Утром нас настигла цель нашего путешествия номер «раз». Спешит, нахлёстывая коня. Сверяется с ГЛОНАСС-путеводителем, с артефактом каким-то. Очень спешит.

– У него кровь кого-то из вас? – удивляется Марк.

– Похоже на то, – усмехаюсь я, выходя на дорогу из полосы низких и болезненных деревьев, что никак не могли прижиться вдоль этой дороги. – Мы крови много и беспорядочно разбросали.

– Как же культисты вас ещё не нашли? – удивляется Марк.

– Сдаётся мне – сейчас узнаем. Кто за нами хвосты подчищал.

Всадник осаживает коня. Одет по-походному. Типичный наёмник или путешественник. Лицо закрыто глухим шлемом. И один глаз скрыт, как и у меня.

Улыбаюсь. Пазл сложился.

Парень сначала возмущён. Ему перекрыли дорогу, а он так спешит, так спешит! Но, увидев мою улыбку, в растерянности сверяется со своим артефактом, недоверчиво смотрит на меня, потом – на ребят.

– Ну, здравствуй, Белохвостый. Зачем искал ты нас? – спрашиваю я.

Мои спутники переглянулись меж собой. Они знали имя Наследника, знали, что я спас Наследника, но отобрал у него реликвию – меч изумрудной стали. Ястреб уже второй раз меняет на нём яблоко. Первый раз – лебедя на ястреба. Теперь – на нейтральную и ничего не значащую шероховатую сферу бронзовой сосновой шишки. И этому мальчику, Ястребу, понт – тоже стал чужд.

Но то, что мы тут искали именно Белохвоста, – для всех сюрприз. И для меня. Да и для самого Белохвоста.

– Вы? – спрашивает Белохвост.

– Мы, – киваю я, – а разве не нас ты искал? Сразу говорю – меча у нас нет.

Белохвост спрыгивает с коня, снимает шлем, вешает его на крюк седла, тянет руку наверх – у него за плечом рукоять меча. Мои спутники схватились за оружие. Белохвост выставил открытую ладонь левой руки, медленно вытянул из заплечных ножен длинный меч, опять – полуторник, держа его на уровне глаз – клинком вниз отпустил. Меч воткнулся в утрамбованный грунт дороги, стал упруго покачиваться.

Я аж задохнулся от зависти – какой сплав! Опять изумрудная сталь!

– Мне меч не нужен. Я искал вас, – говорит Белохвост, имея в виду меня. Голос глухой, хриплый. Простужен?

Клинок покачивается… Простой боевой меч, но покрашен – примечательно. Перекрестье и яблоко – вороненые, рукоять обтянута чёрной кожей, но на перекрестье – белая полоса. И другая белая полоса – по яблоку, по рукояти и немного – по клинку. Получается – белый крест на чёрном. Видя мой взгляд, Белохвост поворачивается. На нём – черный плащ с белым крестом. Госпитальер. Символично. Вылеченные мною бойцы, но не излеченные до конца, надевали такие накидки. И поступали под наше начало. Символично… И красноречиво…

– Клятва Крови, что не причинишь нам и «Красной Звезде» вреда – ни действием, ни словом, ни помыслом, – и пошли.

Белохвост решительно чиркает кинжалом по запястью, капли крови падают в пыль, под слова клятвы.

– Поехали. Давай, Белый, рассказывай, как докатились вы до жизни такой.

– Дед! Ты веришь ему? – удивился Молот, с опаской смотря, как Белохвост убирает меч в ножны.

Смотрю на них. Молот, как всегда, озвучил позицию их обоих – свою и Пятого. Корку и Рексу, похоже, по барабану.

– Он будет следовать клятве не из страха, а по совести. Все прочие варианты для него – хуже. Так, Белый? Брус Чан, тебе задание – прогноз событий по Белохвосту как Наследнику Императора.

– Мало данных, – четко возвестил Пятый.

– Разве? А не тебе ли подчинена сеть осведомителей? Кто должен добывать эти данные? Я или ты? Политическую ситуацию обсчитывать необходимо – в первом порядке! Это – расклад сил и позиций. Белый, отец твой проиграл. Так?

