Глава 7
Я не собиралась умирать сегодня. По крайней мере, именно это я твердила себе, вылезая из джипа и окунаясь в липкую жару. Лето как будто и не покидало этот уголок.
Когда Джейс подошел ко мне, мои руки заметно дрожали. К сожалению, он успел надеть белую рубашку, лишая мои глаза праздника. Чертовски обидно, потому что если уж ломать себе шею, то хотя бы таращась на роскошный торс с кубиками.
Дверь амбара со скрипом отворилась, и оттуда вышел немолодой мужчина. Хоть мы и не были знакомы, я с первого же взгляда догадалась, что это отец Джейса. Я словно видела перед собой Джейса тридцать лет спустя.
С такими же густыми темными волосами и смуглой кожей – то ли от долгой жизни под солнцем, то ли доставшейся в наследство от далеких предков, – он был высоким и худощавым, как и его сын. Глаза цвета серой стали переместились с Джейса на меня и расширились, возвращаясь к сыну.
Он поставил на землю металлическое ведро, которое держал в руке, и сдвинул темные брови. Удивленная улыбка появилась на его красивом лице.
Джейс усмехнулся и приобнял меня за спину.
– Привет, отец, это Тереза. Сестра Кэма.
В его глазах промелькнуло узнавание.
– Сестренка Кэма? А, танцовщица.
Я почувствовала, как вспыхнули мои щеки. Откуда он знает, черт возьми? И если этот факт моей биографии ему известен от Кэма, страшно подумать, что еще мог выболтать мой братец.
– Да, это она, – ответил Джейс, и его рука скользнула вверх по моей спине.
– Здравствуйте. – Я помахала на редкость неловко.
Отец улыбнулся и широким шагом направился к нам, чуть склонив голову набок, чем снова напомнил мне Джейса.
– Не может быть, чтобы ты была родственницей Кэма. Ни за что не поверю, что такая красивая девушка имеет общую ДНК с этим страшилищем.
Удивленный смех вырвался у меня. Кажется, отец Джейса мне нравился.
– И точно так же не поверю, что ты приехала с этим оболтусом. – Он кивнул на Джейса, и тот нахмурился. – Должно быть, ты заблудилась.
Сдаюсь. Мне он очень нравился.
– Вы правы. Я даже не знаю, кто это.
Джейс свирепо зыркнул на меня сверху вниз.
– Какого черта?
Я усмехнулась.
Его отец подмигнул мне, и тогда я поняла, что Джейс унаследовал от отца не только внешность, но и характер.
– Ну, и что вас сюда привело? – Он достал из заднего кармана красный носовой платок и вытер руки, устремив взгляд на сына. – Джек с твоей матерью, они у Бетти.
– Я знаю. Он ходит туда каждый день после школы. – Джейс медленно опустил руку, оставляя горячий след на моей спине. – Хочу показать Тесс лошадей.
Мистер Уинстед смерил сына взглядом.
– Хорошо. Если что понадобится – позовешь.
– Мы справимся, пап. – Джейс повернулся ко мне.
– Хочу предупредить. – Отец посмотрел на меня озорными глазами. – Если этот мальчишка будет плохо себя вести, дай мне знать, и я с ним разберусь.
– О боже, – простонал Джейс, потирая рукой скулу. – Она просто друг, папа.
– Угу. – Его отец вернулся к амбару за ведром. – Если ты просто дружишь с такой симпатичной девчонкой, значит, уже поступаешь неправильно, сынок.
Моя улыбка растянулась до ушей, когда я медленно повернулась к Джейсу.
– Даже не думай, – предупредил он. Похоже, он был готов задушить своего отца, когда наклонился и взял меня за руку. – Пойдем, пока я не поколотил эту деревенщину.
Его отец усмехнулся, выразительно поглядывая на наши сплетенные руки.
– Друзья?
– Отец. – Джейс вздохнул.
Я хихикнула, когда он потянул меня в сторону загона для лошадей, а его отец скрылся в амбаре.
– Мне нравится твой папа.
Он фыркнул.
– Я в этом даже не сомневаюсь.
– Он вел себя так, будто ты… нечасто приводишь сюда девушек.
– Так и есть. – Остановившись, Джейс отпустил мою руку и повернулся ко мне лицом, перешагивая через невысокую подпорную стенку. – Опять же, ты только что познакомилась с моим отцом, так что можешь понять почему.
