9

Наконец Конн повернулся к Гару. — Никто не знает, смертный.

Гар какой–то миг пристально глядел на него. Алеа, нахмурясь, гадала, о чем он думает, а затем сообразила: призраки явно совещались друг с другом, но каким–то таким способом, что ни она, ни Гар их не слышали — возможно это телепатия на каком–то ином наборе частот? Или в «ином режиме»?

— Никто из тех, кто сейчас здесь? — переспросил Гар. — Но есть, кто знает, — во многих милях отсюда?

— Есть, — подтвердила старуха, насторожённо глядя на него.

— Говори ему не больше, чем ему нужно знать! — рявкнул колдун.

— Это почему же? — осведомился Гар. — В конце концов ваши духоводы уже сами это открыли. — Он посмотрел на Конна. — Не окажешь ли любезность, связавшись с одним из тех первых призраков–предков и задав ему мой вопрос?

— Ни за что! — отрезал колдун.

Конн бросил на него раздражённый взгляд.

— Назло тебе я, может, так и сделаю. — И снова повернулся к Гару. — Это не так–то легко, приятель. В конце концов я не умею мысленно разговаривать с тем, кто в такой дали.

— С тем, кто в такой дали? — задумчиво переспросил Гар. — Тут есть потенциал.

— Что ты имеешь в виду? — нахмурился Конн.

— Ничего такого, чем мы можем заняться прямо сейчас, — вздохнул Гар. — Для этого понадобится хорошенько подумать и составить планы, а потом провести ряд очень смелых экспериментов — а как я понимаю, вы все по горло сыты скукой.

Призраки вздрогнули от удивления, а маг насторожённо произнёс:

— С чего ты это взял?

— Да отчего ж ещё вы слетаетесь толпой к человеку вроде Блейза, чувства которого выплёскиваются через край, позволяя вам ощутить их?

— Не отвечай на это, — резко приказал колдун.

— Что захочу, то и отвечу, — отрезал в ответ Конн. — Ну когда же вы, тени былой мощи, усвоите наконец, что за гробом у вас нет никакой власти? — И снова повернулся к Гару. — Возможно, меня заинтересуют те эксперименты, о которых ты говоришь, смертный — то есть, на первых порах. Конечно, если они станут скучными, дело будет иным.

— Ты сможешь подыскать мне кого–нибудь, готового продолжать с того места, на котором ты сойдёшь с круга? — спросил Гар.

Конн переглянулся с Ранульфом.

— Да, возможно.

— Дайте мне все продумать, — попросил Гар. — Я дам вам знать, как только буду готов.

— Что готов? — подозрительно спросил колдун.

— Попробовать своего рода передачу сообщений эстафетой, вроде как с верховыми гонцами.

— Мы тебе не слуги!

— А я этого и не говорил, — непринуждённо отозвался Гар, — но если некоторые из вас захотят хоть ненадолго избавиться от скуки, то я порадуюсь вашей любезности.

Маг сверлил его пристальным взглядом.

— Уж больно ты бойкий, смертный.

— Да, понимаю, что ты имеешь в виду, — вздохнул Гар. — Иногда я даже сам себе не доверяю. Но скоро вы сможете судить, чего стою я сам и моё слово.

— Я и сейчас это знаю, — заявил колдун.

— А вот я — нет, — усмехнулся Конн. — Дай мне знать, когда будешь готов, маг.

— Может тогда и я заявлюсь, — деланно зевнул Ранульф. — А сейчас мне лично этот разговор поднадоел. Спокойной ночи, смертные, и да сопутствует удача вашим забавам. — Он затрепетал словно свеча на ветру и исчез.

Зевота одолела и несколько других призраков, они начали пропадать, один за другим, пока не остались только колдун, маг и Конн.

— Они ведь на самом деле никуда не убрались, не так ли? — спросил Гар.

— Большинство убралось, — ответил Конн — Ваша новизна приелась.

— Но некоторые из них по–прежнему здесь?

— Я всегда буду рядом. — Колдун проговорил это с угрозой.

— Ну, тогда и я тоже. — Конн сцепился взглядом с тенью злодея и усмехнулся.

— Страшитесь призраков, — произнёс нараспев маг, глядя пылающим взором на Алеа, Майру и Блейза. — Страшитесь нашей власти!

