Глава 15

Я плакала так горько и так долго, что это оказалось хуже, чем похмелье, и передняя часть рубашки Джейса насквозь промокла.

Это было зрелище не для слабонервных.

Почему он не расцепил мои руки и не оттолкнул меня, оставалось загадкой, но он держался стойко. Обхватывая ладонью мой затылок, он прижимал меня к груди, как только мог, насколько позволяла коробка передач между нами, а другой рукой гладил меня по спине. И все это время шептал успокаивающие, бессмысленные слова, пока наконец не заставил меня рассмеяться.

– Я всегда знал, что из меня получится отличная живая промокашка. – Он уперся подбородком в мою макушку. – Спасибо, что позволила мне осуществить эту мечту.

Он оказался еще и самой долгоиграющей промокашкой.

Когда я наконец пришла в себя, мы выехали из Моргантауна. Я должна была позвонить маме, но все еще не решалась это сделать. Она бы поддержала меня во всем, что бы я ни сделала со своей жизнью, но она так любила смотреть, как я танцую, и так болела за меня на конкурсах. В каком-то смысле это была и ее мечта.

Когда мы приблизились к Мартинсбергу, я взглянула на Джейса.

– Нам уже пора возвращаться?

– Нет. Мы можем делать все, что ты захочешь.

Возвращение в общежитие означало возврат к прошлому и раздумьям о будущем. Вроде того, что теперь мне нужно серьезнее относиться к учебе.

– Я хочу сказать, у тебя, наверное…

– Я – там, где я хочу быть, – сказал Джейс, и его взгляд заставил меня умолкнуть. – Ты пока не хочешь возвращаться. Тем лучше. У меня на примете есть клевое местечко, куда мы можем поехать.

– Правда? – Мой голос прозвучал гнусаво, и, хотя мне было любопытно, каким чучелом я выгляжу, заглянуть в зеркало я не решилась.

– Ага. – Джейс подмигнул.

Уголки моих губ вздернулись вверх, и я сняла с волос резинку. Когда мы выехали на дорогу, которая вела к ферме его родителей, я напряглась и замолчала, но он свернул на полпути, протиснувшись между двумя толстыми дубами.

Мои глаза расширились, и я вцепилась в ручку двери.

– Это дорога?

Он усмехнулся.

– Да. Нет.

Узкая полоска земли, изрытая ухабами, тянулась перед нами. Редкие островки травы прорастали сквозь плотный грунт.

– Если это дорога, то определенно из фильма «Поворот не туда».

Запрокинув голову, Джейс рассмеялся от души.

– Поверь мне. Место, куда мы едем, гораздо симпатичнее того, где оказались те ребята.

– Слабое утешение. – Крепко держась за ручку двери, я с трудом сглотнула, когда джип с ревом преодолел рытвину. Джейс стиснул руль, и ухмылка на его лице, пока мы петляли вокруг деревьев и скал, оказалась заразительной. Резкие движения джипа ничуть не вредили ноге, затянутой в фигурную скобку, и вскоре я уже беспечно хохотала, подпрыгивая на сиденье. В эти драгоценные мгновения я забыла обо всем.

– Держись, – предупредил Джейс.

Джип нырнул в овраг, и когда мы выбрались наверх, я радостным возгласом приветствовала наше чудесное спасение. Деревья расступились, и перед нами открылся дикий луг, усыпанный крошечными белыми цветами. Он спускался прямо к воде. На берегу маячил одинокий деревянный причал.

Джип замедлил ход и остановился в нескольких шагах от дока.

– Добро пожаловать на озеро Уинстед, – сказал Джейс, заглушив двигатель.

– Это его название?

Он рассмеялся.

– Нет. На самом деле это просто пруд. Но достаточно глубокий, чтобы купаться летом, к тому же в нем полно рыбы. Здесь Джек поймал свою первую рыбину. В первый раз, когда я привез его сюда.

Я улыбнулась, представив, как они вдвоем сидят на краю причала с удочками в руках и один из них совсем еще кроха.

– Сколько лет ему было?

– Три, – сказал он, и гордая улыбка заиграла на его губах. – Рыбалка у него в крови.

