67

Кимеки шли вперед, страшные, словно ожившие чудовища, герои народного фольклора, порожденные буйной фантазией первобытного человечества. Они превращали дома в груды мелкого щебня и истребляли толпу, как мелких насекомых.

Но Манфорд все же решил встретить врага лицом к лицу, храбро выпрямившись в седле на плечах своего мастера меча. Страха не было, потому что страх – это слабость, которую он не имел права выказывать в бесчисленной толпе фанатично преданных ему людей. Они не бежали от смертоносных машин, а, напротив, отважно пытались их атаковать. Ощущая такую веру и такую преданность, Манфорд не мог чувствовать себя слабым. Совсем наоборот.

Пользуясь динамиком мощного усилителя, он выкрикивал свою любимую мантру:

– Разум человека свят!

Люди подхватили его слова, превратив их в боевой клич.

Более сотни кимеков шли вперед против отважных сторонников Манфорда, обрушивая на них всю мощь своего оружия. Кимеки жгли людей огнем, травили ядовитым дымом, взрывали снарядами. Тысячи жертв лежали на улицах – дымящиеся, расплавленные, корчащиеся в муках изуродованные до неузнаваемости тела – безымянные жертвы. Верные. Мученики. Благословенные души. Единственной защитой батлерианцам служили их численность и вера – и эту веру не могли победить даже демонические мыслящие машины.

С высоты плеч Анари Манфорд вздымал руки и выкрикивал лозунги, подгоняя людей вперед. Толпа подчинялась без колебаний, зная, что не напрасно жертвует жизнью под натиском механических чудовищ, ощущая себя поднимающимися ввысь искрами великого очистительного огня. Среди всего этого ужаса, слыша крики умирающих, вдыхая запах дыма, кислоты, чувствуя жар пламени, Манфорд чувствовал невероятный прилив сил. Он ощущал себя живым!

– Рвите в клочья этих демонов, это порождение машин!

Анари подняла меч и ускорила шаг. На Гиназе она и другие курсанты тренировались на боевых роботах, но то были небольшие, запрограммированные машины с компьютерным мозгом. Эти же чудовища, ведомые изощренным человеческим мозгом, были стократ хуже и опаснее любых роботов.

Боевые машины продолжали истреблять все на своем пути, но за Манфордом было не меньше миллиона его верных последователей. Он мог смириться с любыми потерями. Кимеки будут повержены, а Венпорт будет разбит!

В битву вступили другие мастера меча – опытные, закаленные бойцы, которые повели за собой бесчисленных верующих против кимеков. Волна живой плоти и простого оружия ринулась на железные машины. Люди словно большие насекомые, взбирались на одного из кимеков, стремясь добраться до главной башни.

Священник Хариан, вместе с двумя мастерами меча, вел толпу по боковым улицам и по крышам домов. Люди перехватили и атаковали другого из наступавших кимеков. Огнем пушек и огнемета он уничтожил несколько домов, но всех людей ему убить не удалось, во всяком случае, пока.

Два мастера меча повели атаку, бросая крючья с веревками в попытке опутать чудовище. Люди в толпе были по большей части вооружены самодельным оружием – ломами, дубинами и металлическими пиками; у некоторых были даже самодельные ручные гранаты. Тем, кто смог подобраться близко к кимеку, удавалось иногда проскочить еще ближе, уйдя из поля обстрела. Сначала это были очень немногие смельчаки, но потом до корпуса добрались десятки других фанатиков, начавших взбираться вверх по железным бокам чудовища. По пути люди закладывали взрывчатку в металлические шарниры и взрывали ее, повреждая корпус.

Одна из ног отвалилась, и кимек с грохотом повалился набок. Огромный корпус лихорадочно извивался, пытаясь снова встать и сохранить равновесие. Поняв, что этим шансом надо воспользоваться, священник Хариан и два мастера меча взрывами оторвали чудищу вторую ногу. Кимек остался лежать. Он продолжал беспорядочно палить в разных направлениях, но уцелевшие бойцы вскрыли главную башню и обнажили мозг в защитном резервуаре. Оторвав все электроды, которые соединяли мозг с механизмами корпуса, батлерианцы извлекли мозг из башни. Корпус, оставшись без управления застыл на месте, превратившись просто в груду металла.

