Двадцать второе октября, вторник

Домой хотелось немедленно, сейчас же. Катя попыталась караулить Лизу у ординаторской, посидела в коридоре под любопытными взглядами проходивших по коридору больных. Улыбчивая пожилая женщина села рядом, ненавязчиво заговорила. Катя тоже поулыбалась, похвалила Елизавету Ивановну – очень внимательный доктор. И больница в целом неплохая. Женщина не уходила, Катя извинилась, вернулась в палату. Попробовала читать, но сосредоточиться не удавалось, и она стала просто смотреть в потолок. И совсем не удивилась, когда дверь в палату открыл Кирилл.

– Привет, – без улыбки кивнул он.

– Привет, – кивнула Катя. Жаль, что она не догадалась хоть чуть-чуть подкраситься.

– Что случилось? – Он сел на стул, изучающе посмотрел на неё.

– Как ты меня нашёл?

– Обзвонил больницы и нашёл, – пожал он плечами. – Что с тобой случилось?

– Ничего страшного, отравление. Я сегодня выпишусь. Почему ты не пришёл в пятницу?

– Не успел. Задержали на работе. Я был уверен, что ты меня дождёшься. – Он наклонился, бережно погладил её по руке.

Катя отвернулась. Глеб никогда не стал бы заставлять её ждать и волноваться. Он нашёл бы способ предупредить, что задерживается.

– Почему ты не пришёл вчера?

– Мне нужно было подумать.

– О чем?

– О тебе и о себе.

– Подумал? – посмотрела на него Катя.

– Да, – вздохнул он. – Я хочу на тебе жениться.

– Понятно, – сказала она. Пожалуй, впервые за много дней у неё вдруг сделалось отличное настроение. – Тебе не кажется, что я не слишком много о тебе знаю, чтобы решиться на замужество? Я даже не знаю твою фамилию.

– Какая разница, – усмехнулся он. – Это не важно. Важно то, что я хочу быть с тобой.

– Кирилл… Нужно ещё, чтобы я хотела.

– Ты тоже хочешь, – заверил он. – Ты ведь хочешь, правда?

– Не знаю, – покачала головой Катя. – Не уверена. Кирилл, ответь, почему ты около меня появился?

– Я тебе обязательно расскажу. Потом. – Он взял её ладонь в свою, совсем как Глеб.

– Сейчас должна прийти врач. Иди. – Катя осторожно высвободила руку.

– Я приду вечером.

– Нет, – быстро сказала Катя. – Я хочу выписаться. Вечером меня здесь не будет.

– Я подожду и тебя отвезу.

– Нет.

– Ну хорошо, – помолчав, согласился он.

Взял с тумбочки её сотовый, потыкал в сенсорный экран, дождался ответа от собственного телефона.

– Иди, Кирилл.

– Катя, – он вернул телефон на место, у двери помедлил, – я всегда рядом, не забывай это.

Она кивнула и потом долго смотрела на закрывшуюся дверь. Прекрасное настроение исчезло так же быстро, как появилось. Всем хорош красавец Кирилл, кроме одного – он ей совсем не нужен, и сейчас она ясно это чувствовала.

Катя взяла с тумбочки телефон, позвонила мужу и попросила:

– Глеб, приезжай. Я больше здесь не могу.

Телефон молчал, даже Шарманов не перезвонил, а должен был заметить её вчерашний звонок. Ира пожалела, что не пошла на работу, быть среди людей не так тоскливо и противно, как сидеть одной дома. Попробовала посмотреть по Интернету какой-нибудь сериал, но как только начинались первые кадры, Ира останавливала изображение – чужая жизнь раздражала.

Когда зазвонил городской телефон, она чуть не подпрыгнула, но это оказался автоматический голос, приглашающий в какую-то клинику. Ира не стала слушать, какие услуги предлагает клиника, положила трубку, постояла, не отнимая руки от аппарата и понимая, что совершает ошибку, набрала служебный номер Глеба и долго слушала длинные гудки.

Конечно, она понимала, что сейчас лучше его не трогать и о себе не напоминать. Гораздо правильнее будет встретиться с ним случайно и не раньше чем через месяц. Человеческая память устроена так, что всё хорошее вспоминается по прошествии некоторого времени, тогда и Глеб начнёт вспоминать, как замечательно им было вместе. Нужно встретиться с ним якобы случайно и дать понять, как сильно она без него страдает и как он в этом виноват. Ира была готова ждать и месяц, и год, но только чтобы в этот месяц и год он не радовался жизни вместе с Катей.

