Глава 15

Даже когда мы приехали домой, я все еще пребывала в смятении. Конечно, я возмущалась Седриком – и имела на то полное право. Почему он повел себя таким неподобающим образом? Я чувствовала ярость, и одновременно с этим мне почему-то хотелось плакать. Удивительно, но и в самые напряженные моменты нашего знакомства мы никогда по-настоящему не ссорились. Из-за того, что мы расстались в гневе, у меня ныло сердце. Как бы я ни обижалась и ни злилась, мне была нестерпима мысль о том, что мы не сумели помириться. Я уже ничего не понимала – и в душе у меня царила неразбериха.

Мои размышления прервались, когда я обнаружила, что наша спальня пустует. Я предположила, что Мира уехала задолго до меня: ведь я не заметила ее возле здания ассамблеи, когда я разговаривала с Седриком и Уорреном.

«Тревожиться не о чем, – успокоила я себя. – Может, Мира села в одну из последних карет».

Но когда я в конце концов приготовилась ко сну, моя соседка так и не появилась. Остальные жемчужины давно расползлись по своим спальням. Я оказалась перед дилеммой. Сообщать ли о пропаже Миры нашей домоправительнице? А вдруг с Мирой что-то случилось? Однако я хорошо знала Миру. Вполне вероятно, она решила прогуляться по ночному Триумфальному. А если я все расскажу, то у Миры точно будут крупные неприятности. Я задумалась о Седрике. Он сохранял нейтралитет и мог служить буфером или третейским судьей, но после нашей стычки мне не хотелось обращаться к нему за советом.

«Мира сильная. Она обязательно справится», – подумала я.

И действительно, когда я проснулась, Мира уже лежала в кровати.

– Я о тебе тревожилась, – буркнула я.

Я не стала спрашивать, где она пропадала, но мой вопросительный тон явно свидетельствовал о том, что я ожидаю объяснений.

– Извини, – произнесла Мира, потянувшись и сладко зевнув. – Не хотелось тебя пугать. И спасибо, что не проболталась.

Я перешла в наступление.

– Ты решила посмотреть на Триумфальный?

Она замялась.

– Да. Глупо, конечно, но что же поделаешь…

– Ты очень рисковала! Обещай, что такое больше не повторится. Женщине опасно бродить по городу в одиночку!

– Жить вообще опасно, – проворчала она.

Я подождала хоть какого-то конкретного продолжения, но его так и не последовало.

– Ты мне не пообещала.

– А я и не могу.

– Мира…

– Аделаида, – произнесла Мира. – Ты должна знать, что я никогда не делаю ничего опасного или безопасного без веских на то оснований. У всех нас есть тайны. Ты тоже хранишь какой-то свой секрет, но ведь я к тебе не пристаю с расспросами, правда?

Я кивнула. Мне стало ясно, что добиваться от Миры откровенности будет нечестно, ведь я и сама часто помалкивала.

– Тогда ответь мне на такой вопрос, – сказала я после паузы, – ты же не ходила к аланзанам?

Я не могла придумать никакой иной причины таиться и сомневалась, что выдержу присутствие в своей жизни сразу двух еретиков.

Мира выгнула бровь и засмеялась.

– Нет. Почему ты так решила?

– Ты из Сирминики. И очень много про них знаешь.

– Да, – согласилась она, утратив часть веселья. – Я росла среди них, я им сочувствую – но нет, я не аланзанка. Просто их обычаи запечатлелись у меня в памяти. Когда я вижу яркую полную луну, то сразу думаю, что этот час идеально подходит для аланзанских бракосочетаний. И я всегда помню их праздники. Например, скоро будет Звездное Пришествие – но я не собираюсь его отмечать.

– Звездное Пришествие, – медленно повторила я. – Это какой-то странный обряд с кучей постыдных ритуалов?

– Наверное, ты имеешь в виду Весенние обряды… но в действительности они вовсе не постыдные. Да и аланзане придерживаются строгих нравов. А Звездное Пришествие – это настоящее торжество.

Я растерянно кивнула, не понимая, как относиться к ее поступкам. Я обрадовалась, что подруге не грозит арест за ересь… но все-таки в какие авантюры она умудрилась себя вовлечь?

