Глава 24

Он любит меня.

Эти слова, произнесенные шепотом, грохотом разнеслись в моем теле, повторяясь вновь и вновь. Он любит меня. Это как мечта, ставшая явью, счастливый конец любовного романа. Парень, о котором я грезила столько лет, которому давно отдала свое сердце, любил меня. И это была красивая любовь, бережно взращенная и расцветшая, а не разрушающая и губительная. Такую любовь я видела, когда смотрела на своего брата и Эвери. У меня больше не было повода для зависти, потому что теперь у меня появилась своя любовь всей жизни, достойная канала «Холлмарк».

Дрожащими руками я пробежала по его телу, чувствуя, как медленно расслабляются длинные крепкие мышцы и восстанавливается дыхание.

– Я тоже люблю тебя, – прошептала я, уткнувшись ему в шею, пряча улыбку в его влажной коже.

Его руки напряглись у меня на спине и скользнули к бедрам. Он поднял меня, бережно укладывая рядом с собой, и поцеловал в висок.

– Я скоро вернусь.

Закрывая глаза, я вздохнула и свернулась калачиком. Джейс исчез за дверью ванной, а на обратном пути погасил в спальне свет. Забравшись в постель, он снова заключил меня в объятия.

Он ничего не говорил, и я не возражала против этого молчания, потому что он уже сказал все, что я когда-либо хотела услышать от него.

Разомлевшая от тепла и покоя, я провалилась в дрему со счастливой и довольной улыбкой кошки после сметаны. Руки Джейса и его тело укутывали меня пушистым одеялом, прогоняя прочь тревоги минувших выходных.

Не знаю, как долго я спала, хотя мне казалось, что всего лишь дремала, но дымка сна рассеялась, как только тепло покинуло меня.

Я захлопала ресницами, возвращая глазам зрение. Бледно-голубой свет просачивался на пол, прореживая темноту спальни. Я протянула руку и обнаружила, что Джейса рядом нет. Все еще в летаргии, я перевернулась на спину.

Джейс, согнувшись в три погибели, сидел на углу кровати, упершись локтями в колени, обхватив голову руками.

Тревога развеяла остатки сна. Я оторвалась от подушки и села.

– Ты в порядке?

Он резко вскинул голову, как будто очнувшись от глубокой задумчивости. В полумраке его глаза казались мрачными тенями.

– Да, просто… я кое-что забыл.

В легком недоумении я смотрела, как он встает и хватает с пола джинсы. Он быстро натянул их и застегнул молнию, оставляя верхнюю пуговицу расстегнутой.

– Мне надо смотаться в общежитие. Я там кое-что оставил, а мне это понадобится в классе.

– Ладно. – Я наморщила лоб. – Если хочешь, мы можем выехать пораньше и заскочить по пути, и тебе не придется…

– Все нормально. – Он быстро нагнулся, скользнул губами по моей щеке и тотчас отстранился. – Я закрою за собой дверь, так что ты не вставай. У тебя еще есть пара часов, чтобы поспать. Я заеду за тобой в половине девятого.

Я кивнула, внезапно почувствовав холод внутри.

– Конечно.

Джейс подошел к двери, обернулся и долго смотрел на меня. В темноте я едва могла различить его лицо.

– Тесс…

Комок воздуха застрял у меня в горле.

Казалось, он опустил голову, и я услышала глубокий вдох.

– Спасибо за эту ночь.

Я онемела от потрясения, и только когда услышала, как за ним закрылась входная дверь, смогла открыть рот. Он поблагодарил меня? И не то чтобы я усматривала в этом что-то неправильное, но казалось очень странным говорить такое после недавнего признания в любви.

Сердце екнуло, и в животе затянулся тугой узел беспокойства.

Минуты складывались в часы, а я все сидела в постели, пока бледно-голубой свет не залил весь пол, прогоняя ночные тени. Все хорошо, успокаивала я себя. Не стоит искать скрытый смысл в его внезапном отъезде. Он сказал, что ему нужно забрать кое-что для класса, вот и все.

