Глава четырнадцатая
Они умолкли, когда подошла официантка, принесшая их заказ, и Пия с удовольствием отметила, что бог огня не отвел руку. Они некоторое время просто пили потихоньку мартини, глядя друг на друга, — сначала робко, а потом Пия ощутила, что взгляд мужчины начал разгораться.
Солистка «Фул флава кингз» передала микрофон коллеге. Замедлился темп музыки, огни потускнели, и певец негромко начал старую песню, популярную в семидесятых годах — «Always and Forever». Пия слегка покачнулась в такт музыке.
— Потанцуй со мной, — попросила она.
Он вздрогнул, как будто она его ударила.
— Я не танцую. Не могу.
Но в его глазах она увидела и что-то еще. Пия не знала, почему ей так легко понимать его, но каким бы это ни казалось странным и даже невозможным, она чувствовала: дело совсем не в том, что ему не хочется танцевать с ней... она видела, что он боится. И оттого, что ей было понятно все это, она не побоялась заговорить, произнося слова, которые прежде не решилась бы сказать ни одному мужчине.
— Это же не настоящий танец... — Ее тон был мягким и убедительным. — Ты просто будешь держать меня в руках и двигаться под музыку.
Он прикрыл глаза.
— Моя нога...
— Она болит?
— Не настолько, чтобы об этом упоминать, — ответил он.
И вдруг с неожиданной для себя откровенностью добавил:
— Просто... просто из-за нее я слишком неловок, поэтому никогда не танцевал.
— Никогда?
— Никогда.
— Так разреши мне научить тебя. — Пия встала и протянула ему руку. — Доверься мне. Обещаю, все будет в порядке.
Медленно, словно преодолевая могучее течение прошлого, Вулкан поднялся и вложил пальцы в ладонь Пии, и девушка вывела его на танцевальную площадку.
Пия показала исходную позицию — его левая рука держит ее правую руку, его правая рука лежит на ее спине. Потом она посмотрела ему в лицо и прошептала:
— А теперь просто медленно двигайся в такт музыке. Я последую за тобой.
Сначала он не мог сдвинуться с места. Они стояли на переполненной танцевальной площадке, как живая картина, застрявшая в потоке времени. Потом Вулкан нерешительно начал покачиваться в ритме мелодии. Пия повторяла его движения. Теперь, когда она стояла так близко к нему, ее снова поразили его рост и широкие плечи. Он не смотрел на нее. Он уставился куда-то через ее плечо, все его тело напряглось. Пия подумала, что это похоже на то, как если бы она пыталась танцевать с ожившей горой.
— Расслабься, ты все правильно делаешь, — сказала она.
Он заглянул в ее глаза, и Пия была тронута ошеломленным, неуверенным выражением его лица. Как такое вообще может быть, чтобы такой огромный, мускулистый и красивый мужчина оказался так неуверен в себе? Простой медленный танец совершенно выбил этого мачо-пожарного из равновесия.
Пия сжала его руку и улыбнулась.
— Расслабь плечи, а то что-нибудь сломаешь.
— Я держу тебя слишком близко к себе? — спросил он, мгновенно отступая на полшага назад.
— Нет, все в порядке, мне нравится, как ты меня держишь. Это же медленный танец. — Пия сама сократила расстояние между ними. — Когда я сказала, что ты что-нибудь сломаешь, я имела в виду что-нибудь внутри тебя.
— Ох... — выдохнул он. — Да, понимаю.
Он быстро, нервно улыбнулся девушке и снова привлек ее к себе, но все равно продолжал смотреть куда-то через ее плечо с таким видом, как будто там, сзади, были написаны ответы на самые запутанные тайны Вселенной.
— Эй!.. — окликнула его Пия.
Он опять перевел на нее взгляд.
— Гораздо лучше, если ты будешь смотреть на меня. Просто забудь о волнении и сосредоточься на песне.
И на мне, хотелось ей добавить, сосредоточься на мне... но вряд ли она смогла бы произнести это вслух.
А он, как будто прочитав ее мысли, сказал:
— И на тебе? Могу я сосредоточиться на тебе?
Пия улыбнулась.
— Безусловно.
— Тогда я так и сделаю.
Он прижал ее к себе крепче, на этот раз не отводя взгляда от ее глаз.
«Каждый день люби меня как можешь...»
