Глава десятая
Изабель не могла заснуть. Кровать была более чем удобной, хотя Изабель подозревала, что защитники прав животных вряд ли одобрили бы меховые одеяла. Она вертелась с боку на бок, переворачивалась со спины на живот, но ничто не помогало успокоиться и погрузиться в сон, хоть мирный, хоть какой. Да, снотворное сейчас бы не помешало.
Дверь бесшумно открылась, и только слабый свет коридорных фонарей, проскользнувший в щель, насторожил Изабель. Она резко села, встревоженная, но тут же узнала Мэри; юная девушка принесла два больших полена, чтобы положить в огонь.
— Ох как ты меня напугала!
Мэри застыла на месте.
— Прошу прощения, графиня, — тихо сказала она с коротким реверансом, — Я думала, ты уже давно спишь.
— Вопрос в том, почему не спишь ты? — удивленно сказала Изабель, — Ты слишком молода, чтобы работать до такого позднего часа.
Мэри аккуратно положила поленья на угасающие угли, помешала в камине кочергой и ответила:
— Мне в радость служить тебе, графиня.
Она выпрямилась и с шаловливой улыбкой повернулась к Изабель.
— По правде говоря, если я тебе не нужна днем, я вполне могу поспать часок-другой. Так что сна мне хватает.
— Рада это слышать, но скажи-ка мне вот что, Мэри. Чем ты занимаешься для собственного удовольствия?
— Моя леди?.. Я не уверена, что поняла твой вопрос.
— Ты и твои подруги, как вы развлекаетесь? Играете в какие-нибудь игры? Занимаетесь разными упражнениями?
— У нас нет особого времени для таких вещей.
— Очень много обязанностей? Нет возможности отдыхать?
— Иной раз именно так, моя леди.
— Ну, с этим мы разберемся, — пробормотала Изабель.
— Прости?..
— Да так, ничего, Мэри, — Изабель отбросила одеяла и поднялась, — Послушай, я что-то совсем не могу заснуть. Может быть, стоит прогуляться? Можно как-нибудь попасть в сад, не проходя через главный холл?
— Да, можно, графиня, но задняя лестница предназначена для слуг, а не для особ королевской крови.
— Значит, на эту ночь я превращусь в служанку. Пожалуйста, помоги мне найти длинный плащ и покажи дорогу.
Мэри вывела Изабель в ту самую часть сада, где недавно «графиня» разговаривала с королем Артуром.
Изабель была бесконечно благодарна девушке, далее попыталась вознаградить ее монетой — она нашла и сундуке большой кошель. Однако Мэри уставилась па нее с ужасом и отшатнулась.
— Ох нет, графиня, я не могу взять! Если ее найдут, меня накажут как воровку!
— Почему? Я же скажу всем и каждому, что это мой подарок тебе за отличную службу!
— Мне не разрешается принимать такие подарки.
Ого! Сказать бы такое кому-нибудь из обслуги на круизных пароходах! Они же только и делают, что при каждой возможности протягивают ладонь. Изабель поклялась себе, что найдет способ вознаградить Мэри за помощь и доброту — так, чтобы при этом не навлечь на девушку неприятности.
— Похоже, это еще одна моя бестактность. Прости, если я тебя обидела, Мэри.
— Беста…
— Ладно, неважно. Это, видимо, очередное словечко, которое используется только в моих краях. Пожалуйста, отправляйся спать, и спасибо тебе.
Мэри присела в реверансе. Это уже начинало действовать Изабель на нервы, но она прикусила язык и пожелала девушке спокойной ночи.
— Я сама найду дорогу обратно, Мэри. Так что до утреннего купания ты мне не понадобишься.
— Спасибо, мэм. И я очень надеюсь, что ты найдешь то успокоение, которого ищешь.
Изабель и самой хотелось этого, но она боялась, что успокоение сейчас ей недоступно.
— Вижу, тебе тоже не удается хорошенько отдохнуть этой ночью.
Изабель подпрыгнула на месте. Резко развернувшись, она обнаружила источник своих мучений, прислонившийся к абрикосовому дереву.
— Артур, боже правый, ты меня напугал до полусмерти… у меня дух вышибло!
Король едва заметно поклонился ей.
— Приношу извинения, Изабель. Я не хотел.
Изабель прищурилась.
— Ты нарочно пошел за мной?
Артур оттолкнулся от ствола и шагнул вперед бесшумно и мягко, как кот, и это движение выглядело почти зловещим.
— Я думал, это ты последовала за мной, когда я вышел побродить по саду.
— Я понятия не имела, что ты здесь! — обиженно воскликнула Изабель, — Я просто не могла заснуть.
Тут ей кое-что пришло в голову.
— И Мэри тут ни при чем! Я сама потребовала, чтобы она проводила меня в сад через черный ход, чтобы не выходить через главный холл.
Артур обошел ту самую волшебную скамью и взял Изабель за руку.
— Прошу, побудь со мной, графиня Изабель, и объясни, почему ты не в силах спать.
