ЧАСТЬ III. ГАРИБАЛЬДИЕЦ
Глава 11. Тайный советник
- Это мне? Спасибо!.. Наверное, дорогущие?..
- Они очень идут под цвет твоих волос. - Я склонил голову. Кто б говорил о стоимости материальных ценностей после всего пережитого! Марина всегда останется Мариной.
- Куда пойдём? - Её глаза сияли такой радостью, что и моя душа запела.
На ней было лёгкое тёмно-синее платье, в котором можно романтично погулять по городу, но и не стыдно заглянуть на огонёк в солидный ресторан. Красивая вещь, и недешёвая. Где взяла, если учесть, что согласно разведданных, деньги за моральную компенсацию Беатрис они не трогали, а золото Иудушки на хранении у меня? Оно походило на то, в каком я её впервые увидел в памятном ночном клубе, где мы познакомились, только без блёсток. Сама же была накрашена и отштукатурена от и до - видно, готовилась не менее полудня. Волосы не уложены, развиваются свободно, как я люблю (с ангельскими типовыми ёжиками я начал ценить и обожать длинные женские волосы), но слегка завитые - и над ними она колдовала порядочно.
Да, девочка готовилась. И я даже понимаю, почему. Она знает, что Проект вышел на стадию, когда мне предстоит сделать Выбор. Самый главный в своей жизни. И её в этом выборе не будет. Да, я, конечно, тот ещё тип, если захочу - могу выбрать и её, назло всем. Не едиными принцессами. Сеньора Гарсия, например, по этому поводу нервничает. С нею возможно и королева, но монаршьи настроения не знаю, и врать не буду. Мишель считает меня умнее, но она судит людей по себе, а сама она - прагматичная сука; с её точки зрения этот выбор невозможен, потому, что невозможен никогда. И я пока не разубеждаю её, хотя разочаровать действительно могу. Этот сценарий вероятен...
...Но вероятность его всё же гораздо ниже любого другого варианта.
Скорее всего, мне придётся выбрать кого-то из сестёр Веласкес. Сеньор Серхио тот вообще готов сосватать обеих, если у меня получится их унять и примирить. Наверное, хорошие мне гены в этой "Руке надежды" намешали - чтоб у дочерей хорошее потомство было. Но я не смогу, вот в чём дело. Кого угодно, но не их друг с другом. Выбрать придётся одну...
...А с этой одной закончится и Маринино хоть и подвешенное, но привилегированное положение. Конечно, её не оставят без защиты, но меня она потеряет. А с нашего последнего путешествия в Центральный Парк я уверен, что она бы этого крайне, очень-очень сильно не хотела - феномен белой обезьяны взаимен.
Сегодняшний день я выцыганил у Мишель... Кстати, что-то она добрая последнее время, к чему бы это? Сверху указка не мешать пришла? ...Чтобы посвятить его архиважному вопросу - поставить точку в наших взаимоотношениях с юридической супругой. Не в смысле закончить их, а в смысле придать какой-нибудь статус; чтобы мы совершенно точно знали, между нами это и это, а не то и то. И это важно. Потому, что я бы не хотел оставлять её. Она моя белая обезьяна, и этот крест буду нести по жизни, кого бы из принцесс ни выбрал.
Марина прижала к себе букет действительно роскошных бордовых роз с тёмно-синей окантовкой лепестков. Запах их был одуряющ, и она его несколько раз жадно вдохнула. Доверчиво взяла меня под руку. Вот, всегда бы так! А то вечно как виделись, так злоба и претензии.
- А куда хочешь пойти? - окинул я рукой вокруг, намекая, что сегодня границ не существует. Я был одет не настолько солидно. Прогулка - куда ни шло, но в хорошем ресторане смотрелся бы... Неважно. Мы же не по кабакам сидеть встретились!
- А мне всё равно куда. - Она пожала плечами.
- Тогда пошли на карусели? - указал я на вход в Центральный парк. Для площади де Сен-Мартина, где мы находились, это было самое мудрое направление.
- Карусели? - задумчиво "зависла" благоверная.
- Боишься? - Я легонько ткнул её локтем. - Что головка закружится?
- Если ты думаешь, что только ваши ангелочки могут выдержать на тренажерах все эти космические нагрузки, то ошибаешься - у других вестибулярка не хуже! - вызывающе вздёрнула она носик.
- Хуже, - покачал я головой. - Но весь вопрос в том, насколько.
- Ну, уж уровень "Петли дьявола" всяко потянет.
Я усмехнулся.
- То есть тебе не страшно испортить такое платье рвотными массами. - "Петля дьявола" хоть и для обычных, "непрокаченных" людей, но тренированных.
- Рвотные массы? - Наигранное презрение. - С чего вдруг?
- Ну, сама напросилась. Спорим не выдержишь? - протянул я руку.
- Спорим! - пожала её она, засияв глазами.
Затем мы гуляли. Просто гуляли по аллеям парка. Я покупал мороженное и сладкую вату, мы смеялись, о чём-то разговаривая. Перебрасывались шутками. Недавнее прошлое не вспоминали - рана ещё не затянулась, но оказалось, что у нас и без этого множество тем для разговора. Просто до того, как всё случилось с Беатрис, отсутствовало само желание идти на контакт.
...А она совсем даже неглупая. Не глупее Сильвии или Фрейи. Своеобразная, да, но что требовать от девочки из трущоб? Да ещё медика со специфическим, присущим только этой братии здоровым чёрным юмором?
Марина рассказывала какие-то курьёзы из своей практики - их гоняют нещадно, и в стационарах практические занятия проводятся каждую неделю. Она даже ассистировала при операции, удалении аппендицита! Резать ей пока не дали - рано, но держать и зашивать уже доверили. На третьем курсе. М-да-а. Или она уже на четвёртом? Я же в ответ вспоминал курьёзы в жизни корпуса, чаще всего, как те или иные девчонки выставляли меня дураком. Не со зла, "по приколу". Как я по первости жутко бесился, злился на это. Но теперь привык, вжился. Объяснил ей про мотиваторы (чем вызвал в её глазах ужас), описал некоторые методики воспитания и обучения, крайне жестокие, но невероятно эффективные. Сошлись на том, что их в академии тоже "дрючат", и тоже сильно, но немного не дотягивают до уровня корпуса. В общем, всё было замечательно.
Потом были карусели. Мы катались, кричали и ревели во время подъёмов и переворотов. Она - серьёзно; на самом деле ей было страшно, и не будь меня и желания самой себе в моём лице что-то доказать, никогда бы на эту страсть не пошла. Я - за компанию. Конечно, подъём тут был на значительную высоту, но прокаченный мозжечок пугался не сильно. Я ЗНАЛ, что тут безопасно, что все нагрузки рассчитаны, а это совсем другой адреналин.
Марину в конце концов вырвало, но уже внизу, на газон, когда вышли с той самой "Петли дьявола" - самым "страшным" аттракционом парка.
- Вот так с вами спорь! - деланно вздохнул я. - Салажьё, а туда же.
- Но спор-то я выиграла? - парировала она, поднимаясь.
- Выиграла, - согласился я. - Пойдём, посидим - в себя придёшь.
Этот вечер мне смутно напоминал другой вечер. Который я много раз прокручивал в голове, вспоминая чуть ли не посекундно. Да, тогда на каруселях, тем более экстремальных, мы не катались, но в остальном атмосфера была примерно такой же. Да и девушка, хоть волосы у неё были и угольно-смоляные, очень сильно напоминала ту. Манерой держать себя? Желанием не пускать пыль, а быть собою? Не знаю, чем, но Марина неуловимо походила на Бэль, и один раз я даже чуть не назвал её этим именем.
И словно в насмешку, мы так же, как тогда, вышли к переполненной "Копакабане".
- Как здесь людно в выходные! - Марина не скривилась - не та порода. Но желания купаться в этом пруду я не увидел. Купаться ЗДЕСЬ, не в принципе. В принципе её глаза как раз таки загорелись.
- Знаю я одно место неподалёку... - сказал я сакраментальную фразу, и аж самому стало тошно. - Там вода чистая, и народу почти никого.
- Это где мы... Того? Где то центральное озерцо системы подачи воды? - Марина скривилась ещё больше. Как же, берега нет, здоровенные косые валуны от старого заграждения, и непонятно, что на дне.
Я ухмыльнулся.
- Нет. - Deja vu. - Тут есть платная зона. Там потише, но туда далеко топать. Однако можно попасть напрямик, быстро, махнув через забор. Мы уже так делали.
- Я даже не спрашиваю, с кем вы это делали. - О, обожаю эти сияющие ревностью глаза и отрывистое недовольное дыхание!
- Марин, это было до тебя, претензии не принимаются, - отрезал я. На всякий случай. - С кем бы ни был - теперь я с тобой. Пробуем?
- Куда ж я от тебя денусь!
Она так и лучилась жаждой приключений на одно место. Это точно та самая рациональная Марина, которую я знал до случая с Беатрис? Её точно не подменили?
- Это может быть опасно, - остановил я порыв. - Я - рисковый. И мне ничего за это не будет.
- А я девушка. А штраф, если что, ты за меня выплатишь. Как за супругу.
Железная логика!
- Красота!.. Благодать!.. - Марина, завидя уютное озерцо, повторила жест известной сеньориты один в один. Положила розы аккуратно на землю, после чего совсем не аккуратно стянула через голову платье, отшвырнув подальше, и скинула лиф. Постояла, подумала, снимать ли трусики, но увидев мой ожидающий развязки взгляд, бесстыдно улыбнулась и стянула и их. И бросилась в воду. Людей на сей раз вокруг озерца было много - десятка три человек - шоу есть для кого устраивать.
Mierda! Почему я не привыкну, что латинос относятся к виду голого тела иначе, спокойнее? Хотя вырос среди них! Сказанно, воспитан консервативной матерью-каталичкой. Раскаявшейся за свои грехи и потому воспитавшая сына в духе ультраконсерватизма. Как меня этот культурологический диссонанс бесит! Бэль, Фрейя, Сильвия... Все демонстрировали своё тело на виду у посторонних! Теперь и эта вертихвостка. И только зрителей им подавай!
Как и в прошлый раз, я остался сидеть на берегу. Нет, сегодня я ничего не боялся, ни о чём не переживал. Сегодня на меня навалилось чувство опасности. Что-то шло неправильно, не так, как в тот раз, и мне надо было быть начеку. Марина, как и та сеньорита, несколько раз манила, поочерёдно вытаскивая из воды аппетитные части тела, но я так же отказывался. Поймал себя на мысли, что и она хорошо умеет плавать, не боится открытой воды. Что редкость для рабочей окраины Венеры - бассейн там мало кому по карману. Какая-то акция от благотворительных фондов, типа печеньки детям инвалидов? Или родители всё же наскребли? Или училась в общественных местах вроде "Копакабаны"?
Развязка наступила через четверть часа. В виде четверых парней в форме частной охраны, с "шмелями" и дубинками-шокерами на боках. Судя по виду - ничего серьёзного, стандартные армейские контракты, но меня озадачило, что их четверо. По двое на каждого? Чтоб вести удобнее было? Или тут иная логика?
Я поднялся при их приближении на ноги и выдавил из себя самую радушную улыбку.
