Глава 14.
Кабальеро в алой рубахе
...Нет, это не день, а какая-то сплошная череда обломов. Я так не играю! Не хочу так! На входе в кубрик меня поджидала Васильева, и вид у неё был не просто грозный... Убить была готова, фурия! А я тут не в форме, гормоны по башке бьют. "Свет, извини, я тебя, конечно, позвал, но ты сделай вид, что не видела меня, постой тут, а я потрахаюсь быстренько, пар спущу, и вернусь". Смешно? Вот-вот, и я о том же. И назад за угол не юркнешь - она меня уже увидела.
Так, вдох. Глубокий-глубокий. Выдох. Вдох-выдох. Вроде держусь.
...А классная у Васильевой грудь! Побольше, чем у Фрейи, хотя поменьше, чем у Оливии...
"...Отставить, кадет Шимановский! Ты о чём думаешь, предмет штопанный? Эта прелесть тебя сейчас убивать будет, а ты о сиськах!" - заорала интуиция.
Помогло, взял себя в руки ещё чуть-чуточку сильнее. Но к переговорам всё равно не был готов, а говорить надо. Это я позвал её, и если пошлю... Тогда мы точно станем врагами.
- Свет? Пошли! - махнул я и направился назад, к помещению, где вроде нет камер. Ого, сразу четверо? Пятеро? Шестеро? Белоснежка с двумя своими, и ещё три девочки разных взводов, которых я неплохо знаю. Семеро - и Мамочка с ними. Ну, эта понятно - сдержать свою, если вдруг начнёт убивать меня, легче всего ей, а не Марте и компании. Одним словом удержит, а не фиксацией конечностей. Нет, девочки, мы так не договаривались!
Вошли. Створок тут нет, но это и к лучшему - оперативная наверняка даст этой группе поддержки код экстренного доступа. Так что остаётся только по старинке, заперев дверь. Которую я бесхитростно зафиксировал стулом, продев его ножку в дверную ручку. Ну-ну, подёргайте девочки. Стул крепкий, хороший пластик. Несколько долгих томительных секунд взлома вам обеспечено, а за это время Васильева меня трижды успеет убить - так какой смысл торопиться? Я знаю что делаю, вот и дайте мне карт-бланш!
Кстати, действительно, знаю. Понял, что нужно, когда вошли. Обернулся, посмотрел на Лану. Которая, к слову, села на ту же парту, на тот же учительский стол, на котором я только что пытался разложить принцессу.
- Это обязательно? - кивнула она на стул. Я кивнул.
- Пусть не мешают.
- Чему? Как я буду тебя убивать? - ехидная ухмылка.
- Да. Я, видишь ли, мазохист. Обожаю, когда меня убивают прекрасные сеньориты. А это процесс интимный - пусть покурят в сторонке.
Васильева выдавила скупой смешок.
- Хуан, я, конечно, очень зла на то, что у тебя в друзьях мои враги, и что особая любовь у тебя с моим главным врагом, сеньором Ноговицыным... Но не настолько, чтоб тебя убивать. И то, что они сегодня защитили тебя, фактически спасли... - Покачала головой. - Хуан, я даже рада. Хоть какая-то от этих уродов польза!
Ни хрена она была не рада. И дело не во мне.
- Зай, вытяни руку, - попросил я. Она послушалась. Положил её ладонь себе на плечо. - А теперь активируй бабочки.
- Зачем? - Недоумённая мордашка.
- Так надо. Давай.
Она вновь сделала требуемое, даже не поморщившись. Мне тоже скоро предстоит нейрохирургическая операция по вживлению таких артефактов, и я заранее знаю, что их активация - это больно. Всегда больно.
- Всё, доволен? - съязвила она.
Нет, я не был доволен. Приблизил кромку одного из лезвий к подбородку.
- Убей меня.
Она попыталась мягко одёрнуть руку, но я держал крепко.
- Хуан, не смешно! - фыркнула Васильева, заводясь.
- А я не смеюсь. Давай решим наши проблемы раз и навсегда. Убей меня!
- Хуан! - Ошарашенные непонимающие глаза. Но я продолжал давить.
- Свет, давай определимся, что ты больше делаешь, ненавидишь Ноговицына и компанию, или дружишь со мной?
- Хуан, отвали! Придурок ненормальный! - Она всё-таки вырвала руку и деактевировала смертоносные артефакты - от греха подальше. Взгляд бегающий, непонимающий. Лицо залито краской. Клиент дозрел и надо бить.
