы столько всяких было! Голубые, будто летнее небо, красные, как заходящее солнце, белые, как первый снег, желтые, словно осенние листья; большие и маленькие – аж голова кругом пошла. Или…

Дурак!

Она ведь живет не одна. Как же он о Вайе не подумал?! Ее сестра… его соперница. Голова закружилась так сильно, что Ивейн едва не присоединился к той пьяной компании.

Он попробовал разделить букет на два полубукета. Но вышло паршиво. Не справившись одной рукой, он уронил половину цветов на мостовую.

Проклятье!

И тут он увидел ее.

Словно молния ударила в самое сердце. Кассандра шла по противоположной стороне улицы. Ивейн смотрел, как она идет, то растворяясь в туманной тени, превращаясь в бестелесную оболочку, то ступая в освещенные уличными фонарями круги, и тогда ее силуэт озарялся теплым желтоватым светом.

До девушки было совсем близко – он мог бы преодолеть разделяющее их расстояние в пару прыжков… если бы ноги в землю не вросли. Она вдруг остановилась, махнула рукой проезжающей мимо двуколке.

А Ивейн никак не решался двинуться: что он ей скажет?!

Все заранее заготовленные речи, слова – все покинуло его голову. Он был готов в одиночку сразиться с десятью врагами сразу, без оглядки кинуться с самой высокой башни, даже – пойти против Ордена халду… но стоило лишь увидеть туманный образ этой девушки, ростом едва ли ему по грудь – и колени дрожат, как перебитые, а тело будто огнем объято.

Очевидно – за все время, проведенное в разлуке, он не стал любить ее хоть на чуточку меньше.

Кассандра уже садилась в экипаж, а он все искал подходящие слова – коих не существовало во всем мире. Ибо какими словами смертный может обратиться к Богине? Разве что с молитвами? Как жаль, что он ни одной не знает!

Да что же она с ним творит?!

Экипаж тронулся.

Для Кассандры Ивейн так и остался незамеченной среди других прохожих тенью – для него же в этот момент погасли уличные фонари и сама луна. Он стоял как полный дурень, глядя вслед удаляющейся повозке. Только тогда пришел в себя.

Он было бросился следом за исчезающей во мгле двуколкой, как внимание привлекли две фигуры. Едва поехала повозка – двое прохожих остановились, развернулись и пошли обратно – в ту сторону, откуда пришла Кассандра. Следили?!

Ивейн остановился.

Экипаж с возлюбленной ехал в одну сторону, два подозрительных человека – удалялись в другую. И они явно что-то затевали. Хотя… в этом районе любого можно считать подозрительным, и все что-нибудь затевали.

Ивейн впустил Поток.

Туман застыл в воздухе мельчайшими капельками. Троица пьянчуг позади продолжала хохотать глубоким раскатистым смехом. Рядом с ними пробежала крыса, стуча своими коготками по камням. А разговор двух мужчин был теперь ясно слышен.

…– Говорят, у нее сестра что надо!

– Попридержи свой член. Зала велел не трогать девку. Лишь убедиться, что Ястреб его не кинет.

Первый заржал.

– Да кто ж собирается ее трогать?! Знаешь ведь: они сами на меня лезут, стоит поманить. Ну а коль так – что я, сопротивляться буду? Помнишь тех девах на прошлой неделе…

Теперь хохотнул второй.

– Ага. Помню, как та рыжая тебе по яйцам врезала…

Ивейн посмотрел на остатки цветов в руке. Бросил их. Втоптал в мостовую и пошел следом за мужчинами.

Двуколка тронулась.

Прямо сейчас Лис и Ворон ждут свои окованные железом кареты, которые вот-вот отправятся из порта. Кассандра представила, как таинственные шкатулки кладут в багажный отсек, тоже бронированный. Внутрь экипажей садятся вооруженные охранники. Другие стражники запрыгивают на лошадей и берут каждую повозку в каре, чтобы сопровождать ценность.

