Среда, 26 декабря
Вставать по будильнику Даша терпеть не могла и очень жалела тех, кому приходится это делать. Накануне она поставила будильник на шесть часов, но проснулась еще раньше, почти ночью, и поняла, что больше не заснет.
Ульяну Даша всегда недолюбливала, даже когда они считались подружками. Улька выделялась из девочек в группе только захолустным именем да общей невзрачностью. Даша первое время даже считала ее по-настоящему деревенской и недоумевала, как та попала в столичный вуз. Это потом уже выяснилось, что отец у нее чуть ли не академик, а сама Ульяна с первого же семестра твердо шла к красному диплому.
Удивительно, но не слишком красивая Уля у противоположного пола пользовалась успехом, гораздо большим, чем сама Даша. Этого Даша простить подружке никак не могла и не прощала, только Ульяна ничего так и не заметила.
Выходить на улицу в темень не хотелось. Даша выпила кофе, послушала по радио новости, дождавшись прогноза погоды, и уже в восемь смотрела через лобовое стекло на дверь подъезда, за которой вчера скрылся Барсуков.
Сережа вышел из дома минут через двадцать. Даша еще посидела, совсем не уверенная, что не теряет время зря, и не пожалела, что встала сегодня так рано. Из подъезда показалась Ульяна, ведя за руки двух детишек, шубами и неуклюжестью похожих на медвежат. Ульяну Даша узнала сразу, та почти не изменилась. То есть изменилась, конечно, больше не походила на девочку-студентку, но, встретив случайно на улице, Даша ее сразу узнала бы.
Пропустив Улю с детьми вперед, она выскочила из машины, медленно пошла следом, увидела, как та вошла в стандартное здание детского сада, и отошла метров на пятьдесят.
Ждать пришлось недолго.
– Уля? – шагнула она к возвращающейся подруге.
– Даша! – ахнула Ульяна. – Ой, Дашенька!
Вот этого та в подружке и не любила. Видно, что радуется, а с чего, собственно?
– Ты здесь живешь?
– Да. Детей вот в сад отвела. А ты?
– Я тут случайно. Сколько у тебя детишек-то?
– Двое.
– Поздравляю.
– Пойдем ко мне домой, я живу совсем рядом. Пойдем, я тебя сто лет не видела.
– Я тебя тоже, – засмеялась Даша. – Я рада, что тебя встретила.
Даша не соврала, она действительно была рада. Шанс, что она узнает что-то новенькое про единственного невелик, но все-таки есть.
Ася проснулась, когда Митя уже ушел. Послонялась по квартире, поглазела в окно. Можно поработать, но не хочется. И с заказчиком Витюшкой встречаться в лом, а надо бы, давно заказов не брала, Витюшка может о ней просто забыть.
Трудиться надо, это Ася понимала. И не ради денег, на нормальную жизнь она все равно не заработает. Ну и ладно. Главное, что относиться к ней Митя должен как к работающей женщине, с уважением, тем более что она художница, не в какой-нибудь конторе бумажки перебирает.
Толик не звонил, и это Асю беспокоило. Во-первых, ни к чему носить при себе такую кучу денег, мало ли что. Сумку могут украсть, например. А во-вторых, очень хотелось, чтобы с Невзоровой поскорее было покончено и слово «развод» перестало бы вызывать у Аси нервную дрожь.
Митька, конечно, считает ее за дурочку и на развод настроен серьезно, Ася недаром прожила с ним столько лет, уж собственного мужа вдоль и поперек изучила. И кольцо – Ася опять полюбовалась солидным бриллиантом – подарил, чтобы откупиться. Только ничего у него не получится, она совсем не дурочка и припугнуть мужа сможет. Не станет Невзоровой, и Митя окажется полностью в Асиных руках. Конечно, действовать придется аккуратно, в полицию с таким не сунешься, саму посадить могут, но намекнуть ему, что после развода она чужих тайн хранить не собирается, уж как-нибудь да сумеет. Так что Мите придется бояться развода побольше самой Аси.
Она постаралась отогнать неприятные мысли, но получалось плохо. Лучший способ поднять настроение – пройтись по магазинам, и Ася начала поспешно одеваться.
