Глава 5

Бирюзовая находилась не так уж далеко от Дуварака — всего дней пятнадцать пути. Самое интересное, что это были всё те же горы, где находилась Эльфийская крепость. Просто Бирюзовая была несколько левее, то есть ближе к морю. Ночевали мы в сёлах, где для нашего брата, держали специально пустующие дома. Стоимость в них была не великой, да и деньги, по крайней мере, мне и Лумму, на это выдавались. За Ротимура, Ильнаса и двоих воинов охраны, приставленных ко мне стараниями старшего воина, приходилось доплачивать, так как в теории они должны были ночевать в разбиваемых около дома шатрах. Готовили сами, в соответствии с очерёдностью. Разумеется, в очередь не попадали всё те же, то есть я и Лумм.

На девятый день пути староста деревни, в которой мы ночевали, предупредил нас, что дальше до крепости поселений не будет, и посоветовал прикупить провианта. Причём даже подсказал, у кого можно купить — у него. Цены он не задирал, тем не менее, оставили мы у него прилично.

— Вы настойки больше берите, — навеливал он. — Ваши там, конечно, гонят, но бурду. Что там нагонишь из рабских-то харчей. Да и дракон поговаривают, новый туда назначен. Попадёт, какой лютый — запретит.

Так как перевязь тысячника я в дорогу не надел, а по возрасту, мы все были молоды для такой должности, то у старосты даже тени подозрения не закралось.

— Опять же вам с полсотни новых рабов два дня назад прогнали, — продолжил он. — Вы ещё их нагоните. А вот продуктового обоза уже боле луны не было. Всё пустые за камнем идут. Голодно у вас будет.

Почему-то старосте верилось, даже не беря в расчёт то, что лжи я не ощущал. Поэтому даже моему Шторму небольшую поклажу на круп подкинули. Жеребец за луну окреп и уже не хромал. Да и на круп же, не на передние ноги нагрузка.

Дорога дальше пошла более холмистой. Сказывалась близость гор. В третьей четверти дня мы достигли оборудованной стоянки, около брода через речушку с ледяной водой. Лес вокруг был вырублен, кроме двух огромных деревьев. В один из них были вбиты кольца. Гадать зачем, не надо было — рабов приковывали. Около второго было выложенное камнями место для костра и несколько брёвен вместо скамеек.

— Здесь встанем или дальше поедем? — Спросил Ротимур.

— Давайте дальше, — предложил Лумм. — Тут сейчас и валежника для костра не насобирать, да и запах…

Оттенок регулярного присутствия человека, в воздухе ощущался. Не то что бы сильно, но то, что рядом место для испражнений, было понятно.

— Напоим лошадей и дальше, — принял я решение.

Остановились, когда уже стало смеркаться. Пока расседлали и спутали лошадей, пока разложились и зажгли костёр, стемнело совсем. Ротимур предложил слегка «придать вкус» каше. Половина бутылки настойки разлилась моментально, не смотря на то, что ни я, так как тысячник, ни Лумм, а уж тем более Ильнас, не стали. Дальше пришлось запретить. Нет, всё понимаю, и совсем даже не изверг, но на кой мне пьяная охрана. Дабы наказать Ротимура за начавшееся нытьё, назначил ему вечернюю и утреннюю стражи. Наказания не получилось. Вернее получилось не полностью Предутренний нудно моросящий дождик, поднял на ноги всех ещё до рассвета.

Ближе к обеду тучи разошлись, и зенитное солнце заставило нас скинуть плащи. Сразу опасность мы не увидели. Да и когда увидели, не сразу поняли. Если бы, нападавшие подъехали спокойно, то перерезали бы нас как котят. Но, они шли в карьер по нашим следам, и когда стало возможно рассмотреть напряжённые выражения лиц и сверкающую сталь мечей, рука сама тянулась к оружию.

— Вперёд! — Крикнул Лумм.

