10
- Опять в воду глядишься, прямо как девица? - захохотал у меня над ухом Марон, но я не вздрогнула, потому что заметила его отражение.
- Смотри, по-моему, немножко подросли, а?
Это я удачно придумала, как объяснить то, что непременно хоть раз в день да погляжу на свое отражение в луже ли, в котелке ли с водой или даже в лезвии ножа: усы у Ленни Тора толком не росли, и это страшно его огорчало! Три волосинки, и только...
- Да не позорься ты, Ленни, сбрей всё начисто, потом гуще расти начнут, - в который раз посоветовал Вител и почесал заросший подбородок. - Лет через пяток, если доживешь, ещё и порадуешься, что за ночь щетиной не покрываешься!
- Нет, я хочу настоящие усы, - стояла я на своем. - Ну скажи, дядя Вител, немножко же подросли, а?
- Угу, во-от настолько, - вздохнул он, показав кончик ногтя, и ласковым подзатыльником направил меня к кострищу. - Иди, стряпай, только без змей, слышишь?!
- Ага, ага...
- Гляди-ка, а распогодилось, - сказал Мак, выбравшись из-под воза. - Солнышко проглядывает.
- Так-то оно так... А раз прояснилось, могут заморозки ударить, - задумчиво ответил Чарим. - Вот тогда нам надо будет ходу прибавить: грязь схватится, и мы живо до перевала доберемся! А то что это за дело: колеса по ступицу увязают, и это мы ещё пустые идем!
- Хорошо бы, - кивнул Вител. - Несколько дней бы такой погоде продержаться, тогда б мы успели проскочить до настоящих холодов, а то на перевале сейчас, сам знаешь, каково...
- А что там такое, дядя Вител? - встряла я, кроша в котел луковицу. - Матушка рассказывала, дорога на ту сторону гор только одна, ну, если кружной не считать, а потому хозяин перевала - человек шибко важный! Так или как?
- Так... - протянул он, глядя в сторону, - только теперь у перевала хозяина нет.
- Это почему же? - поразилась я.
- Да просто прежний помер, а наследников не осталось, - пояснил Марон. - Поэтому...
- В том-то и дело, что не просто так он помер, - оборвал его Чарим. - Не своей смертью. Будто ты не проезжал мимо развалин! Это сейчас их подразобрали, но прежде...
- Сказали ж, молния ударила, - пробормотал тот.
- Какая молния, дурья твоя башка! - разозлился Чарим. Он вообще был очень вспыльчив, но и отходчив. - Никогда, слышишь, никогда молнии не били в замок! А тут раз - и только груда камней осталась... Небывалое дело!
- Может, этот... Сайтор, да? Вдруг, он чем-то прогневал Создателя? - шепотом спросила я. Мне было до дрожи любопытно, как же объясняют люди гибель нашего замка, но спросить напрямую я никак не могла. - И тот послал гром небесный... Матушка говорила, что...
- Да отстань ты со своей матушкой! - взвыл Вител. - Не могло такого случиться, понимаешь? И Создатель тут ни при чем!
- А кто ж тогда? Разбойники?
- Какие же разбойники до основания замок разрушат? Нет... - он примолк, потом продолжил: - Дело нечисто, но теперь уж не доискаться, что да как случилось. Мы вот одно знаем: прежде ждали перевала, как праздника, едешь - дорога сама тебе под ноги стелется! А если непогода, так или на замковом внешнем дворе, или там в поселениях на ночь приютят, накормят, обогреют, а поутру дальше отправят с провожатым...
- Угу, а теперь идешь - только и думаешь, как бы скала тебе на голову не обрушилась. И оползни кругом. А уж если дождь да возы груженые... - Чарим выразительно схватился за голову. - А в прошлом году волки у нас двух вьючных лошадей зарезали и уволокли, только кровавые следы на камнях остались.