Через некоторое время городской телефон зазвонил снова. На этот раз это оказался социологический опрос, Ира рявкнула на дуру, лепечущую на другом конце провода, а трубку не положила, швырнула. Пожалуй, так плохо, как сейчас, ей не было никогда, даже когда отец познакомил её с Аллой.

Тогда она действовала, а сейчас приходилось ждать. Тогда она, в который раз встретив Шарманова после работы, сидела с ним в кафе и жаловалась, что терпит полное поражение. Кирилл ей сочувствовал, она это видела и верила, что всё у неё получится.

– Найми частного сыщика, – подумав, посоветовал тогда Кирилл. – Пусть покопается в Алкином прошлом. Про семью узнает. Тебе всё может пригодиться, любая информация.

– Но я не знаю ни одного частного сыщика, – растерялась Ира.

– Попробуй найти по объявлению. Поспрашивай знакомых.

Начать Ира решила с матери, и у той действительно оказался знакомый адвокат, не то муж, не то любовник одной из её подруг. Адвокат – не частный сыщик, но к ним существенно ближе, чем все другие Ирины знакомые.

– Зачем тебе? – конечно, поинтересовалась мать.

– Проконсультироваться хочу, – объяснила Ира. – Надо же знать, на что я могу рассчитывать, если отец женится.

– Правильно, – согласилась мать и вздохнула. Она женитьбу бывшего мужа переживала тяжело.

Адвокату, солидному ласковому дядечке, Ира голову морочить не стала, сразу объяснила, что хочет собрать информацию о невесте отца. Он лишних вопросов задавать не стал, подумал, кому-то позвонил и продиктовал Ире номер телефона некоего Антона.

С этого момента для неё началась удачная полоса, но Ира тогда об этом не догадывалась.

Если бы Людмила была мужиком, Бородин, вне всякого сомнения, немедленно поехал бы к ней и выбил из неё всё, что она знает. Но она была женщиной, и Глеб понимал, что нужную информацию может не получить. Применять к даме силовые методы он не готов.

Поэтому поехал Глеб к дому Людмилиной подружки Алки, дуры и стервы, которой очень хочется срубить бабки и с Людой не поделиться. Бородин приготовился ждать долго, но тут позвонила Катя, и он поехал забирать её из больницы.

Елизавету Ивановну он застал в палате жены. Доктор, что-то сердито выговаривающая Кате, – он слышал голос, идя по коридору, при его появлении замолчала и устало махнула рукой.

– До конца недели посиди дома! – велела Лиза.

– Хорошо, – кивнула Катя.

Глеб вошёл, и Кате вдруг нестерпимо захотелось забыть о страшных последних месяцах, прижаться к нему, когда Лиза выйдет из палаты, и сказать, как ей плохо без него, и слушать, как он за неё волновался.

– Отвези меня к маме, – когда больничные формальности были закончены и они оказались на улице, попросила Катя.

– Зачем? – хмуро спросил он. – Ну зачем, Кать?

– Я хочу тебя забыть, – честно призналась она.

– Ты не сможешь. – Глеб остановился, повернул её к себе и заглянул в глаза. – И ты без меня не сможешь, и я без тебя. Катя, поверь, я… Я никогда больше тебя не обижу.

Это было ужасно, но она ему верила. Или ей просто хотелось ему верить?

– Отвези меня к маме. – Катя высвободилась из его рук, шагнула к машине.

– Ладно, – согласился он. – У меня сейчас дела, а вечером я тебя заберу.

Раньше ей нравилось, когда он решал за них обоих. Ужасно, но ей и сейчас это нравилось.

– Какие дела? – не удержалась Катя.

– Странные, – вздохнул он. – Вечером приеду и расскажу.

От тёщиной квартиры Бородин опять поехал к дому суки Алки, и оказалось, что вовремя. Красная машина проезжала через решётчатые металлические ворота, когда он поравнялся с тем местом, где ждал утром.

Дальше всё происходило почти так же, как накануне. «Мерседес» остановился у неприметного ресторана, девица вышла из машины в похожей на Катину куртке, с такими же волосами и макияжем. Бородин вошёл в ресторан почти следом за ней.

На этот раз девица сидела за столиком одна, равнодушно на него взглянула и отвернулась. Он шагнул к соседнему столику и сел к ней спиной, надеясь, что сможет услышать, о чём она станет разговаривать с тем, кого ждёт. Что она кого-то ждёт, было очевидно.