Священник Хариан торжествующе поднял над головой резервуар с мозгом и швырнул его на землю. Разъяренная толпа разорвала мозг на куски и растоптала, превратив в кровавое месиво.

Манфорд, направив Анари в гущу атаки, увидел еще одну группу изобретательных батлерианцев, которые использовали тяжелые грузовики и стальные тросы. Машины прорвались близко к кимеку, и стальные тросы опутали его ноги, остановив чудовище. Когда кимек замедлил шаг, толпы людей бросились на него, несмотря на большие потери.

Обороняясь, кимек выпустил из груди облако ядовитого газа, убившего массу нападавших. Однако после того, как ветер рассеял ядовитое облако, на кимека бросились тысячи других батлерианцев. Они забрались на башню, извлекли и уничтожили его мозг.

Видя уничтожение двух кимеков, Анари взмахнула мечом и издала торжествующий боевой клич, а Манфорд продолжал выкрикивать приказы, сидя у нее на плечах. Он охрип от крика.

Манфорд, сидя на могучих плечах Анари, ощутил в груди оживший дух Райны Батлер и прикоснулся к иконке, висевшей у него на груди. Он был уверен, что сегодня они победят врага. Даже если победа над каждым кимеком будет стоить тысяч жизней, то эта цена будет уплачена, ибо победа того стоила.

Да, у него много сторонников, ему есть кем жертвовать.

Анари, должно быть, тоже воодушевилась. Она ринулась вперед, увлекая за собой толпу разъяренных батлерианцев по широкой улице за угол, где они столкнулись еще с одним гигантским кимеком. Демон шел на них, широко шагая своими исполинскими железными ногами.

С улыбкой Манфорд двинулся навстречу заклятому врагу, навстречу своей судьбе.

Наверху, в космосе битва продолжалась. Идущие в самоубийственные атаки батлерианцы использовали лазерные пушки для уничтожения кораблей Венпорта, и в конце концов он приказал отключить защитные поля на всех кораблях. Применение лазеров приводило к взрывам, наподобие атомных. В результате Венпорт потерял семь кораблей. Правда, батлерианских судов в результате погибло столько же.

Однако Драйго передал капитанам приказ Венпорта:

– Отключить поля! Отключить защитные поля Хольцмана!

Джозефу была ненавистна тактика варваров, но, в принципе, она его нисколько не удивила. Вскоре после того, как защитные поля были отключены, он произнес:

– Да, уничтожение нам теперь не угрожает, но зато мы беззащитны перед обычным оружием.

– Мы превосходим врага численностью и вооружением, директор, а артиллерийские снаряды причиняют лишь повреждения корпусам, но не разрушают их, – возразил ментат. – Поэтому я уверен, что нас все же ждет успех.

– Мне все равно, какой ценой мы выполним нашу задачу, – прорычал Джозеф. – Уничтожь эти корабли, прежде чем враг вообразит, что одерживает победу.

– Буду счастлив сделать это, директор. – Ментат двинул в атаку флагман, дав команду «делай, как я» всем остальным кораблям флота. Несмотря на отсталую технологию, противник причинил флоту Венпорта ощутимый урон, оказавшись более крепким орешком, чем ожидал Драйго.

Он нахмурился, глядя на экраны мониторов.

– Боюсь, что преимущество на их стороне, директор. Батлерианцы понимают, что мы не пойдем на самоубийственную тактику и не применим лазерные пушки, и поэтому выключили свои защитные поля, сделав самих себя более уязвимыми.

– В таком случае усильте мощность огня, – сказал Джозеф. – Разрушьте их поля, у нас должно хватить на это сил.

– Это трудная задача, директор, но выполнимая.

Пользуясь превосходством в вооружении, корабли Венпорта начали беспощадно уничтожать флот противника. Защитные поля раскалывались на его кораблях – одно за другим. Флот батлерианцев заметно поредел.