Увы, я не получила никаких ответов – а суматоха в «Глициниевой лощине» продолжилась. После вчерашнего бала нам толком не дали отдохнуть. Днем было назначено много рандеву с потенциальными женихами, пожелавшими поговорить с жемчужинами приватно. В итоге все жилые помещения в особняке оказались заняты: мистрис Калпеппер отводила комнаты для встреч и в каждую назначала дуэнью. У меня было назначено четыре свидания: причем одно с господином, которого мне представили накануне, а остальные три – с незнакомыми адорийцами. На двух присутствовала мисс Брэдли, а на других – Айяна. Она вообще со мной не разговаривала, лишь улыбнулась в знак приветствия.

И хотя двери «Глициниевой лощины» распахнулись для множества мужчин, Седрика в их числе не было.

Это стало для меня неожиданным мучением. После отплытия из Осфрида мы виделись с ним ежедневно. Общение с ним было важной частью моей жизни. Шуточка здесь, хитрая улыбка там… Без него «Глициниевая лощина» превратилось в унылое место. Я чувствовала себя совершенно другим человеком. Очень несчастным и одиноким.

Седрик явился вечером: он должен был присматривать за нами на приеме, который давали в честь трех лучших жемчужин: Миры, Элоизы и меня. Элоиза обучалась в «Лебедином кряже» и заняла второе место. Как и Мира, сперва Элоиза была полудрагоценным камнем, поэтому по прибытии в Триумфальный ее поспешно переименовали из хризолита в изумруд, что позволило ей сохранить свой зеленый гардероб. Это напомнило мне о Тэмсин, и мое сердце опять пронзило болью.

Я попыталась поговорить с Седриком в дороге, но он мне отвечал односложно и избегать встречаться со мной взглядом. Когда мы подъехали к особняку весьма состоятельного торговца, Седрик был вежлив, но держался в стороне, предоставив нам стать центром всеобщего внимания: теперь он просто играл роль наблюдателя.

Дом по адорийским стандартам был очень внушительным: в огромном холле сновали слуги, а гостиная была хорошо обставлена. Адорийский торговец оказался и впрямь выгодным женихом для выпускницы Блистательного Двора, и я попыталась представить себя хозяйкой такого дома. В Денхэме с этим поклонником мало кто мог сравниться, за исключением сына губернатора. Он был приятным и привлекательным мужчиной, который осыпал нас любезностями, правда, особого впечатления адориец на меня не произвел. Я улыбалась, вела светскую беседу, но не хотела выделяться. Даже если бы я была корыстолюбива и оценивала мужчин исключительно по их финансовым возможностям, Уоррен все равно занимал среди них первое место… а пост в Хэдисене только упрочивал его позиции.

Прощаясь, хозяин пообещал, что навестит нас, но было заметно, что ему приглянулась Элоиза.

В карете она счастливо улыбалась, а я радовалась за нее.

– Вы втроем завтра вечером едете к губернатору на обед, – сообщил нам Седрик. – Я вас сопровождать не смогу, но полагаю, что к вам присоединится мой отец.

Что бы Седрик ни думал о губернаторе и его сыне, он сохранял абсолютную бесстрастность. А у меня ком подкатил к горлу и стало трудно дышать.

Добравшись до «Глициниевой лощины», мы обнаружили, что остальные девушки уже вернулись с увеселительных мероприятий. Никто еще не ложился: жемчужины горячо обсуждали последние новости, которые оказались гораздо интереснее всего, что мы слышали в предыдущие дни. У северных границ осфридских колоний заметили лорандийских солдат. Какой-то перепивший вина мужчина утверждал, что двое благородных пиратов спасли его от грабителей. На западе на осфридской территории видели икорийцев, поэтому не исключалась вероятность их нападения на Триумфальный. Кое-кто даже утверждал, что икорийцы начали набеги на северные колонии. Возле берегов Триумфального пропал торговый корабль с грузом сахара и пряностей, что обещало подъем цен. Языческая колония под названием Вестхэвен получила от Его Величества разрешение на заселение.

Такое количество информации показалось мне чрезмерным, и я с трудом верила, что все это правда. Фактами почти ничего не подтверждалось, однако я не сомневалась в достоверности новостей относительно Вестхэвена. Я знала, что в колонии придерживаются религиозной терпимости, а не языческих взглядов, хотя для большинства людей эти понятия были равнозначными.