Хорошо бы поехать в ЦУМ, только там продаются действительно стоящие вещи, но туда Ася заходила редко, не так много Митя зарабатывал, чтобы что-то там покупать. И сегодня решила ограничиться ближайшим торговым центром.
А вот Лиля наверняка одевается в ЦУМе. Или вообще за границей. Если у нее машина стоит больше двух миллионов, то уж триста тысяч на шубку точно найдутся. При мысли о Лиле стало совсем тоскливо. И почему в жизни все так устроено, что одним все, а другим – только крохи…
Ну чем Лилька Богу угодна больше, чем она, Ася? Ну чем?
Не станет Невзоровой, пообещала себе Ася, и она еще напомнит о себе госпоже Антиповой.
Квартира у Ульяны оказалась большая, перепланированная из двух соседних, и очень уютная. Хороший ремонт, недешевая мебель.
– Давай я тебя завтраком накормлю, – захлопотала подруга. – Хочешь?
– Нет, – отказалась Даша. – Спасибо. Чаю только. И ребятишек покажи.
– Это Маша. Ей три года. – Ульяна притащила телефон, стала показывать на экране снимки. Дашу всегда удивляло, что родители фотографируют детей почти каждый день, как будто те могут измениться за сутки. Лучше бы профессионального фотографа позвали. – А это Боря. Ему скоро пять.
Даша приготовилась к долгим восторгам по поводу детей, но подруга больше ничего не добавила, только улыбнулась, глядя на телефон.
– Отличные ребятки, – похвалила Даша. – Я тебе завидую.
– Ты сама-то как?
– Никак. У меня очень высокие требования, под них трудно кандидатуру подобрать. Не будем обо мне, неинтересно. Ты работаешь?
– Пытаюсь, – засмеялась Ульяна. – У Сережи строительная фирма, я второе высшее получила, теперь подрабатываю у него бухгалтером.
Все-таки она сильно изменилась, отметила Даша. Во-первых, похорошела, даже без макияжа выглядит отлично. А во-вторых, появилась в ней какая-то внутренняя сила, уверенность, что ли. Теперь ее не примешь за провинциалку. Уж скорее Дашу примешь. Впрочем, вполне может быть, что и раньше Уля не казалась дурочкой, просто Даша по молодости этого не замечала.
– В строительном бизнесе вроде бы конкуренция высокая?
– Она везде высокая. – Ульяна заварила чай, уставила стол вареньями, печеньем.
– Спасибо. Варенье сама варила?
– Сама. Жила летом с детьми на даче, жалко было смотреть, как ягода падает.
– Очень вкусно. Как же Сережа пробился? У него знакомства? – Даша почувствовала себя собакой, взявшей след, ей даже показалось, что она повела носом.
– Знакомства заводить приходится, в любом бизнесе так.
– Из наших кого-нибудь видишь?
– Почти никого. Сначала еще перезванивались, а потом нет. Как-то мы все разошлись в разные стороны, а ведь такая дружная группа была, да, Даш?
– А как Глеб, не знаешь? Они ведь дружили с Сережкой. – Даша впервые за много лет выговорила имя единственного и удивилась, что голос не дрогнул.
– Глеб? Нормально, его тесть в правительство Москвы пристроил. Знаешь, он мне никогда не нравился, ни тогда, ни теперь. Хорошо, что у вас с ним не сложилось. Противный парень, барина из себя корчит. Я Сережке запретила его домой приводить.
– Уля, – вздохнула Даша. – Я пойду, мне пора. Очень рада, что тебя встретила.
– Заходи, Дашенька. Где я живу, ты теперь знаешь, заходи, я так тебе рада. Я же, кроме дома и работы, ничего и никого не вижу.
– Очень уж ты далеко живешь, – улыбнулась Даша, одеваясь. – Что же вы себе квартиру получше не купите? Или коттедж, если не хотите в центре жить?
– Зачем? Здесь у нас лес рядом, воздух отличный и до центра всего полчаса.
– Но дом-то панельный.
– Ну и что? – Нет, все-таки как была Улька дурой, так и осталась. – Меня вполне устраивает. Заходи, Даш. Если тебе далеко, я на работу два-три раза в неделю езжу, можно в центре встретиться.
