Глава 28

Жители Копенгагена обрели замечательный район. На этот раз градостроители отказались от своего привычного образа мыслей и создали нечто однородное и даже симпатичное. Слабые лучи весеннего солнца устремлялись на квартал со всех сторон, так что стекло и бетон сливались с пейзажем из мостов и каналов, которые несли свои воды прямиком к морю. Несмотря на то, что этому району было уже несколько лет, Карл еще никогда тут не бывал, и то, что он увидел, ему понравилось. Если б не его жалкое финансовое положение, он предпочел бы даже поселиться здесь. Стоит поговорить с Харди, вдруг он согласится поучаствовать в проекте…

– Они придут через пять минут, – сказала очень смуглая женщина с явным ютским акцентом, проводя их сквозь крошечную кухню на лестницу, ведущую вниз, в гостиную. Потолки были как минимум шестиметровые, а огромные панорамные окна демонстрировали, что здание отделяют от канала лишь узенькие понтонные мостки. Три небольших этажа громоздились друг над другом, вокруг причудливым лабиринтом переплетались лестницы. Тут явно не место инвалиду-колясочнику, такому как Харди. Прощай, мечта.

– Эгей, во время шторма в прошлом декабре вода подобралась вплотную, вот как. Вот на столько до окна не достала. – Она показала пальцами отрезок длиной не более пяти сантиметров.

Мёрк кивнул. Еще один аргумент в пользу Аллерёда. Там живешь на высоте не менее шестидесяти метров над уровнем моря. Когда грянет катастрофа – а рано или поздно она грянет, – сюда обязательно доберется цунами или таяние льдов.

– Хорошо, что ничего страшного не случилось, – прокомментировал Карл, разглядывая плоскоэкранный телевизор и прочую электронику. – Когда придет Инга Дальбю, нам с ней можно будет здесь спокойно побеседовать?

Хозяйка задрала вверх большой палец. Они с мужем могут пока прогуляться. Без проблем.

Инга Дальбю не испытала щенячьего восторга, обнаружив троицу полицейских, ожидавших ее в гостиной.

– Простите за то, что мы явились без предупреждения; просто мы оказались здесь неподалеку, а у нас как раз есть несколько вопросов, на которые вы, быть может, поможете найти ответ, – выдал Карл целую тираду, а брат Инги тем временем протянул ему свою клешню для крепкого рукопожатия. Благожелательный мужчина получил достойный отпор, когда очередь дошла до Ассада. Аж хруст раздался.

Спустя пять минут часть вопросов прояснилась.

– Да-да, все верно, – подтвердил Ханс Отто Куре на махровом диалекте. Пес его знает, научится ли когда-нибудь этот выходец с Борнхольма говорить на нормальном датском языке. – Мой отец занимался ремонтом двигателей, его брат Стуре – ремонтом всего остального, кроме электроники, на это у них имелся помощник. Я присутствовал на многих встречах владельцев ретроавтомобилей. Как и Инга, – он оглянулся на сестру.

Затем они с женой ушли. «Сходим в “Ирму”, закупимся», – пояснила супруга, на этом разговор с ними завершился.

Инга Дальбю села спиной к панорамному окну и потерла лоб мозолистой рукой с въевшимся в кожу машинным маслом и ржавчиной. Отдавала ли она себе отчет в том, чем могла закончиться их беседа?

Карл перехватил взгляд Инги – она казалась совершенно спокойной, однако пульсирующая вена на запястье свидетельствовала об обратном. Им предстоят захватывающие полчаса.

– Вполне допускаю, что у вас остались вопросы, но я не хочу возвращаться к разговорам о том времени. Мы с Кристоффером сыты ими по горло. Для меня всё в прошлом.

