15
- Ну и дела... - пробормотал Вител. - Самый, значит, верный слуга - и предал?
- Но тогда все сходится, - ответил Чарим. - Кто еще знал все углы и закоулки? Кто мог что угодно куда угодно пронести так, чтобы никто ничего не заподозрил? Он, поди, и горючий порошок велел привезти, дескать, хозяин приказал. Кто проверять да выспрашивать станет, зачем столько понадобилось? А если хозяин в отъезде был, так тем более... Один обоз, другой - так и накопилось.
- Но почему?! - вырвалось у меня. - Почему он это сделал?! Он же полжизни в Сайторе провел, меня с младенчества знал, и любил, как отец, и...
- Э, девочка... - протянул Вител, - иногда этак вот глядишь на человека, думаешь, знаешь его, как облупленного, а у него за душой такое, что испугаться впору!
- А может, ведьма его околдовала? - спросил Мак, оглянувшись, будто опасался, что та подслушивает.
- Тогда бы он в замок не вошел, - помотала я головой. - Я же сказала: там стены не простые были. Чужак без позволения хозяина не войдет, это раз. И я бы не смогла впустить, я не была хозяйкой. Только отец или мама принимали гостей. А два - никто под чужой личиной или чужой властью тоже не сумел бы дальше внешнего двора пройти.
- Тоже, как в сказке, - сказал Марон. - Ну, почти. Там, помню, когда добрая девушка в ворота вошла, на нее золотые монеты и цветы просыпались, а когда зловредная - деготь вылился.
- Деготь - оно неприятно, конечно, только и золотом по макушке получить, поди, больно! - фыркнул Чарим, и все засмеялись, пускай и неуверенно.
- Ну да, похоже, - кивнула я. - Только, конечно, без такого вот... Просто с того, кто принял чужой облик, эта личина спадала. А зачарованный или приходил в себя или просто не мог войти, и тогда уж им стража занималась.
- Стало быть, сделать это Ривон мог только по своей воле? - уточнил Вител, и я снова кивнула. - Интересные дела... А что ты о нем вообще знаешь, Ленни? Откуда он, семья у него была? А то, знаешь, если ведьма посулила его родню извести, если он ее приказ не выполнит, то он мог...
- То он мог пойти к моему отцу, - перебила я, - и тот бы придумал, как защитить их! Но у Ривона не было семьи, это точно. Вернее, когда-то была, конечно, но родители давно умерли, по его словам, а сам он так и не женился.
- А может, всё же женился и скрывал?
- Но зачем?! И даже если так, то должен же он был отлучаться к жене, а он всегда был при отце. Ну или в замке оставался, если отец был в отъезде, или с поручениями ездил, по-разному случалось.
- Ездил, значит, - прищурился Чарим.
- Так не в одиночку же. А спутники живо бы разболтали, куда он наведывается по пути. Вернее, - подумав, добавила я, - они, бывало, заглядывали в какое-нибудь селение... хм... переночевать, обычное дело. Но и только.
- Да, тут, похоже, ловить нечего, - задумчиво произнес Вител. - Что ж ему могли посулить или чем запугать, чтобы он согласился на такое? И ты так и не сказала, как он в Сайтор-то попал.
- Ну... это было еще до моего рождения, даже до того, как отец женился, - припомнила я рассказы. - Он говорил, Ривон пришел как-то на рассвете с той стороны перевала, едва живой, израненный, сказал, угодил под камнепад. В самом деле, потом нашли двух его погибших спутников и лошадей. Ривон говорил, ехал в Керриск, думал наняться в стражники, а если не выйдет - в охрану к какому-нибудь купцу. Ничего больше...
Мы снова умолкли.
- Ничего уже не придумаем, - сказал Вител после долгой паузы. - Идем-ка спать, утро вечера мудреней.
Я забралась на воз, чутконосый улегся рядом, привалился мохнатым боком, сунулся носом в руку, мол, я тут, ничего не бойся, а я посмотрела в ясное небо. Оттуда смотрели на меня родные: вон дедушка, та ярко-оранжевая звезда, а вон бабушка с ним рядом, и родители мои - две звезды бок о бок, а та вон россыпь - все, кого я знала, все, кто погиб той ночью в нашем замке...
Утро выдалось ясным и очень холодным.
- Я поеду к Раве, - сказала я. Об этом я думала всю ночь напролет. - Он знает, как связаться с Литтенами, да и вообще... не выгонит на мороз.
- Я с тобой, - сказал Вител. - Нельзя одной.