— Но у вас нет никакой власти над живыми, — возразил Блейз, — покуда мы отказываемся пугаться!

— Ты действительно такой смелый? — призрак подплыл ближе, светясь, нависнув над Блейзом, раздувшийся и угрожающий.

— Да, такой, — заявил Конн, — особенно пока я здесь.

— Умолкни, мужлан!

— Это же надо! Так ты мне приказываешь, да? — Конн запрокинул голову и громко запел, страшно фальшивя:

— В Скарлет–тауне, где я родился, Прекрасная дева жила…

— Довольно! — скривился колдун.

— Чуть не все парни кричали ей «Здравствуй» И звали её…

— Не могу больше этого вынести, — простонал колдун. — Я вас предупредил, смертные! — И пропал.

Конн оборвал пение и усмехаясь повернулся к спутникам.

— Да, вас предупредили, но не надо ничего страшиться, особенно со стороны таких, как он. О, он может заставить вас почувствовать страх даже если не в состоянии действительно напугать, но не больше.

— Покуда мы помним, что нам надо страшиться только самого страха, — заключил Гар, — старик не способен причинить нам вреда.

— Отлично сказано, отлично сказано, — одобрительно кивнул Конн.

— Первым это сказал человек помудрее меня.

— А ты помудрее любого мага, какого я встречал, — отозвался Конн, — хотя я слышал о немногих понимающих, что содеянное ими добро к ним вернётся — особенно, когда они станут призраками. Ну, будьте осторожны, смертные. Мы фантомы, может, и не в состоянии навредить вам, а вот живые маги и их стражники вполне способны.

— А как насчёт лесных разбойников? — спросила Алеа.

— Если они вздумают шалить, то живо услышат обо мне! — оскалил зубы в усмешке Конн. И пропал.

С минуту на стоянке царило молчание. А затем Гар откашлялся и сказал:

— Мы можем сделать вывод, что вхождение в транс помогает вызывать призраков.

— Да, это ясно, — язвительно обронила Алеа.

— Однако я бы предпочёл отложить окончание урока на завтра. — Гар поднялся и потянулся. — Если вы не против, друзья мои, я просто улягусь спать. А завтра мы поработаем над созданием фантомной связи, хорошо?

— Фантомной связи? — нахмурился Блейз. — А что это?

— Трёп теней, — туманно пояснил Гар. — Спокойной ночи.

На следующее утро, по завершении всех работ по лагерю, Гар и Алеа уселись с Майрой и Блейзом поэкспериментировать.

— Сперва, — обратился к Блейзу Гар, — посмотри, удастся ли тебе связаться с Конном и Ранульфом.

— Днём? — удивлённо переспросил Блейз.

— Конечно. Ты же слышал прошлой ночью Конна — призраки по–прежнему здесь, даже если мы их не видим. Просто солнце светит слишком ярко.

— Это правда. — Блейз сделался задумчив. — Конечно, они могут быть прямо здесь, с нами.

— А могут и не быть. Именно потому–то я и хочу, чтобы ты позвал и посмотрел, тут ли они.

Блейз кивнул, а затем закрыл глаза. И через несколько минут открыл их, похоже, потрясённый увиденным.

— Они здесь.

— Я ж вам сказал, что мы останемся поблизости, — произнёс тонкий, негромкий голос.

Все вздрогнули, узнав голос Конна.

— У меня есть одна мысль, которую я хочу проверить, — сказал Гар. — Ты не против помочь нам, Конн?

— Зависит от того, какая она. Говори, смертный.

— Я хотел бы посмотреть, можешь ли ты на расстоянии передать слова человеку, не умеющему читать мысли.

— Интересненько, — отозвался призрак. — А где такого найти?

— Ну, — проговорил Гар, — я думал вон о Майре. Майра в тревоге подалась назад.

— Так она, знаешь ли, умеет читать мысли, — сказал Конн.

— Нет, не умею! — воскликнула Майра.

— Талант у тебя слабый, девушка, настолько слабый, что ты не осознаешь его — но разве ты не замечала, как предугадываешь действия людей?

— Ну, да, но… это же все умеют?

— Не все, — заверил Конн, — но она, пожалуй, права, смертный. Большинство людей в этой стране обладает какой–то неразвитой способностью читать мысли. Об этом узнаешь, став призраком.

