36

Сидя в непритязательных покоях, Верховная Преподобная Мать Валя обдумывала свои планы создания совершенного Ордена сестер, элитного сообщества женщин, способных обходиться без мужчин.

Валя была молода и здорова, и поэтому ей были присущи все нормальные биологические потребности. В жизни у нее было несколько случайных любовников, четверо на Ланкивейле – в ранней юности, и еще десяток после того, как она начала проходить обучение в Ордене сестер. Это были мужчины, работавшие в школе Россака или на предприятиях Валлаха IX. Некоторые были слишком неуклюжи, чтобы доставить ей удовольствие, но находились среди них и вполне умелые любовники.

На Ланкивейле у нее был один, испытывавший благоговение перед знаменитостями, любовник, который обвинял ее в том, что она очень напряжена и все время погружена в мысли, которыми не хочет с ним делиться. Это было верное, но абсолютно бесполезное наблюдение, и Валя очень скоро перестала с ним встречаться.

Припомнила она и одного наивного молодого человека, похожего на юного мальчишку. У него были синие, как море, глаза и застенчивая, милая улыбка. Звали его Бенаро Цимбал. Он был сыном капитана китобойной шхуны. Он немного нравился Вале; во всяком случае, так ей казалось тогда, но даже тогда, в ранней юности, ее главной заботой было будущее дома Харконненов. Как любовник Бенаро был хорош, но она не могла представить его себе в роли мужа; он никогда не смог бы выдвинуться и приумножить благосостояние семьи за пределами Ланкивейла, и Валя не позволила себе поддерживать с Бенаро долгие отношения.

Брат Вали, Гриффин, был настроен более романтично – он мечтал о большой и чистой любви и длительном счастливом браке, что сама Валя считала пустой тратой времени. Им надо возродить династию, восстановить законное место Харконненов в Лиге Благородных… и уничтожить Атрейдесов.

Теперь Валя стала сильной и властной женщиной, влиятельной и обладающей безграничными возможностями. Учитывая интенсивную политическую, психологическую и физическую подготовку, которую проходили теперь все сестры, они могли делать почти все, что требовала от них Верховная Мать. Со временем она разошлет их по империи. Они проникнут во все ее поры, во все ее структуры и учреждения, и тогда она, Валя Харконнен, сможет исподволь управлять всем необъятным государством.

Многие из наиболее красивых и способных сестер могут использовать секс для другой цели – для выполнения функции размножения и для продвижения селекционной программы Ордена, ради будущего Ордена сестер.

Не ради будущего Ордена сестер, а ради твоих эгоистических целей, – подсказал внутренний голос, возникший из недр другой памяти давно умерших сестер. В том таинственном царстве, в бесконечной череде древних воспоминаний, которые сохранялись в генетической памяти Ордена живых сестер, но только те из них, кто пережил последствия принятия яда и стали Преподобными Матерями, могли приобщиться к этой другой, древней памяти, и то не по собственному произволу, а только тогда, когда память умерших сестер сама пожелает выйти на поверхность сознания. В множественной памяти, внедренной в ДНК Вали, был сконцентрирован колоссальный опыт сотен и сотен поколений, начало которых уходило в незапамятные времена. Да, годами Валя была молода, но на ее плечи давил груз тысячелетней мудрости.

Иногда голоса давали советы, иногда ссорились, и тогда Валя не могла с ними справиться.

– Нет, моя цель – процветание Ордена сестер, – строго произнесла она, стараясь поставить голос на место. – Хорошо продуманная селекционная программа может дать нам возможность ставить перед Орденом долгосрочные цели, а в краткосрочных делах техника соблазнения и манипулирование поведением тоже могут оказать нам неоценимую помощь.

Советы другой памяти не всегда были адекватными, и иногда не помогали, а, наоборот, запутывали и мешали. Но Валя – Верховная Преподобная Мать Валя и Валя Харконнен – могла строить свое собственное будущее, черпая из бездонных источников.

Самыми могущественными и самыми богатыми членами ландсраада были, в подавляющем большинстве, мужчины, и Валя не могла пренебрегать этим фактом, рисуя в воображении будущее империи. Она даже восхищалась полководческими и организаторскими талантами некоторых таких особей. Но опираться на них Валя не собиралась. У ее сестер были таланты и способности совершенно иного рода.

Раздались новые голоса:

«Ты должна строить сильный Орден сестер, наших сестер должны высоко ценить в империи. Мы можем стать сияющей путеводной нитью к светлому будущему совершенного человечества, мы должны создать вершину цивилизации».

Голоса перекрывались, сливались в невнятный шум. Голоса женщин стремились почувствовать себя живыми, живыми в более совершенные времена, так разительно отличавшиеся от грубых эпох, когда им выпало жить реально.

