Глава двадцать пятая

Король Артур не мог поверить своим глазам. За его круглым столом собрались женщины, Изабель что-то нарисовала на куске пергамента, а потом стала показывать на них по очереди, как будто поясняла что-то по плану сражения.

— Что тут происходит? — спросил король.

Изабель подняла голову и посмотрела на него, а все женщины, кроме Гиневры, тут же вскочили на ноги.

— Ох, да сядьте вы! — сердито бросил король, — Изабель, в чем дело?

— Это совещание, — спокойно ответила она, выпрямляясь, — Мы разрабатываем стратегию. Разве не для этого предназначен круглый стол?

— Для… — Ох боги, незачем было попусту тратить время, споря с этой женщиной, — Разрабатываете стратегию? Сначала ты заставила Мэри привязать косы на головы мужчинам, а теперь втягиваешь в битву женщин? Что ты еще задумала, Изабель?

— Да что угодно, лишь бы победить тех, кто собирается захватить Камелот. Возможно, я ошибаюсь, но мне кажется, сегодня это для всех нас главное.

— И тебе кажется, что можно втягивать в это женщин?

Изабель оглядела стол. За ним не было ни единого свободного места.

— Те, кому не хочется присоединяться к нам, поднимите-ка руки. Если вас привели против воли, скажите об этом. Никто вас не упрекнет, вы можете уйти прямо сейчас.

Ни одной руки не поднялось, даже Гиневра не дрогнула.

— Но я не позволю…

— У тебя нет выбора. Гиневра — а она, насколько я слыхала, королева Камелота, — издала указ о том, что мы можем помогать мужчинам спасти Камелот.

Вспышка гнева почти заглушила восхищение короля.

— Это война! Это мужское дело!

— Это сражение за Камелот, — возразила Изабель. — Это касается всех.

— Ты приехала из Дюмонта. Ты не живешь в Камелоте. У тебя нет права-

Женщины снова встали, одна за другой, на этот раз включая и королеву. По их воинственному виду король без труда понял, что поднялись они вовсе не из уважения к нему. По правде говоря, их преданность была перенесена на женщину из Дюмонта.

— Я дала ей это право, Артур, — заговорила Гиневра, хотя и слегка дрожащим голосом, — Мы объединились на свой, женский лад. У каждой из нас есть мужчина, который отправится сражаться. А мы делаем свою часть работы, согласен ты с этим или нет. Мы не собираемся вмешиваться в битву, мы только появимся там, где сможем. А теперь возвращайся к своим делам, а нам предоставь наши.

И тут, к немалому изумлению короля, женщины начали протягивать друг другу руки, хлопая ладонью по ладони и приговаривая что-то вроде: «На „отлично“!»

На короля обрушилось слишком многое. И самым ошеломительным для него было то, что впервые Гиневра воспротивилась его воле. Пока он, отдалившись, не обращал на нее внимания, она обзавелась характером. Но при этом, когда она заявила, что у каждой женщины есть мужчина, за которого она будет переживать, Артур отлично понял, что Гиневра думала не о нем, а о Ланселоте. Но ему было на это плевать. Для него было важно только то, что он сам был мужчиной, за которого готова была драться Изабель.

Его потрясло, что служанки проявили открытое неповиновение своему королю.

Но хуже всего, что Изабель не только решительно встала на защиту его земли, она еще и умудрилась создать женскую армию, готовую последовать за ней в бой.

Артур понял, что эта женщина его победила.

— Хорошо, — сказал он, — Делай, что считаешь нужным. Но, Изабель, если твой план подразумевает, что хотя бы одна женщина появится на поле боя…

— Не появится, — перебила Изабель, — Клянусь, мы будем делать только то, что хорошо получается именно у женщин. Мы сообразительнее и пронырливее, чем мужчины. Ни одна женщина не пострадает в битвах. Клянусь! А если мы добьемся успеха, то и мужчины не пострадают. Разве не такова твоя цель?