– Понимаю, – кивнул Карл. – Но, к сожалению, не для полиции, Инга. У нас есть основания полагать, что во время последней нашей беседы вы утаили часть информации, в связи с чем я должен задать вам еще четыре-пять вопросов, и все они очень серьезные. Если вы откажетесь отвечать, нам придется доставить вас на допрос в полицейское управление. Итак, вы согласны?

Ответа не последовало.

– Ассад, ты готов?

Помощник раскрыл блокнот и поднял ручку – обычно это странным образом развязывало уста допрашиваемых.

– Итак, вопрос: у вас есть фотография человека, с которым встречалась Альберта? Нам известно, что вы фотографировали на экскурсии в Круглой церкви в Эстерларсе, где она познакомилась с ним, и, скорее всего, среди прочих ваших снимков есть тот, на котором запечатлен разыскиваемый мужчина. А также мы знаем, что этот парень был знаком с некоторыми учениками. В том числе и с вами. Отсюда второй вопрос: почему вы ничего не рассказали об этом нам? У вас с ним тоже была какая-то интрижка? И по этой причине вы поспешили проявить милость к своему возлюбленному, изменившему вам с Альбертой? То есть у вас у обоих рыльце в пушку? Мой третий вопрос также очень важен. У вас умелые руки. Вы интересуетесь автомобилями. Вы присутствовали на встречах владельцев ретроавтомобилей, о чем любезно поведал ваш брат, в том числе, несомненно, на той встрече, где была сделана фотография парня с «буханкой». Мы убеждены в том, что вы были знакомы с этим человеком до того, как увиделись с ним у церкви в Эстерларсе; вы подтверждаете этот факт? И наконец: разве вы не злились на Альберту из-за того, что та украла у вас обоих кавалеров? Сначала Кристоффера, с которым вы встречались полгода, а затем и вот этого молодца, с которым у вас закрутился роман тем летом… Вы понимаете, что думают насчет всего этого больные умы следователей-криминалистов? Мы вот, к примеру, считаем, что это вы оснастили автомобиль и совершили наезд на Альберту. Вы просто-напросто не смогли перенести того, что эта пигалица дважды перещеголяла вас, так что вы и есть убийца, Инга. А теперь вы еще и сбежали от мужа, потому что он слишком близко подобрался к истине, не так ли?.. Ох, простите, кажется, набралось уже не меньше шести вопросов.

Карл внимательно изучал ее реакцию во время своей тирады. Но она ни разу не выказала ни малейшего волнения. Не отреагировала даже на предположение о том, что была знакома с мужчиной из «буханки» заранее. Даже на прямое обвинение в убийстве. Никакого отклика. Только черные руки, скрывшие половину лица. Или он обрушил на нее слишком много всего сразу?

Карл кивнул Розе, которая настойчиво обратилась к женщине:

– Инга, мы слушаем.

– Да, – добавил Ассад, – мы совсем внимаем.

Инга подняла голову и посмотрела ему в глаза:

– Это называется «мы все внимание», дружище. Ты вообще с какой планеты?

Неужели у нее еще хватает мужества улыбаться?

Роза положила руку на плечо женщины.

– Инга, вы будете отвечать или мы забираем вас в управление?

– Да делайте что хотите. Вы все равно мне не поверите, что бы я ни сказала.

– А вы попытайтесь, – подбодрил ее Карл.

В течение нескольких минут они сидели в полной тишине, пока наконец Инга не созрела до рассказа. Вопреки ожиданиям, она казалась удивительно невозмутимой – и в то же время сосредоточенной, будто продвигалась по забитой транспортом трассе. Откуда у нее эта бдительность? От страха быть непонятой или сказать лишнее?

– Я прекрасно понимаю, что могла бы тогда рассказать Хаберсоту гораздо больше того, чем рассказала. Вы были знакомы с ним?

– Нет, – ответил Карл.