– В центре, конечно, удобнее, – согласилась Даша. – Где твоя фирма находится?
– Около Таганки. – Ульяна достала из сумки визитку, приписала домашний номер, сунула Даше.
– Я на Таганке часто бываю, – кивнула та. – Завтра буду. Хочешь, кофе попьем?
– Хочу, – обрадовалась Ульяна. – Звони. До завтра.
В машине Даша долго крутила в руках визитку. Если Сережку Барсукова с Глебом связывает то, что она предполагает, она получит такой компромат, перед которым бледнеет любой адюльтер.
У дома Тониного коллеги Колосова, которого он накануне проводил до подъезда, Корсун ждал долго. Уже почти отчаялся, когда увидел наконец девицу, плеснувшую ему в глаза какой-то дрянью. Пока выбирался из машины, девица оказалась на довольно людной улице, и подойти к ней в толпе он не рискнул, вошел следом в торговый центр.
Девица болталась от прилавка к прилавку. Корсуну тоже пришлось подходить к витринам и с тоской разглядывать предметы, назначение которых он не всегда себе представлял. Отражение пушистого капюшона в стекле очередной витрины он заметил не сразу и поначалу не обратил на него никакого внимания, в городе миллионы подобных курток. Насторожился он, когда куртка мелькнула в очередной раз. Корсун еще потоптался около каких-то дамских штучек и неспешно повернул к выходу. Никого в похожей куртке он не заметил. В торговом центре вообще было немного народу, несмотря на предновогоднее время. Наверное, сказывалось, что день все-таки будний. Хорошо, что все договора текущего года закрыты, как бы иначе он смог разглядывать витрины в разгар рабочего дня?
Укрывшись за газетным киоском и при этом стараясь не выпускать из вида вход в магазин, он с тоской подумал, что раскрытие преступлений явно не его конек. Девица в пушистой шапке появилась не меньше чем через час, к этому времени он окончательно закоченел, пытаясь отогреть руки в карманах куртки. Шантажист – теперь Корсун уверенно его узнал – вышел через несколько минут, подошел к темной машине, цвет и марку которой с такого расстояния Корсун не мог разглядеть, посидел в ней с минуту и уехал.
Вернувшись по другой стороне улицы к своей машине, Корсун включил печку и задумался.
Из того, что шантажист за Анастасией следил, вытекает, что он чего-то опасается или не доверяет своей подельнице. А может быть, все гораздо проще, и он просто взял у нее полученные от Лили деньги, используя магазин как место встречи.
Наверное, наблюдать за подъездом больше не имеет смысла, но Корсун продолжал ждать.
Первая встреча с клиенткой была назначена на два, и Даша поехала домой. Достала визитку, посмотрела сайт Сережиной строительной фирмы. Фирма не только строила малоэтажные дома, она еще проводила дорожные работы, а вот это уже золотой кусок.
– Сева, – пропела Даша, набрав номер. – Привет!
– Привет.
– Сможешь сегодня ко мне приехать?
– Зачем?
Даша от такого вопроса опешила, раньше Севка использовал любую возможность, чтобы напроситься к ней в гости. Только тут она сообразила, что он и не звонил ей довольно давно.
– Мне нужна твоя помощь.
– Ладно, – равнодушно согласился он. – В шесть-полседьмого подойдет?
– Подойдет, – вздохнула Даша. – Буду ждать.
Равнодушный голос ее не столько удивил, сколько встревожил, до сих пор она всегда сама бросала парней. Не считая первого раза, конечно.
До двух оставалось почти три часа. Сидеть дома было скучно, Даша позвонила матери и поехала в салон красоты.
На ресепшене сидела незнакомая девица и так приторно улыбнулась, что Даша едва не поморщилась.
– Что вы желаете? Постричься?
Совсем дура, решила Даша. Неужели не видит, что стрижка у нее свежая и совсем другого класса?
– Нет, – улыбнулась в ответ Даша. – Я желаю Татьяну Александровну.
– Вы чем-то недовольны? – девица смотрела так испуганно, что ей стало смешно.
Молодец мама, персонал держит в тонусе.
– Она меня ждет. – Даше надоело ломать комедию, она повесила шубу и, направляясь в материн кабинетик, через плечо бросила администратору: – Кофе принесите.