С одной стороны, я была польщена тем, что он привез меня к себе домой, куда не добралась ни одна из его девушек. Но я была для него другом, чего, вероятно, нельзя сказать об остальных.
– Давай, – сказал Джейс и, положив руки на мои бедра, приподнял меня и перенес через стенку, как пушинку. – Вот так.
– Я бы и сама справилась, – пробормотала я.
Он пожал плечами.
– Я знаю. – Снова схватив мою руку, он осторожно повел меня по высокой траве в сторону зигзагообразной изгороди. – Смотри под ноги. На этой ферме поселился чертов сурок или даже целое семейство. Нарыли нор повсюду.
– Ладно. – Я думала совсем не о фермах или сурках. Ощущение тяжелой и сильной руки, крепко сжимавшей мою, целиком заполняло сознание, и в нем не оставалось места для беспокойства о дырках в земле.
Он молча подвел меня к воротам изгороди и, отпустив мою руку, снял замок. Петли заскрипели, и металлические ворота медленно распахнулись.
Внезапно я оробела.
– Боюсь, я ничего в этом не смыслю.
Легкая улыбка играла на его губах, когда он с довольным видом приближался ко мне.
– Тесс, ну же. Ты сказала, что доверяешь мне.
Переминаясь с ноги на ногу, я устремила взгляд поверх его плеча. На другом конце большого загона, лениво помахивая черными хвостами, мирно щипали траву две лошади.
– Я доверяю тебе.
– Тогда пойдем со мной.
Лошадь черно-белой масти вскинула массивную голову и повела мордой в нашу сторону. Обе лошади были расседланы.
– Не бойся, не затопчут. – Он снова взял меня за руку. – И я даже не собираюсь сажать тебя верхом.
Я подняла голову.
– Честное слово?
Он слегка улыбнулся, подхватил прядку волос, упавшую мне на лицо, и заправил ее за ухо.
– Нет. Вы просто познакомитесь.
– Я никогда еще не знакомилась с лошадьми.
– Ты их обязательно полюбишь. – Джеймс потянул меня вперед, и мои губы сжались. – Они очень деликатные. Джек с них не слезает, и, если бы я думал, что они опасны, он бы и близко к ним не подошел.
Я сочла это веским доводом.
– Ладно, – сказала я и глубоко вздохнула. – Пошли.
Он не дал мне шанса на раздумья. В следующее мгновение мы уже были внутри загона. На земле стояло металлическое ведро, наполненное зерном.
– Я позову их, ладно? Они тотчас прилетят. Им пора подкрепиться. Так что будь готова.
У меня сдавило горло, когда я кивнула.
Мне казалось, что я слишком паникую, пока Джейс не поднес два пальца к идеально очерченному рту и не издал пронзительный свист. Лошади дернули головами и сорвались с места, взбивая копытами землю и устремляясь прямо на нас.
Вот черт…
Я попятилась назад, уперлась в непрошибаемую стену мышц, которой оказался Джейс, и отскочила как мячик. Рука обвилась вокруг моей талии, когда я рванулась в сторону, и удержала на месте, прижимая меня к мощной груди.
– Все хорошо. – Его дыхание теплом обдало мое ухо, и я разрывалась между страхом перед динозаврами, что неслись на меня, и возбуждением от крепких объятий Джейса. – Ты молодец.
Я схватила его за руку и зажмурилась. Мое сердце стучало так, что грозилось выпрыгнуть из груди, а гром копыт приближался, сотрясая землю. Клубы пыли взвились в воздух, и теплый влажный ветерок ласково тронул мое лицо. Я вжалась в Джейса, напрягаясь всем телом.
– К тебе гость, Тесс. – Он уперся подбородком мне в макушку, отчего мой пульс попытался опередить сердцебиение. – Даже два гостя, если быть точным.
– Ладно.
Последовала пауза.
– У тебя глаза закрыты?
– Нет.
Подбородок больше не вжимался в мою макушку, и грудь Джейса сотряслась от смеха.
– Ага, врешь. – Он снова засмеялся. – Ну-ка, открывай!
Чертыхаясь себе под нос, я осторожно приоткрыла один глаз и тут же дернулась. Парень крепче прижал меня к себе.
– О, вау…
Черно-белая лошадь стояла всего в шаге от меня. Гнедая, чуть поодаль, трясла головой и тихо фыркала. Мои широко раскрытые глаза метались между этими двумя существами.
