18
- Вроде ветерком повеяло, - принюхался Чарим еще несколько часов спустя.
Чутконосый согласно фыркнул.
- Похоже, река уже рядом, - ответила я. - Рокот слышишь? Это водопад. До него еще далеко, но тут эхо такое...
- Я уж заметил, шепот - и тот отдается.
- Друг, сбегай, посмотри, далеко ли до реки, а то как бы нам в нее не ухнуть, - попросила я и пояснила Чариму: - Берег крутой, скользкий, а если туда свалишься - не выплывешь.
Чутконосый вернулся и коротким «Вуф!» дал понять, что мы уже почти на месте.
И вскоре Каменная река открылась перед нами во всем своем чудовищном великолепии...
Чарим как повис на поводе своего Рыжего, так и стоял, только приговаривал что-то на непонятном языке, может, ругался по-своему, а может, и молился.
Противоположный берег мы толком не разглядели бы, даже если бы пещера была ярко освещена. Тут, правда, росли светящиеся грибы, но не так уж много. Впрочем, и того хватало, чтобы насладиться зрелищем...
По глубокому ущелью с гулким рёвом нёсся неистовый поток, завиваясь бурунами вокруг несокрушимых каменных зубцов, которые даже вода не сумела сточить за века, и вздымая фонтаны брызг - они долетали даже до нас.
- Русло то сужается, то расширяется, а уклон выше порядочный, - пояснила я, - поэтому река такая бешеная. Та, что отвели в Поющее ущелье - это теперь ее рукав. Если б так не сделали, вода бы тут до потолка стояла, как когда-то.
Чарим завороженно смотрел на потеки застывшего камня на стенах; с потолка они свисали, как острые зубы гигантского зверя.
Лошади волновались, прижимали уши - им не нравился этот рёв и грохот.
- Идем! - позвала я. - Нам вверх по течению!
Разговаривать тут было сложно, приходилось кричать во весь голос прямо в ухо собеседнику, потому что шум стоял оглушительный. Он, однако, ни в какое сравнение не шел с грохотом колоссального водопада, до которого мы добрались через некоторое время.
- Я-то думал, Гремучий водопад громадный, но этот... - скорее прочитала я по губам Чарима, чем услышала.
Даже на расстоянии этот поток воды, низвергающийся с огромной высоты, поражал воображение, облако брызг стояло чуть ли не до самых сводов пещеры, а мост - мост на фоне водопада выглядел тоненькой ниточкой.
- Это что... это нам на ту сторону? - снова одними губами выговорил он.
- Да, - кивнула я. - Ты не беспокойся, дядя Чарим, мост только кажется хрупким. На самом деле на нем десяток конных могут разъехаться. Вот только он мокрый и скользкий - брызги-то до него ещё как долетают. Я даже не знаю, тряпьем копыта обмотать, что ли? Чтоб подковы не скользили?
- Ага... - кивнул он, не сводя взгляда с подземного чуда природы.
- Но это как поближе подъедем. Кажется, что уже близко, а на самом деле... Просто свет такой - в нем, как в сумерках, расстояние правильно не определишь! Слышишь?!
- Ага... - повторил Чарим и встряхнул головой. - И уши с глазами лошадям завязать надо! Они и так уже шарахаются, а там вовсе взбесятся...
Я молча кивнула, и мы двинулись дальше.
Вблизи водопад даже не воспринимался, как нечто реальное. Должно быть, человеческий разум просто не в состоянии оценить его на таком расстоянии!
- А этот мост тоже горномогучие вырастили?! - прокричал Чарим.
По-моему, ему очень хотелось повернуть назад, но... обратной дороги не было. Вернее, чутконосый мог бы проводить его обратной дорогой, но тогда Чарим угодил бы точно в руки княжескому отряду возле замка Раве...
- Нет, он сам такой получился, его только укрепили как следует! Они его называют мостом Поцелуев!
- Чего?!
- Свидания тут назначают! - надрывая горло, ответила я. - Ну, пойдем, дядя Чарим, что тянуть?
Я первой ступила на мост, а Серебряный, дрожащий всей шкурой от страха и холодных брызг, пошел за мной. Повезло мне, что он так выучен!
- Главное, не гляди вниз, смотри мне в спину! - добавила я.
