19

Мне снова снился перевал с высоты полета не быстрокрылого даже, а далеко глядящего. Сверху горный хребет походил на разлегшуюся кошку: высились два почти одинаковых пика - кошачьи уши, длинный хвост извивался в лесах предгорья, как в траве, а по хребту бежали золотые искры. Страж был на месте. Пока еще на месте, но недалек тот час, когда кошка вздыбит шерсть, искры полетят во все стороны, и граница падет...

На этот раз вместо рева пламени я слышала ровный рокот: должно быть, доносился рокот водопада, но мне казалось, будто это урчит огромный кот, разлегшийся у меня под боком. Такое редко случалось: в Сайторе кошки обитали в амбарах да на конюшне, заглядывали на кухню полакомиться и погреться у очага (или на чьих-то коленях, если у служанки выдавалось немного времени, чтобы посидеть без дела), а в комнаты и не заходили. В княжеском замке дамы держали пушистых красавиц (обычно прескверного нрава), но ко мне они не ластились, обходили стороной. Наверно, чувствовали чуждый дух, кошки на это способны лучше всех животных... Странно даже, что из всех обитателей перевала только они и не обрели разум, как остальные звери и птицы. Может быть, это потому, что они появились на перевале уже после падения звезды, вместе с людьми? А может, просто не желали общаться с кем попало?..

Проснулась я на удивление бодрой и отдохнувшей, словно сутки проспала, а не несколько часов.

- Теперь идём, - прогудел Гарт, когда мы умылись ледяной водой. Перекусить можно было и по пути. - Скоро выйдем наружу. Дороги как раз до утра осталось.

- Уважаемый, - произнес Чарим, карабкаясь горномогучему на плечо (Рыжий жалобно заржал, не желая отпускать хозяина, но смирился), - дозволь, спрошу? Ленни говорила, солнечный свет для вас губителен, так? А как же вы скрываетесь, если поблизости нет пещеры или вот... тайных троп?

- В тень скалы уходим, если успеваем, - ответил тот.

- Гм... а если нет поблизости такой тени, чтобы вам укрыться?

- Тень есть всегда, - ответил Гарт, а я попыталась объяснить:

- Помнишь, я говорила, что замок Крантак может целиком уйти в гору? Вот это почти то же самое и есть.

- Все равно не понимаю, - упрямо сказал Чарим. Ох уж эта его страсть непременно дознаваться истины!

- А я не знаю, как объяснить, - развела я руками, но все же попробовала. - Понимаешь... Скала ведь не гладкая, как зеркало. Тут уступ, там трещина... Даже если солнце светит прямо на нее, все равно теней будет множество. Маленьких, да, но... тысячи! И вот в них-то и может спрятаться горномогучий, верно, дедушка Гарт?

- Верно. Это сложно, - сказал он. - Не всем по силам. Юнцы - еще не умеют. Старики - мешкают. Приходится быть осторожными.

- В тени, значит... - пробормотал Чарим и с силой потянул себя за усы. - Это выходит, вы будто рассыпаетесь по этим маленьким теням? Сливаетесь со скалой, пока не минует опасность? Или уходите... ну, как бы в отнорок этих вот тайных троп? Ходить там нельзя, а постоять на маленьком пятачке и переждать - можно, да?

- Может, так, может, нет, - пожал плечами Гарт, едва не стряхнув нас. - Мы знаем, что так можно. Нам достаточно. Мы не мыслители. О таких вещах думают те, кто в масках, у них времени больше.

- А я думала, вы одинаково долго живете, - удивилась я.

- Они - дольше и иначе, - непонятно сказал Гарт. - И им не надо строить жилища, добывать себе пропитание и воспитывать детей.

- Чем же они питаются? - снова не удержался Чарим.

- Да, чем? - поддержала я. - На праздниках они...

Я осеклась. Да, среброликие садились с нами за стол, кажется, даже подносили к лицам кружки с вином, еду, но... кажется, не ели и не пили на самом деле. Да и как бы они это проделали, в глухих-то масках? Выходит, просто отводили нам глаза?

- Кто их разберет, - после паузы ответил Гарт. - Они не как мы. Не как люди. Другие. Совсем другие.

- И поэтому именно они что-то знают о ведьме, так, дедушка?