– Они ведь не плотоядные, да? Потому что при таких размерах им ничего не стоит проглотить меня.
Джейс снова низко рассмеялся, и его рука скользнула вверх, останавливаясь у меня на животе, чуть ниже грудей.
– Дурочка, лошади не едят людей.
– Все когда-нибудь бывает в первый раз, – парировала я, прищуриваясь.
У черно-белого коня дрогнули губы, как будто он усмехнулся надо мной.
– Ты про этого? Мистера Дружелюбного? Джек называет его Бубба Один, – произнес Джейс тихим, успокаивающим голосом. Но у меня перехватило дыхание, когда его большой палец вычертил медленный круг на моей тонкой майке, упираясь в косточку лифчика. – А гнедой – Бубба Два.
Я лизнула пересохшие губы.
– Удобно запоминать имена.
Он ухмыльнулся, и его мизинец и указательный палец начали двигаться вверх-вниз, до пупка и обратно. Джейс словно и не сознавал, что делает, и не чувствовал, что его неуловимые движения отзываются электрическими разрядами.
– Я тоже так думаю, но его настоящее имя – Молния.
Конь помотал головой, встряхивая лохматой гривой.
– Пожалуй, Молния подходит ему больше, – признала я, постепенно расслабляясь. Кажется, Джейс к этому и стремился. Отвлекал меня мягкими, почти невинными прикосновениями. Что ж, его план удался. – А как насчет Буббы Два?
– А, ты про того, кто смотрит на ведро, как на святую Мекку из зерна? – И когда я рассмеялась, мужская щека потерлась о мою. – Это Гром. И сейчас мы их покормим. Вместе.
От движения его пальцев волны мурашек расходились по моей спине.
– Что, с руки?
Его смех заставил меня улыбнуться.
– Конечно.
– Думаю, что после того, как я увижу их зубы, у меня пропадет охота кормить их с руки.
– Все будет в порядке. – Джейс убрал руку с живота и обхватил пальцами мое запястье. Медленно он вытянул мою руку вперед. – Не шевелись.
Сердце ухнуло вниз.
– Джейс…
Молния устремился вперед и прижался мокрым носом к моей ладони. Я съежилась, ожидая, что вот сейчас он съест мои бедные пальцы. Но ничего не случилось. Он подтолкнул мою руку и тихо заржал.
Джейс провел моей рукой вдоль челюсти Молнии, поднимаясь к заостренным чутким ушам.
– Видишь? – пробормотал он. – Не так уж и страшно, да?
Я покачала головой, поглаживая пальцами мягкую шкуру. Молния, казалось, предвидел направление ласки, прижимаясь длинной головой к моей руке, когда мои пальцы запутались в его гриве. Действительно, все не так страшно.
Джейс пошевелился за моей спиной, и тотчас все мысли о лошадях улетучились. Его бедра прижались к моим ягодицам, и я закусила нижнюю губу, сосредоточившись на белом пятнышке на морде Молнии.
Я чувствовала его – чувствовала Джейса. И у меня не было никаких сомнений в том, что он тоже потрясен интимностью момента. От этих мыслей и ощущения его тверди голова шла кругом, как в ту субботнюю ночь. Шею обдало жаром. Остатки разума пытались придумать рациональное объяснение его физической реакции. В конце концов, он – парень. Наши тела прижаты друг к другу. У парней твердеет плоть даже от дуновения ветерка. Поэтому не стоит обращать внимания, но мое тело совсем перестало дружить с головой. Оно играло на другом поле. Боль зародилась внизу живота. Острое и сладкое томление разлилось по венам.
– Неплохо, правда? – Его голос становился все более глубоким и бархатистым. – Они как собаки. Ну, скажем, как собаки, которые могут тащить на себе груз под сотню килограммов, если не больше. – Он убрал руку и отступил назад, и меня словно окатило холодным душем. – Верь мне.
И тут Джеймс шлепнул меня по попке.
Я взвизгнула и, выпучив глаза, начала поворачиваться к нему, но Молния, видимо недовольный отсутствием внимания, ткнулся носом в мою ладонь.
– Хм…
– Вот видишь, все в порядке. Ты просто приласкала его. И он не откусил тебе руку.