– И верховая езда? – Я отстегнула ремень безопасности.

– Ага. И еще он обожает рисовать фигурки из палочек. – Когда я рассмеялась, Джейс блеснул ухмылкой, и я была счастлива, оттого что он по-прежнему говорит о Джеке так легко, зная, что я посвящена в его тайну. – Не двигайся, хорошо?

Я замерла возле ручки двери.

– Вот так?

Джейс выпрыгнул из машины и подошел к багажнику. Я расслышала, как поднялась и хлопнула крышка. В следующее мгновение он опять появился в поле зрения, в нескольких шагах от меня. Откинувшись в кресле, я протянула руку и нащупала скобу сквозь плотную ткань джинсов, в то время как он расстилал темно-синее одеяло среди многоцветья полевых цветов.

Эмоции комом подкатили к горлу, и я изо всех сил старалась прогнать их. Боже, иногда, находясь рядом с Джейсом, я верила, что сбываются все мои девичьи фантазии, но даже моего воображения не хватало, чтобы нарисовать такую сцену.

Неужели все это наяву?

Мои пальцы пробежали вдоль кромки бандажа. Это наяву. И хорошее, и плохое.

Он вернулся к джипу, открыл дверцу и замер с обеспокоенным видом.

– Ты в порядке? Поездка не повредила колену?

– Все отлично. – Я улыбнулась и заморгала. Наверное, пора капать что-то в глаза. – Теперь можно двигаться?

– Не-а.

– Нет?

Кривая усмешка появилась на его лице, когда он нагнулся и бережно передвинул меня на сиденье, так что мои ноги свесились наружу. Наши глаза встретились, когда он просунул руку под колени, а другой обхватил меня за спину.

– Держись.

Мое сердце сделало кувырок. Идеально.

– Совсем необязательно таскать меня на руках.

– Я знаю, – ответил он. – Теперь держись крепче.

Я обвила руками его шею. Мои пальцы впились в ткань рубашки.

– Я могу пользоваться костылями.

– А я пользуюсь своими неподражаемыми мускулами.

– Они действительно неподражаемы, – признала я.

Он усмехнулся.

– Черт, какие есть. Готова?

Я кивнула, и он осторожно поднял меня. Я чувствовала себя глупо, когда он понес меня на одеяло, но земля под ногами действительно была неровной, и на костылях я бы исчертыхалась. Когда он усадил меня, я неохотно отпустила его.

– Ходить на костылях по кампусу – полный отстой.

– Да уж. – Джейс сел рядом со мной, лицом к пруду. – Но, насколько я понял со слов доктора, тебе они понадобятся ненадолго.

Я вытянула ноги и поправила скобу через джинсы. Помню, в первый раз я целую вечность привыкала к ней. И при мысли о том, что придется носить ее неделями, если не месяцами, мое настроение резко упало, как будто я лебедем спикировала с крыши Эмпайр-стейт-билдинг.

Заправляя распущенные волосы за уши, я шумно выдохнула, поймав себя на том, что все это время не дышала. Вокруг царила божественная тишина, которую нарушало лишь чириканье птиц в кронах деревьев. Все в этом месте дышало покоем. Я подумала, что именно сюда приезжает Джейс, когда ему хочется побыть одному и подумать.

– Здесь бывает много машин?

– Отсюда до нашей фермы километра три, но это все равно наша собственность, – объяснил Джейс. – Здесь бываем только мы с родителями, но они сюда не собираются, поэтому мы можем оставаться, сколько захотим.

Я уронила руки на колени.

– Спасибо, что привез меня сюда.

– Нет проблем. – Он легонько подтолкнул меня локтем. – Ты уверена, что не хочешь заехать за обезболивающим, которое прописал врач?

Рецепт уже прожег дырку в моем кармане.

– Нет. Я имею в виду, хорошо бы их принимать и ни о чем не думать, потому что они действительно приносят облегчение, но я должна справиться с этим сама. Понимаешь?

– Понимаю, но ты не должна страдать от боли.

– Не так уж я и страдаю. – И я не обманывала. Боль никуда не ушла, но я пока терпела. Джейс лег на спину, закинув руки за голову. На какое-то время я забылась, любуясь его прямым носом и веером ресниц неприличной длины. – Могу я спросить кое-что?