Я отправилась к себе в комнату: сплетни меня не интересовали. Мира немного задержалась, но вскоре тоже поднялась наверх. Ночью я неожиданно проснулась и с изумлением поняла, что Мира снова улизнула. Ее кровать, озаренная лунным светом, была пуста.

Мира успела вернуться до моего утреннего пробуждения.

– Не хочешь поговорить о том, что случилось вчера? – спросила она за утренним туалетом.

– Ты имеешь в виду то, что нам надо обсудить твою позднюю прогулку?

Она покачала головой.

– Я имею в виду, что вы с Седриком друг на друга не смотрите.

– Ясно! – Я повернулась к зеркалу и сделала вид, что подкалываю локон. – Мы поссорились – только и всего…

– Но вас обоих что-то гнетет! Если бы ты сердилась на Джаспера или Чарльза, я бы посоветовала тебе о них забыть. Это обычные деловые отношения. Ты вообще можешь с ними не встречаться. Но Седрик… Я вижу, что тут все иначе. Вас что-то связывает, хоть я и не могу понять, что именно.

– Я у него в долгу, – тихо призналась я. – Кроме того, мне пришлось делать сложный выбор.

«И поставить его интересы выше интересов Тэмсин», – добавила я мысленно.

– Больше не хочешь ничего добавить?

– Нет, Мира, я не могу.

Мира что-то произнесла, но я вскинула руку и оборвала ее.

– Ладно, я бы поговорила с тобой откровенно, но мне нельзя так поступать. По крайней мере сейчас. Некоторые вещи должны оставаться тайной – как и причина твоих ночных исчезновений. Я хочу надеяться, что у тебя роман с каким-то привлекательным и богатым мужчиной, что, конечно, очень сомнительно. Но я уверена: ты бы не стала уходить из дома просто так – для развлечения. Разумеется, твоя тайна очень важна для тебя. А я… я бы хотела всем с тобой поделиться, но…

Мира крепко меня обняла.

– Ты можешь мне ничего не рассказывать. Я тебе доверяю. – Подруга отстранилась и заглянула мне в глаза. – Но тебе надо помириться с Седриком. Ты сама не своя.

Я запомнила ее слова, но возможности увидеть Седрика мне не представилось. Он опять отсутствовал, а наше расписание оказалось столь же насыщенным, как и накануне. Элоиза получила предложение от вчерашнего торговца и сразу же его приняла, первой из нас заключив брачный контракт.

Теперь место Элоизы заполучила Клара, которая вместе с нами отправилась на губернаторский обед. Как и предсказал Седрик, нас сопровождал Джаспер. Он объяснил нам, что Седрик встречается с друзьями. Сообщение Джаспера поставило меня в тупик: ведь я думала, что у Седрика нет друзей в Триумфальном.

Вероятно, Джаспер пожелал присвоить себе честь сопровождать нас на такой важный прием.

– Добро пожаловать! – произнесла мистрис Дойл, лично встретившая нас у дверей.

Мать Уоррена оказалась самоуверенной дамой, без единого следа седины в волосах. Мне вспомнилось, как Седрик упоминал о том, что она была дочерью барона и до сих пор имела влияние в Триумфальном. Да уж, аристократизм был у нее в крови! К ней присоединился и ее муж: губернатор был приятным мужчиной средних лет. Я отметила, что его сын перенял свою манеру поведения от матери, а внешность – от отца. Губернатор мог похвастаться незаурядной харизмой, что, конечно, являлось незаменимым качеством для политика. Он вскоре отошел от нас: беседа с другими джентльменами интересовала его сильнее, чем близкое знакомство с возможной невесткой.

Уоррен тоже приветствовал нас, но моментально сосредоточился на мне. Клара – и, к моему немалому удивлению, Мира – предприняли попытки его очаровать. Я была поражена тем, насколько хорошо Мира усвоила науку обольщения. Я не могла поверить, что мужчина способен устоять перед столь чудесной многозначительной улыбкой – но Уоррен устоял. Как только правила вежливости это позволили, он взял меня за руку и повел мимо гостей.

– Я счастлив, Аделаида! – заявил он. – Мне не терпится показать вам наш дом и познакомить с лучшими гражданами Денхэма.

