«Асгард» совершил посадку на Надежде на следующий день. Элдрет сумела закрепить это имя за планетой, повторяя его на каждом шагу, словно оно уже было официально принято.

Когда стало известно, что посадка корабля начнется в полдень по корабельному времени, Макс пошел в центр управления, так как сам решил, что имеет полное право присутствовать. Саймс поглядел на него довольно кисло, однако не сказал ни слова – по понятной причине: из-за присутствия капитана Блейна.

Вид капитана просто потряс Макса. Со времени неудачного скачка он постарел на добрые десять, а то и пятнадцать лет. Место обычного его веселого, приветливого выражения лица заняло другое, которому Макс не сразу даже смог подобрать определение – пока не вспомнил, что встречал такое у лошадей, слишком старых, чтобы работать, но продолжающих работать, – опущенная голова, глаза тусклые, невыразительные, смирившиеся с невыносимой, но неизбежной судьбой. Старческая кожа лица висела складками, словно он не ел много дней, а то и недель. Было похоже, что происходящее вокруг мало его интересует.

За все время маневра он заговорил лишь раз. Перед самым наступлением полдня Саймс, сидевший склонившись над пультом, выпрямился и бросил взгляд на шкипера. Блейн поднял голову и произнес хриплым шепотом:

– Сажайте его, мистер.

Имперский военный корабль перед посадкой в незнакомом месте обычно спускает автоматический радарный маяк, а затем наводится на этот маяк сам. Но «Асгард» был коммерческим кораблем; он не должен был садиться нигде, кроме космопортов, оборудованных маяками и прочими вспомогательными средствами. Поэтому посадка была проведена вслепую, по предварительному расчету, при помощи радара и автоматического управления. Место для посадки было выбрано по фотоснимкам, в широкой долине. По большей части планета была покрыта густыми лесами, так что выбора было мало.

Саймс являл собой картину искусного, осторожного пилота, руки его лежали на рукоятках управления, он не отрывал глаз от экрана радара, по которому плыло изображение лежащей внизу местности, в то время как над экраном были прикреплены фотографии – визуальные и радарные – места посадки, для сравнения. Снижение прошло без всяких случайностей; усыпанное звездами небо сменилось темно-пурпурным, затем голубым. На корабле не шевельнулась ни одна чашка, так как локальное тяготение внутри его хорстовского поля ограждало от воздействия любого внешнего ускорения. Макс понял, что они уже сели, только потому, что Саймс выпустил опорные фермы, которые должны были удерживать корабль в вертикальном положении.

Саймс сказал в микрофон:

– Машинное отделение, заглушить силовую установку и запустить вспомогательные системы. Всей команде работать, руководствуясь первой частью наземной процедуры. – Он повернулся к Блейну. – Сели, капитан.

Губы Блейна с трудом проговорили слова:

– Очень хорошо, сэр. – Он встал и поплелся к люку.

Когда капитан ушел, Саймс приказал:

– Ланди, заступите на наблюдательную вахту. Остальным – очистить помещение!

Макс спустился вместе с Келли. Когда они достигли палубы «А», Макс неохотно проговорил:

– Должен признать, это была отличная посадка.

– Спасибо, – сказал Келли.

Макс взглянул на него:

– Так это ты ее рассчитывал?

– Этого я не говорил. Я сказал только «спасибо».

– Так? Ну что ж, не стоит благодарности. – Макс почувствовал вдруг, как вес его запульсировал, а потом немного уменьшился. – Они отключили поле. Вот теперь мы и вправду сели.

Он как раз собирался пригласить Келли в свою каюту на все тот же кофе, когда по корабельным громкоговорителям прозвучало:

– Всем членам команды! Всем пассажирам! Явиться в салон палубы «Б» для важного сообщения. Занятым на вахте приказываю слушать по телефону.

– Что там еще такое? – удивился Макс.

– Чего загадывать? Послушаем и узнаем.

Салон был переполнен пассажирами и членами экипажа. Первый помощник Уолтер стоял у капитанского стола, глазами пересчитывая собравшуюся толпу. Макс заметил, как он что-то сказал Беннету, после чего тот кивнул и быстро исчез. Большой иллюминатор находился на противоположной от Макса стороне салона. Он поднялся на цыпочки, но не увидел ничего, кроме вершин гор и голубого неба.

Шум в зале немного стих; Макс оглянулся и увидел капитана, идущего сквозь толпу вслед за Беннетом. Капитан подошел к столу и сел; первый помощник бросил на него взгляд и громко кашлянул.

– Тишина, пожалуйста.

Затем он продолжил:

– Я собрал вас всех потому, что капитан хочет сделать заявление. – Уолтер замолк и почтительно отступил в сторону.

Капитан Блейн медленно встал и огляделся по сторонам. Макс увидел, как он распрямил свои исхудавшие плечи и поднял голову.

– Люди, – произнес капитан, и голос его неожиданно прозвучал громко и уверенно. – Друзья и гости, – продолжил он, заметно тише. Зал замер, Максу было даже слышно, как с трудом дышит капитан. – Я вел вас… Я вел вас, сколько смог. – Его голос ослабел, а потом и совсем стих. Он долго смотрел на них молча, с дрожащим ртом. Казалось уже, что у него не хватит сил продолжать. Присутствующие зашептались.