Татьяна Александровна за компьютером разглядывала какой-то каталог одежды. Даша похвалила блузочку, которую та выбрала, ужаснувшись про себя при этом, – в мамином возрасте и при ее комплекции глубоких вырезов следует избегать.
– Мам, – начала Даша, – почему ты мне не рассказывала, что у тебя есть тетка?
– Вера? – удивилась Татьяна Александровна. – Так она с нами знаться перестала. Какого лешего я буду о ней говорить?
– Прямо вот так на ровном месте и перестала? Должна же быть какая-то причина.
– Да откуда я знаю? Я ее ничем не обидела, не хочет меня знать, и не надо. Это на ее совести. Спасибо, – кивнула мама вошедшей с подносом девице.
Даша тоже кивнула – спасибо.
– Лена тогда очень переживала, – Татьяна Александровна попробовала кофе и поморщилась – горячо. – Все пыталась с Верой поговорить. А мне и тогда было наплевать, и сейчас.
– Может, бабуля с ней поссорилась? – дождавшись, когда девушка выйдет, продолжила Даша.
– Может быть. Ну а мы с Леной при чем? С нашей мамой бы и не разговаривала.
– Это уже после смерти деда было?
– Вроде бы, – задумалась Татьяна Александровна. – Да, точно. Он бы такого не допустил. При нем уж по праздникам точно вся семья собиралась за столом.
– Ты же говорила, он у бабули под пятой был.
– Одно другому не мешает. Да она при нем все-таки вела себя поприличнее. Конечно, натуру не переломишь, всегда была стервой, но особо ядом не плевалась, это точно. У нас вообще все после папиной смерти изменилось, была семья и не стало. Мать ходила чернее тучи, нас совсем затюкала. Ленка сразу замуж выскочила и ушла жить к свекрови через полгода после смерти отца. Мать очень возмущалась, во-первых, молодая слишком, а во-вторых, прошло всего ничего, как папа умер.
– Полгода нормальный срок.
– По-моему, тоже. Но твоя бабка считала иначе. Сама сделала жизнь дочери невыносимой и сама же возмущалась.
Даша допила кофе. Пора уезжать, а не хочется.
– Квартиру продать придется.
– Какую квартиру? – Даша сделала вид, что не поняла.
– Мамину. Ее же пополам не поделишь.
– Да, – согласилась Даша. – Не поделишь. Но бабуля-то покуда жива.
Квартиру пополам не поделишь, придется продавать, а Даше очень хотелось жить в бабкином доме. Единственного выгнать, а самой остаться. Впрочем, в любом случае время есть, за два дня жилье не продашь.
Сегодня фактически был последний рабочий день. Завтра институт отмечает наступление Нового года, день считается нерабочим, во всяком случае, для женщин. Ресторан заказан на пять часов вечера, и к этому времени дамы всегда появляются с праздничными прическами и свежим маникюром. Ну а в пятницу женщин традиционно отпускали пораньше с молчаливого согласия администрации.
Утром Тоня купила в ближайшем супермаркете фрукты, конфеты и бутылку вина и организовала нехитрый прощальный стол.
– Может, передумаешь еще, – уговаривала Света Молчанова, с которой Тоне не хотелось расставаться больше, чем со всеми другими.
– Нет, не передумаю. Не хочу с Пенкиным работать.
– Кто же хочет? Интересно, как Колосов без тебя будет. Работать-то, если подумать, некому. – У Светы был маленький ребенок, и она больше сидела на больничном, чем работала.
– Справится как-нибудь, – засмеялся совсем молодой инженер Костя Сабельников. – Тоня, мне нужно было с тобой в долю войти, обмыть машину. Я тачку купил.
– Какую?
– «Киа Рио».
– Поздравляем.
– Скоро парковка станет платной…
– В центре она уже платная…
– Если регистрация есть, платить не нужно…
– Колосов вроде бы в центре живет…
– Угу, – кивнул Костя. – Я ему один раз документы на подпись отвозил. В прошлом году. У него грипп был. Какой переулок забыл, а дом двадцать два. И квартира двадцать два.
– Интересно, а он за парковку платит?
– С его зарплатой можно и заплатить.
