Маленькие войны
Весной 1989 года Кэролайн Кроуфорд повысили в чине до подполковника. Чтобы отпраздновать это событие, она купила серебристый «Порше». В ее семье водились немалые деньги, так говорили люди. Возможно, трастовый фонд. Какой-то высокопоставленный родственник. Может быть, изобретатель. Она шила форму на заказ в Вашингтоне, в том же месте, где заказывал себе костюмы президент. Считалось, что Кроуфорд – самая богатая женщина в армии. Впрочем, планка особой высотой не отличалась.
Вместе с новым званием появилась и новая должность, поэтому ее первая поездка на «Порше» состоялась из Департамента военного планирования, Пентагон, в Форт-Смит, штат Джорджия. Обычные методики. Какой смысл создавать планы, которые невозможно реализовать? Осуществление связей на высшем уровне на местах гораздо важнее. В сочетании с небольшим закулисным наблюдением. Первая должность любого новоиспеченного подполковника. Кроуфорд с радостью приступила к новым обязанностям. Даже несмотря на то, что Форт-Смит, маленький и сырой, находился в лесу и там было полно отчаявшихся типов. Войска специального назначения разных видов. Никакой тебе сшитой на заказ формы.
Однако Кроуфорд считала такое положение вещей нормальным. Более того, многообещающим. Она получила сырой материал для создания новых боевых частей, которые ей потребуются. Повышение на ранней стадии карьеры может оказаться жизненно важным. Возможно, какие-то подразделения назовут в ее честь. Она сможет стать полковником через полтора года. И устремится к своей первой генеральской звезде. Она имеет на это право, разве не так? Офицер по связям – это улица с двусторонним движением. Она получит возможность предлагать, что необходимо сделать, а также выслушивать, что, по их мнению, им не по силам.
Первая неделя получилась очень неплохой, хотя дожди практически не прекращались. Уже через час прошел слух, что Кроуфорд не замужем и свободна, но ее совсем непросто добиться, потому что Департамент военного планирования – это серьезно. Так что отношения получились теплыми, с легким намеком на интересные перспективы. Офицерская гостиница оказалась адекватной во всех отношениях. Как мотель, но основательнее. В лесу, который тянулся на многие мили во все стороны, всегда было сыро, но имелись шоссе; некоторые являлись всего лишь лесовозными дорогами или противопожарными просеками, на размытых обочинах других стояли подсвеченные указатели, и примерно через час дороги выводили к удобным площадкам для барбекю или барам, где можно было потанцевать. Жизнь складывалась совсем неплохо.
В конце первой недели Кэролайн Кроуфорд покинула Форт-Смит в сделанной на заказ парадной форме, свернула на своем серебристом «Порше» с проселочной дороги на первой же развилке и со временем оказалась на почти что двусторонке, шедшей между деревьями в никуда, но по большей части прямой и залитой солнцем. По такой приятно ехать с опущенными стеклами, наслаждаясь ароматом влажной земли и лесным эхо выхлопа, отражавшегося от коры, – гортанным, жалобным и завывающим.
А потом она увидела разбитую машину. Седан, стоявший поперек дороги, передние колеса вывернуты до конца, крышка капота поднята, мужчина изучает двигатель. Высокий, что не вызывало сомнений даже издалека. И совсем не хрупкого сложения. Большие ноги.
Она притормозила, немного поздно и резко, просто так, для развлечения, и выхлоп поднялся за ней, точно фейерверк. Застрявший на дороге седан был сделан в Детройте и выкрашен в военный зеленый цвет. Мужчина, наклонившийся над двигателем, выпрямился и посмотрел в сторону «Порше». Он оказался очень высоким – шесть футов и шесть дюймов, в стандартной полевой форме с пятнистой окраской, пропорционально сложен, а потому не слишком изящен, но двигался он легко и уверенно. И казался стройным, хотя таковым не являлся.
Кэролайн остановила машину. Положила локоть на дверцу, а подбородок – на руку и посмотрела на мужчину; в ее взгляде мешались вопрос, любопытство, готовность помочь, возможно, после нескольких легких насмешек. И ни следа подозрений. Поднятая крышка капота пробудила в ней дремавший инстинкт водителей древних автомобилей. Желание помочь и сочувствие.
И еще знакомая форма.
Высокий мужчина подошел ближе. Большие нескладные ступни, побитые коричневые ботинки, но в остальном элегантная походка человека с длинными ногами. Без фуражки. Коротко подстриженные светлые, уже редеющие волосы. Голубые глаза, открытый взгляд, странным образом наивный и знающий. А в остальном ничем не примечательное лицо с немного грубоватыми чертами.
На воротнике Кроуфорд увидела орла, говорившего о звании полковника. Над правым карманом было написано: «Армия США». Над левым она прочитала: «Ричер».
– Прошу прощения, что прервал ваше путешествие, но я не могу сдвинуть эту штуку в сторону. Колеса не поворачиваются. Думаю, вышел из строя усилитель руля.
– Полковник, – сказала она. – Я сожалею.
– Полагаю, в вашем автомобиле нет сцепного устройства?
– Я могу вам помочь подтолкнуть вашу машину.
– Вы очень добры, но для этого потребуется десять человек.
– Вы тот, за кого я вас принимаю? – спросила она.
– Смотря по обстоятельствам.
– Вы Джо Ричер. И вы только что стали новым командиром контрразведки.
– Верно в обоих случаях, – сказал Джо Ричер. – Приятно с вами познакомиться. – Он посмотрел на ее бейджик с именем. Пластик, белое на черном, она же была в парадной, сшитой на заказ форме. Бейджик с именем, в зависимости от индивидуальных особенностей фигуры, должен располагаться горизонтально, справа, от одного до двух дюймов над верхней пуговицей мундира. Он посмотрел на знаки различия, чтобы определить, из какого она подразделения, и звание. – Должно быть, вы Кэролайн Кроуфорд. Мои поздравления.
– Вы обо мне слышали?
– Это часть моей работы. Но вам не следует знать, кто я такой.
– Это не часть моей работы, но часть интересов. Я люблю отслеживать ключевых игроков.
– Я не ключевой игрок.
– Сэр, чепуха, со всем уважением, сэр.
– Академический интерес или карьерный?
Она слегка улыбнулась, слегка пожала плечами, но не ответила.
– Значит, верно в обоих случаях? – спросил полковник.
– Почему бы и нет, – не стала спорить Кэролайн.
– И как высоко вы намерены подняться?
– Три звезды, – ответила она. – Возможно, Объединенный комитет начальников штабов. Нечто большее в руках божьих.
– Ну, в таком случае удачи вам, – сказал Джо Ричер, засунул руку в карман полевой формы, вытащил стандартный армейский полуавтоматический пистолет «Беретта М9» и выстрелил в Кэролайн Кроуфорд, дважды в грудь и один раз в голову.
* * *
Майор военной полиции Дэвид Ноубл получил новое назначение на той же неделе, что и Кэролайн Кроуфорд. Его перевели в Форт-Бенниг, штат Джорджия, откуда ему предстояло проводить расследования во всех юго-восточных военных округах. Очередная реорганизация. Чье-то любимое детище. Едва ли надолго, однако на данный момент ему предстояла серьезная работа. Ноублу так и не довелось к ней приступить. По пути он попал в автокатастрофу. В Южной Каролине. В соседнем штате. Он почти добрался до места назначения. Катастрофа не стала фатальной, но Дэвид попал в госпиталь Уолтера Рида. У него произошел коллапс легкого, и он не мог нормально дышать.
Поэтому было принято решение срочно его заменить. Человека на место Ноубла нашли и без промедления отправили на север, в Беннинг. Как это всегда бывает в армии. Обычная ситуация. Большая работа, второй выбор из всех возможных, недельное опоздание. Но имелась и хорошая новость: прошел слух, что новичок быстро учится, напряженно работает и вполне может справиться со своими обязанностями. Если начнет сразу.
Таким образом, в тот самый момент, когда Джо Ричер говорил: «Я не ключевой игрок», его младший брат, Джек Ричер, вошел в совершенно новый кабинет, находившийся более чем в сотне миль от брата, но почти сразу покинул его в поисках кофе, чтобы затем приступить к руководству криминальными расследованиями во всех юго-восточных военных округах.
* * *
Рано утром на следующий день четверо солдат в «хамви», пытавшиеся найти короткий путь обратно в Форт-Смит после ночных учений и совершившиеся сразу несколько навигационных ошибок, обнаружили «Порше». Они узнали автомобиль издалека. Его уже хорошо знали на базе. Новая дамочка из Департамента военного планирования. Горячая, умная и богатая. Отличный набор, просто замечательный. Может быть, у нее спустила шина… Может, она нуждается в помощи…
Подъехав ближе, они подумали, что в машине никого нет.
Но уже в следующее мгновение поняли, что ошиблись.
Они подъехали к «Порше» и со своих приподнятых мест смогли заглянуть в роскошный автомобиль сверху. Внутри они увидели женщину в парадной форме, лежавшую поперек сидений с двумя пулевыми ранениями в груди и одним в голове.