От вчерашнего разговора с Елизаветой остался неприятный осадок. К Лизе Аркадий Львович всегда относился с уважением, ценил в ней настоящего профессионала и просто умную чуткую женщину. У него был знакомый психиатр – приятель бывшей жены Аллочки. С психиатром Аркадий Львович не то чтобы дружил, скорее, приятельствовал. Когда-то они с Аллочкой случайно столкнулись с ним на улице, так и познакомились. Потом психиатр неудачно упал с лестницы на даче и сломал руку, а Аркадий Львович эту руку ему выправлял. Тогда они и поняли, что легко друг друга понимают, имеют схожие взгляды и вообще им приятно общаться. После развода с Аллочкой Аркадий Львович с психиатром изредка перезванивались, в основном когда требовалась консультация, и раза два в году вместе выпивали. Однажды Перовский даже поехал с ним на рыбалку, но поездка не удалась, от рыбной ловли Аркадий Львович большого удовольствия не получил, скучал и от скуки перебрал лишнего.

Чтобы звонить психиатру, о пациенте следовало хоть что-нибудь знать, и Аркадий Львович позвонил Лизе. Телефон был отключён. Она перезвонила часа через два и очень удачно, он как раз закончил все срочные дела.

– Могу посоветовать психиатра, – предложил Аркадий Львович. – Доктор наук с большой практикой. Не отпала необходимость?

– Спасибо, Аркаша, – устало ответила Лиза. – Боюсь, что моя знакомая к доктору не пойдёт.

– Почему? – не понял Аркадий Львович. – Вчера хотела пойти, а сегодня передумала?

– Это я хотела, а не она.

– Ну как знаешь. Если что, звони.

Аркадий Львович подошёл к окну ординаторской. Деревья во дворе стояли совсем голые, а ещё недавно желтели непрозрачными кронами. Он не знал, любила ли Ольга осень. Не успел спросить.

Зиму она не любила точно, из дома выходила только по необходимости. Когда они поженились, Аркадий Львович уговаривал её купить лыжи. Он любил зимой бывать на даче, уходить в заснеженный лес, а вернувшись, смотреть, как горят поленья в печке, пить холодную водку и закусывать чем-нибудь по-деревенски простым, вроде жареной картошки. Ольга отказалась наотрез. Она терпеливо ждала его из леса, выбегала ему навстречу, накинув пуховик и утопая в снегу, и радовалась, и мешала раздеться, и ни на шаг от него не отходила.

Он всю жизнь ходил на лыжах один, разве что когда Саша был маленьким, брал его с собой. Когда сын подрос, прогулки прекратились сами собой, у Саши появились свои дела и свои интересы.

Аллочка за недолгое время брака его пристрастия к лыжным прогулкам не разделяла, и Аркадия Львовича это вполне устраивало. С Аллочкой устраивало, а с Ольгой устраивать перестало. При Ольге ему стало скучно одному в лесу, и последние зимы он ни разу не ходил на лыжах.

За окном пошёл дождь, на стекле появились пунктирные мокрые линии. Две сестрички в накинутых на халаты куртках метнулись к больничному входу. Не иначе как курили тайком во дворе, прячась от чужих глаз.

В дверь заглянула родственница молодого парня, недавно прооперированного по поводу аппендицита. Аркадий Львович вышел в коридор и стал терпеливо отвечать на вопросы.

На столе в кухне лежали две пустые упаковки лекарства. Катя аккуратно распрямила разорванную фольгу, прочитала название. Оно ни о чём ей не говорило, она такого снотворного не знала и никогда не покупала. Она не помнила ничего, после того как вышла из лифта, поднимаясь в мамину квартиру, но не могла же она забыть то, что было до этого.

Не запирая дверь, Катя пешком спустилась вниз, вызвала лифт. Вот здесь она стояла в прошлый раз, привалившись к стене. Вошла в кабину, нажала кнопку этажа, вышла… Нет, не так, в прошлый раз она держала в руке ключи, достала их в лифте.

Она снова спустилась вниз и снова поднялась на лифте. Никаких воспоминаний. Или… что-то было? Что-то она почувствовала тогда, выходя из кабины?

Катя опять спустилась на первый этаж и поднялась, но память упрямо не хотела возвращаться.

Она вернулась в квартиру, поставила греть чайник, подошла к книжным полкам, постояла, тупо глядя на корешки, и отвернулась. У неё сейчас такая интересная жизнь, что читать про чужую скучно.

Тихо затренькал сотовый, она порылась в сумке, достала телефон. Номер на экране был незнакомый, но она была уверена, это Кирилл.