Коллеги вернулись к работе. Тоня вышла в коридор и, глядя из окна на редкий поток машин, доложила Коле по телефону:
– Квартира двадцать два.
– Надеюсь, ты не в лоб у него спросила?
– Обижаешь, – засмеялась Тоня. – Я очень умная и добыла информацию, не вызывая подозрений.
Поговорив с Тоней, Корсун вошел в подъезд за пожилой женщиной, тащившей явно тяжелые сумки. Прикинул – квартира Колосовой должна находиться на пятом этаже.
– Давайте донесу, – предложил он женщине.
– Дошла уже, – почему-то с обидой буркнула старушка, поставила сумки у ближайшей двери, достала из кармана ключи.
Лифт в подъезде был совсем новый, слабо пах краской и диссонировал со старым жилым домом.
Корсун уверенно нажал на кнопку звонка и долго не отпускал, глядя прямо в круглый дверной глазок. Шороха за дверью не услышал, опять нажал на звонок, выждал с минуту и громко произнес:
– Вернуться вечером, когда муж придет? Я могу.
Теперь шорох за дверью стал слышен. Корсун придвинул лицо к глазку, усмехнулся.
– Вы кто? – пискнул тонкий голосок.
– Кто я, неважно, важно, кто вы. За шантаж полагается тюрьма, дорогая Анастасия. Мне в полицию сходить или так договоримся?
Он говорил громко, почти кричал, и, может быть, поэтому замок лязгнул, дверь приоткрылась, на него уставились испуганные глазки. Это была она, девка с баллончиком.
– Вы кто?
– Считай, что я Фемида, – улыбнулся Корсун. – Она же Юстиция, выбирай, что больше нравится. Сейчас я включу диктофон, и ты расскажешь мне, как шантажировала госпожу Антипову.
– А кто это? – на лице девицы появилось такое непонимание, что он мог бы ей поверить. Если бы не видел, как она брала у Лили деньги.
– А это женщина, которую ты шантажируешь. Шантажировала, – поправился он и заверил. – Больше не будешь. И знаешь что, дорогая Анастасия, кончай ломать комедию, а то я повернусь и уйду. И направлюсь знаешь куда? Отгадай с трех раз.
– Господи, – у девицы на глазах появились слезы. – Но я действительно не понимаю, чего вы хотите.
– Ну хорошо, – вздохнул он, достал телефон, ткнул в кнопки, включив диктофон, сунул ей под нос. – Повторю еще раз для слабоумных. Сейчас ты расскажешь, как вымогала деньги, как подбрасывала фотографии ребенка. Кстати, здесь будем разговаривать?
– Да вы что?!
Она отступила в прихожую, Корсун вошел, закрыл за собой дверь, машинально вытерев ноги о крохотный коврик.
– Вы меня с кем-то путаете! Никого я не шантажировала! Вы спятили?!
– А меня ты никогда не видела? – усмехнулся Корсун. – Не испытывай мое терпение. Я действительно могу вернуться вечером, и мы продолжим разговор при твоем муже. Дмитрий Колосов, я не ошибаюсь? А если и это не поможет, я пойду в полицию.
Она пристально в него вгляделась, недоумение в глазах сменилось озадаченностью.
– Вас видела.
– Умница, – похвалил он, полез во внутренний карман куртки, достал сложенный снимок с подъездной камеры видеонаблюдения, развернул. – Теперь про это вспомни.
– Ой, – облегченно вздохнула Ася. – Вы об этом? Так меня знакомый попросил положить письмо, я и положила. Не надо было?
– Конечно, не надо, – кивнул Корсун. – Закон никогда не следует нарушать, это обычно плохо кончается.
– Подождите, – теперь она заговорила быстро, как будто боялась, что он не станет ее слушать. – Мой одногруппник попросил меня положить письмо, он сам не мог, работает сутками, а я свободна. И я положила, мне же нетрудно. А что там было, в этом письме?
– А потом он попросил тебя взять у женщины деньги, и ты взяла? Тебе же не трудно, – Корсуну было противно находиться рядом с ней, и он старался на нее не смотреть.
– Ну да. А тут вы появились. Я знаете как испугалась, деньги-то огромные. Вот я в вас и брызнула. Извините меня, я думала, вы грабитель.