Я задумалась над его словами, пока Молния разглядывал меня своими темными глазами. Почесывая его за ухом, я все еще умирала со страху. Стоя почти вплотную ко мне, лошадь казалась настоящим исполином, и, честно говоря, я даже не могла представить себя верхом, особенно на той, что звалась Молния.
Джейс вернулся ко мне и поставил между нами ведро. Гром следовал за ним, нетерпеливо помахивая хвостом. Опустившись на колени и зачерпнув пригоршню овса, Джейс поднялся. Гнедая морда тотчас потянулась к его руке, и Джейс посмотрел на меня.
– Все очень просто.
Хотя в мои планы и не входило кормить лошадей с руки, я безропотно подставила Джейсу ладонь, и он насыпал в нее овса. Сморщившись, я протянула руку Молнии.
– Ты бы видела себя сейчас. – Джейс рассмеялся и покачал головой. – Это так мило.
И, наверное, немного нелепо. Мои щеки горели, пока Молния обнюхивал овес на моей ладони.
– Что, привереда?
Джейс усмехнулся и потер шею Грома свободной рукой.
– Думаю, он просто тянет время, потому что ты ему нравишься.
– Неужели? – Я улыбнулась и, медленно протянув вторую руку, принялась ласкать красивую морду. Странно, что я попала сюда. Мне почему-то казалось, что это не просто знакомство с лошадьми. Я наконец поняла, чего добивался Джейс, и мысленно вернулась к нашему разговору в джипе. Он пытался вернуть в мою жизнь адреналин и радость, которые прежде дарили мне танцы.
Одно то, что Джейс позаботился об этом и даже выкроил время, растрогало меня. Даже больше, чем вороватый поцелуй, случившийся так давно, или нынешние короткие прикосновения. Чувства подступили комком к горлу, когда Молния стал слизывать овес, щекоча мою ладонь.
Я не знала, почему Джейс так печется обо мне. Да, мы друзья – уже довольно давно. Навещая Кэма, он навещал и меня, но то, что он делал сейчас, пожалуй, выходило за рамки обычной дружбы.
Но, опять-таки, не мне судить, поскольку я не эксперт по друзьям.
Пока я кормила лошадь и легкий ветерок обдувал, но ничуть не остужал мою разгоряченную кожу, я вдруг со всей отчетливостью поняла, что у меня… почти нет друзей. Потому что если бы Сади или другие девчонки из танцевальной студии были моими настоящими подругами, мы бы до сих пор общались, даже если бы нас не объединяла общая цель. Между нами стояли не просто зависть или горечь. Просто нас не связывало ничего, кроме танцев.
Я проглотила комок подступившей желчи.
– Это действительно как полет?
Джейс внимательно посмотрел на меня и кивнул.
– Да.
Отбросив мрачные мысли и зачерпнув еще овса, я повернулась к Молнии. Было что-то спокойное во всем этом – в тишине фермы и этом мирном общении с лошадьми.
– Хорошо, – вполголоса произнесла я.
– Я знаю. И будет еще лучше, когда ты поймешь, что означает для тебя это место.
Я прикусила губу, вспомнив, что наговорила в джипе.
– Когда ты успел стать таким мудрым?
– Я всегда был чрезвычайно мудрым. Настолько, что уже считаю это проклятием.
Я негромко рассмеялась.
– На самом деле это опыт. В жизни случаются самые неожиданные вещи, Тесс. Поверь мне. И эти события меняют в тебе все – твои представления о том, чего ты хочешь и чего на самом деле стоишь. Они заставляют тебя многое переоценить, даже то, что поначалу представлялось не самой удачной идеей. – Он пожал плечами и перевел взгляд на Грома. – Иногда результат оказывается лучше, чем ты мог надеяться.
В его голосе звучала уверенность, и у меня не осталось никаких сомнений в том, что ему самому довелось столкнуться с превратностями судьбы.
– Знаешь что… – проговорил Джейс после недолгой паузы. – То, что сказал вчера Джейкоб, это неправда.
Столь резкий поворот удивил и напугал меня. Когда Молния доел остатки овса, я перевела взгляд на Джейса.
– Что?
Гром, наевшись, поскакал в загон, и Джейс вытер руки о джинсы. Он подошел к нам и стал лениво чесать Молнию за ухом.
– Ты знаешь, о чем я говорю, Тесс. И я знаю, почему ты так поспешно ушла.
