Глава 30
Полковник Макинни отдавал последние приказы пехотинцам, толпившимся в его кабинете.
– Я хочу, чтобы резиденция охранялась, как Форт-Нокс, – объявил он. – Румыны сотрудничают с нами. Ионеску расставил кордоны солдат на площади. Никто не войдет сюда без пропуска. Мы устроим свои пункты проверки у каждой двери. Любой входящий или выходящий должен пройти через детектор металлов. Здание и парк будут полностью окружены. На крыше залягут снайперы. Вопросы есть?
– Нет, сэр.
– Все свободны.
Воздух словно потрескивал от напряжения. Мощные прожекторы освещали небо. Толпу сдерживали кордоны американской и румынской полиции. Сотрудники безопасности в штатском смешались с толпой. У некоторых были собаки, натасканные на розыск взрывчатки. Многочисленных представителей прессы – фотографов и репортеров из разных стран – тщательно проверили, обыскав сумки и футляры.
– Сюда даже таракан не прошмыгнет незамеченным, – похвалялся офицер морской пехоты.
Капралу, оставшемуся в кладовой, надоело наблюдать, как урод в комбинезоне наполняет шары. Он вынул сигарету и зажигалку.
– Брось немедленно! – завопил Ангел.
Капрал испуганно вздрогнул:
– А в чем дело? Ты же наполняешь эти штуки гелием, верно? Гелий не горит.
– Говорю тебе, убери! Полковник Макинни не позволяет здесь курить.
– Вот дерьмо, – проворчал капрал и затоптал сигарету.
Ангел убедился, что не осталось ни малейшей искры, и снова принялся наполнять каждый шар из отдельного баллона.
Гелий действительно не горит… вот только первый баллон наполовину был наполнен пропаном, второй – белым фосфором, а третий – смесью кислорода и ацетилена. Ангел оставил в каждом достаточно гелия, чтобы шары поднимались к потолку.
Он заполнял белые шары пропаном, красные – смесью кислорода с ацетиленом, а голубые – белым фосфором. Когда шары начнут взрываться, белый фосфор подожжет выделяющийся газ, уничтожая его, так что в легких людей, собравшихся в радиусе пятидесяти ярдов, почти сразу не останется кислорода. Сам фосфор немедленно превратится в обжигающий расплавленный поток, льющийся на головы всех, кто имел несчастье оказаться в этой комнате, и сожжет дыхательные пути, а взрыв сровняет с землей весь квартал. Какое прекрасное зрелище!
Ангел задрал голову и оглядел разноцветные шары, плавающие под потолком кладовой:
– Все сделано.
– Ладно, – кивнул капрал. – Остается вытолкнуть этих крошек в бальный зал, и пусть гости веселятся.
Он позвал четырех охранников и велел им переместить шары.
Один открыл двери в бальный зал. Помещение украшали американские флаги и цветные ленты. В дальнем конце находилось возвышение для оркестра. Здесь, около столов с закусками, уже толпились гости.
– Чудесная комната, – заметил Ангел.
«Через час она будет битком набита обгоревшими трупами».
– Можно сделать снимок?
– Почему нет? – пожал плечами капрал.
Морские пехотинцы протиснулись мимо Ангела и принялись выталкивать шары в бальный зал, наблюдая, как они медленно всплывают к потолку.
– Полегче, – предупредил Ангел. – Полегче.
– Не волнуйся! Ничего твоим драгоценным шарам не сделается.
Ангел стоял в дверях, глядя на летящее ввысь разноцветье, и улыбался. Тысяча смертоносных маленьких снарядов прижались к потолку.
Ангел вынул из кармана камеру и вошел в зал.
– Эй, тебе туда нельзя! – окрикнул капрал.
– Мне хотелось сделать снимок, чтобы показать дочери.
«Представляю рожу этой дочери!» – ехидно подумал капрал.
– Давай, только шевелись.
Ангел посмотрел в сторону главного входа. В зал входила посол Мэри Эшли вместе с детьми.
Ангел ухмыльнулся. Как раз вовремя.
Стоило капралу отвернуться, как Ангел быстро сунул камеру под ближайший стол. Скатерть свисала до пола, так что никто ее не заметит. Таймер взрывателя был поставлен на один час, начиная с этой минуты. Все готово.
К нему направлялся капрал.
– Ухожу, – поспешно заверил Ангел.
– Я прикажу тебя проводить.
– Спасибо.
