А вечерами – собирались на посиделки за чаем. С беседами «ни о чём». С мечтами на будущее. Ну, а как ещё назвать «наполеоновские» планы Ястреба? Императором он решил стать! Ха-ха. Три раза. Только, блин, не смешно ни фига! Забил бы на Ястреба и его планы, только…

Только вот, всё чаще ловлю взгляды Олега, ловлю себя на том, что так же, с тоской, смотрю по сторонам. Вижу полный скорби взгляд Ольги, когда она смотрела на вновь помолодевшего Олега.

– Ты тоже почувствовал? – спросил Олег украдкой.

– Отпуск заканчивается? – киваю я.

– Веришь ты или нет, но нас будет силой толкать по Пути. А будем сопротивляться – ломать, – говорит Олег.

– Не верю я в это. А вот в то, что загостились – точно. Тут очень хорошо, в этой твоей Долине. Не хотелось бы, чтобы орды фанатиков Триединого тут появились.

– Мать – тоже воплощение Триединого, – садится рядом с Олегом его супруга. – А Долина – не его, а моя. Я тут – Мать Жизни и Смерти.

– Я не верю в богов, – качаю головой я.

– Даже будучи лично с ними знакомым? – удивляется Оля.

– Тем более. Если они так всемогущи, зачем им я? А? То-то. Не надо мне сейчас ничего говорить. Это – просто. Сиди на заднице ровно, да богам молись. Только меня да и тебя, Олежка, воспитали в духе «На Бога надейся, а сам – не плошай!» Так? То-то! Если бы боги, тот же Триединый ваш, был бы настолько всемогущ – явился бы сюда да и дал бы мне в лоб, чтобы не кочевряжился. А? Где? Кто? Нет никого. Так что – засуньте своих богов себе в алтари, пророчество – в толчок. И вперёд! К светлому будущему Тёмных Владык! Даёшь пятилетку в три года! Копаем отсюда – до обеда!

Олег смеялся так, что чуть на пол не упал. До слёз.

– Что будем делать с пророчеством? – спрашивает он, вытирая слёзы.

– А тебе не кажется, что ты – наглец? – спрашиваю в ответ. – Не слишком ли самонадеянно – что ТЫ будешь делать с пророчеством? Если пророчество – правда и прав ты, то это оно будет «делать» с тобой. Всё, что ему надо. А если прав я, то пророчество это – элемент управления системой. А мы, подчиняясь ему, – чьи-то марионетки. Куклы. Кому-то нужен был расколбас в Светлой Империи, они сочиняют долгоиграющую программу дестабилизации – Пророчество. Назначают виновного. И – крайнего. Половина людей – за избранного, половина – против. А некоторые, под шумок, делают свои дела. А там, глядь – нет Империи. Есть куча Владык, что увлечённо режут друг друга.

Муж с женой переглянулись. Олег покачал головой:

– Эко тебя в той жизни приложило!

– Рецепт – старый. Жанну д’Арк вспомни. Я когда её историю ещё раз просмотрел, будучи уже далеко не мальчиком, ох, и удивился я! Как раз Люда Ёвович в том кино снялась, из-за неё и стал смотреть старую, замыленную сказку. А увидел всё иначе, чем раньше. Вроде всё – понятно. Англия воюет с Францией. На территории Франции. И это – не оккупация. А что это? Не знаю. Англичане и французы свободно общаются между собой. Языковой проблемы «моя твоя – не понимай» – нет как-то. Говорят, что французы многие служили англичанам. Ну, бывает. Только Нормандия – это Франция. А норманны, что оттуда пришли, завоевали Англию. Французы убивали Робина Гуда. Бред. А вот если такой вариант – не было Англии и Франции? Одна страна, один народ, один язык. А? Тогда стало логично? Но кто-то придумал Пророчество про Деву. Дева Жанна поверила. И аля-улю, гони гусей – Франция и Англия разведены. Да будет война на сто лет! Так и назвали – Столетняя.

Супруги опять перглянулись.

– Ты просмотрел «Матрицу»? – опять спрашиваю я.