Лошади, выворачивая дёрн, ринулись от превосходящего по численности врага. Почти десяток верховых, свистя и улюлюкая, настигали нас. Будь мы одни, возможно нам и удалось бы уйти. Но под дуваракской охраной были не самые лучшие представители копытных, и отяжелённые поклажей, они уступали по скорости преследователям. Я бы точно мог оторваться. Не то что бы я сдерживал жеребца, но и не гнал, хотя ощущал, что Шторм идёт не в полную силу. Просто на полкорпуса впереди ехал Ильнас и я подстраивался под темп его кобылы.

— Эль, И. нас…ите!..тальные на. олм! — Донёсся сквозь ветер голос Лумма.

Герой, что сказать. Мой клинок плашмя, но с оттяжкой шлёпнул по крупу лошади Ильнаса. Слегка переборщил, так как кобыла, испугавшись, чуть не выкинула из седла, не ожидавшего рывка парня, но зато значительно ускорилась. Я плавно стал заворачивать на холм. Идея Лумма проста: если не удаётся уйти, надо занять выгодную позицию. Не смотря на плавность поворота, копыта Шторма пару раз соскользнули по влажной земле. Разок я себя почувствовал мотоциклистом на вираже, настолько накренился корпус жеребца. В итоге мы оказались несколько выше остальных, уже приготовившихся к встрече врага. Спускаться на лошади вниз ещё хуже, чем забираться вверх. Склон создавал неудобства как обороняющейся, так и нападающей стороне, но нападающей больше, поэтому они не спешили, а стали окружать нас с двух сторон.

Дикая сцена. Люди не проронили ни звука. Лишь хрип лошадей и лязганье сбруи. Преимущество не на нашей стороне. Ладно, почти двойное превосходство врага, так у них ещё и арбалетчик. Болт выбил из седла одного из дуваракских воинов.

Я что-то упускал. Что-то очень важное. Ринуться вниз на врага… Зарубят. Шторм, не сможет быстро вывезти… Шторм. Мне мешал жеребец. Без него я значительно быстрее, по крайней мере манёвренней — точно. Скорее слетев, чем спрыгнув с лошади, я побежал вниз…

Люди, это не орки на хрумзах. Люди это проще и легче. Однако тактика та же. Главное не убить, хотя тоже не плохо, а хотя бы ранить — пусть добивают другие. Уйти с траектории удара и, не останавливаясь режущим под мышку. Я в тылу врага. Им надо время чтобы развернуть лошадь. Удар по задней ноге животного, которое тут же начинает падать вместе с седоком. Арбалетчик. Он для меня угроза. Но до него далеко, а следующий враг близко. Не останавливаться. Не дать прицелиться. Разбег на встречу скользящей на холме лошади и резкий толчок левой в сторону, чтобы оказаться на одном уровне с всадником. Перехватить клинок в две руки и с размаха, как топором по центру меча. А-а-а! Знаю. Отбивает руку! Обратным ударом по пальцам. Как красиво вместе с мечом полетели… Клинок надо было с гардой выбирать! Больше рядом никого. Догадались, наконец, спешиться. Наши тоже поняли, что так проще. Внутренний голос толкает вперёд. Болт обжигает голень. Мазила. Лучше бы в левое плечо. Глушим боль и вниз. Глушим и вниз. Бегом. Бегом! Эта тварь так нас всех выбьет. Держитесь парни. Я сейчас.

Самое забавное, что в такие моменты я не могу слышать. Не знаю почему. Просто не слышу. Воин, растерявшись, пытается натянуть тетиву, вместо того чтобы вынуть меч. Причём чем я ближе, тем судорожней он это делает. Он даже не пытается прикрыться. Клинок вязнет где-то в шейных позвонках. Приходится с силой выдергивать его. Уф-ф. Да нам повезло! Двое бегут на меня с разных сторон, причём один из них, как раз тот беспалый. Теперь уже беспалый. На троих наших осталось трое врагов. Ничего, продержатся. Сначала к беспалому. У него как-то весь запал пропал. Он бежит! Вернее ползёт от меня наверх, бросив оружие и цепляясь здоровой рукой за траву. Дурак! Ты уже труп! Никогда!.. Никогда не поворачивайся к врагу спиной! Сравняться с ним справа… Я даже нацелить остриё в прыжке смог. Точно под шлем… и тут же перекатом уйти вниз от удара сзади. Второй двигается быстро. Слишком быстро для обычного человека. Мага не ощущаю. Вернее всего, он под зельем.