– Тогда скажу вам, что он был весьма странным. Он мне не нравился, причем с самого начала. Создавалось такое впечатление, будто он давлением и сознанием собственной власти заставляет нас показать пальцем на того, кто убил Альберту. Но поскольку с первого раза это сделать ему не удалось, следовало ожидать второго его прихода, тут не было никаких сомнений. И он действительно явился. А потом приходил снова и снова. Если б тогда я рассказала ему все, что знала, он повесил бы преступление на меня, это точно. Он, как безумный, рыскал в поисках человека, которого можно было бы обвинить в гибели Альберты.

– Инга, и все же – чего вы ему так и не рассказали? Это даст ответы на мои вопросы?

– Не на все, только на некоторые.

– А на какие – нет? – вмешался Ассад, как всегда, нетерпеливый.

– Кто это сделал. Потому что я тут ни при чем.

– Вы познакомились с Франком до того, как попали в народную школу, верно? – спросила Роза. Налицо очная ставка с именем.

Инга втянула в рот половину нижней губы и принялась кусать ее, отведя взгляд. Вновь наблюдается бдительность, часто сопровождающая ложь. Карл насторожился.

– Откуда вы знаете?

В комнате повисла тишина. Возможно, стоит ляпнуть, что это было всего лишь предположение? Что они даже не были уверены в правильности имени? Нет, лучше оставить саморазоблачение на потом.

Инга тяжко вздохнула.

– Я познакомилась с Франком в июле, накануне сходки-встречи ретромашин. Если б эту фотографию сделали на десять секунд позже, можно было бы увидеть на ней и меня. Да, не скрою, мы занимались сексом в этой машине, на протяжении некоторого времени. У меня появилась идея припарковаться на краю газона, там как раз было уединенное местечко. Я не думала, что нас прогонят, и не рассчитывала, что машины начнут прибывать с раннего утра. Но Франк взял на себя решение вопроса с организаторами встречи, а я просто-напросто удрала оттуда. Ведь нельзя было допустить, чтобы мой дядя застукал меня в обществе хиппи.

– Но вы тогда встречались с Кристоффером, я правильно понимаю? – поинтересовался Карл.

– Да. Только Франк умел кое-что, чему Кристоффер и до сих пор не научился. Он умел трахаться так, что искры из глаз летели.

Оставлю без комментариев, решил Карл.

– Значит, ваше описание «буханки» не было домыслом. Черная линия, спускающаяся с крыши, – что это было?

– На крыше был нарисован большой «крест мира»; окружность, в которую он был вписан, немного вылезла на боковую часть кузова.

– Что еще? Любые отличительные черты в салоне автомобиля, которые могли бы облегчить нам поиски этого человека?

– Я мало на что обращала внимание, кроме Франка. Там были какие-то плакаты на стенах. Только не спрашивайте меня, что на них было изображено. Какая-то пацифистская галиматья, которую владелец машины понаклеил на заре времен.

– Вы точно не вспомните, как он представился Альберте?

– Когда мы были с ним вместе, он всегда называл себя Франком. Поэтому я только через пару дней поняла, что Альберта познакомилась именно с ним. Не знаю, почему ей он назвал другое имя… Он был немного странным.

– Странным?

– Ну да, у него в голове было полно всяких идей, но друг от друга нам нужен был только секс.

Сложно было в это поверить, глядя на нее теперь.

– Инга, расскажите о нем подробнее. Где вы с ним познакомились и как проходили ваши встречи?

– Познакомились мы в Рённе. Я уже знала, кто он, так как однажды мы с подругой бродили по Элене и заметили лагерь хиппи; Франк бродил вокруг с обнаженным торсом и выглядел весьма привлекательно. Нам стало любопытно – ведь в то время на острове происходило мало интересного… впрочем, как и сейчас. И вот, после встречи в Рённе мы стали с ним иногда развлекаться. Но Кристоффер ничего не знал. Я-то прекрасно понимала, что с Франком все в любой момент закончится, так что лучше иметь под боком парня типа Кристоффера в качестве запасного аэродрома. Кого-нибудь из местных.

