Аменсала, 20 июня 1706 года (четверг) по земному календарю, 21:10 по земному времени

Сегодня заканчивался инкубационный период для икринок, отложенных Зорис полтора земных месяца назад. Несмотря на радужные обещания рекламного буклета Центра регенерации, это время оказалось настоящим испытанием для будущих родителей.

Из тринадцати отложенных икринок выжили только девять. По статистике подобный исход был довольно распространён среди пар среднего возраста. Несмотря на то, что Зорис и Корус с самого начала инкубации знали об этих печальных цифрах, они искренне надеялись на то, что у них-то всё будет иначе – не так, как у всех остальных. Но чуда, разумеется, не произошло, и упрямая статистика в очередной раз оказалась права.

Первой неладное почувствовала Зорис, которая подолгу наблюдала за каждой из икринок, сидя около инкубационного бассейна. Она заметила, что в отличие от остальных две личинки полностью перестали двигаться. Контрольные замеры нано-роботов показали, что маленькие декаподы в этих икринках по необъяснимой причине остановились в своём развитии. Из-за начавшихся процессов разложения мёртвые икринки были сразу же удалены из инкубатора. И, хотя состояние оставшихся личинок было в пределах нормы, через неделю всё повторилось снова. Ещё две икринки по непонятной причине погибли.

Специалист из Центра регенерации, который обеспечивал поддержку во время всего инкубационного периода, разумеется, внепланово посещал жилище Коруса и Зорис после каждого случая гибели икринок. Оба раза, тщательно проверив всё оборудование, он неизменно сообщал, что нано-роботы в инкубационном бассейне исправны и работают в полном соответствии со своей программой. Специалист Центра регенерации каждый раз очень быстро и аккуратно проделывал процедуру извлечения погибших икринок из инкубационного бассейна. Для этого он использовал переносной манипулятор, фиксированный к стенке инкубатора. Судя по отточенным движениям щупалец, извлекать погибшие икринки специалисту приходилось довольно часто.

Каждый раз после завершения проверки всей системы инкубатора будущих родителей спешили заверить, что оставшимся икринкам ничего не угрожает. Тем не менее, полной гарантии сохранности оставшейся кладки никто не давал. Несмотря на всю безупречную репутацию Центра регенерации, доверие к его специалистам у обоих родителей уже после первого случая гибели икринок было в значительной степени подорвано. После повторения же печальных событий и вовсе не осталось никакой уверенности в том, что службой сопровождения инкубации всё сделано правильно.

Теперь Корусу и Зорис стало окончательно ясно, что с ними случилось то же самое, что и со многими другими парами декаподов. Они лишились части своего потомства и уже ничего не могли с этим поделать. Кроме того, будущим родителям постепенно стала понятна очень жёсткая позиция государства в отношении пар, отказавшихся от услуг Центра регенерации по выхаживанию потомства. Указ канцлера Фломуса об обязательной процедуре инкубации икринок с помощью высокотехнологичного оборудования оказался классическим примером политики кнута и пряника. С одной стороны, отказавшихся декаподов ждали репрессии в виде бесследного исчезновения, а с другой – согласившиеся на искусственную инкубацию икринок поощрялись значительным денежным вознаграждением в размере пятидесяти тысяч ласо.

По словам представителя Центра регенерации, всё произошедшее являлось ничем иным, как несчастным случаем. Они, как пострадавшая пара, вправе рассчитывать на солидную страховую премию от государства. На возражения Коруса, что им нужны не деньги, а их живые икринки, сотрудник центра неизменно цитировал фрагмент договора на оказание услуг по выхаживанию потомства:

«Центр регенерации гарантирует высокое качество предоставляемых услуг по медицинской и технической поддержке в течение всего инкубационного периода. Существующий уровень развития данной технологии позволяет сохранить не менее семидесяти процентов от общего числа отложенных икринок. Уменьшение количества эмбрионов в пределах тридцати процентов не является технической неисправностью системы и должно расцениваться как несчастный случай. Тем не менее, за каждую потерянную икринку пара декаподов получает от государства страховую выплату в размере десяти тысяч ласо. Наши сотрудники постоянно заботятся о повышении качества услуг, представляемых нашим клиентам. Спасибо, что вы с нами!».

