Глава 21

КОГДА МЫ СНОВА ОКАЗАЛИСЬ НА ЛУЖАЙКЕ, от прохладного ночного воздуха меня слегка зазнобило. Только тогда я поняла, как жарко было в кабинете.

После того как отец согласился на условия мистера Д. и его приятелей, беседа в кабинете завершилась. Слэйт предпринял попытку подробно обсудить план последующих действий, но мистер Харт не хотел, чтобы в его доме говорили о подобных вещах, и к тому же Милли умудрился напиться. В конце концов мистер Д. пообещал, что мы встретимся в середине недели и поговорим о деталях в более комфортной обстановке. Затем он проводил нас обратно на лужайку, где толпа гостей продолжала танцевать. Мне надо было собраться с мыслями и найти Кашмира, чтобы сообщить ему, где находится карта. Стараясь придать своему лицу жизнерадостное выражение, я спросила Слэйта, можем ли мы остаться на балу.

Он ответил далеко не сразу. С минуту он молча стоял на краю лужайки, после чего сказал:

– Это хорошая карта, Никси. Та самая. Уверен.

Я глубоко вздохнула:

– Отец…

– Я все знаю. Это – последний раз. Обещаю.

Что-то в его голосе заставило меня заглянуть отцу в глаза. Сделав это, я ему почти поверила. По спине и плечам у меня побежали мурашки. Но тут Слэйт вдруг ухмыльнулся и совсем другим, развязным тоном сказал:

– Наслаждайся вечеринкой.

С этими словами он направился обратно к дому. Я видела, как он остановился, чтобы переговорить о чем-то с мистером Хартом. Вытерев вспотевшие ладони о платье, я окинула взглядом толпу в поисках Кашмира и вдруг заметила неподалеку Блэйка, который явно пытался привлечь мое внимание.

– Мисс Сонг, – обратился он ко мне, подойдя и поклонившись, и щеки его зарделись. – Могу я пригласить вас на танец?

Я заколебалась, но тут же вспомнила, что в девятнадцатом веке отказ принять подобное приглашение мог быть воспринят как грубость. Помимо прочего, это могло показаться молодому мистеру Харту подозрительным.

Во время танца теплая рука Блэйка лежала на моей спине как раз над огромным розовым бантом. Поначалу я ощущала неловкость, но, глядя в его улыбающееся лицо, постепенно успокоилась. Под конец я почувствовала себя совсем раскрепощенной, убедив себя, что мы с Блэйком – просто двое молодых людей, которым выпало счастье немного потанцевать на лужайке в свете китайских фонариков.

Когда музыка смолкла, я хотела было отстраниться. Но Блэйк вместо того, чтобы отпустить меня и поаплодировать музыкантам, плотнее привлек меня к себе и, почти касаясь щекой моей щеки, прошептал:

– Не делайте этого.

Вокруг нас грянули аплодисменты. Я хотела убежать, однако Блэйк держал меня достаточно крепко.

– Не понимаю, о чем вы, – сказала я, стараясь казаться спокойной.

– Не понимаете? В таком случае позвольте мне объяснить, – тихо проговорил Блэйк. Музыка заиграла снова, на сей раз это был тустеп. Мы задвигались вместе с другими парами. – Люди, с которыми вы встречались, – члены Гавайской Лиги, которая поддерживает идею присоединения островов к Америке. Среди них, что весьма показательно, нет ни одного гавайца. Я вовсе не утверждаю, что ни один хаоле никогда не думает об интересах местного населения. Но про данных хаоле это можно сказать с полным основанием. Так что, если ваш отец собирается иметь с ними какие-то дела, отговорите его.

– Дело касается сахара, – произнесла я. – Вашему отцу нужен кто-то, кто доставил бы груз сахара в Калифорнию.

Блэйк низко опустил голову и разочарованно вздохнул.

– Мой отец не плантатор, – сказал он.

У меня вдруг закружилась голова, а ноги словно налились свинцом.

– Извините, – с трудом промолвила я заплетающимся языком и, слегка пошатываясь, направилась в сторону дома. – Мне нужно припудрить нос.

– Я вас провожу, – сказал Блэйк, держась рядом со мной.

– Не стоит беспокоиться. – Я ускорила шаг.

– Мне это вовсе не трудно, – заверил мой спутник, стараясь не отстать.

Я сердито оглянулась, но прежде, чем успела что-либо возразить, столкнулась с каким-то мужчиной. Им оказался не кто иной, как мистер Харт-старший. Обернувшись, он уставился на меня.

– Извините, мистер Харт, – сказала я и нервно сглотнула.

– Ничего страшного. Это вы меня извините, – пробормотал он. Рядом с ним я увидела отца, который при моем появлении удивленно поднял брови.

