68

После долгого путешествия на старых сверхсветовых кораблях флот адмирала Харте прибыл, наконец, к дальней орбите вокруг Лампадаса. Подойти к ней удалось незаметно. Выполняя приказ императора, Харте остановил свои суда и стал ждать, сохраняя полное молчание. Ловушка была поставлена. Теперь оставалось дождаться подходящего момента, чтобы ее захлопнуть.

Экипажи развернули в околопланетном пространстве спутники-невидимки, разведывательные маяки и защищенные полями сторожевые суда, чтобы следить за Лампадасом и действиями батлерианского флота, вернувшегося на базу после атаки на Колхар. Харте был удивлен многочисленностью батлерианского флота, вернувшегося из экспедиции практически невредимым. Харте, как и император Родерик, считал, что батлерианцы понесут огромные потери или вообще будут уничтожены. Адмирал надеялся, что его флоту останется лишь подчистить остатки.

Но силы Торондо практически в полном составе вернулись домой. Флот Манфорда был слишком силен, чтобы вступать с ним в открытое сражение. Если Харте атакует батлерианцев, но не сможет полностью их уничтожить, то фанатики отреагируют так, что империя может и не устоять. Нет, лучше проявить осторожность и ничего не предпринимать до полного прояснения обстановки.

Флот Харте вел наблюдение, собирал информацию и искал слабые места в обороне вероятного противника. Прошло довольно много дней.

На своем флагмане Харте регулярно проводил совещания с офицерами штаба и специалистами по ведению войны в космосе. Харте теперь знал всю подноготную о силе и слабости батлерианского флота. Император своим приказом предоставил адмиралу полную свободу действий и посоветовал ждать подходящей возможности, и если она представится, то нанести удар.

Такая возможность, наконец, представилась. К Лампадасу неожиданно подошел флот Венпорта и предпринял полномасштабное нападение на планету.

– Боевая готовность номер один! – скомандовал Харте. Офицеры на всех кораблях заняли места согласно боевому расписанию, развернув ракетные установки и артиллерию.

Однако Харте решил пока не ввязываться в драку. Они остались на прежних позициях в роли сторонних наблюдателей.

Битва на подступах к Лампадасу между тем развернулась нешуточная. От мощных взрывов корабли превращались в пар. Некоторые экипажи батлерианских кораблей шли на самоубийственный таран, ценой собственной жизни поражая суда противника. Это заставило Харте предположить, что корабли Венпорта, по совершенно необъяснимой причине, действовали с отключенными защитными полями.

Однако дрались люди Венпорта яростно и самоотверженно, уничтожая один батлерианский корабль за другим. Адмирал был доволен: два врага империи ожесточенно истребляли друг друга.

– Они делают за нас нашу работу, – сказал Харте своему адъютанту.

Как зрители на спортивном состязании, экипажи Харте часами следили за битвой. Флот Манфорда нес тяжелейшие потери, а суда Венпорта – несмотря на победу – тоже страдали из-за отключенных полей Хольцмана.

Харте прищурился. На орбите оставалось всего несколько батлерианских кораблей, их экипажи истекали кровью, а корабли Венпорта были совершенно беззащитны. Нельзя упускать такой шанс.

Харте чувствовал, как в его душе нарастает гнев против Джозефа Венпорта, человека, который много месяцев держал в заложниках флот адмирала… против человека, который осаждал столицу империи в попытке захватить трон и свергнуть законного императора. Венпорт был таким же врагом империи, как и батлерианцы.

Отправляя в поход тихоходный флот из порта Салусы Секундус, Родерик Коррино предоставил Харте полную свободу действий, и теперь адмирал принял самостоятельное решение.

– Слушать меня! – крикнул Харте в микрофон канала связи. – Приготовиться к атаке!

Продолжая сохранять полное молчание, флот адмирала Харте устремился к Лампадасу с дальней внешней орбиты. Конечно, локационные системы флота Венпорта могли обнаружить приближение императорских кораблей, но Харте был уверен, что сейчас люди Венпорта едва ли смотрят в его сторону. Он захватит их врасплох.