Разумеется, этот фрагмент на голографическом бланке договора отображался очень мелким шрифтом, и ни Корус, ни Зорис не могли его своевременно прочитать.

Несмотря на клятвенные заверения специалиста в исправности системы, Зорис очень тяжело переживала потерю каждой из четырёх своих икринок. Поскольку пол потомков был определён ещё полтора месяца назад, будущая мама уже успела дать имя каждому из своих тринадцати будущих детей. Теперь ей пришлось последовательно проститься с четырьмя из них, и это оказалось мучительно больно. Сам Корус тоже тяжело переживал каждую потерю и, как мог, поддерживал свою подругу. Однако вернуть погибшие икринки он, разумеется, был не в силах.

В связи с ожидаемым рождением детей Корус получил официальное разрешение не выходить на работу в течение трёх дней. Это нововведение не так давно было законодательно закреплено указом канцлера Фломуса для всех декаподов, независимо от пола и возраста. Корус был очень рад редкой возможности провести время дома со своей подругой. Они вместе с нетерпением ожидали рождения детей, удобно расположившись у экрана монитора, который в высоком разрешении транслировал картинку с четырёх камер инкубационного бассейна.

Девять крупных икринок лежали в своих индивидуальных сотах из высокотехнологичного материала со свойствами искусственного интеллекта. Благодаря нано-роботам вода в бассейне была кристально чистой и радовала своей прозрачностью умилённые глаза будущих родителей. Четыре соты уже давно пустовали, напоминая о невосполнимой утрате, с которой предстояло, в конце концов, просто смириться. И, если Корус уже давно принял как свершившийся факт гибель своих четырёх нерождённых детей, то Зорис всё ещё не могла до конца прийти в себя от этой страшной трагедии, продолжая надеяться на чудо.

По своей форме икринки напоминали овальные вытянутые коконы. Они были прикреплены к своим сотам небольшой ножкой. Сквозь беловато-серые оболочки икринок просвечивали тела маленьких декаподов. Их светло-жёлтый цвет с крупными коричневыми пятнами явно контрастировал с полупрозрачной оболочкой икринки. От головы с полностью сформированными и уже открытыми глазами отходили десять щупалец, которые тесно прилегали друг к другу и пока были больше похожи на одну единственную ногу. Маленькие декаподы довольно быстро двигались в мутноватом содержимом своих икринок, тренируя мышцы для будущего плавания.

Последнее время Зорис много думала о предстоящем событии и всячески старалась подготовиться к нему. После изучения доступной информации о процессе инкубации из современных источников ей захотелось узнать, как рождались дети у древних декаподов. Зорис легко получила доступ к государственным архивам благодаря высокому социальному положению Коруса. Там она узнала о том, что их далёкие предки долгое время платили собственной жизнью за рождение детей. Оказалось, что древние самки погибали вскоре после того, как из их икринок появлялись маленькие декаподы. Самцы же оставались жить дальше, по мере своих сил проявляя заботу о потомстве.

Зорис было абсолютно непонятно, почему природа распорядилась так несправедливо. Древние матери погибали именно тогда, когда они были больше всего нужны своим беззащитным детям. Эта неразрешимая загадка долгое время мучила её. Во сне Зорис порой казалось, что она сама, подобно древним самкам-декаподам, будет вынуждена пожертвовать своей жизнью для рождения детей. В этих кошмарах Зорис раз за разом умирала в объятиях Коруса сразу после появления из икринки своего последнего маленького декапода. Просыпаясь, она каждый раз с большим трудом возвращалась в реальность и осознавала, что всё ещё жива, а все её видения – не более чем кошмарный сон.