- Свет, ты повёрнута на своей мести. Повёрнута на ненависти. А так нельзя.
- А как? Как можно? - зло прокричала она в ответ мне в лицо - есть, "резьбу" сорвал. Ну что ж, приступаем к шокотерапии.
- Вот так.
Уйти в боевой режим. Три, нет, четыре "жэ" погружения. Я теперь и так могу, стандартная "троечка" давно осталась позади. Шаг вперёд. Перехват её рук, завод их за спину. Есть, захват. Простой, ненадёжный, но иного сделать не получится. Не для той цели, что я поставил. Затем губами найти её губы, впиться в них с упоением дорвавшегося до халявной крови вампира. И, наконец, прижаться к её телу своим, жёстко придвинув его к себе.
Есть, выйти из боевого режима. А теперь поцелуй, простой и незамысловатый, древний, как само человечество. И нежность, искренняя нежность - неискренность она почувствует за астрономическую единицу.
Три секунды - полёт нормальный. Пять секунд. Семь. Обалдение. Охренение. Выпад в осадок. Наконец, шестерёнки в её голове начали вращаться и вставать на место. А "место" для неё это сигнал "опасность".
Движение, сопротивление. Вначале вялое, но затем резче. Толчок мне в грудь. Второй толчок. Третий уже не толчок, а попытка вырваться, свалив меня.
- Шимановский, ты совсем охренел? - шепотом закричала она. Шепотом потому, что главной её эмоцией был испуг.
- Да. - Снова вперёд. Снова её губы. Руки пока не трогать - вырвется и убьёт ко всем чертям.
Вновь рывок, но слабый. Второй, сильнее - она снова убрала губы.
- Хуан, заканчивай! Это не ты!
- А кто? - Я выдавил едкую усмешку. - Свет, я тебя отпущу, а ты не убивай меня сразу. Не сразу, ага?!.
Есть, отпустил. А теперь вновь притянуть.
Сопротивление - губы найти не удалось. Прижать её тело к себе. М-да, грудь на самом деле замечательная! Обнять. Правой рукой откинуть волосы.
Толчок в грудь. Она попыталась вскочить и атаковать, но я был готов. Сверхскорость, перехват, вывернуть её руку. Рывок - она попыталась атаковать, достать меня ногой. Я вновь был готов. Уход, отпустить руку, перехватить корпус, как делают борцы.
Мы завалились на пол и началась самая настоящая драма под названием "вольная борьба". Или греко-римская, я по борьбе не спец. Конечно, если бы она сопротивлялась всерьёз, она бы меня убила - это она умеет. Но делать этого не хотела, окончательно контроль не теряла, а я и не давил по максимуму - жить-то хочется! А без моего убийства шансов у неё не было никаких. Я - астероид, несущийся на маленький кораблик. Меня можно взорвать, но нельзя остановить. Я сильнее, я тяжелее её. И упрямее. В любом случае, я готов был идти до конца, а она нет, потому итогом наших всех взаимных синяков и пары порезов, нанесённых для острастки, и её порванной блузки стало то, что я подмял её под себя, зафиксировав руки.
- Дурочка! Не сопротивляйся! - прошептал ей в лицо.
- Хуан, не надо!
Опала, из глаз её полились слёзы. Я же окончательно отпустил руки и принялся целовать ей лицо и шею.
В этот момент дверь, наконец, поддалась, и в аудиторию влетели все семь моих добровольных защитниц. Влетели и остановились, остолбенев от увиденной картины - она в разорванной блузке лежит на полу, я рядом с ней, покрывая её поцелуями. Картина Репина "Не ждали".
- Вон! - отвлёкся я и указал им на дверь. - Пошли вон!
- Вот ...! - ёмко выразилась Марта, после чего все лишние зрители (а тут все зрители - лишние) быстро ретировались, осторожно прикрыв дверь.
Я поднялся, взяв сеньориту на руки. Тяжёлая, лошадка! Еле поднял! Усадил назад на стол. Аккуратно скинул с её плеч китель.
- Свет, в психологии есть такой приём. Когда кто-то "виснет" на некой идее, когда его на ней "клинит", ты понимаешь, о чём я, его приводят в чувство с помощью шоковой терапии. Слышала про такое?
Кивок - слышала.
- Ты нужна мне, Свет, - продолжал я раздевать её, скинув и многострадальную блузку. - Ты на грани срыва. И если грань перешагнёшь, они тебя утилизируют, невзирая на все предыдущие заслуги. Понимаешь?
Снова кивок.
