Глава 23
Придумав малоубедительную отговорку, вроде «о, знаешь, сегодня мы с мамой планируем провести вечер вместе», я успешно сбежала от хмурого Блейка. Заполучить ключи от машины тоже не составило большого труда. Мама заснула сразу же, как только вернулась после двойной смены, и я была уверена, что она не проснется специально, чтобы проверить, на месте ли ее автомобиль.
Примерно в половине шестого вечера, когда стемнело, я встретилась во дворе с Дэймоном, и он сразу же попытался отобрать у меня ключи.
— Еще чего. Это мамина машина — значит, поведу я.
Дэймон сверкнул на меня глазами, но все-таки сел на пассажирское место. Его длинные ноги с трудом разместились в ограниченном пространстве, и я, наблюдая за тем, как он пытается устроиться, расхохоталась. Дэймон в ответ только поморщился. Разумеется, на этом все не закончилось. Как только я включила радиостанцию, транслировавшую рок-музыку, он демонстративно переключил ее на волну ретро. И хотя Морфилд располагался всего в пятнадцати минутах езды, меня ожидало самое долгое путешествие в жизни.
— Итак, каким же образом тебе удалось кинуть того, чье имя начинается на «Б», — поинтересовался Дэймон еще до того, как я успела выехать со стоянки.
Я бросила на него мрачный взгляд:
— Сказала, что на этот вечер у меня запланировано общение с мамой. Тебя послушать — я провожу с ним каждую свободную минуту.
Дэймон фыркнул.
— Что? — Я посмотрела в его сторону. Дэймон уставился в окно, а пальцы крепко держались за дверную ручку. Неужели я настолько плохо вожу. — Так что? — повторила я. — Ты знаешь, что мы с ним делаем. И мы, кстати, не гуляем и не смотрим фильмы.
— Знаю ли я в действительности, что ты с ним делаешь? — мягко спросил Дэймон.
Мои руки сильнее сомкнулись на руле:
— Да, ты знаешь.
Его челюсть сжалась, и когда он развернулся ко мне, между нами почти не оставалось свободного пространства.
— Знаешь, тебе вообще не обязательно тренироваться с Бредли. Ты вполне можешь позволить себе перерывы.
— А ты всегда можешь к нам присоединиться. Мне нравится чувствовать… твою поддержку, когда ты рядом во время занятий.
Последовала пауза.
— Ты знаешь мою позицию на этот счет. Можешь продолжать игнорировать мое мнение сколько хочешь, но… тебе нужно перестать избегать Ди. Она скучает по тебе. А ты забыла о ней.
Чувство вины моментально вцепилось в меня острыми как бритва зубами.
— Мне жаль.
— Тебе жаль? — повторил он. — Почему? Неужели потому что ты — паршивый друг?
На секунду меня захлестнула злость — едкая и удушающая.
— Я не пытаюсь быть паршивым другом, Дэймон. Ты знаешь, чем я занята. И это ты — тот, кто сказал мне держать ее в стороне от всего этого. Просто передай Ди, что мне жаль, хорошо?
Дэймон покачал головой, и в его голосе слышался знакомый вызов:
— Нет.
— Может, мы вообще прекратимся общаться?
— И на это тоже — нет.
Тем не менее Дэймон всю оставшуюся часть дороги молчал, за исключением тех моментов, когда нужно было показать, как подъехать к тому кварталу, где жил Воган. Через некоторое время я припарковалась на полдороге до таунхауса из шести домов, где предположительно мог проживать агент. Я была невероятно благодарна маме за то, что она позаботилась о тонировке окон своей машины.
Через несколько минут Дэймон снова вернулся к прежней теме:
— И как же продвигаются твои тренировки?
— Если бы ты присутствовал на них, то знал бы.
Он хмыкнул.
— Ты все еще способна замораживать и перемещать предметы? — Когда я кивнула, его глаза сузились. — У тебя случались в последнее время неконтролируемые всплески энергии?
Помимо мини-циклона, пронесшегося по гостиной после того, как я увидела Бетани… ничего экстраординарного не происходило.
— Нет.
— Тогда зачем ты продолжаешь тренироваться? Твоей главной целью являлся самоконтроль. Ты уже достигла его.