«Запасной аэродром». Карла заклинило на этом словосочетании. Он и сам нередко чувствовал себя «запасным аэродромом». Не хотелось бы ему вновь испытать это чувство…

– И Кристоффер так никогда ни о чем и не узнал?

– Думаю, он стал что-то подозревать после вашего визита.

– Почему же?

– Потому что решил, что нереально было разглядеть линии на автомобиле. По крайней мере, с такого расстояния, с какого я якобы их разглядела. И он прав. Мне не надо было ничего говорить об этом. А Кристоффер еще начал въедаться, и я в конце концов разозлилась. Ненавижу, когда цепляются к моим словам.

Это было заметно.

– И что же потом случилось между вами и тем парнем?

– Ничего. Мы продолжали в том же духе, пока Кристоффер не стал встречаться с Альбертой. Я тогда еще подумала, что, может, так оно и лучше. По крайней мере, вроде как мы не из-за меня расстались, хотя вообще-то я и не хотела расставаться.

Чудовищно… Карл бросил взгляд на Розу, которая лишь слегка вздернула брови, словно сказанное ее совсем не потрясло. Быть может, женщины сплошь и рядом практикуют подобное поведение, откуда ему знать?

– А потом Франк переключился на Альберту. То есть вы оказались не у дел?

– Да. И я, и Кристоффер.

Инга вытащила сигарету из сумки и закурила. Видимо, запрет на курение в помещении был снят. Кажется, она иронично улыбнулась, окутав себя облаком дыма?

– Получилось так, что мы оба одновременно остались с носом и ничего не могли поделать с этим. – Теперь Инга рассмеялась в открытую. – Только Кристоффер чувствовал себя таким виноватым передо мной, что я подумала – теперь можно будет долгие годы водить его за нос. И воспользовалась его чувством вины. А он даже и не догадывался, что я-то гораздо порочнее, чем он… Бедный Кристоффер. При первой же возможности я бежала бы с острова вместе с Франком.

Карл кивнул. Да, и впрямь бедный.

– И все-таки неправда, что вы совсем ничего не могли поделать, а? – не собирался останавливать допрос Ассад. – Я так думаю, вы обезумели от ревности, обозлились и убили ее. Вы прикрепили к передней части машины какую-то доску, найденную в мастерской отца, и совершили наезд на девушку. Как только соперница была устранена, можно было продолжить развлекаться с парнем с того места, на котором вы остановились. Только вот вам все же не удалось покинуть остров вместе – по иронии судьбы, он исчез, не попрощавшись. Лучше признайтесь в содеянном сразу.

Слегка откинув голову, Инга бросила на Ассада презрительный взгляд, тыча в него дымящей сигаретой.

– Как забавно беседовать с тобой вновь, спустя столько лет, дорогой Хаберсот. – Повернулась к Карлу: – Ну, что я вам говорила? Вот поэтому я и не рассказала ни о чем Хаберсоту. Я не хотела, чтобы меня обвинили в том, чего я не совершала, как только что сделал Мустафа.

– Я не Мустафа, но знаю одного, – сухо отозвался Ассад. – И он прекрасный малый, так что попридержите язык.

Нельзя сказать, что эти двое прониклись взаимной симпатией.

– Хорошо. Мы поняли ваши мотивы утаить имеющиеся у вас сведения, – оборвал перепалку Карл. – Сейчас я буду задавать вам вопросы, отвечайте на них кратко, договорились?

– Да.

– Полное имя парня-хиппи? Франк, а дальше?

– Не знаю. Мы обращались друг к другу только по имени. – Инга ухмыльнулась.

– Можете сказать, откуда он приехал?

– Он упоминал Хеллеруп и Гентофт, мы никогда не говорили об этом.

– Вы знаете о его настоящем местонахождении?

– Я пыталась найти его через Интернет, но не смогла.