Если же какие-то батлерианские корабли до сих пор сопротивляются, то Харте уничтожит их «по несчастной трагической случайности». Император недвусмысленно дал понять, что для восстановления и возрождения империи надо уничтожить и батлерианцев, и Джозефа Венпорта. Сам Харте не хотел оставлять в живых ни тех, ни других.

Император Родерик наградит его за это почетной медалью.

Напав с тыла, никем не замеченный флот империи вмешался в финальный этап кровопролитного сражения. Своим огнем суда Харте уничтожили десять незащищенных кораблей Венпорта всего за две минуты.

Оживились каналы связи батлерианского флота.

– Мы спасены, – звучало в эфире. – Император пришел к нам на выручку!

Харте проигнорировал этот вопль радости, но в эту минуту директор Венпорт потребовал от адмирала доложить, кто они такие.

Умберто Харте с большим удовольствием ответил на запрос:

– Это ваш старый друг, директор. Вы еще помните адмирала Харте? По приказу императора Родерика Коррино вы объявлены вне закона, как преступник и изменник, – он обернулся к своим офицерам: – Продолжайте вести огонь. Надо довести дело до конца.

Когда кимек швырнул на землю останки разорванного на части тела Манфорда Торондо, Анари взвыла от горя и громко зарыдала. Она упала на колени и с силой ударила кулаком о землю, не обращая внимания на боль в сломанных ребрах и внутреннее кровотечение. Скорбь воспламенила в ней гнев и жажду мести.

Память о любимом вожде придала Анари сил, и она встала. Глаза ее горели праведным гневом, на лице застыла маска неукротимой ярости. Много лет назад она отдала себя и свою жизнь на служение Манфорду, поклявшись защищать его до последнего вздоха. Она подвела вождя, она не смогла защитить его, и теперь он мертв.

Она издала крик, похожий на волчий вой, и взмахнула мечом. Ей не надо было ничего подсказывать. Она громко воскликнула:

– За Манфорда!

Десятки тысяч батлерианцев откликнулись на ее зов, выкрикивая имя погибшего вождя. К толпе присоединились еще сотни тысяч человек, пришедших из города. Потные, окровавленные, с дикими горящими глазами, некоторые сильно обожженные, они все равно хотели и дальше драться с врагом. У одного человека была сломана рука, и из раны торчала расколотая кость, но боль действовала на него как наркотик, он рвался в бой впереди других. Толпа ринулась на кимека, не думая о своем спасении и крича:

– Манфорд! Манфорд! Манфорд!

С таким напором не смог бы справиться никакой, даже самый совершенный, огромный и до зубов вооруженный кимек. Фанатики бросились на металлический корпус Птолемея и, обагряя его своей кровью, принялись карабкаться к главной башне. Люди открутили ему ноги гаечными ключами, открыли кожух двигателя и вскрыли башню, откуда выбросили мозг Птолемея.

Неистово крича, люди высоко подняли прозрачный цилиндр и принялись передавать друг другу. Люди были в крови, пальцы были исцарапаны металлом кимека, ногти содраны. Но они одолели врага, получив добычу – злодея, убившего Манфорда Торондо.

Резервуар с мозгом подняли высоко над землей. Он был отсоединен от всех своих электродов, сенсоров и громкоговорителя. Он не мог даже кричать. Издав победный рев, батлерианцы сорвали замок с резервуара и вылили на мостовую голубоватую электростатическую жидкость, а затем швырнули на землю обнаженный розоватый мозг.

Тысячи ног принялись топтать его, и скоро от Птолемея осталась только тонкая окровавленная лепешка.

Волна фанатизма залила Эмпок. Люди поняли, как им одержать окончательную победу. В Анари словно вселился дух убитого Манфорда. Она повела за собой орду фанатиков – волну за волной. Все сами знали, что надо делать. В своей праведной ярости они были неостановимы.

Сотни тысяч батлерианцев повергли всех оставшихся кимеков. Фанатики заплатили за эту победу неслыханно высокую цену своей кровью, но победили.

Оставив толпу ликовать, Анари вернулась на прежнее место и расплакалась над останками тела Манфорда. Она проклинала себя за то, что не погибла вместо него. Это ее должен был разорвать на части проклятый кимек, но Манфорд должен был жить!