— Боюсь, я и сама не знаю.
— Может быть, твоя кровать неудобна? Но у меня найдется все, чтобы устроить тебя как можно лучше.
«Как можно лучше» для Изабель означало, что Артур разделит с ней постель. Что рядом окажется его теплое, крепкое тело, его запах… Который, впрочем, если подумать, был немного не таким, как прежде.
Король, наверное, принял ванну и помыл голову. Изабель не могла определить, чем именно от него пахнет, по этот слегка пряный аромат был ей приятен.
Она села на скамью, остро ощущая, что под плащом па ней — одна лишь ночная сорочка. Как бы ей хотелось, чтобы в сундуках нашлась хоть одна пара джинсов и футболка!
Король Артур не сел рядом, а встал перед ней, покачивая головой.
— Я с ней поговорил, Изабель.
Она всмотрелась в тревожные зеленые глаза мужчины своей мечты, и у нее сжалось сердце.
— С Гиневрой?
— Да.
— И о чем ты с ней говорил? О том, как тренировался? Или о состоянии ваших финансов?
Артур усмехнулся и сел на скамью.
— Ты заставляешь меня улыбаться, графиня, даже в столь печальные моменты.
— Ну, это классно, конечно, но о чем ты с ней говорил?
— Я сказал ей, что прекрасно знаю о том, что происходит между ней и сэром Ланселотом.
— Ох черт… Зачем?
— Зачем? Ты ведь сама посоветовала мне это сделать.
Ну, чудак из чудаков!
— Я имела в виду, что это будет некая попытка примирения… ну, по крайней мере, мне казалось, я говорю именно об этом.
«А так ли это, Хозяйка Озер?»
«А так ли это, Изабель? Наверное, только время покажет».
«Но я не хотела разрушать их брак; если ты меня только за этим сюда послала, это весьма хреново!»
«Я тебя отправила туда ради того, чтобы сделать счастливыми и Артура, и Мерлина. Не так уж это и страшно — похлопотать за них обоих».
Артур снова встал и принялся расхаживать перед Изабель; она уже запомнила эту его привычку. Когда король углублялся в размышления, он начинал ходить туда-сюда. Ну, по крайней мере, выглядел он так, словно полностью ушел в себя.
Наконец он заговорил.
— С того самого момента, когда я впервые увидел Гвен, я ни разу не испытывал желания к другим женщинам. Даже после того, как узнал правду. Никогда, — Он остановился и в упор посмотрел на Изабель, — А потом мы с тобой встретились там, в лесу. И я вдруг понял, что желаю женщину, и это не моя жена.
— Мне очень жаль.
Артур рассмеялся.
— Тебе жаль? Ты чувствуешь себя виноватой в том, что прекрасна? В том, что ты… это ты?
— Я не хочу, чтобы из-за меня расстроился ваш брак.
— Разве этот брак уже не расстроен?
— Тебе виднее, Артур.
— На его лице снова появилась та самая улыбка, вызывавшая у Изабель бурю чувств. Журналистка была совершенно уверена, что Артур не осознает своего мужского обаяния, но для нее это было чем-то вроде приманки… Ты сегодня вечером открыла мне глаза, графиня. Ты так очаровательна и дерзка, и с твоих губ слетают иной раз такие жестокие слова… а поступки в то лее время говорят о сострадательности.
Пожалуй, все это было так же понятно, как квантовая физика.
— Благодарю тебя. Думаю, стоит поблагодарить… И как же прошел этот ваш разговорчик с Гиневрой?
Король неопределенно взмахнул рукой.
— Она ничего не отрицала. И не просила снисхождения для себя, а только для Ланселота. Она думала, что в наказание я вышлю его из своих земель.
— Ох, мне так жаль…
И опять его зеленые глаза пристально глянули в глаза Изабель.
— И что ты скажешь по этому поводу?
Нет, решила Изабель, психотерапия — занятие не для нее. Особенно при том, что она желает этого мужчину. Ей так хотелось бегом помчаться по тропе, которая вела к осуществлению ее желаний…
— Только не говори, что ты не собираешься выставить их обоих.
— Выставить?
— Выгнать Гвен и Ланселота. Наказать их.
— Нет, никогда. Однако многое не в моих силах. Я лишь до поры до времени могу защищать их обоих.
— Вот и защити.
— О чем ты, Изабель?
— Ты ведь их любишь, так?
— В этом можешь не сомневаться. Не так, как прежде, но люблю, они оба очень много значат для меня.
— И в глубине души ты уже решил, что не хочешь их наказывать?
— Не хочу.
— Значит, мы должны выработать какой-то план. План сражения, так сказать.
Артур расхохотался, и его сочный смех проник в самую глубину тела Изабель.
— Ты не устаешь меня забавлять, графиня.
— Эй, какого черта, давай о деле! Мы все можем выбраться из этой истории с тем, чего нам хочется.
— Чего мне хочется прямо сейчас, так это ощутить твои губы.