Боже. Мне захотелось биться головой об руль.
— Это не единственная цель, Дэймон, — выдохнула я. — И ты знаешь об этом.
— Очевидно, нет, — возразил он, откинувшись на спинку кресла.
— Господи, это поразительно, насколько сильно ты любишь обсуждать мои личные дела, но при этом категорически отказываешься принимать в них участие.
— Мне нравится обсуждать твои личные дела. Это занимательно и почти всегда повод для смеха.
— А мне нет! — огрызнулась я.
Переместившись в тесном пространстве, Дэймон болезненно поморщился:
— Черт, машина — просто ужасна.
— Это была твоя идея. Если спросить меня, то я думаю, машина — идеальна. Хотя, возможно, это потому, что мои размеры далеки до гигантских.
Он усмехнулся:
— Еще бы с твоими-то пропорциями фарфоровой куклы.
— Если ты сейчас назовешь меня еще и пустоголовой, я за себя не ручаюсь! — вскинулась я, нервно крутя пальцем цепочку. — Уяснил?
— Да, мэм.
Мой взгляд устремился в окно, а мысли кружились вихрем, разрываясь между желанием злиться на него — потому что это было бы проще всего — и желанием объяснить ему, что у меня творилось на душе. Так много теснилось в моей груди, но я не могла произнести ни слова.
Дэймон вздохнул.
— Ты вымоталась. Ди переживает. Она все время просит меня узнать, что с тобой происходит, потому что ты перестала с ней общаться.
— О, значит, мы снова вернулись к излюбленной теме о том, как сильно ты озабочен счастьем своей сестры? Опять зарабатываешь бонусы? — брякнула я, прежде чем успела себя одернуть.
— Нет. — Потянувшись, он мягко коснулся пальцами моего подбородка, заставив меня взглянуть ему в лицо. И когда я это сделала, мое дыхание перехватило. В его глазах была боль. — Я переживаю. По многим причинам. И меня злит… злит, что я ничего не могу сделать. Наша с тобой история — это повторение того, что уже когда-то было, и хотя это так же ясно, как день, я ничего не могу изменить.
Его слова вскрыли пустоту в моей груди, и я неожиданно снова вспомнила об отце. Когда я была маленькой и расстраивалась из-за чего-то — обычно чего-то несущественного… такого, как игрушка, которую мне хотелось заполучить… у меня никогда не получалось излить свое несчастье в словах. Вместо этого я надувала губы, и отец всегда повторял мне одно и то же: «Используй слова, Котенок. Используй силу слов. Слова — это сильнейшее оружие. Простое и так часто недооцениваемое. Они могут исцелить. И они могут уничтожить».
Мне нужно было прибегнуть сейчас к силе слов. Я дотронулась до запястья Дэймона, почувствовав толчок энергии от прикосновения с его кожей.
— Я сожалею, — прошептала я.
Дэймон удивленно взглянул мне в лицо:
— О чем?
— Обо всем. О том, что мало провожу времени с Ди и являюсь ужасной подругой для Кариссы и Лессы. — Сделав глубокий вдох, я осторожно отпустила его руку. Отвернувшись к окну, я тщетно пыталась сдержать подступившие к глазам слезы. — И мне жаль, что я не могу прекратить тренировки. Я понимаю, почему ты не хочешь, чтобы я это делала. Действительно, понимаю. Я понимаю, что ты не хочешь подвергать меня опасности и что ты не доверяешь Блейку.
Дэймон отпрянул к спинке сиденья, и я заставила себя продолжить:
— Больше всего я понимаю, что ты опасаешься, что я закончу так же, как Бетани. Что бы с ней ни произошло, ты хочешь защитить меня от подобной участи. Я понимаю. И это… это убивает меня. Я не хочу причинять тебе боль, но, пожалуйста, пойми, мне необходимо научиться контролировать свои способности.