Как оказалось прицел у меня сбит, а вот силы не меряно. Мой меч, вошёл не точно в шею уползавшего, а лишь слегка разрубив. А вот в землю ушёл довольно глубоко. Я не успел выдернуть его, когда уклонялся от удара в спину.

Как неприятно оказаться безоружным. Я конечно смелый парень, но не настолько чтобы кидаться с голыми руками на мечника. Бывают же в жизни казусы. Пару минут назад насмехался над убегавшим врагом, а теперь сам сверкаю каблуками, делая крюк к ближайшему трупу. А-а-а! Не везёт, так не везёт — подбегая к дуваракскому, понимаю, что тот погиб, так и не выпустив рукоять, а это значит, что я не успею подхватить его меч. Разворачиваясь, бью в преследователя молнией… Практически одновременно, только со спины, на него нападает Лумм. Как он смог? Ведь только был метрах в двадцати?

— С-с-сабаки… Надо за Ильнасом, — Лумм прихрамывая на одну ногу, шёл к своему жеребцу, когда вдруг упал и начинал трястись.

Мне в прошлой жизни приходилось видеть эпилептиков, но Лумм точно не из их числа. Ротимур в это время, присев на траву, заматывал тряпкой руку — мизинец оттяпали.

— Да вернётся сейчас, — я присел рядом с Луммом и стал вливать в него силу. — Он далеко не уезжает. Удивляюсь что всё ещё…

— За ним ещё один поскакал, — перебил меня Лумм, утихающим голосом и тут же закатил глаза.

Мне показалось, Лумма подбросило от волны силы, которую я кинул в него.

— Я нормально… Это пройдёт, — через пару секунд раздался шёпот. — Догоняй.

Сказать, что я через секунду был в седле ближайшей лошади, значит, ничего не сказать. С разбега запрыгнув в седло, я ударил каблуками так, что сбил, как оказалось потом, шкуру лошади. Обидно за животное, но в тот момент… Стремена ловил уже на ходу.

Спешка никогда не доводит до добра. Только через минуту я сообразил, что ножны пустые. Ещё через минуту Ротимур поравнявшись со мной, что опять же говорило не в пользу моего ума — мог бы и Шторма взять, протянул рукоятью клинок. Поймать на ходу оказалось не так просто. Пришлось постараться.

Вскоре мы обогнули оба тюка с лошади Ильнаса. Вернее всего парень понял, что надо облегчить лошадь, и скинул их. Молодчина. Ещё через миг Ильнас рассёк нас из-за поворота. В том смысле, что пришлось уступить дорогу лошади с падающей от губ пеной.

Преследователь парня вылетел на нас ещё через несколько секунд, и если Ротимур не успел, то я среагировал моментально, выставив меч словно копьё, причём пролетавшему слева врагу.

Вас когда-нибудь выбивало из седла ударом лошади? Нет? Неприятное ощущение. Клинок вошёл почти наполовину, когда мою правую руку неестественно выгнуло, да так, что выбросило из седла, оставив ноги в стременах. Я словно кукла трепыхался, наблюдая бешено несущуюся перед глазами землю.

Лошади те ещё трусихи. Она ведь не реагировала ни на крик, ни на иные молельные увещевания… пока не ударил молнией, свалив животное.

Обратно Ротимур и Ильнас ехали не спеша, потому как опасались за состояние лошади последнего. Я же поехал вперёд, воспользовавшись трофейным транспортом, так как переживал за состояние Лумма. Да и с дуваракскими не понятно — возможно тоже ранены. Выехав на место битвы, застал очень нелицеприятную картину: Лумм, пошатываясь, вынимал свой кинжал из тела дуваракского воина. Практически сразу после этого Лумма словно подкосили — он мешком упал на землю.