— Не забывай о цене, Артур.
— Ты уже упоминала об этом. Однако цена, как ты это называешь, изменилась.
— Ты по прежнему должен заботиться о безопасности Камелота и всех твоих людей.
— Не могу отрицать. Однако я могу изменить кое-что и получить то, чего хочу сильнее всего.
— План, Артур! — сказала Изабель, не обращая внимания на намеки короля, — Мы должны разработать план.
Хотя слуги пригасили на ночь садовые фонари, король снова разжег их, когда вышел из замка, чтобы подумать о будущем. Все, что он предвидел, чего ожидал и желал, отчаянно перепуталось. Когда он потерял власть над событиями? Когда-то он так хотел, чтобы все шло ровно, гладко. А потом боги посмеялись над его мечтами и желаниями.
Но… посмеялись ли?
Изабель внимательно смотрела на него, ее волосы поблескивали в свете фонарей, ее глаза были такими большими, такими вопрошающими…
— Я люблю ее. Я понимаю это. Но что можно обо мне подумать, если я вижу, что происходит, но не кладу этому конец, и если я испытываю влечение к другой женщине? Как могло случиться, что я загорелся желанием к тебе с первого взгляда?
Bay! Эту честность, должно быть, вызвало ожерелье Хозяйки Озер… оно оказалось куда более могущественным, чем предполагала Изабель.
— Возможно — всего лишь возможно! — дело в том, что ты влюбился в женщину, слишком молодую для тебя?
— Что превращает меня в старого дурака?
— Артур, ты не стар и ты не дурак. Гвен — чудесная девушка. И я уверена, она тоже любит тебя. Я ведь видела, как она на тебя смотрит. Она тебя уважает, восхищается тобой, она гордится тем, что ты сделал ее своей королевой.
— Ты видела в ее глазах любовь или желание?
— Я здесь не настолько давно, чтобы различить эти вещи.
Это была самая основательная чушь, какую только ей приходилось говорить. Ведь когда юная королева смотрела на сэра Ланселота, Изабель прекрасно видела в ее взгляде и желание, и даже похоть.
— Дерьмо собачье! О, приношу извинения за такие слова, за то, что произнес их в твоем присутствии. Это потому, что я всегда чувствую, когда меня пытаются обмануть. Ты не говоришь мне правды.
Изабель секунду-другую всматривалась в него, потом внезапно рассмеялась.
— Да, сэр, ты весьма откровенен.
— А ты уходишь от разговора, хотя обещала мне помочь во всем разобраться.
Изабель ужасно захотелось вернуться в свой мир и получить диплом психолога. Но, увы, ей оставалось полагаться лишь на логику. И на Хозяйку Озер, которая, как надеялась Изабель, даст ей тычка в грудь, если она повернет в неверную сторону.
— Могу я быть тупо наглой?
— Тупо наглой?..
— Откровенной настолько, что это может причинить тебе боль.
— А… да, будь тупо наглой, графиня.
— Думаю, ты любишь Гиневру достаточно сильно для того, чтобы позволить ей быть счастливой. Думаю, ты ограждаешь ее от сплетен потому, что тебе хочется позволить ей радоваться. Думаю, ты не наказываешь сэра Ланселота потому, что знаешь: им очень хорошо вместе. Я могу продолжать или уже пора меня выгонять из Камелота?
— Да я даже с собственными рыцарями сразился бы, чтобы удержать тебя здесь, графиня!
— Тогда спроси себя, почему ты все это позволяешь?
— Счастье уж слишком мимолетно, тебе так не кажется? Разве я судья счастью? Корона не дарует мне права решать, кто должен его найти, а кто нет, куда бы ни завело оно в итоге. Но если честно, я не знаю почему. Просто, как это ни странно, мне хочется, чтобы Гвен была счастлива, вот и все.
— У тебя очень доброе сердце, Артур.
— Вот только у него очень, очень много недостатков.
— Например?
— Может быть, недальновидность?
— Это из-за недостатка дальновидности тебе хочется меня поцеловать?
— Нет, это как раз одно из моих самых дальновидных решений.
— Не сочти за обиду, но ты считаешь себя искусным в этих делах?
Глаза короля вспыхнули, он пожал плечами.
— Это для меня тайна. Возможно, я и вправду ошибаюсь и чересчур хвастаю. Откуда мне знать?
— Сэр, я весьма опытна в некоторых искусствах. Может, я сумею определить, ошибаешься ли ты?
Изабель ожидала толчка от ожерелья, но оно осталось неподвижным.
Артур тоже надолго замер. И наконец сказал:
— Графиня, я готов принять оценку твоей высокой особы.
Они еще одно долгое мгновение смотрели в глаза друг другу, а потом король наклонил голову. Их губы встретились — сначала осторожно, но тут же в обоих вспыхнул жар. Одна рука короля легла на затылок Изабель, запутавшись в волосах, а другая обхватила поясницу, привлекая ее тело к телу Артура. Он прервал поцелуй лишь для того, чтобы заглянуть ей в глаза и шепнуть:
— Я должен постараться, да?
