– Тоска. – Агнешка задумчиво проводила взглядом снежинку. – Беспросветная и мрачная тоска. Ее не одолеют ни эль, ни вино, ни горячие объятия какого-нибудь смазливого старшекурсника.

Снег посыпался еще с вечера. Ноябрь в этой части Ритании никогда не бывал теплым, но для снега, за одну ночь накрывшего весь замок Ринвуд тонким белым одеялом, время еще уж точно не пришло. Слишком рано.

Амалия зябко подтянула ноги и поглубже зарылась пальцами в шерсть кота. Теперь прятать его от профессоров и хозяйственников Академии стало куда сложнее. За последние месяцы крохотный полосатый комочек превратился в крупную длиннохвостую зверюгу и, похоже, собирался вымахать еще раза в полтора, не меньше. Теперь ему не хватало объедков из «Верескового меда», и Амалия почти каждое утро обнаруживала на подоконнике подарки – мышиные или птичьи трупики, которыми кот жаждал поделиться с хозяйкой. Амалия ценила подобные подношения, но все же стремилась поскорее от них избавиться. Кот всякий раз смертельно обижался и обещал на своем кошачьем языке поедать всю добычу единолично и больше никогда не делиться с неблагодарной хозяйкой. Но уже на следующее утро все повторялось. Долго сердиться кот не умел. Или, что более вероятно, не видел никакого резона утруждать себя подобным занятием.

– В прошлом году такого наверняка не было. – Ливи набросила на плечи шерстяное одеяло. – Надо сказать прислуге, чтобы получше топили печи. Не хватало еще свалиться перед самыми экзаменами.

– Не напоминай, – проворчала Агнешка. – Де Вилья сожрет меня с потрохами. А как продвигаются научные изыскания леди Фалмут?

– Олбани теперь от меня прячется, – Амалия пожала плечами, – Кроу не свирепствует, а остальных бояться нечего.

Конечно, впереди еще целая куча работы, но сложно не порадоваться почти свободной неделе. Даже если знаешь, что это затишье перед бурей. Амалия с радостью провела бы эти дни с Алексом, но тот больше не пытался с ней заговорить. Что ж, он имел полное право разочароваться в бесстыжей первокурснице, которая залезла к нему в окно посреди ночи. Будущий герцог уж точно мог бы найти себе более достойную партию. Пусть ищет, если ему так хочется. Амалия же вполне могла потратить свободное время на разгадку тайны черной книжечки. Так уж получилось, что из всех ее мужчин давным-давно умерший рыцарь оказался наиболее достойным. Но дело было не только в этом. Матабер и окружавшая его тайна, смерть старой ведьмы в далеком Лютессе, разбитый Кристалл, события Осенней Войны, Коннери и даже сама Амалия – все это почему-то казалось ей частями одной головоломки. Запутанной, безумно сложной, но оттого только более увлекательной.

Амалия вздохнула и взялась за перо. На обрывке пергамента одно за другим начали появляться имена. Слева – Коннери, справа – Матабер. Подумав, Амалия провела между ними жирную линию. Этих двоих наверняка что-то связывало. Матабер действительно существовал, что бы ни говорила Кроу. Библиотекарь Крамер определенно был человеком со странностями, но он уж точно не стал бы убегать при одном упоминании имени персонажа страшной сказки. Теперь Коннери… Очень сильный темный маг. Возможно, последний из живущих ныне. Родившийся – если верить словам Торвальдсена – почти две сотни лет назад. Задолго до Осенней Войны и прихода к власти кайзера Маркуса-Герарта. Значит ли это, что он был знаком с Матабером? Или даже обучался у того премудростям чего-то вроде Сьяма Джаду? Случайно ли Коннери оказался так похож на мертвого Всадника из баллады Барда?

– Матабер, – прочитала Агнешка, заглянув Амалии через плечо. – Коннери. Странная мысль, но и такое вполне может быть.

– То есть? – Амалия непонимающе посмотрела на соседку. – Что ты…

– Я думаю – а что, если Коннери и есть Матабер? – пояснила Агнешка. – Сама подумай: темный маг с сомнительным прошлым, жил и был в силе полтора века назад. Настоящего имени Матабера не знал никто… да и чего ему стоило назваться Грегором Коннери? Откуда старик вообще взялся в Академии? Он ведь здесь не так давно.

– Кроу говорила, что знает его уже долгие годы. – Амалия покачала головой.

– И она же просила тебя прекратить интересоваться Матабером, – встряла Ливи. – Думаешь, это просто совпадение?

