Пятнадцатое октября, вторник

Получить конфиденциальные данные оказалось проще, чем Глеб предполагал. Один из одноклассников работал на таможне и имел очень широкий круг знакомств, а бывший сокурсник недавно ушёл из налоговой и тоже имел ничуть не меньше полезных связей. Оба обещали сегодня же предоставить все сведения на владельца.

Это никак не могло повлиять на его отношения с Катей, но почему-то ему стало легче.

– Ты знаешь, что Мединская увольняется? – остановила его в коридоре заместитель.

– Знаю, – кивнул Бородин. – Заявление ей подписал.

– А куда идёт, знаешь?

– Нет, куда? – заинтересовался он.

– В департамент закупок, – усмехнулась Любовь Фёдоровна. – Ты бы с ней поаккуратнее, Глеб.

– В каком смысле? – искренне не понял он.

– Там лучше иметь друзей, чем врагов.

– Я ей не друг и не враг, – разозлился Бородин. Он догадывался, что для коллег его отношения с Иркой не секрет, но ему впервые об этом сказали, и это оказалось неприятно.

– Ну смотри, Глеб, дело твоё.

Она заспешила по своим делам, озадаченный Бородин отпер кабинет. Даже если Ирина разозлилась на него на всю оставшуюся жизнь, а он догадывался, что так и есть, никакого вреда фирме она принести не сможет. Председателем комиссии по тендерам её никто не назначит, а добывать информацию о конкурентах Глеб никогда не пытался и впредь не собирается.

Почти сразу после обеда ему позвонил один приятель, потом второй, и оба сообщили информацию о владельце машины. Теперь он знал имя Катиного поклонника и адрес прописки. Паспортные данные тоже сообщили, но они были ему не нужны.

Очень хотелось немедленно поехать по полученному адресу, но его вызвал директор, и Глеб проторчал в кабинете начальства до вечера.

Освободившись, конечно, сразу бросился искать Катиного провожатого. Поехал по адресу, вместе с дородной тёткой вошёл в подъезд, нашёл квартиру. Звонить не стал, прикинул расположение окон и спустился вниз. Нужные окна не светились.

Бородин сидел в машине долго, свет так и не зажёгся. Сидеть дольше было бессмысленно, он вылез из «Хонды», прошёл вдоль припаркованных машин, но нужной не увидел.

После работы Катя заскочила домой, наспех выпила чаю с бутербродом и, жалея, что не спросила у девчонки Ксюши телефон, в который раз поехала к дому Стаса Никифорова. С Ксюшей ей везло, та опять оказалась дома и снова одна.

– Ксюша, – поздоровавшись, спросила Катя, – помнишь, я показывала тебе фото? Ты не сможешь поискать, есть где-нибудь у Стаса видео с этим парнем? В телефоне или в компьютере.

Сегодня девчонка была без макияжа и выглядела совсем юной. Она замялась. Ей не хочется входить туда, где горе, поняла Катя. Даже в пустую квартиру.

– А зачем вам?

– У Стаса на даче произошёл несчастный случай, утонула девушка, – призналась Катя. – Он, кажется, это видел. Я хочу проверить, не записал ли он всё на видео.

– Зачем? – Девчонке стало любопытно, и она перестала бояться.

– Сама не знаю, – вздохнула Катя. – Но хочу разобраться.

Ксюша опять замялась и всё-таки решилась.

– Пойдёмте. – Она нырнула в квартиру, вернулась с ключами и отперла соседскую дверь.

Здесь девочка явно бывала часто, сразу повела Катю в комнату Стаса, включила компьютер. Видео, то же самое, что у Ольги, они нашли быстро, по дороге сюда Катя не рассчитывала на такую удачу.

Впрочем, удача была сомнительной; какое отношение Ольга могла иметь к парню на видео, оставалось загадкой. Ещё большей загадкой было то, кому и зачем понадобилось удалять файлы в Катиной квартире. Глеб думает, что она сама случайно что-то удалила из компьютера, но на самом деле это не так. Кто-то вошёл в её квартиру, непонятно как отперев замки, потому что не запереть дверь она не могла. Кто-то забрался к ней, чтобы удалить видео, как ни дико это звучит.

Вернувшись домой, Катя включила Ольгин ноутбук, удостоверилась, что никто больше на него не покушался, достала из сумки флешку, которую так и не удосужилась вернуть охраннику, переписала на неё всё содержимое компьютера и опять очистила «рабочий стол».

А потом сделала то, что почему-то не догадалась сделать раньше, – позвонила давней маминой подруге, с которой та работала в одной больнице лет тридцать, не меньше.

– Лизочка, ты знаешь, что у мамы в отделении летом умер парень после операции аппендицита? Она тебе не говорила?

– Помню. Она очень переживала, винила себя в его смерти.

– Что?! – ахнула Катя. – Но ведь оперировал Перовский.

– Оперировал Аркадий. Блестяще, между прочим, как всегда. Но потом пациента вела твоя мама. У парня оказалась сложная реакция на антибиотики. Уж чьей вины в случившемся нет, так это её. Скорее, меня можно винить, я делала ему назначения. Ксения вызвала меня на консультацию, и я выписала ему антибиотик. Но я не она, – печально усмехнулась Лиза. – Я самоедством не занимаюсь. Перед операцией больной сказал, что аллергии на антибиотики у него нет, никто не мог предвидеть такого исхода.