- Привет, ребят. Не возражаете, если мы тут у вас похулиганим? - Боковым зрением отметил, что Марина, узрев опасность, усердно гребёт к берегу.
- А если возражаем? - усмехнулся один из охранников.
- А если я вас об этом настоятельно попрошу? - Как бы невзначай сверкнул я заранее припасённой золотой пластинкой в руке.
Блеск золота стражи увидели. И судя по голодным глазам, были бы не прочь договориться. Но, видимо, с передачей этого ценного металла были какие-то проблемы, потому, как к изменению решения это не привело.
- Сеньор, это закрытая зона. Вход только для членов клуба. А членский билет - платный.
- А у вас есть разовые членские билеты? - продолжал улыбаться я. Марина вылезла на берег и спешно одевалась. Ей не мешали.
- Конечно, - кивнул тот, кого я мысленно окрестил старшим. - Пройдёмте в администрацию, там и решите этот вопрос.
- А если я хочу рассчитаться на месте? - не сдавался я.
- Сеньор, это невозможно. Членский билет - не проблема. Но протокол о нарушении мы можем составить только в администрации.
- Нарушении? - Это Марина. Как только она оделась, один из охранников отступил на несколько шагов, закрывая ей дорогу к забору.
- Да. Это частная собственность. Надо составить протокол, заплатить штраф... И тогда - возможно - решится проблема с членским билетом.
Он издевался. С каменно спокойным лицом. Я понял по интонации.
Ну что, моя хорошая. Просила приключений? Получай.
- Сеньор, это невозможно, - повторил я его интонацию. - Предлагаю вам следующий выход из положения. Я оставляю на этом самом месте эквивалент разового билета в золоте на двоих, - я медленно продемонстрировал две золотые пластинки в сто империалов (не думаю, что простое купание стоит больше), и вытянутой рукой, чтоб зафиксировали камеры, положил на землю. - После чего вы расступаетесь, и мы уходим. Так же, как и пришли.
- Хуа-ан? - В голосе Марины звенела тревога. - Может не надо, а?
Поняла, что будет дальше? Нет уж, девочка! Приключения - так приключения!
- Нет, юные сеньоры, - скептически скривился старший. - Не пойдёт. Поднимайте своё золото и следуйте за нами.
Ну, сам виноват. Я ведь просил по-хорошему.
Надо ли описывать ход драки?
Нет, наверное. Результат был предсказуем. Неожиданностей не всплыло - я уверенно сделал парней на сверхскорости. Они пытались использовать дубинки, а последний даже успел достать свой мини-игольник... Но лишь за несколько секунд до того, как я вырубил и его. После чего бросил: "Бежим!", - и, зацепив за руку стоявшую на низком старте Марину, помчался к забору.
Ну, про результат я, конечно, сказал чистую правду, однако ход драки пошёл всё же не по моему сценарию, драться парни умели. Просто без ежедневных спаррингов, отработок и шлифовки техники навыки постепенно теряются, и они оказались такими вот "потеряшками". Помотали меня изрядно, и это чудо, что я их одолел. Даже Марина в один скользкий момент вмешалась... Но об этом позже. В итоге на драку мы потратили непозволительно много времени, которого нам не хватило, чтобы ускользнуть.
...Впрочем, я не питал иллюзий, ускользнуть бы нам в любом случае не дали. Взяли бы тёпленькими на выходе из парка - как максимум. Но нас взяли почти сразу, метрах в двухстах с той стороны забора, когда мы толком ещё не отдышались.
- Стоять! На колени, руки за голову! - услышал я до боли знакомую фразу из уже другого моего запоминающегося дня, худшего, наверное, за всю недолгую жизнь.
- Делай как я! - прошептал я, выполняя команду гвардейцев. Простой патруль из двух человек, и даже без брони... Но с активированными игольниками. Боевыми, не чета пукалкам частной охраны.
- И что, ты не будешь драться? Позволишь себя связать? - глаза Маины расширились от удивления, изумления и ужаса одновременно. Я, эдакий бог, гроза силовых ведомств планеты, пасую перед двумя засранцами в форме? ДВУМЯ? После массовой казни трёх или четырёх десятков их собратьев перед всей Альфой? Этот диссонанс будет с нею долго.
- Если попытаюсь - они меня пристрелят. Тебя, если дёрнешься, кстати, тоже.
Вопросов больше не было.
* * *
И вот я в камере. В участке гвардии. В нанадцатый раз в своей жизни. Нет ничего более постоянного в ней, чем периодические попадания в застенки. Местные не в курсе, кто три месяца назад разгромил их коллег, и что я с ним одно и то же лицо, и слава богу. Камера общая, не одиночная. Но ничего эдакого - здесь, в Центре, всё красиво, законно... И вообще зашибись. Тоже створки, без доисторических решёток. "Пассажиров" не много - два туриста из Канады, обрадовавшиеся моему английскому, как дети, какой-то шарлатан - мелкий шулер, "обувавший" лохов на аллеях парка в какую-то игру с мелкой моторикой, двое пьяных в нестоячем состоянии и трое ребят, попавших сюда за драку. Час ранний, вечер только начался - у камеры сегодня всё ещё впереди. Кроме канадцев, я ни с кем не общался, да и от тех отбился быстро - было не до них. Всё смотрел на хронометр (браслет мне оставили, о чудо) - через сколько времени сработает "автовызов" подкрепления?
Насчёт охраны и сопровождения у меня недавно состоялся очень долгий и интересный спор с Мишель. Не спор, битва. Было это связано с Сильвией, со свиданием с нею. В итоге я уломал эту белобрысую прелесть, что с момента "линяния" из кабака на мотоцикле, меня никто не сопровождает. Она согласилась с неохотой, но практика показала, что моя персона не так уж сильно кого-то интересует.
Сегодня решили расширить границы дозволенного и отправить за мной лишь микродроны. Групп сопровождения рядом не будет. Будет ГНР, в нескольких кварталах, но визуально "пасти" меня им приказа нет. ГНР на самом деле корпусом используются часто, как запасные варианты охвата большой территории при охране нулевого объекта, или для мобильного перетасовывания кого-то куда-то. Опыт их использования есть, и девочки как бы официально пасут не персонально меня, а страхуют всех нулевых в этой части города. Угу, конечно. Тут хоть и Центр, но вряд ли её высочество инфанта решит посетить Центральный парк. Или её шебутной братец.
С одной стороны мне такая схема охраны нравилась - интиму с Мариной девочки мешать не будут. Но с другой, в случае неожиданного нападения, если не успею среагировать сам... Они прибудут только к шапочному разбору, когда моё тело будет остывать. Но я пошел на это, ибо был совершенно уверен - никто на меня охотиться не станет. До простых бандитов ясно довели, что они зацепили КОРПУС, от корпуса и отхватили, а родственникам некоторых особо важных погибших пояснили, что в деле была замешана боковая кровь Веласкесов, и лучше им вообще забыть, что они чьи-то родственники. А самый идеальный выход - задуматься, как тяжёл воняющий пластмассой воздух колониальной Венеры, как вреден для их здоровья. В Веракрусе или Сальвадоре дышится наверняка легче. А если бы меня хотел убрать сеньор Феррейра - уже давно убрал, и никакие хвалёные меры безопасности корпуса его бы не остановили.
Сработала система вызволения из неприятностей быстро. Уже через два часа за мной пришли два необъятных, но вежливых охранника и повели в кабинет следователя. В котором в "гражданском" строгом деловом костюме сидела и пила терпкий (судя по запаху) кофе Катарина. Мой куратор и персональный инструктор скользких дисциплин, которые не преподают ни в одной академии, кроме разве разведки и контрразведки. Сука из сук, но МОЯ сука из сук, которую я обожаю, как бы иногда ни хотелось её задушить.
- Присаживайтесь-присаживайтесь, молодой человек! - ехидно ухмыльнулся комиссар. Описывать его внешность и внутренности не хочется - таковых комиссаров у меня в жизни было много, а будет ещё больше. - Что же это вы так, хороших знакомых подставляете? - Кивок на Катюшу. - Не было других способов найти себе приключения? Обязательно сделать что-то противозаконное?
- Мы хотели договориться, и даже оставили им золото, - парировал я. - За пользование услугами этой части парка.
- Вы избили четверых охранников при исполнении! - повысил он голос. Видно, думал, я проникнусь. Катарина незаметно для этого типа презрительно скривилась. - У одного ЧМТ, травма серьёзная, есть протокол обследования. При чём здесь золото и пользование услугами?
Я молчал. А что ему можно было сказать? Он не на том уровне пытается общаться с нами, на какой мы ему намекнули.
- В общем, Хуан, за вас походатайствовали, - решил он не позориться, ибо что-то понял. - УплАтите штраф. Оплатите компенсации избитым, за которые они согласились считать, что "поскользнулись и упали, нанеся себе ушибы и повреждения"... - Комиссара перекосило, но ничего, милый, терпи. Тебе же тоже на лапу сунули. - ...И... Пока - свободен.
- В смысле, свободен?
- В смысле, можешь идти, - указал он на створки.
- А Марина? - не понял я и грозно нахмурился.
Комиссар нахмурился тоже, но иронично.
- К сожалению, её я отпустить не могу.
- Что за новости? - напряглась Катарина. Видно, этот момент оговорён не был. Впрочем, она же явилась вызволять меня, вот про Марину эти гады решили промолчать, и струсИть отдельно, по факту моего фактического освобождения.
И тут комиссар сделал ошибку - открыто продемонстрировал торжество.
- Ваша супруга, сеньор... Ши-ма-нов-ский... - сверился он с вихрем на столе, - избила сокамерницу. Нанесла ей тяжкие повреждения. Она изолирована, и над нею висит отдельное дело, куда интереснее вашего хулиганства... - Глазки подонка "поплыли" от эйфории золотого блеска. Видно, что-то действительно серьёзное. Марина-Марина! Да что ж у тебя сегодня за тяга к приключениям-то?!
- Сильно избила? - стараясь держаться ровно, ухмыльнулся я.
- Выбила глаз. Выдавила. Рукой.- Комиссара перекосило - видимо, мяса-крови там было много, и подобных ужастиков он не видел давно. - Это ОЧ-ЧЕНЬ серьёзное обвинение, сеньоры! - совершенно искренне сверкнул он глазами, глядя на Катарину. Намекая, что отдельная такса настолько большая, что мы должны не дёргаться, а бежать в банк, если он ещё не закрылся.
Угу-угу. Не на ту напал. Не знает уважаемый мою Катюшу. Та вздохнула, равнодушно зевнула, и, игнорируя какие бы то ни было требования, осмотрела ногти на правой руке.
- Сеньор, мы так не договаривались.
- Сожалею, но это на самом деле так. Она находится в отдельной камере, и ей грозит дело об изуве...
- Сеньор, это ваши сложности! - отрезала моя валькирия. - Или вы сейчас приводите девчонку и мы все вместе уходим, или...
- Или...? - нахмурился комиссар, понявший, что сел в лужу, что-то не так, но панически не понимающий, что именно.
- Или я встаю и ухожу, одна, - закончила она. - И последствия этого шага разгребайте сами.