– А Крамер, скорее всего, знает и попросту боится, что старик возьмется за старое, – подхватила Агнешка. – И у него есть на то все основания.

– А в тот вечер, когда разбили Кристалл? – Ливи вцепилась Амалии в рукав. – Коннери ведь был рядом! Может быть, это он подстроил, чтобы выманить Торвальдсена из Академии?

– Но чего ради тогда Кроу его защищать? – неуверенно пробормотала Амалия.

– Торвальдсен ему доверяет. – Агнешка пожала плечами. – И Кроу, по-видимому, тоже. Они вполне могут думать, что темный маг исправился.

Но так ли это на самом деле? Насколько сильно изменило и изуродовало его душу искусство Сьяма Джаду? И сколько правды в страшных сказках о могущественных некромантах? Седой всадник из баллады по описанию действительно походил на лича – нечеловеческая сила и плоть, неуязвимая для обычного оружия. Живой мертвец, восстающий из своей могилы лишь после захода солнца. Коннери – лич? Он явно не испытывал каких-либо неудобств от дневного света. И уж точно не был похож на ходячий скелет, чье мертвое тело удерживала воедино лишь темная магия. Но что, если он достиг в Сьяма Джаду таких высот, что смог полностью остановить разложение? Амалия нервно выдохнула. Пока у нее были только одни догадки, но их можно было проверить… наверное.

– Вы знаете, где сейчас можно найти Коннери? – спросила она, поднимаясь с кровати. – Я хочу кое-что узнать.

– Обычно в это время он тренирует стражу и боевых магов за Дозорной Башней. – Агнешка поморщилась. – Ты уверена, что нам стоит туда идти? Если мы действительно докопались до какой-нибудь нехорошей тайны, это рискованный шаг.

– Нам – не стоит. – Амалия затянула завязки плаща. – Я пойду одна. Меня он точно не тронет.

– Ладно, хватит этих детских игр. – Коннери отступил на полшага и крутанул в руке огромный двуручный меч. – Теперь нападайте все сразу.

Остальные бойцы молча переглянулись и осторожно двинулись вперед. Среди них Амалия узнала только друга Алекса – Роба. Еще двое юношей в легких кожаных доспехах по возрасту походили на старшекурсников, но четверо крупных бородатых мужчин явно не были студентами Академии. Скорее всего, стражники, только на этот раз они вооружились не привычными алебардами, а тяжелыми полуторными мечами-бастардами. Только один сжимал в руках длинную пику с наконечником из темного металла.

– Вы долго будете так стоять? – Коннери поиграл в воздухе клинком. – Вообще-то сегодня не жарко.

Это Амалия уже успела почувствовать в полной мере. Ноги в легких сапожках успели замерзнуть так сильно, что пальцы уже почти не шевелились. Изо рта валили клубы пара – не слишком ли заметно? Впрочем, бойцам сейчас вряд ли было какое-то дело до девчонки, собравшейся подглядеть за муштрой. Они медленно обступали Коннери и становились полукругом. Тот лишь делал шаг вбок всякий раз, когда кто-то пытался зайти ему в спину, и выставлял клинок. Пока этого было достаточно, чтобы удерживать противников на расстоянии. Амалия осторожно проскользнула за ворота, отделявшие оружейный двор от улочки за Дозорной Башней, и, пригнувшись, двинулась вдоль стены к сваленным в углу пустым бочкам и изрубленным тренировочным чучелам. К счастью, снег здесь был уже почти весь вытоптан учениками Коннери и не скрипел под ногами. Сталь зазвенела, когда Амалия уже надежно укрылась в куче мусора за огромной бочкой, в которой не хватало доброй половины досок. Сквозь пролом было прекрасно видно и Коннери, и его противников.

Которым, похоже, приходилось несладко. Один из стражников непредусмотрительно вылез слишком далеко вперед и тут же получил увесистый удар затупленным лезвием. Коннери не искал бреши в обороне – просто свалил противника в снег, словно это был хрупкий юнец, а не полный сил взрослый мужчина.

– Осторожнее, – процедил сквозь зубы Роб. – Не давайте бить вас по одному.

Похоже, среди нападавших он пользовался наибольшим авторитетом. Даже старшие стражники закивали и сошлись чуть ближе. Теперь их было на одного меньше. Тот, что уже отведал клинка Коннери, сейчас осторожно отползал в сторону, недовольно потирая отбитую конечность.