- Нет, я! - перебил Чарим. - И не спорь! У меня два взрослых сына, а у тебя три девки моложе Ленни! Езжай к ним, а я уж за ней пригляжу... Ну и... моих ты тоже не бросишь?
- Не пори чепуху... - наш предводитель облапил напарника. - Моя средняя за твоего младшего собралась, ты знаешь?
- Знаю, конечно, думал, вернемся - сватать поеду, - усмехнулся тот. - Ну да без меня справитесь. А может, я и сам поспею. Отвезу вот Ленни к этому старику, да и приеду! Не торопитесь особо, скажи, что я не возражаю, но рановато еще... пускай годик подождут.
- Конечно... - Вител взял его за плечи, отстранил на вытянутых руках и подержал так. - Но ты не думай пропасть. Ленни, присмотри за ним, ладно?
- Я?.. Конечно. Я присмотрю, - ответила я. - И не надо... я сама доеду... Тут не так уж далеко, а со мной звери!
- Звери, не звери, без пригляда не пущу, - твердо сказал Чарим. - Ну, что время зря теряем? Ехать пора!
Мы попрощались на развилке: торная дорога вела на перевал, а едва заметная тропа - к соседям, во владения Раве.
- Береги себя, - сказал мне Вител, обняв напоследок. - И вот, держи-ка... младшенькой вёз, она у меня покрасоваться любит, ну да обойдется и старым стеклом! А тебе пригодится, с этой твоей маской - не всё же в лужи смотреться, скоро их уж не станет, как морозы ударят.
Я взяла маленькое зеркальце в серебряной оправе тонкой работы.
- Спасибо, дядя Вител... И погоди, возьми вот для дочек по колечку! - спохватилась я, вынув прибереженные драгоценности, как раз девичьи, в самый раз. - Гляди, на выбор, с красным камушком, синим и зеленым, которой какой понравится...
- Вот им радость-то будет, - серьезно сказал он и спрятал подарки за пазуху. - А если что... ты ж грамотная, Ленни, так пришли какого-нибудь зверя с запиской, смогут они меня по следам найти?
- Смогут, конечно, - уверенно ответила я. - А любой быстрокрылый сверху высмотрит. Правда, не знаю, захочет ли ответ взять, но я весточку подать сумею, это точно.
- Ну вот и славно, - кивнул он и снова обнял сперва меня, потом Чарима. - Ладно, долгие проводы - лишние слезы... Езжайте, нечего время тянуть!
Так я снова отправилась в неведомое, но на этот раз уж не одна: с Чаримом, с чутконосым рядом было совсем уж не страшно, особенно в родных краях. Я эту тропу неплохо знала, бывала же у старого Раве, и не раз.
- А что скажешь-то, как доедем? - негромко спросил Чарим, нагнав меня.
В пути мы были уже третий день, и пока всё шло даже слишком хорошо: и погода баловала, и никаких неожиданностей не встречалось.
- Не знаю пока, - ответила я, - надо сперва посмотреть, что там за дела, о чем говорят, так что я маску надену, дядя Чарим. Скажем, что от каравана отбились да свернули не туда, здесь это сплошь и рядом случается, особенно, если скалы изменились немножко.
- Да уж, сам по первости норовил свернуть не туда... Помню, в лесу со мной то же самое было, - усмехнулся он. - Вот Вител в степи плутает, хотя как там потеряться-то можно, в толк не возьму? Вон солнце, ночью звезды с луной, ветер с гор, птицы кружат, чего еще надо? Ан нет, бывало, вертится на одном месте, пока я его не разыщу, всего в часе пути от становища, вот стыдоба-то...
- Что ж, его конь не мог дорогу найти?
- Нет, он тоже к нашим местам непривычный был. А я точно так же в лесу заблудился, стыдно сказать, в трех осинах! Тоже кругами ходил: казалось, только что это вот дерево видел, нарочно сучок сломил... и гриб какой-то красный приметил! Кто ж знал, что эти грибы там целыми полянами растут? Так и забрел в болото какое-то. Хорошо, ума хватило остановиться и ждать, пока теперь уж Вител меня найдет! - Чарим ухмыльнулся. - Он в лесу, как я в степи, по примятым травинкам след находит. А в горах мы оба спервоначалу терялись. Весной едешь, вроде все приметы запомнил: там скала чудная какая-то, на звериную голову похожа, тут осыпь, здесь деревце выросло, и как ухитрилось, на голых-то камнях? А осенью - нет их! Ну деревце-то ладно, может, засохло и его другие путники в костер пустили, а скала-то куда делась?
- Может, обвалилась, может, ушла, - пожала я плечами.