Пия слышала начало припева прелестной песни о любви, но чем дольше она смотрела в глаза этого мужчины и чем теснее соприкасались их тела, тем сильнее он затмевал собой все вокруг — и песню, и окружающих людей, и вообще весь мир. Но как ей удается прочесть так много в его лице, наполовину скрытом маской? Он словно был шифром, но ей дали ключ, чтобы разобраться в нем. И она его понимала. Ошеломленная, Пия видела в его глазах желание, и страх, и одиночество, и тоску... И любовь... невероятно, необъяснимо, невозможно — однако она видела любовь...
— Да, — прошептала Пия, хотя он ничего не сказал вслух. — Да, я хочу... хочу...
Тут она заметила, что музыканты сменили неторопливую балладу на веселую музыкальную версию песни Рика Джеймса « Super Freak» и что только они двое не изменили ритм.
— Ты хочешь?.. — спросил он.
Она хотела его. И чуть не брякнула это вслух — что хочет ощутить его, познать его, любить его. Какого черта с ней происходит? Совершенно растерявшись, Пия пробормотала:
— Я... э-э... хочу... мне нужно в дамскую комнату, — наконец сообразила она. — Ты меня подождешь?
— Сколько угодно.
Он повернул руку Пии ладонью вверх и прижался к ней губами.
Это прикосновение вызвало у Пии нежную дрожь, которая тут же проскользнула от руки к бедрам.
Парочка, одетая как «дети цветов», хиппи шестидесятых годов, в полумасках, разрисованных психоделическими символами, налетела на них, разрушив кажущееся уединение. Пия неохотно отняла руку.
— Я недолго.
Ощущая легкое головокружение, Пия пробралась сквозь толпу ко входу в дамскую комнату, прикрытому бордовой занавеской. Справа от входа в коротком коридоре располагались кабинки. А напротив занавески была комната, где можно поправить макияж или причесаться. Здесь все было оформлено в стиле двадцатых годов, с мраморной стойкой и раковиной и большим зеркалом в золоченой раме. Пия ворвалась в дамскую комнату и закрыла дверь. Прислонившись к мраморной стойке, она уставилась на себя в зеркало. На нее из-за блестящей маски посмотрела прекрасная незнакомка.
— Кем я становлюсь?
Ручка двери повернулась, и Пия поспешно открыла кран, пустив воду, и выхватила из держателя бумажное полотенце.
— Секундочку! — крикнула она, закрывая воду и стараясь привести в порядок дыхание и не выглядеть такой растерянной.
Дверь продолжала медленно открываться, и Пия обернулась, чтобы недовольно нахмуриться на женщину, решившую все-таки войти.
Но в комнату вошел он — и запер за собой дверь.
Они молча уставились друг на друга.
— Я хотел побыть с тобой наедине, — сказал он.
И покачал головой, недоумевая.
— Нет, не так. Мне необходимо оказаться с тобой наедине.
Пия понимала, что должна попросить его уйти. Или должна сама выйти наружу, проскочив мимо него. Или закричать. Но когда к ней вернулся дар речи, предательский голос не стал требовать ничего подобного. Вместо того Пия услышала, как говорит:
— Можешь кое-что для меня сделать?
— Все, что в моих силах.
— Сними маску.
Он развязал черную бархатную ленточку, удерживавшую полумаску на лице, и маска упала на пол. Пия молчала. Она подняла руки и тоже сняла маску, небрежно выпустив ее из пальцев. А потом всмотрелась в его лицо.
Он не был красив в общепринятом смысле, как Гриффин, но это не значило, что он не мог вскружить головы женщинам, привлекая зазывные страстные взгляды. Лицо... сильное. Высокие скулы и квадратный подбородок... Нос почти орлиный, и в сочетании с густыми черными волосами и темными глазами придавал ему вид по-настоящему плохого парня. А рот... Взгляд Пии остановился на его губах. Они были такими полными, такими чувственными... Потом она снова подняла голову, чтобы увидеть его глаза, и в том, как он смотрел на нее, она открыла целый новый мир, ожидавший ее... мир с этим человеком, который оказался таким знакомым незнакомцем.
— Если я не смогу сейчас дотронуться до тебя, мне кажется, я сойду с ума, — сказал он.
Пия не успела подумать; она просто ответила:
— Так прикоснись ко мне.