— Такова, согласен. Но… Изабель? Графиня Изабель? Можно тебя на пару слов?

— Подозреваю, что услышу больше, чем пару. И в основном это будут ругательства.

Женщины за столом рассмеялись.

— Ты права. Но переговорить нам необходимо. Прошу, идем.

— Мне пойти с тобой, графиня? — вскочила Мэри.

Вот это да! Его люди были готовы наброситься на него, если он попытается угрожать графине словом или жестом. Его собственные люди! Да, его власть в этом замке пошатнулась.

— Не нужно, Мэри, — ответила Изабель, — Даже Эскалибур на его боку меня не пугает. Впрочем, если моя голова все-таки скатится с плеч, не в силах удержаться на них, то считайте, что я, как ни грустно, излишне доверилась вашему королю.

— Очень смешно, — бормотал Артур, волоча Изабель в свой кабинет.

— А Мордред и его люди уже вернулись?

— Вернулись.

— Им удалось выполнить задуманное?

— Он полагает, что да. Хотя они с трудом вытерпели эти косы. И платья тоже мужчин не порадовали.

— Это средство защиты. Если бы враги их заметили…

— Да, согласен, они бы подумали, что имеют дело с беззащитными женщинами, этого мне объяснять не надо. Но ты хоть понимаешь, как коварно поступила?

— О чем это ты?

— Ты используешь против мужчин их веру в женскую слабость.

— Ну да, если мужчины настолько тупы, можно использовать что угодно.

— Мордред и его отряд поймали на эту уловку десяток пленников.

— Круто! Будем надеяться, многие захотят остановиться и попробовать лепешки и медовый напиток.

— Это воины, рвущиеся в сражение!

— Ну и что? Даже мужчины, рвущиеся в сражение, иной раз хотят есть и пить.

— Мордред ужасно горд, должен сказать. Мне кажется, он себя чувствует так, словно совершил небывалый подвиг.

— Так и есть. И это для него полезно. Но сейчас у меня возникла другая мысль.

Король насторожился.

— Интересно, почему меня это сразу начало беспокоить?

— Потому что ты привык к традиционным войнам, где все решается количеством пролитой крови, и не освоил искусство мошенничества.

— И какое мошенничество теперь у тебя на уме?

— Ну, это не совсем обман, это форма обороны.

— Что же она собой представляет?

— Нужно разжечь огромный огонь. Огромный.

— Эй, я не собираюсь сжигать Камелот, Изабель!

— Нет-нет, я имела в виду — не здесь. Где-нибудь в лесу, чтобы перегородить тропы, ведущие к Камелоту. Те враги, которые окажутся не настолько глупы, чтобы пробовать наши замечательные угощения и напитки, обязательно остановятся перед стеной огня. Эту идею подал мне ты, когда сказал Ланселоту, что незачем разжигать огонь, если не уверен, что сможешь его остановить.

— Король Артур посмотрел сверху вниз на эту женщину, на эту изумительную женщину…

— А сама ты чем будешь заниматься?

— Постараюсь не дать им просочиться к замку. Поверь, Артур, ни шиша с женщинами не случится в этой войне!

— Что-что?..

— Не обращай внимания, это просто шутка.

— Ты очень странная женщина, Изабель.

— Но ведь как раз это тебе и нравится.

— Но ты меня постоянно сбиваешь с толку.

— Зато со мной не скучно.

— О да, графиня Изабель, вот уж это верно так верно!

И снова он поцеловал ее, так же страстно, как несколько часов назад. А потом взял за руку и проводил обратно.

— Куда ты отправишься? — спросила она.

— Разжигать огонь. А ты возвращайся к составлению планов. Хотя круглый стол изначально предназначался совсем для другого. И кстати, ты меня любишь, на случай если тебе нужно об этом напоминать.

— Я люблю, и напоминать не надо.

Изабель шагнула к столу, а король Артур сказал ей вслед:

— Я люблю тебя.

И тут же:

— Ох да что ты тут болтаешься, Фредерик? Я не тебе это сказал, а ей!