- Как это - ушла? - нахмурился Чарим.
- Очень просто, взяла да подалась в другое место.
- Ты еще скажи, что камни живые!
- Конечно, - удивленно покосилась я на него. - Иначе как бы горномогучие вырастили мост через ущелье? Горы всё время растут, когда быстрее, когда еле заметно. Ну, как те же деревья! Здесь сучок обломился, там вырос - вот и перемена...
- Вон оно что, - он задумчиво подергал себя за ус. - А когда обвалы случаются - это что ж, вроде как старое дерево рушится?
- Ну да. У гор есть ведь корни, - серьезно ответила я, - они уходят глубоко-глубоко, куда глубже, чем у деревьев, но иногда и они иссыхают. Или, например, люди начинают добывать камень или руду и портят эти корни.
- Как свиньи дубы подрывают?
- Вроде того. А иногда вода протачивает ходы. Деревья ведь тоже гниют изнутри бывает, так и горы. И когда ствол уже не может стоять - корни умерли или сердцевина выгнила насквозь - он падает. Или, бывает, начинает потихоньку осыпаться: ты же видел старые деревья, у которых уже ни листвы нет, ни половины ветвей, а они ещё кое-как держатся? Но достаточно сильного ветра или дождя... и все.
- Еще молния может ударить, - сказал Чарим. - А еще, я слыхал, огненные горы бывают: как пойдет полыхать, не остановишь, всё кругом испепелит.
- Есть такие, - подтвердила я, - только не у нас. Наши горы уже очень старые, они если и меняются, то медленно-медленно и понемногу. Там что-то осыплется, здесь вырастет... А те - ещё молодые, вот и плюются подземным огнем. Потом он остынет, и они перестанут извергаться, замрут, как эти. Правда, могут и проснуться: бывало, несколько веков гора молчала, а потом... в самом деле выжгла всё кругом, столько огня в ней скопилось!
Я перевела дыхание и добавила:
- Отец говорил, хуже всего такие горы в море.
- Да уж могу представить! - ответил Чарим. - Если в костер воды плеснуть, и то чада не оберешься, а тут...
- Ну да. И костер-то потухнет, а гора - нет. Может и взорваться, а уж какие тогда волны пойдут... Говорили, целые острова исчезали, города с побережий смывало, а сколько кораблей пропало - не счесть!
- Да, на суше как-то спокойнее, - проворчал он. - И удрать можно, если успеешь, и забраться повыше, авось, уцелеешь. А в море... Я вот всего два раза на корабле был и больше не хочу! Не моё это: вода кругом, почти как степь, только степные-то приметы я все наперечет знаю, а тут поди пойми, с чего вдруг птицы раскричались: землю видят, рыбу какую-нибудь не поделили или шторм идет? И того... качает сильно.
- Где родился, там и пригодился, так моя кормилица говорила, - сказала я. - Но ведь вы с дядей Вителом где только не бывали!
- Оно так. Любопытно же, как в других краях люди живут... Только всё равно домой тянет, - серьезно сказал Чарим. - Да что я тебе-то говорю! Ты будто в эти горы не рвалась! Для меня вот тут только скалы, а ты, надо думать, побольше видишь?
- Конечно, - ответила я и огляделась. - Видишь ту скалу?
- Вижу, ещё и думаю, как бы она на нас не обвалилась, когда мимо поедем.
- Это не скала. Это горномогучий окаменел. Он, наверно, был совсем уже старый и не успел уйти от рассвета, а может, нарочно его дождался, чтобы не рассыпаться в прах, а остаться здесь. Кто его знает, вдруг он любил именно это место?
- Ишь ты... - Чарим подъехал ближе. - И впрямь, на великана похоже, только от времени уже камень выкрошился, не разберешь толком... Я такие статуи видел, огромные, старые-престарые, никто не знает, кто и зачем их у нас в степи поставил. Вот у них тоже лиц не разобрать, так их ветром выгладило... Может, это тоже... как ты его назвала?
- Горномогучие, - напомнила я. - Кто знает, вдруг в незапамятные времена, когда эти горы ещё были молодыми, а вашей степи вовсе не было, какой-то клан решил переселиться в другие края? Но, видишь, не все дошли, так и стоят теперь...
- Знаешь, Ленни, - сказал он, помолчав, - жутко это звучит. Особенно потому, что ты говоришь этак спокойно, будто всякие каменные великаны и разумные звери - дело самое обычное. Ну все равно как дикие лошади и хищные птицы у нас в степи: вон их сколько, не счесть! А чужак беркута от коршуна не отличит...