Но, уходя, он не сказал, что любит меня.

Я крепко зажмурилась, отчаянно пытаясь не замечать пустоту, открывшуюся в груди, куда тотчас хлынули все мои страхи и сомнения.

Все было хорошо после того, что мы испытали прошлой ночью. Я не могла себе позволить думать о чем-либо еще, потому что… Я затрясла головой, и резкая боль расколола затылок.

Все должно быть хорошо.

Джейс казался странно притихшим, когда заехал за мной, чтобы отвезти на занятия, как и обещал, в половине девятого. Молчала и я. Мне так и не удалось заснуть, и к тому времени, как села в его джип, я успела превратиться в комок нервов. Он высадил меня у корпуса Уайтхолл, и я поймала себя на мысли, что по дороге мы не сказали друг другу и десятка слов.

Что-то определенно случилось.

Но мои переживания из-за Джейса отошли на второй план, как только я переступила порог Уайтхолла. На меня глазели. И не потому, что я на костылях. На меня оборачивались. Некоторые перешептывались. Кто-то просто провожал взглядом.

– Это она ее нашла.

Я услышала эти слова раза четыре, пока дошла до класса истории.

Калла нахмурилась, когда увидела меня.

– Выглядишь хреново.

– Спасибо, – пробормотала я.

Заправляя за ухо прядь белокурых волос, она еще сильнее сдвинула брови.

– Извини. Это было стервозное приветствие. Ты в порядке?

Нет. Не в порядке. И причин тому чертова туча.

– Все на меня пялятся.

Она окинула взглядом класс. Даже из первых рядов оборачивались и смотрели в мою сторону.

– Вот еще, кому ты нужна?

Я строго посмотрела на нее, и она поморщилась.

– Спасибо, что пытаешься меня утешить, но все таращатся на меня, как на прокаженную.

Ее глаза сузились, когда она посмотрела на парней, что сидели впереди. Оба тотчас отвернулись.

– Да не обращай внимания, – сказала она. – И им надоест крутить шеями. Или ты перестанешь замечать. Поверь мне, я знаю.

Я кивнула и постаралась не замечать любопытных взглядов. Вряд ли кому-то хотелось пережить то, что пережила я, но человеческое любопытство оказывалось сильнее, и все они напоминали мне зевак, столпившихся на месте аварии.

– Как поживает наш красавчик Джейс? – спросила она, когда мы вышли с истории и побрели на следующую лекцию, которая так же мало интересовала меня сейчас.

– Не знаю, – призналась я, крепче вцепившись в костыли. С каким бы удовольствием я запустила их в одну из проезжавших мимо машин. – Он сегодня мрачный и молчаливый.

Калла закатила глаза.

– Это так типично для парней. Упрекают нас за ПМС, а у самих перепады настроения чаще, чем у беременных.

Мы дошли до автобусной остановки, чтобы добраться до западного кампуса. Народу скопилось много, и я осторожно огляделась. Хотя никто не обращал на нас внимания, наверное, мне все-таки не следовало ничего говорить, но так хотелось поделиться новостью. Я понизила голос.

– Прошлой ночью у нас был секс.

Ее губы сложились в идеальную букву «О».

– В первый раз, – добавила я, чувствуя, как горят мои щеки. – И, прежде чем ты спросишь, скажу: да, это было бесподобно. Чертовски круто, но под утро я проснулась, а он сидит на кровати. Сказал, что ему нужно что-то забрать, и умчался, а когда заехал, чтобы отвезти меня, почти не разговаривал со мной.

Она поджала губы.

– Та-ак. Скажи, может, вы спорили о чем-то или еще что?

– Нет. Ничего такого не было.