– Ты где, Катя? – спросил он.

– Дома.

– Я хочу к тебе приехать.

– Нет, – почему-то ей казалось невозможным встречаться с ним дома. Хотя здесь Глеб не жил.

– Тогда поедем ко мне.

– Тоже нет. Давай просто погуляем.

– Ну давай, – покорно согласился он.

Ему не хотелось с ней гулять, ему хотелось обнять её и не отпускать, и объяснить, что с ним творится что-то странное, невозможное, и она просто обязана стать его женщиной.

Через полчаса он встретил её у подъезда и не удержался, обнял.

– Пойдём в парк, – мягко высвободилась Катя.

– Пойдём. – Он опять быстро её обнял и отпустил.

Старый парк, находившийся рядом, оказался почти безлюдным. Маленький мальчик обогнал их на велосипеде, развернулся, проехал навстречу.

– Я выросла в этом районе, – объяснила Катя и зачем-то добавила: – Родители очень радовались, когда нам с Глебом удалось купить квартиру рядом. Глеб – это мой муж.

– Я понял, – буркнул Кирилл. Ему было неприятно слышать про мужа. – А мои родители погибли, когда мне было пятнадцать. Я остался с сестрой и до смерти боялся, что она сдаст меня в детдом.

Катя не ответила, взяла его двумя руками за рукав куртки, легко прижалась к плечу.

– Я старался совсем не просить денег, подрабатывал, где мог. И всё время думал, как разбогатеть. Даже странно, что в институт легко поступил и окончил. Знаешь, я долго считал, что главное в жизни – это деньги.

– А теперь? – помолчав, спросила Катя. Она так и не выпускала его руки. – Теперь ты как считаешь?

– Теперь я знаю, – он остановился и развернул её к себе, – что главное – это ты.

Редкие листья облетали с почти голых деревьев, негромко шуршали под ветром. Навстречу прошёл мужчина с весёлой дворнягой. Собака бежала впереди, изредка оглядываясь на хозяина.

Катя не успела проводить её взглядом, потому что Кирилл крепко прижал её к себе, и она ничего больше не могла видеть, кроме его тёмно-синей куртки.

Частный сыщик Антон, хмурый мужик лет тридцати пяти, потребовал у Иры кругленькую сумму. Ей даже пришлось просить денег у отца, соврала, что хочет подучить английский. Это было самое безопасное объяснение, потому что любой покупкой он мог поинтересоваться, так же, как и поездкой за границу, а знание языка проверить невозможно.

Денег на Антона Ира потратила много, а узнала мало. То есть фактов из жизни новой отцовой жены – к тому времени он уже успел жениться – сыщик нарыл немало, но толку от этого было немного. Алина родилась в ближайшем Подмосковье, но это Ира и сама могла узнать. Когда училась в школе, Алина заняла в своём захудалом городишке первое место на конкурсе красоты. В Москве ей это никогда бы не удалось.

Отец Алки, как и Ирины, давно с семьёй не жил, работал в какой-то автомастерской и никакого интереса не представлял. С матерью было поинтереснее. Та когда-то работала в горадминистрации, но её уволили по сокращению, и сделалась она хозяйкой маленького магазина. То ли уволилась, вконец испортив отношения с нужными людьми, то ли просто оказалась неспособной к бизнесу, но когда Алка училась на втором курсе, бизнес мамаша потеряла, и у неё обнаружилась тяжёлая болезнь сердца. Несчастная баба стояла в очереди на бесплатную установку стента и ждала бы её ещё очень долго, но совершенно неожиданно у неё нашлись деньги на платную операцию, хотя протянула она после неё недолго, чуть больше года.

Вопрос с деньгами был важным, это Ира чувствовала, но Антон так и не смог выяснить, откуда они появились. Он предлагал продолжить поиски, но у Иры «золотого парашюта» не было, и оплачивать его растущие аппетиты она просто не имела возможности. К тому же Антон стал навязчиво за ней ухаживать, а поскольку она отлично понимала, что привлекают его исключительно отцовские деньги, ухаживания его отвергла. Да и сам Антон ей совсем не нравился ни внешне, ни внутренне. Внешне он сильно уступал Глебу. Кроме того, он был человеком из другой социальной среды, а сейчас всё-таки не девяностые годы, когда деньги заменяли всё. Теперь помимо денег нужны хорошее образование и умение себя вести. Для Иры это много значило.