– У вас есть его фотография, которую вы могли бы нам показать?

– Да, но едва ли она качественнее той, что находится в вашем распоряжении. Фотоаппарат был говенный. Но я взяла его на мушку тогда у церкви, это правда.

– Дальше. Вы ведь не могли не заметить, что Альберта запала на него с первого взгляда. Каковы были ваши действия в этой связи? Вы пытались каким-то образом препятствовать их сближению?

– Как? Я издевалась над ней, признаюсь, и это было круто, так как она была слишком глупой, чтобы это понять. Я действительно терпеть не могу копенгагенских потаскух, но я ее не убивала. Мы жили в соседних комнатах, и я слышала, как она разговаривала сама с собой, после того как гасила свет. Это было весьма патетично, совершенно по-детски. Она лежала и ласкала себя, представляя, как будто он рядом. Но его там не было.

– А что значит «издевалась»?

– Например, подсыпала в стиральную машину какое-нибудь вещество, которое обесцвечивало ее тряпки. Настаивала на легкой одежде для прогулки, чтобы она замерзла. Подсыпала соль в пищу, когда Альберта отворачивалась. Она была очень наивной.

«Ну и сучка», – подумал Карл, а вслух произнес:

– Но это ведь не мешало им встречаться?

– Честно говоря, я даже не знаю, насколько часто они виделись.

– Каким образом Франк порвал с вами?

– Мы всегда заранее договаривались о месте следующей встречи. До народной школы мы встречались на площади в Рённе. А во время периода пребывания в школе, до того как он меня бросил, – в Эккодалене, за зданиями школы. Можете пройтись как-нибудь – там всего пять минут ходу. И вот однажды он не пришел, хотя мы договаривались. Я несколько раз приходила туда, но он так и не появился.

– Думаете, с Альбертой он встречался там же?

– Глупый вопрос. Тогда я обнаружила бы их. Понятия не имею, где они встречались и что делали. Видела, правда, не раз, как он стоит на дороге.

– Вы думаете, Франк убил ее? – спросила Роза.

Инга пожала плечами, будто ей было совершенно безразлично.

– Не знаю.

– Как вы считаете, он был способен на такой поступок? – не унималась Роза.

Женщина вновь пожала плечами:

– Думаю, нет, но кто знает. Как бы то ни было, он был очень сильной личностью.

– Что вы имеете в виду?

– Он мог чуть ли не загипнотизировать взглядом. У него были удивительные глаза и захватывающие идеи. Красивый, сильный… То, что называется «харизматичный».

– И умел гнуть ложки?

– Я этого ни разу не видела. Наверняка просто болтовня.

– Вы усмотрели бы в нем психопатические наклонности? – поинтересовался Карл.

Инга замялась на секунду.

– А в ком их нет?

Стоило воспринять это как самокритику, или как?

– Вы можете сообщить о нем какие-нибудь детали, которые помогли бы нам напасть на след? Особые приметы, необычные привычки, номерной знак, какое-нибудь характерное высказывание? Из какой среды он происходит? Какие у него были планы на будущее и мечты?

– Мечты? Только то, что Франк был убежден – когда-нибудь он станет величиной, способной менять жизнь людей к лучшему.

– Прекрасно. То есть он не был из тех, кто держит свет под спудом… Менять каким образом, например?

– Он считал, что наделен даром целительства. Что обладает особыми способностями и энергетикой. И я верю в это. По крайней мере, он дарил мне такие оргазмы, сильнее которых у меня с тех пор не бывало.

Роза улыбнулась. Остальные пропустили это признание мимо ушей.

– Инга, боюсь, нам все же придется забрать вас в управление.

Она была потрясена.

– Почему? Я ведь рассказала вам все, что знаю.