Его губы снова прижались к ее губам, и от того, что они проделывали, Изабель ослабела и без поддержки короля не устояла бы на ногах. У Артура был вкус воплощенного секса, он с ее губами играл как воплощенный секс, покусывая их, лаская языком…
Когда король оторвался от нее, все тело Изабель пылало в огне.
Артур обхватил ладонями ее лицо, и Изабель чуть не шлепнулась на землю. Колени категорически отказывались держать ее. Она уже начала опускаться, но король быстро подхватил ее за талию и помог устоять.
— Что, так плохо? — спросил он.
Она знала, что и ее взгляд, и мозг горят как сумасшедшие. А голосовые связки как будто растаяли.
Ей пришлось откашляться.
— Сэр, там, откуда я родом, — прошептала она, — мы оцениваем знания студентов буквами от А до Д. А означает высшую степень, Д — полную неудачу. Б, В и Г — Промежуточные оценки.
— И какую же оценку получу я, Изабель? — спросил король, продолжая обжигать ее взглядом зеленых глаз.
— Ты не только возглавишь список, но, пожалуй, тебе доверят произносить выпускную речь.
Он встряхнул головой.
— Прошу прощения?.. Мы опять говорим на разных языках.
— Извини, сэр. Я хотела сказать, ты получаешь А с плюсом.
Король Артур улыбнулся.
— Что, настолько хорошо?
— На выпускную речь, Артур.
— А есть что-нибудь выше этой выпускной речи? Мне бы очень хотелось заслужить такую оценку.
— Мне бы очень хотелось, чтобы ты попробовал.
— Ты так прекрасна, Изабель! Волосы у тебя такие же мягкие, как твоя кожа, и ты так сладко пахнешь!
— Ты много говоришь, Артур, а я предпочла бы, чтобы ты заткнулся и еще раз меня поцеловал.
Но король, вместо того чтобы снова закрыть ее губы своими, вдруг резко вскинул голову и зажал ладонью рот Изабель.
— Тсс, леди! — шепнул он, — Что-то не так…
Похоже, на этот раз не кролик. Хотя было бы гораздо лучше, если бы кролик…
Артур толкнул ее к себе за спину и всмотрелся в темные кусты за садовой дорожкой.
— Назовись! — резко произнес он, — Кто ты, друг или враг?
Из темноты ответил голос:
— Это всего лишь я, мой король. Я, Джеймс.
Джеймс, припомнила Изабель, это приближенный короля, здоровенный парень. Она не знала, то ли бежать и прятаться, то ли прикинуться столбиком изгороди… Но Артур не дал времени разбираться. Он так крепко схватил ее за руку, что она не могла бы сбежать, даже если бы очень захотела.
— Подойди, Джеймс. Скажи, зачем ты сюда явился. И для чего искал меня.
Рыцарь осторожно вышел на освещенное пространство, двигаясь легко, как балерина. Странно было видеть, как он бесшумно несет свое огромное тело. Он напомнил ей Шрека. Изабель выглянула из-за спины короля, и на лице Джеймса отразилась тревога.
— Графиня… — пробормотал он, кланяясь.
— Как дела, Джеймс? — спросила Изабель.
Почему-то он ей понравился, и она снова подумала, что Артур окружил себя отличными мужиками.
— Мне необходимо переговорить с королем, графиня. Наедине.
— Можешь говорить при графине, Джеймс. Ей можно слышать любые новости. Я доверяю ей так же, как доверяю тебе свою жизнь.
О, это было по-настоящему приятно. Но уж слишком неожиданно. Сама Изабель не была уверена, что могла бы доверить Артуру все свои новости после столь краткого знакомства, даже и при такой взаимной страсти. Она наконец высвободила руку и встала рядом с королем.
— Я уверена, то, что хочет сказать Джеймс, меня не касается. Пожалуйста, позволь мне уйти и оставить вас вдвоем.
Но король опять схватил ее руку и сжал очень крепко, хотя и не причиняя боли.
— Нет. Каковы бы ни были новости, я уверен, ты сохранишь их в тайне.
У Джеймса были большие карие глаза. Волосы, похоже, не расчесывались с тех пор, как он был ребенком. На первый взгляд рыцарь казался весьма опасным. Но он был совсем не прост и не глуп, только вид имел свирепый. Наверное, поэтому Артур и выбрал этого гиганта.
— Я ухожу, — сказала Изабель.
— Прошу, не надо, — возразил король, — Что за новости, Джеймс?
Тот еще секунду колебался, потом пожал здоровенными плечами.
— Прибыл Мордред, сэр.
— Посреди ночи? — удивился Артур.
— Ты же знаешь, это в его обычае.
— Мордред? — спросила Изабель.
Артур еще крепче сжал ее запястье, понадеявшись, что графине не больно. Страсть к ней обжигала его еще сильнее, чем прежде.
— Ты устроил его?