Он преодолел разделявшее их пространство с такой скоростью, что у Пии перехватило дыхание, и она слегка отпрянула.
Он замер на месте с поднятыми руками, готовыми обнять ее.
— Прошу, никогда не бойся меня. Мне не вынести, если ты будешь меня бояться.
И снова эти глаза... они захватили Пию, и она увидела в них боль и искренность.
— Я и не боюсь, — Пия нервно хихикнула. — Просто ты уж очень большой.
— Извини, я не могу стать поменьше.
Пия вскинула руку и положила ему на грудь.
— Не стоит извиняться. Вообще-то мне это нравится.
Пия с удивлением ощутила, как он слегка задрожал под ее рукой, и эта едва заметная дрожь вызвала ответную искру обжигающего желания во всем ее теле. Глядя в бездонные черные глаза, Пия прошептала:
— Поцелуй меня...
Он наклонился и впился в ее губы. В его поцелуе не было ничего робкого или нежного. Сплошной огонь и желание, и головокружительная, ошеломляющая страсть. Руки Пии сами собой обняли его, и она ответила на поцелуй с такой же энергией. Его жар и его вкус захлестнули ее, породив в душе настоящий пожар, и она медленно сгорала в огне, который все получал и получал новую пищу...
Они крепко прижимались друг к другу. Пие казалось, что он пытается слить свое тело с ней, проникнув сквозь кожу.
— Да... — шепнула она в его вопрошающий рот. — Да, ближе...
Он застонал и, подняв ее над полом, посадил на мраморную стойку. Стон перешел в рычание, когда Пия закинула стройные обнаженные ноги ему на бедра и притянула его твердое естество к своей влажной расщелине.
— Ближе... — повторила она.
Его шершавые руки скользнули по ее бедрам, приподнимая тонкий шелк платья. А потом его ладони проникли между телом Пии и прохладным мрамором, чтобы сжать ягодицы девушки.
— Ох, боги! Мне кажется, ты меня зачаровала. Ты так сладка и мягка... Позволь мне ощутить тебя всю, Пия... Я хочу тебя... — со стоном выговорил он.
И прежде чем ум Пии успел что-либо сообразить, захлестнутый волной гормонов, он упал перед ней на колени и придвинул ее поближе к себе, раздвинув ее ноги, и она оказалась полностью открытой перед ним.
Пия поверить не могла, что с ней происходит такое! И тут в ее затуманенном страстью мозгу мелькнула мысль, что это, видимо, как раз то самое, что подразумевала Венера, настаивая, чтобы Пия не надевала сегодня белья. Но ведь Пия не была богиней любви... И она чуть дернулась, пытаясь отодвинуться... но знакомый незнакомец посмотрел на нее.
— Не отворачивайся от меня. Позволь доставить тебе удовольствие.
Зачарованная огнем, пылавшим в его глазах, и жаром его рук, Пия кивнула и снова повторила:
— Ближе...
Он поцеловал внутреннюю сторону ее бедра, потом другого, и его язык описывал круги по ее коже, подбираясь к самой сердцевине. Потом его руки крепче сжали Пию, его рот накрыл ее влагалище, а язык начал плавными, медленными движениями скользить по ее центру наслаждения. Сначала он просто испытывал ее вкус, дразня нежный бутон ее клитора, исследуя влажные складки...
Пия шевельнулась, желая большего. И шире раскинула ноги. Он откликнулся мгновенно. И со стоном проник в нее языком. Пия ахнула.
— Ты на вкус как амброзия, только скользкая и горячая...
Его слова эхом отдались в ее холме наслаждений. Его язык выскользнул наружу и закружил возле клитора, ритмично и сильно, а потом снова нырнул вглубь...
— Ох боже! Что ты со мной делаешь? — простонала Пия.
— Делаю тебя своей, — чуть слышно откликнулся он.
— Да... — Пия задыхалась. — Да, крепче!..
Она впилась пальцами в его волосы и изо всех сил прижала к себе его голову.
Он, зарычав, ускорил темп ласки. И полностью сосредоточился на ее чувствительном бутоне, лаская его языком, а потом посасывая, лаская и посасывая...
Мир вокруг Пии завертелся каруселью. Она выгнула спину, и все, что теперь существовало для нее, — это его рот, горячий и настойчивый, и вибрации его языка. Она приподняла бедра и стала двигаться вместе с ним, ускоряя приближение главного момента.