Повреждения нитей силы моего старшего воина были очень характерны: у меня после боя с Ганотом были подобные, наверняка связки порваны от перенапряжения. Судя по скорости передвижения воина во время боя, воздействие зелья ускорения. Я даже склянку из-под него нашёл, не смотря на то, что он откинул её подльше. Просто свет от капель, если смотреть магическим, очень бросался в глаза. А вот сама склянка… Сама склянка скрывала то, что в ней находится. Эта её функция очень привлекла моё внимание.

Лумм был жив, но в сознание не приходил. И даже зелья из запасов Ильнаса не помогли — Лумм затихал. Его каналы силы, судя по вторичным признакам, то есть по туманом растекавшейся из них жизни, были разорваны. Я восстановить не мог. Вернее мог, только это займёт столько времени, что уже не кому будет помогать. Спустя час безуспешных попыток привести в сознание Лумма, я решил продолжить путь.

— Похоронить бы… — очень прозрачно намекая, предложил Ротимур.

— Догоним обоз рабов, пошлём кого-нибудь, — несколько сухо, ответил я.

Мысли в этот момент витали совсем не рядом с соблюдением условностей.

Лумм парень нормальный. Те, кто приставил его ко мне, может и не изучали психологию, но интуитивно понимали, что ровесник быстрее завоюет моё доверие. Другой вопрос для чего это всё? Нет, всё, разумеется, предельно понятно… только в свете статуса надсмотрщика и открывшихся фактов о том, что этот надсмотрщик может прирезать, не суть важно кого… Витала мысль просто оборвать его жизнь. С другой стороны, он ведь делал это ради моей безопасности. А вот зелье… Зелье было очень сильным и целю, преследовавшейся при выдаче такого экстракта, была, вряд ли забота о моём здоровье. Скорее наоборот. И это, безусловно, бесило.

Обоз, ну или караван, мы догнали только на следующий день после происшествия. Охраняли его всего два десятка воинов. Чтобы отправить троих обратно — закопать тела, пришлось предъявить документы и даже рявкнуть на старшего. А с учётом того, что я ещё и изъял у них одну из телег, тот был вообще не в восторге. Только мне было совсем даже не до увещеваний стражника о том, что ему не достаточно людей, чтобы сопровождать почти сотню рабов. Мне надо было доставить Лумма в крепость к алтырям. Уж те точно более сведущи, чем я, в лечении.

Спали по очереди прямо на той же телеге, на которой и везли Лумма. Двигались безостановочно, так как Лумм таял на глазах и без моей поддержки уже бы давно стал духом. А поддерживать приходилось каждых пару часов. Дай здоровья магическому кругу, определяющему наш ход бытия, что мы прихватили пару трофейных лошадей и теперь имели сменных. Крепости достигли всего за семь дней.

— Есть алтырь? — Буквально только переступив черту крепостных ворот, хмуро спросил я у встречавшего нас сотника, возраста не первой молодости.

Ещё бы было не хмуро спрашивать — мурыжили, минут двадцать точно.

— Есть, — равнодушно ответил сотник, продолжая изучать меня.

— И чего ждёшь? — На грани срыва, тем не менее, совершенно спокойным голосом задал я вопрос.

— Рит, сходи за Валейром, — так же равнодушно дал команду сотник.

Воин, получивший команду несколько вальяжно, хотя на тот момент возможно мне это и показалось, развернулся и неспешно направился в сторону основного строения крепости.

— Стой! — я быстрыми шагами дошёл до него и с размаха отвесил такую оплеуху, что тот чуть не упал. — А теперь бегом!

После того как я убедился в придании скорости воину, который озираясь на меня, почти побежал, я подошёл к его начальнику.

— Расслабились?

— Зря вы так, тысячник…

— Тысячник, надо было говорить при приветствии. Как и представиться. А теперь… — я, оглядевшись, нашёл искомый предмет, наличествующий в любой тысяче, — давай-ка на скамью. Хотя нет. Сначала палочника пригласи.