- Ничего себе волки... - пробормотала я, подумав, что чутконосые сильно обозлились на людей, и это не к добру.
- Там и похуже кое-кто водится. Сам не видел, врать не буду, но от надежных людей слыхал... - Вител снова умолк. - Многое там встречается, вот что. И пока жив был рыцарь Сайтор, ни одного путника, который вел себя достойно и не нарушал заведенного обычая, на перевале никто не тронул. Теперь же идешь и не знаешь, доберешься ли живым на ту сторону, хоть десять раз принеси дары и попроси о помощи!
- А он колдун был, этот рыцарь? - спросила я с нарочитым жадным любопытством.
- Не знаю. Вряд ли... но знал и умел многое, это уж как пить дать. Без такого с его хозяйством поди управься!
- Неужто у него никакой родни не осталось?
- Все погибли, - тяжело вздохнул Чарим и привычно подергал себя за ус, как делал от злости или беспокойства. - И семья, и все домочадцы, и прислуга... Скверное дело! Нет покоя их духам, а от того и на перевале неладно сделалось.
- Что-то я уж не хочу туда идти, - пробормотала я.
- Нанялся, так не отлынивай, - был ответ. - На ту сторону мы тебя не тащим, а здесь уж изволь работать, как договаривались!
*
На нашу удачу, дождь все-таки прекратился, а вот заморозков пока не случалось, хотя по ночам было очень холодно. Упряжные животные приободрились и пошли быстрее, когда грязь немного подсохла. Вител, завязывая травинки сложными узелками, чтобы не сглазить, говорил, что если опять не польет, то к перевалу мы, глядишь, успеем и до заморозков - по всем приметам, их в ближайшее время быть не должно.
Если б спросили меня, я бы ответила, когда именно ударит первый ночной мороз... ну, не так точно, как если б дело было в горах, но ошиблась бы на день-другой, не больше. Но меня, ясное дело, не спрашивали, а я не вылезала со своим мнением - не по возрасту и не по чину.
- Скоро обсохнем и отогреемся, - вскорости сказал Вител, - тут обитель в полудне пути, заночуем, заодно припасов купим, а то в дальних деревнях поди угадай, то ли есть что на продажу, то ли нет, а если и имеется, так продадут ли...
- Угу, недаром обители первыми грабят! - кровожадно ухмыльнулся Чарим. - Там всегда найдется, чем поживиться!
- А ты уймись, - оборвал его Вител, - первый раз, что ли? Знаешь же, что эти парни вовсе не разбирают, всерьез ты или шутки шуткуешь! Забыл, как тебе чуть не накостыляли?
- Забудешь такое... - пробормотал тот и почесал спину между лопаток. - Но не накостыляли же!
- После того, как я откупился. Ну да ладно, кто старое помянет... - махнул рукой Вител и повернулся ко мне. - И ты язык прикуси, а то как ляпнешь что-нибудь про свою матушку...
- Между прочим, - обиженно сказала я, - она была достойнейшей женщиной, а то, что много знала и учила этому меня, так разве плохо?
- Хорошо, - заверил он, - только держи эти знания при себе, договорились?
- А что, там так строго, дядя Вител? Я слышал... не от матушки, нет, по дороге! В общем, в обители все живут очень просто, а ещё все время работают и молятся... Так или как?
- Кому положено, тот работает, а кто главный... сам понимаешь, - хмыкнул Чарим. - Но что молятся непрестанно - это правда.
- А зачем?
- Думают, что чем больше слов, тем надежнее, наверно. Мне-то почем знать? Я уж по-своему, запросто, чай, не обидится Создатель, - серьезно сказал Вител. - Да и не по пустякам прошу, а по делу. А если каждый день с утра до ночи бубнить одно и то же... Это как зуд комариный: сперва раздражает, а как привыкнешь, так и замечать перестаешь.