Рыжий сперва заартачился, но всё же смирился и поплелся за хозяином, жалобно всхрапывая. А мохноногие лошадки смирно шли в поводу, хоть и фыркали недовольно - брызги им тоже не нравились. Должно быть, они уже ходили этим путём.
Оборачиваясь, я видела, как Чарим беззвучно шевелит губами и, по-моему, изо всех сил старается не зажмуриться. А потом он все-таки взглянул в сторону и вниз и застыл почти точно посредине моста, не в силах пошевелиться - такая разверзлась под ним бездна...
Пришлось возвращаться за ним - говорю же, мост достаточно широкий, чтобы десяток конных мог в ряд проехать, - брать за руку и так вести дальше. Мой отец тоже когда-то провел меня за руку по этому мосту, показывая, насколько он надежный и, хоть вздрагивает порой, рушиться не собирается и простоит ещё века и века, если только горы снова не решат встряхнуться. Но вряд ли это произойдет именно тогда, когда мы здесь идем, да и звери заранее предупредят о подобном, они чуют такие сотрясения и заранее уходят подальше.
- Ленни, глянь... - попросил Чарим, когда мы ступили на другой берег, и бессильно осел наземь, ноги его не держали. - Я совсем седой или только наполовину?
- По-моему, каким был, таким и остался, - пожала я плечами. - Ну разве что пара седых волосков добавилась. В усах.
Вот это подействовало на Чарима бодряще - он живо вскочил и принялся ощупывать свои драгоценные усы. Спасибо, зеркальце у меня не попросил!
Пришлось зажечь лампу: грибы уже почти совсем не давали света, вдобавок здорово размякли от брызг. Это когда они растут, воду им только подавай, а стоит сорвать - береги от сырости, не то скоро расползутся в склизкую лужу! А новых достать бы не удалось - слишком опасно карабкаться за ними по мокрым камням...
- А теперь придется ждать провожатого, - сказала я, когда мы отошли подальше от реки, и стало возможно говорить просто громко, а не кричать во весь голос. - Я помню, что впереди должен быть каменный лес, но не уверена, что найду нужный поворот, а заблудиться здесь...
- Врагу не пожелаешь, - согласился Чарим и вдруг сдавленно то ли охнул, то ли всхлипнул, когда огромная скала прямо перед нами вдруг пошевелилась и отделилась от стены, обретая почти человеческие очертания.
Золотом сверкнули насечки на руках великана - широкое узорчатое кольцо вокруг запястья, выше - два зубца и полумесяц рогами вниз... Сам старейшина клана Гартараг пожаловал нам навстречу!
- Сайтор... - глухо пророкотал он нагибаясь и протягивая ко мне громадную ладонь. - С возвращением...
- Дедушка Гарт! - вскричала я и, бросив поводья Серебряного Чариму (хорошо еще, мы не успели развязать лошадям глаза), с разбегу запрыгнула на эту ладонь, как делала с детства. - Дедушка Гарт...
Горномогучий выпрямился во весь рост, поднеся меня к самому своему грубо высеченному, тронутому временем, но по своему привлекательному лицу. Я могла обнять только его подбородок, и это все равно, что обнимать скалу, только этот камень был тёплым... и влажным почему-то.
- Осторожнее, дедушка, - сказала я, утерев глаза рукавом, - не то мхом зарастешь!
Он ничего не ответил - горномогучие вообще немногословны, - лишь покачал тяжелой головой, рассматривая меня так и этак.
- Взрослая стала, - проговорил он наконец. - Кто посвящал?
- Никто, - помотала я головой, - равнинные вовсе не знают, что и когда нужно делать, а никого из наших там не было.
- Кто-то был, - ответил Гарт, глядя на меня в упор. - Даже если его не было.
- Я только вот об этом подумала, - сказала я, вынув маску. - Я взяла ее до своего дня явления, надела... и после ничего особенно странного со мной не случалось. Мне даже удалось кое-что вспомнить.
- Не трещи, - велел он. - Не поспеваю. Среброликий... откуда им взяться на равнине?
- Неоткуда, дедушка Гарт, - тихо ответила я. - Там только их маски. Княжеские трофеи. И ваши там тоже есть. Я перечислю, кого сумела узнать. Один из твоего клана там точно был, совсем юный, из младшей ветви, а имени его я не знаю.