— Я не знал, куда его поместить. Я не знал, будешь ли ты рад его принять.
— Тебе известно, что я не могу его прогнать. Мне придется его приветствовать.
— Он потребовал, чтобы оказали помощь его коню, сказал, что тот захромал на дороге через лес.
— Разбудите Гарри, — предложила Изабель. — Он позаботится о коне. Но ради всего святого, скажите мне наконец, кто таков этот Мордред?
Джеймс умолк и отвернулся.
Артур и сам не понимал почему, но он не мог солгать этой женщине.
— Он мой сын.
Изабель уставилась на него, потом перевела взгляд па рыцаря — тот опустил голову, но кивнул в подтверждение слов короля.
— Надо было уделять больше внимания мифологии…
— Простите?.. — неуверенно произнес Джеймс.
— Поскольку эта новость, похоже, вас не обрадовала, я могу предположить, что приезд Мордреда — не повод для праздника? Только честно, Артур!
— Мордред не любит меня, — ответил он, — Ему кажется, что я несправедлив к нему.
— А это так?
— Не так! — рявкнул Джеймс — Король все сделал для этого неблагодарного маленького…
— Джеймс!
— Прости, сэр.
— Закончи свою мысль, пожалуйста, Джеймс, — попросила Изабель.
— Не вздумай! — предостерег король.
Рыцарь крепко сжал губы. Ясно было, что он послушается короля, а не графиню.
«Что я пропустила, богиня?»
«Мордред действительно сын Артура, но его замыслы и намерения напугали бы кого угодно. Он родился от юной любви и страсти, но при этом его мать прекрасно понимала, что может сделать король, а чего не может. Но ребенок не простил его; он ненавидит Артура и стремится погубить его».
Изабель возжаждала крови.
«Долбаный паршивец!»
«И в самом деле ублюдок, но тут уж ничего не поделаешь: Мордред не угомонится до тех пор, пока не станет королем».
Изабель пару мгновений переваривала услышанное, не в силах посмотреть Артуру в глаза.
— Ладно, — сказала она наконец. — Давайте я сама разбужу Гарри, и он займется лошадью Мордреда.
— Нет! — выкрикнули оба мужчины разом.
Изабель вырвалась и понеслась к замку. Надо было держать крепче, подумал Артур.
— И что теперь, сэр?
— Она встретится с Мордредом. Такова ее натура, Джеймс. Она из тех, кто желает знать все. Она, как это говорят…
«Пронырлива? Заботлива? Склонна всех защищать?»
Король не понимал, откуда взялись у него эти определения, но все они казались правильными. Хотя он и не знал, что означает слово «пронырлива».
«Артур, если ты не защитишь Изабель, Мерлину не выжить».
«Мерлин? Что ты знаешь о Мерлине? И кто вообще ты, говорящая в моей голове?»
«Догадайся сам. А пока отправляйся за Изабель. Если ты еще не заметил, она способна устроить грандиозный скандал».
— Как будто я сам не знаю, — пробормотал он.
— Прости, не понял?
Или его сбивают с толку, или… нет, тут и гадать нечего. Его стараются запутать.
— Если она с ним сцепится, ей не поздоровится, — сказал Джеймс.
— Так и будет. Надо поспешить, — сказал король, — Она знает, где черная лестница. Я попробую перехватить ее там, а ты беги к конюшням.
Джеймс улыбнулся.
— Мы ее поймаем, мой лорд. Но должен сказать, мне хотелось бы взглянуть, как графиня налетит на парня.
— Ох, только не это! Она не знает, с кем может столкнуться.
— Думается мне, у этой леди есть характер.
— Пожалуй, его даже слишком много, и это вредно для ее благополучия. То, что Мордред не любит женщин, всем известно.
— Она заботится о тебе, мой лорд, и это куда больше, чем…
— Замолчи, Джеймс, довольно! Просто помоги мне ее найти.
— Да, мой лорд.
Король побежал к замку. Он заметил улыбку на губах рыцаря, но куда больше его смущало, что его собственные губы растягиваются в усмешке. Изабель против Мордреда. Артур не мог представить, кто победит в этой схватке. Впрочем, мог бы, пожалуй. Там, где речь шла о состязании в слове и хитрости, он бы решительно поставил на графиню. Однако и Мордред не отстал бы, но он предпочел бы использовать оружие похуже.
Мысль о том, что Мордред способен причинить вред графине, заставила его ускорить шаг. Если бастард посмеет поднять руку на Изабель, король сам с ним схватится, наплевав на кровное родство.
Джеймс перехватил Изабель и Гарри на полпути к конюшням. Он раскинул руки и перегородил им дорогу.
Гарри прорычал:
— У меня пациент, который нуждается в помощи!
На его голове красовался зеленый с белым ночной
колпак.
— Да, знаю, — ответил рыцарь.
И тут же схватил за талию графиню, которая попыталась проскользнуть мимо него. Он прижал ее к себе и немало позабавился, уклоняясь от ее кулаков. При этом ему стал понятен интерес его господина к этой пылкой женщине.