- Вон оно что... - протянула я. Сама я придерживалась того же мнения. - А мне сказали, люди там сплошь достойные и порядочные. Я думал, если до зимы так и не доберусь до Данвора, попрошусь в обители перезимовать. Не задаром, конечно, работать-то я могу, сами видели! А у них там наверняка и лошади есть, и вообще скотина всякая, я б справился...
- Ну ты и дурак, Ленни, уж прости! - покачал головой Вител.
- Чего это я сразу дурак?
- А того, что вот так попасть - хуже не придумаешь. Приютить приютят, как пить дать, только обратно не выпустят.
- Да почему же?!
- А потому, что за зиму ты со своим конем слопаешь больше, чем наработаешь, - пояснил Чарим. - Там своих тружеников хватает, да таких, которые задарма трудятся и черствой коркой сыты, а что ты, что конь твой - прожоры, каких поискать. И скажи спасибо, если по весне у тебя за долги только коня заберут, а не оставят самого отрабатывать...
- Ой... Так сбежать же можно!
- Угу, сбежишь ты, как же, особенно на своих двоих да после зимы впроголодь. Учти, вещи-то у тебя, скорее всего, тоже забрали бы, зачем они тебе в обители? Да и припасов с собой не возьмешь, это тебе не на мамкиной кухне пироги воровать, - ухмыльнулся Чарим. - Один наш возчик попытался как-то к ним в кладовую забраться, едва не попался.
- А зачем он туда полез? - удивилась я.
- Жрать захотел посреди ночи, а на столе за ужином такой окорок был - пальчики оближешь! И от него больше половины осталось, - пояснил Вител. - Вот этот дуралей и решил поживиться потихоньку. Еле удрал. Хорошо, шум на каких-то странников свалили, они как раз ночевали там, а то мне и за этого бы платить пришлось!
- Вон оно как... - я почесала в затылке.
Все это совпадало с историями Мадиты, и я в очередной раз порадовалась, что не угодила в обитель! Я была бы там почетной гостьей, но это лишь означало, что следили бы за мной неусыпно и неустанно, о каком же побеге может идти речь? В самом деле, коня не уведешь, припасами не разживешься... Если только затеряться между убогими странницами, но они ведь сразу заметят лишнюю и мгновенно ее выдадут! И маска бы не помогла: лицо лицом, но Мадита говорила, у странников есть свои словечки, свои приметы, которых человек со стороны не знает и угадать не сможет, но по которым они с легкостью отличают чужаков.
- Что-то ты у нас закудрявился, - сказал вдруг Мак, присмотревшись.
- Это у меня от сырости лохмы пообвисли, а теперь сохнут, - пояснила я, скосив глаза на выбившуюся из хвоста прядь. Она в самом деле немного завилась на конце. Ну надо же! А как Мадита мучилась с моей прической... - А как совсем высохну, вообще на барана похож сделаюсь.
- Да ты и так похож, особенно умишком, - сделал мне комплимент Чарим, и они дружно загоготали, а я сделала вид, будто обиделась. Пускай смеются, от меня не убудет...
Обитель показалась вдалеке, когда солнце уже клонилось к закату, и выглядела она мрачной и негостеприимной. И, право слово, иной замок был хуже укреплен, чем это место!
К стенам обители лепилось десятка полтора домишек, и кто уж там жил, не знаю. Наверно, пришлые люди, которым больше некуда было деваться, но которые не захотели уходить в обитель насовсем или даже на время: если верить Вителу, это было почти одно и то же.
- Вон там остановимся, - сказал он, кивнув на берег узенькой речушки, - а я съезжу, разузнаю, что к чему.
- А почему сразу туда не поехать? - тут же спросила я.
- Потому что ворота закрыты, - мрачно ответил Вител, - а до ночи еще далеко. Не к добру это.
- Может, мне с тобой съездить? - спросил Чарим.
- Нет уж, ты за главного оставайся. Мак! Давай ты со мной, а вы не лодырничайте, делом займитесь!