Через пять минут Ангел уже шел по улице Александра Сахия, быстро удаляясь от резиденции.
Несмотря на жару и влажность, вокруг резиденции американского посла творилось чистое безумие. Полиция старалась сдержать напор сотен заинтригованных румын, которые все прибывали. В окнах резиденции горел свет, и здание сияло на фоне темного ночного неба.
До начала приема Мэри увела детей наверх.
– Устроим семейное совещание, – пояснила она.
Необходимо сообщить им правду. Это ее долг.
Они слушали молча, широко раскрыв удивленные глаза, пока мать рассказывала, что произошло и еще может произойти.
– Я не собираюсь оставлять вас в опасности, – заключила Мэри. – Вас тайком уведут отсюда в надежное место.
– А ты?! – воскликнула Бет. – Кто-то пытается убить тебя! Ты не можешь пойти с нами?
– Нет, дорогая. Мы должны поймать этого человека.
Тим храбро пытался не заплакать.
– Но откуда ты знаешь, что его поймают?
– Так сказал Майк Слейд, – немного подумав, ответила Мэри. – Ну как, ребята?
Бет и Тим переглянулись. Бледные, перепуганные… У Мэри болезненно сжалось сердце.
«Они слишком малы, чтобы пройти через подобные испытания. Да и не всякому взрослому такое под силу».
Она тщательно оделась, гадая, не станет ли этот наряд ее саваном? Выбрала длинное красное шифоновое платье и босоножки на высоких каблуках. Посмотрелась в зеркало. Лицо совсем белое.
Вскоре Мэри и дети уже входили в бальный зал. Они шли по комнате, приветствуя гостей, стараясь скрыть тревогу. Наконец Мэри громко сказала:
– Вам пора делать уроки. Идите к себе.
Стараясь проглотить колючий ком в горле, она смотрела им вслед.
«От всей души надеюсь, Майк знает, что делает».
Сзади послышался грохот, и Мэри подскочила от неожиданности. Оказалось, что официант уронил поднос и теперь собирает осколки тарелок. Мэри тайком перевела дыхание. Каким образом Ангел попытается ее убить?
Она оглядела празднично убранную комнату, но ответа не нашла.
Едва дети покинули зал, полковник Макинни проводил их к служебному выходу и приказал ожидавшим у двери двум морским пехотинцам:
– Везите их в кабинет посла. И ни на секунду не оставляйте одних.
Бет мгновенно попятилась.
– С мамой все будет хорошо?
– Все будет просто прекрасно, – пообещал Макинни, молясь в душе, чтобы так оно и оказалось.
Майк проследил за отъездом Бет и Тима и отправился на поиски Мэри.
– Дети едут в посольство. Мне нужно кое-что проверить. Сейчас вернусь.
– Не уходите! – вырвалось у нее. – Нет, я пойду с вами.
– Зачем?
– С вами мне как-то спокойнее, – честно ответила она.
– Вот это неожиданные перемены! – усмехнулся Слейд.
Мэри поспешила за ним, стараясь держаться как можно ближе.
Заиграл оркестр. Начались танцы. Звучали в основном песни из бродвейских мюзиклов: «Оклахома», «Моя прекрасная леди», «Южное побережье Тихого океана», «Энни, берись за винтовку». Гости веселились от души. Не желающие танцевать пили шампанское и угощались у буфетных столов.
Комната выглядела на редкость празднично. Мэри подняла голову и увидела сотни воздушных шаров, плававших под розовым потолком.
«Если бы только смерть не являлась частью всего этого», – подумала она.
Нервы были так напряжены, что она едва сдерживала крик. Кто-то из гостей задел ее на ходу, и она приготовилась к уколу отравленной иглы. А может, Ангел собрался пристрелить ее у всех на глазах? Или ударить ножом?
Муки ожидания были невыносимы. Становилось все труднее дышать. Среди толпы смеющихся, болтающих людей она чувствовала себя голой и уязвимой. Ангел может быть повсюду. И возможно, сейчас наблюдает за ней.
– Как по-вашему, Ангел сейчас здесь? – спросила она.
– Не знаю, – покачал головой Майк.
И это было самым страшным. Он видел выражение ее лица.
– Послушайте, если хотите уйти…
– Нет. Вы сказали, что я должна стать приманкой. Без приманки ловушка не сработает.
Он кивнул и сжал ее руку.
– Верно.
К ним подошел полковник Макинни:
– Мы все тщательно обыскали, Майк. И ничего не нашли. Мне это не нравится.