– Может, ему действительно надо было забрать что-то из дома, и утром он просто чувствовал себя измотанным. Или не в настроении, – добавила она после паузы. – В любом случае спроси, все ли у него в порядке. Это лучше, чем изводить себя, гадая, что могло случиться. У тебя и без того забот хватает.

Подруга была права, но мне казалось, что даже ее не убеждают собственные слова, и на душе стало еще тяжелее. Я должна поговорить с ним и все выяснить. При первой же возможности. Я просто спрошу, как у него дела, и он скажет, что все отлично. И пусть потом я почувствую себя дурехой, которая, как всегда, делает из мухи слона.

К тому времени, когда Джейс явился на класс по музыке, настроение у него явно не улучшилось. Он поздоровался с Каллой, улыбнулся мне, а потом уставился прямо перед собой, как будто его заинтересовал монотонный бубнеж профессора. И это была чистой воды туфта, потому что я не думаю, чтобы хоть кто-то во всем классе понимал, о чем идет речь.

И эта улыбка – такая натянутая, что даже не достигла глаз цвета стали. Все в ней было неправильно. Фальшиво. Она напомнила мне улыбку доктора Моргана. Или улыбку копов, которые выпроваживали меня из своих кабинетов.

Мои ладони вспотели, и я едва удерживала авторучку. За всю лекцию мне удалось набросать в тетради пару-тройку строчек. Попрощавшись с Каллой, я прихромала на парковку, где стоял джип Джейса. Как обычно, он взял мою сумку и положил ее на пол, в ноги, чтобы мне легче было ее доставать.

Не увидев знакомой розовой коробочки, я закусила нижнюю губу, наблюдая за ним, пока он обходил джип спереди. Из-под низко натянутой серой шапочки выглядывали лишь кончики волос. Он запрыгнул на сиденье, захлопывая дверцу. Плотно сжатая челюсть заставила мое сердце плюхнуться вниз.

У меня пересохло во рту, когда он сдал назад и выехал на главную дорогу, ведущую к восточному кампусу. Изнывая от тревоги и неопределенности, я отчаянно пыталась собраться с духом, пока он искал место для парковки возле Центра Берда.

Крепко сцепив руки, я с трудом сглотнула.

– У тебя все в порядке?

Джейс заглушил мотор и вытащил ключ из замка зажигания. Откинувшись на спинку сиденья, он поднял руку и зачем-то пригладил шапку. Мои мышцы сводило судорогой, пока тянулось это напряженное молчание.

– Нет, – произнес он наконец, и так тихо, что мне показалось, будто я не расслышала. – Все не в порядке.

Я было открыла рот, но слова так и застряли в горле, когда он посмотрел мне в глаза. Предчувствие меня не обмануло. Все выглядело гораздо хуже, чем я могла себе представить. Я оцепенела.

– Я не знаю, как это сказать. – Парень плотно сжал губы, и у меня в горле занялся пожар. – Прости меня.

– За что? – прохрипела я. Потому что он не мог просить прощения за то, что произошло между нами. Нет, это невозможно.

Он отвернулся, чуть склонив голову набок.

– Просто все это слишком.

Я захлопала ресницами, и у меня возникло ощущение, будто я пропустила начало разговора.

– Что именно?

– Все это, – произнес он с усилием, взмахивая руками. – Все это слишком – ты и я.

Я так сильно сжимала руки, что ногти впивались в ладони, оставляя маленькие вмятины.

– Я… я не понимаю. – Даже мне эти слова показались жалкими и ничтожными, и кровь отлила от лица. – Что происходит?

– Это слишком. – Джейс закрыл глаза, и черты его лица заострились. – Слишком много и слишком скоро.

– Что? Мы? Мы слишком торопимся? – Неужели он так подумал после секса? Это казалось дикостью для парня с такой репутацией. Я понимала и принимала его стремление сделать все правильно, и прошлой ночью все так и было. Правильно. – Мы можем притормозить, если ты считаешь, что нам нужно…

– Я не могу на это пойти, – перебил он меня, открывая глаза. – Все слишком серьезно, и я думал, что готов к этому, но я ошибался.