Многих приглашенных гостей я видела на балу и на вчерашнем приеме. Насколько я поняла, хотя обед и устроили исключительно ради Уоррена, некоторые богатые холостяки тоже вели здесь разведку.

Особняк оказался еще больше, чем у жениха Элоизы. Тем не менее ни одно жилище в Адории не обладало величественным духом старины, которое было свойственно дворцам осфридской аристократии.

Однако любая безделушка в домах Триумфального выставлялась напоказ – и после того как я к этому привыкла, то смогла оценить своеобразность особняка Дойлов.

– К сожалению, сначала у нас не будет ничего подобного, – сказал мне Уоррен, когда мы переступили порог музыкального салона, где стояла арфа и находилось еще несколько музыкальных инструментов, что было для Нового Света неслыханной роскошью. – Но я позабочусь о том, чтобы мы поселились не в захудалом бараке. А со временем и нам удастся достичь желанного уровня. Так было и с моим отцом.

– А он давно стал губернатором? – спросила я, любуясь картиной, висящей на стене.

Я узнала работу Морела, прославленного лорандийского художника. Уоррен купил ее, когда год учился в Лорандии.

Я подумала, что, возможно, агент Седрика предложит мое полотно именно Дойлам, и с трудом спрятала нервозную улыбку.

– Пятнадцать лет, – ответил Уоррен с гордостью. – Сперва король назначил на этот пост лорда Говарда Дэвиса. Мой отец был в тот момент вице-губернатором, и им совместными усилиями удалось обустроить Денхэм и прогнать икорийцев. Когда пост, наконец, занял мой батюшка, он продолжил ту же политику, обеспечив колонии безопасность и процветание.

– Он преуспел, – признала я. – Денхэм – самая успешная из колоний. Здесь впечатляющий денежный оборот и проживает столько купцов, торгующих с с Осфридом!

Уоррен поморщился.

– Большую часть прибыли получает Осфрид, но…

– Уоррен, мой милый…

В комнату вошла мистрис Дойл, плавно выступая в кремовом атласном платье.

– Ты завладел Аделаидой с той минуты, как она вошла в дом, но у нас еще две гостьи. Уступи мне место и дай Аделаиде отдохнуть от твоих признаний в любви.

Реплика мистрис Дойл заставила покраснеть и Уоррена, и меня, однако юноша не стал возражать. Поцеловав мне руку, он послушался матери – с явной неохотой.

– Прошу прощения, если он чересчур напорист, – произнесла мистрис Дойл.

– Нисколько, мистрис Доул, – ответила я, вспомнив о том, каков был Уоррен на балу. – Он очень милый.

– Зовите меня Виолой. И спасибо. Да, он милый, хоть это и не очень заметно, если судить по его неуклюжему ухаживанию за вами.

Мы вышли к остальным в гостиную, но мистрис Дойл остановилась в сторонке и понизила голос.

– Аделаида, дорогая, вы должны понять, что Уоррен твердо решил жениться. Мы рассчитывали именно на девушек Блистательного Двора, но не знали, прибудет ли ваш корабль вовремя.

– Когда Уоррен уезжает в Хэдисен?

– Приблизительно через месяц.

– Не слишком долгий срок для заключения брака.

Виола пристально на меня посмотрела.

– Разве? Насколько я слышала, одна из жемчужин уже приняла предложение. – Не получив от меня ответа, она улыбнулась. – Мне понятны ваши колебания. Вы разумны и сообразительны. Узы брака весьма прочны – и сперва надо убедиться в том, что вы делаете правильный выбор.

– Совершенно верно, – подтвердила я. К нам подлетел лакей с шампанским, но я качнула головой. Я догадалась, что Уоррен вместе с его матушкой хотят чего-то добиться от меня, и я не собиралась захмелеть и случайно на что-нибудь согласиться. – Мне льстит внимание вашего сына. Но я хочу увериться, что все будет вашему сыну во благо: похоже, Уоррен мог договориться о браке, вообще со мной не познакомившись.

Мистрис Дойл коротко рассмеялась.

– Нет, Уоррен не настолько безнадежен. Если бы при первой встрече вы оказались друг другу несимпатичны, он бы, конечно, не стал с вами общаться. А если бы мне при личном знакомстве что-то не понравилось – кстати, этого не случилось – я бы ясно высказала Уоррену свои претензии.

– Благодарю вас.