– Конечно, – согласилась Катя.

– Мальчик был очень ослаблен, оперировать его нужно было как минимум на двое суток раньше. Удалили бы вовремя аппендикс, никакие антибиотики не смогли бы навредить. А почему тебя это заинтересовало?

– Залезла в мамин компьютер, наткнулась на историю болезни.

– Почему-то в жизни всегда случается то, чего не ждёшь… – непонятно к чему сказала Лиза. – Я дежурила в ту ночь, когда твоя мама умерла. Видела, что ей нездоровится.

– Не надо, Лизочка.

– Ксении нездоровилось, но я и подумать не могла… И Аркадий заметил. Уговаривал её домой пойти, а она не пошла.

– Он тоже ночью дежурил?

– Нет. Мы все у лифта столкнулись. Он уходил, мы только пришли. Постояли, поговорили. В последний раз.

Катя промолчала.

– Как у тебя дела, Катюша?

– Нормально.

– Если что нужно, ты звони. И просто так звони.

– Обязательно. Спасибо.

Катя положила трубку, постояла, глядя на телефон.

Она напридумывала бог знает что, а всё оказалось просто. С ума сошла, не иначе, если допускала, что гибели Стаса, Ольги и даже мамы между собой связаны. Дура.

Не думай о людях хуже, чем они есть на самом деле, смеялась когда-то мама.

Нужно немедленно забыть про видео и вернуть комп Аркадию Львовичу, велела себе Катя.

Ира несколько раз проходила мимо кабинета Глеба. Зайти не рискнула, а дверь ни разу не открылась, она так и не поняла, здесь он или нет.

С утра к ней начала приставать недавно вышедшая из декрета начальница Светка Малахова, которую Ира терпеть не могла. Формально Мединская ей не подчинялась, Малахова руководящей должности не занимала, просто как-то очень быстро сделалась фактическим координатором работ, и все это признавали, а Ира нет. С какой стати?

Малахова что-то говорила, Ира почти не слушала.

– Помоги с отчётом, – просила Светка. – Тарницкая заболела, работать совсем некому… Нужно сводную таблицу составить и от разработчиков главы в один файл собрать…

– Мне некогда, – отрезала Ира, на Малахову даже не взглянула, как разглядывала новые каталоги одежды, так и продолжила разглядывать.

Вообще-то в интернет-магазинах Ира ничего не покупала, слава богу, не на зарплату живёт, но рассматривать модные вещи любила.

Малахова отстала, Ира посмотрела в Интернете лунный календарь, прикинула, когда стоит сделать стрижку, чтобы появиться на новой работе не с растрёпанной головой.

Окончания дня ждать не стала, оделась и ушла потихоньку, не прощаясь.

Алла не звонила, а по Ириным прикидкам, обязательно должна позвонить, поплакаться, да и просто про Катю Бородину побольше выяснить. А ещё наверняка она попытается сомнительный разговор записать и потом им же её, Иру, шантажировать. Этого Ира не боялась, к этому она была готова.

Дома навалилась настоящая тоска. Так захотелось увидеть Глеба, что хоть возвращайся назад в институт и карауль его у выхода.

Она включила комп, нашла новый сериал в записи, который недавно начала смотреть, но страдания тёток на экране сегодня не занимали – остановила фильм, полезла в электронную почту и замерла. Ни одного входящего письма, ни одного исходящего, ни одного черновика.

Чего-то такого Ира ожидала, но всё равно сделалось жутковато.

Выдвинула ящик стола, где держала флешки – так и есть, пусто. Метнулась к шкатулке с украшениями – все на месте. Украшения Ира любила, особенно кольца и браслеты, и их у неё было много. Отец дарил к каждому дню рождения, и сама покупала, жалко было бы, если б пропали.

Она достала початую бутылку вина, медленно выпила бокал, чтобы успокоиться.

Ключи от её квартиры есть у Алки. Вернее, не у Алки, у отца. Остались с тех времён, когда он занимался покупкой квартиры. И всё-таки Алкина наглость поражала.

Ира снова вернулась к компьютеру. Жена отца времени потратила много – файлы с компроматом на себя уничтожила, а всё остальное аккуратно оставила. Ира так ни за что бы не поступила – стёрла бы всё подряд, да и дело с концом.

Она налила ещё вина, достала из сумки флешку, которую носила с собой, стараясь быть похожей на Глеба, вставила в комп, убедилась, что файлы целы, похвалила себя за предусмотрительность.

Ещё одна запасная флешка хранилась у матери.

– Пусть у тебя полежит, – попросила Ира, когда только-только раздобыла забавные Алкины фотки. Зная матушкин характер, подстраховалась – переписала на флешку заархивированную информацию, которую без пароля не посмотришь.

Мать не поинтересовалась, зачем дочери это нужно. Ира, конечно, приготовила, что соврать, но этого делать не пришлось.

Вообще-то её давно подмывало показать матери правду об отцовой супруге, та бы порадовалась, и Ира заодно с ней. Но уж очень рискованно, маменька бы не удержалась, сразу выложила бы всё бывшему мужу, а это в Ирины планы не входило.

Она покачалась в компьютерном кресле, отпила вина, выбрала пару Алкиных снимков и послала ей без текста на электронную почту.

Можно спуститься к консьержу, расспросить, кто к ней приходил, но Ира не стала. Пока всё шло предсказуемо.