Она будет стоять насмерть, с тоской понял Корзун. И у него нет возможности сунуть ее в камеру на пару суток, чтобы одумалась.
– Деньги вернешь все до копейки.
– Но я их вчера отдала! У меня их нет!
– Меня это не интересует. Деньги вернешь полностью. Хочешь – добровольно, не хочешь – через суд. Фамилия одногруппника?
– Саша Варенников. Мы вместе в медучилище учились. А теперь он на «Скорой» работает. Я ему вчера деньги отдала, с него и требуйте. Я-то здесь ни при чем.
Про Сашку Варенникова Ася ловко догадалась сказать. Несколько лет назад встретила бывшую подружку Ирку Иваницкую, та и поведала, что Сашка в автокатастрофе погиб. Они тогда очень сокрушались, хороший был парень, Асе даже казалось, что она ему нравилась. Пусть ищут Варенникова.
– Адрес? Телефон?
– Адреса я не знаю. А телефон… – она продиктовала номер, который он уже знал. Номер Кусмановой Марии Никитичны.
Неужели она не врет?
Корсун спустился к машине, задумался. Очень хотелось есть, но отлучиться с поста он не рискнул.
Севка появился ровно в шесть. Он вообще всегда приходил ровно к назначенному времени, Дашу это немного бесило, потому что от этого веяло какой-то старомодностью, а она считала себя вполне современным человеком.
К этому времени Даша успела сделать качественный, в естественных тонах, макияж, удачно уложила волосы, создав иллюзию некоторого беспорядка на голове, и была очень собой довольна. Она даже успела заскочить в магазин, накупила массу готовых салатов и поставила жарить два солидных куска мяса. Вообще-то готовить Даша терпеть не могла, она же не кухарка, но сегодня следовало об этом забыть – когда мужчина приходит с работы, его нужно накормить.
– Привет! – обрадовалась она, открыв дверь. – Заходи, у меня ужин скоро будет готов.
– Зачем ты меня позвала?
Севка посмотрел на нее с любопытством и усмехнулся, раздеваясь. Ни обнять ее, ни поцеловать попытки не сделал.
– Во-первых, я соскучилась, – улыбнулась Даша. Подумала, не поцеловать ли его самой, и не стала. – А еще у меня к тебе просьба.
– Я не сомневался, – опять усмехнулся он. – Ну давай просьбу.
– Сева, – растерялась Даша. – Ты на меня обиделся?
– Нет, – покачал он головой. – Что ты. Ты такая, какая есть. Просто я не люблю, когда меня используют.
– А для чего я тебя использую? – не поняла она.
– Мне тоже интересно. Ладно, Даша, давай к делу.
– Нет, подожди, – она сама не понимала, почему ее так задели его слова. Конечно, она его использует. Все люди друг друга используют. Что в этом такого? – Как я тебя использую?
Они встречались уже два года. Иногда он у нее ночевал, иногда она у него. Месяца два назад он предложил ей пожениться, она не сказала ни да ни нет. Все как у всех.
– Даш, это бессмысленный разговор. Ты не поймешь.
– Чего я не пойму? – ахнула она. – Я дура, по-твоему?
– Этого я не говорил, – засмеялся он, неожиданно прижал ее к себе и заговорил в ухо: – Я тебя люблю, и этого тебе не понять, потому что ты любить не способна. У тебя нет такого гена. Ты любишь только себя. Я тебя не упрекаю, просто констатирую факт.
Он отпустил ее так же быстро, как обнял.
Он даже не представляет себе, как она способна любить.
– Знаешь что, Сева, – неожиданно сказала Даша. – Я выйду за тебя замуж. Если ты, конечно, не передумал.
– Я не хочу милостыни.
– Это не милостыня. Мне с тобой хорошо, Сева, – Даша повернулась, пошла на кухню, заглянула в сковородку. – Спокойно. Я в тебе уверена, а это для меня многое значит. Давай ужинать.
А ведь, пожалуй, с ним ей действительно спокойно. К тому же, если она выгонит Глеба из бабкиного дома, а сама будет там жить замужней женщиной, это лучшее, что можно себе представить.
И еще одно, немаловажное – Тоня выходит замуж, а она что, хуже?