После долгой паузы горномогучий проронил:
- Аррат. Пропал три зимы назад. Горы скорбят...
Он помолчал ещё немного, потом сказал:
- Надо идти. Перевал ждет хозяйку.
- А тот отряд, что идет туда?
- Задержится, - ухмыльнулся Гарт и развернулся.
- Дедушка Гарт, подожди, со мной друг! - спохватилась я.
- Ну так пускай полезает, - великан снова наклонился, и я протянула руку Чариму.
- А... а лошади как же? - выговорил он сквозь отчетливый стук зубов.
- Не отстанут, только глаза-то им развяжи, - ответил ему Гарт. - А отстанут - чутконосый доведет. Ну, не мешкай! А ещё нас неповоротливыми называют...
Да уж, видала я этих неповоротливых что в деле, что в пляске: не всякий человек за ними угонится, а угонится, так свалится без сил... А скалу поди утоми! На это только среброликие способны, я уж говорила, ну так они и не люди.
Чарим опасливо залез на ладонь Гарта, а оттуда перебрался на его могучее плечо. Я привыкла так путешествовать, придерживаясь за завиток бороды горномогучего, а Чариму посоветовала:
- Лучше сядь, а то с непривычки можно соскользнуть. Ты что так рассматриваешь?
- Да я думаю, какой величины было чудовище, из шкуры которого плащ у этого достойного господина пошит, - прошептал он и впрямь уселся, привычно подобрав под себя ноги.
- То не чудовище, - прогудел Гарт. Слух у горномогучих отменный. - То камень.
- Волосатый?! - не поверил Чарим и снова потрогал то, на чем сидел. - И вроде даже не шибко жесткий...
- Угу... Пока растет, - довольно ответил великан и выпрямился во весь рост. Пещера была достаточно высока, чтобы он не задевал ее своды головой. - Потом затвердеет. Ну, довольно болтать. Идём.
При своем гигантском росте и размерах передвигаются горномогучие очень тихо. Никакого гула и грохота - это они только в пляске любят притопывать так, что с гор лавины сходят, - только земля едва заметно сотрясается да изредка со стен сыплются камешки. А ходят они вроде и не слишком быстро, но... кони наши спешили следом рысью!
Я видела, Рыжий сперва заметался: впереди был кошмарный великан, но оттуда же звал хозяин, а позади в темноте ревел водопад и выразительно лязгал зубами чутконосый. Наконец мохнатые лошадки спокойно потрусили за горномогучим, которого ни капельки не боялись, Серебряный, недовольно всхрапнув, последовал за ними, и Рыжему ничего не оставалось, кроме как присоединиться к остальным.
Путь был неблизкий, времени поговорить хватило. Горномогучие немногословны, это верно, зато не отвлекаются на малозначимые детали, говорят по делу, ёмко и исчерпывающе. Вот и старый Гарт Гартараг сообщил: да, дела в горах обстоят неважно.
Разведчики чутконосых и легколапых уже находили следы странных существ, каких раньше здесь не водилось. Самих, правда, поймать не удалось: то ли они ушли обратно туда, откуда явились, то ли погибли в непривычных местах, то ли спустились на равнины. Оттуда вестей не было: только быстрокрылые да далеко глядящие могут взглянуть сверху, что творится у людей, но много ли узнают? Вроде бы паники не было, обитатели предгорий не спешили сняться с обжитых мест и уйти подальше, жили, как прежде.
Вот отрядов на дорогах стало больше - не слишком многочисленных, конечно, откуда Райгору взять достаточно людей? Даже если собрать по окраинным замкам - их владельцы ведь обязаны предоставлять сюзерену бойцов, - и то не хватит. Не крестьян же сгонять! Да и как объяснишь, чего ради потребовалось ополчение? Войны нет и не предвидится, на рубежах тихо, даже разбойники не слишком озоруют, потому что смысла нет: последние годы выдались неурожайными, народ обеднел, обозы идут полупустые, вон как у моих приятелей...
Вдобавок те самые окраинные рыцари (о Раве умолчу, Аридор, каковы бы ни были причины его предательства, уж наверно, отправил князю дюжину-другую своих людей) могут и не откликнуться на призыв. Дескать, сами едва-едва держимся, горное зверье лютует, того и гляди, останемся без скота, и как тогда зимовать? А могут и вовсе сделать вид, будто дорогу завалило, гонец не добрался, а почтовых голубей соколы переловили. И ведь даже не солгут - устроить это легче легкого!