- Но ведь так и есть. Я, наверно, в степи тоже бы растерялась и не знала, куда смотреть, какие звери опасные, а с какими можно иметь дело, - улыбнулась я. - И ты бы не за один раз мне это рассказал, дядя Чарим, потому что ты рядом с ними вырос, а я первый раз увидела, поди пойми и запомни! Так и ты в горах: хоть и ходишь через перевал не один год, но... то перевал, а то сами горы.
- Угу, перевал-то, считай, ручной, - произнес Чарим, подумав. - Хоть и покоряется только вам, Сайторам. А горы... ох, и дикие же они!
- Эти? Да что ты, дядя Чарим! Эти, говорю же, старые уже и к людям привычные, а вот те, о которых рассказывал отец... - я вздохнула. - Там и я растеряюсь, потому что не бывала никогда. Но побываю. Обязательно...
- Только уж провожатых возьми!
- Да неужто одна пойду? - я приподнялась на стременах и посмотрела вдаль. - До замка Раве рукой подать, во-он он, видишь?
- Нет, - честно ответил Чарим, сощурившись. - Только скалы.
- Ну как же, а вон... вон стена и ворота, присмотрись получше!
- И правда... - после долгой паузы ответил он. - А со стороны - камни и камни. Сайтор не такой был.
- Сайтор не для того строился, чтобы спрятаться, - пояснила я. - А Раве когда-то воевали с Завиорами, вот и...
- Слушай, Ленни, а почему тот замок называют Завиор-Гулящий?
- Ну... потому что он иногда прогуливается. Раве вот наполовину внутри скалы, он с этого места никуда не денется, а Завиор потихоньку бродит туда-сюда.
- Что-то не могу я такого представить, - пробормотал Чарим. - Это как же он, встает на ноги и идет, что ли? Вител говорил, в его краях, где реки сильно разливаются, дома ставят на сваях, чтоб не подтопило по весне, и это на ноги похоже. Но то крестьянские домики, а не целый замок! Я ж видел Завиор, он не меньше Сайтора!
- М-м-м... правду сказать, я сама не знаю, как он это делает, - созналась я. - И до перевала он, конечно, не дойдет, но есть у него несколько известных дорожек, по ним он и бродит. Может, скучно ему, может, хозяева велят... Раньше, когда воевали, Завиоры так прятались: подходит чужой отряд к нужному месту, а там ничегошеньки! Замок всего-то за соседней скалой, но сразу никто не сообразит, а когда дойдет, уже поздно будет...
- Навыдумывают же! - в сердцах произнес он. - Чтоб замки по горам бродили - такого я даже в сказках не слышал! А хотя...
- Что?
- Слышал, - сознался Чарим и ухмыльнулся в усы. - У нас тоже есть одно местечко, которое... гуляет. Говорят, наткнуться на него можно случайно или если очень нужно скрыться от погони. Там, я слышал, старый курган, рядом те самые каменные истуканы стоят, а как раз внутри этого кургана можно укрыться. И вроде бы даже еда и питье найдется и для тебя, и для твоего коня. Переждешь опасность - и иди с миром. Но во второй раз ты этого места уже не найдешь, как ни старайся, каких меток по пути не оставляй. Истуканы, к примеру, на месте окажутся, а кургана нет. Или курган есть, но их по степи столько раскидано, что не поймешь, тот или другой. А даже если тот, то войти он не позволит...
- А у нас похожая история про пещеру среброликих есть! - обрадовалась я. - Вообще-то люди с ними жить не могут, но если будет очень нужно, человека впустят в такую пещеру где-то очень высоко в горах, где он сможет переждать опасность. И просто так ее не найдешь, многие пытались, никто не вернулся. А кто спасся - те рассказывали, какое это странное место.
- А это кто - среброликие? - опасливо спросил Чарим.
Вместо ответа я показала ему маску и надела ее, кстати, замок был уже совсем близко.
- Равнинные называют их снежными оборотнями. Но они не оборотни, а кто... не представляю даже. Но они не злые, - заверила я, - только очень странные. С ними надо держать ухо востро: нарочно они человека не обидят, но вот если их чем-то задеть... Но вряд ли ты их увидишь, дядя Чарим. Они редко спускаются к людям, а живут на ледниках, во-о-он там, например!
Я указала вверх, на заснеженные пики.
- Да уж, ни один человек в своем уме туда не полезет... - передернулся он и подогнал коня. - Давай-ка пошевеливаться, хочется под крышей заночевать... если пустят, конечно.
- Странника в горах никогда не оставят без крова, - серьезно ответила я. - Хотя в сам замок могут и не впустить, я ведь рассказывала, как было в Сайторе.