Она редко думала о Севе, но почему-то действительно была в нем уверена, и эта уверенность придавала ей сил. Правда, силы она расходовала на ничтожество – единственного. Пожалуй, выйти замуж – правильное решение.
Колосов так боялся столкнуться с Тоней, что почти не выходил из кабинета. Вообще-то на этаже, где располагалось руководство, делать ей нечего, но здесь находится отдел кадров, и, увольняясь, она туда вполне могла заглянуть.
Он бы и не вышел из кабинета до самого вечера, но директор объявил внеочередную планерку, не пойти было невозможно, и он пошел, сидел, с трудом понимая, о чем там говорят. Тоня вышла из отдела кадров, когда он отпирал свой кабинет.
– Привет, – нырнуть внутрь он не решился.
– Здравствуй, Дима.
– Уходишь, не передумала? – Он старался не прятать глаза, но получалось плохо.
– Ухожу.
– В ресторан завтра пойдешь?
– Нет.
– Почему? – удивился он. Хорошо, что ее не будет в ресторане, просто отлично, он не хотел, чтобы она встретилась с Асей. Они виделись редко, и от встречи вероятность того, что Тоня узнает в шантажистке его жену, возрастала. – У тебя же подруг полно, все там будут.
– Не хочется. Если больше не увидимся, счастливо тебе, Дима.
– Тебе тоже. С наступающим.
– С наступающим.
Он понимал, что чего-то не хватает в их прощании. Колосов шагнул в кабинет, прикрыл дверь и тут же вернулся в коридор.
– Тоня, ты звони, если я буду тебе нужен, – громко сказал ей вслед.
Она повернулась, кивнула, помедлила и уверенно зашагала к лифтам.
Знает про Асю или не знает?
Он подошел к окну, посмотрел сверху на белую поземку. Не верилось, что еще недавно видеть Тоню для него было жизненной необходимостью. Да было ли?
На втором курсе он позвал Тоню кататься на велосипедах. Они ездили сначала по Сокольникам, потом забрались в Лосиный Остров. Были майские праздники, земля еще не просохла, асфальтовые дорожки пятнели лужами, а лужайки казались желтыми от маленьких, похожих на одуванчики цветов. Тоня тогда сказала, как они называются, но он забыл.
Потом он долго мыл колеса велосипеда, потому что мама не разрешила заносить такую грязь в квартиру, и до сих пор помнил состояние абсолютного счастья. От присутствия Тони? От молодости? От того, что вся жизнь впереди?
Заснеженные деревья внизу казались нарисованными. Все кончится, и я пойду в отпуск, решил Колосов, нужны силы для новой жизни.
Все перемены к худшему, шутила когда-то мама. Он сделает все, чтобы перемены для него были к лучшему. Он не повторит своих ошибок.
О своих приключениях виноватый Корсун рассказывал подругам подробно.
– Он тебя заметил? – спросила Лиля.
– Не думаю. Он же меня не знает. Хотя… все может быть.
– Я же говорила, что нужно ехать вдвоем, – не удержалась Тоня. – Я бы его точно заметила.
– Ты у меня очень наблюдательная, – похвалил Коля. – Потом я поднялся к Колосовой в квартиру, и она мне наврала, что положить письмо и взять деньги ее попросил однокурсник. Она, ясное дело, ни о чем плохом не подозревала.
– Почему ты думаешь, что она врала? – усомнилась Лиля. – Может, ее в самом деле использовали?
– Сомнительно. Тоня несколько раз видела ее машину около вашего дома. Но тем не менее, я считаю, она больше к тебе не сунется. Я ее сильно напугал, это было заметно. Такие дамочки подлости делают исключительно втихаря, с полицией связываться она побоится.
– Вот что, Коля, – решила Лиля. – Больше ничего делать не надо. Оба адреса мы знаем, через два дня Иван приедет, мы сами справимся. Спасибо тебе.
– На здоровье. Только я, пожалуй, шантажиста все-таки навещу. Пусть знает, что его вычислили. А еще попрошу его деньги вернуть.
– Нет, Коля! – отрезала Лиля. – Не надо. Это может быть опасно. Не стоит с ним связываться.