— У нас тут каждый палочник, тысячник, — не меняя интонации, оповестил меня сотник.

— Тогда чего стоишь?

Полностью невозмутимый сотник. Он даже глазом не моргнул, лишь кивнул одному из воинов, после чего прихрамывая, направился к скамье. Выбранный им, направился следом. На миг я пожалел о своей резкости, но решения менять не стал.

Алтырь… С виду нормальный, то есть не нормальный, так как алтырь, но для алтыря нормальный. Это с виду. А вот его взгляд… Взгляд мага Дайнота так не пронизывал. Да и сами глаза… Не знаю, как объяснить, но были другими. Мутными. Этот человек внушал уважение своей… внутренней силой, что ли… Бывает так. Смотришь на человека и понимаешь, что он сильнее тебя духом.

— Он после зелья, — объяснил я, протягивая склянку с остатками того, что выпил Лумм.

Про выпущенную мной молнию, которая могла зацепить старшего воина, я благоразумно решил не упоминать.

— Несите ко мне, — сухо сказал алтырь воинам, стоявшим неподалёку. — Убери.

Последняя фраза касалась меня и сосуда в моих руках.

— Сколько палок то? — Подошёл выбранный сотником воин и тут же испуганно поправился. — Тысячник.

— Оставь, — махнул я рукой, отправляясь следом за алтырём.

— Ты тысячник, — остановил меня алтырь, — отдохни пока. Осмотрись. Помощи от тебя не надо. Мигис, — подозвал он худощавого парня, судя по одежде — из обслуги, — покажи новому тысячнику его комнаты. Отвара приготовь.

Мигис смотрел на меня слегка испуганно. Похоже, я своим появлением, несколько разворошил этот сонный мирок.

А мирок то был действительно сонным. Это я понял через руки. Первое впечатление было не обманчивым. Размеренная жизнь воинских пенсионеров. По-другому и не скажешь. Контингент в основном кому за… Служба тихая, хотя и нудная. Четыре смены стражи рабов, примерно по сотне воинов, плюс сотня обслуги и руководства ютились в каменном мешке стен, установленных на склоне горы. Каждое утро и вечер построение и развод вновь заступающей в каменоломни смены. Рабы работали только днём, поэтому ночная смена стражи значительно меньше. Самих рабов я ещё не видел, за исключением тех бедолаг, что встретились по дороге. Как бы описать обстановку? Вокруг витала обречённость…

Лумму за это время стало несколько легче. Хотя бы не требовалось постоянное вливание силы. Но вот в сознание он так и не пришёл.

Комнаты тысячника были шикарны. Право слово. Своя купальня с котлом подогрева. Кабинет с массивной деревянной мебелью. В шкафах приличное количество книг. Спальня с круглым островом кровати. Крайне удобно. Прежний хозяин не отказывал себе в роскоши. Для Ильнаса нашлась тоже неплохая комнатка, смежная с приёмной кабинета.

— Тысячник Элидар, — в кабинет, после моего разрешения, вошёл Валейр.

Земное имя. Пусть и не совсем, но очень похожее.

— Моему старшему воину легче?

— Пока да. Но обещать по-прежнему ничего не могу, тысячник, — алтырь присел на стул.

Прежде он так не поступал. Пока я размышлял, как на это отреагировать, Валейр продолжил. — Вы сегодня в каменоломни собрались? Тысячник.

— Да, вот сейчас постараюсь понять, что от меня необходимо, — указал я на огромные книги учёта провианта, рабов и произведённой ими работы, лежащие на моём столе, — и хотел спуститься.

Дело в том, что как оказалось, тысячник данной крепости практически директор шахт, от которого требовалась выработка строительного материала, в честь которого и названа крепость — бирюзового мрамора.

— Успеете. Оставьте управляющему.

— Мне кажется, это мне решать.

— Возможно… А возможно и не тебе, — алтырь изучал мою реакцию.

— Несколько бестактно и нагло. Не хотите объясниться?

— Нет.

Провокация. Я усмехнулся.