– Да. Пауки использовали нас даже тогда, когда мы думали, что играем им во вред.

– Да. И этому надо учиться. Можно использовать действия противника против него самого. Его силу, напор и энергию. Ну, вы помните, я вас учил броскам, используя силу самого противника. Император начал войну с одним из князей… А зачем, собственно, была эта война с Лосем?

– Чтобы не дать людям Паукам раздавить Медную Гору.

– А теперь вы получили вялотекущую гражданскую войну. И хаос, всё набирающий обороты.

Пришлось объяснять значение термина «гражданская» война. А потом «граждане». А потом – «хаос».

– Император обречён, – вынес вердикт Пятый, – но это – не новость. А Наследник Престола не хочет идти в пропасть за отцом. И не хочет «лечь» под Пауков.

– Молодец, – похвалил я, – но «хочет» – «не хочет» на таких уровнях Игры – неприменимо. Тут иное. Остаться Наследником для Белохвоста – преступление перед честью и Домом Лебедя. Так, мальчик?

Белохвост кивнул, проглотив «мальчика».

– А вести борьбу в один шлем – больше, чем преступление. Это – глупость. Белому нужны союзники. Так? Так. А единственной силой, что может навредить Паукам, Белохвост считает нас. Так? Так. Только, парень, ты ошибаешься.

Смотрит удивлённо.

– Белый, я тебе сейчас открою свою душу и свои планы. А ты реши, пожалуйста, прямо сейчас – по пути ли нам. Обещаю – ты сможешь уйти. Живым и невредимым. И мы тебе препятствовать не будем. Хорошо?

Кивает. Мои спутники тоже подобрались. Им тоже интересно. Ну, не откровенный я человек. И не даю раскладов. Они просто ходят за мной туда, куда иду я. А о том – куда, зачем? – узнают только тогда, когда всё уже закончилось. Да, я слышу, как каждый вечер у костра они строят гипотезы и теории – Марк меня научил, как «апгрейдить» собственный слух. Слышу, но не вмешиваюсь. Не подтверждаю, но и не отрицаю их предположений. Пусть учатся логически мыслить, планировать и анализировать.

– Ты, Белый, да и вы, щеглы, думаете, я – этакий богоборец? Ломатель общественных систем и устоев? Я – избранный из Пророчества? Нет, ребята. Я – просто старик. Я – просто палый лист на водной глади реки жизни. Плыву, как дерьмо, – по течению. Подгоняемый ветром перемен. Мне все эти Пауки, Императоры, Боги и их культисты – до… ну, вам – по пояс будет. И мы не будем вести войну с Пауками. Не будем! И не будем мешать им сожрать Императора и Империю. Это не наша война! Я понятно объясняю?

Щеглы переглядываются.

– Мы анадысь не воевали с культистами. Мы отбивались. Давали четко понять, что у нас тоже есть зубы и связываться с нами – больно. И – спасали людей, Охотников, которым должны. Должны – жизни свои. И только. А, нет, не только. Нам нужны эти спецназовцы. Их, Охотников, – руки, мечи, Маги. Их мастера. Их купцы. Такие вот мы – прагматисты-эгоисты. И тут мы сейчас – только ради этого заблудившегося парня. Мы спасли ему жизнь, которой он не дорожил. Этим дали ему надежду. И этим виноваты. И тут мы – ради этого разговора. И только. Как только Белый Хвост примет решение, мы покинем Империю. Пусть они тут друг друга хоть убивают, хоть жгут, хоть в зад целуют. Мне фиолетово! Для меня важен только я. И вы. Те, кому я обязан чем-то. Кому должен.

– Мне ты должен только тем, что дал мне надежду? – усмехнулся Марк.

– Ну, вот, и до тебя дошло. И ещё – ты нужен мне для выполнения моих задач и целей. Я тебя – довольно примитивно – использую. Хошь – обижайся. Да и вы, щенки Гиблого Леса, – то же самое. Я вас – берёг? Сколько раз вы умирали? А ты, псина, – вообще не человек!

– Ты только обзываешься, чтобы выглядеть плохим, – рычит Рекс, – а ко мне относишься лучше, чем все хозяева. Как к равному. Как к человеку.

И ржут. Вот же они…! Щенки!