– Давай проверим еще раз.
Майк сделал знак четырем вооруженным морским пехотинцам, и они окружили Мэри.
– Сейчас вернусь, – сказал он.
Мэри нервно поежилась:
– Пожалуйста…
Майк и полковник в сопровождении двух охранников с обученными собаками обыскали все комнаты второго этажа.
– Ничего, – кивнул Майк.
Они поговорили с морским пехотинцем, охранявшим лестницу черного хода.
– Сюда никто не подходил?
– Нет, сэр. Обычный воскресный вечер. Ничего такого.
«Не совсем», – с горечью подумал Майк.
Они перешли к гостевой комнате, перед которой стоял вооруженный охранник. При виде полковника он отдал честь и отступил.
На кровати лежала Корина Соколи и читала книгу на румынском. Молодая, красивая, талантливая, национальное достояние Румынии.
«Не могла она быть подсадной уткой и помогать Ангелу?!»
– Так жаль, что пришлось пропустить прием. Кажется, там такое веселье… Ну что же, придется остаться здесь и дочитать книгу.
– Желаю приятного чтения, – кивнул Майк, закрывая дверь. – Билл, пойдем вниз.
Они вернулись на кухню.
– Как насчет яда? – спросил полковник. – Может он пустить в ход яд?
– Недостаточно зрелищно, – покачал головой Майк. – Ангелу нужен красочный эффект.
– Майк, сюда невозможно пронести взрывчатку, это проверено специалистами с собаками. Все чисто. Он не может стрелять с крыши, там залегли снайперы. Это невозможно.
– Есть один способ.
– Какой же?
– Не знаю. Зато знает Ангел.
Они снова обыскали библиотеку и комнаты нижнего этажа. Ничего. Подошли к кладовой, откуда капрал и его люди выталкивали остатки шаров, наблюдая, как они плывут к потолку.
– Красиво, правда? – спросил капрал.
– Да.
Они уже отошли, когда Майк вернулся.
– Капрал, откуда взялись эти шары?
– С американской базы ВВС во Франкфурте, сэр.
Майк показал на баллоны с гелием:
– А это?
– Оттуда же. Согласно вашим приказам, их сопроводили сюда.
– Идем наверх, – вздохнул Майк.
– Да, полковник, тот тип, которого вы послали, забыл отдать пропуск мне на подпись. Он кто: штатский или военный?
– Что за тип? – нахмурился полковник Макинни.
– Тот, кому вы приказали наполнять шары.
Полковник покачал головой:
– Я никогда… кто сказал, что это мой приказ?
– Эдди Мальц. Он сказал, что вы…
– Эдди Мальц?! Но я послал его во Франкфурт!
– Как выглядел этот мужчина? – обратился Майк к капралу.
– О, сэр. Это не мужчина, а женщина, только мужеподобная. Откровенно говоря, она показалась мне странной. Жирная и уродливая. И выговор нелепый. Все лицо изрыто оспой и какое-то одутловатое.
– Похоже на описание Неузы Муньес, которое дал Гарри Ланц комитету.
Обоих осенило одновременно.
– О Господи, – медленно выговорил Майк. – Эта Неуза и есть Ангел.
Он показал на баллоны:
– Она наполняла шары отсюда?
– Да, сэр, и еще одна странность. Я зажег сигарету, но она заорала, чтобы я немедленно потушил. «Гелий не горит», – возразил я, а она ответила…
– Шары! Взрывчатка в шарах! – воскликнул Майк.
Оба подняли глаза к высокому потолку, покрытому разноцветьем шаров.
– Она воспользуется дистанционным взрывателем, чтобы взорвать шары. Капрал, когда она ушла?
– Полагаю, около часа назад.
Невидимый под столом таймер продолжал отсчитывать минуты. Их осталось всего шесть.
Майк лихорадочно оглядывал огромную комнату.
– Она могла спрятать таймер куда угодно. В любую секунду раздастся взрыв. Мы не успеем его найти.
К ним подошла Мэри.
– Нужно немедленно очистить помещение. Быстро. Сделайте объявление. Лучше, если оно будет исходить от вас. Выводите всех на улицу, – приказал Майк.
– Но почему? – недоумевала Мэри. – Что случилось?
– Мы нашли игрушки нашего дружка, – мрачно пояснил Майк, показывая наверх: – Вон те шары. В них смерть.
Мэри с ужасом подняла глаза.