Переживая свое несчастье, она только теперь поняла, что чувствовал Манфорд, обнимая останки своей возлюбленной Райны Батлер, убитой взрывом бомбы, брошенной отвратительным убийцей. Но Манфорд употребил боль и ярость на то, чтобы разжечь новое пламя и стать новым вождем джихада.

Теперь он не может им быть.

Анари погладила рукой окровавленную рубашку Манфорда и нащупала какой-то твердый предмет. Она вытащила из-под ткани забрызганный кровью образ Райны Батлер, окруженный сияющим нимбом небесной чистоты. Манфорд хранил этот образ, как самое дорогое свое сокровище, и всюду носил его с собой. Анари прижала образ к груди, ощутив прилив любви и поняв, чего потребовали бы от нее Манфорд и Райна.

Батлерианцам был нужен новый вождь.

Потрясенный неожиданным появлением императорского флота, Драйго бросился к мониторам слежения в рубке флагмана.

– Нас предали, директор.

Корабли Харте взялись неведомо откуда и открыли огонь по беззащитным кораблям Венпорта.

– Император напал на нас.

– Но мы же находимся здесь по приказу самого Родерика!

– Они нанесли удар, когда мы были наиболее уязвимы. Какое образцовое коварство! – сказал ментат.

Венпорт все понял. Ему стало тошно.

– Император послал его сюда, чтобы сокрушить нас, когда мы были лишены защитных полей и стояли спиной к Харте. Включите защитные поля!

Обстрел со стороны судов Харте причинил сильные повреждения флагману, прежде чем техники сумели снова активировать поля Хольцмана Внизу происходили не менее ужасные вещи. Венпорт на мониторах видел, как разъяренные толпы дикарей уничтожают всех его кимеков – одного за другим.

Джозеф приказал не обращать больше внимания на жалкие остатки флота фанатиков и сосредоточить огонь только на императорских кораблях. Они ответили тем же. Драйго невозмутимо произнес:

– После долгого сражения у нас осталось мало боеприпасов, директор. Восстановленные поля слабее, чем должны быть. Мы понесли большой урон.

Под огнем императорской артиллерии погиб еще один корабль Венпорта. Корпус его раскололся пополам, и он перестал выходить на связь. Его темная тень безмолвно повисла на орбите рядом с другими искореженными остатками.

Джозеф с трудом прохрипел.

– Такие… потери… неприемлемы!

Сквозь треск электростатических полей донесся далекий голос Нормы Ценвы:

– Погибло слишком много моих навигаторов. Нам надо отступать.

Джозеф понимал, что она права. Адмирал Харте твердо намерен уничтожить их, и у него для этого вполне достаточно оружия. Их собственные защитные поля ослабли, боеприпасы на исходе. Выдержать еще одну большую битву они просто не в состоянии. Император подло обманул их.

Но, по крайней мере, его корабли более быстроходны, чем посудины Харте, на которых не было двигателей Хольцмана.

– Передай своим навигаторам мой приказ, бабушка! Пусть уводят все уцелевшие корабли.

– Они ждут, что мы отправимся на Арракис, директор, – сказал Драйго.

– Арракис прекрасно укреплен. Нет, мы полетим на Денали, там нас никто не найдет. Бабушка, прокладывай курс.

Императорский флот продолжал стрелять, причиняя дополнительный урон флоту Венпорта. Надо было выиграть время, чтобы двигатели Хольцмана успели набрать достаточно энергии для свертывания пространства.

Осталось разыграть последнюю карту. Это будет последний штрих страшного полотна.

Он отправил прощальное обращение, которое заставит императора подумать дважды, прежде чем продолжить вероломную игру.

– Адмирал, вам следует знать, что Анна Коррино находится у меня в добром здравии. Ее жизнь целиком и полностью в моих руках. Хорошенько обдумайте свои дальнейшие действия. Если вы немедленно не прекратите огонь, то император никогда не увидит свою сестру.

На экране канала связи стало видно, как мертвенно побледнел Харте. Огонь, однако, был прекращен.

– Директор, я требую…

Огонь был прекращен всего на несколько секунд, но этого времени было вполне достаточно. Двигатели флагмана завибрировали и Венпорт обернулся к Норме:

– Пора, бабушка.

Все остававшиеся на орбите корабли Венпорта одновременно исчезли из вида.