Сейчас, когда они с Корусом сидели дома перед монитором, Зорис казалось очень далёким и невероятным то, что кто-то может умереть лишь от того, что маленький декапод выйдет во внешний мир из своей икринки. Ей было хорошо и спокойно от осознания того, что уже очень давно самки перестали так нелепо гибнуть в самом расцвете сил.

Щупальца Коруса нежно обнимали роскошное тело Зорис, по сравнению с которой сам он казался тщедушным подростком. И дело было отнюдь не в том, что Корус был недостаточно развит физически, хотя малоподвижный образ жизни давал о себе знать. Самки-декаподы, как и их далёкие предки, были всегда намного крупнее своих самцов. Такой своеобразный половой диморфизм сильно тяготил Коруса в то время, когда они с Зорис только познакомились и много времени проводили вместе. Он всегда немного стеснялся своих скромных габаритов по сравнению с подругой, особенно когда они встречались со знакомыми.

Теперь же, когда романтический период их жизни подошёл к концу, Корус практически перестал обращать внимание на это досадное недоразумение. Возможно, это было связано с тем, что теперь они с Зорис проводили вместе значительно меньше времени, чем раньше. Другой причиной могло быть то, что недостаток физического размера теперь с лихвой компенсировался чрезвычайно высоким социальным статусом Коруса. Все подруги Зорис завидовали ей, поскольку ни у одной из них партнёр не занимал такой высокий пост. То, что Корус был первым помощником самого канцлера Фломуса, поднимало его в глазах окружающих на недосягаемую высоту. Сама же Зорис довольно спокойно относилась к собственному статусу домохозяйки и абсолютно не комплексовала по поводу высокой должности своего друга. Так или иначе, но теперь Корус практически не замечал того факта, что его подруга была почти в два раза крупнее его самого.

Зорис задумчиво наблюдала за происходящим в инкубационном бассейне с помощью экрана монитора. Через некоторое время её сонные глаза всё чаще стали закрываться, а затем закрылись уже полностью. Нежная кожа на голове и щупальцах приобрела желтовато-коричневый цвет. Всё тело Зорис постепенно обмякло, а её голова откинулась назад, повиснув на щупальце Коруса.

В последнее время она довольно часто засыпала не на специальном подиуме, предназначенном для сна, а на щупальцах своего друга. Корус уже давно перестал удивляться этой странности, привычно списывая её на волнения последнего времени. Он не придал особого значения этому эпизоду и теперь. Однако сегодня Корус с удивлением обнаружил изменение состава слизи на поверхности тела Зорис. Вкусовые рецепторы в его присосках касались кожи подруги и посылали в мозг сигнал тревоги.

Корус в очередной раз внимательно посмотрел на Зорис, но, как и раньше, не заметил ничего необычного. Кроме того, что она так быстро заснула, сидя в его объятьях, всё было в порядке. Возможно, сказалось обострённое недавней потерей восприятие окружающего мира. Кроме того, последние несколько месяцев Зорис испытывала постоянное и вполне обоснованное волнение за своих будущих детей. Всё это было вполне объяснимо, но Коруса продолжало смущать изменение вкуса её кожного секрета. В его составе откуда-то появилось новое вещество, которое вызывало необъяснимую тревогу. Раньше ничего подобного не происходило, и теперь Корус ломал голову над тем, что это могло быть.

От тревожных мыслей его отвлекло движение, замеченное краем глаза на экране монитора. Присмотревшись к происходящему в инкубационном бассейне, Корус с радостью обнаружил, что содержимое одной из икринок излилось наружу. Вместе с тем, маленький декапод юркнул в прозрачную воду бассейна и тут же изменил цвет кожи на красный. Следом за ним второй малыш покинул свою икринку и присоединился к первенцу, также сменив окраску, но уже на красновато-бурую. Затем подобно цепной реакции икринки стали пустеть одна за другой, и из них в воде оказывался следующий продолжатель рода Коруса и Зорис.