Он кивнул, но больше не произнес ни слова. Когда он вот так замолкал, лучше было не приставать с расспросами, я это помнила. А жаль, мне стало любопытно, почему это среброликим не нужно воспитывать детей? Ведь не могут они появляться на свет уже взрослыми? Ну да ничего, спрошу потом, а пока проживу и без этого знания...

- Вот и выход, - сказал наконец Гарт. - Тут можно верхом.

- Я помню, дедушка, - кивнула я. - Эти места я уже узнаю. Но ты же проводишь меня к самому замку?

- Нет, - ответил он и остановился. - Я нужен в другом месте. Тут сама доберешься. Врагов поблизости нет, но будут, если я промешкаю.

- Ничего не поняла... О чем ты?

- Горы дрожат, - произнес Гарт. - Не сами собой. Чужаки торят себе путь, и быстро.

- Но... - начала было я, но тут же сообразила: - Твои родичи перегородили дорогу, но люди князя взрывают завалы горючим порошком?

- Так.

- Как это может быть? Они что, с собой его везли, знали, с чем придется столкнуться? - встрял Чарим.

- Может, и так, - пробормотала я, - если тогда им действительно помогал кто-то из наших, то наверняка сказал о горномогучих и о том, на что они способны. Наверно, люди князя решили перестраховаться и сколько-то этого горючего порошка с собой захватили...

- Ленни, это же целый обоз нужен! - воскликнул он. - Ну сколько они во вьюках могли увезти? Мешок-другой? Так этого мало будет!

- Мало, - согласился Гарт. - Мы завалили дорогу на совесть. Самим бы долго пришлось разбирать.

- Вот-вот, мало взорвать, еще и путь расчистить надо, - подхватил Чарим, - иначе конные не проедут. Не бросят же они лошадей, когда кругом чутконосые?

- Острозубые спустились, - добавил Гарт. - Люди их никогда не видели. Боятся.

- Тем более... А ты говоришь, погоня скоро будет тут! Что-то тут не так, - решительно произнес Чарим. - Ленни, а если тот предатель им и тайные тропы подсказал?

- Там стража, - вместо меня ответил горномогучий. - Из всех кланов. Чутконосые, легколапые и когтерукие. Они дали бы знать. Чужаков не было на тайных тропах. Они идут напрямик, но слишком быстро. Надо разобраться, потому я и должен идти.

- Ясно... - вздохнула я. - Что ж... здесь я и впрямь не заблужусь. Спасибо, что проводил, дедушка Гарт! И береги себя... Помнишь, ты обещал на моей свадьбе непременно переплясать среброликих?

- Как не помнить.

- Вот и держи слово... - я обняла его на прощанье, и он спустил нас с Чаримом наземь.

Миг - и Гарт исчез в темноте. Только легкое сотрясение почвы под ногами говорило о том, что он только что был рядом с нами.

- Точно не заблудишься? - с опаской спросил Чарим, разминая ноги.

- Нет, тут дорога уже хорошо известна, - ответила я. - И чутконосый легко выведет, верно, друг?

Тот согласно фыркнул и потрусил вперед, то и дело оглядываясь.

- Ага, похоже, и лошади свежий воздух почуяли, - взглянул на них Чарим. - Что, можно уже верхами садиться?

- Пожалуй, повременим, - решила я. - Мне помнится, что своды тут высокие, но я тогда была маленькой, мне всё казалось крупнее, чем теперь... Не хотелось бы макушкой все камни пересчитать!

- Да, приятного тут мало, - вздохнул он и пошел следом за чутконосым. Рыжий не отставал от хозяина ни на шаг, так боялся остаться один в кромешной темноте, бедолага. - Ленни?

- Что?

- А кто такие когтерукие? Ты о них не упоминала.

- Пещерные жители, - пояснила я. - Людям с ним, по правде говоря, лучше не сталкиваться. Не самые приятные создания, но горномогучих слушаются. Они... ну, на летучих мышей похожи, только большие, с десятилетнего ребенка будут. Могут летать - сам видел, какие тут пещеры, там они и гнездятся, - могут карабкаться по скалам, на то им и когти...

- Бр-р, да уж, не хотел бы я повстречаться с этими летучими мышками, - невольно передернулся Чарим. - А ночью они на поверхность не вылетают? А то напустить бы стаю таких на погоню, славно бы вышло!