- Я не хочу, чтоб они тебя утилизировали! - грозно зарычал я. Она обречённо вжала голову в плечи. - Ты - моя! Я тебя защищаю, я за тебя отвечаю! Хочешь ты этого или нет!
А теперь, для закрепления, взять её голову в ладони и приблизить глаза к её глазам. А волосы у неё тоже ничего - мягкие, приятные...
- Ты нужна мне, Свет, - прошептал я. - Ты нужна всем нам.
- Хуа-ан, я...
Палец на её губы. Помолчи, детка. Не сейчас.
Продолжаем. Руки мои спустились ниже, тренированные пальцы расстегнули и стащили лиф. В сторону! Полежи пока на полу. Кстати, лиф непрозрачный, а такие заводят не по детски. Почему - не знаю, чистая психология. Теперь ремень брюк. И молнию... Так, не спешить! К чёрту, успею. Притянуть её к себе, нежно обнять. И снова поцелуи.
...Она не сопротивлялась - полностью капитулировала. Только плакала. Много плакала, слёзы лились из неё ручьём.
- Не надо так ненавидеть, девочка! - продолжал нашёптывать я на ушко. - Ненависть - это дорога в ад, дорога в один конец. Отпусти их, кто погиб тогда с тобой. Их не вернёшь, а ты должна жить. Они погибли, чтобы ты жила! Не подводи их, прекрати свою войну!..
А теперь в атаку, не давая ей успокоиться. Шок - он на то и шок. И шокировать сексом ничуть не хуже любого другого способа водействия. Главное, быть нежным - она должна вспомнить, что она - женщина, а не терминатор... И я был нежным.
* * *
Проснулся я в одиночестве. Оливии и девчонок не было, подозреваю, её высочества на базе тоже. Искин, когда я поднялся, передал послание, что "извини, надо бежать", что меня "целуют", со мной "было весело" и что "Хуан, теперь ты знаешь, где наша каюта". "Наша", ага, как же. Тра... Хмм... Спать весь старый двадцать седьмой взвод я не подписывался, и тем более не подписывался на всю опергруппу инфанты. Перебьются. А Оливия...
Я поймал себя на мысли, что глупо улыбаюсь. Нет, пора с этим заканчивать! Выругавшись про себя, направился в местный душ, что-то весело насвистывая.
Так меня давно не тра... Так я давно не отрывался! Гром-женщина! Но это не значит, что надо заморачиваться этим вопросом. У нас был обоюдный сброс напряжения, только и всего... Хоть и преотличный сброс!
Развод я проспал, но не думаю, что побьют. Я последнее время в неком подвешенном положении с непонятным статусом - офицеры давно не назначали занятий (кроме "мозговёрта", но это не обсуждается), а физподготовку пустили на самотёк, то есть ограничились уровнем повторения пройденного, причём самостоятельно с моей стороны. Вторая фаза, однако!
Оливия... Опять лезет в голову со своими частями тела! Кошмар! Надо придумать, как отлипнуть от этой стервочки, пока не стал постельным наркоманом. Строить с нею какие-либо отношения не собираюсь, и вообще, за пределами постели её... Ну, не слишком хорошо к ней отношусь. Не заслужила она пока прощения, что бы ни вытворяла ночью. И если последуют намёки на регулярность продолжения банкетов, надо будет грубо отшить. Ибо нефиг.
Столовая встретила шумом. Народ вернулся с развода и завтракал, причём мелюзга уже закончила и свалила, то есть завтрак перевалил за половину. Моих в зале не оказалось, к Белоснежке подсаживаться после вчерашних кислых мин не хотелось, потому сел в одиночестве, благо свободных столиков хватало. Ну вот, теперь, в спокойной обстановке, да ещё с приятным времяпровождением (а процесс набивания желудка не может быть неприятным), можно подумать и о глобальных проблемах. О Бэль, Васильевой, Бергер и Фрейе; о Себастьяне, заказавшем меня, его папочке и Сильвии. И о многих-многих других людях и вещах.
...Подумать о глобальном не получилось. Как только я начал мысленно выписывать сложившиеся расклады, моё уединение мягко, но настойчиво нарушили.
- Поздравляю, Шимановский! - произнесла Васильева, ставя свой поднос напротив. Обычный агрессивный лоск с неё сдуло ветром - передо мной стояла простая девчонка, каких здесь несколько сотен, просто крепкая и накаченная, с "марсианским" строением тела. Никакого показного превосходства, презрения и ненависти в глазах и движениях. М-да, вчерашний вечер стоил всех мук!