Я поплелась через дворик к дому. Блэйк упрямо следовал за мной.

– Мисс Сонг! – окликнул он меня и попытался взять за локоть.

Я резко обернулась.

– Как вы смеете приставать ко мне? – в бешенстве прошипела я. – Немедленно уберите руку!

Блэйк повиновался, глядя на меня широко открытыми глазами.

– Это было убедительно. Очень убедительно, – произнес он и, шагнув ко мне, спросил, понизив голос: – Ваш приятель с корабля – это ведь все из-за него, да? Кто он такой? Убийца?

– Кто?

– Ну, уж во всяком случае, не гувернер! Поймите, я не хочу сообщать о нем властям, но если вы не откажетесь от своих планов…

– И о чем же, интересно, вы собираетесь сообщить властям? – поинтересовалась я и рывком освободила руку, которую Блэйк снова взял в свою. – Что мы заявились на довольно скучный бал?

– Я уверен, что смогу заявить о чем-то более существенном. Причем это необязательно должно быть правдой. Важно, чтобы мой сигнал заслуживал расследования.

Я чуть не испепелила Блэйка взглядом, гадая, блефует он или действительно намерен осуществить свою угрозу. Сердилась я главным образом на себя. Отвлекла внимание, нечего сказать!

– Хорошо, я вам все расскажу, – кивнула я, думая лишь о том, как бы избавиться от Харта-младшего. – Но не здесь. Не хочу, чтобы нас видели вместе. Встретимся в саду через десять минут.

– У меня другая идея. Я буду ждать вас там, – заявил Блэйк и указал на дверь кабинета.

Я хотела возразить, но едва успела раскрыть рот, как где-то совсем рядом кто-то громко ахнул. Мы с Блэйком обернулись. Дверь в гостиную была распахнута. В темноте за дверью я успела разглядеть мелькнувший лиф уже знакомого мне голубого шелкового платья и рукав мужского сюртука – в неосвещенной комнате находилась миссис Харт, и она была не одна. Между тем мистер Харт продолжал беседовать во дворе.

Блэйк побагровел до корней волос и, наткнувшись на мой взгляд, отвернулся. Я бросилась прочь, и на сей раз он за мной не последовал.

Свернув за угол дома, я остановилась и прислонилась спиной к стене. Из холла донесся негромкий смех:

– О, Блэйк, дорогой, что ты здесь делаешь один?

– Я мог бы спросить тебя о том же, – послышалось в ответ.

Миссис Харт, однако, не растерялась:

– Мне хотелось немного побыть одной. Ты ведь знаешь, каким утомительным порой бывает общение с гостями. Но теперь я готова еще потанцевать. Пойдем, дорогой, проводи свою мамочку обратно на лужайку.

Я услышала звук удаляющихся шагов. Только теперь я до конца поняла смысл гнусной фразы Милли, мерзкое выражение его глаз и смущение мистера Харта-старшего. Но кто же находился в гостиной с миссис Харт?

Мне не следовало этого делать, но я тихонько подкралась к двери, которая была плотно закрыта. В тот самый момент, когда я собралась взяться за ручку, она повернулась. Я бесшумно отступила. Дверь распахнулась, и из гостиной осторожно выглянул мужчина. Его лицо было обращено в противоположную от меня сторону, но я узнала его по черным кудрям на затылке и от удивления раскрыла рот:

– Кашмир!

Он резко обернулся. При виде меня глаза его широко раскрылись. Я неловко попятилась. Кашмир шагнул ко мне, протягивая руку. Не раздумывая, я бросилась в кабинет, захлопнула за собой дверь и навалилась на нее всем телом, чтобы Каш не мог последовать за мной.

Кашмир и миссис Харт! Какая мерзость! Как они могли – что она, что он! Все то время, что я старательно отражала попытки ухаживаний со стороны Блэйка, эти двое находились здесь, в этой комнате. А ведь Кашмир должен был думать о том, как раздобыть карту! Похоже, он совсем забыл о ней.

Карта!

Я тут же выбросила Кашмира из головы. Если он не сумел удержаться от искушения и отвлекся от главного дела, ради которого приехал на бал, то я поведу себя иначе.

Папка по-прежнему лежала на столе. Я схватила ее дрожащими руками и услышала, как в холле под чьей-то тяжестью скрипнул пол. Может, это Кашмир? Однако, прислушавшись, я поняла, что нет – в холле неподалеку от двери явно находились двое мужчин. Я ясно расслышала их приглушенные голоса – они, похоже, стояли справа от двери и о чем-то негромко разговаривали. Лихорадочно оглядевшись, я сообразила, что спрятаться в кабинете негде.

Тихо щелкнул засов, скрипнули петли. Я замерла от страха.