Поэтому дальнейшие поиски компромата она прекратила и стала довольствоваться тем, что есть. Институт Алка окончила один из самых захудалых, Ира даже о таком никогда не слышала. И тут тоже открылось кое-что интересное – после окончания института Алина толком нигде не работала. Снялась пару раз в каких-то телевизионных шоу – тогда, наверное, и познакомилась с Шармановым, поработала непонятно кем в редакции малоизвестной газеты, потом ещё где-то. Но Иру занимало не то, что Алина с образованием социолога могла делать в шоу-бизнесе, а то, на что она при этом жила. Потому что зарплата при её талантах большой быть не могла, а одевалась Алка неплохо. И квартиру в Москве снимала, в городишко свой каждый день не моталась.

И ещё кое-что предоставил Антон, только Ира тогда не знала, насколько это важно. Алла с первого класса училась вместе с парикмахершей Людкой. Прав был Шарманов, когда советовал ей сблизиться с Алкиными подружками. И она сблизилась. И наконец узнала то, что давало ей огромную власть над женой отца.

Непонятно только, почему Алина до сих пор не звонит. Не может такого быть, чтобы она совсем не испугалась. Этого просто не может быть.

– Катя, поедем ко мне, – шепнул Кирилл ей в ухо.

Она покачала головой, высвобождаясь из его рук.

– Почему нет?

Она опять промолчала.

Мимо прошла молодая мама, покачивая на ходу коляску. Когда-то родители часто водили сюда их с братом. Катя собирала упавшие листья, радовалась, когда находила жёлуди. Илюша бегал, прятался за деревьями.

– Почему, Катя? Тебе же хорошо со мной.

– Хорошо, – подтвердила она.

Ей с Кириллом спокойно. Только всё время кажется, что она случайно оказалась здесь с совершенно чужим человеком.

– Зачем ты появился около меня? – Катя повернулась и медленно пошла в сторону дома.

– Я же сказал, – догнал он её. – Потом расскажу. Забудь ты эту историю.

– Ты же понимаешь, что не забуду.

– Почему ты ушла от мужа?

– Не скажу.

– Вот видишь, – усмехнулся он. – У каждого из нас свои тайны.

– Ну хорошо, – улыбнулась Катя. – Давай понемножку раскрывать тайны. Почему ты не женат?

– Потому что встретил тебя только сейчас, – засмеялся он.

– Кирилл, я серьёзно.

– Я тоже серьёзно. Знаешь…

Ему вдруг захотелось сказать ей правду. Он подумывал о женитьбе. Только жениться собирался на больших деньгах. Не то чтобы он был явным охотником за богатыми невестами, совсем нет, просто отдалённую цель видел именно такую. Пока не встретил Катю.

– У моей сестры не складывается личная жизнь, я много вожусь с племянником. Наверное, это заменяло мне семью.

– Твоя сестра намного старше?

– На восемь лет. У неё с мужем были нелады ещё до рождения ребёнка. И знаешь, что странно, оба они люди неплохие, а друг с другом ужиться не смогли. Даже удивительно.

– Моя мама всегда говорила, – вздохнула Катя, – что у супругов всё может быть разное. Образование, привычки. Только нравственные критерии должны быть одинаковыми. Понимаешь? Что хорошо, а что плохо, они должны понимать одинаково. Иначе вместе жить не смогут.

– Наверное, твоя мама права.

Катя раньше тоже считала, что мама права. А ещё думала, что у них с Глебом одинаковые нравственные критерии. Они оба полагали, что воровать плохо, а честно жить – хорошо. Что нельзя бросать детей и обижать стариков. Правда, Катя ещё считала, что подло обманывать друг друга, а Глеб, как выяснилось, так не думал.

– Давай посидим где-нибудь, – предложил Кирилл. – Здесь наверняка полно ресторанов. Хочешь?

– Нет, – отказалась она. – Пойду домой. Устала.

У Кирилла в кармане звякнул телефон. Он достал его, посмотрел на экран, нахмурился.

– Ты устала, потому что плохо себя чувствуешь? – через некоторое время спросил он. Кате показалось, что Кирилл заставил себя вернуться в реальность от каких-то своих мыслей.

– Нет. Просто устала.

Катя боялась, что он начнёт расспрашивать, как она попала в больницу, но Кирилл не спросил.

Глеб спросил бы обязательно.

Девица ждала долго, несколько раз заказывала кофе. Бородин успел плотно поесть, на всякий случай сразу расплатившись с официантом, и потом тоже заказал кофе, который вообще-то не любил. Наконец её терпение лопнуло. Пока она расплачивалась, Бородин успел завести машину и сопроводил её назад к дому. Из «мерса» девица вышла в натуральном обличье, со светлыми волосами и в светлом плаще, и вошла в подъезд.