— Ну, в таком случае, — проговорил Гар, переваривая услышанное, — Майра, ты не против, чтобы Конн «переслал» тебе некоторую информацию?

— Я… я…

— Это не причинит никакого вреда, девушка. — Алеа успокаивающе положила ладонь на руку Майры. — Судя по его словам, призраки и так все время это делают.

— Это правда, — подтвердил голос Ранульфа, — но только когда желаем поозорничать.

Алеа покосилась в сторону его голоса.

— И насколько часто вы озоруете?

— Только когда нам скучно.

— А когда вам не скучно?

— Когда мы озорничаем.

— Ты хотел бы дать услышать Майре что–то определённое, смертный? — вмешался Конн.

Вместо ответа Гар, нахмурив лоб, посмотрел на Блейза, тот сначала изумился, а затем взгляд его устремился вдаль.

Майра тоже нахмурилась:

— Конечно, потому что в обоих есть звук «р». Но разве ему не полагалось сделать так, чтобы эти слова пришли мне в голову?

— Он так и сделал, — уведомил её Гар, — но ты услышала, что он говорит чуть громче, чем прежде, не так ли?

— Совершенно верно.

— Он не говорил вслух, девушка, — сказала Алеа. — И слова его услышала только ты.

Майра выглядела поражённой. А затем — испуганной.

— Я послал Блейзу вопрос, — пояснил Гар, — а он послал его Конну, который переслал его тебе.

Майра по–прежнему выглядела испуганной, но храбро спросила:

— Так я ответила правильно?

— Этот ответ не хуже любого другого, — ответил Гар. — Придумавший эту загадку человек не сообщил нам ответа, и люди вот уже шестьсот лет пытаются выяснить, чем ворон похож на рабочий стол. — Он посмотрел в ту сторону, откуда раздавался голос Конна. — Нельзя ли нам попробовать ещё, только на этот раз Конн сообщит вопрос Ранульфу, уже тот — Майре?

— Это затем, чтобы я не чувствовал себя исключённым из затеи? — раздался голос Ранульфа.

— Нет, у меня другая цель, — заверил Гар. — Так ты поможешь?

— Конечно! Это действительно интересно. Спрашивай, смертный.

— На этот раз, мысленно направь ответ Алеа, — попросил его Гар, — и давай посмотрим, сможет ли она передать его Майре. Хорошо, Алеа?

— Как сказал Ранульф, это становится интересным. — Алеа с улыбкой чуть больше выпрямилась. — Спрашивай!

Гар свёл брови. Блейз устремил взгляд в пространство. Через несколько секунд лицо Алеа выразило удивление, а затем и лицо Майры тоже.

— Да как же одна рука может хлопать?

— Не может, конечно, — ответил Гар, — но размышление над этим вопросом очистит ваш разум от случайных мыслей. Спасибо, Конн и Ранульф — похоже, призраки могут передавать друг другу сообщения по цепочке, а последний из них — смертному.

— Я б сказал, что это довольно очевидно, — фыркнул Конн.

— Да, но я хотел убедиться, — сказал Гар. — Как вы полагаете, призраки согласятся передавать подобные сообщения друг другу на многие мили по стране?

— Многие, вероятно, да, — произнёс голос Ранульфа, — хотя бы ради времяпрепровождения — и конечно, если сообщение будет сопряжено с сильными чувствами, они будут более чем согласны.

— Что именно ты пытаешься изобрести? — спросила Алеа.

— Связь призрака с призраком, — ответил Гар.

— Мне как–то тревожно. — Блейз выглядел взволнованным. — Это слишком уж, такое сильное манипулирование призраками кажется мне больше похожим на те способы, которыми пользуется большинство духоводов — шантаж и подкуп, чем на убеждение, которое применял мой наставник Арноль.

— Мы слышали об Арноле, — сказал Ранульф. — Ему были готовы помочь больше призраков, чем любому другому духоводу, поскольку его идеи бывали волнующими, а это означало, что они были готовы защищать его.

— Не особенно это ему помогло! — скорбно проговорил Блейз.

— Некоторые смертные так волнуются, что не слушают советов, — вздохнул Ранульф. — Помни это, юноша. Если заводишь дружбу с призраком, обращай внимание на его слова.

— Обязательно, — горячо пообещал Блейз. — Но разве заставлять фантомов служить посланцами — подходящий способ завести дружбу?