- Так каким делом-то? - нахмурился Марон. - Распрягать, не распрягать?
- Погодите пока, - подумав, решил Вител. - Но вы что, дела не найдете? Оси проверьте, упряжь...
Вернулся Вител скоро, и по его мрачному лицу стало ясно: дела обстоят скверно.
- Чего там такое? - первым спросил Чарим. - Никак зараза какая-нибудь?
- Ага, подъехал бы я тогда к вам с наветренной стороны, - буркнул Вител, спешившись и передав повод Маку. - Не зараза там, слава Создателю. Но в обитель никого не впускают, только гонцов ну и своих, ясное дело. И припасов не продадут, так что затягивайте пояса... К тебе, Ленни, особенно относится!
- А чего сразу я-то?.. - обиженно пробормотала я.
Моя прожорливость попутчиков страшно забавляла, а я... Вроде бы в княжеском замке я довольствовалась положенным, от голода не страдала, да и вообще могла позабыть об ужине, если Мадита не напоминала. А теперь... Наверно, вольный воздух был тому причиной, а еще работа. Не такая уж тяжелая, но жечь костер, ворочать котел, таскать воду и запрягать-распрягать волов - это все же не иголку с шелковинкой двумя пальчиками держать! Да ещё и верхами день-деньской напролет: вроде не сама идешь, конь везет, но ты же не мешок, который как поперек седла кинули, так он и лежит... Дома-то, точно помню, как нагуляешься за день, тоже метешь со стола всё подряд, и уговаривать не нужно!
Конечно, молодому парню, последнее время жившему впроголодь, и полагалось есть всё, что не приколочено, особенного удивления это не вызывало, а шуточки... да пёс с ними! Опасалась я только одного: как бы не обзавестись выдающимися девичьими округлостями, ведь тогда притворяться Ленни Тором станет намного сложнее... Впрочем, с такой походной жизнью не раздобреешь, и на том спасибо.
- Так в чем дело-то? - повторил Чарим.
- Не говорят толком, - помотал головой Вител. - Но там у ворот странники толклись и просто нищие, вот я краем уха услыхал - голод.
- С чего вдруг?! Нет, урожай не ахти какой, вон, на продажу не хватило, но был же! Люди жаловались, но вроде как кору и гнилую солому есть не собирались, до весны бы протянули...
- Я не больше твоего знаю, - буркнул наш предводитель. - Говорят, гонец прискакал дня за три до нас, и как раз после того ворота заперли и двойную стражу выставили. И то, ты верно сказал, в обители припасов с избытком, а если и впрямь голод...
Он не закончил фразу, но и так было понятно: если дома плачут голодные дети, а закрома обители набиты по самую крышу, даже мирные крестьяне возьмутся за вилы и топоры, и ворота вынесут, как пить дать.
- Странно это, - пробормотал Чарим. - Может, дело в другом?
- Кто его знает... Ладно. Небось, доберемся до дома, - Вител угрюмо посмотрел на нас. - Но пайку придется урезать. Людям, само собой, так что... Ленни!
- Чего?
- Кидай в котел хоть змей, хоть лягушек, разрешаю. Не до жиру, быть бы живу!
- Найду - кину, - согласилась я. - Но вот грибы и коренья, если что, сами разбирайте, я здешних не знаю.
Он кивнул и уставился в костер.
Прочесть мысли Витела было проще некуда: до перевала уже рукой подать, и он рассчитывал дать людям и животным передохнуть немного перед сложным переходом. Раньше-то об этом можно было не так заботиться, на землях рода Сайтор путника всегда бы приютили и обогрели, но теперь... Теперь оставалось рассчитывать только на удачу. Если бы я умела, я бы поворожила, но увы - всё, что я могла, так это состряпать что-нибудь и не лезть с вопросами, а то так вот попадешь под горячую руку...