Катарина вдруг встала... И сделала невозможное. Ничего не стесняясь, картинно забрала у опешившего сотрудника правопорядка со стола лежащие там золотые пластины. Конечно, это были те самые, которыми она меня откупила... Но сам сюжетный поворот вверг меня в ступор, хотя я эту милашку вроде как знаю, как облупленную. Фиг я чего-то понимаю в извращённой логике корпусных стерв!
Комиссар не знал логики корпусных стерв даже на моём уровне. И единственной его реакцией на раздражитель стало удивлённое мычание с отвиснутой челюстью.
- Итак, вы ведёте девчонку? - выжидающе сверкнула глазами Катарина.
Пауза. Очень длинная и очень задумчивая. Наконец, комиссар принял решение, посчитав, что его всё же "берут на пушку".
- Нет, сеньора. - Он попытался изобразить торжество, но ничего не вышло.
- Что ж, тогда всего хорошего. Искренне желаю вам успехов в дальнейшей карьере, сеньор комиссар. Они вам понадобятся. - Она встала, аккуратно поправила юбку, подошла к створке... Открыла её... И вышла. Через секунду створка встала на место.
- Это что было? - перевёл комиссар взгляд на меня.
- Не знаю, сеньор, - покачал я головой. - Но очень рекомендую вазелин. Простое и недорогое средство. Есть в любой аптеке. Помогает от...
- Заткнись! - заревел он, покраснев, как двести тридцать восьмой плутоний, шандарахая кулаками по столу.
Я пожал плечами.
- Тогда вызовете сопровождение меня в камеру. - Теперь встал и я.
* * *
Нас освободили через час. Причём охранники, ведшие меня в секцию хранения личных вещей, были явно напуганы.
- И что, сразу нельзя было использовать силовой вариант? - усмехнулся я, садясь в "Эспаньолу". - Столько золота сэкономили!
Катарина на водительском сидении скупо пожала плечами.
- Зато тебя "засветили". И, скорее всего, навсегда.
Теперь пожал плечами я.
- Как будто я не был засвечен.
- Был. Но уровнем выше. А теперь о тебе знает и гвардия. И вообще всякое отребье.
- Ну, чуть раньше - чуть позже это произошло бы, - хмыкнул я. - Так что...
Мне было всё равно. "Засвет" ничего не менял. Хотя теперь отмазываться от навязываемой охраны будет куда сложнее. Как и было всё равно, что стало с комиссаром, получившим вместо палёной орлятины кучу головной боли.
- Ну, а ты что натворила, горе моё? - откинул я со лба съёжившейся на самой задней сидушке Марины выбившийся локон. Локон был не выбившимся... Скажем так, вся причёска у неё была... Выбившаяся. Хотя волосы она последние полчаса отчаянно и пыталась привести в порядок. Кроме этого у неё была размазана вся косметика, но последнее меня смущало мало.
- Хуа-ан, они мне платье порвали! - Марина разрыдалась резко, с места в карьер, наклонившись и уткнувшись мне в плечо.
- ...Две шалавы это были. Прицепились, пытались "поставить на место". Посчитали, какая-то лохушка. Лохушка в хорошем платье! - заметила она, указывая на рваньё в котором сидела. Всё, что осталось от её сегодняшнего наряда.
- И что хотели? Чтоб ты им деньги все свои перевела? Браслеты-то нам оставили...
- Деньги - само собой. И платье хотели. И чтобы я... Кое что сделала им, сексуального характера. - Мордашка благоверной напряглась. - А я такое не делаю, я не из ЭТИХ. - Её перекосило. В данном случае важен был факт, что её покоробило больше всего. Ни платья, ни денег она отдавать не собиралась, но это понятные требования. А тут - беспредел. - И розы жа-алко! - Она смахнула очередную слезинку, но, подумав, но рыдать больше не стала. - Красивые розы. Бы-ыли!.. Бо-ордовые!..
- Я тебе другие куплю. - Я погладил её головку.
- Вот именно, это будут другие! А те!..
И не поспоришь. Но убегая от озера, о розах мы думали в последнюю очередь. Повезло сегодня кому-то...
- Так что ты с ними сделала? С шалавами? - вернул я русло.
Довольная улыбка.
- Глаз выбила. Одной из них. Не фингал поставила, а выдавила, выбила. Вырвала.
- Повредила глазное яблоко, - прокомментировала медленно вращающая "баранку" штурвала, но внимательно нас слушающая Катарина. Видно, успела ознакомиться с обстоятельствами дела. - Необратимые повреждения и всё такое. Восстановить зрение невозможно.
Тошнота к горлу подступила и у меня.
- А ты так можешь? Ударить, и... И рука поднялась?..
- Хуан, я из Северного Боливареса! - грозно вскинула носик Марина. - И не смотри, что я там больше не живу. Навыки и понимание жизни останутся со мной навсегда. Я знаю, как можно и нужно ставить всякую мразь на место.
Я видел, заговаривается. Драться - она бы дралась с ними, в любом случае. Но после знакомства со мной... Изменилась. Стала жёстче. Это я её такой сделал, и должен нести за это ответственность. Для начала организовать курс воспитательных работ по этому поводу. Но отложим сей вопрос не на сегодняшний день - сегодня и так достаточно.
Но в любом случае, получается, девочки были не правы по ИХ, околобандитским/трущобным понятиям. И Марина предварительно попыталась дать им это понять. Но те понимать не захотели. Оттого и получили по максимуму - а в максимуме Марина разошлась - так разошлась.
- Я медик, - продолжила благоверная, помолчав, отвечая на первую часть вопроса. - Врач. Военно-полевой хирург. И мы уже проходим операции - режем, шьём, ассистируем. У нас идёт усиленная подготовка к войне, из нас стараются выжать максимум. Я не боюсь вида крови или вскрытых органов; мы всё это проходим в "полевой" обстановке.
- И трупы режете?
- В том числе. На трупах как раз и тренируемся - не на живых же. Или ты думаешь, их сразу сжигают?
М-да, такое про родную власть я не знал.
- Да не думай плохого, - махнула она. - Это либо бомжи разные, либо гастарбайтеры. Граждан Венеры обычно к нам не доставляют. Только те, у кого родных нет, кого забирать некому, или кому личность установить не удалось.
- И такие бывают?
- Угу. Вот я... Натренировалась - сформулировала она. - А тут надо просто правильно попасть, правильно надавить - ничего сложного.
- Ваших преподавателей нужно срочно в инструкторы корпуса! - вырвалось у меня. - Такого у нас я ещё не видел.
- Увидишь, - заметила Катарина. - У тебя ещё всё впереди. У нас не хуже учат. Но в основном только как калечить. С тем, как калеченное лечить - только самые азы.
Теперь передёрнуло Марину. Один-один.
- Ладно, куда вас теперь, братцы-кролики? - снова усмехнулась наша спасительница. - Или вы думаете, я нанялась вас до бесконечности катать? Перебьётесь!
- Давай в магазин одежды... Хорошей, - поправился я, глядя на остатки платья спутницы. - И поближе к её дому - чтоб потом недалеко было ехать.
- Принято, - невозмутимо сказала Катарина, но даже не прибавила скорость.
- Ладно, дальше что было? - решил я вернуться на скользкую тему. - Вот ты ударила... Выдавила... - Ух, опять коробит! При одной мысли!
- Дальше? - Наивно-покровительственный взгляд прирождённого хирурга. - Дальше эта дура завизжала, а её подружка грохнулась в обморок. Вбежала охрана, меня "выключили" током. Очнулась в одиночке. Помыла руки, тщательно вымылась, и... Всё! Платье жалко. - Новый вздох.
- На допрос тебя не водили?
Она нахмурилась.
- Не успели, наверное. Там же освидетельствование жертвы, всё такое. Время надо.
- И что теперь будет? Это же... Я её искалечила, как такое спустить на тормозах?! - В глазах благоверной не было ни единого намёка на сожаление. Неужели это я так влияю? Или не только я?
- Та дура наверняка "поскользнулась и упала", - усмехнулась из кабины пилота Катарина, поясняя. Для неё секретов в подобных проделках не существовало. - И сама себя поранила. Наширнулась на что-то. Делов-то. А вот с частной охраной им теперь самим разруливать - ведь с ними связались, уточнили, какой откат, чтоб струсить с меня. И те согласились... - Последняя реплика предназначалась мне. - Эх, Хуан! Возмутитель ты наш спокойствия! Всё в игры играешь. Не думала, что скажу эту сакраментальную фразу, но когда же уже за ум возьмёшься? Пацан-пацаном! Один выпендрёж на уме!
- Катюш, я и есть пацан. И это ваши сложности, что некоторые про сей факт постоянно забывают.
Помолчали.
- А вообще, сегодня это были не мои приключения. - Я перевёл взгляд на опешившую благоверную. - Сегодня "шкодил" не я. И почему она это сделала - узнаем, как только её переоденем.
Марина закашлялась, затем опустила голову и сникла, и до самого магазина почти ничего не произнесла.
* * *
- Ну, начинай, - завязал я беседу, когда мы вышли из магазина одежды. Катюша не стала нас ждать, сразу, как высадила, помахала ручкой и уехала - до дома Санчес тут было два квартала. Мы не насиловали оставшуюся у меня золотую наличность и одели Марину по минимуму - уличные повседневные брючки, носкую блузку... Да общими усилиями с продавщицами расчесали её перед зеркалом и окончательно смыли косметику - пусть без неё походит, она мне такой нравится.
- Что начинать? - Марина сделала вид, что не поняла, о чём я.
- Зачем ты пыталась казаться той, кем не являешься? Глупой крышелёткой, жадной до безрассудных приключений на свою задницу. При том, что очень даже являешься, но тем, на кого пыталась походить, до тебя далеко. Меня вполне устраивала честно-спокойная рассудительная умная Марина, всё понимающая и много просчитывающая, которую если и заносит, то только уж очень сильными эмоциональными порывами. Зачем пыталась казаться... Агрессивной? Импульсивной? - не мог подобрать определение я. Слово вертелось, но срывалось.
Марина опустила голову, какое-то время шла молча. Несмотря на мой скромный словарный запас, она меня поняла.
- Карусели. Ты пыталась доказать... что сильная, - продолжил я. - Сильнее, чем я думаю. Не хуже некоторых. И в платный парк помчались, чтоб выглядеть не хуже некоторых. По той же причине ты накинулась на тех двух охранников. Отвлекла их на мгновение, облегчила мне работу, хоть и получила слегка.
- Ерунда, заживёт, - махнула она рукой. Действительно, перепало ей совсем немного для дочери Северного Боливареса, привыкшей к схваткам за право жить.
- Ну и? Мне продолжать? - нахмурил я брови. Безрезультатно, её не проняло. - А что было в камере?
- А вот в камере было совсем другое! - возразила она, и глазки её испуганно (или зло) засверкали. - Камера - это чисто наши разборки! - Под "нашими", видимо, имелись в виду взаимоотношения преступных или близких к ним элементов друг с другом. - Это - случайность.
Я отрицательно покачал головой.
- Ещё вчера, до знакомства со мной, ты бы не покалечила ту сучку. Несмотря на то, что могла бы это сделать. Но сегодня сделала. Потому, что ОНИ жестокие. Правильно?
Марина испустила тяжёлый-тяжёлый, но вместе с тем облегчённый вздох.