– Именно это я и делаю, – сказала Валя, взмахнув рукой, словно надеясь этим жестом отогнать голоса, как назойливых насекомых. – Брачный индекс, рассчитанный с помощью тайных компьютеров, показывает, что наследственность человечества понемногу, но улучшается. При соответствующей подготовке сестер мы сможем ускорить и усовершенствовать этот процесс. Будущее окажется под нашим контролем.

– Ты одержима селекционной программой, попусту растрачивая собственные силы и силы сестер. Есть множество других, более важных вещей, в особенности же распространение нашего влияния на аристократические дома Лиги ландсраада, где сестры могут исподволь влиять, добиваясь принятия нужных нам политических и финансовых решений.

– Я делаю все это для Ордена, и поэтому не могу признать такую критику справедливой. Помимо этого, теперь я Верховная Мать Ордена и имею право принимать самостоятельные решения.

– Орден – это Орден, и она не может принадлежать кому-то лично, – возразил еще один голос.

Мысленно Валя уже давно развернула далеко идущий план роста своей чисто женской организации. Она продумала, как будет не только внедрять сестер в аристократические дома, но как будет рассылать миссионеров по всей империи, включая самые отдаленные и глухие углы империи. В таких местах сестры будут создавать и укреплять суеверия и предрассудки для того, чтобы спустя тысячелетия собрать богатый и полезный урожай. На этом универсальном пути, с помощью добровольных участниц селекционной программы из числа сестер Ордена, будет проложен маршрут в непознанном море человеческой генетики, который позволит создать и сохранить нужные Вале родословные – например, родословную дома Харконненов.

В ответ на возмущенный хор голосов другой памяти, пораженных широтой ее планов, Валя сказала:

– Я ценю вашу мудрость, но вы представляете прошлое, а я смотрю в будущее. Я буду слушать вас, но Орденом управляю я, и я буду принимать решения.

Голоса принялись ожесточенно спорить, сливаясь в неразличимый гул, но потом над всем этим шумом явственно прозвучал один из голосов:

– Ты – прежде всего Харконнен, и только потом сестра. Ты должна забыть о доме Харконненов и стать истинной сестрой, отрешившись от всего ненужного.

– Я Верховная Мать и гордая дочь Харконненов. Одно не исключает другого.

– Твой путь усеян трупами.

– Я убиваю только тех, кто действительно этого заслуживает. Сестра Ингрид и Преподобная Мать Доротея угрожали расстроить селекционную программу Преподобной Матери Ракеллы, пытаясь уничтожить наши компьютеры. Обе должны были умереть; они представляли опасность для высших интересов Ордена.

– Ты и Тьюлу сделала убийцей. Ты так представляешь себе будущее дома Харконненов и Ордена сестер – движение вперед по трупам? Боевая подготовка, которую ты навязываешь сестрам, есть не что иное, как подготовка эскадронов смерти, команд профессиональных убийц.

– Не в этом заключается цель подготовки, даже если убийства иногда становятся необходимостью. Все могущественные вожди в истории понимали, что иногда приходится отнимать у людей их жизни. Это прискорбная историческая истина, необходимость. Я не уклоняюсь от ответственности. Так же, как убийство Ингрид и Доротеи, умерщвление Орри Атрейдеса было необходимым, хотя вы можете думать, что Тьюла по моему наущению убила его из мести за судьбу дома Харконненов. Я не испытываю ни малейшего стыда за этот приказ. Я по происхождению Харконнен, и я не брошу свой дом на произвол судьбы.

– Мы можем тебя остановить, – отчетливо произнес один из голосов.

– Да, можем, и мы это сделаем, – поддержал его другой голос.

Валя услышала недовольный ропот.

– Мы не станем сидеть сложа руки, – заговорил третий, пронзительный и визгливый голос. – Мы не можем себе это позволить при таких высоких ставках. На кону судьба всего Ордена сестер.

– Мы можем довести тебя до безумия, – тихо и зловеще произнес четвертый голос. – Мы будем все время говорить, не давая тебе ни спать, ни думать, – этот голос был самый многословный. – Мы можем заставить тебя спрыгнуть со скалы или покончить с собой другим способом. Ты же любишь убивать, не так ли? Этот навык поможет тебе избрать наилучший способ свести счеты с жизнью.

– Вы не сможете заставить меня сделать это, – огрызнулась Валя, хотя этот натиск застал ее врасплох, и она не была уверена, что голоса не исполнят свою угрозу. – Я – личность. Я не буду идти у вас на поводу всякий раз, когда вы проснетесь от спячки, всякий раз, когда вы будете недовольны тем, что я делаю.

Голоса становились все громче, сливаясь в отвратительный мощный гул. Если они победят, подумалось Вале, то во что она превратится, что станется с ее надеждами и мечтами? Голоса не умолкали, сводили с ума, и от этой какофонии надо было как-то избавиться.