Тот же Завиор-Гулящий, я уж говорила, поди найди, если хозяева того не желают, да и другие замки умеют прятаться. Крантак, я слышала, может в гору уйти, ненадолго, правда, но зато целиком, со всеми службами и пристройками. Был замок - и нет его, голые скалы кругом. А Маррин облаками-туманами окутывается, все дороги, что к нему ведут, маревом застилает: неподалеку от него есть озеро, а там со дна бьют горячие ключи, даже зимой купаться можно. Если нужно, если хозяева попросят, это озеро столько пара нагонит, что всю округу заволочет!
- Дедушка Гарт, а про горную ведьму ты слышал что-нибудь? - спросила я, когда он закончил обстоятельно излагать новости. - Кто это? Откуда взялась?
- Не слыхал, - ответил он, подумав. - Не водилось здесь отродясь никаких ведьм.
- Откуда же она взялась? Зачем ей разрушать Сайтор, зачем оставлять стража бесхозным? Может, она хочет сама его приручить? Но это ведь...
Гарт вдруг остановился, будто на стену налетел. Хотя о чем это я, стену он пройдет насквозь и не заметит!
- Дедушка? - насторожилась я. - Ты все-таки что-то знаешь?
- Пожалуй, припоминаю, - ответил он после паузы. - Но то или нет, вот вопрос...
- Ну так расскажи, - потеребила я его за ухо, - может, вместе и поймем, о том ли ты вспомнил!
Гарт молча покачал головой.
- Пусть те, кто в масках, говорят, - проронил он. - У них память лучше.
- Лучше, чем у камня? - не поверила я.
- Намного, намного лучше, - усмехнулся Гарт и снова зашагал вперед. Мне показалось, он чуточку ускорил шаг. - Те, кто в масках, были тут, ещё когда скалы не умели говорить.
- То есть до того, как появились горномогучие? - не поняла я.
- Нет. Горномогучие тоже были. Говорить не умели.
- Так это среброликие вас научили? - спросила я и тут же прикусила язык: вдруг обидится?
Но Гарт не обиделся, снова усмехнулся и ответил:
- Не они. Вернее, не только они. Ну да сами расскажут. У них лучше выйдет: я говорить складно не умею. Да и побыстрее они...
- Это уж точно, - едва слышно пробормотал Чарим, но Гарт расслышал (поди не услышь, когда тебе говорят, считай, в самое ухо) и сказал ему:
- Не соображают лучше, а языком быстрее мелют... или что там у них вместо языка.
- Я не хотел тебя обидеть, уважаемый, - кашлянул Чарим. - У нас тоже считается, что болтать попусту не...
- Они не попусту болтают, а по делу. Но складно, - перебил Гарт таким тоном, что любому бы стало ясно: продолжать не следует. - До выхода дойдем, отправим весточку. А пока чутконосый тут нужен - за лошадьми следить. Так-то они мне в карманы влезут, да, боюсь, ноги переломают. Особенно ваши, с непривычки-то. Знамо бы дело, корзину бы захватил...
Чарим, видимо, задумался о том, из каких столетних дубов горномогучие плетут корзины, потому что умолк и молчал до тех самых пор, пока я не дернула его за рукав и не показала вперед:
- Гляди! Вот он, каменный лес!
Наш тоннель (на этот раз я постаралась запомнить все повороты и ответвления) перешел в другой, куда более просторный. И не тоннель это был, а дорожка - она вилась меж каменных стволов чудовищной толщины, огибая их. Это ведь не равнинный лес: там, если дерево мешает ходить, его и срубить можно, а тут проще обогнуть - эти стволы даже топорам горномогучих не враз поддаются!
- Настоящие деревья? - поразился Чарим, приглядевшись.
- Лампу потуши, - сказал Гарт. - Мешает.
Спорить мой спутник не стал, задул фитиль, и на несколько мгновений мы оказались в кромешной темноте. Но так только казалось: когда глаза перестал застить яркий желтый огонек, когда исчез круг света от лампы, оказалось, что пещера светится будто сама собою, призрачным голубовато-зеленым светом. Там, где проходил горномогучий, свечение становилось ярче, а за его спиной вновь постепенно угасало...