– Я килограммов на десять потяжелее, – засмеялся Корсун. – Это может быть опасно для него.
– Коля, он, скорее всего, вооружен, – вставила Тоня.
– Не придумывай. Он что, исламский боевик? Кинжал под полой носит? Обычная мелкая шпана, получит по шее и успокоится. – Он хотел добавить, что когда-то занимался несколькими видами единоборств и некрупный шантажист ему не соперник, но это было нескромно, и он не стал хвалиться. – Лиля, ты бы все-таки сказала, чем они тебя держат. Не выдадим мы тебя, неужели не понимаешь?
– Понимаю, – кивнула соседка. – Только сказать не могу. Не могу.
Тоня проводила Лилю, заперла дверь, подошла к окну. Луна смотрела прямо на нее, стало тревожно.
– Коля, завтра я поеду с тобой, – заявила Тоня как можно тверже. – Я тебя одного не пущу.
– Там видно будет.
Корсуну не хотелось спорить, и, обнимая ее, он уже не думал ни о Лиле, ни о шантажисте.
– Спасибо, очень вкусно, – похвалил ужин Сева. – Так что тебе надо, Даша?
– Вот, – она сунула ему Улькину визитку. – Мне нужно все, что можно нарыть по этой фирме.
– Давай попробуем, – он устроился в кресле, включил Дашин компьютер. – Зачем тебе эта фирма?
– Возможно, когда-нибудь я тебе об этом расскажу. Не сейчас.
– Да я не из любопытства спрашиваю. Мне надо знать, что ты хочешь найти.
– Я хочу найти компромат. Убойный, – Даша подвинула стул, села рядом.
– А он существует? Компромат?
– Надеюсь.
Севка нажимал клавиши, она старалась ему не мешать. Все-таки сегодня он вел себя не как обычно, не пытался обнять, поцеловать, и ей это не нравилось. Он даже на ее слова, что она выйдет за него замуж, никак не отреагировал. Конечно, сейчас первоочередная цель у нее другая, не собственное замужество, но все равно обидно.
– На первый взгляд фирма чистая. Вообще-то я в этом не спец, тебе профессиональный налоговик нужен. Вряд ли я смогу помочь.
– Сева, попробуй, – взмолилась Даша. – Мне больше помочь некому.
– Какой компромат ты хочешь найти? Если по налоговой части, то эту информацию мы не получим. Как правило, компы с бухгалтерией выхода в Интернет не имеют.
– А можно узнать, как они получают заказы? – Даша ухватила его за локоть, он легко погладил ее пальцы.
– Что значит как? – уточнил он.
– Ну… Кто дает им деньги?
– В принципе можно, но быстро этого не сделать. Наверняка договоры заключаются за откат, но опять-таки точно мы этого не докажем.
– Сева, попробуй. Откат – это то, что нужно.
– Необходимо знать, на какую торговую площадку они подавали заявки. Площадок много, за три дня все не пересмотришь. Вход на площадки обычно только по регистрации и за деньги, просто так на них тоже быстро не попадешь. Ты сможешь узнать площадку?
– Попробую, – кивнула Даша.
– Если фирма запрашивает денег больше, чем другие, и при этом выигрывает тендер, похоже на откат. Тем более если это происходит не один раз. Но это пустая информация, факт отката ты все равно не докажешь. На взятке может поймать только ОМОН, и то в момент передачи денег.
– А можно узнать, кто решает, какую фирму выбрать? Кто конкретно?
– Наверное. Нужно смотреть тендерную документацию. Тебе хочется поймать конкретного человека? – догадался он.
– Да. Конкретного.
– Это может не получиться. Бумаги готовит какой-нибудь чиновник, а подписывает начальство. На исполнителя выйти трудно, для этого нужно смотреть внутреннюю переписку.
– Но попробовать-то можно?
– Попробовать можно.
– Я постараюсь узнать про площадку. Завтра же. Сможешь завтра приехать?
– Куда я денусь, – засмеялся он.
Даша ожидала, что он обнимет ее хотя бы теперь, но Сева отправился в прихожую, потянулся за курткой. Даше было досадно, но не самой же его обнимать. Еще не хватало!
С Севкой она потом разберется, сначала надо разобраться с единственным.