Мы уже обиходили животных и сели ужинать, когда к нашему костру бочком-бочком подобрался незнакомец.
- Люди добрые, - завел он дрожащим голосом, - не дайте скитальцу пропасть, поделитесь хоть глоданой косточкой, хоть горелой корочкой, век благодарен буду...
- Ты столько не проживешь, - фыркнул Чарим. - Чего тебе возле обители не сидится? Все странники там, иди, подожди, может, вынесут вам чан помоев!
- Прогнали меня оттуда, господин, - ответил тот и чихнул, обхватив себя за плечи. И то, вечер выдался на редкость холодным, а одежонка на страннике была - заплата на заплате. - Слишком много болтаю, значит. Такого, чего они слушать не желают... Обещали побить, если вернусь, а я и так уж хромаю и рука не подымается...
- Садись к огню, убогий, - мрачно сказал ему Вител. - Ленни, там осталось чего-нибудь в котле?
- Ага, на донышке.
- Выскреби ему. Сам обойдешься, а то знаю я тебя: как котел мыть пойдешь, так, небось, вылизываешь!
- Будет вам над сиротой измываться... - пробурчала я, накладывая в миску остатки нашей трапезы. - Держи, странник.
- Благодарствую, добрые люди! - отозвался он и накинулся на немного пригорелую кашу. Похоже, этот человек уже давно не ел досыта.
- Ты жуй, да заодно рассказывай, что приключилось, - сказал Чарим. - Мы уже которую неделю в пути, всё вроде шло, как обычно, а тут будьте-нате, ворота заперты, о голоде говорят... В чем дело-то? Еще неделю назад ни о чем таком и слуха не было!
- Не было, правда ваша, - покивал странник, выскребая миску пальцами и с причмокиваньем их обсасывая.
Если б у него голова в эту миску вошла, он бы ее точно вылизал. И ещё три раза по столько съел, это точно, но увы, ничего не осталось. Разве что сухари и вяленина, но без приказа я не собиралась развязывать тюки.
- Но ты что-то да знаешь? Давай, выкладывай, - сказал Вител. - Тогда, может, я тебе еще сыру отрежу и хлеба краюху дам.
- Угу... - странник вытер заросший подбородок рукавом, шмыгнул носом и сел поудобнее.
Лицо у него было, насколько удавалось рассмотреть при свете костра, самое заурядное: длинный кривой нос, видно, не раз сломанный, впалые щеки, густые брови, хитрые блестящие глаза, давно не стриженные волосы непонятного цвета, клочкастая борода да уши лопухами, одно больше другого.
- Стало быть, я сюда зимовать шел.
Чарим покосился на меня и хмыкнул, а странник продолжил:
- Я так который год спасаюсь, потому как весной и летом бродить в радость, ну и дела полным-полно, хоть где кусок хлеба да заработаешь... Осенью то же самое, нанимают на подмогу, а я не жадный, на пропитание бы хватило, и ладно! Ну а зимой совсем скверно, так я в обитель иду. Там тоже кормят, с голоду не помрешь, это точно. Работать велят, само собой, но... - он ухмыльнулся, - кто не первый год так перебивается, тот знает, как особенно не утруждаться!
- Ты к делу давай, - сказал Вител.
- А я по делу говорю, - с достоинством отозвался странник и, отвернувшись, высморкался, зажав одну ноздрю. - Простыл все ж таки, вот напасть... Стало быть, добрые люди, пришел я сюда, как обычно, ан в обитель никого не пускают! Нашел пару знакомцев - те тоже ничего не понимают. Они пораньше моего пришли, так ворота, считай, прямо у них перед носом закрыли. Ну, я побродил, там послушал, тут расспросил, в общем... Правду вам сказали. Голод будет и, похоже, небывалый...
- Да почему?! - вскричал Чарим. - Ведь был урожай, пусть и скверный!