Чарим сдавленно охнул, и я поняла - он разглядел, откуда исходит этот свет.
- Ленни, - прошептал он, - а эти... тоже, как в пещере с многоножками?
- Нет, светильники не опасные, - помотала я головой. - Они жили у нас в замке. Там, подальше водятся белые, и если их держать в лампе из цветного стекла, выходит очень красиво. Главное, кормить как следует, чтобы светили ярко...
Он, задрав голову, рассматривал своды пещеры и каменные деревья, усеянные мириадами светлячков, больших, с орех, и совсем крохотных. Когда они сидели смирно, вниз свисали длинные светящиеся нити, этакие хвосты, но стоило светлячку полететь, за ним тянулся настоящий шлейф. Сейчас они, привлеченные движением, задвигались, и нас окружил хоровод, сотканный из мерцающего света.
- Я в море такое видел, - прошептал Чарим, подставив ладонь и позволив светлячку опуститься на нее. - Только там вода светится в особенные ночи. Корабль идет, а за кормой остается след вот точно такого цвета... Моряки говорят, это такие крошечные рачки и водоросли светятся, так ученые люди сказали. Но им больше нравятся старые легенды... ну, про души утонувших или там духов моря.
- Да уж, рачки с водорослями - это совсем не так интересно, - серьезно ответила я и тоже поймала горсть светлячков. - Смотри-ка, узнали меня! А я боялась, их уже не поймать...
- Чего б им тебя не признать? - прогудел Гарт, продолжая путь.
- Красота... на звездное небо похоже, - сказал Чарим, глядя вверх. - Только звезды на месте не держатся! Так вот заглядишься, и кажется, будто небо-то на голову рушится! Осенними ночами тоже так бывает, видала, поди?
- Ага, - улыбнулась я. - А еще бывает, смотришь вверх, а кажется, будто в глубину, в бездонный колодец. Звезды вроде бы рядом, руку протяни и достанешь, а приглядишься - на самом деле они ужасно далеко... Но всё-всё видят!
- Вот бы Вителу показать, - добавил он. - Я чудес, похоже, на всю оставшуюся жизнь насмотрелся, а он, поди, и не поверит, что деревья могут быть каменными!
Вместо ответа Гарт протянул руку, сломал небольшую веточку - раздался оглушительный треск, - и протянул Чариму.
- Покажешь - поверит, - пояснил он.
- Однако... - тот повертел веточку в руках. - Как есть камень, твердая, тяжелая... А рисунок древесины видно! И кора, и прожилки всякие, тут вот вроде бы жуком проточено... Это что же, они так и растут?
- Нет, - ответила я. - Когда-то это был настоящий лес, да, дедушка Гарт?
- Да, - прогудел горномогучий. - Очень давно. Еще до нас. И до гор.
- А как же он окаменел? - удивился Чарим. - Хотя постой, ты говорила, что горючий камень находят там, где были болота... Это что ж, на месте этих гор когда-то тоже?..
- Кто его знает, - пожала я плечами. - Это случилось так давно, что даже горномогучие и среброликие не помнят. Может, было болото, а потом земля вздрогнула, и на этом месте поднялись горы. А может, огненная гора засыпала лес пеплом, и он стоял так много-много лет, а вокруг все менялось, скалы росли... Потом вода вымыла пепел, а лес остался. И светильники.
- Светлячки.
- Мне так привычнее, - пояснила я и выпустила их из горсти.
Далеко, правда они не улетели, устроились у меня на голове и на плечах, на волосах Гарта, даже на кончиках усов Чарима. Тоже, видно, соскучились одни: этой дорогой ходят редко, а теперь, когда и ходить-то стало некуда и незачем, и подавно...
Чарим спохватился и оглянулся: кони не отставали. Светлячки облепили их тоже, и в полумраке наши животные светились, как призрачные скакуны обитателей Запределья, - несколько раз в году те могут выбраться в обычный мир, и тогда по небу проносится жуткая кавалькада... Жители равнин в такие ночи закрывают все окна и двери, до рассвета не тушат огня и ни за что не пустят на порог случайного путника, даже если он посулит им золотые горы, - он ведь может оказаться одним из свиты короля Запределья!