- Разве что летом, - покачала я головой, - сейчас для них слишком холодно. Осенью и зимой они покидают пещеры, только если обвал или потоп случится, ну или если горы собираются вздрогнуть. Когтерукие лучше всех это чувствуют.

- Ясно...

Я в самом деле узнавала дорогу: скоро снова будет отрезок тайной тропы, но короткий, совсем не опасный (если не таращиться по сторонам и не рухнуть в ущелье), а там уже и седловина перевала, то место, где стоял когда-то замок Сайтор...

- Все равно не сходится, - сказал вдруг Чарим.

- Что не сходится?

- Время. Мы сколько от замка Раве шли? Почти трое суток, если я не запутался, а?

- Около того, - кивнула я.

- Старик сказал, что погоня уже близко. А тот орел тебе сообщил, что отряд только выдвинулся к перевалу! Выдвинулся, надо думать, из предгорий, где они там квартируют? Или просто лагерь разбили? Неважно! Даже если они коней всю дорогу нещадно погоняли, то как успели сюда подняться? Мы, я так понимаю, прошли горы насквозь, - Чарим изобразил, будто протыкает пальцем ладонь, - срезали путь, да еще как, от Раве до перевала путь неблизкий, я будто не помню... Но и снизу до седловины тоже будь здоров, сколько! И даже если голубок от твоего приятеля Дори долетел до адресата в один миг, то... пока собрались, пока снарядили отряд, пока в путь отправились, пока с завалами столкнулись, с лошадьми перепуганными совладали, пока начали эти завалы взрывать-разбирать... Вот и не сходится по времени-то! А вы со стариком уверяете, что по тайным тропам чужаки не ходили. Ну как так?

- Я поняла, о чем ты, - подняла я руки. - Всё так, они не ходили, а мы... Понимаешь, дорогу-то мы срезали. Вернее даже... сложили и насквозь прошли, это ты верно сказал, все равно как платок сложили и иголкой проткнули. А вот время сжать не получится. Снаружи дюжина дней прошла, не меньше. За такое время успел бы отряд подняться на перевал?

- Это да, - кивнул Чарим, почесав в затылке. - Даже и с обозом, а обоз наверняка был: и с припасами, и с горючим порошком. Теперь сходится.

- Ох и дотошный ты, дядя Чарим, - вздохнула я.

- Будто это что-то плохое, - пробурчал он. - Да, удобная штука эти ваши тропы... Только как понять, сколько времени снаружи-то прошло?

Я пожала плечами.

- Здешние умеют чувствовать, а пришлые... кто учится, как Ривон, к примеру, а кто нет, на память заучивает, на какой тропе как время идет. Не знаю, от чего это зависит, не всегда от расстояния.

- Вот так чудеса!

- Ну... наверно. Главное, когда с одной тропы на другую переходишь, не запутаться с подсчетами.

- Тогда таким, как я, только с провожатым ходить, - вздохнул Чарим. - А то так запамятуешь или запутаешься, да и выйдешь аккурат на врага...

- Так вперед себя лучше всегда кого-то пускать, - я кивнула на чутконосого. - Чтобы проверил, свободна ли дорога. Что там, друг? Сходи, погляди!

Тот исчез, вскоре вернулся и коротко профыркал, мол, всё спокойно, можно идти. И добавил кое-что.

- Он говорит, - перевела я Чариму, - нас там ждут, возле развалин замка. Говорит, друзья.

- Твои?

- Не поняла, - покачала я головой. - Вроде как наши, но кто это может быть? Неужели Вител задержался?

- Он мог, кочерыжку ему в глотку, - вздохнул Чарим, но, я видела, обрадовался. Все-таки очень уж он прикипел к старому товарищу и скучал без него. - Но чего ради-то? Непонятно ведь, сколько ему тут сидеть бы пришлось, задницу морозить!

- Ради тебя, к примеру.

- Да ну! Я же сказал, что не пропаду, приеду, а моё слово крепкое, - помотал он головой. - Вот плестись нога за ногу и ждать, пока догоню, - это Вител мог, а чтобы торчать на месте... не похоже на него. Ну да ладно, выйдем - узнаем, он ли это вообще... Долго нам еще?

- Вон он, выход, - указала я вперед. - Еще немного по тропе - и выйдем к самому замку. Ну... к тому, что от него осталось.