Солдаты припарковались рядом, связались по радио с базой и остались сидеть в «хамви». Они знали, что на месте преступления нельзя ничего трогать. Через сорок минут прибыла команда военной полиции из Форт-Смита. С двумя адвокатами, представлявшими военно-юридическое управление, также из Форт-Смита. Они заглянули в «Порше» и сразу отступили на несколько шагов назад. Возник вопрос юрисдикции. Дорога принадлежала округу, значит, им следовало поставить полицию округа в известность о том, что случилось. Без вариантов. Копы уже ехали сюда, чтобы обсудить создавшуюся ситуацию.
* * *
Почти сразу же о том, что произошло, узнали в Форт-Бенниге. Совершенно новая организация. Слишком новая, чтобы кто-то попробовал ее обойти. Джек Ричер до позднего вечера изучал новые инструкции, материалы незаконченных расследований и беседовал с людьми. Потом несколько часов поспал и проснулся уже с готовым планом. Очевидно, ему предстояло много работы. Его кабинет просто тонул в бумагах. К тому же сержантский состав был подобран неудачно. Качество работы подразделения всегда зависело от того, насколько хороши его сержанты.
Ричеру требовались умелые клерки, без фанатизма относившиеся к бюрократии. Тут имелась большая разница. Он хотел, чтобы его подчиненные считали поставленные перед ними задачи своими личными врагами и расправлялись с ними быстро, эффективно и хладнокровно. Даже безжалостно. Они больше не пришлют мне этот документ. В новом подразделении такие люди отсутствовали. Все они чувствовали себя комфортно и стали слишком терпимыми. Вроде сержанта, который первым делом принес ему утром оторванный телекс. Тихий такой сержант, расслабленный. Ричеру было трудно сформулировать свои идеи в словах, но у него отсутствовал дух, без которого Джек не мог обойтись. Парень не был готов пойти на крайние меры. Он не выглядел опасным.
В телексе говорилось: Один, повторяю, один (1) военнослужащий найден со смертельными пулевыми ранениями десятью милями севернее Форт-Смита. Обстоятельства неизвестны.
Ричер представил драку в баре, рядового или сержанта после ссоры с кем-то из местных. Может быть, «Харлей» упал на парковке или разлили кружку пива. В барах возле баз всегда полно горячих голов из местных с пистолетами в карманах, которые стремятся что-то доказать.
– Сообщи мне подробности, как только они появятся, – приказал Ричер.
«Мягкий» сержант обещал все сделать и вышел из кабинета.
Джек снял трубку и позвонил своему командиру.
– Мне нужен другой сержант, – среди прочего сказал он. – Пришлите Фрэнсис Нигли. Желательно до конца сегодняшнего дня.
* * *
Прибывший в лес шериф округа знал, насколько полезна грязь в качестве средства сохранения улик. Он поставил машину чуть в стороне и обошел место преступления в ярде от дороги, часто останавливаясь, чтобы присесть на корточки и изучить отметки на мягкой черной земле, которая покрывала асфальт, словно грубый холст, с одной стороны и до другой, тонкий до молекул в середине и толщиной около дюйма по краям. Таких следов оказалось много. Часть их засохла, из других сочилась черная вода; некоторые затоптали четыре солдата, приехавшие на «Хаммере».
Шериф по дуге дошел до группы мужчин из Смита. Они представились, пожали друг другу руки и замолчали, возможно пытаясь понять, какой оборот может принять дело, или обдумывая свои аргументы. Наконец шериф заговорил.
– Она из Форт-Смита? – спросил он.
– Да, – ответил адвокат из военно-юридического управления.
– Что-нибудь указывает на то, что это внутренние разборки?
Он имел в виду: идет ли речь о профессиональных конфликтах, о которых ему не следовало знать? Это внутреннее дело военных?
– Нет, – ответил адвокат.
– Следовательно, дело мое. До тех пор, пока я не буду наверняка знать, что стрелял не гражданский. Мне необходимо контролировать подобные вещи. Возможно, в лесу рыщет безумец. Как ее звали?
– Кроуфорд.
– Что она делала в Форт-Смите?
– Боюсь, я не могу ответить на ваш вопрос.
– Могу сразу сказать вам, что она попала в засаду, – сказал шериф. – Следы не оставляют сомнений. Кто-то имитировал поломку. Она остановилась, чтобы помочь. У него были большие ноги.
– Что будет дальше? – спросил старший по званию военный полицейский.
– Дело находится за рамками моей компетенции. В буквальном смысле, в соответствии с местными подзаконными актами. Я должен передать его штату. У меня нет выбора.
– Когда?
– Я уже позвонил. Они скоро будут здесь. И смогут решить, оставить дело себе или передать в Бюро расследования Джорджии.
– Мы не можем ждать бесконечно.
– Вам и не придется. Максимум полдня. – С этими словами шериф повернулся, тем же путем дошел до своей машины, сел за руль и захлопнул дверцу.
* * *
Следующий телекс пришел через час. Тот же самый «мягкий» сержант оторвал листок и принес его на письменный стол Ричера. В телексе говорилось: Жертва пулевого ранения, о котором сообщалось ранее, – ПП Кэролайн К. Кроуфорд. НМПП в СА на изолированной лесной дороге.
СА означало собственный автомобиль. НМПП: найдена мертвой по прибытии. ПП – подполковник. Все вместе складывалось во вполне логичную картину. Лишь очень немногие старшие офицеры, знакомые Ричеру, дрались в барах до смерти. В особенности старшие офицеры по имени Кэролайн. Но даже если такое случалось, они не оказывались в собственной машине на пустынных лесных дорогах. Как такое могло случиться?
Значит, драка в баре отпадает.
– Кем она была? – спросил Джек.
– Сэр, я не знаю, – ответил сержант.
Еще одно подтверждение правоты Ричера. Настоящий сержант уже изучил бы справочники или телефонную книгу и принес хотя бы краткую биографию или копию последних приказов. И фотографию. И детский локон, если б потребовалось.
– Узнай, кем она была, – сказал Ричер.
* * *
Споры из-за юрисдикции продолжались дольше, чем все рассчитывали. Приехавший полицейский, представлявший штат, заявил, что он не уверен, можно ли считать лес федеральной собственностью. Естественно, территория Форт-Смит таковой была. Может быть, необработанная земля также относилась к данной категории. Шериф округа возразил, что за дорогу отвечает округ. Тут не могло быть никаких сомнений. Машина стояла на дороге, а жертва лежала в машине. Адвокаты, представлявшие военных, сказали: убийство федерального служащего есть федеральное преступление, а подполковник армии США, несомненно, является федеральным служащим. И так далее, и тому подобное.
На небе собрались темные тучи, предвещавшие дождь. Еще немного, и все следы на дороге смоет вода. Тогда заговорили о компромиссе. Полиция штата будет руководить расследованием, армия станет полноправным его участником. Ей будет гарантирован доступ ко всем фактам. Это вполне устроило людей в зеленом. Вскрытие произведет штат, в Атланте. Возражений не последовало – все знали, что будет написано в заключении. Никаких жалоб на здоровье, если не считать двух пуль в груди и одной в голове. Соглашение было достигнуто, после чего стороны начали фотографировать место преступления. Когда пошел сильный дождь, «Порше» накрыли брезентом, после чего все расселись по своим автомобилям и стали ждать приезда санитарной машины и эвакуатора.
* * *
Ричер поднял голову и увидел стоявшего перед столом сержанта. Молчаливый подход. Парень держал в руке лист бумаги, однако не стал передавать его Ричеру.
– Сэр, разрешите задать вопрос? – вместо этого сказал он.
Плохой вопрос от сержанта. Совсем не то, чем кажется. Так может сказать подружка: «Милый, нам нужно поговорить».
– Выкладывай.
– Я слышал, что вам не понравилась моя работа и вы хотите перевести меня в другое место.
– Неверно в обоих случаях.
– Правда?
– «Нравится» и «не нравится» обитают в королевстве эмоций. Ты обвиняешь меня в наличии чувств, сержант?
– Нет, сэр.
– Я оценил твою работу холодно и рационально, согласно созданной мной самим системе. Могу я позвонить тебе среди ночи, если возникнет срочная необходимость?
– А вы как думаете, сэр?
– Ни в коем случае.
– Значит, меня переведут.
– Неверно.
– Сэр, я ни в коем случае не пытаюсь поставить под сомнение ваш ответ, но мне известно, что сержант Нигли получила приказ немедленно прибыть сюда.
Ричер улыбнулся.
– Сарафанное радио сержантов работает все эффективнее.
– Она прибудет, а меня переведут. Как может быть иначе?
– Будет так: ты останешься и попытаешься чему-то на-учиться. Понятно? Нигли будет докладывать мне, а ты – Нигли. И она станет давать тебе советы и объяснять, что ты должен делать, чтобы стать лучше.
– У нас одинаковые звания.
– Представь, что она прибыла с планеты, где удвоенная сила тяжести. И ее звание весит больше твоего.
– Как долго она будет здесь находиться?
– Столько, сколько потребуется. Нужно думать о будущем. Эта реорганизация всем выйдет боком. Ты не окажешься на вершине горы, откуда удобно наблюдать за происходящим. Очень быстро ты обнаружишь, что находишься на дне глубокой ямы под кучами бумаг. Потому что это новое подразделение – «прикрой-свою-задницу». Так что тебе необходимо научиться крайне агрессивной манере работы с документами. И стоит тебе проявить колебания, как ты будешь под ними похоронен.