- Был, да сплыл, - ответил странник. - Вернее, в распыл пошел.
- Это как?
- А так. Один странник сказал, своими глазами это видел. Он как раз нанялся на одно подворье на пару дней, хлев чистил. Говорит, услышал крики, выскочил, а хозяева вокруг амбара бегают и голосят... Решил, что пожар, но ни дыма, ни огня... только пыль какая-то кругом, как от телеги на дороге в самую-то сушь, - он вздохнул. - Заглянул, говорит, в амбар, а тот вовсе не пустой был, это уж он прежде видел... И обомлел. Ничегошеньки там не осталось, только пыль эта самая. В уголке, сказал, еще стоял мешок с зерном, и тот на глазах истаял!
- Однако... А ему не померещилось?
- Я тоже спервоначалу не поверил, а потом другие подошли, слухи принесли. Не примерещилось, добрые люди. По всей округе этак вот: что этой осенью собрали, всё в пыль обратилось.
- А в обители, стало быть, что-то осталось? - нахмурился Вител.
- А иначе с чего б им ворота запирать? Может, еще с прошлых лет запасы есть. А что с летошними случилось, разве скажут... - странник снова хлюпнул носом. - И неведомо, везде так или только в этих краях.
- И почему это приключилось? Об этом что говорят? - спросил Чарим, дергая себя за ус.
- Да как обычно... валят всё на злое колдовство, но вот чьё, почему вдруг, того никто не может сказать. Хотя... - он почесал переносицу, - кое-что болтают.
- Ты рассказывай дальше, - подбодрил Вител. - И глазами-то по сторонам не стриги, не стриги! Сказано - угощу, значит, угощу, но только если по делу говорить будешь. И не выдумывай, а то знаю я вашу братию: сейчас как наплетешь семь возов небылиц с небыличкою, а мы уши-то и развесим!
- Не, дядя Вител, он покуда не врал, - не удержалась я, - по нему хорошо видно.
- А тебе почем знать?
- А он, когда думает, соврать или нет, за нос хватается, - пояснила я.
Примечать такое меня еще кормилица учила, да и отец об этом упоминал. Что там! На моем же примере и объясняли, когда я выдумывала очередную байку и пыталась подловить взрослых. И матушка кое-что рассказывала о языке тела, который у многих очень похож: люди, сами того не осознавая, выдают себя жестами. Достаточно внимательно приглядеться, куда и как человек смотрит, как держит руки - свободно или скрестив на груди, теребит ли вещи или пальцы, и можно понять - лжет собеседник, скрытничает или говорит правду, спокоен или взволнован, а если так, то именно этим разговором или же его беспокойство имеет другую причину... Конечно, до высот такого искусства мне было далеко, но уж очевидные вещи и я различить могла.
- Если чешет, значит, не врет, а просто задумался - рассказывать или лучше язык прикусить. А если этак вот за кончик дергает, значит, либо чего-то не договаривает, либо на ходу сочиняет. Ну а если ещё и в сторону смотрит, тогда точно врёт, - добавила я, и Вител переглянулся с Чаримом.
Тот только брови поднял, мол, надо же, не ожидал от дурачка Ленни таких познаний!
- Ну что, странник, угадал наш малой? - спросил Чарим.
- Угадал, - нехотя ответил тот и покосился на меня. - Дело такое... не всякому о нем говорить стоит, побить могут. Но вы вроде не из этаких...
- Не хватало еще руки об тебя марать, - буркнул Вител. - Если что, так возьму за шкирку, разверну да коленом под зад дам, и будет с тебя... Говори уже!
- Слух ходит, - произнес странник, - мол, эта напасть приключилась потому, что князь решил жениться.
- Приехали! - присвистнул Чарим. - А как это связано-то?
- Так он не абы кого захотел в жены взять, - пояснил тот.
- Колдунью, что ли?
- Бери выше, - ухмыльнулся странник, - горную ведьму.