— Отпусти Изабель! — потребовал Гарри, дергая Джеймса за руку, — Она графиня!
— Прошу прощения, графиня, — сказал он.
У него могли быть серьезные неприятности только из-за того, что он прикоснулся к ней. Однако он подчинялся лишь одному человеку, и это был его король.
— Прошу, выслушай меня, прежде чем ринуться туда в такой ярости.
Графиня перестала дергаться, но он продолжал держать ее все так же надежно.
— Обещаю, Джеймс, что не помчусь туда раньше тебя, если то, что ты скажешь, окажется достаточно важным и относящимся к делу.
Джеймсу отчаянно хотелось покружиться вместе с нею, прежде чем поставить на землю, но он решил, что король едва ли хорошо отнесется к такой игривости. Он позволил графине встать на ноги.
— Приношу мои извинения, — поклонился он. — Но ты действительно должна сначала кое-что узнать и кое в чем разобраться, а уж потом спешить туда, моя леди.
Что ж, Изабель и сама не прочь была разобраться. Она понимала, что это и в самом деле необходимо, и потому взяла себя в руки.
— Что ж, расскажи мне, Джеймс.
Гарри громко фыркнул, и Изабель поправилась:
— Расскажи нам, Джеймс.
— Это… как сказать… По причине, о которой можно не говорить, между Мордредом и королем когда-то возникла неприязнь, даже вражда. И это — постоянный источник огорчений для моего короля.
Изабель почувствовала, как в ней разгорается огонь. Похоже, он уже готов был вырваться через ноздри или изо рта. Или и так, и эдак.
— Ну и зачем тогда все эти старания остановить меня и не дать пойти туда и врезать этому мелкому дерьму…
— Леди хочет сказать, — поспешил вмешаться Гарри, зажимая Изабель рот ладонью, — что мы не понимаем, почему нам нельзя призвать к порядку этого молодого человека?
Здоровяк покачал встрепанной головой.
— Ну, может, потому, что король любит этого парня, несмотря на то что Мордред просто наслаждается, заставляя своего отца страдать.
Изабель оторвала руку Гарри от своих губ и сердито посмотрела на него.
— Теперь понимаешь, почему я никогда не хотела обзаводиться потомством? Идея мне понятна, — тихо ответил Гарри. — Но я все равно думаю, что из тебя получилась бы превосходная мать.
— Так ты просишь, чтобы я действовала осторожно? — спросила Изабель Джеймса.
— Именно так, графиня. Прошу, предоставь королю самому во всем разобраться. Может быть, тебе уже пора вернуться в свои покои?
Изабель кивнула.
— Может быть. Только черта с два я это сделаю, как говорят у нас в Дюмонте. Я требую, чтобы мой человек Гарри и ты, Джеймс, проводили меня в конюшни.
— Боюсь, могут случиться неприятности, — негромко сказал Джеймс, обращаясь к Гарри.
— Ты и не представляешь какие! — ответил Гарри и получил от Изабель удар локтем в живот, — Ладно, пошли.
— Пойдемте, чего уж…
Изабель, все еще ошарашенная известием о том, что у короля Артура есть сын и что этот сын — полная дрянь, горела нетерпением. Подобрав юбку, она крикнула:
— Поймай меня, если сможешь! — и припустила бегом.
Мужчины помчались следом, но им было за ней не угнаться.
Джеймс и Гарри настигли графиню в конюшне, лицом к лицу с Мордредом. И она уже начала свое выступление. Изабель протянула руку, не давая бастарду шагнуть вперед.
— Что привело тебя сюда, сэр? — спросила она, — Какие дела у тебя в Камелоте?
— А ты кто такая, чтобы расспрашивать о моих намерениях?
Изабель окинула его внимательным взглядом. Да, можно было не сомневаться, что это сын Артура. Они были во многом похожи, начиная с зеленого цвета глаз. Вот только глаза Артура были полны доброты и веселья, а взгляд Мордреда источал ядовитую злобу.
— Я — Изабель, графиня Дюмонт. И друг короля. А вот ты, судя по всему, ему не друг. Потому я и спрашиваю снова: что привело тебя сюда?
Мордред отвесил ей насмешливый поклон.
— Как поживаешь, графиня? Ну, как бы то ни было, мои дела тебя не касаются. Неужто мой отец так низко пал, что ему нужна помощь какой-то женщины, готовой выступить в его защиту?
— Какой-то женщины? Слушай, ты, мелкое дерьмо…
— Нет, это ты послушай, графиня! — рявкнул Мордред, — Я наследник этого королевства, и у меня есть все причины и права, чтобы приехать в Камелот и осмотреть мои будущие владения!
— Вот только король абсолютно здоров. И я уверена, он будет пребывать в добром здравии еще долгие годы. Так что незачем пересчитывать цыплят, пока… не настала осень.
Увы, это прозвучало не очень убедительно, но ничего лучшего Изабель не пришло в голову.