Я тотчас хотела возразить, ведь это всегда легче, чем признать правду. Особенно если правда так унизительна. Но Джейс знал эту правду во всех деталях. И любые мои возражения выставили бы меня круглой дурой.
– Я не хочу говорить об этом.
– Тесс…
– Я могла бы жить счастливо, если бы никогда больше не слышала его имени или мне не приходилось бы вспоминать о том, каким он был и каково было с ним, думать… – Мой голос неожиданно дрогнул, и мне пришлось сделать глубокий очищающий вдох. – Я не хочу помнить то, что было.
Повисло молчание.
– Но ты знаешь, что никогда этого не забудешь, и должна понимать, что Джейкоб ошибается.
Вздохнув, я смотрела, как Молния доедает овес.
– В том-то все и дело, что он сказал правду.
– Нет…
– Да. Я была одной из тех глупых девчонок, которые позволяют парням поднимать на них руку. – Я засмеялась, но смех резанул ухо. – И я едва не погубила своего брата, потому что позволила ситуации зайти так далеко. Поверь мне, я знаю.
– Ни черта ты не знаешь. – Джейс взял меня за руку, смахивая с ладони крошки овса. – Не ты виновата в том, что произошло с Кэмом. Он сам принял решение надрать задницу этому отморозку. Не ты. И я не могу винить его за это. Будь я на его месте, я бы закопал эту гниду.
Я подняла на него взгляд и увидела искренность в глазах цвета вороненой стали.
– Нет. Ты бы этого не сделал, Джейс.
Он вскинул брови.
– О, даже не сомневайся. И знаешь что: хоть и чертовски неправильно так говорить, но это был бы мой выбор. Так же, как это был выбор Кэма. Ты ни в чем не виновата. Что бы ни произошло между тобой и этим ублюдком, – он произнес это с отвращением, – в случившемся на День благодарения нет твоей вины.
Я смотрела ему прямо в глаза, и – о боже – мне захотелось поверить ему. Отвратительный груз вины давил на меня больше, чем рухнувшие надежды на будущее. Впрочем, мне действительно стало легче. Он снял с меня часть ответственности, но я все равно потупила взгляд, наблюдая за тем, как уходит Молния. Ему явно не хватало внимания, и он последовал за Громом.
Джейс по-прежнему держал меня за руку, обхватывая запястье.
– И ты не глупая.
Я выдавила из себя смешок и подняла на него взгляд.
– Ладно. Почему ты говоришь мне все это? Почему пытаешься заставить меня успокоиться?
– Я просто говорю правду. – Его губы сжались, и тревога промелькнула на красивом лице. – Сколько тебе было, когда ты начала встречаться с этим парнем?
Я пожала плечом.
– Сколько лет тебе было, Тесс? – решительно повторил он.
Качая головой, я попыталась отдернуть руку, но Джейс крепко держал ее. Мне захотелось спрятаться от этого разговора, забившись в огромный стог сена, что возвышался за нашими спинами.
– Мне было четырнадцать, когда мы начали встречаться – летом, когда я перешла в старшую школу. Устраивает ответ?
Он выглядел расстроенным.
– Ты была такой юной.
Мои пальцы сами сжались в кулак.
– Да, была, но он…
– Он не распускал тогда руки? – Джейс произнес это так резко, что я вздрогнула. Линия его рта сразу смягчилась. – Когда он в первый раз ударил тебя?
Вспомнить это не составило труда. Такое не забывается.
– Мне только что исполнилось шестнадцать. Я случайно наступил на его новые «найки».
Джейс отвел взгляд. Мышца задергалась на скуле. Почти десять месяцев я терпела побои Джереми. Десять месяцев держала это в секрете, скрывала синяки и все спрашивала себя, что я такого сделала, что заслужила это.
Десять месяцев, которые мне хотелось вычеркнуть из жизни.
– Даже в шестнадцать ты еще была слишком юной. Ты и сейчас юная, – произнес он спокойно, но твердо. – Я и представить себе не могу, что тебе пришлось пережить, но ты была всего лишь ребенком, Тесс. Не глупой девчонкой. Просто испуганной.
Ком, уже перекрывавший мне воздух, стал еще больше. И когда я заговорила, мой голос прозвучал хрипло.
– Я думала, что в чем-то виновата.
– Ты ни в чем не виновата. – В его глазах сверкнуло серебро. – Пожалуйста, скажи мне, что ты это понимаешь.