– Нельзя их спустить вниз?
– Там не меньше тысячи. К тому времени как мы начнем доставать их по одному…
В горле так пересохло, что Мэри едва смогла выдавить:
– Я знаю, что делать.
Мужчины молча смотрели на нее.
– «Причуда посла». Крыша. Она раздвигается.
Майк попытался взять себя в руки.
– Как это делается?
– В зале есть переключатель, который…
– Нет, – отрезал Майк. – Никакого электричества. Искра может спровоцировать взрыв. Вручную не получится?
– Получится, – затараторила Мэри. – Крыша разделяется надвое. На каждой половине есть рукоятка…
Но мужчины уже бежали наверх. Нашли дверь чердака и поспешили внутрь. Деревянная лестница вела к узкому помосту, которым пользовались рабочие, чтобы очищать от пыли потолок бального зала. К стене была прикреплена рукоятка.
– Вторая должна быть с другой стороны, – догадался Майк и ступил на узкий помост, стараясь не потерять равновесия, не смотреть вниз на собравшуюся толпу. Поток воздуха поднес к нему шары, и нога Майка соскользнула с помоста. Он едва успел схватиться за доски и повиснуть на руках. Но все-таки сумел подтянуться. Задыхаясь, весь в поту, он двинулся вперед и наконец нащупал рукоятку.
– Я готов! – крикнул он полковнику. – Осторожно. Никаких резких движений.
– Понял.
Майк стал медленно вращать рукоятку.
Таймер под столом отсчитывал две последние минуты.
Майк не мог видеть полковника Макинни из-за шаров, но слышал скрип второй рукоятки. Крыша неспешно начала расходиться. Первые шары полетели в ночной воздух. По мере того как расширялась щель, все большее их количество стремилось ввысь. Десятки, сотни цветных шаров танцевали в звездном небе под восторженные крики ничего не подозревавших гостей и собравшихся на улице зевак.
На таймере осталось сорок пять секунд. Связка шаров зацепилась за край потолка вне досягаемости Майка. Тот из последних сил пытался их достать. Они качались в дюйме от кончиков его пальцев. Пришлось снова лезть на помост, хотя держаться было не за что. Наконец ему удалось высвободить смертоносную угрозу. Успел!
Майк стоял, глядя, как взмывают вверх последние шары. Они яркими облачками поднимались все выше и выше… и тут небо взорвалось.
Раздался оглушительный рев, и красно-белые языки пламени взметнулись в воздух. Такого празднования Дня независимости никто прежде не видел. Внизу грянули аплодисменты.
Майк продолжал стоять, слишком измученный, чтобы сдвинуться с места. Все закончилось.
Предстояло провести одновременные аресты в самых отдаленных уголках мира.
Госсекретарь Флойд Бейкер лежал в постели с любовницей, когда дверь распахнулась. В комнату вошли четверо.
– Какого черта вы лезете…
Один из вошедших вынул удостоверение:
– ФБР, мистер секретарь. Вы арестованы.
Бейкер смотрел на него, не веря ушам.
– Вы спятили? В чем меня обвиняют?
– Государственная измена, Тор.
Генерал Оливер Брукс, кодовое имя Один, завтракал в клубе, когда подошедшие агенты ФБР арестовали его.
Сэр Алекс Хайд-Уайт, рыцарь-командор ордена Большого креста, член парламента, кодовое имя Фрейр, слушал тост в свою честь на парламентском ужине, когда к нему подошел управляющий клубом:
– Простите, сэр Алекс, некие джентльмены хотят перемолвиться с вами словечком…
Депутат Бальдр был арестован Главным управлением внешней безопасности во время выступления в палате депутатов Французской Республики.
Спикера индийского парламента Лок Сабха, иначе Вишну, бесцеремонно запихнули в лимузин и отправили в тюрьму.
Тир – депутат итальянского парламента, был арестован в Риме, когда нежился в турецкой бане.
Чистки продолжались.
В Мексике, Албании, Японии брали под арест чиновников высшего ранга. Член бундестага ФРГ, депутат Национального совета Австрии, заместитель председателя президиума Верховного Совета СССР…
Среди арестованных оказались президент большой судовой компании и влиятельный лидер профсоюза, телевизионный проповедник и глава нефтяного картеля.
Эдди Мальц был застрелен при попытке к бегству.
Пит Коннорс покончил с собой, когда агенты ФБР стали взламывать дверь его кабинета.