Джейс думал, что не готов? Что, черт возьми, его удерживало? Я знала про Джека, знала, что в будущем возможны всякие сложности, – и тут меня будто током обожгло. Это не про Джека и не про нас. Все дело в матери Джека.

– Это из-за нее, да? Ты…

– Я говорю не о ней! – рявкнул он, и что-то хрустнуло у меня в груди. Глубокая трещина разрасталась, раскалывая меня пополам, пока он говорил. – Я не хочу серьезных отношений. Джек еще слишком мал, и мне нужно сосредоточиться на получении диплома, устроиться на работу, поставить его на ноги.

– И я никуда не вписываюсь?

Его затуманенный взгляд на миг встретился с моим.

– Нет. Ничего не получится. Потому что я не могу… – Его челюсть окаменела, и он тряхнул головой. – Прости. Пожалуйста, знай, что я никогда не хотел тебя обидеть. Что угодно, только не это. Поверь.

У меня вырвался резкий вздох, словно легкие только что искромсали на мелкие кусочки. В груди нещадно жгло, и этот ожог поднимался к глазам. Я пыталась успокоиться, но боль, сырая и пронзительная, оказалась сильнее меня.

– Я знаю, что обидел тебя, и мне чертовски жаль. – Джейс бросил на меня быстрый взгляд и напрягся. Трещина углубилась. – Я все равно буду отвозить тебя на занятия и домой, – поспешил добавить он, когда я изумленно уставилась на него. – Так что об этом не беспокойся.

Я отпрянула, шарахаясь об дверь, словно до меня наконец дошел смысл его слов. Сиденье – пол – все как будто исчезло. Я сморгнула горячие, жгучие слезы.

– Просто чтобы мне было понятнее. Ты не хочешь быть моим парнем, но хочешь быть моим водителем?

Джейс нахмурил брови.

– Я хочу быть твоим другом, Тесс. А не водителем.

Сделав неглубокий вдох, я посмотрела прямо перед собой. Мои мысли мчались наперегонки, а сердце продолжало свою акробатику. Кожу защипало, и она будто натянулась вместе с нервами.

– Прости меня…

– Прекрати это повторять! – Слеза скатилась по моей щеке, и я грубо смахнула ее ладонью. – Просто перестань извиняться, потому что от этого еще хуже.

Он ничего не сказал, лишь кивнул в знак согласия.

Мои руки дрожали, когда я потянулась за сумкой. Словно в забытьи, я подобрала ее и потянулась к ручке двери. Он не пытался остановить меня, когда я неуклюже выбралась из машины, но как будто собирался выйти, чтобы подать мне костыли.

– Не надо, – хрипло произнесла я. – Обойдусь без твоей помощи.

Джейс замер на сиденье, его ноздри раздувались.

– Но я действительно хочу помочь тебе, Тесс. Я хочу, чтобы мы…

– Остались друзьями? – Я подавилась смешком. – Ты серьезно?

Он выглядел совершенно серьезным.

И от этого все казалось еще более отвратительным, обнажая мелководье его чувств ко мне.

– Мы не можем быть друзьями. Я не могу дружить с тобой, потому что я люблю тебя и ты сделал мне больно.

Он вздрогнул, но я не получила от этого никакого удовольствия. Я стала вытаскивать свои костыли, но оступилась, и сумка с учебниками выпала из рук и шмякнулась на землю.

– Тесс! – Он открыл дверцу. – Черт возьми, дай же я помогу тебе.

Чертыхаясь, сглатывая слезы, я подняла сумку и перекинула ее через плечо. Он уже стоял передо мной, держа наготове костыли.

Я вырвала их у него дрожащими руками.

– Жаль, что ты не понял это раньше, до того, как мы объявили моему брату о том, что мы вместе. – Мой голос выдал сдавленные рыдания, когда я отошла в сторону. – И жаль, что ты не понял это до того, как мы занялись любовью.