— Кэт…
— Позволь мне закончить, хорошо? — Я взглянула на него и, увидев, что он кивнул, сделала глубокий вдох. — Дело не только в тебе или в том, чего ты хочешь или боишься. Дело еще и во мне — в том, какими будут мое будущее и моя жизнь. Я не только не знаю, какой хочу видеть свою жизнь, когда закончу школу… вдобавок ко всему меня ждет будущее, в котором, оказавшись вне пределов досягаемости бета-кварца, я превращусь в ту, на кого охотятся. Так же, как и ты. Если Аэрумы меня выследят и найдут мой дом, я подвергну опасности свою маму. А если добавить к этому те ужасные вещи, которые творит МО… — Я сжала в кулаке обсидиан, висевший у меня на шее. — Мне необходимо научиться защищать себя и тех людей, которые мне близки. Потому что я не могу постоянно рассчитывать на твою защиту. Это неправильно и несправедливо ни для одного из нас. Вот почему я должна продолжать тренировки с Блейком. Не для того, чтобы вывести тебя из себя. Не для того, чтобы сблизиться с ним. Я делаю это для того, чтобы иметь возможность стоять рядом с тобой, как равная, а не та, которая нуждается в постоянной опеке. Я делаю это для себя… чтобы мне не нужно было изо дня в день зависеть от других в надежде, что меня спасут.
Ресницы Дэймона опустились, затенив его глаза. Прошло несколько секунд, прежде чем он, наконец, произнес:
— Я знаю. Я знаю, почему ты хочешь это делать. И я уважаю твою решительность. Это правда. — За всем этим должно было последовать большое «но»… я это чувствовала. — Но… мне сложно смириться и позволить всему этому случиться.
— Ты не знаешь того, что может случиться, Дэймон.
Он кивнул и отвернулся к окну. Рука его поднялась, и он потер подбородок.
— Это тяжело. Больше мне нечего добавить. Я уважаю твои стремления, но мне это тяжело дается.
Кивнув, я выдохнула, понимая, что все это время почти не дышала. Я знала, что он больше ничего не скажет, но уважение моих стремлений было лучше, чем извинения. По крайней мере, теперь мы наконец пришли к пониманию — и это было важно.
Искоса посмотрев на него, я вздохнула:
— Итак, что ты намерен делать, если мы увидим Вогана?
— Так далеко я еще не продумывал.
— Вау. Потрясающий план. — Я помолчала. — Сомневаюсь, что Бетани находится в одном из этих домов. Это было бы слишком неосмотрительно с их стороны.
— Согласен, но, с другой стороны, зачем они вообще показываются с ней в общественных местах? — Этот вопрос определенно тянул на миллион. — Там, где любой может ее увидеть?
Я покачала головой:
— У меня сложилось впечатление, что Воган был очень недоволен. Возможно, она просто сбежала от них.
Дэймон взглянул на меня:
— Да, вполне возможно. Воган всегда был тем еще… ублюдком.
— Ты хорошо знаешь его?
— Не слишком, но… он начал работать с Лейном за несколько месяцев до того, как исчез Доусон. — Последние слова, казалось, застряли у него в горле, словно Дэймон все еще привыкал к мысли, что Доусон мог остаться в живых. — Лейн курировал нас, бог знает, с каких времен, а потом к нему присоединился Воган. Он присутствовал при том, когда нам сообщили о смерти Доусона и Бетани. — Дэймон с усилием сглотнул. — Лейн, казалось, был расстроен. Словно для него погибший был человеком, а не существом. Возможно, он привязался к нам за те годы, которые с нами работал. Видишь ли… — Дэймон сглотнул, — Доусон всегда притягивал к себе окружающих. Даже когда не в меру умничал. Казалось, одному Вогану было на нас абсолютно плевать.
Я не знала, что на это сказать, потянулась к нему и сжала его руку. Когда он взглянул на меня, его глаза были гипнотизирующе яркими.
Позади него на стекло тихо опустилось несколько больших хлопьев кристально белого снега. Дэймон на мгновение накрыл своей рукой мою и что-то невероятное вспыхнуло между нами — что-то намного более сильное, чем просто физическое влечение, — и это ощущение было пугающим, потому что я словно загорелась в ожидании чего-то недостижимого…
Дэймон отстранился и посмотрел на падающий снег.
— Знаешь, о чем я думал все это время?
О том, почему я до сих пор не переползла через центральную консоль и не оказалась в его объятиях? Потому что, черт, если бы я думала именно об этом, то для подобных манипуляций эта машина слишком мала…
Я откашлялась:
— О чем?