Мэри и Майк Слейд сидели в «куполе», принимая отчеты со всех концов света.
Майк говорил по телефону:
– Вриленд, член парламента Южно-Африканской Республики. – Он положил трубку и повернулся к Мэри: – Арестованы почти все, кроме Контролера и Неузы Муньес – Ангела.
– Никто не знал, что Ангел – женщина? – удивилась Мэри.
– Никто. Ей удалось провести всех. Ланц описывал ее комитету как жирную, уродливую идиотку.
– А как насчет Контролера? – встревоженно спросила Мэри.
– Его никто и никогда не видел. Он отдавал приказы по телефону. Блестящий организатор. Разбил комитет на небольшие ячейки, так что одна группа не знала, чем занята другая.
Ангел была в бешенстве. Нет, это слишком слабо сказано! Сейчас она походила на разъяренного зверя. Что-то не вышло с контрактом, но она готовилась ко второй попытке.
Она позвонила по знакомому номеру в Вашингтон и глухим, унылым тоном сообщила:
– Ангел передал, чтобы вы не волновались. Произошла ошибка, но он обо всем позаботится, мистер. В следующий раз все умрут, и…
– Следующего раза не будет! – взорвался собеседник. – Ангел испохабил все дело! Он хуже всякого любителя!
– Ангел передал…
– Плевать мне на все, что он передал. Он конченый человек. И не получит ни цента. Скажите мерзавцу, чтоб сгинул с глаз долой! Я найду профессионала, знающего свое дело!
В трубке издевательски запищали короткие гудки.
«Ублюдок-гринго!!!» Никто не смел так обращаться с Ангелом, а если и смел, то не дожил до того, чтобы этим похваляться!.. Задета его гордость! Этот тип заплатит. О, он дорого заплатит!
Зазвонил прямой телефон в «куполе», и Мэри взяла трубку. Это оказался Стентон Роджерс.
– Мэри! Вы в безопасности! С детьми все в порядке?
– Все хорошо, Стен.
– Слава Богу, этот кошмар закончился. Расскажите подробно, что случилось.
– Ангел. Она пыталась взорвать резиденцию, и…
– Вы хотели сказать «он».
– Нет. Ангел – женщина. Неуза Муньес.
Стентон долго молчал, переваривая услышанное, прежде чем воскликнуть:
– Неуза Муньес? Эта жирная, уродливая кретинка и есть АНГЕЛ?!
Мэри вдруг стало холодно.
– Да, это так, Стен, – медленно выговорила она.
– Я могу что-то сделать для вас?
– Нет. Сейчас я еду к детям. Мы поговорим позже.
Она положила трубку и несколько минут сидела неподвижно, потеряв дар речи.
Майк удивленно взглянул на нее:
– В чем дело?
– Вы сказали, что Генри Ланц рассказал некоторым членам комитета, как выглядит Неуза Муньес.
– Да.
– Так вот: Стентон Роджерс только что подробно ее описал.
Когда самолет Ангела приземлился в аэропорту Даллеса, она вошла в телефонную будку и набрала прямой номер Контролера.
Знакомый голос произнес:
– Говорит Стентон Роджерс.
Два дня спустя Майк, полковник Макинни и Мэри сидели в конференц-зале посольства. Специалист, вооруженный электронным устройством, уже разыскал и обезвредил все «жучки».
– Все сходится, – сказал Майк. – Контролером должен был стать именно Стентон Роджерс, но никто из нас не смог догадаться.
– Но почему он хотел меня убить? – спрашивала Мэри. – Вначале он был против моего назначения послом. Сам мне говорил!
– Тогда еще его план сформировался не полностью, – пояснил Майк. – Но потом он понял, что именно символизируете вы и дети, и все встало на свои места. После этого он постарался, чтобы вас назначили послом. Это и сбило нас с толку. Все это время он не выпускал вас из вида, обеспечивая популярность в прессе, знакомя с нужными людьми.
Мэри вздрогнула.
– Но зачем ему это понадобилось?
– Роджерс так и не простил Полу Эллисону, что тот стал президентом. Он чувствовал себя обманутым. И когда-то был либералом. Но женился на реакционерке правого толка. Полагаю, именно жена обратила его в свою веру.
– Его уже нашли?
– Нет. Он исчез. Но долго все равно не сможет скрываться.
Еще через два дня голова Стентона Роджерса была найдена в одной из мусорных урн Вашингтона. Глаза были вырваны.