В голове промелькнуло несколько способов самоубийства. Смерть принесет ей облегчение.

Она взглянула на лежавший на столе острый нож, на его резную рукоятку, сверкающее лезвие, способное без труда рассечь кожу и распороть внутренние органы.

Прочли ли давно умершие сестры ее мысли? Не они ли ими манипулируют? Валя решила, что так и есть. Голоса продолжали звучать, становясь все более громкими и угрожающими.

Она уже была готова схватить нож и вонзить его в сердце… но потом остановилась. Это же внушение! Они внушают ей мысль о самоубийстве, как она сама внушила эту мысль сестре Доротее.

Несмотря на отчаяние и подавленность, Вале удалось собрать в кулак все свое мужество и ополчиться против голосов, двинувшись на них с твердым намерением победить. Она сильнее голосов и справится с ними.

Она громко рассмеялась, сделала несколько боевых движений, нанесла удары воображаемому сопернику, уклонилась от встречного удара и пнула падающего соперника ногой, думая о воображаемом противнике, как о воплощении нестерпимых голосов. Она вообразила себе эти голоса в образах конкретных женщин. Некоторые голоса она знала и помнила. Она даже представила себе группу женщин, стоявших прямо перед ней и выкрикивавших тяжкие обвинения. Но единственное, что они могли делать – это кричать. Они не смогут причинить ей никакого вреда, если она не поддастся их внушению и сама не нанесет себе смертельный удар.

Она изо всех сил закричала на них:

– Вы не можете заставить меня делать то, чего я не хочу! Да, когда-то дом Харконненов пал, утратил свое влияние и лишился былой власти. Но ведь то же самое случилось и с Орденом сестер! Когда император Сальвадор изгнал нас с Россака и распустил Орден, мы стали ничем, как ничем стал наш великий дом после того, как Вориан Атрейдес унизил Абулурда Харконнена. Мы – Орден и дом Харконненов – восстанем из пепла, как мифический феникс – бок о бок, Орден и дом Харконненов! – она уверенно улыбнулась, чувствуя, как голоса становятся тише. Другая память признала свое поражение. – И я добьюсь этого! Я не разрушаю Орден, наоборот, я укрепляю его!

Голоса успокоились, а затем и вовсе умолкли.

Избавившись от назойливых голосов, Валя направилась в спальню отдохнуть. Она чувствовала себя сильной и уверенной в себе.

Покои Верховной Матери отличались спартанской обстановкой, унаследованной от Ракеллы. Валя, как и ее предшественница, не нуждалась в роскоши и комфорте, хотя Валя и говорила себе, что дому Харконненов не была чужда пышность. Но она вернет блеск и славу своему великому дому, который их заслуживает.

Она переоделась в ночную рубашку, а потом, желая успокоиться перед сном, села на жесткий стул и принялась смотреть в окно на темное ночное небо. Голоса продолжали звучать, хотя и намного тише, и сейчас Валя чувствовала, что способна обуздать их.

– Теперь я хочу немного поспать, – спокойно, но решительно объявила она. – Вы не будете тревожить меня во сне и не станете беспокоить меня после пробуждения, иначе я уничтожу Орден сестер. Я убью всех без исключения преподобных матерей, включая и себя, и, когда я это сделаю, исчезнете и все вы. У вас не будет больше возможности высказывать свое недовольство, не будет ни одного человеческого сознания, которое вы сможете занять, – она мысленно улыбнулась. – Вы говорите, что я поднаторела в убийствах, и я не стану этого отрицать. Физически вы все мертвы, но не вполне, не так ли? Но, подождите, я очень опытный убийца, и сумею уничтожить вас окончательно.

Голоса стали еще тише, но не умолкли.

Валя снова заговорила, стараясь перекрыть их:

– Отныне вы будете являться только тогда, когда у вас будет, что сказать для того, чтобы помочь мне действовать в интересах Ордена. Я искренне отстаиваю его интересы, и я одна способна поднять Орден из руин. И я, и вы это знаем. Вы также знаете, насколько опасно противоречить мне.

Шум голосов превратился в едва слышный ропот.

– Как и живые сестры, – продолжала Валя, – вы все находитесь в моем подчинении. Вы все, независимо от того, кто вы, каким опытом обладаете, будете делать то, что прикажу вам я. Все вы будете сотрудничать со мной, иначе вы умрете, умрете окончательно и навсегда. Отныне вы будете существовать только по моей милости.

Голоса окончательно умолкли. Не было слышно даже восхищенного шелеста. Они видели, чего она добилась, и видели, чего она может добиться… и это, Валя была в этом уверена, произвело на них должное впечатление. Они прониклись страхом.

Она позволила себе улыбнуться – результат превзошел ее ожидания, – а затем улеглась в кровать и уснула освежающим детским сном.