Джейс дернулся назад, его губы приоткрылись.

Я отвернулась от него и, не оглядываясь, пошла прочь от джипа. Не в сторону кафе, потому что не смогла бы встретиться с Кэмом и Эвери. Врезаясь костылями в землю, я устремилась к скамейке возле корпуса Кнутти. Я твердо знала, что должна держаться и сохранять спокойствие. Взорваться на глазах у всех – значит добавить к своим унижениям еще одно.

О боже, даже страшно подумать, что будет с Кэмом. Он же… Резиновый набалдашник слетел с левого костыля, и я чуть не завалилась на дорожку.

Взбешенная, раздираемая тысячами других эмоций, я удержала равновесие, а потом подхватила костыли и выбросила их в стоявшую неподалеку урну. Они торчали, как ноги, и прохожие странно покосились на меня, когда я похромала в сторону скамейки.

Колено уже пульсировало от боли, когда я наконец уселась, но мне было все равно, ведь это ничто по сравнению с тем, что творилось в душе. Я уперлась локтями в бедра, положила голову на сцепленные ладони и крепко зажмурилась, сдерживая рвущийся поток слез.

Что же случилось?

Джейс был настолько безупречен в эти выходные и прошлой ночью… Прошлая ночь стала одним из самых удивительных событий в моей жизни. Мы не трахались. Не совокуплялись. Мы занимались любовью. Этот момент казался самым подходящим, правильным, но…

О боже, неужели я оказалась такой дурой, что поспешила? Что приняла на веру слова, произнесенные в накале страстей?

Никогда еще я не казалась самой себе такой маленькой и глупой, как сейчас. Через две недели мне исполнялось девятнадцать, но я вдруг почувствовала себя слишком юной и одновременно слишком старой.

Холодный ветер погнал листву по дорожке, разметал мои волосы. Я поежилась, но почти не ощущала промозглости октябрьского воздуха. Я зарылась пальцами в волосы, пытаясь согреться. Слезы пропитали мои ресницы, руки заметно дрожали.

Не знаю, как долго я просидела на этой скамейке, но самообладание меня покинуло. Не могло быть и речи о том, чтобы вернуться на занятия. Выудив из сумки сотовый, я отправила сообщение Калле, умоляя ее забрать меня и отвезти в общежитие. Когда она ответила, что уже едет, я объяснила ей, где меня найти, и сунула телефон обратно в сумку.

Глубоко вздохнув, я медленно выдохнула, и мой залитый слезами взгляд скользнул по лужайке. Я замерла, когда увидела Эрика, стоявшего под невысоким голым деревом возле тротуара.

Он смотрел прямо на меня.

Мелкая дрожь прокатилась у меня по спине, когда парень оттолкнулся от дерева, быстро сокращая расстояние между нами своими длинными ногами. Меньше всего мне сейчас хотелось разбираться с ним, особенно учитывая мои подозрения.

Когда Эрик подошел ближе, я смогла разглядеть, что он выглядит не лучше моего, но совсем по другой причине. Обычно тщательно уложенные волосы растрепаны, лицо бледное.

– Ты сказала в полиции, что я был с Дебби перед тем, как она… умерла.

Часто моргая, я откинулась на спинку скамейки и попыталась навести хоть какой-то порядок в мыслях, чтобы выдержать столь неприятный для меня разговор.

– Я рассказала им про розовый шарф и…

– Меня там не было. Она порвала со мной, о чем ты, конечно же, знаешь и чему так радуешься, черт возьми. – Он наклонился прямо к моему лицу. Так близко, что я различила тонкие морщинки в уголках его глаз. – И ты сказала им, что я ее избивал. Ты же знаешь, что это неправда.

Я опешила от такой наглости. Черта с два, я знала, что это правда!

– Так что, если не хочешь неприятностей, – предупредил Эрик, – держи свой поганый рот на замке.