Мордред разразился омерзительным смехом.
— Может, тебе забыли сказать, госпожа, но у моего отца уже имеется супруга. И куда как помоложе тебя. Я понимаю его интерес, ты вполне привлекательна; только тебе никогда не занять место королевы. Разве что ты задумала ее убить.
Джеймс и Гарри одновременно схватили Изабель за руки, испугавшись, что она может налететь на ублюдка и выцарапать ему глаза. Но держать ее было незачем. Она и не собиралась бросаться на поганого мальчишку.
Изабель осознавала, что ее грудь высоко вздымается от ярости, и особенно разозлилась, когда взгляд Мордреда задержался на ее бюсте. А потом она поняла, что он пристально смотрит на ожерелье.
Она резко выдохнула, стараясь успокоиться.
— Ну-ка, повтори еще раз, зачем ты приехал в Камелот?
— Да просто я узнал, что здесь вскоре состоится очень важное собрание рыцарей. Я должен сидеть за столом вместе с ними.
Мордред растерянно моргнул, смущенный, что почему-то выболтал правду о своих намерениях.
— А тебя приглашали на это собрание? — спросила Изабель, — Ты имеешь звание рыцаря?
— Конечно, меня не приглашали, — ответил он, наконец-то отводя взгляд от капли со слезами богини, — Мой отец не настолько высокого мнения обо мне, чтобы приглашать на такие встречи. Он просто свинья.
На этот раз Джеймсу и Гарри действительно пришлось удерживать Изабель. Она страстно желала исцарапать физиономию выродка, несмотря на то что случилось бы при этом с ее ногтями.
— Да как ты смеешь? Твой отец любит тебя! Почему тебе так нравится причинять ему боль?
Мордред сжал рукоятку хлыста, висевшего у него на поясе, и шагнул к Изабель.
— Ты же ничего не знаешь, леди! Даже того, как положено одеваться женщине! Или ты этой ночью грела его постель? Может, надеешься дать жизнь очередному ублюдку?
— Интересно, что ты собираешься сделать, Мордред? — спросила Изабель, — Отхлестать безоружную женщину?
Джеймс поспешил встать между ними.
— Она графиня, Мордред! Отойди!
Бастард ухмыльнулся.
— Она шлюха, как и жена моего отца.
— Уйди, Джеймс! — потребовала Изабель.
— Не могу, графиня. Король приказал защищать тебя.
— Уйди! Этот сопляк только что облил грязью королеву!
— Графиня!
— Прочь! Я требую!
Рыцарь отступил, хотя, как прекрасно понимала Изабель, тревожился за нее. Но это все ерунда. Она хотела быть уверенной, что мерзкий юнец получит по заслугам.
Мордред шагнул еще ближе.
Благодарение богам тэквондо! Изабель ударом ноги вышибла хлыст из руки Мордреда, развернулась и врезала ему, свалив на землю; через несколько секунд негодяй лежал на животе, а его руки были связаны поводьями за спиной.
— Прости, сынок, пора ответить перед отцом, — прошептала Изабель ему на ухо. — Конечно, он бы ни за что не позволил мне опередить его. А вот ты — ты неповоротлив и глуп.
— Ты за это заплатишь, — прошипел Мордред.
— Не сомневаюсь. Твой отец слишком любит тебя, так что будет весьма мной недоволен. Зато я получила удовольствие, поганый кусок дерьма, червяк несчастный…
— Сука! — выплюнул он.
Изабель покрепче нажала коленом на его поясницу.
— Что-что? Прошу прощения, я была уверена, ты хочешь сказать: «Виноват, графиня».
— Извинись перед графиней, сын.
Она резко вскинула голову — ну конечно, рядом стоял король Артур; он жалел сына, но ему было смешно.
Изабель попыталась как можно более грациозно подняться на ноги, но ничего не вышло. Гарри подал ей руку и помог встать.
— Мне очень жаль, Артур, но он вывел меня из терпения.
Король шагнул вперед и стряхнул с ее юбки налипшую солому.
— Это он умеет, как никто.
Он помог встать своему сыну.
— Добро пожаловать домой, Мордред!
— Если ты хоть чуть-чуть заботишься обо мне, отец, ты должен поставить эту женщину перед королевским судом!
Артур сидел на троне, опираясь подбородком на кулак.
— За то, что она взяла над тобой верх, когда ты пытался отхлестать ее? Нет, не думаю.
— Ты не согласен, что она заслужила порку?
Король смотрел на сына, пытаясь понять, как он
умудрился произвести на свет такое чудовище.
— Ни одна женщина не заслуживает порки, Мордред. Никогда. Женщин следует лелеять, заботиться о них.
Мордред расхохотался.
— Так, как ты заботился о моей матери?
— Твоя мать ничего мне не сказала, сын. Что бы гам пи рассказывала тебе тетушка, я не знал о твоем существовании, пока до меня не дошла весть о ее смерти. Понимаю, это слишком долго, Мордред, но она никогда, никогда мне ничего не сообщала. Мне и в голову не приходило… Признаю, это моя вина. Но как только я узнал о ее смерти и о твоем рождении, я приложил все усилия, сын, я действительно приложил все усилия.