На самом деле бояться этих всадников нечего: это просто те, кто когда-то ходил по этой земле, хотят снова взглянуть на нее, пускай даже из-под облаков. Они уже давно не принадлежат нашему миру, не могут коснуться чего-либо, ощутить вкус вина и хлеба, почувствовать жар, холод и боль... Всё, что у них осталось - это память. Да и сами они - лишь воспоминания... Те, кого уже забыли, совсем безлики, а те, кого еще помнят (или вообще есть, кому вспоминать) - похожи на себя, какими они были при жизни. Уверена, я видела дедушку с бабушкой, и второго дедушку тоже среди других всадников, когда они задерживались ненадолго у наших костров: в Сайторе тоже не гасили огня до рассвета, но не от страха, а чтобы осветить путь и обогреть путников из Запределья... Мы их не боялись, потому что никогда не видели от них дурного. Это же не твари из огненных подземелий, это чьи-то родные!
Правда, мне было немного странно: считалось ведь, что умершие становятся звездами... Мама объяснила просто: небо - это и есть Запределье, и оно огромно, потому что должно вместить в себя всех, кто жил на свете с незапамятных времен. Поэтому одни звезды больше и ярче других - это те, кто ушел недавно, а другие совсем крохотные, едва различимые - эти люди жили много-много лет назад, на земле от них и памяти не осталось, и они уходят все дальше и дальше, покуда совсем не исчезнут из виду, а их место занимают новые звезды. Ну а когда обитатели Запределья спускаются в родной мир, то оставляют зажженный светильник, чтобы не промахнуться мимо своего места по возвращении. Не то так вот собьешься с пути и будешь кружить невесть сколько, искать, откуда сорвался... Есть и такие звезды: они проносятся по небу и пропадают, иногда появляются раз в несколько лет, а иногда раз в столетие. Видно, никак не найдут свой дом, сделались вечными странниками... А может, им это даже по нраву: вдруг их потомков разбросало по всему свету, поди уследи за всеми, не двигаясь с места!
Я так увлеклась воспоминаниями, что даже не заметила, как мы миновали каменный лес. Светлячки отстали, а Гарт умерил шаг.
- Солнце наверху ещё высоко, - пояснил он, а я порадовалась тому, что не разучилась чувствовать, день сейчас или ночь, даже проведя много времени на тайных тропах и под землей. - Ложитесь-ка, поспите. И кони ваши отдохнут. На закате пойдем дальше.
Чарим с явным облегчением ступил на твердую землю и принялся успокаивать Рыжего. Тот уже перестал бояться горномогучего, но все равно выглядел до ужаса несчастным. Серебряный себе такого позволить не мог, он все-таки был боевым конем, но тоже, тяжело вздохнув, ткнул меня мордой - мол, куда ты, хозяйка, меня завела? Приличной лошади не место под землей!
- Знаю, - сказала я, расседлывая его, - потерпи немного. Скоро выберемся наружу.
Серебряный снова вздохнул и на всякий случай проверил, нет ли у меня в карманах чего-нибудь вкусного. Увы, если там что и осталось, так только крошки от сухаря...
- Уважаемый, - осторожно обратился Чарим к Гарту, - тут вот ручеек откуда-то сверху течет, я вижу... Из него пить можно? А то я слыхал, рудничная вода ядовитая бывает!
- Нельзя было бы - неужто я бы тут остановился? - удивился Гарт. - Чистая вода. С ледника. Сам пей и лошадей пои. Только не враз, холодная она.
- Угу, да и не из чего поить-то. Из шапки разве, - вздохнул тот.
Горномогучий только покачал головой, подставил ладонь под льющуюся с небольшого уступа струйку воды, а потом опустил руку наземь. Ну... воды в его горсти помещалось всяко больше, чем в лошадиной колоде, я бы там искупаться смогла! Вдобавок рука-то теплая, так что и вода немного согрелась, а то она и впрямь была ледяной, глотнешь - зубы ломит.
И в кои-то веки можно было спать не по очереди и ничего не опасаться! Рядом с горномогучим да с чутконосым-то...
Так я подумала, забралась в складку плаща Гарта, завернулась в одеяло и мгновенно провалилась в сон.