– Кое-что.

Я улыбнулась, вспоминая свой пьяный бред в ночь субботы.

– Почему ты не живешь на ферме? Ты же любишь находиться рядом с Джеком. Я удивлена, что ты не живешь там. Я имею в виду, можно спросить тебя об этом?

– Да, – сразу же ответил он и слегка нахмурился. – Я сам этого хочу. Знаешь, я мог бы проводить с ним больше времени, но не думаю, что это хорошая идея. Получается гораздо… тяжелее, особенно когда мама и отец воспитывают его как родители. Боюсь, это его только запутает.

– Понимаю. – Я облизнула губы. – Извини.

– За что?

Я пожала плечом.

– Просто… то, что ты переживаешь с Джеком, это действительно тяжело. Ты пытаешься поступить правильно, но что на самом деле правильно? Никто не знает. Представляю, как это трудно.

– Ты права. Вот почему я не уверен, что рассказать ему правду – это правильно, – признался Джейс, и я вздохнула с облегчением, оттого что он говорит со мной об этом, куда более важном, чем моя глупая нога. – С другой стороны, разве он не должен знать? И что, если он узнает случайно, когда подрастет? Это дерьмо не дает мне спать по ночам.

Перегнувшись, я сжала его руку.

– Я думаю, ты разберешься.

Он ничего не сказал, но посмотрел на меня так, что заставил произнести слова, давно вертевшиеся на языке.

– Я не знаю, что буду делать дальше, – прошептала я, устремляя взгляд на неподвижную гладь воды. Вот и я себя чувствовала такой же. Обездвиженной. Как будто в моей жизни нажали кнопку паузы. – Я думала… всегда думала, что смогу вернуться. Что снова буду танцевать. Это то, о чем я мечтала всю жизнь, а теперь… – Мой голос дрогнул, и я покачала головой.

– Все изменилось, – добавил он тихо.

Я кивнула, еле слышно выдохнув.

– Я говорил это раньше и скажу снова. Иногда самое большое счастье приходит оттуда, откуда его совсем не ждешь. – Длинные ресницы вспорхнули, и его взгляд стал пугающе пронзительным, как будто эти слова скрывали куда более глубокий смысл. – Я знаю, что тебе нелегко осознать это прямо сейчас, да и вряд ли это поможет, но я говорю правду.

Я снова кивнула.

– Ты о Джеке?

– Да.

Я снова искоса посмотрела на Джейса. Его взгляд застыл на безоблачном, ярко-синем небе. Уголок губ вдруг вздернулся вверх.

– Знаешь, из тебя получится великий педагог, Тесс.

У меня вырвался сдавленный смех.

– Ты же говорил, что, если стану учительницей, я буду несчастной.

– Нет. Я сказал, что ты будешь с радостью учить детей, но это не то, чего ты хочешь.

– И в чем разница?

Он скосил на меня взгляд.

– Разница очень большая. Педагогика может стать для тебя желанным и любимым делом. Просто для этого нужно время.

Время… забавная и непостоянная штука. Иногда его катастрофически не хватает, а порой оно тянется мучительно медленно.

– Я действительно верю в это, – тихо сказал Джейс.

Я ощутила тяжесть в груди. Возможно, он прав. Кто знает, может, завтра, или на следующей неделе, или через месяц все это не будет казаться смертным приговором. Но пока я находилась в состоянии свободного падения, беспомощно размахивала руками, и не за что было ухватиться, чтобы остановить этот роковой полет.

– Я не хочу говорить об этом, – хрипло произнесла я и крепко зажмурилась.

– А чего хочешь?

– Я… не хочу об этом думать. Наверное, я выгляжу слабой.

– Нет, – сказал он, и я почувствовала, как он перекатился на бок.

– И не хочу сейчас чувствовать это – пустоту, неопределенность, смятение. – Мой следующий вздох получился дрожащим. – Просто не хочу.

Наверное, все-таки стоило запастись лекарствами.