- Хуан, как ты предлагаешь мне быть? Как себя вести?
- В смысле?
- В смысле, тебе нравятся ОНИ. И не только ангелы - такие женщины вообще. Такой психотип. Сильные. Жестокие. Уверенные в себе. Смелые. Способные за себя постоять. А я...
Теперь вздох вырвался у меня. Как всё запущено!
- Марин, ты говоришь сейчас об ангелах. Да, они мне нравятся, как психотип... - Я замялся. Ибо никогда не утруждал себя вопросом, а каков же он, этот таинственный психотип, который мне нравится. - Ангелы мне подруги, понимаешь? Сёстры. Члены семьи и стаи. Но не объекты сердечных дел! Пойми разницу.
Она не понимала.
- Я с ними сплю. Мне прикольно. Тащусь от них! - использовал я сленговое слово. - Но не влюбляюсь. Это физиологический и одновременно психологический ритуал, но он не имеет ничего общего с настоящей любовью. - Из груди вырвался очередной вздох, но уже совсем другого плана. - Кроме одной единственной девушки-ангела, кто нравится по-настоящему. Одной на три сотни. Но она и ангел-то...!
- Паула, - понимающе склонила голову благоверная.
- Да. - Я повторил это движение.
- Ты её любишь? - загорелись огнём давнего интереса её глаза.
- Давай оставим этот вопрос на потом? - мучительно скривился я.
- Давай. Но "потом" настанет сегодня вечером, Хуан, - отрезала она вроде мягким голосом... Но именно "отрезала". И глазками сверкнула. - Это не обсуждается: я больше не намерена жить, не зная, что будет дальше и что мне ждать. Я хочу хотя бы понимать, что у тебя в душе. Чтоб ориентироваться, когда...
- Когда я тебя брошу, - закончил я за неё.
Кивок в ответ. Ну, не такой сегодня и сложный ребус.
- Я бы использовала слово "оставлю", - поправила она. - Даже если ты не захочешь, ты будешь вынужден это сделать. ОНИ тебя заставят.
- ОНИ? - усмехнулся я.
- Да. Одна из них. Ты ведь с Изабеллой до меня был на том озерце?
Я кивнул.
- Как догадалась?
- Они обе со мной встречались. Жаждали посмотреть, что я за птица. - Марина пренебрежительно скривилась - было видно, ни одна из сестрёнок Веласкес не вызвала в ней уважения и пиетета. - И Фрейя по виду не из тех, кто способен на глупые безумства. Она прагматична и рациональна, и хотя безумия не лишена, играет только по-крупному. То есть нечасто. И тщательно спланировав то, что спланировать можно. В отличие от этой мелкой дряни.
- Мелкая дрянь - твоя ровесница, - заметил я, намекая на слово "мелкая". Но оказался неправ. Сеньорита Санчес выдавила презрительную усмешку.
- Она слишком дрянь, чтобы не быть дрянью, и слишком мелкая в плане охвата и идеи поступков, чтобы не быть мелкой.
Пауза.
- Они обе безумные, Хуан. Хотя каждая по-своему. Фрейя не разменивается на мелочи, но если уж что решит... То решит. Как, например, её решение купить нам квартиру. НАМ!!! Это за гранью моего понимания. Мелкая же - само непостоянство. Огонь. Пламя. Она неумная, но агрессивная, импульсивная. Мужчины обожают таких.
- И таких обожаешь ты, Хуан, - закончила она. - Безумных. Активных. Сумасбродных. И ничего не боящихся. Твоя Паула ведь тоже из таких, неправда ли? Та вообще в ангелы пошла при своём статусе - сумасбродка из сумасбродок!
- Потому ты и была сегодня максимально... Безбашенна, - подобрал я оптимальнейший из эпитетов, передающий суть. - Чтобы тоже понравиться мне.
Она виновато опустила голову, но вину чувствовала лишь перед собой, за то, что неправильно что-то поняла. Что её раскусили.
Я остановился, провёл рукой по её волосам, до самых кончиков, откинув затем их за плечи.
- Марин, ты мне нужна такой, какая ты есть. Такой, на которой я женился. На другой бы я не женился, каков бы дамоклов меч над тобой ни висел. Понимаешь? Вот и будь такой, не меняйся!
- Но... - Она хотела что-то сказать, но я не дал.
- Хорошо, мы познакомились на танцполе, и вот тебе аналогии для сравнения.
Бэль - это народная карнавальная самба. Пожар из страстей и эмоций. Эдакий клубок нервов, не знающий, что сотворит в следующую минуту. Паула - фламенко. Постоянное движение, постоянное действие, бешенная кипучая энергия. Фрейя - танго. Аристократичное, но обжигающее, полное эмоций и страстей. Ты же...
Задумался.
- Ты - фокстрот. - Я выставил руки, как бы приглашая её. Она легонько присела, соглашаясь, опустила свои ладони на мои. Я взял её за талию, слегка выгнул и медленно повёл, спокойно считая про себя. Туда. Сюда. Поворот.Влево. Поворот. Мягкий, невесомый. Теперь вправо. Снова разворот. А теперь резкий, быстрый. И снова вперёд. И так далее. Дистанция разгона - пара шагов, но всем было понятно, что мы именно танцуем, посреди тротуара, в людной жилой части города. Но главное, понятно нам.
Марина танцевала на уровне любителя, но движения поймала быстро, и почти не сбивалась. Учиться ей и учиться, но сейчас мне нужно было совсем другое.
- В фокстроте есть своя прелесть, не находишь?
Находила. Млела. Глазки её сияли. Ей действительно нравилось. И сам танец, и то, где и как мы танцуем.
Шаг влево. Шаг вправо... А спинка ровная, тренированная! Может свести её с Гортензией? Вдруг поладят?
- В нём нет энергии, но он всё равно завораживает. Почувствуй его! - продолжал совращать я. - Для этого не нужна музыка, почувствуй его самим телом! Вот. Вот так. А теперь так. - Я её отпустил покрутил, медленно и величественно. Ну, вроде не совсем фокстрот, но какая разница? - А теперь снова на меня. И вот так. И так.
- ...И - поклон. - Я выпустил её талию, склонил голову. Она присела в реверансе. После чего поцеловать ей кончики пальцев, как завершающий штрих.
Вокруг к тому моменту собралась толпа человек из десяти людей, нам захлопали. И хлопали искренне - люди даже не заметили, что музыки нет. Значит, мы справились.
- Видишь, им понравилось! - констатировал я. - А тебе? Неужели нет?
- Ну, почему же... - Марина ударилась в краску. - Понравилось, ещё как... Но...
- У холодности фокстрота своя прелесть, моя дорогая. - Я чувствовал себя аристократом, и это непередаваемое ощущение. - Её не заменить огнём фламенко и пожаром самбы. И даже танго, несмотря на аристократичность, это совершенно другой танец.
- Ты нужна мне именно такой, какая есть. - Я снова развернул её к себе и обнял. Притянул. - Будь собой, Марин.
Наши губы встретились. И вместе с поцелуем от неё мне передалась такая эйфория, такое облегчение... Что пришлось срочно взять себя в руки, чтобы не запрыгать, как юнцу, впервые дотронувшемуся до девушки.
- Я люблю тебя, Хуан!.. - словно в неге, сбив дыхание, прошептала она.
"И я..." - хотелось сказать в ответ
Хапнул воздуха... Нет, удержался. Справился.
- Марин, ты небезразлична мне, - прошептал я вместо этого. Нет, люблю. Но моя любовь немного отличается от того понятия, которое в него вкладывает она. И именно этот вопрос я собирался сегодня с нею обсудить.
- Пошли к тебе? Есть разговор. - Нега постепенно сошла, как и волшебство момента. Но оно и к лучшему. Хочется иметь сегодня холодную голову. Это слишком важно. - Долгий-долгий, на всю ночь.
- Уверен? - Она таковой точно не была. Теперь, судя по бегающим глазкам, она была согласна и на подвешенное состояние. В любом качестве. Лишь бы я был рядом с нею.
- Да. Я попросил Мишель, чтобы сегодня они заглушили у вас все "лишние" "жучки". Нам действительно о многом надо поговорить.
- Хорошо. Только давай зайдём в магазин - надо купить кое-что из продуктов. Беатрис с Эдуардо и остальными на ночь в рейд пошли, или как это у них называется. Война там всепланетная - несколько десятков тысяч участвующих... И у нас ничего из еды нет. - Она развела руками и вывернулась из объятий.
Я улыбнулся.
- Конечно. Вон, на той стороне, вроде красивый магазинчик...
* * *
"Извини, Марина! Но если я выберу кого-то из них, они съедят меня за связь с тобой!"
Хорошая фраза? Да-да, я тоже так думаю.
Но проблема в том, что, действительно, съедят. И я не смогу её защитить, как ни пыжусь себя в обратном убедить.
С Фрейей всё просто. Она сама на Марину надавит и сама процесс проконтролирует. Бэль... Этой чертовке я не смогу врать. Хоть убейте, не знаю откуда, но уверен в этом. А сказать правду, что за её спиной имею отношения какой бы то ни было стадии с её прямой соперницей и бывшей женой... Это всё, чемодан, дверь, район космонавтов, прощай Проект и удар сеньорин инвесторов в спину, в качестве зачистки. А Сильвия... Если нарушить договор с нею... То есть если заключить насчёт Марины соглашение, а после послать его в облако Оорта... Она даже слова не скажет. И будет мило улыбаться в глаза. Но с Мариной произойдёт несчастный случай. И я ничего потом не докажу, да и смысла доказывать что-либо не будет.
Я связан, по рукам и ногам. Да, Марину можно использовать, чтобы дразнить их. Любую из них, даже Сильвию. Но только до определённого предела, эдакого критического момента, точки невозврата, когда дальше только развод и отсылка её в действующую армию, как можно дальше от своей персоны. Что бы я ни придумал, всё будет работать только до этой самой точки. И у меня нет возможностей как-то что-то изменить. Альтернатива одна, плюнув на всех, выбрать саму Марину. Но проживу я после этого также недолго.
Как ей это сказать? Как объяснить своё бессилие теперь, когда ради её сестры я ухайдокал кучу народа, заимев славу очень-очень крутого, почти всемогущего перца? Она верит в меня, верит в мою силу... А лучше бы и дальше сомневалась, как первый месяц после знакомства.
Фокстрот... Да, она мой фокстрот, и этого не отнять. Но честнее будет не играться с нею до точки невозврата, оставляя вариться в соке из надежды, а закончить отношения сейчас, если она на это, конечно, согласится. Либо, а я чувствую, что не согласится, обрисовать ситуацию и предложить искать выход вместе. Может быть что-то и придумаем? Жизнь длинная штука, чего только в ней не бывает...
Такие мысли переполняли мою голову, пока мы катались по магазину с тележкой, нагружая её продуктами. Тарились, будто на неделю. Хотя, почему будто? У неё сегодня в распоряжении бесплатная тягловая сила в моём лице, почему бы не использовать её на полную катушку? Не всё ж таскать на своих хрупких девичьих плечиках.