– Но давайте говорить прямо, Аделаида, – продолжала она, напомнив мне своего сына. – Браки редко заключаются по любви, хотя я полагаю, что чувства могут прийти позже. Я практически не знала Таддеуса до замужества. И мне трудно было поверить, что мои родители такое устроили: меня, аристократку, выдали замуж за юриста, направляющегося в Новый Свет! Но, моя милая, он был богатым юристом. А мое семейство разорилось.

– Вероятно, вам было тяжело, – откликнулась я нейтральным тоном.

Я тихонько вздохнула: ведь я сама предлагала бабушке выдать меня за нувориша в день моего знакомства с Лионелем. Казалось, что с тех пор прошел целый век! Если бы моя бабушка была готова рассмотреть тот вариант, наша жизнь сложилась бы совершенно иначе.

– Да, – согласилась мистрис Дойл. – Но я приложила максимум усилий к тому, чтобы привить Триумфальному хотя бы малую толику аристократизма. Хотя у многих жителей колоний простое происхождение и наши города пока еще выглядят неухоженными, это не означает, что мы не можем вдохновляться великим наследием нашей родины. Именно такой трансформацией и занимается Блистательный Двор, не так ли?

– Сед… мистер Седрик Торн и его отец называют нас «новой аристократией», – выдавила я.

– Забавно! – Она покосилась на сына, который о чем-то беседовал с Мирой.

Подруга казалась гораздо более оживленной, чем при общении с другими кавалерами, но Уоррен был рассеянным и постоянно оборачивался на нас с мистрис Дойл.

Виола перевела взгляд на меня.

– Я горжусь тем, чего я добилась в Триумфальном, и хотя мой муж – человек хороший, я не могу забыть о родовитости аристократических семейств Осфрида. Пусть мой высокий титул почти ничего не значит в Новом Свете, но его все-таки унаследовал мой сын. И мне бы хотелось, чтобы мои внуки гордились своим знатным происхождением. Вот здесь и начинается ваша роль, Аделаида.

Она выжидающе посмотрела на меня, однако я недоумевала.

– Прошу прощения?

– Мои внуки, как и мой сын, станут играть в Новом Свете главенствующие роли. Многие люди – в том числе и мой супруг – сказали бы вам, что данное положение достигается за счет тяжких трудов и силы воли. И отчасти они были бы правы. Но именно кровь играет решающую роль. И когда вы с Уорреном поженитесь, я буду знать, что в жилах моих потомков соединится кровь двух благородных семейств Осфрида.

Я похолодела.

– Я вас не понимаю, мистрис Дойл.

– Аделаида, милочка, я просила называть меня Виолой. К чему нам лишние формальности, графиня?

На мгновение мне померещилось, что на меня сейчас обрушится потолок. Я испугалась, что упаду в обморок. Но я сурово себя одернула и, глубоко вздохнув, постаралась, чтобы на моем лице ничего не отразилось. Я не для того пересекла Закатное море, чтобы спасовать и допустить подобную катастрофу.

– Извините меня, Виола, но я не понимаю вас.

– А вы – молодец! – похвалила меня мать Уоррена. – Вы и виду не подаете! Естественно, вы прекрасно натренировались за это время и достигли в лицедействе невиданных высот. Я бы и сама усомнилась, если бы так ясно не помнила, как встретила юную леди Уитмор, графиню Ротфордскую, на приеме пять лет тому назад. В тот год мы с мужем навестили моих родственников в Осфро… Ваши родители трагически скончались, а леди Элис Уитмор понимала, что семейное состояние тает на глазах, и хотела обеспечить вам достойное будущее. И хотя вы были очень юны, ваша бабушка уже начала действовать. Помню, что я невольно восхитилась вашей грациозностью и расцветающей красотой, Аделаида. Кстати, именно поэтому я была уверена, что у вашей бабушки не будет никаких сложностей и она легко подыщет вам жениха. – Виола сделала театральную паузу. – Но когда я увидела вас на пристани в день прибытия, я была ошеломлена. Вы мало изменились… но созрели, конечно. Вы стали молодой женщиной. И очень похорошели.

– Мистрис Дойл, – произнесла я натянутым тоном, отказываясь называть ее по имени, – вероятно, вы меня с кем-то перепутали.

Она поманила к себе лакея и отдала ему пустой бокал из-под шампанского.