- С чем? - сделал я недоумённое лицо.
- С оседланием Бергер. Не думаю, что у тебя получится её укротить, но одним "доброжелателем" точно стало меньше. Я её с утра видела - аж лоснилась от счастья! Сколько ты её раз?
Я пожал плечами и философски заметил:
- А это важно?
Помолчали, предаваясь какое-то время греху чревоугодия.
- Хуан, я с тебя поражаюсь, - продолжила она. - Очень сильно поражаюсь!
- Весь во внимании! - сделал я удивлённые глаза.
- Как у тебя так получается?
- ???
- Знаешь, кого ты мне напоминаешь? Не только относительно вчера, но вообще? Помнишь, ты во время какой-то сказки рассказывал об одном итальянце, солдаты которого в бой шли в красных рубахах, чтоб кровь при ранении не было видно?
- Гарибальди?
- Наверное. - Кивок. - Ты мне напоминаешь одного из них. Кабальеро в красной рубахе. Но только бой твой касается не смертоубийства, а слабого пола.
- В испанском есть слово "мачо" - подсказал я, но она отрицательно замотала головой.
- Мачо - это другое. Мачо - это полудурок с большим агрегатом. Ты же...
Пауза.
- Ты бросаешься на врага без страха за последствия, без страха за жизнь и побеждаешь. Любого врага. Месяц назад устроил кровавую вендетту, привлёк для этого все возможные и невозможные силы. А началось всё тоже с сеньориты. Вчера растормошил меня, хотя я думала, это в принципе невозможно. А я ведь могла тебя убить, Хуан! - назидательно покачала она головой. - На самом деле убить! И это чудо, что сдержалась. Стоило так рисковать?
Я улыбнулся.
- Наверное, стоило.
- Про Бергер ничего не скажу, - продолжила она, оставив комментарий про "стоило" без ответа. - Но если бы ты её просто трахнул, она бы не ходила такой счастливой. Мы с ней... Скажем так, мы много путешествовали с ней, - сформулировала она. - Было такое время. После простого секса она себя так не ведёт, остаётся такой же вечно недовольной стервой, как и всегда. Ты её не просто трахнул, Хуан, ты поставил на место, заставил себя уважать, а уважает она только силу и только сильных!
Опять же Фрейя. Ты можешь из неё верёвки вить если захочешь, отбил её у самого Себастьяна Феррейры!.. И не делаешь этого только потому, что сам не хочешь. Я знаю Фрейю много лет, она та ещё сучка, властная и надменная. Но ты прыгнул на неё, наскоком, как тот краснорубашечник, не обращая внимания на разницу в опыте и статусе, и добился своего.
А уж за свою подчинённую вообще молчу! Влюбить её в себя за один день, чтобы она полностью изменилась?.. Это многого стоит.
- Не приписывай мне лишнего, - задумчиво покачал я головой. - Всё не так плохо, как кажется.
- Плохо? - Васильева рассмеялась. - Всё гораздо хуже. Это ж надо, влюбить в себя Сильвию Феррейра! Самую богатую невесту Солнечной системы! Да так, что она сама этого ещё не поняла. Бросившись в бой в похожей ситуации, плевав на все барьеры, зная, что кровь на рубашке видно не будет, а будет или победа, или смерть. Я образно говорю, не кривись. Хотя, учитывая, как ты наступил на мозоль её папочке, не так уж и образно.
- Да, Хуан, ты не мачо, - констатировала она. - Ты именно кабальеро. В красной рубашке.
- И что? К чему этот спитч? - усмехнулся я.
Она пожала плечами.
- Не знаю. Просто вчера долго думала прежде чем уснуть. О тебе. Обо всём.
- И что надумала? - иронично усмехнулся я.
Новое пожатие плеч.
- Не знаю.
Замолчала, передала ход мне. Я же мужчина, я сам должен такое озвучить. Если не озвучу туда мне и дорога... Но я не из тех, кто бежит от проблем. Ладно, мне не трудно.
- Свет, если я помирюсь, то есть найду общий язык с Бэль, скорее всего у нас с тобой ничего не будет, - начал я издалека.
Есть, попал! С первого выстрела!
- Я не буду тяготиться этим, - совершенно честно ответила она, засияв.
- Вот и хорошо. - Я мысленно перекрестился. Дело сделано. - У меня в отношении тебя нет и не было никаких чувств и сердечных планов, Лан. Наоборот, нам будет сложнее работать, если между нами что-то будет. Потому давай оставим всё, как есть и на этом остановимся? Ты нужна мне как друг и компаньон, как профессионал, а никак не любовница.