Тем не менее зная, что защитные поля на судах Венпорта отключены, противник любой ценой стремился этим воспользоваться. Старинные суда в течение нескольких минут могли выдерживать обстрел, прежде чем удавалось пробить защиту. Варвары применили новую тактику. Они группировались в отряды по несколько судов, а потом эта группа на полной скорости атаковала какой-нибудь корабль Венпорта. Таким способом были уничтожены еще три судна.

У Венпорта пересохло в горле и участился пульс.

– Они все ненормальные!

– Директор, – заговорил штурман, – к нам приближается группа кораблей.

Джозеф взглянул на монитор и увидел, что на флагман устремились в самоубийственной атаке три корабля Манфорда.

– Уклонимся с их курса, но не прекращайте огня. Пробейте их защиту.

Вражеские корабли сверкали, как кометы от вспышек разрывов, неспособных пробить защиту. Венпорт обхватил себя руками, поняв, что не сможет свернуть с пути атакующего противника.

– Бабушка, – крикнул он Норме, внимательно наблюдавшей за ходом сражения. – Надо сделать это немедленно.

Повинуясь воле Ценвы, флагман на мгновение исчез, а затем оказался на противоположном краю поля битвы.

– Погибло слишком много навигаторов, повреждено много кораблей, – сказала Норма. – Мы должны истребить врагов.

Венпорт испустил вздох облегчения.

– Да, бабушка, и именно этим мы сейчас заняты.

Пусть даже сопротивление батлерианцев оказалось более упорным, чем предполагал Венпорт, дело надо будет довести до конца.

Внизу, в Эмпоке, невзирая на то, что Птолемей беспощадно травил людей газом, сжигал и расстреливал, они продолжали идти на него бесконечными, нескончаемыми волнами. Птолемея уже давно перестал воодушевлять вид этой жуткой бойни, но он продолжал двигаться вперед, оставляя за собой широкую полосу выжженной земли.

Батлерианские фанатики были, как чума, численность их казалась бесконечной. Откуда они все взялись? Десятки тысяч, сотни тысяч… может быть, их здесь миллион? Они выползали из всех щелей, как тараканы, нападали на кимеков, нисколько не заботясь о своей жизни и не смущаясь страшными потерями. Улицы были завалены горами трупов.

Птолемей не верил своим глазам, видя, как батлерианцы, забравшись на гору трупов, перелезли на кимека-протонавигатора и свалили его на землю, а потом извлекли из резервуара мозг и расплющили его в лепешку. С ужасом Птолемей наблюдал, как были уничтожены еще несколько кимеков – люди пользовались подручными инструментами, ломами, клиньями, циркулярными пилами. Фанатикам удавалось отрывать кимекам ноги и обрывать кабели питания. У некоторых нападавших были ручные гранаты, которые люди швыряли в самые уязвимые места механизмов. Иногда кимеков валили на землю буквально голыми руками, пользуясь огромным численным превосходством. Батлерианцы набрасывались на кимеков, включая администратора Ноффе.

Птолемей стремительно направился на выручку к своему попавшему в осаду другу, намереваясь сжечь всех этих ничтожных червей из огнемета. Но Ноффе находился слишком далеко, и Птолемей не успел ему помочь. Кимек под управлением Ноффе остановился. Его облепила огромная толпа, и он упал под тяжестью нескольких тысяч тел. Фанатики, торжествуя, извлекли из резервуара мозг Ноффе и уничтожили его.

Ноффе очень многим пожертвовал в борьбе за благо человечества, но в этой решающей битве варвары все же одолели его. По каналу связи Птолемей слышал жалобный крик друга перед тем, как батлерианцы оборвали все провода, связывавшие Ноффе с внешним миром. Этот крик напомнил Птолемею предсмертный крик Эльчана.

Двинувшись в направлении погибшего друга, Птолемей натолкнулся на еще большую толпу. Толпа вела себя как безмозглый организм, обуянный одной-единственной целью – уничтожать. Люди вываливались из боковых улиц и переулков, взбирались на крыши обгоревших домов, а оттуда отважно бросались на кимеков.