– Да, сэр.
– Поэтому тебе необходимо научиться верить своей интуиции. Ты должен уметь почуять, что важно, а что неважно. Для всестороннего изучения проблемы времени нет. Ты агрессивный человек, доверяющей своей интуиции?
– Возможно, в недостаточной степени, сэр.
– Что ты держишь в руках?
– Факс, сэр. Перечень мест службы полковника Кроуфорд.
– Ты прочитал его по пути сюда?
– Да, сэр.
– И?..
– Она из Департамента военного планирования. До сегодняшнего дня осуществляла связь со школой в Форт-Смите, занимающейся подготовкой солдат для специальных операций.
– Вывод?
– Я не знаю, как его сформулировать.
– Своими словами, сержант.
– Она из «яйцеголовых».
– Из самых «яйцеголовых», какие только существуют. Военное планирование – это нечто особенное. Обычных «яйцеголовых» там не подпустят даже к двери. Мы говорим о самых-самых. И ее только что убили. Нам следует беспокоиться?
– Думаю, да, сэр.
– Интуиция, – сказал Ричер. – Замечательная вещь.
– Я должен предпринять какие-то практические шаги?
– Начинай играть роль плохого полицейского с парнями из Форт-Смита. Скажи им, что нам срочно нужна новая информация. Более того, пусть они пришлют нам копии всего, что у них есть. Полное досье, в соответствии с протоколом.
– Я полагаю, это один из вопросов, по которому еще не принято решение.
– Прикидывайся, пока не добьешься своего.
– Да, сэр.
– И закрой за собой дверь, когда выйдешь.
Что сержант и сделал. Ричер снял трубку и позвонил в Пентагон, на номер телефона, стоявшего на столе перед кабинетом с окном. Естественно, трубку снял сержант.
– Он на месте? – сказал Ричер. – Это его брат.
– Подождите минутку, майор. – Потом Джек услышал крик, приглушенный ладонью, закрывавшей микрофон: – Джо, твой брат на линии номер два.
Раздался щелчок.
– Ты все еще в Центральной Америке? – спросил Джо.
– Нет, меня перевели в Беннинг. Какой-то парень попал в автокатастрофу. Кто не успел, тот опоздал.
– А что в Беннинге?
– Нечто новое. Полно входящих бумаг. Успех или провал будут зависеть от скорости сортировки. Вот почему я звоню тебе. Мне нужна вся подноготная на одно имя из Департамента военного планирования. И у меня уйдет целый день, если я попытаюсь получить информацию в любом другом месте.
– А что случилось в военном планировании?
– Их человек умер.
– А чем конкретно ты занимаешься в Беннинге?
– Моя миссия состоит в том, чтобы осуществлять надзор над всеми криминальными расследованиями во всех юго-восточных военных округах. Вероятно, эта работа превратится в создание гигантской картотеки.
– И кто должен был занять должность?
– Парень по имени Дэвид Ноубл. Я никогда его не встречал. Скорее всего, он заснул за рулем. Слишком спешил сюда добраться.
– Значит, ты получил его должность.
– Счастливая случайность.
– А кто умер в военном планировании?
– Кэролайн Кроуфорд.
– Значит, ты будешь вести расследование?
– Со временем кто-то будет.
– Как она умерла?
– Ее застрелили на пустынной дороге.
– Кто?
– Мы не знаем.
– Она была крупной звездой, – сказал Джо. – Должна была подняться до самого верха. По меньшей мере до генерал-лейтенанта. Вероятно, Объединенный комитет начальников штабов.
– И чем именно она занималась?
– Существует три возможных вектора продолжения холодной войны. Она может стать горячей, может не меняться, или Советский Союз рухнет под собственной тяжестью. Естественно, усердный планировщик посмотрит на возможность номер три и скажет: «Ладно, и что потом?» А потом начнутся малые войны. Против созданных наспех новых стран, которые будут всем мешать, главным образом на Ближнем Востоке. Кэролайн Кроуфорд занималась Ираком. Она начала это дело давно и вела долгую игру. Большая авантюра. Однако выигрыш мог оказаться очень серьезным. И она стала бы автором Ближневосточной доктрины. А это – максимум того, на что может рассчитывать планировщик.
– Насколько я понимаю, все происходило за закрытыми дверями, – сказал Ричер. – И мне не следует искать наемных убийц из Ирака.
– Здравый смысл подсказывает, что иракцы не знали, кто она такая. Как ты сказал, все происходило за закрытыми дверями, их было довольно много, и они закрывались достаточно плотно; к тому же она слишком молода, чтобы успеть привлечь внимание.
– Какие-то другие внешние враги?
– Внешние по отношению к чему?
– К Соединенным Штатам. Армия или гражданское население.
– Мне ничего не приходит в голову.
– Ясно, – сказал Джек. – Спасибо. У тебя всё в порядке?
– Что ты собираешься делать?
– В связи с чем?
– В связи с Кроуфорд.
– Скорее всего, ничего. Я уверен, что возникнут вопросы юрисдикции. Расследование возьмет на себя полиция штата. Насколько я знаю, они открыли новый морг в Атланте, которым очень гордятся. Это как новый театр, заполучивший лучшие пьесы.
– Да, у меня все отлично. Ты сможешь найти время заехать, пообедали бы вместе…
– До тебя тысяча миль.
– Нет, около шестисот девяносто трех. Совсем недалеко.
– Может быть, я приеду ближе к концу недели.
– Держи меня в курсе дела Кроуфорд. Ну если появится что-нибудь странное. Это часть моей работы.
– Так и сделаю, – сказал Джек и повесил трубку.
В дверь постучал сержант и вошел с новым сообщением и небольшой стопкой фотографий.
– Получено от старшего офицера военной полиции, – доложил он, положив на письменный стол аккуратную стопку. – Здесь все, что у них есть на данный момент. Теперь мы знаем то, что известно им.
– Ты прочитал?
– Да, сэр.
– И?..
– Здесь отпечатки шин и следы ног. Вероятно, другая машина служила в качестве барьера. Складывается впечатление, что преступник – высокий мужчина с широким шагом и большими ступнями. Также следует отметить, что военную полицию на место преступления сопровождали адвокаты военно-юридического управления. У жертвы три пулевые раны: две в грудь и одна в голову.
– Хорошая работа, сержант.
– Благодарю вас, – сказал тот и вышел.
А через минуту в кабинет Ричера вошла Фрэнсис Нигли.
* * *
Нигли была размером с боксера наилегчайшего веса и могла легко его победить – если б судья отвернулся. Она явилась в полевой форме, только что выстиранной и выглаженной. Коротко подстриженные темные волосы, сильный загар. Ричер сразу понял, что Нигли провела зиму за океаном.
– Я слышала про мертвую «яйцеголовую», – сказала она.
Ричер улыбнулся. Сарафанное радио сержантов.
– Как ты? – спросил он.
– Сердита. Вы выдернули меня из Форт-Брэгга, где меня ждала комфортная неделя, практически отпуск.
– И что ты там делала?
– Занималась безопасностью командования войск специального назначения. Им почти ничего не требуется. Впрочем, я рада вас видеть.
– Что тебе известно про Форт-Смит?
– Их версия «яйцеголовых». Теория и практика нерегулярных боевых действий. Они называют это школой.
– А почему там постоянно находятся адвокаты военно-юридической службы?
– Теория, я полагаю. Правила применения силы и тому подобное. Думаю, они пытаются выйти за границы возможного.
– Мой брат сказал, что мертвая «яйцеголовая» готовила новую доктрину для Ближнего Востока. Она хотела стать автором плана Б. Если не начнется большая война, то будет много малых. Возможно, Ирак станет первым. Она играла чужими жизнями. И мне кажется, что спецназ был готов ее поддержать. Для большой войны они непригодны, их роль становится заметной только в малых. В Брэгге об этом говорят?
Нигли покачала головой.
– Такого рода вещи должны начинаться в Смите. Это как шпионаж. Необходимо проникнуть в сердце интеллектуала. Им требуется поддержка ключевых фигур.
– Если б она выиграла, кто проиграл бы?
– Никто. Она не смогла бы отвлечь ресурсы от большой войны. Просто расходы увеличились бы. Президент – республиканец.
– Значит, у нее не было врагов?
– Вы знали, что она была богатой? – сказала Нигли.
– Нет, – ответил Ричер.
– Говорят про деньги семьи. Она купила спортивный автомобиль, чтобы отпраздновать повышение в звании.
– Какой именно?
– Немецкий.
– «Фольксваген»?
– Я так не думаю.
Ричер полистал полученные листы факса.
– «Порше», – сказал он. – Именно в нем нашли ее тело.
Он просмотрел остальную часть отчета. Слова, карты, схемы. И фотографии. Грязь, следы, ранения. Он передал отчет Нигли. Та пролистала его так же, как он, – слова, карты, схемы, грязь, следы и ранения.
– Две пули в грудь и одна в голову. Это казнь.
Ричер кивнул.