– Амира!

Я резко обернулась. Боковая дверь кабинета была открыта. Стоявший в проеме Кашмир рукой поманил меня в соседнюю комнату. Я едва успела шагнуть через порог и притворить за собой дверь, как мужчины, находившиеся в холле, вошли в кабинет. Кровь стучала у меня в ушах, сердце, казалось, вот-вот выпрыгнет из груди.

– Что вы делали в холле? – прошептал Кашмир, но прежде чем я успела ответить, зажал мне рот ладонью. Из-за двери кабинета раздались мужские голоса.

– Видите ли, сэр, – донесся до нас голос Харта-старшего, – я всем им должен. Если я соглашусь, они простят мне долг, если же нет, то пустят меня по миру.

– Вы будете далеко отсюда и к тому же очень богаты, – сказал собеседник хозяина, и я узнала голос Слэйта. – При желании вы сможете покрыть сумму долга дважды!

– Да, пожалуй, я мог бы принять ваше предложение, – медленно проговорил мистер Харт. – Однако если я предам их, то нам придется бежать немедленно. Мистер Д… он наверняка поставит в известность власти. Разумеется, наврет им с три короба. Но вы должны понимать, что, хотя мой брат и был негодяем, его здесь любили.

– Мы можем выйти в море сегодня же ночью.

– И куда мы отправимся?

– Куда угодно.

– Куда угодно?

Я стояла спиной к стене, а спереди на меня навалился Кашмир. Папка была зажата между нашими телами и одним из углов больно давила мне на бедро. Каш медленно убрал ладонь с моих губ. Я заметила в его глазах разочарование, и это привело меня в бешенство. Ухватив папку, я подняла ее на уровень его лица и многозначительно вздернула брови. Кашмир в ответ медленно покачал головой. Затем бесшумно отошел от меня и, присев на спинку шезлонга с голубой обивкой, извлек откуда-то скатанный в рулон лист бумаги и потряс им в воздухе.

Карта.

Я скрипнула зубами и отложила пустую папку.

– Когда ты успел…

Кашмир приложил палец к губам и зна́ком попросил отойти от двери. Однако я успела сделать всего один шаг – Кашмир движением руки остановил меня и указал куда-то вниз, на мои ноги. Нижний край моего платья был зажат между дверью и косяком. Я хотела дернуть за ткань, чтобы освободиться, но Кашмир покачал головой. Передав мне карту, он вынул откуда-то из-под воротника короткий нож.

– Но вы должны сделать для меня кое-что еще, – раздался из-за двери голос мистера Харта.

– Слушаю вас, – произнес капитан.

– Если этого не сможете вы, значит, у меня не останется никакой надежды.

– О чем вы?

– Видите ли, говорят… будто вы и члены вашего экипажа имеют доступ… к разным странным, мистическим предметам. А мне… В общем…

Пауза оказалась настолько долгой, что в какой-то момент мне показалось, что они оба покинули кабинет. Наконец мистер Харт продолжил:

– В общем, мне нужно приворотное зелье.

Значит, мистер Харт все знал, подумала я. Не только о нашем судне, но и о поведении своей жены. Интересно, что ответит Слэйт? Однажды я спросила его про приворотное зелье, а он лишь усмехнулся – ему была отвратительна сама идея принуждения кого-либо к нежным чувствам. Но в мифах и легендах часто говорится о приворотных зельях, стрелах Купидона и прочих подобных вещах.

Кашмир, избегая зрительного контакта со мной, приставил нож к зажатому дверью подолу платья. Лезвие с тихим шорохом разрезало шелк.

– Это очень важно для меня, сэр, – сказал мистер Харт. – Понимаете? Вы рассказали мне, почему вам необходима эта карта. Вы знаете, на что человек может пойти ради любви.

– Хорошо, – промолвил Слэйт. – Пусть будет по-вашему. Как я уже говорил, я в таких делах не эксперт. Но… Никс найдет что-нибудь подходящее. Она может отыскать все, что угодно.

– Отлично.

Каш шагнул назад – дверь больше не держала меня. Я передала ему карту и, кивнув в сторону соседней комнаты, одними губами произнесла:

– Капитан.

Мой план был достаточно прост: войти, сказать Слэйту, что мы получили послание от Би, которая требует, чтобы мы немедленно вернулись на корабль, и уйти прежде, чем мистер Харт успеет что-либо сообразить. Но мне трудно было шепотом объяснить все это Кашмиру. Не дослушав меня, он покачал головой и знаком велел мне следовать за ним.

– Как только вы будете готовы к отъезду, найдите меня на пристани, – сказал в это время за стеной Слэйт. – Чем скорее это произойдет, тем лучше. Не надо давать вашим друзьям много времени, иначе они что-то заподозрят. Может, имеет смысл сделать все прямо сегодня, после бала?