Марсианка уважительно кивнула.
- Я хотела предложить то же самое, Чико. - Слово "Чико" она впервые на моей памяти произнесла без иронии, как констатация позывного.
- Значит, договорились.
Снова пауза. А теперь снова атаковать, ибо поговорить у нас есть о чём, и не сказать, что разговор будет лёгким.
- Ты просмотрела все записи? - сощурился я.
- Да. - Кивок. - Но там в основном личное. Эмоции, переживания. Очень красиво, но на компромат не тянет. Жетоны я передала по своим старым каналам на Марс, их доставят в Дом Памяти, но это всё, что я могу. Никакого вреда своим врагам с помощью записей этого Максима Ноговицыну и компании я не причиню.
Я покачал головой, дескать, девчонка ты девчонка!
- Свет, тебе сколько лет?
Она пожала плечами.
- А есть разница?
- Да. По моим подсчётам, тебе в районе двадцати пяти. И ты прошла сложнейшую школу жизни. И не одну. А рассуждаешь, как нецелованная шестнадцатилетняя девственница!
Она хотела возмутиться, но не стала, превратилась в слух.
- Свет, это всё-таки оружие, - пояснил я в ответ на её грозный нахмуренный вид. - Да, там нет секретных данных, там нет ничего реально кого-то компрометирующего кроме факта взрыва ЭМИ-бомбы и битвы за её активацию. Но ты правильно сказала, там ЭМОЦИИ. То есть это всё-таки бомба, но бомба специфическая. Её нельзя подшить к делу в прокуратуре, суде или иных инстанциях, и даже если опубликовать её в СМИ, это поднимет лишь слабую волну, которая вскоре заглохнет. Но зачем тебе бить по площадям, когда можно уколоть иголкой?
- ???
- Ну, вот представь средневекового рыцаря, - продолжил пояснять я, глядя в её непонимающие глаза. - Закованного в толстые латы, бронированного с головы до ног. Чем его убить?
- Мечом, - неуверенно потянула она. - Или топором. Не знаю, я не историк.
- А тут не нужно быть историком, - покачал я головой. - Ты правильно говоришь, тяжёлым мечом или топором, сильно-сильно размахнувшись. Но при этом, если подобраться к нему на близкое расстояние, можно всего лишь просунуть в сочленение частей доспеха маленький стилет. Маленькую заточку, которой двинуть эту бронемашину с минимальным усилием, от которой он умрёт практически так же, как от тяжёлого рубящего удара топором.
Собеседница хмурилась, тщетно пытаясь меня понять, но ей не удавалось.
- Свет, эти записи - бомба, снова продолжил я. - Но они должны прогреметь не абы когда, а только в нужный момент. Когда эффект от них будет максимальным, а эмоции, которые они вызовут, как снежный ком толкнут другую, более сильную волну. Ведь проблем у вас на Марсе хватает, и нужно сделать грамотную сцепку событий, чтобы одно потащило за собой другое, а другое - третье. Знаешь такое выражение, снежный ком?
Кивок.
- Я не потяну такое, Хуан. Это не мой уровень.
- А я и не говорю, что тебе нужно это делать в одиночку. Тебе нужны союзники.
Собеседница отрицательно покачала головой.
- У меня нет союзников. Все, кто воевал вместе со мной, тщательно зачищены, не имеют доступ в инфополе, либо предатели. Либо пострадают, если начнут делать активные телодвижения. Я не хочу подставлять их.
- А зачем подставлять ИХ, Света? - победно улыбнулся я.
Она отложила вилку в сторону и гневно сложила руки перед собой.
- Поясни?
Я тяжело вздохнул. Ладно, не будем спешить и вываливать сразу, она пока не готова к таким откровениям.
- Свет, Октавио Феррейра организовал убийство моего сына. Ещё даже не успевшего родиться. Я убил две сотни человек если не больше, исполнителей и связанных с ними до какого-то колена, а он, организатор, жив, здоров и даже пакостит Веласкесам, в том числе организуя назло им мою смерть. Но я всё равно сижу на попе и ничего не делаю, хотя после вчерашнего мог хотя бы начерно набросать план мести. Почему я так делаю?
- Боишься королевы? - предположила она.
Я громко рассмеялся.
- Не смеши мои тапочки, Свет! Когда я боялся королевы?