– Так! Не сбивайте меня! Сам собьюсь! Ну, вот! Забыл, о чём я говорил, – смотрю на ржущих мальчишек уничтожающим взглядом.

– О планах на будущее ты говорил, – подсказывает Корк.

– Да, точно! И в планах этих – нет Империи. Нет – Лебедя. Мне этот геморрой с владыками, князьями и прочими спесивыми выродками – на нос не упал!

– А Ястреб? – удивляется Марк.

– В смысле?

– Ну, Пророчество…

– Иди, за кустик сходи. И этим Пророчеством подотрись. Я просто хочу помочь вырасти Ястребу не марионеткой невидимых кукловодов, а самостоятельным и самодостаточным индивидуумом. Не более того. Да и то, только потому, что Олег – мой друг. А щегол – ему дорог. Да и парень он неплохой. Может толк быть. Личные отношения старика и мальчишки. Вот и всё. На хрен нам Империя? Нам бы – крышу над головой, стол – сытный, бабу – мягкую. При чём тут – Империя?

– И чтобы мухи не кусали, – добавляет Марк, хлопнув себя по шее.

Опять ржут.

– Ну, вот. Как-то так… – завершаю я. – Определяйся, мальчик белохвостый.

– Помоги мне стать «самостоятельным и самодостаточным индивидуумом», – просит он, – чтобы Пауки не кусали.

И взрыв смеха. Чуть с коней не падают. Вздохнул тяжко – вот жеребцы стоялые! Я им серьёзно. А им бы всё хиханьки да хаханьки.

– Люди, – рычит Рекс, – там! Пахнут – навозом.

– Закончили политинформацию! – приказываю. – Морду – кирпичом, пальцы – веером. Мы – Наёмники. Молот, отдай новобранцу свой плащ. Не ври! У тебя ещё есть! Кого ты хочешь наикать? Этот его крест меня бесит. Работаем! Нам дотемна надо в Грязи добраться. Потому сегодня – день сокращённый – едем без обеда и дотемна!

– Тьфу, – сплюнул Корк в пыль, – а что сегодня – пятница? Опять «сокращённый»?

– Нет, сегодня – понедельник, – мотает головой Пятый, – по определению – день тяжёлый.

Белый Хвост смотрит удивлённо – не понимает юмора. Ничего, привыкнешь. Мы тебя плохому научим.

– На ходу будем стельки жевать, – вздыхает Корк. – Говорят, это вяленое мясо.

– Когда-то было – мясо. Давно. До Потопа, – бурчит Молот.

– Ребят, а вы не припухли? – возмущаюсь я. – Забыли, как подгоревшего на костре осквернённого дракона жрали, аж за ушами трещало?

– Э-э! Старый! Так, когда это было! И был бы он скверный, Киса бы его не жрала. Тогда наш Нинзюк – не мычал, не телился, как младенец. И под стол – пешком ходил.

– Да пошёл ты в баню, Халк недоразвитый! – завопил Пятый. – Помыться! Псиной несёт! И пасть захлопни – простынешь! И колхозника напугаешь клыками своими лошадиными.

– Это где ты у лошадей клыки видел? – удивился Корк.

– Да у тебя, коня педального, и вижу!

– Ах, ты, сучок мелкий! Блоха неподкованная! Рот закрой – тепло не трать!

– А ты меня не затыкай, понял?

– А ты меня на «понял» не бери, понял?

Старый пахарь с удивлением проводил взглядом Наёмников, весело переругивающихся на незнакомом наречии (русский язык, исподволь, неспешно приживается в моей компании, больше – в непереводимых словосочетаниях).

«Странная компания», – подумал старик. Потом положил грубо выкованный топор на длинной рукояти обратно на телегу, стал покрикивать на сыновей, поторапливая. Наёмники правы – надо успеть дотемна. Неспроста эти путники встретились на дороге. Плохая примета. Как бы чего похуже не притащили эти Наёмники за собой. Больно уж морды у них свирепые. А один вообще – зверь зверем. И бежит пешком, как одичавший. Или – осквернённый.

– Не к добру, не к добру это, Тёмные встретились – проворчал старик и осенил себя знаком чистоты Триединого. – Свят, свят, свят!