Движения темного мага были обманчиво неторопливыми: он словно медведь ворочался среди окружившей его стаи собак – огромный, седой и косматый, одетый лишь в толстую шерстяную рубаху. Без доспехов. Любой удар – даже тупым учебным клинком – мог бы нанести ему серьезную рану. Так уверен в своих силах? Или его телу действительно не страшно никакое оружие?

Судя по тому, что происходило в оружейном дворе в следующую минуту, скорее первое. На этот раз стражники и студенты атаковали одновременно. Быстро, куда быстрее Коннери, но тот каким-то чудом оставался невредимым, ленивыми и скупыми движениями уходя от ударов, лишь изредка огрызаясь могучими размашистыми выпадами. Раз – еще один стражник отправился в истоптанный снег, прижимая руки к животу. Два – второй потерял равновесие и тут же был сбит с ног. Коннери легонько коснулся клинком его шеи и вновь атаковал – уже другого. Три – последний стражник грузно опустился на колени, роняя обломки разрубленного надвое копья. Теперь кроме Коннери на ногах остались только молодые боевые маги – Роб и его товарищи.

– Уже что-то. – Коннери сплюнул в снег. – По крайней мере, вы стали чуть проворнее этих отъевшихся на постое у Берты лентяев.

Непохоже, что схватка стоила ему серьезных усилий, но все же от него валил пар – точно так же, как от всех остальных. Но ведь живым мертвецам не нужно дышать? Значит…

– Бейте меня всем, чем можете, – рявкнул Коннери. – В полную силу!

Не успел он закончить говорить, как из ладони одного из юношей с негромким шипением выросла огненная плеть. Она быстро достигла длины почти десятка футов и легла петлей у его ног. Там, где яркое, почти белое пламя касалось земли, снег тут же таял и вскипал, окутывая всех троих молодых магов облаком пара. Второй незнакомый юноша негромко произнес несколько слов, и его клинок с треском покрылся изморозью. Роб просто выставил свободную руку вперед, собирая на кончиках пальцев Силу для заклинания, которое не выглядело столь эффектно, но по разрушительной силе едва ли уступало магии его товарищей.

Коннери не сдвинулся с места, но воздух вокруг него чуть подернулся, наливаясь Силой. Даже Истинное Зрение не смогло пробиться сквозь его щит, и Амалия увидела лишь темное бесформенное пятно в совершенной броне. Да уж, магу такой силы точно не нужны доспехи. Если бы он вдруг решил драться всерьез, а не уходить в глухую оборону, от молодых магов остались бы три горстки пепла – и ничего больше.

Юноша с огненной плетью ударил первым. Пламя метнулось в то место, где только что стоял Коннери. Тот не стал блокировать удар и лишь скользнул чуть левее, переступив по снегу тяжелыми сапогами, – так же грузно и неторопливо, как уклонялся от ударов мечей. Робу повезло больше. С его пальцев со свистом сорвался тонкий и тугой вихрь, срезавший небольшой кусок ткани с рубахи Коннери. Тот одобрительно кивнул и принял на свой клинок удар ледяного меча третьего юноши. Зачарованная сталь оказалась куда крепче обычной, и двуручник Коннери с глухим звоном переломился пополам. Юноша торжествующе вскрикнул, но его радость оказалась преждевременной: даже потеряв единственное оружие, Коннери не стал менее опасным противником.

Амалия едва успела заметить его движение, немыслимо быстрое для настолько крупного мужчины. Он крутанулся на пятке и свалил нападавшего пинком в живот. Так вот у кого Роб научился подобным подлым приемам – обмануть противника, заставить его сосредоточиться на клинке, а самому ударить рукой или ногой. Коннери подхватил меч упавшего бойца и встретил ледяным клинком огненную плеть. Пламя неистово полыхнуло в последний раз и погасло. Лед оказался сильнее, и молодой маг с тихим стоном опустился на снег. Могучее боевое заклинание выпило из него все силы, и он больше ничем не мог помочь Робу.

Они остались вдвоем – Коннери и его самый лучший ученик. Самый сильный, самый талантливый. Роб был младше на целую вечность, но в нем уже появилось что-то от учителя. Та же уверенная стойка – вполоборота к противнику, – разве что чуть более напряженная. Та же цепкая хватка на длинной рукояти меча – правая рука почти под самой гардой, левая чуть ниже. И даже внимательные чуть прищуренные глаза – те же. Только цвет отличался. У Роба темные, почти черные, а у Коннери – зеленые, слегка мерцающие от избытка Силы. Живые, молодые. Разве у лича, ходячего трупа, могут быть такие глаза?