В этот момент по столовой прозвучала тревога-два, загорелись красные лампочки. Все присутствующие, включая нас, посмотрели на браслет. Нет, меня не трогали. Васильеву, видимо, тоже, так как она тоже осталась на месте. А вот большинство девочек, оставив на столах недоеденный завтрак, помчались на выход, к каютам, чтоб переодеться в броню и взять оружие.
- Веласкесы придумали, как отомстить Феррейра, - произнёс я, глядя вслед убегающим. Кто-то, возможно, не вернётся сюда сегодня. Но такова доля ангельская - умирать за интересы сеньора. Я не хотел думать на эту тему, и как только тревога смолкла, усмехнулся:
- Хранителей в бой не берут.
У нас свои задачи, Хуан, - парировала Васильева. - Мне сейчас во дворец, а там свой геморрой. Хорошо, что всех принцев с вечера заперли во дворце, и мы с Оливией и Анариэль подменяем друг друга, а то я мчалась бы со всех ног быстрее всех. Ну, так на чём мы остановились?
- На гневе королевы. - Я нахмурился. - Так вот, я его не боюсь, Свет. И не боюсь говорить это перед камерами - королева и офицеры и без моих признаний прекрасно это понимают. Но я всё равно не мщу. Почему?
- Не знаю. - Собеседница пожала плечами. Почему же?
- Потому, что я не хочу мстить одному человеку! - воскликнул я. - С его смертью ничего не изменится. Я хочу мстить всему этому грёбанному сословию, позволяющему так относиться к людям, упивающемуся беззаконием и возможностью диктовать власти свои условия. Я уничтожу их всех - и Феррейра, и Ортега, и Сантана, и всяких Манзони и иже с ними. Всех, кто посмеет поднять голову над серой массой. Я буду работать над этим, возможно, всю жизнь, но в один прекрасный день это произойдёт.
- Нужно пролить много крови, чтоб достичь этого. Они будут защищаться, - задумчиво произнесла собеседница, мысленно кривясь.
- А я не боюсь крови, - весело парировал я. - Сколько надо - столько и пролью. И тогда, на костях всех этих уродов, на костях старого миропорядка, я признаю, что да, Беатрис отомщена. Как и мой ангелочек-сын.
- Круто! - уважительно закивала собеседница, разваливаясь на стуле. - А если не получится?
- Тогда не получится. - Я пожал плечами. - Но я не сдамся и буду работать, вот что главное. А проиграю... То проиграю. В жизни всяко бывает.
- Ты молодец, - вновь уважительно кивнула она. - Но я не такая. Я давно бы уже пристрелила этого Феррейра, плевав на последствия.
- Потому ты - Светлячок. Снайпер-одиночка. А я - менеджер для особо опасной работы, организатор. Тебя взяли для одного, меня - для другого, всё честно.
Помолчал.
- Свет, тебе надо забыть своё прошлое. Надо забыть, что ты снайпер Светлячок. Тебе надо превратиться в Светлану Васильеву, героя гражданской войны и политического тяжеловеса, выйти на новый уровень. Тогда ты сможешь чего-то достичь. А для этого тебе надо забыть обиды и начать сотрудничать с властью.
- Что? Да ты!.. Хуан, я без тебя зна...
- Молчать! - рявкнул я. Две наказующие за дальними от нас столиками и ещё пара бойцов помладше, видно, выходники, оставшиеся в столовой кроме нас, обернулись.
- Молчать, боец! - продолжил я тише. - Я знаю, что говорю, и дослушай меня до конца.
Ты когда-нибудь слышала такое понятие, "несистемная оппозиция"?
Нахмуренные брови, взгляд, как на идиота. Наконец, ответ:
- Да, слышала. Только я в политике, Хуан... Не очень.
- А тут и не надо быть очень. Несистемная оппозиция это по своей сути клоуны. Которые что-то кричат и требуют, устраивают какие-то акции, создают шумовой фон, но которые совершенно ни на что не влияют. Молчи, Света! Молчи и слушай!
- А есть оппозиция системная, - продолжил я. - Объясняю разницу. Несистемная - это люди, оторванные от власти. Оторванные от рычагов влияния. Системная же - ЧАСТЬ власти. Неотделимая от неё. Но настроенная в каких-то определённых аспектах... Определённых, не всех! - подчеркнул я, - против текущего курса, против генеральной линии.
Приведу пример. Оппозиционеры могут находиться в составе правительства. Они будут делать всё, согласно генеральной линии правящего конгломерата элиты, будут работать на благо ВЛАСТИ. Но в некоторых исключительных вопросах имеют своё, отличное мнение, уступать в котором не собираются. Они не против власти в целом, не против общего курса, не против людей, стоящих "у трона", но в том, что касается отстаиваемых ими вопросов... Будут тверды и подкрепят своё мнение всеми доступными рычагами.