— Полагаешь, алтырей под палки не кладут?

— Да нет в этой крепости человека, что смог бы это сделать, — равнодушно произнёс собеседник.

— Ильнас! Пригласи двоих воинов! — Крикнул я за дверь, вставая со стула. — Сейчас исправим, — улыбнулся я алтырю.

Не то что бы я жаждал наказания этого мужика, но его наглость зашкаливала.

— Не надо. Он тебя уже не слышит. — Алтырь встал и выпустил в каменный свод молнию такой силы!..

Мои по сравнению с ней были искрой на свечи зажигания. Если это алтырь, то я лара. Отпрыгнув назад, я подхватил стоявший у стола клинок и скинул с него ножны. Алтырь не двинулся с места, равнодушно наблюдая за мной. Чтобы шутил, не похоже. Вернее всего орденский. Иных причин мой разум не находил. Биться с магом, не смотря на то, что сам маг, я не был готов. Но и умирать словно баран не собирался.

Медленно обходя стол, я стал приближаться к алтырю. Он не реагировал! Лишь спокойно наблюдал за мной. Если бы передо мной находился обычный человек, я бы уже смог проткнуть его одним выпадом. Но с этим я не собирался рисковать. Ближе подходить нельзя — он сможет отбить клинок рукой, что поставит меня в проигрышную позицию, нападать… Что-то говорило, что тоже не вариант. Я, слегка отведя в сторону клинок, выпустил молнию.

Противник будто ждал этого. Смазавшейся картинкой он ушёл от электрического разряда и тут же растворился на миг. Ещё через секунду, я уже лежал на полу, получив подсечку и удар по затылку.

— Как ты вообще дожил до такого возраста? — Валейр присел на стул, разглядывая мой меч.

Я, медленно вставая, вымерял прыжок на врага. Буквально только я был готов, как свист стали заставил пригнуть голову и отскочить на безопасное расстояние. Силы налили теплом кисти. Осталось только молниями его…

— Не стоит, — посмотрел на меня мутным взглядом алтырь. — Словно дитё, — опустив остриё, Валейр подкинул мне клинок, рукоятью прямо в руки. — Садись. Элидар. Напыщен. Несдержан. Неопытен. Ты ведь даже на магический взгляд не перешёл?

Спохватившись, я отпустил зрение. Передо мной сидел маг. Причём очень сильный маг. Линии силы пылали, не позволяя создать чёткую картинку.

— И что же они хотят, чтобы я сделал из тебя? Да ещё и тысячником прислали… Лучше уж рабом. Да ты садись, садись… Не буду больше. Рассказывай.

— Да я бы лучше тебя послушал… Что с Ильнасом?!

Лицо оппонента слегка полыхнуло.

— Ещё и глуп. Спит твой Ильнас. Ты, кажется, собирался в каменоломни. Сходи. Развейся. Подумай. Спустись в пещеру, её все знают, но далеко не заходи. Как почувствуешь, что голову обносит — выходи. А вечером поговорим, — маг, встав, прошествовал мимо меня светлым пятном.

Шторм размеренно ступал по каменной крошке усыпавшей площадку перед каменоломней. Прохладный ветер создавал некоторый дискомфорт, усиливавшийся при виде людей в истрёпанной одежде, пиливших верёвками отколотые камни, создавая прямоугольные грани мраморных плит. Среди них прохаживались надсмотрщики, подгоняя особо нерадивых тружеников палками. Я бы не заинтересовался этим фактом, так как мысли были заняты странным визитом алтыря, если бы не печать на виске ближайшего мужика с палкой. Рабы подгоняют рабов. Своеобразная иерархия. Интересно, как производится деление? Хотя не интересно. Важнее алтырь… Или маг? Не важно кто он. Когда я заглянул после его ухода в приёмную, Ильнас действительно спал. Выходит, Валейр напрямую сообщил, хотя и несколько эксцентрично, что будет меня учить. Разумеется не балету. Надеюсь, это был первый и единственный показательный урок и в дальнейшем таких «бесед» между нами не будет… Я всё ещё был зол на Валейра. А даже если и будут… Что я смогу ему сделать? Я вполне осознавал, что он сильнее меня. Да и учиться надо было, так как оказалось, что есть чему.