– Теперь понимаю. – Быстро моргая, я откашлялась. – В том, что он делал, не было моей вины, но своим молчанием я все испортила.
– Тесс…
– Я знаю, о чем ты, но мне надо было рассказать кому-то. С этим не поспоришь. Молчание – дьявольская добродетель. Это болезнь – рак, который разъедает тебя и твои мозги. Теперь я это знаю. Но тогда… – Мой голос снова дрогнул, и я покачала головой, судорожно глотнув воздух. Я подумала о Дебби. – Впрочем, сейчас все по-другому.
– Да, это так, но все равно тебе не в чем себя винить. Я так сказал, значит, так оно и есть. Разговор окончен.
Я выгнула бровь.
– Разговор окончен?
Он кивнул, и уголок его губ дернулся вверх.
– Ага. Мое слово – закон.
– Да ты что?
Улыбка стала шире, когда он нежно сжал мою руку. Его глаза приобрели нежный оттенок серого.
– Не сомневайся в моей власти.
Я засмеялась и сама удивилась тому, что смогла это сделать после такого серьезного и грустного разговора.
– Нет у тебя никакой власти.
Он ухмыльнулся.
– О, ты ошибаешься. Она повсюду. Просто это скрытая власть. Ты даже не замечаешь, как она работает.
Я закатила глаза, но первоначальная неловкость исчезла, и я прониклась смыслом его слов. Даже притом что мне было трудно отказаться от чувства вины, я знала, что Джейс твердо верит в то, что говорит. И это дорогого стоило. Черт возьми, для меня это значило очень много.
– Ну, и как тебе понравилось знакомство с лошадьми? – спросил он, и густые облака прошлого мигом рассеялись. Мы вернулись на безопасную территорию. – Не так уж плохо?
– Нет. – Я улыбнулась. – Совсем не плохо.
– Тогда, может, в следующий раз оседлаешь кого-нибудь? Молнию?
Сердце замерло.
– Э-э…
– Я буду с тобой, – добавил он, наклоняя ко мне голову. – Все время.
Я представила, как сижу практически у него на коленях, его рука обвивается вокруг моей талии, он крепко прижимает меня к себе, и… меня бросило в жар. Надо было срочно тормозить этот порнопоезд, пока он не свернул на колею тройного икса.
У него вырвался смешок, глубокий и сексуальный, и он встал почти вплотную ко мне. Мы стояли так близко, что мне пришлось задрать голову, чтобы заглянуть в его глаза.
– Вижу, тебе нравится эта идея.
– Что? – Я нахмурилась, втайне надеясь, что это не выглядит чересчур театрально или глупо. – Нет. Я подумала о завтрашнем музыкальном классе. Кажется, мы сейчас проходим барокко? Там очень много вдохновляющей музыки. Меня возбуждает этот период.
Ухмылка тронула его губы.
– Я не думаю, что тебя возбуждает именно это.
– Но уж точно не ты.
– Как скажешь. – В его взгляде блеснули дразнящие искорки. – Но ты думала обо мне.
От неожиданности я издала какой-то хрюкающий звук.
– Еще чего! Я вообще о тебе не думаю.
– Ты ужасная врушка.
– А у тебя ужасное эго. Хуже, чем у моего брата, и это что-то да значит.
– Ты можешь говорить что угодно. Мне лучше знать. – Он наклонился, и его губы коснулись моей щеки, зажигая на ней костерок. – Вот видишь? Я еще ничего не сделал, а ты уже пылаешь.
– Это солнце, – ответила я, пытаясь отстраниться, пока не наделала глупостей. Вроде того, чтобы зажать его лицо мертвой хваткой и впиться поцелуем. – У меня тепловой удар.
Он хохотнул.
– Солнце еще даже не вышло.
Я насупилась.
– Как будто это имеет значение.
– Знаешь что?
Склонив голову набок, я ждала продолжения.
Ухмылка, приводящая меня в бешенство, казалось, навсегда приклеилась к его лицу.
– Это мило.
– Что именно? – Я надеялась, что это относится не ко мне, потому что не хотела быть для него всего лишь «милой».
– Ты. – Он подхватил прядку моих волос и пощекотал мне шею, а я боролась с желанием зажмуриться от удовольствия. – Весь этот спектакль – когда ты притворяешься, будто не думаешь обо мне днем и ночью. А сама, наверное, сидишь у себя в комнате и выписываешь мое имя на стираемой дощечке.