- Ленни, ты это... - Чарим кашлянул. Он явно правильно истолковал мою запинку. - Развалины не очень страшно выглядят, правда. Первые годы - да, жутко было мимо ездить, а потом глядь - стены совсем разобраны, камни чуть ли не по размеру сложены, хоть сейчас снова стройся. Порадовались было: вдруг наследники объявились, отстроят Сайтор заново? Но нет... Камни уж травой поросли, только в самой середке ничего не растет, ровно там и пусто, будто выжжено раз и навсегда.

Я кивнула. Так или иначе, мне придется это увидеть. И, может быть, я сумею что-то понять? Что-то, что поможет мне призвать стража и укротить его! Вероятность этого была ничтожно мала, но даже тень надежды лучше, чем ничего...

*

Чарим оказался прав: в тусклом утреннем свете развалины выглядели мирно и совсем не страшно. Да и развалинами их назвать было сложно: горномогучие потрудились на славу... Только вот взгляд снова и снова натыкался на пустое место там, где должны были подниматься стены, скользил выше и снова проваливался в пустоту, в небо, которое прежде подпирали могучие башни. И само место казалось не таким, как прежде, и немудрено: из него ушла жизнь. Не было слышно ни звука, кроме посвиста ветра в скалах да наших шагов.

Сильно похолодало, здесь, на перевале камни подернулись инеем, кое-где снег уже не таял. Дыхание облачками пара вырывалось изо рта, пальцы зябли даже у меня.

- Гляди, костерок, - шепнул Чарим. - Пойду гляну, кто там...

- Вместе пойдем, - ответила я и кивнула на Рыжего. - Смотри, как пританцовывает, знакомого учуял... Вон он, кстати, под скалой.

- Где? А и верно, с камнями сливается, серый же! - засмеялся он, разглядев мерина напарника. - Возов нет, парней наших тоже не видать... Вител один тут остался, что ли, дурья башка?

- Не один, - отозвался тот от костра, встал и пошел навстречу. - Ты чего горланишь на весь перевал, бестолочь?

- Сам ты... - тут Чарим угодил в мощные объятия Витела и сам стиснул его до хруста. По спинам они друг друга хлопали так, что только звенело!

- Ленни, ты, что ли? - взглянул вдруг на меня Вител.

- А кому ещё тут оказаться? - удивился Чарим. - И ты, никак, ослеп на старости лет, если коня не признал!

- Признать-то признал, - тот подошел поближе и облапил меня так, что я только пискнуть смогла, - да только... Ты сам не видишь, что ли, что девку будто подменили?

- Не могли ее подменить, я с нее глаз не спускал, - совершенно серьезно ответил Чарим, - да и старый горномогучий ее признал, и мохнатые с крылатыми...

- Да я не про то! - Вител отстранил меня на вытянутых руках, чтобы разглядеть получше. - Не видел-то ее всего ничего, а... ты сам-то погляди, погляди внимательнее!

- А я будто... - начал было Чарим, но осекся. - А и правда, Ленни. Гляжу на тебя, точно знаю, что это ты, да вроде бы и не ты. И ведь всё время на глазах у меня была... Как так?

- Что со мной такое-то? - не на шутку встревожилась я и полезла за дареным зеркальцем.

По-моему, ничего во мне не изменилось, разве вот грязная полоса на щеке - видно, выпачкала пальцы в земле, а потом волосы за ухо убирала и...

Так вот почему так удивился Вител, а Чарим ничего не замечал: где было заметить-то, если мы то ночами шли, то в пещерной темноте, а в свете лампы поди разгляди что-нибудь! Дело было в моих волосах: когда мы расставались с Вителом, они напоминали старую солому, разве что начали понемногу завиваться, а теперь...

- Как раньше были, - прошептала я, сдернув тесемку с хвоста.

Тусклые и непослушные прежде, волосы легли на плечи послушной волной цвета старого золота, и, право, теперь мне не понадобился бы лошадиный гребень, чтобы расчесать их. То-то Мадита бы удивилась, если б увидела!

- Почему так вышло? - повернулась я к мужчинам.

- Нам-то откуда знать? - удивился Чарим, не удержался и осторожно потрогал вьющуюся прядь. - Ишь ты, богатство какое... Может, мы где-нибудь там, под землей, прошли волшебные ворота, как в сказке, тебя золотом и осыпало?