— Это только слова.
Мордред встал и принялся расхаживать взад-вперед, и король Артур чуть не рассмеялся, видя, как это похоже на его поведение.
Но злоба бастарда все еще липла к нему, как навоз к бычьей заднице. И воняла точно так же.
— Значит, ты предпочитаешь ту суку собственному сыну?
Король стремительно поднялся, стараясь сдержать бешеный гнев.
— Во-первых, сын, говорить тут не о чем. Графиня тебя побила этой ночью в схватке, но это должно остаться между вами. Однако, если ты собираешься мстить, можешь не сомневаться, я встану на ее защиту, потому что она тебе ничего плохого не сделала. Наоборот, ее человек помог твоей лошади. И это после того, как ты хотел напасть на эту леди. Так что если ты хотя бы попытаешься отомстить, я буду вынужден действовать.
— Значит, ты в очередной раз предпочел своему сыну женщину?
— Я предпочел встать над злобой. И мне хочется, чтобы однажды ты это понял и поступил так же. Но когда и почему, отец, ты решил признать незаконнорожденного сына?
«А когда и почему, сын, твоя мать решила не сообщать мне, что носит под сердцем мое дитя?»
И снова Артур не понял, откуда взялась в его голове посторонняя мысль. Но вынужден был признать, что мысль неплоха.
— Твоя мать сама решила не сообщать мне, что забеременела. Мне не предоставили выбора в этом вопросе.
— Ты лжешь!
Король наклонил голову и потер виски.
— Ты, конечно, ни за что мне не поверишь. Однако правда в том, что, когда я узнал о тебе, когда я узнал, что твоя мать умерла во время родов, я попытался заявить свои права на тебя и забрать в Камелот. Но твоя тетушка этого не допустила, потому что винила меня в смерти своей сестры.
Мордред остановился.
— Я не верю!
— Я и сказал, что ты не поверишь.
Артур встал с трона и тоже принялся шагать взад-вперед. И Мордред возобновил движение. Они шагали мимо друг друга, и тростник на полу шуршал под их ногами.
— Мы зашли в тупик, отец, — сказал наконец Мордред.
— Похоже на то, сын. Ты можешь присоединиться к моим людям, а можешь встать на сторону тех, кто хочет свалить меня. Это твой выбор.
— Я честно служу Ричарду из Фремонта.
Эти слова больно ударили в сердце короля Артура, но он кивнул.
— Сын мой, ты гость в моем доме. Но ты служишь людям, которые желают зла Камелоту. А значит, на тебя следует смотреть как на врага. Ты изложил свои намерения. Не могу и выразить, как глубоко ты меня ранил.
— Так же, как был ранен я, когда ты меня отверг?
— Я никогда не отвергал тебя. Это твоя тетушка…
— Довольно!
— Отлично, оставайся при своем мнении. Но знай вот что, сын: случись тебе причинить зло хоть кому-нибудь, пока ты гостишь в моем королевстве — будь то мужчина, женщина, ребенок или животное, — и можешь не ждать от меня милосердия. Ты будешь наказан точно так же, как любой другой.
— Но я заметил, что ночью ты послал женщину, чтобы она справилась за тебя.
Король усмехнулся.
— Нет, я пытался ее остановить. Но она была разгневана, а я не успел за ней. Как бы то ни было, сын, синяк под твоим глазом говорит о том, что она победила в этой маленькой битве.
— И за это она заплатит.
Артуру захотелось схватить его и как следует встряхнуть. Но вместо этого он глубоко вздохнул и сказал:
— Тронь ее, и тебе очень не поздоровится.
Смех Мордреда прозвучал почти грустно.
— И снова ты предпочитаешь чужака собственному сыну.
— Нет, сын, я предпочитаю преданность предательству. И я предпочитаю радость ненависти. И то, что ты выбрал противоположное, печалит меня.
Король Артур повернулся и вышел из зала, охваченный такими отвращением и печалью, каких никогда прежде не испытывал.
— Ты передо мной в долгу, старик! — крикнул ему вслед сын, когда король закрывал за собой дверь.
Да… отвращение начинало брать верх над печалью.
Как бы то ни было, главным оставалась безопасность его подданных: И Артура тревожило, что Мордред может, пожалуй, первым напасть на его людей. И почти наверняка начнет с женщины, которая унизила его прошедшей ночью. Король понимал, что необходимо вместе с Томом, Диком и Гарри разработать план ее защиты. Это сейчас важнее всего.
И разумеется, все нужно сохранить в тайне, потому что если графиня о чем-то узнает, королю достанется что-нибудь похуже, чем синяк под глазом.
Тут Артур признался себе, что если бы захотел произвести на свет еще одного незаконного ребенка, Изабель не допустила бы этого. У нее были свои причуды на этот счет.