Олег – кивнул. Он – Разумник, я – Разумник. Я – сумел мои воспоминания фильма выделить в отдельный файл, Олег перекачал по своему магическому аналогу «Wi-Fi». А так как он – Иллюзионист, то фильм посмотрели все на магическом проекторе. С элементами 3D.

– Нео – не первый избранный – раз. Людей спасать от машин не надо было – два. Машины обеспечивали выживание вида человеческого. А город Зион – отстойник бракованных экземпляров, что дестабилизировали систему и системой же, не способной убивать не угрожающих ей людей, удалялись из системы, отторгались во внешний мир. Машины прекрасно знали, всегда знали, где Зион. Всегда могли его уничтожить. И перезапустить процесс. А вся эта история с Избранным – не более чем авантюра программы под названием «Пифия» по собственному кадровому росту в корпоративной структуре Архитектора. В конце фильма она добилась своего – оказалась по правую руку Архитектора. А Нео – расходный материал. Ястреб – расходный материал. Я, Мамонт – расходный материал. Я повезу на горбу парня к его гибели во имя целей неведомых манипуляторов, а, Олежек?

– Это так, если считать пророчество делом рук людей. А если это божий промысел? – спрашивает Оля.

– А что это меняет? Те, кого ты считаешь богами, не могут быть кукловодами? А мы – игрушками в их руках? Кем был главный процессор – Архитектор, с точки зрения людей, подключенных, да и не подключенных к Матрице? Богом Всемогущим? А Пифия, за счёт Нео и обманщика Морфиуса-Героиныча – стала из рядовой подпрограммы интуитивного и – случайного, выбора числа с плавающей точкой – встала в один ряд с богами-олимпийцами. Кто за наш счёт хочет изменить положение вещей? А, Олежек? Оля, не смотри на небо, небо – пустота. Бескрайняя. Беспредельная. Вакуум. Где нет ничего.

– И что ты предлагаешь, Саша? – спросил Олег, искоса зыркнув на Олю. Подкаблучник. Везунчик!

– Жить. Не строить грандиозных планов. Просто жить. Не ради богов, не ради кукловодов. А ради себя и тех, кто нам дорог. Да, Оля?

– И покидать тех, кто нам дорог, потому что они дороги нам, – отвечает Олег, смотря в пустоту за моим плечом.

Я невольно обернулся – ничего. Ольга вцепилась в руку Олега. В глазах – боль. Я вздохнул, допил чай и пошёл собираться в дорогу.

Если нас преследуют, то все, кто к нам привяжется, попадают под удар. В бесчеловечности и безумии наших врагов я уже убедился. Потому

Надо собирать тревожный чемоданчик. Посмотрелся в зеркало. На меня смотрел я же, такой же белый, но сорокалетний. Поклон до земли Ольге. Хоть и седой, со старыми глазами разочарованного человека, но ещё полон сил и решимости:

– На-ко-ся! Выкуси! – показал я комбинацию из сложенных рук небу, ударив кулаком по сгибу локтя. Это амеры палец оттопыривают. Мы – люди масштаба. У нас – так королеву. Воевать – так с Наполеоном. Потому – по локоть! Со всей широтой нашей непостижимой души!

А что не выёживаться? Богоборца из себя не кочевряжить? Мне Старец, кем бы он ни был, сказал, чтобы я следовал «зову сердца». Вот, в «сердцах» и выёживаюсь. Разрешили. Если Старец не сам тут дерьмо разгребает, а меня подтянул, то идите вы все лесом! Мне виднее, как чистить эти агниевые конюшни. Лопатой или Керхлер изобрести.

И не думаю я, тем самым «сердцем», что пониже поясничного столба залегает, чую, что задача моя – сложнее, чем за шиворот, как щенка, притащить Ястреба в тронный зал и усадить в кресло. Много сложнее. Просто возвести мальчишку в императоры сложно, но – прямолинейно. Прямые ходы в кино хороши. Потому как за полтора часа сложных комбинаций не покажешь, народ притомится. А жизнь не любит простых геометрических фигур. Не любит. Потому – плывём по течению, следуя изгибам штопора поросячего хвостика.