– Женщина, не имевшая врагов. Но, судя по всему, не совсем так. Потому что подобное убийство не может быть случайным. И это не ограбление. И совсем не похоже на шутку. Любой забрал бы автомобиль. Он бы ехал на нем всю ночь, а утром сжег бы.
– Две пули в грудь и одна в голову – стандартная военная практика. При определенных обстоятельствах, в определенных подразделениях… Можете посмотреть.
– Так поступают только военные?
– Скорее всего, нет.
– В штате Джорджия полно ветеранов. Нам не следует сужать рамки расследования и надевать шоры.
Нигли обратилась к последней странице отчета.
– Мы вполне можем надеть шоры. Это не наше дело. Его забрала полиция штата.
– Сколько богатых людей в армии?
– Мало.
– Многие ли из них способны быстро делать карьеру, преодолевая одну трудность за другой?
– Очень немногие.
– В таком случае можно ли считать это убийство случайным?
– Если учесть способ убийства – нет.
– Она была заранее выбранной мишенью, ей устроили ловушку.
– В грязи видны следы шин. Кто-то остановился поперек дороги и немного поездил туда и обратно, чтобы положение машины выглядело убедительно. Потом он вышел и стал ждать. Большие ступни. Вот как можно сузить число подозреваемых. Парень носит ботинки пятнадцатого размера.
Ричер забрал у Нигли отчет и стал просматривать карты. Такие не купишь на бензоколонке. Детальная съемка лесов, рек, шоссе и дорог всех видов, сделанная для правительства, тщательно скопированная и скрепленная стопка перекрывающих друг друга страниц.
– Однако дорога никуда не ведет, – сказал он. – Возможно, это лишь противопожарная просека, на которой нечего делать. Нужно съехать с шоссе, чтобы на нее попасть, и возвращаться придется тем же путем. Какой бы ни являлась цель поездки. Вот почему предсказать, что Кроуфорд окажется там, было невозможно. Вероятность постоянно уменьшалась после того, как она миновала первую большую развилку. Она могла воспользоваться любой дорогой. Один к десяти – в лучшем случае. Кто станет устраивать засаду при таких низких шансах? Значит, мы имеем дело со случайным убийством.
– Ну и пусть в этом разбирается полиция штата. Они будут искать убийцу по размеру обуви. Должно быть, он баскетболист… Ну, к примеру, какой у вас размер обуви?
– Одиннадцатый.
– Это много или мало?
– Я не знаю.
– Нам нужна выборка побольше. А какой размер у Джо, к примеру?
Ричер не ответил.
– Что? – спросила Нигли.
– Извини, я задумался.
– О чем?
– О Джо и его обуви. Он такой же, как я. Может быть, у него размер одиннадцать с половиной.
– И он на дюйм выше вас, насколько я помню, и симпатичнее, поэтому если мы сделаем прикидку, у нас получится, что двенадцатый размер – самый распространенный среди мужчин вашего роста, но в отдельных случаях может доходить до четырнадцатого, учитывая возможные генетические отклонения, из чего следует, что парень с пятнадцатым размером не должен быть меньше вас – скорее всего, он крупнее, – и тогда мы получаем огромного примата, живущего в лесу. Так что отсеять подозреваемых будет совсем не сложно. Полиция штата справится.
– Но мы должны отслеживать все дела. А юристы дадут нам необходимый доступ.
– Насколько я знаю, на нас и так вся бумажная работа Форт-Смита.
– Я думаю, нам следует предпринять профилактические шаги.
– Какие именно?
– Какие получится. Убийство наверняка случайное, иначе быть не может. Здесь сделан целый ряд допущений, и по меньшей мере одно из них должно оказаться неверным. Рано или поздно мы это выясним. Потому что полиция штата начнет задавать вопросы. Рано или поздно. Уж можешь не сомневаться.
– Ладно, сделаем что сможем. К тому же будет вскрытие.
* * *
Через два часа пришел отчет о вскрытии. В нем говорилось ровно то, что все ожидали. В остальном Кэролайн Кроуфорд отличалась отменным здоровьем. Фатальным выстрелом, скорее всего, стал первый, в грудь. Полной уверенности не было ни у патологоанатома, ни у злоумышленника, отсюда еще два выстрела. Треугольник с горизонтальным основанием. Грудь, грудь, голова. Работа сделана.
Все три пули удалось найти внутри «Порше». Они оказались сильно поврежденными, но почти наверняка это были патроны типа «парабеллум» калибра 9 миллиметров. Входная рана на лбу имела диаметр ровно девять миллиметров. И угол представлялся вполне правдоподобным, если высокий человек стрелял сверху вниз в стоящую машину. Что подтверждали сделанные ранее фотографии. Большие ноги подошли близко, убийца немного потоптался на месте – вероятно, во время разговора с жертвой, – потом встал поудобнее, приготовившись к моменту истины. Отдача при выстреле из пистолета такого калибра бывает не слишком сильной, но всегда разумно надежно поставить ноги. Дистанция восемь футов, прикинул Ричер. Идеально для стрельбы из пистолета. Грудь, грудь, голова. На таком расстоянии трудно промахнуться. На фотографиях Джек не заметил латуни – очевидно, убийца собрал гильзы. И уехал на машине, которую использовал для засады.
Квалифицированный специалист.
Казнь.
– Карьерные слухи – для «яйцеголовой» – выглядят самыми обычными, – сказала Нигли. – Она была суперзвездой в аудиториях Уэст-Пойнта. Неплохие физические данные для солдата, но совершенно чокнутая. А потому обречена действовать в кулуарах. Очень быстрое продвижение по службе. Но по-настоящему она расцвела в Департаменте военного планирования. Это место ей подошло идеально. Она получила самостоятельность, немного расслабилась. Даже стала тратить деньги. Может быть, прежде она испытывала неловкость. Именно тогда и начала шить форму на заказ.
– А мы знаем что-нибудь о ее деньгах? – спросил Ричер. – Об их происхождении.
– Вы думаете, что преступление связано с деньгами?
– Кто знает, когда речь идет о богачах… Они отличаются от таких, как мы с тобой.
– Я оставила сообщение семье. Очевидно, был трудный день. Ее смерть и все такое. Существуют протоколы и процедуры, которым необходимо следовать. Нам наверняка придется беседовать с семейным адвокатом. Но это хорошо. Дело может оказаться достаточно сложным. Нам он понадобится в любом случае.
– Есть что-то полезное от полиции штата?
– Они ищут высокого парня с большими ногами, не обязательно находящегося на действительной военной службе. Они работают без предубеждений. И признают, что у них много ветеранов. А также парней, которые видели все виды казни в истории по кабельному телевидению. У которых есть пистолеты. И машины.
– Мотив?
– Они говорят об ограблении. Забрасывают сеть и смотрят, что удастся вытащить. Как рыбалка в выходной день.
– На дороге, ведущей в никуда?
– Они говорят, что люди иногда ездят по этой дороге. Ведь она же поехала.
– Низкая вероятность.
– Однако это тихое безмятежное место.
– У нее ничего не украли.
– Преступник запаниковал и сбежал.
– Неужели полиция штата верит в такую чушь?
– Нет. Это вежливое допущение. Копы стараются изо всех сил, демонстрируя объективность, ведь военные адвокаты не спускают с них глаз. Но я думаю, в глубине души они уверены, что убийца – солдат. Они предполагают любовный мотив, потому что им не объяснили, насколько «яйцеголовой» она была.
– А любовная линия возможна?
– Нет никаких свидетельств о существовании любовников в прошлом или в настоящем. Или любовниц.
– Женщина, не имеющая врагов… Если она побеждает, никто не проигрывает. Активно тратит деньги. Все это, конечно, хорошо. Но на самом деле – нет. Один из фактов не соответствует действительности. Только вот какой?
– Вы сказали, что это случайное убийство, Ричер. Дорога, ведущая в никуда. Вы сами так сказали.
– Им известно, на какой машине был убийца?
– Шины «Файерстоун». Используются на миллионах местных машин. Для автомобилей и пикапов среднего класса. И пока вы не спросили, скажу: да, в армии они тоже есть. Я проверяла – на той машине, на которой я приехала, стоят шины «Файерстоун».
– Ты приехала на машине из Брэгга?
– Это не так далеко. Нормальные люди любят сидеть за рулем, в отличие от вас.
– Они попросят нас составить список размеров обуви персонала Форт-Смита. Это естественный следующий шаг.
– Форт-Смит – это спецназ. И парни там меньше обычных. Могу спорить, что у всех них девятый размер.
– Дело не в этом. Мы не можем выдать им такую информацию. Во всяком случае, без адвокатов. Переговоры займут несколько месяцев и превратятся в настоящий кошмар.
* * *
Тридцать минут спустя они получили по факсу доклад о вскрытии, потом ожил телекс и выдал новый отчет из Форт-Смита. Патологоанатом в Атланте взвесил, измерил, сделал рентген и все другие необходимые исследования. Кроуфорд была худой, но находилась в хорошей физической форме. Все органы в идеальном состоянии. Имелся давно заживший детский перелом правой ключицы и правого предплечья. Женщина недавно сделала косметическое восстановление разрушенных зубов. В ее теле не нашли присутствия ядов или свидетельств недавнего секса, и она никогда не была беременна. Сердце и легкие как у подростка. С ней все было в порядке, если не считать пуль.