- А тебя серебром? - невольно улыбнулась я. - Помнишь, как после моста спрашивал, не поседел ли?

- Уж без такого серебра я, пожалуй, обойдусь, - проворчал он, заметил недоуменный взгляд Витела и пояснил: - Ух и натерпелся же я страху в этих пещерах! Погоди, расскажу - не поверишь... Хотя у меня доказательство есть, да-с.

- Должно быть, и вправду в горах дело, - негромко сказала я, посмотрев на с детства знакомые пики. - И не только в них. Во всём, что вокруг, во всех... Сначала я повстречала вас, и тогда же начала меняться, снова становиться собой. Я уже думала об этом: в княжеском замке мне все время приходилось носить маску похуже вот этой, - я вынула из-за пазухи серебряную вещицу. - Там от меня почти ничего не осталось, это ты верно сказал, дядя Чарим.

- А дома и стены лечат? - усмехнулся он. - Похоже на то! Тут к тебе сперва звери пришли, потом этот твой каменный дедушка... Ты совсем другая стала, Ленни, даже заговорила иначе. И не потому, что раньше парнем притворялась, а теперь перестала, просто... не знаю, как и объяснить-то!

- Чего тут объяснять, - ворчливо произнес Вител, - себя она вернула, вот и всё. Теперь бы еще стража поймать и укротить, а за прочим дело не станет, верно я понимаю?

- Надеюсь, - вздохнула я. - На словах-то оно просто, но выйдет ли?

- Пока не попробуешь - не узнаешь.

- Да знать бы хоть, что именно делать! - воскликнула я.

- Так старик тебе говорил, что среброликие расскажут о чем-то, - напомнил Чарим. - Ты б послала за ними, что ли?

- Дедушка Гарт сам уже послал, - вздохнула я, - но среброликие - не птицы, мгновенно не явятся. Я же говорила, где они обитают! А на ледниках тайных троп нет, сперва им придется спуститься, а тогда уж...

- Помню, помню, время, - отмахнулся он. - Знать бы, сколько их ждать, этих, которые в масках! Или, может, навстречу им пойти?

- Не выйдет, - покачала я головой. - У них свои пути, и людям там делать нечего. Не то что не пройдем, а даже и не найдем.

- Что-то они мне все меньше и меньше нравятся...

- Бояться их не надо, дядя Чарим, просто так они никому зла не причинят. Но если о чем-то сговариваешься, надо ухо востро держать и на что попало не соглашаться. Ну так вы с дядей Вителом опытные торговцы, неужели оплошаете? - улыбнулась я и снова невольно скосила глаза на рассыпавшиеся по плечам блестящие пряди. Жаль, в маленьком зеркальце себя толком не разглядишь!

- Да и о чем нам с ними договариваться-то? - проворчал Вител и засунул большие пальцы рук за пояс. - Что, будем тут их ждать?

- Придется, - ответила я. - Надеюсь, они поторопятся, потому что дедушка Гарт сказал - княжеский отряд уже неподалеку.

- Тогда лучше бы нам отойти отсюда хоть на сколько-нибудь, - сказал Вител и нахмурился.

- Не надо. Тут тайная тропа рядом, на ней можно укрыться.

- А, и верно, - сообразил он. - Вы будто из ниоткуда появились, только что не было - и вот они, голубчики! Спасибо, я очень даже хорошо вижу, сразу эту вот образину усатую признал, чутконосого и коней ваших, а то мог бы и испугаться, веришь?

- Отчего же не поверить? - в тон ему отозвалась я.

- Идем к костру, что ли? Я как раз воды вскипятил, хоть обогреетесь, - Вител снова хлопнул Чарима по спине. - И, может, спросите, чего я тут позабыл?

- И так понятно, меня поджидал, - с уверенностью ответил тот.

- Как бы не так! Была у меня такая мыслишка, да вот не улыбалось как-то сидеть тут на голых камнях и ждать, когда еще ты появишься. Если вообще появишься до весны, - буркнул Вител. - Я решил по ту сторону перевала обождать, на постоялом дворе, ты б туда первым делом завернул - выпить и узнать, не оставил ли кто весточку. Будто я тебя не знаю...

- Но почему-то остался тут, - Чарим пристально посмотрел на него. - Погоди, сейчас лошадей обиходим, сядем и потолкуем.

- Верно, дело странное и, похоже, серьезное, не на ходу о таком говорить.