Марина что-то щебетала, рассказывала о людях, которых я не знаю, что-то демонстрировала руками... Но мы оба понимали, это наигранное. Нервное. Фокстрот осложнял нашу жизнь, а не облегчал, ибо без него расстаться было бы куда проще. "Она будет цепляться за любую возможность остаться в твоей жизни, - подлил масло в огонь внутренний голос. - Будет ждать, сколько понадобится. Хранить верность. Даже не зная точно, что это поможет. Господи, да она будет делать это, даже зная, что не поможет!.."
А я? Буду я цепляться за неё, или всё-таки приму решение и рубану с плеча?
А если рубану, не вернусь ли потом в эту же точку, в этот магазин у её дома, плевав на все опасности и угрозы, но потеряв самое ценное, что у нас есть - время?
Я не знал. Ни что делать, ни какие это будет иметь последствия. Бессилие незнания... Ненавижу!
- О, какие люди! - раздалось сбоку, из-за стеллажа с крупами, мимо которых мы шли. - Марина!
- Тори! - Перед нами появилась статная полногрудая брюнетка-латинос лет двадцати семи-восьми, с тележкой, на которой сидел мальчик лет четырёх, играя какой-то простенькой акционной игрушкой.
Девчонки обнялись.
- Хуан, это Виктория, моя соседка, - представила Марина мне девушку. - А это - её сын.
Виктория мгновенно состроила мне глазки, видно, мать-одиночка, но Марина тут же ей кайф обломала:
- А это Хуан, мой супруг.
- Су-пру-у-у-г?... - потянула брюнетка наморщив носик и... Затаилась. То есть внешне опала, но внутренне лишь перешла в режим ожидания. И если я прямо сейчас, когда благоверная отвернётся, дам ей какой-либо знак... Ночевать будет не обязательно в квартире Марины. Впрочем, сама Санчес этого не заметила, сильно нервничала по другому поводу - и слава богу.
- Ты же вроде была одна. И ты, и сестра. И сразу супруг...? - забросила первую удочку брюнетка.
- Он... Работает, - произнесла Марина, мучительно напрягая фантазию. - Не может быть постоянно в одном месте. Работа такая.
- Три месяца - вы же столько уже у нас живёте? И что, все три месяца в разъездах? - Взгляд на меня.
- Ну, прикинь! - оскалился я в тридцать два зуба. Чтобы выбить из под этой Тори иронию. Та сразу сникла - судя по строенным глазкам, ждала другого.
- И где же ты так работаешь? Кем? Наверное, что-то с космосом связано? Какой-нибудь военный космодром на лапуте?
- С чего ты взяла? - напрягся я. Не люблю точные характеристики: детали, по которым они сделаны, они могут сказать слишком многое сведущему человеку. Тори пояснила:
- Загар. Ультрафиолет. Там много ультрафиолета на этих лапутах.
Ультрафиолет на базе используется для чистки помещений от всякой живности. И ультрафиолет тоже. Так же его используют в качестве естественного источника витамина "D". У нас для личного состава полный цикл по витаминам, всё по науке, вот и гоняют периодически загорать. Последние три месяца, пока меня никуда не выпускали, а интенсивность занятий упала, я предпочитал "фиолетиться" в нашем бассейновом комплексе. Это где одновременно и сауна, и зона релаксации, и парная, и всё на свете - ну, не люблю по соляриям валяться. А под тем же УФ, но под водой, на пятидесятиметровке... На время... С последующей сауной... Класс! Особенно с кем-нибудь на спор, кто быстрее.
- Почти угадала. - Я сделал большие заговорщицкие глаза. - Я - убийца. Нет-нет, не думай, - замахал руками. - На службе государства, ничего противозаконного. Но тут уж куда и насколько Родина пошлёт...
Виктория засмеялась, но жиденько. Она понимала, что я шучу, но мои чересчур серьёзные глаза от заливистого смеха останавливали.
- Вы же, сеньорита, кем будете? И сколько лет вашему кавалеру?.. - указал я на мальчика
- Четыре с половиной. А почему...
Дальше мы покатили по магазину вместе. Марина, почуяв соперницу, да ещё весьма и весьма наглую, скукожилась, чуть отошла в сторону и тоже затаилась, следя за развитием событий. Что-то отвечала, что-то Виктории в разговоре поддакивала, но вяло. Я не провоцировал на ревность и вёл себя достойно - она ж не Фрейя, чего её просто так злить? Но это и не было нужно - она и без меня справлялась с собственным накручиванием. Ну что ж, пусть будет так. После фокстрота нам нужна пауза, и даже хорошо, что мы встретили её такую сексапильную соседку.
Так потихоньку мы затарились всем, что хотели, и поехали к кассам. Разговор сам собой "потеплел", Марина, убедившись, что я не мачо, не пропускающий ни одной юбки, а просто уж очень вежливый кабальеро, немного оттаяла. Да ещё мальчик Тори начал что-то канючить, ныть, отвлекая часть маминого внимания. В общем, решили закругляться.
...Не люблю déjà vu. Очень и очень сильно. Отдаёт дешёвым кино. Или дешёвым сериалом, в котором сценаристы исписались и гоняют события по одному и тому же кругу, лишь меняя декорации. Но жизнь - такой сценарист, что как к нему ни относись, а жить надо. Причём именно так, как она напишет, без разницы, талантливо это, или не очень.
В начале дня было déjà vu с днём прогулки с Бэль. Потом - очередной залёт в гвардию, тут вариантов для сравнения масса. Теперь же мне вспомнилась Гюльзар, алмазный священный круг у неё на груди и метательный нож в глазу бугая, мысленно прозванного мной тогда "вторым", хотя технически ничего общего с той сегодняшняя ситуация не имела.
Их было пятеро. Молодые ребята, взвинченные, но не злые - эдакие гиперактивные переподростки. На вид не под наркотой, просто занимаются ремеслом, от которого адреналин сам прёт, без помощи химии. Только один из них, самый старший, лет тридцати, был более спокоен - сознание его тут же окрестило - "Бывалый". Остальные, видно, его воспитанники, которых он наставляет в своём сложном преступном ремесле.
Почему преступном? Потому, что как-то не сильно парни пытались скрыть своё оружие. У одного под курткой, у другого на поясе виднелись слишком многозначительные для опытного глаза бугорки. Остальные наверняка тоже вооружены, просто более осторожные. Вообще-то это спокойный район, относительно безопасный. Но не элитный, охраняемый тысячами бойцами частной охраны, и теоретически в простой магазин на территории мог зайти кто угодно. Парни ведь не грабить пришли - этот момент я почувствовал бы куда лучше. Парни спешили, просто спешили. При их потенциальном ремесле это вполне укладывается в любые гипотезы. Просто были слишком нервными, и со слишком сильным самомнением, чтобы пытаться решить свои проблемы, проявляя уважение к другим людям. Такие встречаются где угодно, на каждом шагу, и в любой иной раз я сам бы не обратил на них внимания...
Но сегодня был слишком необычный день, чтобы Мироздание под его завершение не выпендрилось.
- Расступись, народ! Мы опаздываем! Расступись! - Парни накидали две тележки продуктами и быстро мчались к кассам. Кричал не самый молодой из них, но по виду самый... себялюбивый. Вот так бывает, смотришь на человека, и видишь, как он сильно себя любит, хотя вы ещё словом не перекинулись. Лет ему было чуть за двадцать пять, но после "Бывалого" я его оценил, как самого серьёзного противника. Этот однозначно убивал - глаза выдавали в нём волка; он был слишком опытен в деле лишения жизни для своего возраста, отсюда и диссонанс с пренебрежением к другим людям. Впрочем, они убивали все, кроме, возможно, самого молодого, что держался в стороне, которого я мысленно прозвал "Пятый". Но этот был именно нагл, и напорист. "Наглый" - само по себе прилипло прозвище.
Все, кто был за нами в очереди, действительно, подались в стороны. Народу там было немного, человек пять, и никто не торопился настолько, чтобы спорить с подобным контингентом. И я бы пропустил - тоже никуда не спешил, ничего эдакого. Но мы уже въехали в закуток между кассами, и расступиться не могли технически. А сдавать назад... Это было бы подчинением, демонстрацией слабости. Не при двух прекрасных сеньоритах. И кстати, подошла наша очередь выкладываться на транспортёр, так что тем более парни в пролёте.
- Эй, пропусти! - "Наглый" встал в метре от меня, грозно сверкая глазами. Я-прежний бы обкакался от страха, ибо повторюсь, это были глаза убийцы. Марина юркнула за цепочку, на линию соседней, неработающей кассы, и смотрела на всё распахнутыми, как пять империалов, глазами. Не могла поверить, что это происходит в её новом благополучном районе? Как я ей сочувствовал. Виктория же сообразила быстрее, и ещё при подходе тележного поезда схватила сына и отошла назад, оставив свою тележку мне.
Я не сдвинулся. Показывать слабость не хотелось больше, чем драться. Хотя понимал, что пахнет очень сильно жареным. Тело моё внешне оставалось расслабленным, но приготовилось к экстремальному режиму, срыву в крутое пике. Мозг же лишь повторял про себя: "Только этого не хватало! Только не сейчас! Что за глупая ирония!.."
- Эй, я к тебе обращаюсь! Проваливай! Мы спешим! - повторился "Наглый".
- А волшебное слово? - усмехнулся я. Спокойно, будто за мной рота спецназа с винтовками наизготовку.
- Какое слово? - Тип нахмурился. - Чел, ты хочешь проблемы?
Парни определённо не с этого района. А с подобного тому, с которого свалила Санчес. Вести себя в обществе не умеют ну совершенно!
- Такое волшебное слово: "Сеньор, извините, но мы спешим. Не могли бы вы пропустить нас, ПОЖАЛУЙСТА!" Так говорить тебя не учили?
В мозгу "Наглого" что-то переклинило. Неплохим он был человеком. Просто очень глупым. И не в том районе вырос. Если бы он был один... Мы бы разминулись. Он бы признал, что неправ. Но стереотип бараньего стада, когда отыграть не позволят те, кто на тебя смотрит сзади... И "Бывалый" не вмешался, падла! Хотя мог. Стоял и смотрел, чем кончится дело. Видимо, в группе свои иерархические тёрки, и ему надо поставить юнца на место, объяснив, что наглости тоже должен быть предел, причём лучше это сделать чужими руками. В общим, выхода из ситуации просто не было.
- Слушай, последний раз тебя прошу. По-испански. Отойди с дороги, - всё-таки что-то чувствуя, попытался решить проблему тип, не потеряв лицо. Эх, парниша-парниша! Знал бы ты, как ультрафиолетово мне твоё иерархическое положение! Плевал я в него прямо с лапуты!..
- А что будет после последнего раза? - нагло усмехнулся я, демонстрируя полное отсутствие страха. Для уличной гопоты это разрыв шаблона, выбивает из колеи. Но к сожалению, парни выросли из штанов простой гопоты, и серьёзно остановить их это не могло.
- А то тебя попросит отойти мой дружок. - "Наглый" решился идти ва-банк и... Вытащил из-за пояса огнестрел. Небольшой, малокалиберный, но не менее смертоносный, чем "большие" собратья. Видать, что-то совсем не так у них в банде... Пардон, организации. Нервы на пределе.