На этот раз Амалия не успела заметить, что произошло. Только что Роб стоял в десятке футов от Коннери, слегка отводя клинок назад, – и вот он уже у того за спиной. Полыхнувшее ослепительным белым светом лезвие помчалось к шее темного мага и… встретило лишь пустоту. А уже в следующее мгновение вырвалось из рук Роба и, со свистом рассекая воздух, полетело прямо к укрытию Амалии.

– Сумасшедшая девчонка!

К кому это обращается Коннери? Ах, ну да, к ней – Амалии Хэмптон, леди Фалмут. Но разве она не должна сейчас лежать рассеченной надвое среди размолотых в труху старых бочек? Последнее, что она запомнила, – зачарованную сталь, блеснувшую прямо перед лицом. А дальше?.. Амалия открыла один глаз. Коннери возвышался над ней, словно гора. Наверное, он жутко разозлился… но нет. Его поза выдавала напряжение и тревогу, но в глазах не было гнева – лишь интерес и едва заметное… удивление? И чему же он мог удивляться? И куда подевался меч Роба?

Меч был прямо здесь. Его острие остановилось в половине дюйма от кончика носа Амалии. А чуть дальше до сих пор чуть подрагивающий и поблескивающий магическим светом клинок обхватывали… ее собственные пальцы! Разве можно остановить четыре фута стали, да еще и усиленной атакующим заклинанием, вот так, голыми руками?! Нет, это какая-то иллюзия. Не может же она действительно удерживать тяжелый меч?! Амалия тихо пискнула и разжала пальцы. Зачарованный клинок послушно рухнул вниз и со звоном ударился об обломки бочки.

– Отменная подвижность, юная леди, – усмехнулся Коннери. – Очень и очень неплохо – для начала. Морган, остальные – все свободны. На сегодня занятие окончено.

А, это он уже Робу и студентам со стражниками. Те послушно потянулись к воротам, даже не оглядываясь. Амалия неуклюже поднялась на ноги и поспешила за ними, но…

– Вы куда-то спешите, юная леди?

Ржавые ворота оружейного двора натужно скрипнули и закрылись прямо перед Амалией. Конечно! После такого Коннери уж точно не откажет себе в удовольствии потешиться над незваной гостьей.

– Вот уж не думал, что вы так быстро заинтересуетесь военным делом, госпожа Хэмптон, – продолжил он. – Но я рад. Похвальный и вполне естественный для вас интерес. И все же вам определенно не следовало пробираться вот так, тайком. Могли бы просто попросить.

– Я никогда не буду вас ни о чем просить, – отрезала Амалия. – Вы обманули меня! Научили самой гадкой и опасной магии, которую только можно представить!

– Это так. – Коннери чуть склонил голову. – И вы оказались на редкость способной ученицей, госпожа Хэмптон. Я даже не побоюсь сказать, что у вас прирожденный дар к магии Сьяма Джаду.

– Вы бесчестный человек, – Амалия сжала кулаки, – чудовище. В вас нет ни капли жалости и сострадания.

– И вы снова правы, юная леди, – охотно согласился Коннери. – И тому же я учу всех своих студентов. К счастью, они гибнут куда реже, чем благородные рыцари.

– Вы…

– Хватит обо мне, госпожа Хэмптон. – Коннери сдвинул брови. – Мои грехи может судить лишь Всеотец. В отличие от ваших. Я искренне рад видеть вас на оружейном дворе, но все же вы подвергли себя большой опасности, пробравшись сюда тайком. Подобное легкомыслие нельзя оставить безвозмездным. Для первого раза – почистите и заточите все тренировочные мечи. Не волнуйтесь, я покажу, как это делается. Уже очень скоро вам придется крепко подружиться с разными смертоносными железками – так почему бы не начать пораньше?

– Я не…

– Завтра на рассвете, на этом же месте, – закончил Коннери. – И постарайтесь надеть что-нибудь подходящее. Если у нас останется время до завтрака – постараюсь показать вам пару приемов. И подберем вам оружие. Полуторный меч слишком велик для такой изящной юной леди.

– Я не стану вашей игрушкой! – закричала Амалия. – Вы не посмеете! Я пойду к профессору Кроу и все расскажу!

– О да. – Коннери криво улыбнулся. – Разумеется, она о вас позаботится.