Когда мы устроились у костра и выпили горячего травяного отвара (а это было не лишним), Вител сказал:

- В общем-то, рассказывать особенно не о чем. Повел я обоз, как договаривались, на ту сторону. Всё тихо-мирно, чутконосые провожают, ночью к костру выходят, огня не опасаются... Ну, встречные были, торопились в Керриск успеть до того, как снег зарядит. Правда, кое-кто, как о голоде услышал, живо оглобли развернул, ну да это дело десятое, нас не касается. Уже спускаемся, значит, Мак уверяет, что чует, как дымком пахнет, Марон гадает, что там вкусного готовят... как обычно, в общем, - он перевел дыхание и продолжил: - И тут гляжу - ковыляет кто-то навстречу. Удивился, значит: это кого же в такую пору понесло на перевал, да еще пешим, да в одиночку? Решил, странник какой-нибудь, бродяга припозднился, на зимовку в обитель спешит... только по ту сторону, что, обителей мало?

- Может, беглый разбойник? - предположил Чарим.

- Ну и я так подумал. Потом пригляделся - не похож на разбойника-то, больше именно на странника, причем убогого. Такой покажется - половина народа от него разбежится, другая полную плошку подаяния накидает, - ответил Вител. - Хромой на обе ноги, кособокий, а уж рожа... Да и умом скорбный, но это я уж потом понял. Идет, понимаете ли, еле тащится, падает то и дело, на камнях кровавый след остается, потому как босиком идет-то...

- Точно, умалишенный, - уверенно сказал Чарим. - Но ты его, конечно, обогрел и приодел?

- Куда там! Спросил, кто таков, откуда и куда путь держит - молчит, только мычит и головой трясет. Мак ему сухарь дал - не может есть, половины зубов нет и челюсть, - Вител выразительно скосоротился, - как-то вбок уезжает, видно, переломали когда-то. Сыр кое-как сжевал, это да, за овчину поблагодарил, как умел, и дальше рвется. Мы б его отпустили, зачем он нам, да только...

Он помолчал, потом сказал:

- Во-первых, чутконосые, провожатые наши, даже кончиком уха не дернули. Да какое там! Подошли, как к старому знакомому, а он их погладил! А еще... Еще этот убогий, повторяю, только мычал. Ну, это я так подумал, а потом всё-таки разобрал, что именно он мычит.

- И что же? - поторопил Чарим.

- «Ленни», - ответил Вител. - Он только это имя повторял - Ленни, Ленни, как заклинание какое... И шел сюда: когда я спросил, не в Сайтор ли он путь держит, закивал.

- И чутконосые... Думаешь, это кто-то здешний?

- Не знаю. Но решил, что одного его отпускать нельзя, кто знает, что у него на уме? Так вот выйдете прямо на него... И Ленни... откуда он о ней знает?

- Чутконосые же! - не выдержала я. - Они пели на всю округу, что я вернулась, а если это действительно человек из Сайтора или хотя бы из дальних поселений, то он прекрасно понял, о чем их песня! Ты же сам говоришь, они его принял, как старого знакомого, значит... то есть... вдруг он выжил после пожара?

- Да кто разберет, где его так покалечило, - пробормотал он. - Так или иначе, я за главного Бурина оставил, он самый толковый, а сам припасов взял побольше да сюда поехал. Думал, чалый пригодится - убогого посадить, а то своим ходом он долго тащиться будет, - но куда там! Не может он в седле держаться...

- Чего к себе в седло не взял? - подначил Чарим.

- А откуда я знаю, какая у него зараза может оказаться? - буркнул Вител. - Да и воняет от него, как из выгребной ямы. Охота была с ним в обнимку ехать... Словом, доплелся он сюда, а я за ним. Вот, сижу, караулю. Хорошо, чутконосые хворост откуда-то таскают, а то я бы тут околел!

- И где, где он?

- Там, - указал он. - Сидит на одном месте, как еще не примерз... Раскачивается и бормочет «Ленни, Ленни»... Ночью к нему чутконосые приходят, греют, а я ему похлебку ношу, а то помрет, чего доброго, с голодухи-то. К костру он ни в какую не идет, вообще от огня шарахается.

- Ну, если он после пожара таким сделался, то немудрено ему огня бояться, - пробормотал Чарим и встал. - Что, Ленни, сходим, поглядим на этого убогого?