– Или, может, вам подыскали неплохого кандидата в Осфро, но мужчина вас не устроил? Такое я вполне могу понять. – Ее взгляд на секунду задержался на губернаторе. – Но что бы вас сюда ни привело, теперь я могу только ликовать. А вы, Аделаида, проявили храбрость и не побоялись рискнуть! Как видите, случайностей не бывает.

Я уставилась в глубину гостиной, где оживленно беседовали гости, и мое зрение расфокусировалось. У меня подкашивались колени. Я была совершенно не подготовлена. И, сдаваясь, я спросила:

– Уоррен знает?

– Разумеется. Поэтому он столь решителен. Как и я сама, мой сын давно мечтал о достойной невесте. Мы считали, что Блистательный Двор с его дешевыми подделками – лучшее, на что мы можем рассчитывать. Я сталкивалась с девушками Джаспера и раньше. Бедняжки очень стараются, но плебейство никуда не скроешь, верно? Когда я в первую неделю наводила о вас справки – а я моментально этим занялась, как только вас узнала, – то мне с восторгом рассказывали о вашей уникальности, Аделаида. Вы идеально сдали все экзамены и достигли невероятного успеха. А еще мне говорили, что вы весьма отличаетесь от других девушек…

Я заставила себя оторвать взгляд от гостиной и посмотрела на Виолу в упор.

– Мистрис Дойл, чего вы от меня хотите?

– Дорогая, вам просто надо выйти замуж за моего сына. Я хочу, чтобы вы были счастливы и прожили долгую и безбедную жизнь вместе с губернатором Хэдисена. – Она снова сделала выразительную паузу и взмахнула ресницами. – Даже у вас нет повода для возражений, Аделаида. Вы явно приехали сюда ради выгодного брака. Скажите честно: неужели в Триумфальном найдется более выгодная партия? Где бы вас ожидало такое будущее, да еще с мужчиной, который в вас влюблен (а он влюбился в вас, Аделаида, безотносительно вашего титула). А быстрое соглашение на брак вам очень пригодится. Как незамужняя девушка – пока еще юридически остающаяся под опекой вашей бабушки – вы вполне можете попасться в силки какому-нибудь охотнику за вознаграждением, и он увезет вас обратно в Осфрид. Брак привяжет вас к супругу, но даст вам определенную свободу.

– Вы мне угрожаете? – уточнила я, оцепенев.

– Леди Уитмор, – мягко отозвалась мистрис Дойл, – я лишь знакомлю вас с фактами.

К счастью, к мистрис Дойл подошел распорядитель и объявил, что гостям можно садиться за стол.

Я так и поступила. Виола заняла место возле своего мужа, а рядом со мной мгновенно возник Уоррен, который пребывал в эйфории. Он болтал о своих обширных планах относительно колонии и о том, как намеревается их реализовать. Я время от времени кивала и улыбалась должным образом, но мои мысли беспорядочно метались.

Прежде мне казалось, что я управляю собственной жизнью – но теперь я ощутила себя игрушкой стихий, столь же беспомощной, как и «Серая чайка», которую трепал шторм. Я ощущала себя одинокой и загнанной в угол, отчаянно нуждающейся в союзниках. Вот только Миру посадили далеко от меня, а Седрик… кто знает, где он был сейчас?

Если бы мы находились в Осфриде, в «Голубом ключе», сведения о моем титуле были бы катастрофой: меня наверняка вернули бы бабушке. Когда я очутилась в Новом Свете, то я смогла немного расслабиться. Даже если бы меня и узнали (а я не верила, что такое произойдет), то само расстояние до Старого Света служило гарантией того, что меня не успеют поймать. Послать запрос о моей пропаже и предпринять что-то конкретное было, в принципе, бесполезно, особенно учитывая то, что я могла заключить помолвку в ближайшие месяцы.

Однако не исключено, что Виола права. Если кто-то попытается насильно забрать меня обратно в надежде на вознаграждение, мне негде будет искать защиты. Меня бы держали на корабле под замком, а после завершения путешествия мигом транспортировали прямо в Осфро. Замужество делало меня отчасти независимой, но навеки связывало с каким-то мужчиной – с тем, кого бы я выбрала сама. По крайней мере, я думала, что у меня будет возможность сделать выбор.