Дэймон положил голову на подголовник кресла, продолжая наблюдать за снегом, так же как и я.
— Если МО знает о том, на что мы способны… никто из нас не в безопасности. Мы собственно никогда и не были, но… это изменило все. — Он повернул голову ко мне: — Думаю, я еще не сказал тебе спасибо.
— За что?
— За то, что рассказала мне о Бетани. — Дэймон помолчал, и на его губах появилась сдержанная улыбка. — Ты должна знать. Я… Постой-ка…
Внезапно улицу осветили две фары, и примерно возле пятого здания проехал массивный внедорожник.
— Вот и оно. — Глаза Дэймона сузились, и мы оба, затаив дыхание, наблюдали, как внедорожник остановился возле одноэтажного дома. Даже несмотря на то что окна нашей машины были затемнены, мне хотелось сползти с кресла и закрыть лицо руками. Из внедорожника со стороны водительского места вышел Воган, хмуро взглянув на небо, словно оно осмеливалось испортить ему настроение ранним снегопадом. А потом хлопнула другая дверь, и рядом с ним появился еще один силуэт.
Дэймон присвистнул:
— Проклятье. Нэнси тоже с ним.
— Но ты же не планировал с ним беседовать, так ведь?
— Еще как планировал.
Шокированная, я замотала головой:
— Это безумие. Что ты собирался делать? Вломиться в его дом и потребовать ответа? — Когда Дэймон кивнул, я задохнулась от ужаса: — И что дальше?
— Об этом я подумал бы позже.
— С ума сойти, — пробормотала я. — Более провальной шпионской истории я еще не слышала.
Дэймон усмехнулся:
— В любом случае, теперь мы точно ничего не сможем сделать. Если исчезнет один из них — это вряд ли повлечет за собой серьезные проблемы, а вот сразу двое… вызовет много вопросов.
Я с тревогой наблюдала, как агенты заходят в дом. Потом включился свет, и тонкая фигура, пройдя к окну, задернула занавески.
— Хм, а они скрытные.
— Возможно, им просто захотелось покувыркаться.
Я бросила на него косой взгляд:
— Дэймон…
Он блеснул зубами:
— Нэнси совершенно точно не мой тип, чего я не могу сказать кое о ком другом… — Его взгляд упал на мои губы, и я почувствовала, как тело бессознательно ответило на его вспыхнувший взгляд. — И теперь на уме у меня определенно то самое.
Я забыла, как дышать.
— Ну, ты и собака, Дэймон.
— Если ты приласкаешь меня, то я…
— Даже не думай заканчивать это предложение, — оборвала его я, с трудом сдерживая усмешку, потому что улыбка только бы поощрила его на дальнейшие подвиги. — И, пожалуйста, убери этот невинный взгляд со своего лица. Я очень хорошо знаю…
Обсидиан неожиданно обжег мою грудь, словно не прохладный камень, а раскаленный уголь прикасался сейчас к коже. Вскрикнув, я буквально подпрыгнула на сиденье, ударившись головой о потолок салона.
— Что?
— Аэрум, — задохнулась я. — Где-то рядом Аэрум! У тебя что, нет с собой обсидиана?
Насторожившись, Дэймон напряженно всматривался в темное пространство улицы.
— Нет. Я оставил его в своей машине.
Я бросила на него сердитый взгляд:
— Серьезно? Ты оставил единственную вещь, которая способна убить твоих врагов, в машине?
— Для того чтобы уничтожить их, обсидиан мне не нужен. Оставайся здесь. — Он начал открывать дверь, и я схватила его за руку. — Что?
— Ты не можешь выйти из машины. Мы напротив дома агента МО! Они тебя увидят. — Я изо всех сил пыталась подавить страх, который душил меня всякий раз при появлении Аэрумов. — Мы достаточно близки к горам, так ведь?
— Да, — кивнул Дэймон, начиная терять терпение. — Они защищают нас на протяжении пятидесяти миль во всех направлениях.
— Значит, просто оставайся здесь.
Несколько секунд он смотрел на меня так, словно не понимал, что я пытаюсь сказать, но руку с двери все же убрал. По улице мелькнула тень — темнее, чем сама ночь. Она прошелестела поверх ограждений через покрытый снегом газон, остановившись у самых дверей дома Вогана.