— Я их не буду заставлять, — возразил Гар, — а только просить присоединиться, если им охота.

— Но столько призраков все сразу, все занятые одним делом! Наверняка ведь это просто жадность!

— Ты хочешь сказать, это довольно эгоистично с нашей стороны? — спросила Алеа. — Это было бы так, если бы вело только к нашей выгоде, но я уверена — Гар думает об общем благе всех крепостных.

— Когда сопротивляешься тирану, связь может быть очень важна, — согласился Гар, — но мы не просто говорим, что цель оправдывает средства.

— Чего? — нахмурился Блейз.

— Что для нас, к примеру, вполне допустимо причинять людям вред и эксплуатировать их, покуда это устраивается с целью сделать сервов счастливее, — объяснила Алеа.

Майра подалась вперёд, глядя на Алеа, словно на конец длинного шеста.

— Я бы сильно остерегалась такой идеи!

— На неё попадались многие, — сказал Гар. — Но мы с Алеа стараемся сопротивляться ей.

Алеа кивнула.

— Но нам не кажется, что в данном случае средства плохи. Любые призраки, помогающие обслуживать Гарову цепочку передачи сообщений, будут заниматься этим по собственной свободной воле — мы не собираемся никого принуждать угрозами или шантажом.

— Ни живых, ни мёртвых, — согласился Гар.

Блейз гадал, почему Майра так странно смотрит на него.

— Значит, вы не пытаетесь приобрести для себя власть или богатство, и никого не порабощаете и не принуждаете их работать на вас?

Гар кивнул.

— Не вижу в этом ничего скверного. Хотя не могу такого сказать об очень многих других магах.

— А ты собираешься быть, как те другие маги? — бросила ему вызов Алеа.

— Нет! — провозгласил Блейз. — Что угодно, только не это!

— Хорошо сказано. — В голосе Конна прозвучало одобрение. — Если ты когда–нибудь получишь власть, парень, вспомни о том, что говорил здесь.

— А если забудешь, — пообещал голос Ранульфа, — то мы тебе напомним.

Блейз невольно содрогнулся при мысли о том, какую форму могло принять их «напоминание».

— Не забуду! — Тут его плечи поникли. — Но я вряд ли приобрету много власти. Ничего не выйдет из моей мечты быть добрым господином!

— Наверно, лучше потрудиться для ликвидации всех господ, — предложил Гар.

— Как будто мы можем! — насмешливо бросила Алеа. — Ты сам видел, насколько хорошо это получилось на Бриганте! Они там всего–навсего сменили господ!

— Ну, да, — согласился Гар, — но Алый Отряд определённо был самым мягким лордом, какого я когда–либо видел.

— Если так, то почему люди так пугались при одной лишь мысли воспротивиться его приказам?

— Я не хочу, чтобы люди пугались меня, — мрачно произнёс Блейз.

Конн устало вздохнул.

— Если ты располагаешь хоть какой–то властью или могуществом, юноша, люди будут бояться, как только призадумаются о том, чего ты можешь натворить — а если у тебя нет власти или могущества, то не сможешь творить добро.

— Но и зло творить тоже не смогу!

— Каким же тогда будет выбор? — бросил вызов Ранульф. — Слишком слабый, чтобы творить какое–либо добро, или постоянно пристально следить за собой для полной уверенности, что не причинишь никакого вреда?

Блейз опустил взгляд, нахмурив лоб.

— Тебе придётся решить, юноша, — сказал ему Конн. — Нельзя сделать одного, не делая другого.

— Ну… если я должен… то выберу творить добро, — решил Блейз, — и надеюсь, вы скажете мне, если я буду причинять вред. — И вскинул голову, поражённый собственными словами. — Что я такое говорю? Я вряд ли буду властен поступить так или этак!

— О нет, обязательно будешь, — заверил Конн, — поскольку ты маг, хотя и такой, которому надо ещё многому научиться.

— Ты духовод, — напомнил ему Ранульф, — и ты очень основательно привлёк на свою сторону двух призраков.

— Привлёк? Нет, это Гар вас привлёк.

— Нет, юноша, — доброжелательно прозвучал голос Конна. — Не он, а твои мучительные размышления над тем, как научиться применять свою власть и умение мудро и хорошо.