В телексе из Форт-Смита просматривалась инициатива. Военные полицейские проделали неплохую работу, восстановив хронологию действий Кроуфорд за первую неделю ее пребывания в должности. Семь полных дней. Много разговоров. Много встреч. Разная повестка дня, разный состав присутствующих. И не только офицеры. Она беседовала с сержантами и рядовыми. Дважды вечерами посещала общую столовую и пять раз обедала в других местах. Пользовалась рекомендациями местных стюардов. Что было разумно. Они подолгу занимали свои должности и хорошо знали местные заведения, до любого из которых было не менее часа езды по дорогам, ведущим через лес.
Ричер снова взялся за карты и проверил все варианты. Кафе, бары, семейные рестораны и даже кинотеатр. Но ни в одно из этих мест нельзя было попасть быстро. Всякий раз приходилось преодолевать извилистые дороги, очевидным образом построенные не для удобства водителей, а для лесничества. Многие считали, что «Порше» с его низкой посадкой вообще не сможет по ним ездить. Однако Кроуфорд не жаловалась. Пять раз она выезжала и благополучно возвращалась. Молодой штабной офицер, впервые оказавшийся далеко от округа Колумбия, Кэролайн старалась компенсировать прошлые ограничения. Ричер видел подобные вещи много раз.
– Протокольный отдел не может найти родителей, – сказала вернувшаяся Нигли. – Они предполагают, что ее отец уже умер. Но не уверены в этом. И у них нет телефонного номера матери. И адреса тоже. Они продолжают поиски.
Затем в кабинет вошел «мягкий» сержант с оторванным листком телекса в руках.
Полиция штата Джорджия осуществила арест.
Не солдат.
И не ветеран.
* * *
Ричер позвонил в Форт-Смит, чтобы напрямую получить неофициальную информацию. Подозреваемый был черным, который жил один в хижине на илистом берегу озера, на расстоянии сорока миль к северу-западу. Его рост составлял два метра, и он носил обувь пятнадцатого размера. Подозреваемый владел пикапом «Форд Рейнджер» с шинами «Файерстоун» и пистолетом калибра 9 миллиметров.
Он все отрицал.
Ричер посмотрел на стоявшего перед ним «мягкого» сержанта.
– Ты остаешься за главного. Мы с сержантом Нигли едем в Форт-Смит.
* * *
Нигли села за руль машины, которую взяла в Брэгге, – зеленого «Шевроле» с шинами «Файерстоун». Им предстояло проехать около ста десяти миль на восток от Беннинга. По большей части дорога шла по лесу, и в окнах мелькала свежая зеленая листва, блестевшая на солнце.
– Итак, назовем это забрасыванием сети, – сказал Ричер. – Точно неспешная рыбалка днем. Иногда парень садится в машину, уезжает со своего озера по проселочной дороге и что-нибудь ловит. Как Робин Гуд. Или великан-людоед из-под моста. Когда наступает полнолуние. Или когда он начинает испытывать голод. Или еще по какой-то причине. Как в сказках.
– Или он выезжает каждый день. Но ловит что-то только иногда. Возможны оба варианта. Мы в лесах Джорджии. Представьте себе угон автомобиля в Лос-Анджелесе. Или ограбление в Нью-Йорке. Рутина. Может быть, это местная версия, приспособленная к окружающей обстановке.
– Почему тогда он не угнал машину? Почему лишь холодно расстрелял Кроуфорд?
– Я не знаю.
– А почему она вообще остановилась?
– Он перекрыл дорогу.
– Ей не было никакого резона подъезжать близко и разговаривать с парнем. Из того, что Кэролайн Кроуфорд служила в Департаменте военного планирования, еще не следует, что она была полной идиоткой. Окончила Уэст-Пойнт. Одинокая женщина, которая едет по лесу… Она должна была остановиться на расстоянии в сотню ярдов и оценить возможную опасность.
– Может быть, она так и поступила.
– Да или нет?
– Да. Женщина, которая едет по лесу одна.
– Из чего мы делаем вывод, что парень не представлялся ей опасным. Кроуфорд подъехала прямо к нему с опущенным оконным стеклом. Стала бы она так поступать, если б увидела незнакомца ростом в два метра? Не сомневаюсь, что она смотрела все фильмы с бензопилой и игрой на банджо.
– Хорошо, она чувствовала себя в безопасности рядом с этим парнем. Может быть, знала его. Или думала, что знает. Или имела дело с такими людьми.
– Совершенно верно, – сказал Ричер. – Из чего следует, что он военнослужащий. Скорее всего, в форме. Возможно, в военном автомобиле. Немного ниже по званию, чем она. А может быть, такого же или выше. Чтобы она чувствовала себя комфортно. Был задуман сложный спектакль. Я хочу добраться до настоящего убийцы. Иначе зачем вообще что-то делать? Кроме того, я не раз убеждался, что если хочешь найти правильного парня, не нужно брать того, кто ни в чем не виноват.
– Они скажут, что у него были правильные шины.
– Как у миллиона других людей.
– И правильные пули.
– Как у миллиона других людей.
– И у него правильные ступни.
* * *
Нигли много читала об исследованиях, связанных с первым впечатлением в те самые безжалостные подсознательные доли секунды, когда один человек оценивает другого, одновременно учитывая миллионы деталей, как компьютер, и все они ведут к неизбежному ответу – да или нет: следует ли мне остаться или лучше уйти? К сожалению, полиция штата провалила этот тест.
Нигли знала, что ее собственное умение оценивать возможную опасность на порядок лучше, чем у Кроуфорд, но даже она предпочла бы сохранять дистанцию и приближалась бы осторожно – и только после того, как заперла двери машины и достала пистолет.
Они посмотрели на парня, которого держали в камере предварительного заключения в полицейском участке округа, находившегося в десяти минутах езды от Смита. Он явно страдал от каких-то проблем с ростом. Возможно, что-то с гипофизом. Гормональный дисбаланс. Он должен был быть среднего роста, но кости рук и ног выросли значительно больше, чем того требовала природа, – а также кисти рук и ступни. Лицо было очень длинным, с сильно торчащим узким подбородком и низким лбом.
– У него уже есть адвокат? – спросил Ричер.
– Он отказался, – ответил окружной шериф. – Парень верит, что невинным людям не нужны адвокаты.
– Это основание для признания его невменяемости.
– Нет, я думаю, он действительно так считает.
– Ну тогда это может быть правдой. Такое иногда случается.
– У него соответствующие ступни, пистолет и шины. А это редкое сочетание.
– Парни с такими большими руками предпочитают дробовики.
– Он сказал, что у него есть дробовик.
– Вполне возможно. Но пользуется ли он им?
– Вы считаете, что мне следует задать такой вопрос? И что еще он может сказать?
– Вы проверяли его обувь?
– Почти сразу снова пошел дождь. У нас есть только фотографии. Слепки сделать не удалось. К тому же они все равно не получились бы. Неподходящая почва, больше похожая на жидкий торф. Слишком пористая. Я приношу извинения от имени штата Джорджия из-за плохого состояния нашей грязи. Вы ждали чего-то другого, я понимаю. Но так или иначе, мы измерили следы при помощи линейки. Получился пятнадцатый размер. В точности как сапоги, которые были на подозреваемом, когда мы привезли его сюда.
– Значит, вы также не можете проверить шины. Во всяком случае, точно. На полное совпадение царапин и всего прочего…
– По фотографии можно четко определить производителя.
– Он сказал, где находился в это время?
– Дома, один. Свидетелей нет.
– Значит, дело закрыто?
– Полиция штата выразила удовлетворение нашей работой. Но ни одно расследование не считается законченным до тех пор, пока не примет решение большое жюри.
– Поиски продолжаются?
– Теперь не столь интенсивно. А в чем проблема, майор?
– Парень живет один в хижине. Вы знаете, почему он сделал такой выбор? Люди его боятся. Он всех отталкивает. С самого рождения он ничего другого не видел и не слышал. Неправильный рост начинается очень рано. Вот почему, когда подобный человек становится достаточно взрослым, чтобы зарабатывать на жизнь, он не выбирает роль красноречивого мошенника, способного внушить проезжающим водителям чувство ложной безопасности. Как он сможет рассчитывать на успех, если всю жизнь так выглядел? Я думаю, что он уродлив, но невиновен. Более того, по моему мнению, он невиновен из-за того, что уродлив.
– Многие люди выглядят странно. Однако это не мешает им работать.
– И часто такое случается? Вам известны другие эпизоды, когда людей останавливали, имитируя поломку автомобиля?
– Я никогда о таком не слышал.
– Значит, его изобрел ваш подозреваемый?
– У него правильные ступни, пистолет и шины, – сказал шериф округа. – А это редкое сочетание.
* * *
В Форт-Смите Ричера поселили в офицерской казарме, в комнате Кэролайн Кроуфорд. Военная полиция забрала все ее вещи как часть расследования, и стюарды навели в комнате порядок. Некоторые поверхности все еще оставались влажными. Нигли отправили в казарму для сержантов. На следующее утро они встретились в столовой, где позавтракали и выпили кофе, после чего пошли в кабинет военной полиции, чтобы изучить карты.