Он успел несколько раз щёлкнуть камерой телефона. Снимки получились не слишком удачные, но узнать женщину было можно.

Он подождал минут сорок, больше она не появилась.

Очень хотелось поехать к Кате, хотя бы посидеть рядом с ней, но он себя пересилил, поехал к Людмиле, прикидывая, как и о чём будет с ней говорить. Код подъезда Бородин не знал и уже собрался набрать на домофоне номер Людмилиной квартиры, когда почти рядом с ним остановилось такси и из него вышел мужик, которому Глеб так долго и безуспешно мечтал набить морду.

Дальнейшее произошло вполне ожидаемо. Бородин отступил в сторону, мужик, не обращая на него никакого внимания, потыкал пальцами в домофон, рывком открыл дверь. Глеб еле успел войти за ним в подъезд. Ожидая лифта, мужик тоже не обращал на него никого внимания, словно не видел, войдя в кабину, нажал кнопку Людмилиного этажа. Бородин вышел этажом раньше, поднялся на несколько ступеней по лестнице и, стараясь не высовываться, наблюдал, как парень в синей куртке стоит у двери знакомой ему квартиры. Мужику открыли быстро, дверь хлопнула, и Бородин медленно пошёл вниз.

Происходящее не укладывалось в голове.

Звоня в дверь, Глеб вдруг испугался почти до обморока, что сейчас ему никто не откроет и он не будет знать, где Катя и что с ней. Катя открыла почти мгновенно.

– Пойдём домой, – сказал Бородин совсем не то, что собирался сказать. – Пойдём, Кать.

– Я ещё ничего не решила, Глеб.

Она не стала ждать, пока он разденется, вернулась в комнату, где до этого смотрела по телевизору выпуск новостей, залезла с ногами на диван.

– Кать, пойдём домой. – Глеб взял валявшийся рядом с ней пульт, выключил телевизор, опустился на пол рядом с диваном. – Я без тебя не могу. Забудь плохое. Верь мне, больше никогда ничего такого не повторится.

– Перестань, Глеб. Я же не компьютер, у которого можно стереть память.

– Тогда давай просто начнём всё сначала. Я делаю тебе предложение. Я хочу, чтобы ты вышла за меня замуж. – Он поймал её руку, прижал к щеке.

– Я подумаю, – улыбнулась Катя, высвобождая руку. – Но за предложение в любом случае спасибо.

Она шутила, и это показалось ему добрым знаком.

Ире повезло с парикмахершей. Впервые разговор о причёсках зашёл при отце, то есть Ира специально завела его, при нём Алина старалась казаться не такой стервой, какой была на самом деле. И это, к несчастью, ей всегда удавалось.

В результате Алка позвонила Людмиле, и та записала Иру на стрижку. Ира специально выбрала время попозже, и получилось всё отлично. Скоро в салоне никого не осталось, кроме них и охранника, мрачного мужика, который читал толстую потрёпанную книгу, развалившись в мягком кресле у входной двери. Ира украдкой подсмотрела: читал дядька сборник древней фантастики.

Люда, как и положено, предложила чай-кофе. В нормальных салонах всегда предлагают. Ира же, действительно очень довольная новой причёской, с удовольствием глядя на себя в зеркало, предложила другое:

– Выпить не хочешь?

– Н-нет, – парикмахерша выразительно кивнула в сторону охранника: – Нельзя, с этим у нас строго.

– Так не здесь, – улыбнулась Ира. – Пойдём в кафе, я угощаю.

Людка ломаться не стала. К тому же в тот день она была без машины, что не создавало лишних проблем.

Через час Ира знала о подруге жены отца если не всё, то очень многое. Главное же, что очень ей понравилось, это то, что Людка Алке отчаянно завидует. Впрочем, это Ира предполагала ещё до знакомства с Людмилой. Она и сама завидовала Алке.

Людмилу судьба не баловала. Во-первых, профессия. Деньги, конечно, она зарабатывала неплохие, жить можно. Но деньги всё-таки были далеко не сумасшедшие, а во-вторых, престижной её работу назвать трудно. Хоть она и участвовала в каких-то конкурсах и даже имела дипломы. Ира сначала к упоминанию о дипломах отнеслась с недоверием, но оказалась не права, таковые у Людки действительно имелись, новая подруга их потом Ире столько раз показывала, что надоела.