В какой-то миг, не дольше, чем удар сердца, его рука легла на изгиб моего локтя. Я тотчас открыла глаза, когда он потянул меня вниз, укладывая на спину. Комок воздуха застрял в горле, когда Джейс приподнялся на локте, нависая надо мной.

– У меня есть идея, – сказал он, и легкая дразнящая усмешка тронула его губы, но не глаза. Они горели каким-то особым светом. И накал его взгляда вызвал во мне глубокий трепет. – Думаю, эта идея обязательно заставит тебя почувствовать что-то другое.

– Ты так думаешь? – Мой пульс участился.

– Угу. – Кончиками пальцев он коснулся моей щеки, и очень медленно они переместились к раскрытым губам, прочертив линию шеи. – У меня ученая степень в искусстве.

Я вскинула брови.

– Что?

– Ты не знала? – Его рука спустилась ниже, к горловине рубашки, и остановилась, когда ладонь накрыла мои напрягшиеся груди. – У меня степень в искусстве отвлечения.

Я засмеялась.

– Это же глупо.

– Но работает, верно? – Он усмехнулся и опустил голову. Его губы скользнули по моей скуле, которая еще ощущала следы прикосновения его пальцев. – И знаешь, что еще?

– Что? – Я вздрогнула, когда его рука двинулась снова, по ложбинке между грудей, и замерла чуть ниже пупка.

– У меня есть степень кое в чем еще. – Его губы потерлись об уголок моего рта, и меня накрыло волной мурашек. – Ты опять скажешь, что это глупо, но я знаю правду. Ты втайне потрясена моим мастерством.

– Одному богу известно, о чем ты. – Я шевельнула нижней губой, пытаясь ее закусить, но Джейс меня опередил. Он нежно ухватил ее зубами. Я ахнула от неожиданного ощущения, и он воспринял это как приглашение. Накрывая мой рот губами, он проник в него языком, заигрывая с моим, блуждая по небу.

Жар пронзил мое тело, воспламеняя низ живота. Искры возбуждения разлетались в самые укромные уголки, пока он исследовал мой рот, целуя меня с наслаждением, неторопливо, словно впереди у нас вечность. Когда он поднял голову, я ощутила приятную припухлость губ.

Я положила руку ему на грудь, с восторгом отмечая, что его сердце бьется так же неистово, как и мое. Спору нет, целоваться он умел, как никто.

– У тебя степень и в поцелуях?

– В этом тоже… – Я снова ощутила твердую гладь его губ, когда он впился в мой рот, а его рука продолжила движение вниз. Он ловко расстегнул пуговицу на моих джинсах. – И в раздевании девушек.

Я рассмеялась, и мой смех утонул в его губах, превращаясь в мягкий стон. Он ответил низким звуком, который завибрировал у меня в груди. Во рту пересохло, когда настойчивый гул желания пронесся по моему телу. В глубине сознания шевельнулось сомнение – не такое, как раньше, но скорее навеянное неопределенностью наших отношений. Мы ведь так и не объяснились, кто мы друг для друга, и мне отчаянно хотелось навесить на нас ярлык. Хотелось уверенного завтра с ним, обещания еще одного поцелуя. И хотелось много большего.

Но тут рука скользнула в мои трусики, и ощущение его пальцев, приближающихся к самому моему естеству, разметало все мысли и страхи. Он действительно оказался мастером отвлечения, потому что я забыла обо всем и думала лишь о том, что станет делать его рука.

Его губы проложили выжженную тропку по моей шее, щекоча кожу, в то время как длинный палец погрузился во влажную глубину между бедрами. Я дернулась в ответ на интимное прикосновение. В прошлый раз он не трогал меня руками, поэтому я так остро и по-новому ощущала трение его кожи.

Джейс оставил след горячих влажных поцелуев, подбираясь к чувствительной ложбинке под ухом, а его палец сделал еще одно манящее погружение. Мое тело дрожало от возбуждения.

Его рука замерла, и он поднял голову. Наши взгляды встретились. В его глазах переливалась ртуть.

– Я не могу забыть твой вкус, – сказал он, и я вспыхнула всем телом. – И умираю, хочу почувствовать тебя внутри.