Военную полицию в Форт-Смите возглавлял капитан Эллсбери, образцовый командир, который навел в своем подразделении железную дисциплину, чем заслуженно гордился. Он предоставил все имеющиеся карты, в том числе правительственную съемку, виденную ими раньше, а также крупномасштабные топографические листы, сшитые в атлас, и даже карты ААА южной части штата, рассылавшиеся бесплатно.
Ричер начал с изучения дальних концов потенциально возможных случайных поездок, от того места, которое в правительственных съемках называлось «бар», а в значительно более старых топографических съемках – «Негритянский ночной клуб». До него было тридцать миль. Вероятно, примерно час на машине, с учетом состояния дороги. Попасть туда напрямую не представлялось возможным.
Тот, кто выезжал из Форт-Смита, должен был съехать с грунтовой дороги на первой развилке, потом выбрать любой из десяти возможных маршрутов, проходивших по лесу, петлявших и извивающихся, один ничуть не лучше другого. Та дорога, по которой поехала Кроуфорд, ничем не выделялась. Во всяком случае, с точки зрения эффективности. Возможно, даже была длиннее. На милю или две.
– Зачем парню с большими ступнями устраивать засаду на той дороге? – спросил Ричер. – Там никто не ездит неделями. И в девяти случаях из десяти это будут солдаты. Солдаты из Форт-Смита. Весьма сомнительный бизнес-план. Он собирался грабить отряд «Дельта» и рейнджеров, чтобы заработать на жизнь? Удачи ему, если он выбрал такую карьеру.
– Зачем там вообще устраивать засаду? – спросил Эллсбери. – Однако мы знаем, что все случилось именно так.
– Вы думаете, это сделал парень, которого они задержали? Две пули в грудь, одна в голову? Известная методика. Центр масс, чуть левее, снова центр масс, чуть правее, выше и в голову – на случай, если ранения в грудь не окажутся смертельными. Довольно эффективно. И этому учат.
– Да, здесь именно так готовят солдат. Но на базе не нашлось ни одного человека, местоположение которого не было бы подтверждено после того, как она уехала. Никто из наших людей не мог поджидать ее в засаде.
– Я сомневаюсь, что убийца – парень с заболеванием костей, которое почти наверняка повлияло на его двигательный контроль.
– Совпали шины, пистолет и ступни. Он – странный черный парень, который живет в хижине. Сейчас восемьдесят девятый год, но мы в Джорджии. Иногда здесь все еще пятьдесят девятый. Этот подозреваемый вполне подойдет. Он будет не первым и не последним.
– Я хочу взглянуть на дорогу, – сказал Джек.
* * *
Нигли снова села за руль, Ричер устроился впереди, Эллсбери – сзади. Они съехали с дороги округа на первой же развилке и оказались в капиллярной системе, потом покатили по дороге, покрытой черным битумом, которой немного не хватало до двухполосной. Она шла по прямой между деревьями и сейчас была залита ярким солнцем, а дождь смыл грязь на обочину. Эллсбери наклонился вперед между сиденьями и показал Нигли место в трехстах ярдах впереди, за небольшим поворотом.
– Вон там, – сказал он.
Отсюда можно было в полной мере оценить степень опасности. Нигли представила, что она видит стоящий поперек дороги автомобиль. Сержант могла остановиться в двухстах ярдах или в сотне, в пятидесяти… в любом месте, где ей бы захотелось. Она нажала на тормоз в той самой точке, где, по словам Эллсбери, произошло убийство. Смотреть было не на что. Земля оставалась скучной и плоской, с едва заметными следами небольшого дождя. Однако фотографии рассказали, как все произошло. Машина убийцы перегородила дорогу – вероятно, парень стоял возле капота и делал вид, что пытается найти поломку.
Они вышли, оставляя новые следы в грязи, глубокие там, где имелся толстый слой, и губчатые и смазанные ближе к обочине. Воздух наполняли запахи дождя, солнца, земли и хвои. Ричер посмотрел сначала назад, потом вперед.
– Хорошо, я видел достаточно, – сказал он.
А потом посмотрел еще раз.
К ним приближался автомобиль. Черно-белый. Полицейская машина. Полиция штата. Мощная фара на стойке и «пузырь» на крыше, точно маленькая красная шляпа. За рулем сидел мужчина. Больше внутри никого не было.
Машина остановилась симметрично с автомобилем Нигли, нос к носу, по другую сторону от воображаемой разделительной линии. Из машины вышел полицейский – молодой парень со светлыми волосами и красным лицом. Сложением он напоминал бычка. У него были маленькие, глубоко посаженные глаза, из-за которых он казался злым.
– Армия должна ставить нас в известность, прежде чем появляться на месте преступления, – заявил он.
– Ты занимаешься этим делом? – спросил Ричер.
– Просто приехал посмотреть, из любопытства.
– Тогда проваливай.
– Что?
– Проваливай.
Парень шагнул поближе и посмотрел на грудь Ричера. Армия США. Ричер.
– Ты – тот мальчик, которому не нравится наша работа.
– Я – мальчик? – поинтересовался Ричер.
– Ты считаешь, что мы взяли не того парня?
– А ты думаешь, что вы взяли правильного парня?
– Конечно, я так думаю. Всё по науке. Многие люди ездят на шинах «Файерстоун», у многих есть «пушки» калибра девять миллиметров, но мало кто носит обувь пятнадцатого размера, так что если собрать все вместе, получается, будто тебе выпали три вишенки в игровом автомате.
– Ваш парень возьмет адвоката?
– Конечно. Государственного защитника.
– А у государственного защитника есть пульс?
– Конечно.
– И это тебя не тревожит? Ты думаешь, что довод о трех вишенках выдержит минимальные сомнения? Где ты болтался, когда тебя учили думать?
– А теперь ты плохо себя ведешь.
– Пока нет, – заверил его Ричер. – Ты сразу поймешь, когда это произойдет.
– Это общественная дорога. Я могу тебя арестовать.
– Теоретически такое возможно. Примерно с той же вероятностью, что у тебя будет свидание с мисс Америка.
– Ты намерен оказать сопротивление?
– Возможно, я сам тебя арестую.
– За что?
– Уверен, мы что-нибудь придумаем. Немного здесь, не-много там… Мы сумеем найти свои три вишенки.
– Валяй, попробуй, – сказал парень.
Он шагнул вперед и расправил плечи. В барах возле баз всегда полно горячих голов из местных, у которых в карманах лежат пистолеты и которые хотят что-то доказать.
– Сержант, арестуйте его, – сказал Ричер.
Нигли подошла к патрульному и встала к нему лицом.
– Сэр, сейчас я наклонюсь и вытащу ваше оружие из кобуры.
– Я очень сомневаюсь в этом, малышка, – сказал грубиян.
– Если ты будешь препятствовать мне любым способом, я надену на тебя наручники.
Парень толкнул ее в грудь.
Это было ошибкой сразу на нескольких уровнях. Военная дисциплина запрещает применять силу против тех, кто тебя задерживает. А кроме того, Нигли ненавидела любой физический контакт. Никто не знал почему, но факт этот был общеизвестным. Она не выносила чужих прикосновений. И никому не пожимала руки. Даже друзьям. Таким образом, протянутая к ней рука в перчатке выходила за все рамки и не могла не вызвать ответной реакции.
Для патрульного эта реакция привела к сломанному носу и удару по яйцам. Нигли отставила одну ногу назад, перенесла вес тела вперед и ударила его ладонью снизу вверх, как боксер наилегчайшего веса бьет по тяжелой груше. Брызнула кровь, патрульный отступил, и Нигли врезала ему ногой с такой силой, что его отбросило на шесть футов, и он, издав хриплый стон, плюхнулся на задницу перед передним колесом своей машины.
– Можешь подать официальную жалобу, а я дам свидетельские показания о том, как тебе начистила рожу девушка, – сказал Ричер. – Ты хочешь, чтобы это оказалось в твоем досье?
Судя по всему, тот не хотел и лишь молча вскинул руки вверх.
Проваливай.
– Я согласна, он полный идиот, – сказала Нигли в машине, когда они ехали обратно на базу.
– Но?.. – сказал Ричер.
– Почему я? Почему вы сами этого не сделали?
– В Англии говорят: зачем покупать собаку, а потом лаять самому?
* * *
Когда они вернулись на базу, сержант Эллсбери сказал, что Нигли звонили.
– Они нашли адрес родителей полковника Кроуфорд, – сказала та после того, как перезвонила. – Во множественном числе. Теперь они думают, что ее отец жив. Однако звонок по телефону не позволил им продвинуться дальше слуг. Они даже не смогли установить, дома Кроуфорды или нет. Полагаю, там слишком осторожный дворецкий. Они хотят, чтобы кто-то туда поехал, чтобы разобраться, что к чему.
– И куда нужно ехать? – спросил Ричер.
– Мертл-Бич.
– Это в Южной Каролине.
– Территория соседнего штата. Я думаю, нам стоит туда наведаться.
– Зачем?