— Какого черта? — Дэймон уперся руками в переднюю панель.
Аэрум перешел в человеческую форму прямо на пороге. Он был одет так же, как те, кого я видела раньше: темные брюки, черный пиджак, не хватало только солнечных очков. Его белесые волосы растрепались под ветром, пока он шел к двери, и подойдя к ней, нажал на звонок.
Дверь открыл Воган. На его лице застыла непроницаемая гримаса, рот двигался, но я ничего не могла разобрать. Потом агент отступил назад, позволив Аэруму войти в дом.
— Японский бог, — выдохнула я с округлившимися глазами. — Этого просто не может быть.
Дэймон отпрянул назад, и когда наконец заговорил, голос его был полон ярости:
— Определенно может. Думаю, теперь мы выяснили, откуда МО знает о наших способностях.
Мой мозг лихорадочно работал.
— МО и Аэрумы работают вместе? Зачем им это?
Брови Дэймона сошлись на переносице, и он покачал головой:
— Воган произнес: «Резидон». Я прочел это по его губам.
События принимали устрашающий поворот.
— И что теперь делать?
— Что я в действительности хотел бы сделать, так это взорвать чертов дом… только, боюсь, подобное привлечет слишком много внимания.
Я поджала губы.
— Кто бы сомневался. Еще какие-нибудь мысли?
— Нам нужно поговорить с Мэтью. Прямо сейчас.
* * *
Мэтью, как выяснилось, жил почти за чертой города. Снегопад становился все сильнее, и я не имела ни малейшего представления, каким образом мне удастся вернуть машину домой. Дом мистера Гаррисона был практически встроен в горный склон, и я в буквальном смысле рисковала жизнью, поднимаясь по скользким крутым ступеням, ведущим к дверям в его апартаменты.
— Если ты упадешь и сломаешь себе что-нибудь, я буду крайне раздосадован. — Дэймон схватил меня за руку в тот самый момент, когда я, оступившись, начала соскальзывать вниз.
— Извини, но не все из нас такие уникально ловкие, как ты, — огрызнулась я, осознав, что он успел подхватить меня и взять на руки. Ветер и снег хлестко обжигали мое лицо, и когда Дэймон снова опустил меня на землю, я пошатнулась, чувствуя головокружение.
— Не мог бы ты в следующий раз предупреждать?
Усмехнувшись, он постучал в дверь.
— И пропустить это выражение на твоем лице? Никогда.
Иногда мне вполне серьезно хотелось заехать по его самодовольной физиономии, но именно эта часть его личности также заставляла меня пылать.
— Ты невыносим.
— Думаю, тебе это нравится.
Прежде чем я успела ответить, мистер Гаррисон открыл дверь. Его глаза сузились, когда он увидел рядом с Дэймоном трясущуюся от холода меня.
— Это… неожиданно.
— Нам нужно поговорить, — произнес Дэймон.
Взглянув на меня, мистер Гаррисон провел нас в аскетично обставленную гостиную. Стены небольшой комнаты были декорированы натуральным камнем, от камина исходило уютное потрескивание, и воздух казался теплым и пропитанным запахом хвои. Оглядевшись по сторонам, я, как ни странно, не увидела ни единого рождественского украшения. Мне нужно было срочно оттаять, и я села ближе к огню.
— Что случилось? — поинтересовался мистер Гаррисон, взяв со стола рюмку с красным ликером. — Предполагаю, что-то такое, о чем мне не хотелось бы слышать, учитывая, что она с тобой.
Я старательно сдерживалась, дабы не брякнуть что-то лишнее. Парень был пришельцем, и к тому же от него зависела моя успеваемость по биологии.
Дэймон сел рядом со мной. По пути сюда мы, к моему большому облегчению, договорились, что не будем рассказывать о том, что я была исцелена.
— Полагаю, нам придется начать с самого начала, и, возможно, ты захочешь присесть.
Мистер Гаррисон поднял руку с рюмкой, рассматривая красную жидкость.
— Хм, хорошего ждать, очевидно, не приходится.
— Вчера Кэти видела Бетани в компании Вогана.
Брови мистера Гаррисона сошлись на переносице. Он не двигался несколько секунд, а потом сделал глоток.