- Конечно, - я тоже встала и подозвала чутконосого. - Друг, ты знаешь человека, который сидит вон там, где прежде был замок?

Зверь ответил.

- Ты не знаешь, но знают старшие, я верно поняла?

- О чем это вы? - поинтересовался Вител.

- Он говорит, - я опустила руку на голову чутконосого, и тот, извернувшись, лизнул меня в ладонь, - что сам этого человека никогда не видел, но старшие его узнали и сообщили, что это свой. Кто-то из Сайтора, как мы и предположили, дядя Вител.

- А имени они не знают?

- Нет, - покачала я головой. - Они же нас по-своему называют, и для каждого с десяток прозваний, на разные случаи жизни, и они меняются со временем. Я не возьмусь отгадать, кого они имеют в виду.

- Тогда пойдем, - кивнул он. - Взглянешь, может, признаешь? Хотя его, поди, мать родная не узнает...

Мне не хотелось идти туда, где раньше были главные ворота - а незнакомец устроился именно там, скорчился подле большого валуна, накрывшись овчиной, - но выбора не было. Мне было тревожно: я не представляла, чего ожидать от этого странного человека... Надеялась лишь на то, что он сумеет пролить хоть какой-то свет на тайну гибели Сайтора!

Правда, при взгляде на него я усомнилась в том, что он себя-то помнит. Мужчина, когда-то, должно быть, рослый и крепкий, сейчас превратился в обтянутый пятнистой кожей скелет. Я не шучу: сквозь прорехи в его рубище прекрасно были видны покрытые старыми шрамами и непонятными пятнами тело. Он был почти лыс, только на висках и надо лбом беспорядочными редкими пучками росли седые волосы, а кожа на голове, странного багрового цвета, казалась неровной, бугристой.

На лицо его я не могла смотреть без содрогания: казалось, его попросту размозжили, потом скатали в шар и вылепили заново как попало, вкривь и вкось. Челюсть отвисала, и видно было, что человек почти беззуб. От носа и ушей остались какой-то бесформенный комок, левый глаз не открывался полностью - кожа на лбу словно расплавилась когда-то, как воск, стекла вниз и так прикипела к щеке.

Он кривился на один бок - должно быть, когда-то переломанные ребра срослись неправильно и не давали ему разогнуться. На правой руке не хватало трех пальцев, и она напоминала скрюченную, обугленную птичью лапу, поджатую к груди. Не уверена, что этот несчастный мог ей пользоваться. Левая осталась более-менее целой, хотя мне показалось, что и она не толком не сгибается.

И Вител не преувеличил: запах от незнакомца исходил такой, что подходить к нему не хотелось. Это было не просто вонью грязной одежды и испражнений, сквозь нее пробивался другой душок, больше всего похожий на... на...

- Да он, похоже, гниет заживо, - едва слышно пробормотал Чарим, делая охранительный знак. - И не первый год. Глянь, какие язвы на ногах... уверен, у него по всему телу такие.

- А ты еще спрашиваешь, почему я его к себе в седло не взял, - буркнул Вител в ответ и, повысив голос, окликнул незнакомца: - Эй! Не околел еще? Вижу, шевелишься... Есть хочешь, поди?

Тот ответил невнятным звуком, с явным трудом приподнялся, чтобы поменять позу... и увидел меня.

Искалеченная трясущаяся рука вытянулась ко мне, будто пытаясь схватить, и я невольно отступила назад, налетев спиной на Чарима.

- Ты... - прохрипел убогий. Теперь он стоял на коленях, не в силах подняться, и всё тянулся ко мне и не мог достать. - Лен...

- Кто ты? - спросила я. - Откуда ты знаешь мое имя?

- Жива... - он зашелся в кашле и сквозь него выдавил: - Я... это я...

- Кто - ты? - нахмурился Чарим. - Назовись хотя бы!

Но тот, похоже, не слышал: он скорчился, уткнувшись шишковатым лбом в стылую землю, и сквозь сотрясающие его рыдания я разобрала еще одно слово, и не я одна.

- Леннар? - удивленно переспросил Вител и взглянул на меня. - Но ты же Альена, ведь так?

- Да... - у меня по спине побежали ледяные мурашки.

- А кто тогда такая... или такой Леннар?

- Это... - я сглотнула. - Это имя моей матери.