Видит бог, я не стыдливая девственница, но его смелое заявление ошеломило меня… своим бесподобным хулиганством. Возможно, остроты добавило и то, что мы лежали в чистом поле, открытые всему миру.

Джейс снова поцеловал меня, перенося тяжесть своего тела на руку, согнутую в локте. Давление его пальца внизу нарастало, и узел в животе затягивался все туже. Я вздрогнула, и он отозвался низким рычанием.

– Ты такая влажная, – хрипло произнес он, и я загорелась от этих слов. – Обожаю это. Ты, наверное, истекала еще до того, как я добрался туда рукой.

О боже…

Я с трудом сглотнула, и он усмехнулся.

– Я тебя смущаю? – спросил он.

– Нет. – Его слова заставили меня почувствовать нечто совершенно иное.

– Хорошо.

Джейс опустил голову, захватывая мой рот поцелуем, выворачивая меня наизнанку, и в тот же миг его палец вошел глубоко в меня. Его губы поймали мой крик. Я схватила его за плечи, поднимая бедра, стремясь к большему. И я это получила.

Он прижал ладонь к самому чувствительному островку, и молния пронеслась по моим венам. Пальцы ног сжались, а ноги задрожали. Боль лизнула колено, но сдалась, не в силах противостоять плотской страсти. Желание дурманило голову. Джейс был опасен во всех смыслах.

– Боже, – простонал он, терзая мою нижнюю губу, пока его палец скользил туда-сюда. Он добавил еще один палец, растягивая мое лоно, и прервал поцелуй, упираясь в меня лбом.

Крупная дрожь пробежала по его телу, когда мои бедра последовали за его рукой. Его самоконтроль, казавшийся беспредельным, подтолкнул меня к решительным действиям. Возбуждение, переполнявшее меня, прорвалось наружу. Впиваясь в него поцелуем, захватывая в плен его язык, я достигла пика наслаждения и содрогнулась, накрытая волной оргазма, бурного и нескончаемого.

Джейс убрал руку, но оставался со мной, прижимаясь ко мне щекой, пока я жадно глотала воздух. До меня не сразу дошло, что он дышит так же тяжело. Когда он скатился на бок, я тотчас затосковала по его тяжести, теплу и близости.

Он придвинулся ко мне. И, хотя в каждой моей косточке ощущалась приятная пустота, я почувствовала его твердость. Я хотела увидеть его. Тогда, в субботу, было темно, но то, что я смогла разглядеть и нащупать, впечатляло. И еще мне хотелось подарить ему такое же блаженство, которое он только что подарил мне. Я потянулась к нему, но он перехватил мою руку, поднес ее к губам и покрыл поцелуями костяшки каждого пальца.

– Я же сказал. Это было для тебя.

Я не знала, что на это ответить, и закрыла глаза. Наверное, хватило бы и «спасибо», но оно казалось неуместным. И не то чтобы я потеряла интерес к неуместным поступкам. Тем более что мои джинсы все еще расстегнуты и я знала, что если посмотрю вниз, то увижу выглядывающие трусики в горошек.

Он поцеловал меня в висок, и мое сердце сделало еще один сумасшедший кульбит. И дальше – серию прыжков, из которых сложилось слово Л.Ю.Б.О.В.Ь. Прозрение вызвало во мне бурю эмоций, настолько же сильных, насколько и пугающих и окрыляющих.

Боже, я влюбляюсь в Джейса.

Я уже влюблена.

Наверное, с той самой ночи, когда почти три года назад увидела его в доме моих родителей, и это чувство не ослабело даже после того, как я узнала, что у него есть сын, и в один ужасный день это может обернуться настоящей драмой, особенно если объявится мама, но сейчас мы были здесь, вместе… но нет.

– Эй, – пробормотал Джейс, двумя пальцами приподнимая мой подбородок. Он повернул меня лицом к себе. – Ты где?

В стране безумства. Вот куда я улетела. Мне вдруг захотелось утащить туда и его, потому что мое сердце уже поселилось там, устроилось счастливо и уютно, но это не страна, где можно находиться одной. Мне необходимо…

Мне нужен этот ярлык.

Иначе говоря, мне нужно знать правду о том, кто мы друг другу, и я хотела выяснить это прямо сейчас.