- В элите любой страны есть оппозиция, Свет, - продолжил я подбирать аналогии. - Это нормально, это правильно. И эта оппозиция влияет на решения, принимаемые элитой в целом. А вот несистемники могут махать плакатами, могут устраивать акции, могут собирать демонстрации и митинги, но без властных рычагов ничего не добьются. Понимаешь?
- Смутно. - Света покачала головой.
- Я сейчас говорю про тебя, - выдавил я улыбку. - Ты - конкретная несистемница. Как и твои бывшие однополчане и все, с кем воевала на одной стороне. Вас вычеркнули из системы, вы, действительно, не принимаете решений, а те, кто весит много и имеет авторитет, ещё и сидят на крючке. И отхватят, если начнут мутить воду. Именно поэтому любые твои телодвижения бесполезны. Да, ты стреляла в Ноговицына и ранила его, но твои слова в СМИ - это всего лишь лёгкий ничего не меняющий шум.
- И с кем же из власти я должна сотрудничать? - язвительно фыркнула она. - Где я найду тех, кто меня поддержит? Они все воевали против нас! Против, Хуан! И поделили страну, придя к власти. Никто не захочет добровольно от чего-то отказываться, ставя под угрозу своё существование у кормушки.
- Свет, они не монолит, - парировал я. - У них у всех друг с другом свои тёрки. И этим нужно пользоваться.- Помолчал. Как же доходчиво объяснить?
- Свет, я "простил" Феррейра, а тебе нужно "простить" кого-то из них, понимаешь? - нашел новую аналогию - После чего сесть на "хвост" и проникнуть во власть. Стать системницей. А уже после этого бить эту власть изнутри.
- Сформулируй мне свои требования к власти? - подался я вперёд, повышая голос. - Сформулируй не с точки зрения малолетки Светлячка, а с точки зрения политика и государственницы? Придумай политический план, в котором нет ничего утопического, в котором все твои предложения будут реальны? Ну? Вот я поставил целью истребить высший олигархат. Это сложно, но с моими стартовыми позициями реально. А ты? Давай, раз уж нас не трогают по тревоге. Думай. Я не тороплю.
Она молчала долго. Не столько думала над планами, сколько насиловала своё мировоззрение. Наконец, выдала:
- Я хочу реабилитации всех, кто воевал на нашей стороне, Хуан. Хочу уравнивания прав. Хочу, чтобы нас не преследовали. Достаточно?
- Вот! Правильно! - вскинул я палец вверх. - Потому, что требовать, чтобы они отодвинулись от кормушки - глупо. Но умеренное требование - это пожалуйста. Ты найдёшь союзников с такими требованиями и станешь системницей потому, что в целом будешь не против генеральной линии тех, кто правит. Поняла?
Задумчивый кивок. Кажется, я её перегрузил. Может не стоило вываливать всё сразу?
- Начерно - да, - кивнула она. - Но Хуан, кого ты видишь в качестве союзника? Да меня там все ненавидят!
- Ненависть - непрактичное качество, - усмехнулся я и покачал головой. - Тупые ретрограды, настроенные на определённую волну - да, возможно. Но в политике такие не задерживаются. И твоя задача как раз помочь от таких и избавиться.
- Ноговицын! - родил я идею. - Нет, серьёзно, - продолжил, глядя, как она чуть не подавилась кофе, - он не диктатор. Она на Марсе первый среди равных, и очень этим тяготится. И как раз среди этих "равных" и сконцентрированы твои главные враги. Они не могут быть не главными врагами, вся линия их политики основана на конфронтации тех, кто победил, то есть их, с теми, кто проиграл. Тебе нужно выступить в союзе с Ноговицыным, подыграть ему, и он, придя к власти и скинув часть "равных" с марсианского олимпа выполнит все твои умеренные условия.
Помолчали. Она пыталась осознать то, что я говорю, я же пытался фантазировать, чтоб быть как можно более красноречивым. Чтоб дошло, а не просто так, сотрясти воздух.
- И как я должна сблизиться с Ноговицыным? Хуан, я стреляла в него, не забывай! Он такой же мой враг, как и остальные!
Я покачал головой.