— Да... — шепнул он, не отрываясь от нее. — Отдайся мне целиком...
Он пальцами раздвинул пошире ее нижние губы, а потом накрыл их ртом. И снова сменил темп, на этот раз ровно, ритмично лаская ее клитор. Пия все сильнее прижималась к нему. И вот... быстрее, быстрее, еще быстрее... и Пия услышала собственный бессвязный крик. Когда уже решила, что большего ей просто не вынести, он еще сильнее впился в нее губами. И, открыв рот, начал с такой силой посасывать ее клитор, что это казалось невероятным... А потом тело Пии словно прожгло насквозь молнией от оргазма невероятной силы. Пия откинула голову и закричала от наслаждения.
В дверь дамской комнаты кто-то постучал, громко и настойчиво.
— Там все в порядке? — резко спросил мужской голос.
Пия едва соображала. Ей казалось, что ее тело просто рассыпалось в клочки. А потом его сильные руки вернули ее в реальный мир. Он нежно поцеловал ее.
— Ответь ему, малышка, или мне придется самому от него избавиться.
Пия откашлялась и через его плечо посмотрела на запертую дверь.
— Да, — сказала она, стараясь не слишком уж задыхаться. — Все отлично.
И хитро улыбнулась знакомому незнакомцу.
— Ладно, — откликнулся мужчина за дверью. — Эй, уже последний звонок! Бар закрывается. И на всякий случай, если вы там прячете какого-нибудь пожарного, вам неплохо бы знать, что они как раз садятся в машины, чтобы вернуться на станцию. Так что пора!
— Охбожемой! Тебе надо как-то отсюда выбираться!
Пия покраснела при мысли, что все видели, как он уходил следом за ней...
Он посмотрел на нее, и Пия увидела в его глазах понимание. Легонько, кончиками пальцев он коснулся ее щеки.
— Никто об этом не узнает. То, что случилось здесь, принадлежит только нам двоим.
— И ты не расскажешь ничего другим пожарным, когда вернешься на станцию?
Пия понимала, что говорит сейчас как маленькая девочка, но она чувствовала себя невероятно ранимой и переполненной тем, что произошло между ними.
— Твоей чести ничто не угрожает. — Он снова поцеловал ее. — А теперь иди. Я выйду позже.
Она закинула руки ему на шею.
— Встретимся перед рестораном. Мне нужно еще кое-кого повидать.
— Я найду тебя, малышка, — пообещал он.
Сняв ее с мраморной стойки, он одобрительно проследил, как она поправляла платье. Потом помог ей надеть полумаску и отвел в сторону пышный локон, чтобы поцеловать Пию в нежный изгиб, где шея переходит в плечо. Пия вздрогнула и на мгновение прижалась к нему, чтобы ощутить все еще не угомонившееся естество. А он хрипло прошептал, прижавшись губами к ее коже:
— Если ты не уйдешь прямо сейчас, я не отпущу тебя отсюда целую вечность.
Пия обернулась и с улыбкой посмотрела на него.
— Знаешь, меня это совсем не пугает.
Он снова коснулся ее щеки.
— Иди, малышка.
Они поцеловались, и Пия поспешно вышла за дверь, радуясь, что полумаска скрывает большую часть ее пылающего лица. Она влилась в толпу, устремившуюся к выходу из ресторана. Дрожащей рукой девушка попыталась хотя бы немного пригладить растрепавшиеся волосы и более или менее поправить платье. Какого черта она только что натворила? Теперь, оказавшись вдали от знакомого незнакомца, Пия задавала себе множество вопросов. Кто он такой вообще? А от следующей мысли она резко остановилась на месте. Боже мой... она ведь даже не знает его имени!
Мужчина, шедший сзади, налетел на нее.
— Эй, в такой толпе лучше двигаться побыстрее!
— Ох, извините... — пробормотала Пия и заставила свои ноги шагать.
Подавленная ужасными мыслями, Пия опустила голову и позволила людскому течению увлечь ее к входной двери, надеясь, что Венера еще ждет ее где-то там, снаружи, — но это не значило, что Пия хотела познакомить богиню любви с мужчиной, чье имя осталось ей неизвестным, но который довел ее до оргазма в дамской комнате... О чем только она думала в тот момент?
Ей просто очень нужен был совет или прощение богини любви.