— Однако если вы действительно намерены помочь сервам, — указал Ранульф, — то хотя бы обратите на них внимание. Вон двое прячутся за тем тисом, и ещё трое наблюдают из–за груды камней у скалы.

Удивлённый Блейз начал было оборачиваться к тису, но Алеа тихо посоветовала:

— Не смотри.

Блейз замер — и оказался глядящим на Майру, которая тоже поворачивалась посмотреть на груду камней. Какой–то миг он видел только её лицо, её глаза…

А затем голос Гара разбил чары:

— Если пробуешь заняться работой главного плотника, надо быть осторожным.

— Да, — согласилась Алеа. — А то ведь так можно и палец себе оттяпать.

Гар кивнул.

— Значит, предлагать человеку выполнить работу мастера–плотника это все равно, что приглашать черепаху на обед.

— Неудачная мысль, — отозвалась Алеа, — если на обед подают черепаховый суп.

Блейз оцепенело уставился на собеседников, а затем наклонился к Майре и спросил уголком рта:

— О чем это они толкуют?

— Загадки Пути, — ответила она, понизив голос. — Мы оба слышали, как они разговаривали в подобном духе, но раньше они всегда все объясняли.

— Ты хочешь мне сказать, что на самом деле они пытаются привести в замешательство всех крепостных?

— Привести в замешательство или вызвать у них любопытство, — ответила Майра.

— И получается, — медленно кивнул Блейз. — Меня они определённо привели в замешательство, и мне любопытно, что же они имеют в виду.

— Вероятно, ничего, — выразила мнение Майра.

— Наивысшая добродетель низка как долина, — изрёк между тем Гар.

— Да, — согласилась Алеа, — а наичистейшее кажется испачканным.

— Огромной добродетели кажется всегда недостаточно, — пожалел Гар.

— Добродетель силы кажется слабой, — изрекла Алеа.

— Когда дойдёшь до сути, — вздохнул Гар, — то действительность проста, но она продолжает казаться меняющейся.

— Все добродетели сосредоточены в Пути, — ответила Алеа.

— Конечно, — согласился Гар, — поскольку Путь включает все сущее.

— Включая людей, — добавила Алеа. — Неотёсанный деревянный чурбан лучше всего.

— Да, — молвил Гар, — но кто–то ведь вытесал сам чурбан.

Они все продолжали и продолжали в том же духе. В конечном итоге Блейз, которому наскучило слушать уже воспринятое им в виде загадок, поднялся и пошёл рубить не чурбаки, а вполне прозаические дрова. Майра явно сочла это удачной мыслью, так как тоже встала и отправилась принести воды и повесить котелок над костром — без всяких черепах.

Наконец, ошарашенные, но вдохновлённые, сервы тихо ускользнули прочь. Алеа с Гаром продолжали говорить загадками, пока те не скрылись из виду; а потом Алеа заметила:

— Думаю, мы произвели на них впечатление.

Глаза Гара на мгновение утратили фокус. А затем он улыбнулся ей.

— Произвели. Завтра они вернутся, хотя и не имеют ни малейшего представления, о чем это мы разговаривали.

— Не уверена, что сама это представляю, — призналась Алеа.

— Так же как и я, — согласился Гар, — но мы сумели добраться до основной концепции Дао и надлежащего места в ней людей.

— Значит, завтра поработаем над тем, как они приобретают и теряют это место? — с усмешкой спросила Алеа.

— Хорошая стратегия, — кивнул Гар. — Мы можем упомянуть, почему им следует хотеть занять своё место.

— Все это очень интересно, — крикнула хлопочущая у костра Майра, — но мясо уже готово.

Гар с Алеа уставились друг на друга, а затем расхохотались.

Крепостные вернулись на следующий день, по–прежнему прячась, — только теперь их стало восемь. Гар с Алеа перебрасывались парадоксами, словно теннисными мячами, в то время как Блейз с Майрой демонстрировали, как привести себя в гармонию с Путём, занимаясь трудами по лагерю. К четвёртому дню крестьян набралось уже пятнадцать, и самые молодые постепенно подкрадывались все ближе и ближе к зарослям вокруг тиса и груды камней, опасно близко к положению ясно видимых.

— Дадим им последний толчок? — спросил Гар.

— Давай, — поддержала с озорной усмешкой Алеа.