– Мне понадобится время, чтобы упаковать вещи и привести в порядок свои дела. Хотя… Боже мой, что я такое говорю? – В голосе мистера Харта отчетливо слышались эйфорические нотки – он явно почувствовал близость свободы. – Меня ждет новая жизнь. Не стоит брать в нее вещи из жизни прежней!

– Кроме карты, – заметил Слэйт.

– Да, карты. Карта…

Я увидела, как у Кашмира расширились зрачки.

– Пойдем, – шепнула я, но он прижал палец к моим губам. Потом взял меня за запястье и потащил к двери. Когда мы подошли к ней, она внезапно распахнулась. В дверном проеме стоял Блэйк.

Мы с Кашмиром замерли на месте. Блэйк, окинув нас взглядом, оценил ситуацию по-своему, заметив сжатые на моем запястье пальцы Кашмира и мое порванное платье. Несколько мгновений все оставались неподвижными. Момент был просто ужасный.

– Отпусти ее! – выкрикнул, сбросив оцепенение, Блэйк и оттолкнул Кашмира. Тот, попятившись, наткнулся на банкетку и выронил карту, которую я чудом успела подхватить.

– Блэйк, это не то, что вы…

Но остановить молодого Харта было невозможно.

– Скотина! Мерзавец! – бросил он, ворвавшись в комнату.

– Что вы себе позволяете, юноша? – подал голос Кашмир.

– Замолчите оба сейчас же! – завопил Блэйк с потрясенным видом.

Вторая дверь у меня за спиной ударилась о косяк.

– Господи, Никс, чем вы здесь занимаетесь? – раздался голос моего отца.

На пороге кабинета стояли Слэйт и мистер Харт. Взгляд капитана был полон гнева, взгляд его спутника – неподдельного страха. Глаза мистера Харта округлились, лицо побледнело.

– Что это? – пробормотал он, глядя на карту в моей руке. – Воровство? В моем доме?

– Я не знаю, в какие игры ты играешь, приятель… – начал Блэйк, с искаженным яростью лицом указывая пальцем на Кашмира.

– Блэйк, убирайся отсюда! – громко выкрикнул Харт-старший. Кашмир схватил Блэйка за плечи, вытолкнул из комнаты в холл и захлопнул дверь.

Слэйт приблизил свое лицо к моему.

– Вы что это задумали? – тихо спросил он и забрал у меня карту. Внезапно мистер Харт выхватил ее у него и шагнул к камину.

– Нет! – крикнул Слэйт и бросился за ним, растопырив руки. Остановившись у каминной решетки, мистер Харт обернулся. Лицо его было перекошено от гнева, руки дрожали. В какой-то момент мне показалось, что он вот-вот ударит Слэйта по лицу. Однако он не сделал этого. Выражение ярости на его лице уступило место гримасе жестокости. Не говоря более ни слова, он сделал такое движение рукой, словно собирался бросить карту в огонь.

– Не надо, пожалуйста, – пробормотал Слэйт и умоляющим жестом сцепил ладони перед грудью. Мистер Харт продолжал держать карту над пламенем, готовый в любой момент осуществить свою угрозу. Стоило ему разжать пальцы – и карта сгорела бы, а вместе с ней и все мои страхи и тревоги. Я наблюдала за происходящим, затаив дыхание, – мне еще никогда не приходилось видеть, чтобы отец кого-то о чем-то униженно просил.

– Пожалуйста, поверьте мне, это был не мой план, – проговорил Слэйт. Мистер Харт продолжал стоять неподвижно. Еще несколько секунд – и теперь уже в глазах отца блеснула ярость. – Ну что ж, хотите ее сжечь – жгите. Давайте! Уничтожьте свой единственный шанс покончить с долгами.

– Если меня заподозрят в двойной игре, долг будет не самой большой моей проблемой, – неожиданно спокойно произнес хозяин.

– Я никому не скажу ни слова, клянусь честью.

Мистер Харт чуть отвел от огня руку с картой, одновременно недоверчиво покачав головой.

– Вы выполните наше условие. То, которое было вам поставлено изначально.

– Хорошо, как скажете.

Лицо мистера Харта вдруг перекосилось, словно от мучительной душевной боли. Ему потребовалось несколько секунд, чтобы снова овладеть собой.

– Я не могу рисковать. Надеюсь, вы это понимаете, – сказал он.

– Разумеется, понимаю, – тихо отозвался Слэйт.

– Это хорошо. И помните: о нашем разговоре и о том, что здесь произошло – никому. Иначе…

– Никто ни о чем не узнает, обещаю.

Мистер Харт отошел от камина, и все мои надежды разом обратились в пепел.