– О боже. – Я засмеялась.
– И мечтаешь обо мне, верно? Ложишься спать и не можешь уснуть и…
Мой смех прервал поток его красноречия, и я замахнулась на него свободной рукой, целясь в грудь. Все, что он нес, попахивало бредом. Ладно – может, за исключением моих фантазий. Он действительно был звездой в некоторых из них. Но моя рука так и не достигла цели. С поразительной ловкостью он перехватил ее в воздухе и в следующий миг крепко прижал меня к груди.
Впечатляет.
– Драться нехорошо, – сказал он с усмешкой. – И обманывать себя – тоже.
Продолжать этот разговор, когда мои пылающие груди вжимались в его тело и соски покалывало от боли, становилось все труднее.
– Ты сам-то себя слышишь? Ты же сказал, что жалеешь о том поцелуе, так с чего вдруг мне сидеть и думать о тебе? У меня теперь своя жизнь, приятель.
Как только эти слова слетели с моих губ и наши глаза встретились, я поняла, что совершила ошибку. Не знаю, о чем он думал, но меня пронзила глубина и сила его взгляда. Так незаметно мы вдруг перешли от безобидных поддразниваний и колкостей – а все, что я наговорила ему, было ложью от начала и до конца – к этому… я даже не знала, какое подобрать слово, чтобы описать то, что происходило сейчас с нами.
Его лицо стало серьезным, в нем не осталось и тени усмешки.
– Я никогда не говорил, что жалею о том поцелуе.
– Сдается мне, что говорил.
Его глаза полыхнули, и в них растеклась ртуть.
– Я уверен, что не говорил.
Я медленно покачала головой. Меня охватило смятение, мысли путались, и я не знала, что сказать.
– И я не жалею о том, что поцеловал тебя.
Мое сердце исполнило тройное сальто.
– Не жалеешь?
– Нет. – Он на миг отвел взгляд, и его скулы задергались, прежде чем он снова впился в меня глазами. – Мне бы хотелось, чтобы это было не так.
– Я не жалею, – прошептала я, прежде чем успела заткнуть себе рот. – Нисколечко.
Он пристально смотрел на меня, и я чувствовала, как напряглись его руки, сжимающие мои запястья. Он сделал неуловимое движение, как будто отстраняясь от меня. Черт, опять я ляпнула лишнего.
– Проклятье, – хрипло произнес он и снова притянул меня к себе.
Джейс опустил голову, и прежде чем я успела что-то понять, его губы накрыли мой рот. Мой мозг явно тормозил, отставая от происходящего, а между тем он целовал меня – целовал. Он завладел моим ртом, и в этом поцелуе не было ни нежности, ни сладости.
Я вмиг оказалась в огне.
Не отрываясь от меня, он обхватил мои щеки ладонями, запрокидывая мою голову назад. Я встала на цыпочки и прижалась руками к его груди. Под ладонью его сердце колотилось так же быстро, как мое. Он вздрогнул, раскидывая веером пальцы на моих щеках, а я, кажется, и вовсе перестала дышать.
Три года я сохла по нему, и вот, спустя год после того как наши губы впервые встретились, Джейс… о боже, он наконец-то целовал меня.
Мои мысли и чувства кружились в водовороте страсти, и я задрожала, когда он начал покусывать мою нижнюю губу, как когда-то шею, а потом кончиком языка очертил контур моих губ, словно уговаривая их раскрыться. Он углубил поцелуй, пробуя меня на вкус – овладевая мной и в то же время освобождая. Этот поцелуй затмил все, что я хранила в своей памяти о том, давнем и мимолетном. Меня захлестнуло жаркой волной, когда грубый, почти животный рык поднялся из его груди.
Он упивался мною.
На какой-то миг меня охватило беспокойство – вдруг нас увидит его отец? Вот это был бы конфуз. Но страх улетучился, когда его руки скользнули вниз по горлу, легли на плечи, спустились на бедра. Застукают? Да плевать.
Мое сердце распирало так, что казалось, я больше не выдержу, но тут он еще крепче сжал мои бедра, а потом оторвал от земли, не прерывая поцелуя. Инстинкт взял верх. Я обвила ногами его талию, мои руки сплелись вокруг его шеи, и пальцы зарылись в мягкие волосы на затылке.