Он знал. Он все знал с самого начала. Даже о том, что говорили Кроу и Мерсье в тот ужасный вечер. Мерзкий паук надежно сплел свою паутину и теперь просто ждал, когда беспомощная добыча попадет ему в лапы. Куда простой студентке тягаться с ветераном, который всю свою долгую жизнь учился искусству обмана… Но нельзя сдаваться!

– Я вас ненавижу, – глухо прорычала Амалия. – Если бы у меня было достаточно сил, я бы убила вас.

– Это непросто сделать. – Коннери был совершенно серьезен. – Но я постараюсь научить вас всему, что знаю сам. И тогда вы сможете попробовать…

Сейчас или никогда! Конечно, Амалия никак не могла навредить могущественному темному магу – но она могла хотя бы узнать его тайну. Коннери подошел достаточно близко, и Амалия бросилась вперед и двумя руками вцепилась в его ладонь.

Ледяной холод адепта Сьяма Джаду? Безжизненные пальцы мертвеца? Вовсе нет. Сильная и широкая рука Коннери оказалась теплой – куда теплее, чем у замерзшей Амалии.

– И как это понимать? – Коннери приподнял седые брови. – А-а-а, вот в чем дело…

Его пальцы сомкнулись на тонком запястье. Амалия рванулась, но безуспешно. Темный маг даже не шелохнулся. Мериться с ним силой было бы сродни нелепой попытке сдвинуть вросшую в землю скалу.

– Проверяешь, не превратился ли я в нежить? – Он подтащил Амалию чуть ближе. – Не самый надежный способ.

Она едва доставала макушкой Коннери до груди, и чтобы посмотреть ему в глаза, пришлось запрокинуть голову. Нет, он совершенно не походил на живого мертвеца. От разгоряченного схваткой тела до сих пор исходил жар, а на шее блестели крохотные бисеринки пота. В зеленых глазах плескалась Сила – недобрая и опасная. Но жизни – жизни в этой Силе хватало с избытком. На нее почему-то было мучительно больно смотреть. Ноги подкашивались – но и отвести взгляда от глаз Коннери Амалия не могла.

– Завтра, – тихо произнес он, отпуская ее руку. – И не испытывайте мое терпение, госпожа Хэмптон.

Амалия поморщилась и потерла то место, где ее коснулись стальные пальцы. Наверное, останутся синяки. И поделом! Лич Коннери или нет – с ним определенно не стоит играть.

– Как вам будет угодно, сэр.

– Старые сказки. – Коннери снова заговорил, когда Амалия уже шагнула за ворота оружейного двора. – Глупые старые сказки. В них очень немного правды.

Амалия уже давно облюбовала себе это место. Столик стоял почти в самом углу – слишком низкий и маленький, чтобы заинтересовать шумную компанию или рослого стражника. Далеко от двери, от которой все время протягивало зябким сквозняком, но и не слишком близко к огромному камину, около которого иной раз можно было заживо свариться. Если кто-то и проходил мимо столика, то разве что сама Берта, непрерывно сновавшая туда-сюда с подносами и кружками, полными эля. Даже ароматы кухни здесь почти не отвлекали. Единственным недостатком было отсутствие света, но одной-двух свечей вполне хватало, чтобы разогнать полумрак и разобрать буквы в книгах. Но сейчас Амалия пришла сюда вовсе не для того, чтобы заниматься. Большая часть аудиторий в субботу была закрыта, библиотека и так кишела студентами, а в комнате Агнешка и Ливи продолжали сражаться с книгами по зачарованию и оккультным наукам. Оставался только «Вересковый мед». Единственное место, где в это время можно было посидеть в относительной тишине и подумать.

И поэтому Амалия не слишком обрадовалась, когда на фоне камина возникла чья-то высокая фигура.

– Ты не возражаешь?

Алекс не стал дожидаться приглашения и, пододвинув скамью, уселся напротив. Амалия уже давно не имела никакой возможности видеть его так близко. За прошедшие недели Алекс еще больше исхудал. Под глазами залегли темные тени, словно он страдал от какой-то затяжной и изнуряющей болезни. Но даже если это было и так, неведомая хворь не лишила его сил. Двигался Алекс быстро и легко, а в серых глазах появился жесткий блеск стали. Не изменилось только одно – ощущения, которые Амалия неизменно испытывала от одного его взгляда. Сердце привычно провалилось куда-то в низ живота и бешено застучало, а любые слова застревали на языке, превращаясь в невнятный писк.