Когда последняя икринка опустела, в воде хаотично двигались девять маленьких декаподов, которые очень быстро меняли свою окраску. Ярко-красный цвет кожи сменялся серо-бурым, а затем жёлто-зелёным и снова красно-коричневым. Через некоторое время эта праздничная суета стала постепенно стихать. Мелькание цветов значительно замедлились, и все маленькие декаподы приобрели одинаковый ярко-жёлтый цвет кожи. Их движения стали значительно спокойнее.

Похоже, что теперь томительное ожидание, наконец-то, подошло к концу. Корус, ещё не до конца веря своему счастью, с упоением наблюдал за новорождёнными детьми. Вид весело резвящихся в инкубационном бассейне маленьких декаподов был настолько завораживающим, что он забыл обо всём на свете. Все тревоги и сомнения были позади. Вместе с Зорис они всё-таки прошли этот нелёгкий путь до конца.

Корусу сейчас было немного жаль, что она заснула именно в этот момент – как раз незадолго до рождения их долгожданных детей. Зорис так хотела первой увидеть их появление из икринок, что заранее дала имя каждому будущему ребёнку. Корус даже не успел просто выучить их имена, а она уже давно называла все икринки исключительно по имени и никогда не ошибалась. В отличие от Зорис, Корус не проводил у инкубационного бассейна по несколько часов в сутки и теперь не мог с полной уверенностью сказать, кто из детей появился на свет первым, а кто – последним. Ему было жаль, что Зорис пропустила этот уникальный момент, заснув так некстати.

Он ещё раз с умилением окинул взглядом умиротворяющую картину наполненного новой жизнью инкубационного бассейна. Корусу вдруг захотелось посмотреть на детей своими собственными глазами, а не объективами видеокамер, которые транслировали картинку на монитор. Кроме того, он загорелся запоздалым желанием срочно растормошить Зорис и вместе с нею разделить радость рождения детей.

Корус попытался осторожно разбудить свою подругу, которая продолжала лежать на его щупальце с откинутой назад головой. Он слегка погладил её тело другими конечностями, осторожно придавая ему вертикальное положение. Раньше после этого Зорис всегда просыпалась, но теперь никакой реакции не последовало. Она продолжала неподвижно лежать в объятиях Коруса. Постепенно начиная волноваться, он стал сильнее и сильнее трясти тело Зорис, которое безвольно колебалось, словно аморфная масса. С ужасом осознавая, что температура её кожи стала значительно ниже обычной, Корус продолжал свои судорожные попытки разбудить Зорис. Несмотря на все усилия, она неподвижно лежала на подиуме без признаков жизни. Тело Зорис становилось пугающе холодным, а цвет её кожи сменился на бежевый.

Биологический компьютер Коруса уже давно и настойчиво повторял одно и то же сообщение: «В гемолимфе пациента обнаружена токсическая доза гормона смерти. Все три сердца остановлены, дыхание отсутствует, в мозге начались необратимые процессы. Пациент мёртв. Дальнейшая реанимация бесполезна». Несмотря на это, Корус отчаянно продолжал реанимировать Зорис, судорожно вспоминая всё, чему он успел научиться на обязательных курсах по выживанию в экстремальных ситуациях. Введение двойной дозы стероидных гормонов из домашней аптечки не возымело абсолютно никакого действия. Многократные высоковольтные разряды дефибриллятора, который также входил в стандартный медицинский набор, также оказались безрезультатны.

Окончательно разуверившись в собственных силах, Корус послал сигнал бедствия в службу экстренной помощи. Уже через несколько минут бригада из трёх сотрудников появилась на пороге его дома. Быстро переместившись к тому месту, где располагалась Зорис, они начали реанимационные мероприятия, попросив самого Коруса выйти.

После тридцати томительных минут ожидания, которые показались ему целой вечностью, Корус увидел, как автоматические двери межкомнатного люка раздвинулись. Специалист бригады экстренной помощи легко приблизился и дотронулся своим щупальцем до плеча Коруса.

– Мы сделали всё возможное, но, к моему большому сожалению, ваша подруга мертва. Примите наши соболезнования, – медленно произнёс он и отошёл в сторону.