Сейчас, приглядываясь к Уоррену, я пыталась понять, является ли он удачным кандидатом. До разговора с Виолой мне казалось, что это именно так. Мать Уоррена не ошиблась: моментально в кого-то влюбиться маловероятно (чувства Уоррен по отношению ко мне были явным исключением из правил).

Разумно было бы планировать свое будущее с человеком богатым и достаточно приятным. Уоррен отвечал обоим критериям.

Но мне не понравилось, что мне угрожали. И теперь я гадала, какая опасность кроется за доброжелательностью Виолы.

– …замечательно, что я приобрел бесценный опыт и знания под руководством отца, – вещал Уоррен. – Я принимал участие в сражениях с икорийскими дикарями. И хотя они исчезли, в Денхэме надо продолжать зачистку. Здесь живут не только негодяи и разбойники. Есть и пираты, и даже еретики! Они, правда, скрываются. Кстати… – он посмотрел на часы, – …с ними мы разберемся. Очень скоро.

Я моргнула, пытаясь собраться с мыслями и сосредоточиться.

– Что вы имеете в виду?

– Сегодня они справляют свой темный праздник – я про аланзан, про этих демонопоклонников. Мы узнали, где они встречаются, и собираемся их арестовать.

Я уже ловила каждое слово Уоррена.

– Когда?

– Отправимся часа через два, может, и меньше. Зависит от того, сколько времени уйдет на сборы и выработку тактики. Увы, мне придется рано покинуть вас, Аделаида, – добавил он виновато. – Но я считаю, что мне важно возглавить атаку: в свете моего нынешнего и будущего положения.

Я принялась лихорадочно думать. Мира что-то говорила мне о Звездном Пришествии. Джаспер объявил нам, что Седрик не смог сопровождать нас на прием, поскольку встречался со своими друзьями.

Я сжала губы. Теперь-то я сообразила, что затеял Седрик. Он отмечал праздник Звездного Пришествия вместе с другими аланзанами в какой-нибудь роще или в лесу… где на них вот-вот обрушится отряд вооруженных людей.

Я отчаянно пыталась овладеть собой.

– Как любопытно, – выдавила я. – Но, Уоррен, вы должны меня простить… у меня что-то разболелась голова. Трудно сосредоточиться.

Уоррен побледнел и всполошился.

– Я могу вам помочь?

– Нет-нет, спасибо. Мне надо просто уехать домой и прилечь. – Я вымученно улыбнулась. – Похоже, мы оба не высидим до конца приема.

Я отыскала Джаспера и сообщила ему мой предлог. Джаспера мой отъезд не обрадовал, но наметившееся скорое исчезновение Уоррена смягчило его разочарование. Джаспер приказал кучеру отвезти меня домой в карете, а затем вернуться и ждать остальных девушек. Клара была поглощена флиртом с адорийским банкиром, и Джаспер не хотел отправлять ее и Миру домой раньше срока – ради комфорта раскапризничавшейся жемчужины.

Я поняла, что мой план может сработать, и поблагодарила Дойлов за гостеприимство. Уоррен смотрел на меня сочувствующе. Судя по взгляду Виолы, та прекрасно поняла мои отговорки, но она ограничилась лишь вежливой улыбкой.

Я отвела Миру в сторонку.

– Ты как? – спросила она. – Хочешь, я поеду с тобой?

Я качнула головой.

– Нет, но мне нужна твоя помощь. Ответь мне на два вопроса.

Она пытливо посмотрела на нее.

– Ты не в курсе, где сегодня будут встречаться аланзане? Праздновать Звездное Пришествие?

Мира помолчала несколько секунд и прошептала:

– А второй вопрос какой?

– Мне нужно знать, как ты уходишь и возвращаешься так, чтобы тебя не заметили.

– Серьезные вопросы, – констатировала Мира.

– Я не задавала бы их без веских причин, – парировала я, вспомнив наш недавний разговор.

Она вздохнула.

– Никому не проболтайся.

– За кого ты меня принимаешь?

– Ладно, прости, – произнесла Мира с печальной улыбкой. – Не следовало мне так говорить.

Мира рассказала мне все, что мне требовалось узнать, и я поблагодарила ее, крепко обняв подругу. Кучер Джаспера позвал меня, и я уехала в ночь – спасать Седрика.