Он сделал несколько шагов, и я понятия не имела, куда он направляется, но меня привело в восторг его мастерство, когда он, хозяйничая у меня во рту, впиваясь руками в мои ягодицы, уверенно шел вперед, ни разу не споткнувшись и не останавливаясь для раздумий.
Сумасшедший прилив ощущений накрыл меня с головой, когда Джейс опустился на колени, укладывая меня в стог сена. Его мощное тело нависло надо мной, запирая в этом плену. Тонкие колкие соломинки впивались мне в руки, но его губы снова отыскали мои, и я едва не задохнулась, когда он накрыл меня собой. Сено провалилось под нашей тяжестью, увлекая нас в бездонную пропасть, когда Джейс схватил меня за бедро и завел мою ногу себе за спину. Это не могло сравниться даже с тем, что я испытала в ту ночь, когда он был пьян. Мы оба знали, что он полностью осознает, что делает. Мы оба были здесь и сейчас.
Его твердая плоть давила на мое самое чувствительное место, и ощущения уже не оставляли места мыслям. Я чувствовала его желание, и, когда наши нижние половины сомкнулись, застонала от сладкой боли, пронзившей меня. Я приподняла бедра, следуя его движениям, и ответный стон прогрохотал во мне громом.
– Проклятье, – прорычал он в мои распухшие губы. – О, черт, Тесс, я…
Наши рты снова слились, но поцелуй стал более глубоким и медленным. Почти нежным. Мне показалось, что я чувствую, как дрожит его рука, скользнувшая мне под рубашку. У меня руки уж точно тряслись, запутавшись в его волосах. Шероховатая ладонь коснулась моего живота, и я выгнула спину, вжимаясь в него, желая и требуя гораздо большего.
В этот миг, когда для меня не существовало ничего, кроме его поцелуев, вкуса его тела и его возбуждения, я хотела насладиться им сполна.
На ферме.
Возле амбара.
В стогу сена.
Он оторвался от моих губ, и я застонала от досады. Его самодовольный смешок выстрелил в меня дротиками желания, и в следующее мгновение его губы потянулись к моей шее. Я откинула голову назад, открывая ему доступ во все укромные уголки.
И он проник в них.
Он поцеловал чувствительную впадинку под скулой, впитывая мой запах. Его губы смягчали трение легкой щетины. Мое тело изнывало от боли, оно хотело его, хотело большего – всего, что могло последовать за этим.
Урчание автомобиля донеслось откуда-то издалека, словно из туннеля. Поначалу я решила, что у меня разыгралось воображение – и молила о том, чтобы это оказалось правдой. Но с каждой секундой звук становился все громче.
Джейс спрыгнул с меня, вскочил на ноги и повернулся ко мне спиной. Несмотря на душный день, меня обдало холодом. Мой затуманенный взгляд скользил по его высокой фигуре. Солома налипла ему на рубашку, цеплялась к тонким волоскам на руках. Я опустила глаза на его бедра и тут увидела себя.
Задранная рубашка сбилась под бюстгальтер.
Автомобиль миновал поворот дороги, и красные огоньки вспыхнули за высокими желто-зелеными стеблями кукурузы.
Мои навыки еще не были отработаны до совершенства и не поспевали за событиями. Поэтому, когда Джейс склонился надо мной и поднял меня на ноги, я оказалась неподготовленной. Меня качнуло вправо, и я отчаянно замахала руками, стараясь сохранить равновесие и не наступить на больную ногу. Он успел подхватить меня и удержал на месте, пока я пыталась отдышаться, как после каскада прыжков на сцене.
– Черт, Тесс, – сказал он, одергивая мою майку и поправляя рубашку, пока я стояла, как законченная дебилка. – Это…
Автомобиль остановился рядом с джипом Джейса, скрипнула пассажирская дверца, и к нам устремилась крошечная фигурка. Женщина что-то крикнула вслед.
– Джейс! – громко взвизгнул тоненький голосок. К загону для лошадей бежал его младший брат. – Джейс!
Я застыла на месте, сознавая, что вся покрыта сеном, а моя кожа пылает так, будто и в самом деле меня сразил тепловой удар. Я метнула дикий взгляд в сторону Джейса.
– Извини. Этого не должно было произойти, – сказал Джейс, повернулся и пошел прочь.