– Допрос получается слишком долгим, Инга. У вас остается много времени на размышления, и из-за этого вы говорите много лишнего. Если хотите избежать дополнительного допроса, отбросьте все субъективные детали в отношении этого мужчины, вам это ясно? Не забудьте, вы сказали, что встретили его в Элене; здесь следует покопаться в памяти в поисках полезных для нас наблюдений. Итак, приступим.

Казалось, она немного встряхнулась. И Карл прекрасно понимал ее состояние.

– Да я ведь была влюблена в него! В эйфории влюбленности перестаешь замечать все вокруг, я много думала об этом после, но вспомнить удалось самую малость.

Она закурила очередную сигарету и слегка кивнула невестке с братом, показавшимся на пороге с тяжелыми сумками.

– Итак, его звали Франк, он обладал очень тонкими и резкими чертами лица. Ростом около ста восьмидесяти пяти сантиметров, на шесть-семь лет постарше меня. Голос хрипловатый, но нежный. Загорелый, но под одеждой довольно светлокожий. Длинные волосы, примерно по плечи, цвета пепельный блонд, совсем не рыжие, как можно было бы предположить. Еще у него была небольшая ямочка на подбородке, отчетливо заметная при определенном освещении.

Инга слегка улыбнулась и указала на собственный подбородок. Но у нее и в помине не было никакой ямочки.

– Заметные шрамы или иные приметы на теле? Волосы, татуировки?

– Нет, хотя он упоминал, что не прочь набить несколько татуировок, но был не уверен в том, что это надо делать. Тогда это было не так модно, как теперь.

Карл кивнул. Все-таки в те времена люди, кажется, имели больше мозгов, что затрудняло работу современного следователя над старым делом.

– А глаза, область вокруг глаз?

– Глаза у него были синие, брови очень темные, передние зубы чересчур широкие, на одном из них проступало небольшое светлое пятнышко. Франк называл его солнечной отметиной. Вообще говоря, его увлекало все связанное с солнцем. Он даже утверждал, что с этим связано его пребывание на острове.

Карл посмотрел на Ассада. Женщину прорвало, надо было только не упустить важные детали.

– Как-то он рассказал мне, что за одну неделю нашел целых два солнечных камня, и был очень взволнован в связи с этим обстоятельством. Сначала набрел на камень типа таких, как викинги применяли в судоходстве, а затем обнаружил похожий на те, что раскопали в районе бывшего святилища солнца в Риспебьерге близ Дуэодде.

– Инга, о каком святилище солнца вы говорите? Мне кажется, на этом стоит остановиться подробнее.

– Я знаю не так уж много. Это просто точка на острове, где в свое время воздвигли жертвенные алтари.

Роза уже с головой погрузилась в «Айпэд».

– У вас есть какое-нибудь предположение о том, на какие средства жил этот человек?

– Думаю, на социальное пособие. По крайней мере, автомобиль принадлежал не ему, он арендовал его у знакомого. У какого-то мужика, который давным-давно проповедовал мир во всем мире. Франк даже постоянно нацеплял на себя пацифистскую символику. В смысле, значки.

– А во что он одевался?

Инга улыбнулась.

– Во время наших встреч – почти ни во что.

«Зачет!» – красноречиво говорили выпученные глаза и взлетевшие ко лбу брови Ассада.

Брат собеседницы облокотился на перила, отделявшие верхний, «кухонный» этаж от нижнего, «гостинного».

– Инга, а о ком речь-то? Кажется, я не в курсе.

Она издалека замахнулась на него рукой. Судя по всему, между ними была разработана система условных знаков, которую остальные не могли и не должны были понять. Роза тоже заметила этот жест.

– О человеке по имени Франк, Ханс Отто, – выпалил Ассад. – Может, вы с ним пересекались?

Хозяин квартиры улыбнулся и замотал головой. Почему он ничуть не удивился? Неужто Инга Дальбю еще более распутная, чем они полагают? Или ее братец замешан в каких-то делишках с Франком?

– Судя по реакции вашего брата, Инга, мне показалось, что у вас были другие мужчины помимо Франка? Или я ошибаюсь?