- Да хоть в сарае переночевать, холодно уже ночами-то, - вздохнул Чарим, - хотя в степи и холоднее бывает - такие уж там ветра... Едем, Ленни!
*
- Умер старый хозяин, - сказал нам слуга, когда я спросила, можно ли увидеть рыцаря Эдора Раве. - Уж полгода, как умер... Вы, юный господин, видно, издалека?
- Да... потому и не слыхали, - тяжело вздохнула я. - Что же, любезный, теперь тут Аридор Раве хозяйничает?
- Именно так. Прикажете доложить?
- Доложи, будь добр. Скажи, гости с перевала. Поймет, надеюсь...
- Сей момент, господин, - кивнул тот. - Лошадей-то вон Эльжбете отдайте, пускай обиходит.
Чарим посмотрел, куда указывает слуга, и попятился.
- Это ещё кто?.. - прошептал он мне на ухо.
- Не бойся, я Эльжбету помню, - ответила я таким же шепотом. - И не надо так таращиться, она смущается... Гм, любезная, осторожнее с моим жеребцом, он чужих недолюбливает!
- Будьте спокойны, господин, - ответила та густым басом и ловко перехватила поводья сразу обоих коней. - Видала я уж этого коня, знаю его подлый норов... Ну, не балуй!
- Как она его узнала-то? - снова зашептал Чарим. - Покрашен на совесть, я ж сам делал... А если старый князь тут и бывал, то сколько лет минуло?
- Не больше, чем Эльжбета на конюшне служит, - сказала я, глядя вслед огромного роста женщине. - Коня она, должно быть, по запаху узнала. И он ее - видишь, не упирается, даже полез нюхать, нет ли у нее чего вкусного...
- Кто она такая-то? - повторил он.
- Да кто ее разберет... Не совсем человек, наверно, полукровка, но чья - не разберешь, а она сама не знает, ее младенцем сюда подкинули. В горах много странного народа обитает.
- Не хотел бы я с ее папашей повстречаться, - пробормотал Чарим, глядя, как Эльжбета одной рукой открывает ворота конюшни, а второй удерживает лошадей. - Или мамашей... Хотя красивая она, конечно! Только вот не всякий допрыгнет, чтоб хоть поцеловать...
- Об этом не волнуйся, кавалеров у нее всегда было хоть отбавляй, - улыбнулась я. - И детей двое, я помню, близнецы были, только они вроде бы подались в странствия. Эльжбета, скорее всего, из тех самых бродячих скалистых великанов - они на месте не сидят, а при случае могут прикинуться человеком, только... гм... сам видишь.
- Еще б не видел... - Чарим явно не мог оторвать взгляда от крутых бедер и роскошной косы Эльжбеты - та была толщиной в его ногу, цвета красной глины, ни у кого больше не видела таких волос!
- И потомство у них с людьми бывает, только семьи не выходят, не могут они на одном месте усидеть. Может, на каком-нибудь празднике даже и в Сайторе познакомился с парень с великаншей или девушка с великаном, вот и всё. А что дальше было... говорю же, подкинули ее сюда, тут и выросла.
Мы постояли во дворе, а потом давешний слуга позвал:
- Господа! Хозяин вас зовет, изволите пойти?
- Конечно, - ответила я. - Покажешь дорогу? Мы ж не здешние...
Аридор Раве был старшим внуком дядюшки Раве: сыновья его подевались кто куда, да и пропали, а вот дочки нарожали мальчишек, один из них и наследовал деду.
- Мы не знали, что господин Эдор скончался, - тихо сказала я, когда мы представились. - Благодарю за то, что впустили, но у меня было дело к старому господину, и я не знаю...
- Какое дело? - нахмурился Аридор. - Говорите, не беспокойтесь, дедушка считал меня не вовсе бесполезным наследником!
- Оно касается Альены Сайтор, - вовремя произнес Чарим. - Это ваши соседи с перевала, господин, верно ведь?
- Да, но...
- Считается, что девушка погибла, но ваш дедушка видел ее своими глазами на балу у князя, - перебила я. Старый Раве сказал тогда «помни о страже», но я не поняла его. Хоть бы не стало слишком поздно! - Он обещал ей помощь и защиту. Готовы ли вы взять на себя его обязательства?
- Да, готов, - ответил Аридор после долгой паузы. - Дед завещал мне всё... а всё - сами понимаете... Вы - посланники?
- Ну как сказать, Дори, - улыбнулась я, сняв маску. - Не забыл еще, как я тебя в ручье по весне искупала?