- Ребят, вам точно это надо? - оглядел я пятёрку. - Вроде респектабельные, цивильные, а ведёте себя как конченые отморозки с Флёр-дель-Параисо.
- Ты, уважаемый сеньор, лучше отошел бы в сторонку. А то мы действительно спешим, - произнёс "Бывалый", подливая масла в огонь. Угу, хрен моржовый. Точно, подставил своего. Мразь!
- Уберите оружие! Я вызываю гвардию! - пискнула продавщица за кассой в двух метрах позади меня, шизея от собственной смелости. Не каждый день, даже не каждый год в их магазине происходит подобное. Да, кстати. Круг вокруг нас стал совсем широким - все, кто стоял в нашу очередь, исчезли совсем, а люди из других очередей как раз начали теряться. Кроме Виктории, отошедшей ещё дальше и наблюдающей за развязкой с неким фатализмом в глазах, что всё будет хорошо.
- Конечно-конечно, сеньора. Сейчас, только этот юный сеньор отойдёт в сторону, - покровительственно улыбнулся "Наглый".
Я картинно вздохнул. Что ж, и так бывает.
- Парень, ты сам понял, что только что сделал? - кивок на ствол. Тишина. Недоумение у него на лице. Я пояснил. - Понимаешь, когда человек хорошо дерётся и использует в качестве аргументов кулаки, это даёт право оппоненту использовать свои в ответ, без ограничения. Когда он достаёт нож, это значит, что он согласен, что готов к тому, что в драке могут пырнуть и его. Если же достаёт огнестрел - то должен понимать и допускать, что теперь и в него может прилететь пуля. В качестве ответки.
- Слышишь, философ! Пошел вон отсюда! Нам надо пройти! - потерял терпение один из баранов. В смысле, его друг, то ли условно "Третий", то ли "Четвёртый".
- Я не с тобой разговариваю! - рыкнул я, даже не глядя в ту сторону. Пронзил "Наглого" горящим взглядом. - Я тебя спрашиваю, парнишка, ты достал пистолет, но готов при этом умереть? Ведь если нет, и ты только пугаешь, то это глупо. Смерть - суровая сеньора, игр с собой не прощает.
- А если да? - презрительно засияли глаза противника. Презрение было наигранное, мысленно он крепился, встретив человека, ведшего себя нестандартно. В его оправдание скажу, что стрелять тип всё же не собирался. Он был на нервах, на взводе, но даже так всего лишь пугал. И при отсутствии испуга с моей стороны усердно пытался найти способ выйти из ситуации с наименьшими потерями...
...Но я уже говорил про ультрафиолет, лапуту и его сложности.
- А если да - ты умрёшь.
Я был быстрее, хотя уже стоял на мушке. Рука под пиджак, в скрытую там кобуру памятного пистолета сеньора Серхио. Вытащить. Пока рука движется, отпустить предохранитель. Спуск. Бах!
В яблочко! В смысле, в лоб. Пуля маломощная, застряла в черепушке, но второй не понадобится. Тем временем вторая рука завершила своё движение, блеск "флешки". Вспышка.
- А-а-а-а-а! - заорал тип, что был следом за "Наглым", хватаясь за глаза. Я же уже развернулся, (там было градусов сорок), и выстрелил в третьего. Тот тоже был опытный, проворный - уже достал свой пистолет но не успел вскинуть. Тоже яблочко. Ай да я!
- Назад! Руки! Поднять! Медленно! - переводил я прицел с "Бывалого", на "Пятого". Эти черти протормозили, оружие достать не успели, и медленно отступали. Так, теперь тележки, толкнуть, в стороны. Шаг вперёд, ещё шаг... А теперь рывок к телу "Наглого"...
Не успел. Впрочем, я и не думал, что успею. Но думал, что они побегут. Я потеряюсь из вида за тележками, и они смогут запрыгнуть за линию касс, где будет возможность спрятаться от пуль, и откуда гораздо ближе к выходу из магазина. Но "Бывалый" не побежал.... А схватил так и стоящую невдалеке в ступоре Викторию, отцепил мальчонку и спрятался за неё. И после этого, спокойно достав оружие, сделал по мне два выстрела.
Гулкие хлопки малокалиберных пистолетов в закрытом помещении не оглушили, но ошеломили. Я не собирался устраивать бойню с заложниками. Я собирался дать им сбежать - это "клиенты" гвардии. Звуки пуль, высекающих искры об алюминий тележек и декоративный кафель пола. Истошный визг Виктории, громкий плач ребёнка и крики других посетителей, где-то на периферии. Каким-то энным чувством отметил, что закалённая жизнью на своём районе Марина давным-давно юркнула под кассовый транспортёр, и это самое умное, что можно было придумать.
Нет, так мы не договаривались. Я вновь сделал рывок и прыгнул, в прыжке повалив ослеплённого камаррадо. Кувырок. Выстрел в "Пятого", в пол. "Пятый, сука, тем временем тоже сориентировался, даром что молодой -подбежал и схватил на руки орущего ребёнка - больше никого вокруг не осталось.
- Не стрелять! Не стрелять, говорю! - заревел я, как носорог в период гона. Медленно поднялся, держа за шею "слепого". - Дёрнешься, мразь, урою! - Это я своему "клиенту". До того дошло, выть перестал. Так, подвывал, на грани восприятия - зрение вернётся к нему не скоро. - Не стрелять! У меня ваш друг.
- А у нас твоя подруга. И мальчик. И что теперь? - усмехнулся "Бывалый", и я услышал в его голосе панику. ТАКОГО похода в магазин они не планировали.
- Отпускайте заложников, и я отпущу вашего, - предложил я.
- И нашпигуешь нас свинцом?
- А вдруг вы меня?
- Логично. - "Бывалый" скривился. - Нет, что-то не хочется. Давай лучше так, считаю до трёх, и если ты не отпускаешь нашего, мы дырявим твою девчонку. Или её отпрыска. Согласен?
- Как только вы кого-то из них продырявите, лишитесь живого щита, и я вас грохаю. Не думаю, что вы на это пойдёте.
- Но нас двое. А ты один, - бодрился Бывалый, понимая, что с моей подготовкой и готовностью спокойно, без эмоций жать на спуск, так себе аргумент.
- Эй-эй! Я ещё жить хочу! Я согласен! - "слился" "Пятый". И это хорошо, хоть в нём я не разочаровался. - Давай, ты идёшь своей дорогой, мы своей!
- Ага, чтобы он нас продырявил в спину? - прокаркал "Бывалый". - А ты не трясись, сука! - несильно ударил Маринину соседку по шее рукояткой. Та, действительно, начала с испугу подвывать.
- Эй-эй! Полегче! - вспотел от напряжения я. Я искал возможность кончить их - мне даром не нужны были эти переговоры... Но даже если пристрелю одного, а я смогу, вот прямо так, невзирая на щит, второй успеет выстрелить. А вот в меня, или в заложника...
- Так стоп! Не стрелять! Не стрелять, говорю, я без оружия!
Мы невольно повернули головы. Марина, собственной персоной. Вылезла из-под кассы, руки в стороны вверх, демонстрируя пустые ладони. Медленно приближалась к линии, нас разделяющей.
- Я без оружия! Не стреляйте! Я не участвую в ваших разборках! И я знаю, что надо сделать, чтобы все остались живы.
- Я из Северного Боливареса! - заорала она, когда "Бывалый" перевёл ствол на неё. - Я уже была в такой ситуации, и знаю, что говорю! Не стреляйте!
- Не стреляй! - "приказал" "Бывалый" "Пятому". Тот в ответ кивнул. - И что? - А это Марине.
- Он убьёт вас. Убьёт в любом случае. У него такая подготовка, что вам и не снилась. Поверьте, я знаю, что говорю, я его жена.
- И кто же он такой, что у него такая подготовка? - усмехнулся этот тип.
- Не важно, - ушла благоверная от ответа, мучительно задумавшись. - Но у него "троечка" "погружения", если тебе это что-то говорит. Он прошёл "мозговёрт". - Пауза. В глазах "Бывалого" появилось осмысление - он знал, что это, не понаслышке. - Мальчики, мы просто пришли за продуктами, - продолжала она. - Нам не нужна кровь и смерть. Опустите пистолеты и бегите. Скоро здесь будет гвардия. Он не будет стрелять, если вы опустите оружие.
- Марина, уйди с линии огня, мать твою! - взревел я и сдвинулся влево, но благоверная сдвинулась тоже, намеренно держалась между нами, путая мне все планы.
- Хуан, хватит смертей! Я врач, должна лечить, а не хоронить! А вы можете убежать. - А это им. - Вы же хотите ЖИТЬ?
Не знаю, что творилось с её лицом и глазами, но говорила она настолько убедительно, что я и сам вжал голову в плечи. Её слова отдавали в черепушке каким-то эхом, и я ей ВЕРИЛ. Что всё, что она говорит, так. Мой заложник завыл, его тоже коснулась магия её убеждения, и пришлось уже мне его приласкать рукояткой по шее.
- Эй, полегче! - крикнул теперь уже "Бывалый", даже на беглый взгляд разомлевший, проникнувшийся магией голоса девочки из Северного Боливареса.
- Вы убираете оружие! - продолжала та - её больше ничего не касалось. - Не бросаете, а убираете. К себе, где оно у вас хранится. И отпускаете заложников. Хуан же отдаёт вам вашего. И вы уходите. Вместе. И никто ни в кого больше не стреляет. Всё понятно?
- Где гарантия, что он так сделает? - готов был сорваться, но из последних сил держался "Бывалый".
- Его честь. - Я аж отсюда почувствовал, как сверкнули гордостью её глаза. - Он же только что объяснил, что стреляет в того, кто сам готов получить пулю. Если вы не хотите убивать, то и он стрелять не станет. А ещё - моё слово. Слово Марины Санчес! А оно многого стоит, спросите любого в Северном Боливаресе.
- Ладно, лапанька, уговорила. - Не знаю, что чувствовал "Бывалый, но у меня от её голоса по рукам шли мурашки. - Эй, парень! - Это мне. - Как тебе то, что сказала девка?
- Я согласен, - ответил я. Поднял пистолет вверх. Не бросил, просто поднял. Тут же максимально пряча тело за своим заложником.
- Я первый! Я первый! Я убираю пистолет! Смотри, я его убрал! - завизжал "Пятый". Как он не обкакался от такого?
- Мальчишку на пол, быстро!
Через три секунды сын Виктории стоял на полу.
- А теперь беги! Пошёл вон!
- Не стреляй! Ты обещал! Я убрал пистолет!
- Не стреляю! Беги, говорю, твою налево!
"Пятый" сделал шаг, другой. Отступал спиной, руку держал около кармана с пушкой, но слишком далеко, чтобы успеть что-то сделать, если я захочу его пристрелить.
- Теперь ты?
- Надо же, и правда держишь слово. - "Бывалый был изумлён - сказать мало. Очень, очень-очень изумлён. С таким, видимо, встречался впервые.
- У нас принято его держать, - сверкала меж тем глазами, словно языческая богиня, Марина. - Отпускай Викторию!
- Конечно. Конечно-конечно! Вот, я тоже убрал пистолет... - Тип засунул ствол под куртку, правда, как и я максимально задвинувшись за корпус брюнетки. - Теперь пусть уберёт он.