— Это не то, что я ожидал услышать. Кэти, ты уверена, что видела именно ее?
Я кивнула.
— Это была она, мистер Гаррисон.
— Мэтью. Зови меня Мэтью. — Он сделал шаг назад, покачав головой, и я почувствовала себя так, словно только что перешла на более серьезный уровень, получив право обращаться к нему по имени.
Мэтью откашлялся:
— Я даже не знаю, что сказать.
— Дальше — хуже, — произнесла я, пытаясь согреть свои озябшие ладони.
Дэймон поморщился:
— Я знаю, где живет один из агентов МО, и мы ездили туда сегодня.
— Что? — Мэтью опустил свою рюмку. — Ты потерял рассудок?
Дэймон пожал плечами.
— Пока мы наблюдали за его домом, вместе с Воганом появилась Нэнси Хашер и… кое-кто еще. Как думаешь кто?
— Санта? — сухо осведомился Мэтью.
Я рассмеялась. Ха! А у него было чувство юмора.
Дэймон проигнорировал его комментарий.
— Появился Аэрум. И они его впустили. Даже поприветствовали по имени: Резидон.
Мэтью залпом допил содержимое рюмки и со стуком поставил ее на панель камина.
— Дэймон, ты поступил необдуманно. Я понимаю, что тебе хотелось ворваться туда и потребовать ответа… выяснить, жива ли Бетани, но… ты не должен был этого делать. Слишком опасно.
— Ты хоть понимаешь, что все это может значить? — Дэймон шагнул вперед, вскинув руки вверх. — МО удерживает Бетани. Воган был одним из тех, кто объявил нам, что они оба мертвы. Значит, они лгали, говоря о ней. И это означает, что они могли лгать, говоря о Доусоне.
— Зачем бы им понадобилось удерживать Доусона? Они сказали, что он мертв. Очевидно, Бетани выжила. Но это не значит, что он тоже. Поэтому выкинь это из головы, Дэймон.
В глазах Дэймона промелькнула злость.
— Если бы это был твой брат, ты бы выкинул это из головы?
— Все мои близкие мертвы. — Мэтью прошел через комнату и встал напротив нас. — Вы — все, что у меня осталось, и я не собираюсь молча наблюдать и потакать фальшивым надеждам, которые подвергнут вашу жизнь опасности, или того хуже!
Шумно вздохнув, Дэймон сел рядом со мной.
— Мы тоже считаем тебя своей семьей. И Доусон всегда воспринимал тебя именно так.
В ярких глазах Мэтью промелькнула боль, и он отвел взгляд в сторону.
— Я знаю. Знаю. — Он прошел к креслу и, покачав головой, тяжело опустился в него. — Честно, было бы лучше, если бы он не выжил, и ты знаешь это. Я даже представить не могу…
— Но если он жив, мы должны действовать. — Дэймон сделал паузу. — И если он все-таки мертв, тогда…
Тогда что их всех ожидало? Они уже думали, что он был мертв. А теперь… узнать, что причиной всему были не Аэрумы. Все это вскрывало старые раны и сыпало на них едкую соль.
— Ты не понимаешь, Дэймон. МО не заинтересовалось бы Бетани, если только… если только Доусон не исцелил ее.
Блейк говорил то же самое. Подтверждение его слов принесло мне некоторое облегчение.
— Что ты хочешь сказать, Мэтью? — вскинулся Дэймон, делая вид, что не имел ни малейшего представления, о чем он говорит.
Мэтью потер пальцем бровь, поморщившись:
— Старейшины… они не распространяются о том, почему нам не позволено лечить людей, и у них есть на это серьезные причины. Исцеление запрещено. И не только из-за риска рассекретить наше существование, но и из-за того, что происходит после этого с людьми. Старейшины знают. И… я тоже.
— Что? — Дэймон взглянул на меня. — Ты знаешь, что происходит?
Мэтью кивнул.
— Это меняет людей, переплетает их ДНК с нашим. Только, чтобы это сработало, Лаксен должен по-настоящему хотеть исцелить человека. Впоследствии у исцеленных людей проявляются наши способности, но эти изменения не всегда приживаются. Иногда со временем все сходит на «нет». Иногда люди просто умирают, сгорая от лихорадки. Но если процесс видоизменения проходит успешно, то между двумя формируется связь.