- Он политик, и ухватится за тебя, если ты себя правильно подашь. Понимаешь, ты можешь стать олицетворением идеи общественного примирения. Ты - ключ к миру на своей планете. Александр Миротворец... Ведь звучит же! - воскликнул я. - Если он начнёт национальный диалог между вами и ими... Это гигантские перспективы! Гигантский пиар и авторитет! А его враги моментально превратятся в тех самых пердунов-ретроградов. Ведь оседлать волну национального примирения они уже не смогут - их космолёт улетит, кто первый встал - того и тапки. Они будут вынуждены противодействовать. А противодействовать национальному примирению... - Я поцокал языком. - Это слава воинственных гадов, выступающих против единого и сильного Марса. Ноговицын их утопит, Свет. И будет вынужден исполнить вашу программу, даже если не будет её хотеть, хотя в в этом сомневаюсь. Ты достигнешь своих целей без винтовки, без оптики и маскировки в красно-серых песках, боец. А всё, что для этого требуется, это поступиться принципами и простить одного единственного человека. Одного!
Молчала она долго. Но я не зря называл её умненькой девочкой - интеллект дал о себе знать. Просто застарелая ненависть мешала слому стереотипов.
- Хорошо. Я обдумаю твою идею, - прошептала она. - Но тут второй вопрос, а как мне выйти на самого господина потенциального Миротворца? Чтобы просто обсудить эти идеи, с ним нужно как минимум встретиться. А затем вести диалог. И чтобы при этом он не послал куда подальше.
- Намекаешь на меня? - я улыбнулся.
- А как ты думаешь? - весело сузились её глаза. - Если я обращусь к королеве... Она вряд ли поможет. Не тот у меня авторитет. А вот если идея будет исходить от тебя - она прислушается.
- Хорошо, я попытаюсь донести эту мысль до королевы, - задумчиво кивнул я. - Думаю, это реально. Технически она может организовать встречу. Но Свет, извини, дальнейший ваш диалог будет зависеть от тебя и только от тебя.
Я вздохнул и подался вперёд. Перегнулся через стол, взял её за руку. Крепко сжал.
- Свет, я сейчас буду говорить вещи, которые тебе не понравятся, но прошу, не убивай меня раньше времени.
Ты - женщина. Женщина авторитетная. В смысле, тебя знают, на Марсе о тебе ещё помнят, а это хороший стартовый капитал. Он - мужчина. Мужик серьёзный и умный, политик. Вы - идеальная пара.
- Хуан, я тебя точно убью, если сейчас же не пояснишь! - зашипела она.
- Свет, таких людей, как он, нужно держать близко, - усмехнулся я. - Очень близко. Если перефразировать, то то, что ты женщина - твоё спасение. Будь ты мужчиной, я бы на месте Александра Юрьевича не стал заморачиваться - мне и без тебя неплохо. Теперь понимаешь?
- Я должна спать с ним, - грустно констатировала она.
Я отрицательно покачал головой.
- Я этого не говорил, боец. Я говорил НЕ ЭТО. Давай ещё версии.
Тишина.
- Ты должна увлечь его, Свет. Увлечь как женщина. И у вас есть площадка для совместного старта - ты стреляла в него и не убила, и я, видев, как ты стреляешь, не уверен, что не попала. А это хорошая тема для ПЕРВОГО разговора.
- Свет, очаруй его, намекни своим шармом, что ты серьёзная, и что с тобой можно связываться и иметь дело! - повысил я интонацию. - Мужчины плюют на рядовых подстилок, но тех, кого уважают, готовы носить на руках даже без постели. Стань тем, кого он будет готов нести на руках, и у тебя всё получится...
...Господи, в конце концов, кто из нас женщина?! - воскликнул я, воздевая глаза к потолку. - Почему я должен объяснять тебе элементарные вещи?
Она улыбнулась. Впервые за наш разговор. И в душе её я почувствовал... Нет, не луч надежды. Но зерно, которое при должной обработке может им стать.
- Хуан, я подумаю. Над всем, что ты мне тут наговорил. - Теперь она потрепала меня по руке. - Спасибо. Я пойду?
- Иди. - Улыбнулся и я. - Будут вопросы - обращайся напрямую.
И когда она встала и взяла поднос, бегло бросил вслед:
- Свет, как только всё закончится с Феррейра, организуй мне встречу с Изабеллой?
Светлячок обернулась. Задумалась, словно догоняя, что я только что сказал. Расплылась в довольной и чуть ироничной улыбке.
- Созрел?
- Да. Давно пора, - вырвался из груди обречённый вздох.
- Ну, наконец-то! - довольно воскликнула она.