Ну а самое главное, с мужиками Люде очень не везло. Был один долгий и давний роман, но ничего хорошего не сулил. Любимый человек за время этого романа успел жениться на другой и даже ребёнка завести.

– Люда! – ахнула Ира. К тому времени они уже успели выпить бутылку вина, и Ирина искренне сочувствовала новой знакомой. – Да ты что! Ты бы бросила его, зачем он тебе нужен?

– Не могу, – Людмила уже здорово захмелела, сильнее Иры. – Пробовала, не получается. Тянет к нему, и всё. Иногда кажется, что если он ко мне приходить не будет, я умру.

– Бред какой! Ничего ты не умрёшь. Тебе нужно другого завести, и всё наладится, вот увидишь.

– Да были у меня другие! А толку-то? Повстречаемся месяц, ну два, и всё кончается. Вот скажи, Ир, почему? Я же не уродина.

– Ты очень интересная, – похвалила Ира. По её представлениям, на красавицу Людка, конечно, не тянула, но и уродиной не была, это правда.

– Карма, видно, у меня такая.

– Прекрати! – Причитаний Ира терпеть не могла. Сама никогда не стенала и от других слышать не хотела. – Своей кармой управлять нужно! Надо самой свою судьбу строить, за тебя никто этого не сделает, не надейся.

Они тогда долго разговаривали, Ира старалась Людке ненавязчиво понравиться. В тот вечер она отвезла её на такси домой и вернулась к себе вполне удовлетворённая.

– Катя, – вздохнул Бородин, переходя к тому, что волновало его почти так же сильно, как желание помириться с женой. – Что ты знаешь о мужике, который тебя провожал?

– О каком мужике? – Катя отлично поняла, кого имеет в виду Глеб.

– О парне, который пришёл на приём, а потом тебя провожал.

– Ничего я о нём не знаю, – пожала плечами Катя. Ей совсем не хотелось обсуждать Кирилла с Глебом. Впрочем, она действительно мало что знала о Кирилле, кроме того, что почему-то верит, что ему нужна.

Бородин принёс лежавший в кармане куртки телефон, нашёл фотографию блондинки, показал Кате.

– А эту девку знаешь?

Катя повертела телефон в руках, нахмурилась.

– По-моему, видела её. Кто это?

– Сам бы хотел знать, – проворчал Бородин. – Вспомни, где ты могла её видеть.

Изображение погасло, Катя ткнула в экран пальцем, опять вгляделась в фотографию.

– Откуда это у тебя?

– Я её видел в тот день, когда… Когда…

– Видел, и что?

– Я тогда за тобой шёл. И она шла. – Он хотел сказать, что уверен: блондинка фотографировала Катю, но почему-то не решился.

– И ты сразу её запомнил? – удивилась жена. – Она, конечно, красивая, но…

– Для меня существует одна красивая женщина, это ты, – поморщился Бородин. – И ты отлично это знаешь. Я её запомнил, потому что она зачем-то за тобой шла. Не сама по себе, а именно за тобой. Но это я уже потом понял.

– Когда потом? – Катя явно заинтересовалась, но он считал преждевременным нагружать её своими домыслами. Она пыталась отравиться, она издёргана, у неё слабые нервы, и он не мог закрывать на это глаза.

– Потом я случайно её встретил. Подвозил Лену к банку и увидел эту девку. – Надо было сказать, что увидел блондинку он в обществе Катиного поклонника, но Глеб опять не решился. – Катя, в тот вечер она с тобой не разговаривала?

– Нет, не разговаривала. – Катя вернула ему телефон и стала смотреть в сторону. – Глеб, что хочешь думай, но я этого не делала. Я не пила снотворное!

– Давай не будем это вспоминать, Катюх. Мы же договорились начать всё сначала. Всё плохое забыли.

– Глеб, я вспомнила! – взмахнула руками Катя, Бородин уже забыл эту её привычку взмахивать руками от удивления и восторга. Она давно ничем не восторгалась. – Я эту девушку видела в поликлинике, ещё подумала, что она как-то не подходит для этого места.

– Почему не подходит? – не понял Бородин.

– Ну… Она красивая и одета дорого, и на больную совсем не похожа. Такая в женской консультации может в очереди сидеть, а не с моими старушками. Правда, она могла просто проходить мимо и присесть зачем-то. Может, номер от гардероба в сумке искала или позвонила кому-нибудь. Потому что на приём ко мне она не пришла. Глеб, она не имеет ко мне никакого отношения. Забудь.

Бородин так не думал, но разуверять жену не стал.