– А почему нет? Здесь уже все закончено.
* * *
Машину вновь повела Нигли. Соседний штат, но до него нужно было преодолеть сотни миль. Они добрались по I-16 до I-95 и двинулись на север, потом свернули с автострады, чтобы проехать последний участок пути, когда время приближалось к полудню. У них имелся адрес, но не было карты города, поэтому они останавливались возле заправок, пока им не указали нужное направление и они не добрались до роскошного анклава, заключенного между океаном и внутренними водными путями. По нему вела идеально ухоженная дорога, от которой отходили маленькие, заканчивавшиеся тупиками улицы, подобные ребрам. Улица Кроуфордов упиралась в океан. Их дом оказался большим особняком с частным пляжем.
Особняк выглядел пустым. Окна были закрыты изнутри. Выкрашенные поверхности, слепо отраженные через стекло.
– Очевидно, они в отъезде, – сказала Нигли. – В таком случае нам следует поговорить с дворецким. И мы не примем отказа. Легко увиливать от ответа по телефону. Лицом к лицу это значительно сложнее.
– Годится, – сказал Ричер.
Они проехали по длинной, выложенной камнями дорожке под громкое шуршание шин «Файерстоун», остановились на короткое время возле входной двери, но оказалось, что та заперта, поэтому они покатили дальше по дорожке, вокруг особняка, где обнаружили такую же запертую заднюю дверь. Входом для слуг сейчас никто не пользовался.
– Ну и где дворецкий? – сказал Ричер. – Насколько осторожным он может быть?
Далее шел блок гаражей с рядом дверей, но одна из них вела во дворик. В проходе была припаркована машина – старый малолитражный автомобиль с выгоревшей на солнце краской и заметными вмятинами. Вполне подходящее средство передвижения для дворецкого.
Над гаражами расположилась небольшая квартира. Все мансардные окна и похожие на имбирные пряники украшения стали скользкими от морского воздуха. К входной двери вела внешняя лестница.
– Это место настолько роскошное, что даже обитатели первого этажа живут на втором, – сказал Ричер.
Он стал подниматься по лестнице первым, Нигли следовала сразу за его плечом. Как только Ричер постучал в дверь, она тут же открылась. Словно их ждали. «Вероятно, так и было», – подумал Джек. Их машина подъехала достаточно шумно.
Женщина. Около шестидесяти, измученная заботами. Домашнее платье. Костяшки пальцев как грецкие орехи. Из тех, кто очень много работает.
– Да? – сказала она.
– Мадам, мы из армии США, – скал Ричер. – Нам необходимо выяснить, где сейчас находятся мистер и миссис Кроуфорд.
– Это связано с их дочерью?
– До тех пор, пока я не узнаю их местонахождение, я не имею права отвечать на ваш вопрос.
– Тогда вам лучше поговорить с моим мужем, – сказала женщина.
Ее муж оказался вовсе не дворецким. Во всяком случае, совсем не таким, каким их показывают по телевизору. Худой, сутулый мужчина с большими грубыми руками и виноватым выражением лица. Возможно, садовник.
– Назовите ваш телефонный номер, – попросил Ричер.
Они ответили, и Нигли кивнула.
– В настоящий момент здесь больше никого нет, кроме вас? – спросил Ричер.
Они ответили утвердительно.
– Значит, вам уже звонил представитель армии. По какой-то причине другого номера телефона у нас нет.
– Семья в отъезде, – сказал виноватый слуга.
– И где они сейчас?
– Мы должны знать, в чем дело, – сказала женщина.
– Вы не можете фильтровать их новости. У вас нет такого права.
– Значит, ваш визит имеет отношение к их дочери. У вас плохие новости, не так ли?
Комната была маленькой и тесной, с низким из-за свеса крыши потолком и простой мебелью, которой явно не хватало. Да и сохранилась она не лучшим образом. На обеденном столе лежали какие-то бумаги. Счета и почта. Голый пол. Телевизор. На полке три книги и игрушечная лягушка, выкрашенная в серебряный цвет. Или броненосец. Нечто горбатое. Может быть, два дюйма в высоту. Нечто припавшее к земле.
– Прошу меня простить, – сказал Ричер.
Он подошел ближе.
Не лягушка. И не броненосец. Игрушечная машинка. Спортивный купе. Выкрашенный в серебристый цвет. «Порше».
Ричер отступил к обеденному столу. Взял распечатанное письмо.
Банковский баланс. Сберегательный счет. На нем почти сто долларов. Х. и Р. Кроуфордам, на тот же адрес, который имелся у армии; телефонный номер совпадал.
Нет, они не фильтровали новости.
– Сэр, мадам, к моему глубокому сожалению, мой долг состоит в том, чтобы от лица командующего сообщить, что ваша дочь стала жертвой убийства два дня назад. Расследование продолжается, но нам уже известно, что ее смерть была мгновенной и она не испытала боли.
* * *
Как и большинству военных полицейских, Ричеру и Нигли не раз приходилось доставлять подобные сообщения о смерти, и они знали протокол. Без проявления собственных чувств, как это делают соседи. Армейский способ был жестоким, но он опирался на такие понятия, как мужество, служение и жертвенность. В конце концов родители начинали задавать вопросы, и военные отвечали, когда имелась возможность. Хорошая карьера, отвернувшаяся удача.
– Расскажите нам о ней, – попросила Нигли.
Полностью профессиональный интерес, отметил Ричер, но абсолютно верный с точки зрения психологии.
Женщина рассказала им историю. Мать. Слова полились потоком. Она работала кухаркой. Мужчина с виноватым лицом – сторожем. Отец. Кэролайн была их дочерью. Единственным ребенком. Она выросла в этой квартирке над гаражами. И ей тут не нравилось. Она хотела иметь то, что находилось в большом доме. Кэролайн была в десять раз умнее, чем они, и считала, что это несправедливо.
– Кэролайн всем давала понять, что она из богатой семьи, – сказал Ричер.
– Нет, она все заработала сама, – сказал мужчина с виноватым лицом. – Ей очень много платили. Государственная должность. Люди там присматривают друг за другом. Хорошие пенсии, наверное. Ну и всякие привилегии.
– Никакого наследства, недвижимости?
– Мы дали ей тридцать пять долларов, когда она отправилась в Уэст-Пойнт. Все, что нам удалось отложить. Больше Кэролайн от нас не получила. Все остальное она заработала.
– Могу я воспользоваться вашим телефоном?
Они разрешили, и Ричер набрал номер в Пентагоне. Номер телефона, стоявшего на письменном столе возле кабинета с окном. Трубку снял сержант.
– Он на месте? – сказал Ричер. – Это его брат.
В трубке послышался голос Джо.
– Назови мне хороший ресторан в Александрии, где умеют готовить мясо, – сказал Джек.
Джо назвал.
– Встретимся там сегодня в девять вечера.
– Почему?
– Чтобы держать тебя в курсе.
– Насчет Кроуфорд? С ней что-то не так?
– Очень много. Мне нужно проверить на тебе одну идею.
* * *
Нигли снова вела машину. Они вернулись на I-95. Сотни миль. От Форт-Смита до Мертл-Бич, все заново. Они оставались на левом берегу Потомака и добрались до Александрии через девяносто минут после наступления темноты. Опоздали в ресторан на пять минут. Возле двери бездельничал какой-то парень в гражданском. Почти убедительно.
Нигли устроилась за столиком на одного человека. Потом зашел Ричер и подсел к Джо. Белые полотняные скатерти, приглушенный свет свечей, рубиновые вина, спокойная атмосфера. На противоположной стороне от Нигли одиноко сидел за столиком еще один парень в штатском. Симметрично.
– Я вижу, ты привел с собой свою бойцовую собаку, – сказал Джо.
– А ты – сразу двух, – ответил Ричер.
– Кроуфорд – это полное дерьмо. Возможно, возникнет необходимость в немедленных действиях.
– Вот почему здесь Нигли.
Они сделали заказ. Луковый суп и бифштекс для Джека и фуа-гра и филе миньон для Джо. Картошка фри для обоих, красное вино для Джо и кофе Джеку. И вода. И никакого светского разговора.
– Меня с самого начала тревожила дорога, – сказал Джек. – Она никуда не ведет. Глупое место для ловушки. О случайности тоже не может быть речи. Но и о плане говорить нельзя. У нее имелся выбор из трех или четырех возможных целей поездки и примерно сорок различных способов их достижения. Убийца не мог знать, как она попадет из А в Б или из В в Г. Ему пришлось считать все дороги равновероятными. Во всяком случае, для перемещения в пространстве. Но они не равны в других отношениях. Не с эмоциональной точки зрения, к примеру. Иногда я забываю, что нормальные люди гораздо больше любят водить машину, чем я. Поэтому умный парень спросит: какой дорогой она поедет просто ради удовольствия? Молодая женщина в совершенно новой спортивной машине. Вне конкуренции. Это замечательная дорога. Прямая, с изящными поворотами, деревьями, солнечным светом, свежим воздухом, ароматами леса. И приятным шумом колес. Такая дорога, на которой хочется открыть окна. Умный парень вполне мог такое предвидеть.
– Умный парень с военной подготовкой, – заметил Джо.