Так, где мой пятак гадальный, путеводный? Чем я хуже Жеки Воробья с его компасом, не показывающим север?

Почему не Джек? А почему я должен попугайничать за придурками, которые букву «J» читают «джей»? Почему, если я считаю, что это – «Ж»?

Ребята, что придумали эти правила «нового алфавита», мне напоминают разом и укро-майданутых, и заигравшихся детей, которым скучно следовать по проторенной родителями стезе, и они изгаляются на пустом месте. Придумывают новые языки, другое прочтение старых букв, имён, названий? Город Сурик, где изобрели знаменитую краску, стал Цюрихом, Яр – стал Йорком, а Новояр – Нью-Йорком. Иванко стал Айвенго, Владимир – Вольдемаром, Ян – Джоном, Анна – Жанной и Джоанной, Жека – Джеком, Миша – Майклом, а Евгеньевич – Джексоном. А чёрный Миша Евгеньевич ночами спал в хлорке, чтобы побелеть. Побелел. Только – кожа лохмотьями слезала. Ха-ха!

Вроде бы – и пусть играют. Это от незрелости психики. Только не взрослеют они. Не взрослеют. И с седыми висками продолжают в детские забавы играть. Это интересно, это увлекательно, это легко и приятно. А вот быть взрослым – больно, тяжело и неприятно. Тащить на загривках, как бурлак, улюлюкающее, похрюкивающее и играющее в бирюльки человечество – ещё и противно.

Но, возвращаясь к теме наших баранов, моей и моих спутников, теме – следовать по стезе предков – исполнить предназначение. Даже не так – Предназначение! Пройти Путь Предков и Подвигом – Подвигнуть Человека – дальше. Но таков удел Человека – идти Стезёй Предков, Путями Богов. Той дорогой, которой прошли Геркулес, Будда, Христос. Рождённые людьми, но шагнувшими за горизонт, на недостижимый уровень.

А играя в бирюльки – отказаться от Предназначения, заняться комформизмом, потреблянством, аутизмом самонаслаждения, самоуничтожением. Себя и своей Души. Человечества и Земли.

А вот это – уже не игрушки. Сами играющие в эти бирюльки – игрушки. Невидимых кукловодов. И у нас, на Земле, и тут – в Мире. Кукловоды. И они – ищут нас. Зачем? А вот выяснять их побудительные мотивы у меня желания не больше, чем заглядывать в ствол заряженного миномёта.

Одно ясно точно – отсюда надо отваливать. Чтобы не навлечь бед на эту прекрасную землю.

А я – наигрался в бирюльки. На излёте жизни только понял, что всю жизнь гонялся за красочными фантиками с вонючим содержимым. Всё – порожняк. Всё – пустая суета.

Ещё раз бежать по замкнутому кругу? Как лошадь на скачках? Нет. Лучше заяц в лесу, но – свободный заяц в диком, но – свободном – лесу. Бежать от хищников, петляя, но сам по себе. Без номера на боку. Без разделительных полос, зрителей, иерархий, классового неравенства, пропаганды средств массовой дезинформации и других нитей кукловодов. Мелкий зверёк, Мамонт, будет бежать, но не позволит себя встроить в ваши системы управления, контроля и подавления. Я буду бежать столько, сколько смогу.

Может, добегу до того Порога, за которым – Воля. Не в этой жизни, так в следующей. В этом мире не успели вытравить память о бессмертии Души.

А куда бежать? Вопрос не праздный – имея портал, нам становятся короткими очень многие дороги. Где нужно возглавить энтропию и преумножить беспорядок? Нет, монетка – цифровая система – не понимает настолько общих вопросов. Понимает только «да-нет», один-ноль, свет-тьма.

Ага, есть идея – съесть Икею! Нам – куда? В Империю Света или остаться тут, у Тёмных Владык? Мне по барабану. Лишь бы на месте не сидеть, не дать себя запеленговать. Открываю ладонь.

Тьма. Ну, Тьма, так Тьма.