Столько усилий! Что же внутри?.. Драгоценности? Документы?

Три эскорта, каждый разными маршрутами, отправляются к императорскому дворцу. Возницы нахлестывают потные спины лошадей, колеса высекают искры из мостовой. Кони охранников хрипят под тяжестью своих седоков в стальных доспехах… Интересно, что придумают ее подельники?

Можно натянуть колючую проволоку между домами.

Вот первые две лошади спотыкаются о невидимую преграду и вместе с наездниками падают на мостовую, разбрызгивая кровь из отрезанных ног и пену изо рта. От удара о камни один стражник остается лежать с пробитой головой, второй – кричит, держась за колено. Возница кареты видит, что случилось, но уже ничего не успевает сделать. Он тянет за вожжи изо всех сил, кони визжат от боли… Поздно! Все превращается в кровавый хаос: люди, животные, обломки кареты. Последние два охранника останавливаются, но тут в центр этого хаоса падает дымовая шашка. Когда же дым развеивается, и они находят остатки багажного отсека – там пустота.

Нет.

Слишком грязно.

Не лучше ли подкупить пару кучеров, чтоб те устроили потасовку прям посреди улицы? Да еще – перегородили проезд своими каретами.

Кортеж проехать не может. Передняя пара охранников направляется к спорящим.

– Именем императора!

– Освободите дорогу, не то утро встретите в кандалах!

Ну и так далее.

Извозчики, естественно, напуганы подобной перспективой. Пытаются расчистить улицу. Спешат, как могут, да вот беда – лошади сбруей сцепились.

Вдруг позади экипажа раздаются хлопки! Задние охранники оборачиваются, хватаясь за оружие… но это лишь дети развлекаются – обычные фейерверки. Никто не замечает темную фигуру, которая проскальзывает под дно бронированной кареты. Наконец дорога свободна. Отпустив еще пару крепких ругательств нерадивым извозчикам, которые отняли столько времени, весь кортеж продолжает путь. А когда экипаж с четверкой охранников прибывает на место назначения… Оказывается – они везли лишь пустоту.

Да, пожалуй, она наверняка получила бы свои две тысячи… реши принять участие в этом спектакле.

Но сегодняшняя добыча, Ястреб, будет куда больше.

Десять тысяч! Как минимум.

Если этот жирный ублюдок думает, что она простила все, что случилось с ней и с Вайей – он здорово ошибается. Поутру ему принесут две шкатулки из трех… Только парни порядком удивятся, когда Зала сообщит, что платить нечем. О, да! Ох и рассвирепеют же они.

Черт!

Как же хочется увидеть его свинячье рыло в этот момент. Это будет серьезный удар по репутации толстяка.

А получить напоследок от гада десять кусков будет чем-то вроде жизненной справедливости. Именно столько обещали ей за подмену той пирамиды в Храме халду. Кассандра свою работу сделала. Правда, пирамиду потом вернула – но и денег ей тоже никто не заплатил.

Кучер остановил в квартале от трактира Залы. Пока они ехали, стемнело окончательно. Сквозь туман окна окружающих домов казались призрачными глазами сказочных чудовищ. Густая темнота поглотила немногие оставшиеся краски Столицы.

Когда Кассандра сунула извозчику золотой, у бедного старика аж глаза на лоб полезли. Но ставки в сегодняшней игре слишком высоки, чтобы мелочиться.

– Вернусь через час, – сказала она. – Дождешься – получишь еще два.

Тот быстро закивал, давясь слюной.

Кассандра легко выпорхнула из двуколки. В городе становилось тихо и пусто – конечно, по сравнению с дневным шумом и возней. Тишина подействовала успокаивающе – в этот момент Кассандра почувствовала уверенность, что ее план сработает.

– Все получится, – шепнула она самой себе. Тут взгляд упал на тощую кобылку, запряженную в старую повозку.

Лишь бы лошадь не сдохла.