- Хуан?
- Что. - В моём голосе было слишком много неохоты.
- Хуан, убирай! - скомандовала она.
- Не могу.
- Я сказала, убирай, мать твою! - взревела Марина.
Ладно, по-другому не получится. Хорошо, пусть будет так. Я тоже медленно, но аккуратно засунул пистолет под пиджак.
- Всё, убрал. Отпускай девчонку!
- Отпускаю. - Виктория была отшвырнута пендалем в сторону. "Бывалый" медленно, боком, начал двигаться по направлению к кассам, держа руки перед собой. - Теперь ты.
Я повторил пендаль в отношении своего заложника, пнув его в сторону "Бывалого".
- Ты не успеешь его вытащить. Он слеп. А гвардия на подходе.
- Я его потом вытащу. Гвардии нечего ему предъявить. А до тебя я доберусь, говнюк! Ты попал, сукин сын, и даже не знаешь, как! - лучилось злобой лицо этого выродка. - Ты убил двоих моих людей, и этого тебе не простят!
- Не слишком ли много патетики, камаррадо? - ухмыльнулся я.
"Бывалый" прыгнул. Я ждал, что он это сделает, приготовился стрелять, но он оказался проворнее. Секунда, и теперь в его руках Марина, а я вновь за тележками, и несколько новых пуль застревают в консервах, колбасе, мясе и других упаковках с едой, коей набрано достаточно много, чтобы поглотить малокалиберные кусочки свинца. Будь калибр ствола чуть поболее, тут бы мне и трындец настал. Мой прыжок, прямо на четвереньках - под ближайший кассовый транспортёр. Тележки - лишь временная защита. Теперь же пули могут лишь поцарапать пол рядом со мной.
- Ну, где ты, урод? У меня твоя девчонка, видишь? - Вскрик - он ударил Марину. Та, видно, лягнула его, так как он ударил её вновь - Выходи, что же ты спрятался? А, герой?
- Хорошо! Не стреляй!
- Хуан, не надо! - А это Марина. - Он ничего мне не сделает!
- Сделаю, малышка. Сделаю... - коварно усмехнулся тот.
- Не сделаешь, - покровительственно хмыкнул я. - Я ведь слаще. Меня убить одно удовольствие - не то, что какую-то кошёлку из гетто. - Я начал медленно подниматься.
"Бывалый" мог меня пристрелить, его ствол изначально смотрел в мою сторону. Но то ли информация о "погружении", то ли Марина слишком боевито себя вела, то ли всё вместе, но когда я смог открыть огонь, его ствол смотрел Марине в висок. Перестраховка, значит. При любом "погружении" он успеет выстрелить, это гарантия получше, чем пытаться достать меня с моим ускорением.
- А ну спокойнее! Пристрелю стерву!
Но я знал, что стрелять он не будет. В смысле, сам. Первый. Прочёл в его глазах. Он слишком для этого боялся. Но его ствол находился слишком близко к голове дорогой мне девушки.
Сознание ускорить. На максимум. САМЫЙ максимум. Теперь эмоции. Очистить голову от всего. Это не Марина. Это андроид. И я - на учениях. И надо сделать всё, как на полигоне, без сучка и задоринки. Без боязни совершить ошибку. Потому, что когда боишься - совершишь. Просто потому, что эмоционален. Я - холод! Сам холод! Передо мной Цель, в голове техника, как её поразить, и я должен это сделать, по учебнику. И ничего лишнего!..
Спуск... И ещё раз. И ещё, контрольный.
Всё, сознание отпустить. Вернуться в нормальный режим восприятия.
Яблочко. Но кривое, косое. Грязное. Вторая пуля вошла над правым глазом подонка, пробила черепушку и вышла почти тут же через бочину черепа. Я как бы стесал пулей часть черепной кости - большего, не задев Марину, сделать не мог. Третьей его, конечно, прикончил как надо, в центр лба, но вторая...Премерзкое зрелище!
Марина тут же вырвалась, упала на колени, открывая мне простор для манёвра, но поздно. Я уже закончил. Просто действовал на ускорении, а несведущему человеку, понять такое сложно. Но всё равно молодец - мысленно её похвалил. И только теперь тело "Бывалого" кулем свалилось на пол.
Живая. Живая и невредимая! Кажется, последним выстрелом зацепил ей волосы, но это ерунда. Не представляете, какое ощущение безудержного счастья навалилось на меня. Я смог! СМОГ! Выстрелить в НЕЁ! Отрешившись от эмоций. Я её спас, и...
...А остальное додумаю позже, когда успокоюсь.
Чуть дальше, метрах в двадцати, почти возле стеллажей, выла Виктория, приживая к груди совершенно спокойного мальчика - нервная система того нажала на тормоза, он был в ступоре. Пройдёт. У нас опытные психологи, выведут. А за витринным окном гудели сирены гвардии.
- Знаешь, родной, меня не устраивает, что тебя там кто-то когда-то заберёт, - произнёс я, догоняя ползущего без ориентиров и всё ещё подвывающего "слепого". - Передай им всем там привет, и скажи, что сами виноваты. - Спуск. И очередная пуля моего пистолета поцеловала его в темечко.
* * *
Хрясь! Голова моя отлетела в сторону.
- Хуан, ты вообще!.. С-соображаешь? - Жанка кричала на русском, еле сдерживая истерику. С её отменным самоконтролем. - Да ты... Ты вообще что творишь, а? - Хлобысь! - по другой щеке.
Я стоял и смотрел в землю. А что тут сказать? Сам бы себе вмазал куда сильнее. Но déjà vu, эта проклятая память моего беспомощного прошлого.
Глупо. Очень глупо. Но не мог я поступить иначе. Я всё же пацан, мальчик. Далеко мне до мужа. Надо признать это и не ерепениться.
А сейчас ещё и Катарина подъедет. А уж эта всыплет - так всыплет, от души. А что сотворит после неё Мишель... Лучше не думать. Эдак по-свойски сотворит, по родному.
- Ну, нам это, руки уже можно опускать? - произнёс старший группы реагирования гвардии. Девочки как получили приказ держать всех на мушке, так прилежно и держали, невзирая ни на какие наши эмоциональные с Жанкой разборки. Гвардейцы не сопротивлялись, и тоже были захлёстнуты видом избиваемого хрупкой девушкой меня. Мужики, что с них взять.
- Да. Вольно, отставить держать под прицелом! - обернулась к своим Жанка, немного придя в себя. Снова поворот ко мне. Вздох, но уже тише:
- Эх ты, добрый молодец! Ладно, с тобой не я разговаривать буду. Приводи себя и своих в порядок, я пошла по поводу договариваться.
Имелось в виду, по поводу того, что меня у гвардии забирают. Второй раз за сегодня, но в этот раз спокойно, на законных основаниях.
Взвод Жанки, назначенный сегодня в качестве ГНР, приехал через несколько минут после гвардии. Говорит, мчались, как угорелые, с сиреной, просто вечерняя пробка - раньше не успели. Меня под белы рученьки в тот момент уже вывели и допрашивали, но в "Аранье" ещё не заперли, и вообще сегодня гвардейцы проявляли ко мне уважение. Вид валькирий с винтовками застал стражей порядка врасплох - никто не успел даже подумать о сопротивлении. Впрочем, когда подумали, решили не сопротивляться тем более - после событий месячной давности, корпус приобрёл в городе такую славу, что хоть вешайся. Причём о расстреле в управлении почему-то никто не вспоминает, словно это был иной эпизод. А вот о том, как Бергер пристрелила капитана, а девочки Терезы расхайдокали "Араньи" из деструкторов... Это помнят все. Как и результат следственной комиссии по тому инциденту. Сегодня Жанка и компания были не по форме, в гражданском, но все надели шлемы и держали в руках типовые винтовки - спутать девчонок с кем-то иным, кроме ангелов, невозможно.
- Всем стоять!
- Никому не двигаться!
- Департамент безопасности!.. - Так прибыла кавалерия. И завертелось.
Виктории вызвали срочную психологическую помощь. Не ей, малышу. И куда-то повезли на другой машине, не нашей, приехавшей после Жанки. Марину допросили, как и меня, но мы всего лишь подтвердили данные камер, которыми гвардейцы уже владели. Претензий к нам не было, а что было - решалось в рабочем порядке, мы могли ехать. Но у меня свербело.
- Сеньоры, могу я поговорить с этим типом? - указал я на "Пятого". Того уже чуть-чуть побили, он сбивчиво давал показания, но было видно, самое страшное его ждёт впереди. Когда до него доберутся свои, в смысле, бандиты. Ну, и меня тоже побаивался - куда ж без этого.
Комиссар, которому мы испортили сегодняшний вечер, а вероятно и ночь, тяжело вздохнул и махнул рукой, мол, "куда я от вас денусь".
- Не калечить! - только и предупредил он. - Он нам ещё нужен.
- Есть не калечить! - козырнул я. И махнул двум девчонкам - помогайте. Конечно нужен - на кого-то же всех собак повесить придётся?
- Ах ты ж сука! Думал, далеко уйдёшь?
Удар. Ещё удар. И ещё. Я бил не сильно, но с такой зверской рожей, что впору было описаться от одного её вида.
- Не надо! Не трогайте меня! Я же всё сделал, отпустил ребёнка! - подвывал, из последних сил сдерживаясь, "Пятый"...
...Комиссар, приехав на место преступления, потоптавшись несколько минут у касс, отозвал меня в сторонку и провёл ликбез.
- Это люди Пабло Эскудо. Слышал про такого?
Так и хотелось озвучить русское "паскуда".
- Местный эскадрон?
- Эскадрон? - Комиссар презрительно скривился. - Ни в коем случае. Здесь нет эскадрона, - обвёл он рукой вокруг. Сим фактом он гордился. - Это же не далёкая окраина. Это были... Скажем так...
- Их ещё называют флагами. Бандеры, - подсказал я. Он кивнул. - Наркота?
- А вот здесь нет, молодой человек. - Комиссар довольно улыбнулся. - Мне известна ваша нелюбовь к наркобаронам, но сегодня мимо. Деятельность Эскудо, конечно, незаконная, но не дурь. Иначе бы мы его людей на своей территории прикрыли. В этом городе живёт пятьдесят миллионов человек - при желании в Альфе всегда можно найти, чем заниматься.
Угу, "чистые" бандеры. Оружие? Антиквариат? Иные ценности, рынок распределения которых находится "под землёй"?
Да, что-то из этого. Но мне было не важно, что именно. Мне было важно имя, и я его получил.
- Эскудо... Это имя или прозвище?
- Прозвище. Если хотите полное досье... - Он картинно нахмурился. - Думаю, ваши друзья смогут собрать на него куда больше данных в очень короткий срок, чем я могу передать вам через время вопреки инструкциям.
- Спасибо, сеньор, - уважительно кивнул я, - этого не нужно. Остальное я раскопаю сам. А эти недоноски... Это ведь именно недоноски. На серьёзных людей не тянут.
Лицо комиссара вытянулось.
- Выясним. Но мне кажется, просто жили в этом районе. И за чем-то наблюдали.
- Кого-то пасли?