– Это тебе. – Алекс положил на стол букет цветов. – Мне кажется, так будет лучше, чем говорить… потому что говорю я все время не то.

На уроках Селины Амалия отлично успела изучить все травы и растения в окрестностях Академии – но ничего подобного она еще не встречала. Длинные сильные стебли, толстые листья, по форме похожие на вытянутые капли. И бутоны! Желтые у основания, на кончиках они пылали алым огнем. Такие краски едва ли можно встретить по эту сторону моря. Скупое солнце Ритании никогда бы не сумело дать цветку столько своей силы – разве что на самом юге Серединных Земель могло вырасти что-то подобное. Амалия схватила букет, и бутоны рассыпали по столу крохотные искорки пыльцы.

– Как красиво! – прошептала она, зарывшись в цветы лицом. – Где ты их достал?!

– Это страшный секрет! – Алекс заговорщицки подмигнул. – И лучше бы тебе его не знать.

– Я не заслуживаю такого, – вздохнула Амалия. – Это цветы для настоящей леди, а я просто глупая девчонка с дурными манерами.

– Это неважно. – Алекс улыбнулся. – Для меня ты всегда останешься леди – что бы ни случилось.

Вот же оно, счастье. Разве нет? Алекс здесь, рядом, подарил ей самые прекрасные в мире цветы. Конечно, он не произнес тех слов, которых Амалия безумно долго ждала, но это было уже не так и нужно – цветы действительно говорили за него. Цветы и серые глаза, в которых хотелось раствориться. Но что-то мешало. Счастье, чистое и незамутненное, как горный хрусталь, было совсем рядом, но Амалия никак не могла очертя голову нырнуть в его мягкое тепло. Алекс, конечно же, ждал от нее… да хоть чего-то! Слова, жеста или просто взгляда – но она снова сделала все не так.

– Почему все так запутано? – Амалия склонила голову. – Я знаю, что должна что-то сказать, сделать… но почему-то не могу. Наверное, я какая-то неправильная. Ах, к черту!

Амалия поднялась со скамьи и потянулась вперед. Сложности, дурацкие сложности! Хотя на самом деле все очень просто. Надо поцеловать Алекса – прямо здесь, и пускай все видят! И тогда не останется никаких грязновато-серых мыслей, сквозь мутную дымку которых Амалия никак не могла продраться. И тогда все будет хорошо – ведь разве может быть иначе?

Но, похоже, ненужные мысли мучили не только ее. Алекс не стал отстраняться или говорить что-то – одного взгляда оказалось достаточно, чтобы Амалия с тяжким вздохом уселась обратно.

– Не так, – тихо произнес он. – И не сейчас. Дай мне просто посмотреть на тебя.

И мгновения потянулись бесконечно долго. Алекс накрыл руки Амалии своими и вглядывался в нее – пристально, внимательно, как будто изучал каждую самую крохотную черточку ее лица. Как будто пытался запомнить перед долгой разлукой. И когда он наконец отпустил ее пальцы и поднялся со скамьи, ей почему-то вдруг стало страшно.

– Мы ведь увидимся завтра? – почти прокричала Амалия ему вслед.

Алекс заговорил не сразу. Остановился, какое-то время стоял вполоборота, словно решая глубоко внутри себя что-то очень важное. Но потом все-таки улыбнулся и твердо ответил:

– Конечно, увидимся. – И, подумав, добавил: – И пусть у тебя все будет хорошо. Сладких снов, моя леди.

Моя леди. Моя. Еще вчера Амалия бы отдала все за эти слова, но теперь вместо радости в груди поселилась только пронзительная тоска и предчувствие чего-то ужасного и неотвратимого. И даже цветы, до сих пор рассыпающие по столу волшебные искорки, уже почти не радовали.

Последние строчки на съеденной временем странице Амалия так и не смогла разобрать. Едва ли в них было что-то важное – рыцарь уже сказал бумаге все, что хотел. И каким бы мучительным ни был его выбор, он все-таки выбрал долг. Долг, а не любовь. Долг, а не самого себя. Но что же выбрал Алекс, оставив Амалию растерянно прижимать к груди чудесный букет? Ведь он не меньше ее хотел просто быть рядом – но его звало что-то, что оказалось еще сильнее.

В темноте комнаты бутоны светились неярким алым цветом, задорные и прекрасные. Они, конечно, знали все ответы, но вовсе не спешили делиться. Да и разве имеют для них значение страх, сомнения или долг? Нет, ведь цветы – это просто цветы. И сейчас Амалия очень им завидовала.