– Это из-за трех выстрелов? Я согласен. Момент высокого напряжения. Но стреляли автоматически. Мышечная память. Годы, проведенные на огневом рубеже. Парень – один из нас.
– Но кто именно из наших и почему он это сделал?
– А вот здесь начинаются гипотетические предположения. Теперь я знаю, что она не была богатой. Мне следовало бы догадаться значительно раньше. Это стало очевидно после того, как я прочитал отчет о вскрытии. Она совсем недавно привела в порядок зубы. Богатая девушка сделала бы это давно. Еще подростком. Значит, никаких семейных денег нет. Я встречался с ее родителями. Они отложили тридцать пять долларов на ее образование. И у нее нет богатого дядюшки. Они думают, что она сама всего добилась, работая на правительство, и у нее очень высокая зарплата. Но мы знаем, как обстоят дела в реальности. Даже десять подполковников не могут себе позволить купить один новый «Порше». Но она купила. На какие деньги?
– Вот ты мне и скажи.
– Она работала в Департаменте военного планирования. Предположим, продавала информацию иностранному правительству. Возможно, Ираку. Они могли заплатить целое состояние. Она писала план. И они получили бы его из первых рук.
– Возможно, – сказал Джо. – Теоретически. Самый худший вариант сценария.
– У нас будут проблемы с Ираком?
– Весьма вероятно, – ответил Джо. – Он хочет Кувейт. В следующем году или через год. И нам придется выбросить его вон. Скорее всего, база будет в Саудовской Аравии, а флот войдет в Персидский залив. Всё по полной программе.
– Поэтому ему требуется наш план. И он платит за него, за каждое слово. Платит женщине, которая больше не хочет быть бедной. По слухам, она выбралась из своей скорлупы во время работы в военном планировании. Наконец начала тратить деньги. Но нельзя исключать, что слово «наконец» не слишком подходит. Может быть, это первые деньги, которые у нее появились.
Джо промолчал.
– Должно быть, контрразведка присматривает за такими вещами, – продолжал младший Ричер. – Но по какой-то причине они упустили ее из вида, и это продолжается уже довольно давно. Появилась легенда. Фамильные деньги. Самая богатая женщина. Она пряталась у всех на виду. А потом что-то изменилось. Внезапно ее раскрыли.
– Как? – спросил Джо.
– Ну, причин может быть несколько, – ответил Джек. – Возможно, случайно.
– Или?..
– Может быть, контрразведку возглавил новый человек. Может быть, новый командир принес с собой недостающий кусочек головоломки. И внезапно два плюс два стало равно четырем. И это уже случайность совсем другого порядка. Такое бывает.
Джо промолчал.
– Но давай остановим действие в этом месте, – продолжал Джек. – И посмотрим на происходящее с точки зрения нового командира. В тот момент только он обладал всеми кусочками головоломки. Только он мог увидеть картину целиком. Один во всем мире. Больше никто ничего не знал. Но проблема в том, кому еще известно, что происходит. Потому что больше никто не должен знать. Сейчас – только Ирак, но кто в это поверит? Начнется массовая паника. Все планы будут признаны скомпрометированными. Стратегия противостояния с Советами развалится. Теперь ничто не будет приниматься на веру. Так что жизненно важно, чтобы никто ничего не узнал. Буквально. Никогда. Никто. Двое не могут хранить тайну. Но ее необходимо остановить. Предательство заслуживает смертной казни, и новый командующий решает, что должен все сделать сам. Только так можно предотвратить катастрофу. Почти исторический момент. Мир будет спасен. А это много значит. Однако мир останется в неведении. Здесь присутствуют ирония, хитрый стратегический расчет, благородство и этика. Как исполнение патриотического долга.
Джо молчал.
– Я полагаю, что командующий новым подразделением достаточно умен, чтобы решить задачу с новой спортивной машиной на дороге.
– Но на убийце была обувь пятнадцатого размера, – сказал Джо.
– Размер был не больше пятнадцатого. Нельзя уменьшить свои следы, но их легко увеличить. Я думаю, что можно надеть тесные теннисные туфли, а потом засунуть их в обувь пятнадцатого размера. Получится туго и надежно. А не как башмаки клоуна. И я смогу ходить, оставляя следы, как космонавт на луне. Ты знаешь, откуда у меня возникла эта идея?
– Нет, – ответил Джо.
– Помнишь, когда мы второй раз жили на Окинаве? Тебе тогда было шесть. Может быть, семь. Тебе нравилось вставать рано утром и ходить в папиных ботинках. Я не знаю почему. Может быть, дело в том, что ты родился первым. Может, ты пытался в буквальном смысле слова встать на место отца. Но я тебя слышал. И однажды у него возникли неприятности с мамой из-за следов на коврике. Вот откуда у меня появилась эта идея.
– Вероятно, многие так делали.
– Но многие ли из них выросли и стали командующими подразделениями контрразведки?
Джо не ответил.
– Возвращаясь назад, должен признать, что ты очень неплохо справился, когда мы разговаривали по телефону. Должно быть, ты находился в шоке, но не забыл задать очевидные вопросы, вроде того, кто умер. Ты спросил, как она умерла, что также было хорошим ходом, а я ответил, что ее застрелили на пустынной дороге, но тебе следовало спросить, как именно ее застрелили на пустынной дороге, потому что снайпер за деревьями – столь же правдоподобный вариант, как и засада с машиной. Ты не спросил. Эту часть нашего разговора ты мог бы провести лучше. И ты начал нервничать. Ты спросил, что я намерен делать. И окончательно прокололся, когда сказал про шестьсот девяносто три мили. Ты очень педантичный человек, Джо. Ты не мог ошибиться. И я уверен, что ты был прав. Ты сообразил, что Беннинг находится на расстоянии, сравнимом с тем, которое тебе было точно известно. Тот же радиус. А ты знал расстояние до Форт-Смита. Ты ведь его только что проехал. Дважды. Туда и обратно.
– Любопытно с гипотетической точки зрения. И что же станет делать гипотетический полицейский?
– Гипотетически он почувствовал бы себя лучше, если б в вестибюле и в зале не находились твои парни.
– Только Нигли?
– Она вела машину. И ей нужно поесть.
– Кроуфорд – это очень серьезное дерьмо.
– Расслабься, – сказал Ричер. – Гипотетический полицейский не видит здесь никаких проблем. Он живет в реальном мире. Я уверен, что его анализ ситуации совпадет с анализом гипотетического командира контрразведки. Но есть одна проблема. Полагаю, что пятнадцатый размер должен был оказаться решающим фактором – нераскрытое дело остается таковым навсегда, – но это не сработало. Они засадили парня за решетку. Размер обуви – пятнадцать, у него такие же патроны, как у гипотетического командира контрразведки, и такие же шины – все случайное совпадение, но они называют его «три вишенки в игровом автомате». Парня посадят.
– И что должен по этому поводу сделать гипотетический командир контрразведки?
– Я уверен, что существует кодовое слово. Вероятно, оно должно пройти через офис президента. И дело будет закрыто. Расследование прекратится.
Джо не ответил.
– И дело навсегда останется нераскрытым.
– Ладно, – сказал Джо. И после паузы добавил: – Ты – великолепный полицейский, раз сумел в этом разобраться.
– Я великолепный полицейский не потому, что во всем разобрался, а из-за того, что заставил тебя сознаться. И я горжусь тобой. Это следовало скрыть. У тебя не было выбора. И ты хорошо справился. Отличное планирование и почти безупречное исполнение.
– Почти?
– Три выстрела – неудачное решение. Очевидная казнь. Тебе следовало проделать все неаккуратно. Возможно, выстрел в горло. Все решили бы, что это промах и убийца целился в другое место. Час стрелка-любителя. Ты мог бы добавить выстрел в голову, если тебе так хотелось, но следовало устроить что-нибудь отвратительное – например, в глаз или ухо.
– Ты говоришь как знаток.
– А чем я, по-твоему, занимался в Центральной Америке?
До конца трапезы они говорили о других вещах. Сплетни, люди, которых оба знали, вещи, о которых читали, политика и семья. Джо беспокоился о матери. Она изменилась.
* * *
Ричер и Нигли вернулись в Смит на следующий день довольно поздно. Сержант Эллсбери сообщил им, что подозреваемого отпустили без предъявления обвинения и он уехал домой. Дело изъято и передано на расследование какой-то специальной новой группе, созданной в Пентагоне. Больше никто о нем никогда не слышал. Выводы будут оглашены через год или два, если таковые появятся.
Потом пришел еще один телекс. Очевидно, майор Дэвид Ноубл поправился после автомобильной катастрофы и хотел занять предназначавшуюся ему должность. Ричера вернули в Центральную Америку. Нигли отправилась в Форт-Брэгг, потому что Ноубл привез с собой своего сержанта. Реорганизация продлилась менее года. Больше никто ничего о ней не слышал.
Вероятно, лучшим профессиональным достижением в военной карьере Джо Ричера было изменение планов возможной войны в Ираке, без объявления причин. И через полтора года, когда его ноги ступили на песок Кувейта, все прошло успешно и закончилось в течение первых ста часов. И неважно, был это план Б или нет.