— Кормить не пробовали? — Глядя на исхудавшие тела ворочавших каменные плиты людей, ответил я вопросом.

Десятник хохотнул, но тут же подавился смехом, встретившись со мной взглядом. Я не то что бы смотрел недовольно, просто перешёл на магическое. А оно очень чувствуется. Да и не до десятника мне было — вновь и вновь прокручивал схватку. Я ведь был вооружён. К тому же двигался почти на максимальной скорости, распустив по телу силы. Выходит, я могу быстрее… Да не чего не выходит! Возможно он более сильный маг! Хотя разум меня пытался разубедить в обратном. Я однозначно не на пике своего развития в этой области. Я даже не маг-середнячок. Так… мелкий ученик. И кого из меня будут делать? Ниньдзюцу-убийцу? Больше вопросов, чем ответов. Что он там говорил?

— Плохо в эту луну работают, — желая, по всей видимости, завязать разговор с новым начальством, произнёс провожавший меня десятник.

— А где пещера?

— Эт… Цветок девственницы, что ли?

— Я не знаю. У вас, их много?

— Нет. Одна.

Логика мать её. Зачем тогда спрашивает?

— Тогда веди, — не стал я озвучивать свою раздраженность некоторой глупостью провожатого.

Причина такого экзотического названия пещеры, вернее части названия, раскрылась на подъезде. Я бы, наверное, сказал несколько грубее: щель.

— А почему девственницы?

— Так… приятно там очень. Вы разве не слышали?

— Не доводилось, — я спешился.

Проходить пришлось слегка боком, причём довольно приличное расстояние. Затем стены стали слегка раздвигаться в стороны, образуя овальный туннель. Первых метров сто я ничего не чувствовал, но потом… С каждым шагом в меня всё больше вливалась сила. Осмотр магическим зрением показал, что магия, мягким равномерным туманом исходит отовсюду. Сильная магия. Необычная. Мне стало хорошо-хорошо и так спокойно… Силы, которые я впитывал, словно губка, отличались свечением. Ни цветом, ни яркостью, а именно свечением. Постепенно меня охватила беспричинная радость. Хотелось поделиться ей с кем-то, но провожатый не то что бы не разделял, но уж точно не был настолько впечатлён. Ещё через минут пять мне уже стало совершенно безразлично на десятника. Экстаз сравнимый с удовольствием от плотских утех, только непрерывно… А вот провожатый, освещавший стены пещеры факелом, точно таких ощущений не получал. Странно… Так действует только на магов? Иного объяснения нет.

Разум с большим трудом осознал, что мне уже плохо. Тошнота и головокружение, но при этом удовольствие. Не такое острое как на пике, но всё же удовольствие. Сказать, что-либо проводнику я уже не мог. Просто развернулся назад, понимая, что это всё ненормально. К тому времени как мы добрались до выхода, у меня были ватными ноги. Тело словно распухло, хотя внешне я оставался нормальным. В крепость я въезжал полностью разбитым.

Чего мне менее всего хотелось, так это выяснений отношений с лжеалтырём. Или всё-таки, лжемагом? Но моё желание в этом вопросе никто не спрашивал. Только голова прикоснулась к подушке, как я услышал неприятный голос:

— Не-е-ет. А вот этого делать нельзя. Вставай и иди за мной!

— Всё позже…

Валейр просто попытался скинуть меня. Я отбил его руку. Странно, но двигался я несопоставимо с моим состоянием, то есть резко и быстро. Валейр тут же вцепился мне в кадык. От его пальцев пошло неприятное пощипывание.

— Щенок мускуна! Ты на кого руку поднял, — прошипел он. — Я ненавижу таких слизней как ты! Вы хотите и жизнью насладиться и магом стать. Так не бывает. Встал! — Его рука просто выдернула меня из кровати, бросив на пол. — Вперёд! Щенок!