Чем больше нам рассказывал Мэтью, тем беспокойнее становился Дэймон.
— Связь между Лаксеном и человеком после масштабного исцеления становится неразрушимой на молекулярном уровне, соединяя их вместе. Один не способен выжить без другого.
Мой рот распахнулся. Блейк никогда об этом не упоминал. Но ведь это значило…
Дэймон вскочил на ноги. Его грудь вздымалась от каждого болезненного тяжелого вздоха.
— Значит, если Бетани жива…
— Тогда Доусон тоже жив, — закончил Мэтью, и в его голосе слышалась настороженность. — Но это в том случае, если он ее исцелил.
Доусон это сделал. В противном случае МО не стало бы испытывать такой пристальный интерес к Бетани.
Дэймон молча смотрел на янтарные блики пламени в камине. Мне хотелось как-то его успокоить, но… что я могла сделать?
Я покачала головой:
— Вы ведь только что сказали, что такой вероятности не существует.
— Это была моя безнадежная попытка удержать его от того, чтобы он себя убил.
— Ты знал… знал все это время? — Голос Дэймона переполняли эмоции. Очертания его тела начали размываться, как будто он терял над собой контроль. — Так ведь?
Мэтью затряс головой.
— Нет. Нет! Я верил, что они оба мертвы, но если он действительно ее исцелил… изменил ее и она жива, тогда он тоже должен быть жив. Но это все еще под большим вопросом, потому что Кэти могла ошибиться, узнав человека, которого никогда раньше не видела.
Дэймон сел, и его глаза полыхнули.
— Мой брат жив. Он… он жив. — Его голос был глухим, почти потерянным.
Слезы жгли мои глаза, и я шумно втянула воздух:
— Как вы думаете, что они с ним делают?
— Я не знаю. — Мэтью неуверенно поднялся на ноги — интересно, как много он выпил до того, как пришли мы. — Что бы ни было, это не может быть…
Это не может быть ничем хорошим. И в голове моей начали возникать первые соображения. Если верить Блейку, МО было заинтересовано в появлении новых гибридов. Что могло быть лучше для достижения этой цели, как захватить в заложники Лаксена и заставить его видоизменять людей? Ставки высоки. Но если для успешного преобразования человека требовалось искреннее желание… как мог Доусон проявлять желание, когда его к этому принуждали? Что, если у него не получалось? Что в таком случае происходило с людьми? Мэтью уже говорил об этом. Если изменения не приживались — люди мутировали в нечто ужасное или вообще умирали. Боже, что это могло сделать с… Доусоном?
— В МО знают, Мэтью. Они знают, на что мы способны, — произнес наконец Дэймон. — Вполне возможно, они знали об этом с самого начала.
Ресницы Мэтью взметнулись вверх, и он встретился взглядом с Дэймоном.
— Если честно, я никогда по-настоящему не верил, что они не в курсе. Единственная причина, почему я об этом не говорил… мне не хотелось, чтобы беспокоились вы.
— А Старейшины… они тоже знают?
— Старейшины благодарны за возможность жить в спокойном месте, которое по большей части изолировано от человеческой расы. Они, по сути, прячут головы в песок, Дэймон. Поэтому им удобнее верить, что наши секреты вне опасности. — Мэтью заглянул в свою пустую рюмку. — Так… для них проще.
С их стороны это было невероятно глупо, и я озвучила свое мнение вслух.
— Милая девочка, ты не знаешь, что такое быть гостем, так ведь? Представь, что тебе пришлось бы жить, зная, что твой дом и все, что тебе дорого, может быть уничтожено в любой момент. Но тебе нужно вести за собой людей и при этом сохранять спокойствие и силу духа. Что может быть хуже, чем озвучивать твои самые страшные подозрения… массам? — Он сделал паузу, снова всматриваясь в рюмку. — Скажи мне, как бы отреагировали люди, если бы узнали о нашем существовании?
Мои щеки вспыхнули.
— М-м… они, скорее всего, впали бы в истерию от ужаса.
— Вот именно, — пробормотал он. — Наши расы не такие уж и разные.