Остальные сотрудники остались на своих местах, молча выражая ему своё сожаление. Корус вдруг почувствовал, что пол стал уплывать из-под его щупалец и постепенно превращается в потолок. Через несколько секунд всё окончательно перевернулось с ног на голову. Сотрудники бригады экстренной помощи почему-то теперь стояли на потолке и совершенно не собирались оттуда падать. Сам Корус тоже лежал на потолке, словно прилипнув к нему. Краем глаза он заметил, что новорождённые декаподы продолжали, как ни в чём не бывало, задорно резвиться в инкубационном бассейне. Хотя он и был перевёрнут, вода почему-то не выливалась, словно была покрыта ледяной коркой. Корус мысленно прижал к себе каждого из своих детей, имена которых он ещё не выучил. Глядя на их беззаботное веселье, Корус на мгновенье поверил, что всё ещё может быть хорошо, но в следующий миг его взгляд соскользнул с инкубационного бассейна на потолок.

Словно прикрученный к потолку подиум почему-то не падал вниз. Застывшее тело Зорис лежало на нём в естественной позе, как будто она и сейчас продолжала с упоением наблюдать за своими долгожданными детьми. Её закрытых глаз не было видно. Цвет кожи стал бледно-серым с голубоватым оттенком. На её поверхности была видна зеленовато-голубоватая жидкость, которая слегка опалесцировала в ярком свете. Безвольно свисающие на потолок щупальца Зорис были душераздирающим зрелищем, от чего Корусу стало абсолютно не по себе. Он вдруг остро ощутил всю безумную нелепость жизни, которая может вот так внезапно оборваться в самый счастливый день.

В следующий миг, словно тонкая незримая нить оборвалась внутри самого Коруса, нарушив его и без того слабеющую связь с этим миром. Внезапно всё стало совершенно бессмысленным, даже сама жизнь. Они с Зорис так долго ждали рождения детей, и сегодня это, наконец-то, произошло. Но плата за счастье оказалась слишком высокой. Корусу вдруг мучительно захотелось поскорее сбежать от всего этого безумия. Куда именно, уже не имело никакого значения – лишь бы поскорее.

Оба его жаберных сердца поочерёдно остановились, сразу вызвав острое кислородное голодание. Затем и основное сердце перестало перекачивать гемолимфу по телу. Муки удушья очень быстро стали нестерпимыми. Свинцовая тяжесть стеной навалилась на него, вызвав дикую боль в голове и кончиках щупалец. Глаза Коруса стали медленно закрываться, пряча расширенные прямоугольные зрачки за кожными складками. Печальное изображение мертвой подруги на его сетчатке сменилось чёрным фоном. На нём всё ещё виднелась маленькая светящаяся точка, которая с каждым мгновением неумолимо бледнела и уносилась вдаль.

Последняя вирусная частица в теле Коруса покрылась защитной оболочкой и вместе с другими вирионами попала в одну из восьми миллионов транспортных капсул. Многочисленные возвышения, которые появились на коже мёртвого декапода, спустя некоторое время стали увеличиваться в размерах и превращались в прозрачные полости. Слегка опалесцирующая жидкость из лопающихся пузырьков волнами изливалась на поверхность тела и на пол, придавая им характерное слабое свечение.

Бригада экстренной помощи в течение тридцати минут пыталась реанимировать Коруса. Однако в его теле уже наступили необратимые изменения, и было решено прекратить реанимацию. Старший из бригады констатировал смерть, зафиксировав этот факт в своём биологическом компьютере. Усталые сотрудники всё ещё тяжело дышали после длительной и интенсивной работы, которая не дала ожидаемого результата. Поглядывая друг друга, они с удивлением заметили, что их кожа слегка светится от той странной жидкости, которая всё ещё продолжала выделяться из тела мёртвого декапода. Довольно быстро это необычное свечение угасло. Странная жидкость бесследно исчезла с кожи озадаченных сотрудников бригады экстренной помощи. Не придав особого значения этому эпизоду, они начали рутинную процедуру доставки тел умерших декаподов в ближайший центр для судебно-медицинской экспертизы.