- Может кого-то. А может что-то. Ход какого-то бизнеса. Таких "быков" обычно ставят местную мелкоту отпугивать, чтоб не лезла. Природа она ведь пустоты не переносит. Вдруг на серьёзное важное дело какое-то местное насекомое прилетит? Не из деструктора же по нему садить. - Усмешка. - Вот на этот случай таких горилл и держат - они более ни на что не способны. - Из его груди вырвался вздох: "Как вы мне все надоели!". - Сеньора Тьерри, ваша начальница, при желании сможет раздобыть в архиве отчёт по этому делу, сеньор. Когда что-то прояснится. Пока же это всё, что я могу сообщить.
- Спасибо, сеньор! - пожал я ему руку. - То, что вы сказали, вполне достаточно. А парнишку оставим совершенно здоровым. Правда, немного напуганным, но это же не считается? - коварно улыбнулся я.
- ...Сука, говори! Есть номер Эскудо? - Бах, в челюсть. Если б девчонки его не держали, грохнулся бы.
- Не-ет!.. Кто Эскудо, а кто я!
Новый удар, под дых.
- А что есть? Есть что? Чей номер?
- Есть шефа!
- А шеф знает Эскудо?
Пауза.
- Не знаю! Но шеф знает больше меня! Намного больше!
Я усилием воли сдержал следующий удар.
- Диктуй. - И активировал свой козырёк.
- Кто это? - раздалось на том конце.
- Привет, меня зовут Хуан, - представился я. - Я друг Шамана.
Пауза.
- Не знаю такого, - совершенно честно ответили мне.
- Жить захочешь - узнаешь. Найдёшь, - усмехнулся я.
- Молодой человек, это не смешно. Откуда у вас этот номер? - На том конце не считали меня серьёзным оппонентом.
- Сеньор... Не знаю, как тебя зовут... Слушай внимательно, - перешёл я к делу. - Я - Хуан, друг Шамана из Северного Боливареса. Если что, он расскажет обо мне подробнее. Твои люди сегодня напали на меня и угрожали оружием моим женщинам и ребёнку. Я такое не прощаю. Тебя лично, как и твоего патрона, не виню, но за прегрешение младших всегда платят старшие. За то, что не научили, не проконтролировали. Сейчас восемь вечера, к полуночи сеньор Эскудо должен доставить двадцать килограмм золота в качестве компенсации за моральный ущерб к...
- Очень смешная шутка, сеньор! - Связь оборвалась
Я не гордый, набрал снова.
- Я не шучу, сеньор. Итак, к двенадцати часам вы должны будете подвезти к Восточным воротам дворца тридцать килограмм золота, в любом виде.
- Уже тридцать? - новая усмешка, гораздо более задумчивая.
- А если сбросите меня ещё раз, будет сорок.
Пауза. Я сеньора заинтересовал.
- Допустим. Это были мои люди?
- Да. Один из них находится в руках гвардии возле магазина... - Я назвал адрес. - Его напарники внутри этого магазина, но они вам уже ничего не скажут. И если вы считаете, что названные мною условия неприемлемы, и что произошедшее не ваша проблема, завтра я вас очень сильно удивлю. И вас, и вашего шефа.
- Куда-куда, говорите, подвезти золото? - Сеньор тянул резину. Он не мог поверить, что кто-то выдвигает условия ЕМУ. Причём ТАКИЕ условия. Его голос насмехался надо мной, но я знал, рассоединившись, он начнёт рыть землю копытом. И вот тогда испугается на самом деле.
- К Восточным воротам дворца, - повторился я. - И передать его лично Катарине де ла Фуэнте. Ну, или оперативной дежурной корпуса телохранителей королевы, если её не будет на месте. Если у вас появятся встречные предложения, или надо будет прояснить какие-то детали, можете звонить мне сюда. Всего хорошего, сеньор. - Я рассоединился.
- Что? Что не так?
Жанка улыбалась.
- Хуан, а я тогда на Вендетту так и не попала.
Я похлопал её по плечу.
- Вендетты не будет. Будет только моя злость, что ничего в этом городе не меняется. Что ты ни делай.
- Не всё сразу, добрый молодец. Не всё сразу. Отведите его к мальчикам, - кивнула она своим на "Пятого" и гвардейцев. - Кстати, давай вас подброшу. Теперь я тебя не отпущу.
- Да мы почти пришли. Пять метров осталось. - Я нахмурился. - Не нужно. Извини.
Я подошел к головному "Мустангу", в котором девчонки отпаивали Марину терпким кофе из термоса. - Пойдём?
Она кивнула и полезла к выходу.
- И это, корзинку твоей соседке завести надо.
- А она ещё целая? - Марина удивлённо нахмурилась.
- Угу. Обе. Что с ними сделается на месте преступления-то? Там всё оцеплено. Сейчас, пойду пригоню...
* * *
Виктория пришла через несколько часов. Мы с Мариной "гоняли чаи" на кухне, вдоволь наговорившись о произошедшем, спустив эмоции. Говорить было нужно, так как на Марину было страшно смотреть. Это я весь такой опытный, а она...
Месяц назад ей тоже пришлось несладко. Тоже огромная нервная встряска. Но там она была ведомой, ничего не решала. Здесь же действовала САМА; залезла под пули, чтобы спасти жизни знакомых и близких людей. Такого в её жизни ещё не было, это для неё самой открытие, которое надо пережить. Понимание и осознание придут со временем, когда страсти улягутся, и я делал всё возможное, чтоб улеглись поскорее.
Так мы и болтали обо всякой фигне, когда искин сообщил о её появлении.
- Привет. Вот, это я вам напекла. Печеньки... - произнесла брюнетка, когда я открыл дверь. Открывал я, на всякий случай посоветовав Марине в ближайшие пару дней не высовываться, и даже на улицу не выходить. Мало ли, кто этих сеньоров бандитов разберёт, что у них на уме. Команданте Эскудо на связь не выходил, там сейчас всё только начинается, так что...
- Сама пекла? - посторонился я, открывая дверь шире - подъезд был пуст. Когда она вошла, тут же закрыл и дверь, и створки.
- Угу. Для вас.
- Твой кабальеро спит?
Кивок.
- Как он там?
Мы прошли на кухню, где девушки обнялись.
- Вот, это вам. - Тори поставила блюдо с ещё горячими печеньями на стол. - Уже лучше. Почти ничего не понял - маленький ещё. И слава богу. С ним поработает психолог - три раза в неделю будем ездить. Сколько - не сказали, сколько потребуется. Сказали, что это бесплатно.
Я кивнул - некоторые социальные программы в нашем государстве всё-таки работают.
- Ты присаживайся, - указал я на соседнее кресло. Фрейя закупила мебель вместе с квартирой "под ключ", и в кухне Санчес было уютно и... Как-то по-сибаритски я себя здесь чувствовал. Непривычно. - Со сливками, без? С сахаром?
Марина меж тем уже наливала гостье ароматный напиток из кофемашины.
- И со сливками, и с сахаром, - кивнула гостья. Она чувствовала неуверенность, ёрзала.
- Что не так? - деловито нахмурился я.
- Всё. Никак не привыкну. Они... И ты... Кто ты? - задала она главный вопрос, ради которого пришла. Ну, пришла не только ради него, но он всё равно главный.
- Военный, - почти честно ответил я. - Подписал контракт, прохожу обучение. Где, как, кем стану - не спрашивай.
- Конечно-конечно! Не буду!.. - На лице сеньориты проступило облегчение. Думала, я какой-то криминальный шишка? Сынок кого-нибудь ОЧЕНЬ влиятельного? Учитывая "подписку" и то, как быстро меня отпустили, почему нет?
- Сама как? - Я поддерживающе улыбнулся. - Отошла?
- Уже лучше. Хотя сниться мне это будет ещё не один день.
- Переживёшь, - утвердил я, как отрезал. Чтоб она знала - да, действительно, всё пройдёт. Самонастрой великая вещь, не стоит его недооценивать.
- А вы как? - Её глазки засверкали знакомым блеском. - Уже... Сбросили напряжение?
- Успеем ещё, - ухмыльнулась Марина. Её глазки понимающе забегали в ответ. - Куда нам спешить, вся ночь впереди.
- Да, вы точно супруги, - сделала неожиданный вывод брюнетка. - Другие бы сразу друг на друга накинулись.
- А супруги значит?..
- А супруги могут отказаться друг от друга, - пояснила она. - Подождать. В этом ценность и пикантность таких отношений.
И не возразишь.
- Я это... Чего пришла... - Глаза гостьи продолжали сиять, я уже давно понял, что сейчас услышу. Точно. - Вам составить сегодня компанию?
Марина как раз поднесла чашку к губам. Поперхнулась, закашлялась. Я, как более тренированный в вопросах разврата, лишь покровительственно улыбнулся:
- А твой кабальеро не будет против?
- Мама за ним до утра присмотрит. Мы с родителями живём, - пояснила гостья.
Я внимательно оглядел её тело, бюст, ножки - она специально одела халатик покороче. Крякнул про себя от досады, но уверенно выдал вердикт:
- Давай остановимся на печеньках? Этого вполне достаточно.
- Нет, что вы... - Брюнетка сбилась. - ...Вы мне жизнь спасли! Я... Меня это нисколько не напрягает. Наоборот, мне в радость. Я...
Под грозным взглядом Марины Тори стушевалась и замолчала. Но лишь чтобы привести мысли в порядок, зайдя с другой стороны:
- Я не претендую на него. Я просто... - Вновь блеск глаз. - Ребят, я умею доставлять удовольствие. Нам будет весело.
- И всё-таки, давай не будем форсировать события? - улыбнулась благоверная улыбкой эдакой показно ленивой кошки, глядящей на мышку перед финальным броском.
- Марин, я ВСЕМ вам могу доставить удовольствие, - пояснила гостья. - Я знаешь какая... Интересная собеседница? Глаза Тори скользнули по халатику Марины, а под ним было на что смотреть. - И мне не в тягость. Мне самой интересно. Ты ведь... - Она захлебнулась от обуявших вдруг эмоций. - ...Я видела, как ты кинулась! Под пули, под выстрелы! Как кричала на них!.. И они опустили оружие. Это было... Непередаваемо!
- Я не из ЭТИХ, - покачала головой Марина, но голос её потеплел. - Уж извини. Надеюсь, это не скажется на наших отношениях?
- Конечно, нет! - Тори была сама любезность.
- Тогда лучше иди к своему кавалеру, - поставил я точку в дискуссии, пока эта милашка не наломала дров, за что потом ей будет стыдно. - Завтра поговорите. И наговоритесь ещё. Мы хоть и супруги, но знаешь, как хочется баиньки?
...И мы не жадные, - добавил я. - Очень ценим твой порыв, но извини, друг друга нам не хватает больше, чем желания поэкспериментировать.
- Да, конечно. Но если передумаете... Не сейчас, в будущем... Всегда пожалуйста. - Девушка допила свой кофе, оставила чашку и пошла к выходу. Возле которого поюлила попкой, подсознательно надеясь, что я передумаю, но я не передумал. Ушла без явной демонстрации обиды, хотя, конечно же, обиделась.
- Ну у тебя и соседи! - воздел я глаза к потолку, когда вернулся. - Кстати, а действительно, пора уже... - И приглашающее протянул юридической супруге руку.