Столкнувшись с этой угрозой, Птолемей заново настроил оптические сенсоры, сделав их более чувствительными, и сразу увидел знакомую фигуру, восседавшую на плечах женщины – мастера меча. Батлерианский вождь был уверен в себе и не выказывал ни тени страха, как будто полностью владел ситуацией. Рев толпы был оглушающим, но Птолемей сконцентрировал всю свою ненависть на Манфорде Торондо.

Батлерианский вождь что-то надсадно кричал, и его крик мог бы показаться жалким писком, если бы не громкоговоритель.

– Мы уничтожим тебя, демон, как и всех твоих механических братьев! Наш щит – наша вера, и вам не удастся сломить нас.

Толпа взревела с новой силой.

Много лет назад Птолемей, прилежно работавший тогда в лаборатории, чувствовал себя слабым и беспомощным, неспособным защитить себя. Но теперь он чувствовал себя сильным. Тело кимека было почти непобедимым, оружие мощным, а гнев неукротимым.

Птолемей включил звуковой преобразователь и перевел его на полную громкость, хотя и сомневался, что Торондо его вспомнит.

– Манфорд Торондо, ты и твои фанатики-последователи должны заплатить за преступления против человечества, и я взыщу с тебя этот долг!

Манфорд успел презрительно крикнуть в ответ:

– Ты говоришь о человечестве, чудовищное отродье машин?!

Один выстрел из огнемета, одно-единственное облако ядовитого газа могло бы уничтожить всю эту толпу и заодно этого безногого фанатика. Но Птолемею хотелось, чтобы Манфорд ощутил перед гибелью свою беспомощность, как тот человек, каким был Птолемей перед лицом нашествия фанатиков много лет назад в ту страшную ночь. Эта месть была слишком личной, чтобы для ее осуществления воспользоваться оружием массового поражения.

Птолемей рванулся вперед на своих огромных механических ногах с неподражаемой, поистине паучьей грацией, пользуясь системой электродов, разработанных много лет назад им и доктором Эльчаном. Изобретение оказалось весьма удачным. Оптические сенсоры Птолемея буквально буравили Манфорда Торондо и его мастера меча. Одной из рук Птолемей, словно крошечную игрушку, отшвырнул в сторону Анари Айдахо.

Манфорд вылетел из своего седла и грохнулся на землю. Птолемей наклонился, протянул железную руку и схватил ненавистного Манфорда за туловище, хотя злодей сделал попытку быстро отползти в сторону.

Манфорд дико извивался и вырывался, когда Птолемей оторвал его от земли. Птолемей поднял его высоко над головой, глядя, как взвыла от ярости и растерянности толпа. Оптические сенсоры позволяли Птолемею отчетливо видеть выражение лица Манфорда Торондо. Кимек увидел отвращение и ярость. Конечно, лучше было увидеть страх, но Птолемей понял, что на глазах своих фанатиков Манфорд ни за что не выкажет страха, решив умереть мучеником. Впрочем, это ничего не меняло. Птолемей хотел одного – скорее убить этого человека.

– За будущее человечества, – прокричал Птолемей. – За кровь всех твоих жертв!

Он ухватил Манфорда двумя руками и потряс им перед вопящей толпой. Вождь что-то прокричал, но его слова потонули в общем шуме.

– И за Эльчана!

Это было похоже на жестокую игру ребенка, отрывающего у мухи крылья.

Далеко внизу, продолжая сжимать двумя руками свой меч, Анари, шатаясь, встала на ноги, отхаркнула сгусток крови и в ужасе взглянула наверх. Она понимала, что у нее внутри что-то сломалось, но забыла о собственной боли. Она неистово закричала, отчего изо рта хлынула струя крови:

– Нет, не Манфорд!

Толпа вдруг, словно по мановению волшебной палочки, затихла. Наступила жуткая, сверхъестественная тишина.

В последнее мгновение своей жизни Манфорд посмотрел на своего верного мастера меча, и в этом взгляде было столько любви и смирения перед судьбой. Анари хорошо помнила, что сказал ей однажды Манфорд Торондо: «Сила мученика в тысячу раз больше силы простого последователя».

Потом кимек разорвал Мэнфорда на части, разбросав окровавленный торс, руки, внутренности и голову в разные стороны.