Откинув голову назад, она вздохнула.

– Мы как-никак островитяне. Когда свежая кровь сама течет в рот, невозможно не отведать. В старину так поступали, чтобы обновить гены. Вы только представьте себе, насколько изолированы Фарерские острова или Исландия. А сейчас – просто ради удовольствия и интереса. Да, естественно, были и другие.

Роза покачала головой. Видимо, эту тему можно было опустить.

– Инга, мы остановились на его одежде, – напомнила она.

– Ах, да… Для того времени это было немного странно, но на самом деле очень стильно. Жемчужное ожерелье на шее, свободная крестьянская рубаха и джинсы. Сапоги с довольно длинными голенищами. Не ковбойские, но самодельные, с широкими носами. Не очень изящные, но на нем смотрелись оригинально. Иногда он напоминал мне казака.

Они слушали ее еще двадцать минут. Некоторые детали были зафиксированы в блокноты. Реплики, которыми они обменивались с Франком. Чем они занимались, когда находились вне салона автомобиля. Все эти тривиальные вещи едва ли можно было назвать уликами в полицейской терминологии. И все же образ мужчины получился более осязаемым, чем прежде.

– Инга, мы просим вас ставить нас в известность о своих перемещениях. – Карл протянул ей визитку. – Вы не являетесь подозреваемой, однако ваше участие может оказаться очень важным, если нам понадобится помощь в работе над еще не выясненными вопросами. Кроме того, вас могут привлечь к опознанию личности, если мы его обнаружим. И еще одна вещь. Мы хотели бы, чтобы вы попросили своего мужа найти фотографию, сделанную вами во время экскурсии в церковь в Эстеларсе. Потому что вы сами, кажется, не собираетесь возвращаться на остров в ближайшее время, верно? Я, правда, думал, может, вы захотите детей повидать?

Как ни странно, слова Карла заставили ее брови сдвинуться, но отнюдь не вследствие обиды или скептицизма. Она нахмурила брови, словно вот-вот собиралась расплакаться.

– Или вы больше не видитесь с детьми? – предположил Карл.

– Конечно, вижусь. Они оба учатся в гимназии в Слагельсе. Мы увидимся в ближайшие выходные.

– И все-таки, кажется, вы расстроились? Мы чем-то взволновали вас?

Инга покачала головой.

– Расстроилась? Что вы… Я только подумала, что Франк не мог совершить того, в чем вы его подозреваете. И если вы его найдете, я очень хотела бы с ним увидеться.

Очень!

Они уже стояли на пороге, когда Карл обернулся и совершил последний выстрел. Если это получалось у Коломбо, почему бы и ему не попробовать?

– Инга, последний вопрос. У Альберты был мобильный телефон?

Женщина замотала головой:

– Нет. Но у многих девушек были.

– А у Франка?

– Нет, насколько мне известно. Он вообще не был приверженцем материальных ценностей. Скорее наоборот.

– О’кей. И все-таки еще насчет имени. В тот раз, когда мы были у вас на Борнхольме, вы сказали, что Альберта называла при вас другое имя Франка, которое вы не помните. Похожее на библейское. Короткое, как Ной или Иов. Помните свои слова?

– Ну да, конечно.

– Прекрасно. – Мёрк перевел взгляд на Розу. – Итак, какой вывод мы можем сделать, Роза?

– А вот какой: нереально сложно поверить в то, что Инга Дальбю была не в курсе, как называет себя ее возлюбленный. И если она, по каким-то весьма сомнительным причинам, услышала это имя только от Альберты, кажется крайне маловероятным, что оно вылетело у нее из головы. Если хотите знать мое мнение, это имя должно было въесться ей в самую подкорку.

Карл обернулся на Ингу Дальбю. Она казалась прибитой к полу, словно ее взяли с поличным.

– Что скажете, Инга?