После этих слов уже никто из нас ничего не говорил. Мы сидели какое-то время молча, потерявшись в собственных мыслях. Мое сердце разрывалось, потому что я понимала, что Дэймон больше всего хотел сейчас ворваться в дом к Вогану, но он был не настолько безрассуден. У него была Ди, и любой его поступок мог сразу же отразиться на ней.
И определенно на мне. Потому что… если умрет он, умру и я. Мой мозг до сих пор не мог до конца этого осознать. Не сейчас, когда столько всего происходило. Я решила оставить истерию на потом…
— Что насчет Аэрумов? — спросила я, взглянув на мистера Гаррисона.
— Я не знаю. — Мэтью снова наполнил рюмку. — У меня в голове не укладывается, почему МО могло бы работать с ними… что именно они могли бы от этого выгадать. Аэрумы поглощают нашу энергию, но они не способны исцелять и использовать наши способности. У них другая сущность, поэтому МО не может не осознавать, что они имеют дело с расой, радикально отличающейся от нас… хотя, если кого-то из нас встретить на улице, они бы никогда не смогли отличить Лаксена от Аэрума.
— Постойте. — Убрав прядь волос за ухо, я взглянула на молчавшего Дэймона. — Что если МО удерживали Аэрумов, исследуя их так же как, как и вас? Вас заставляли приспосабливаться к человеческой расе, так? Я не знаю, что именно это под собой подразумевает, но я уверена, что они не могли не заметить в процессе, что ваши расы абсолютно разные. В особенности в области использования световой энергии, так?
Мэтью поднялся и прошел к дальнему углу гостиной. Открыв бар, он достал квадратную бутылку и налил себе стакан.
— Когда мы находились в процессе адаптации, мы никогда не демонстрировали своих способностей. Так что, если продолжать придерживаться теории о том, что МО уже давно в курсе, значит, они изучали тех Лаксенов, которые никогда не могли придать огласке осведомленность МО относительно наших сил.
К горлу подступал приступ тошноты.
— Хотите сказать, эти Лаксены…
— Мертвы, — закончил за меня Мэтью и опустошил стакан. — Я не знаю, как много рассказал тебе Дэймон, но были такие Лаксены, которые отказывались адаптироваться. Их ликвидировали… как диких зверей. МО вполне могло пойти на то, чтобы исследовать Лаксенов, а потом от них избавляться.
Или отправлять назад в качестве шпионов, которые могли бы приглядывать за остальными и доносить в МО о любой вызывавшей подозрения деятельности. Параноидальная теория, конечно, но речь ведь шла о правительстве.
— Это все равно не объясняет, почему МО работает с Аэрумами.
— Не объясняет. — Мэтью прошел к камину, уперевшись рукой в полку, а другой взбалтывая спиртное в стакане. — Жутко даже пытаться представить, что все это может означать.
— Честно говоря, сейчас мне на все это абсолютно плевать, — произнес, наконец, Дэймон, и его голос был уставшим. — Кто-то предал Доусона. Кто-то выдал его МО.
— Это мог быть кто угодно, — настороженно произнес Мэтью. — Доусон никогда не скрывал свои отношения с Бетани. И если кто-то целенаправленно за ними следил, то все происходившее было для него вполне очевидным.
Попытки Мэтью как-то урезонить Дэймона не увенчались успехом. Впрочем, ничего другого я и не ожидала. Вскоре мы покинули дом Мэтью, молчаливые и потерянные в своих зыбких надеждах и безнадежности.
Уже у самой машины, когда Дэймон попросил ключи, я протянула их ему без единого возражения. На полпути к пассажирскому месту я замерла и, развернувшись, снова метнулась к Дэймону. Мои руки сами собой крепко обвили его напряженное тело.
— Мне жаль, — прошептала я, обнимая его все сильнее. — Мы что-нибудь обязательно придумаем. Мы вернем его.
После секундного промедления его руки обняли меня, удерживая так крепко, что я могла в нем раствориться.
— Я знаю, — произнес он поверх моих волос. Его голос был сильным и уверенным. — Я верну его назад, даже если это будет последнее, что я сделаю в своей жизни.
Глубоко в сердце я уже знала об этом и боялась того, насколько многим готов был пожертвовать Дэймон ради спасения своего брата.