– Можно я с тобой останусь?

– Нет, Глеб, – покачала головой Катя. – Я действительно ничего ещё не решила.

Только запирая за ним дверь, Катя поняла, как не хотела, чтобы он уходил.

Меньше всего Ира ожидала услышать в домофоне Шарманова.

– Можно к тебе? – спросил он.

– Проходи. – Она открыла дверь подъезда, потом отперла дверь квартиры, подумала, не подкрасить ли наспех глаза, и не стала.

Всё-таки странные отношения сложились у неё с Шармановым. С одной стороны, ей иногда казалось, что их связывает нечто глубоко личное, а с другой – она практически ничего о нём не знала.

Ира сильно разозлилась на него, когда он отказался выполнить её пустяковую просьбу. Тогда она пыталась не то чтобы ему угрожать, просто надавить на него, но у Кирилла так сверкнули глаза, что она быстро прикусила язык. Она не предполагала, что может почувствовать себя комариком, которого можно прихлопнуть, если он надоест своим жужжанием. Она привыкла чувствовать себя дочерью банкира.

– Привет. – Шарманов вышел из лифта, протиснулся мимо неё в прихожую. – Ты одна?

– Одна, – пожала плечами Ира.

– У тебя выпить есть что-нибудь? – раздеваясь, спросил он.

– Есть, – удивилась Ира. До сих пор он ни разу не хотел у неё выпить и не приходил к ней просто так. Она сама звала его, когда ей нужна была его помощь. – Ты не на машине?

– Нет. – Он по-хозяйски открыл бар, достал бутылку вина, повертел, поставил на стол.

Ира подала рюмки, штопор. Полезла в холодильник, достала фрукты.

– Хочешь, приготовлю что-нибудь?

– Нет.

Он разлил вино, залпом выпил, налил ещё.

– У тебя неприятности? – Ира отпила из своей рюмки. Вино оказалось вкусным, отец привёз его из Испании.

– Нет, – тряхнул он головой.

– Ты сегодня очень разговорчив, – усмехнулась она.

– Да? – нахмурился Кирилл, словно Ира мешала ему размышлять о чём-то очень важном. – У Алины с твоим отцом всё нормально, не знаешь?

– У Алки? – такого поворота Ира совсем не ожидала. – Ты же утверждал, что с ней не общаешься!

– Я и не общаюсь, – кивнул он. – Но до меня дошли кое-какие слухи…

– Какие слухи? – не поняла Ира.

Он перегнулся через стол, и она едва не дёрнулась, снова почувствовав себя комариком, которого могут прихлопнуть.

– Ты показала ей компромат? Ты её шантажируешь?

– Нет. – Ира распрямилась и уставилась ему прямо в глаза. – Но если захочу показать – покажу. А в чём дело, собственно? Какая тебе разница?

– Никакой. – Он постарался взять себя в руки, смягчил голос. – Мне лично никакой. Но есть люди, которые могут пострадать, если всё это всплывёт. Ты понимаешь?

– Нет, – отрезала Ира. – Я не понимаю, какое тебе до всего этого дело? Ты же говорил, что не имеешь к Алке отношения. За кого ты так сильно переживаешь?

– За тебя, – мрачно буркнул он. – За тебя, дура.

– Ну, я-то к этому уж точно отношения не имею. – Ей стало приятно, что он за неё переживает. Только ему она не безразлична. Глеб её бросил, мать занята своими делами.

– Ира, не вздумай ничего выкладывать в Интернет со своего компа! Тебя найдут в два счёта.

– Да у меня и в мыслях такого не было! Я не собираюсь ничего выкладывать ни со своего компа, ни с чужого. Я что, выставлю собственного отца посмешищем? Чтобы все знали, что он на шлюхе женился?

– Так всё-таки ты шантажируешь Алку? – усмехнулся он.

– Нет, – покачала головой Ира и поправилась: – Пока нет.

Очень хотелось выяснить, что за слухи дошли до Шарманова, но Ира не рискнула. Он умён, и если Кати Бородиной не станет и это каким-то образом до него дойдёт, Кирилл сможет сделать опасные выводы.

А Алка всё-таки работает над Ириной проблемой, если слухи дошли даже до Шарманова.

Совершенно неожиданно Ире захотелось, чтобы он остался до утра. Чтобы с ним она забыла Глеба, отменила Алкино задание и никогда больше не вспоминала о ненавистной Кате.

Шарманов ушёл, когда допил вино. Ира полежала в ванне, потом включила релаксирующую музыку и незаметно заснула.