Но Блейн все-таки заговорил снова, и все мгновенно стихли.

– Мне надо сказать вам еще кое-что, – начал он и замолк. На этот раз молчание продолжалось дольше, а когда он нарушил его, голос его звучал чуть громче шепота: – Простите меня. Храни вас Бог. – Он повернулся и направился к двери.

Беннет неслышно появился впереди него. Макс услышал его тихий и решительный голос:

– На трапе! Пропустите капитана.

До ухода капитана ни один человек не проронил ни слова, только одна женщина рядом с Максом начала тихо всхлипывать.

В это время зазвучал громкий, ясный голос мистера Уолтера:

– Не расходитесь! У меня есть дополнительные объявления! – В его манере говорить не было и следа неуверенности капитана. – Подошло время окончательно разобраться в создавшемся положении. Как все вы можете видеть, эта планета очень похожа на нашу Землю. Конечно же, будут взяты пробы, чтобы увериться в том, что воздух здесь пригоден для дыхания, и все прочее: врач и старший механик заняты этим в настоящий момент. Но уже сейчас создается впечатление, что эта новая планета окажется в высшей степени подходящей для людей, возможно – даже более подходящей, чем Земля.

Пока не было обнаружено никаких указаний на наличие здесь цивилизации. В целом это тоже к лучшему. Теперь о наших ресурсах. На «Асгарде» находятся разнообразные домашние животные, они очень пригодятся, и их надо беречь, как племенное стадо. Еще больше у нас различных полезных растений, как на гидропонических плантациях в корабле, так и в виде семян. У нас имеется не очень большой, но достаточный набор инструментов. И, что самое важное, корабельная библиотека дает прекрасный поперечный срез всей земной культуры. В равной степени важно и то, что мы сами обладаем своими умениями и традициями…

– Мистер Уолтер!

– Да, мистер Хорнби?

– Вы хотите сказать, что собираетесь бросить нас здесь?

Уолтер холодно поглядел на него.

– Нет, никто не будет, как вы это назвали, «брошен». Вы можете остаться на корабле, и к вам будут относиться, как к гостю, пока жив «Асгард» – или вы сами. Или пока корабль не достигнет пункта, означенного в вашем билете. Если только он это когда-либо сумеет сделать. Нет, я просто попытался спокойно обсудить то, что, собственно говоря, известно вам всем, – что наш корабль заблудился.

По залу пронесся еле слышный вздох. Что корабль заблудился, все знали, но до настоящего момента это не было признано официально. Прямое, не оставлявшее места для сомнений заявление авторитетного офицера прозвучало как приговор.

– Теперь позвольте мне рассмотреть положение с точки зрения закона, – продолжил мистер Уолтер. – Пока наш корабль находился в космосе, вы, как его пассажиры, в соответствии с законом были обязаны подчиняться капитану, а также мне и прочим офицерам, выступавшим от его имени. Теперь мы совершили посадку. Вы имеете право совершенно свободно уйти, а можете, если желаете, остаться. С юридической точки зрения это незапланированная стоянка; если корабль когда-либо взлетит отсюда, вы можете вернуться на него и продолжить полет как пассажиры. Это моя обязанность перед вами, и я ее выполню. Но я прямо и откровенно вам говорю, что в настоящий момент у меня нет ни малейшей надежды на то, что мы когда-либо отсюда выберемся, – почему и встал вопрос о колонизации. Мы заблудились.

Где-то в глубине зала одна из женщин залилась вдруг истерическим воплем, выкрикивая бессвязные слова:

– …Домой! Я хочу домой! Пустите меня…

Голос Уолтера прорезал шум, поднявшийся в зале:

– Дюмон! Флэннигэн! Выведите ее. Отведите ее к врачу.

Потом он продолжил, словно ничего не случилось:

– Корабль и его команда окажут необходимую помощь, в размерах, соответствующих моей ответственности за поддержание корабля в рабочем состоянии, тем из вас, кто захочет заняться колонизацией планеты. Я лично думаю, что…

– Зачем эти разговоры о «законе»? – выкрикнул кто-то. – Здесь нет законов.

Уолтер даже не повысил голоса:

– Законы, конечно же, есть. Пока этот корабль находится в эксплуатации, законы на нем есть, в скольких бы световых годах ни находились мы от порта его приписки. Далее, хотя я не обладаю властью над теми из вас, кто пожелает покинуть корабль, я настоятельно вам советую по выходе на поверхность самым первым делом созвать общее собрание, избрать руководителей и создать конституционное правительство. Я очень сомневаюсь, что в противном случае вы сумеете выжить.

– Мистер Уолтер!

– Да, мистер Дайглер?

– Конечно же, сейчас не время для обвинений…

– Конечно.

Дайглер криво улыбнулся.

– Поэтому я и не буду ими заниматься, хотя некоторые и вертятся на языке. Но так уж случилось, что я знаю кое-что по вопросу экономики колонизации профессионально.

– Очень хорошо. Мы обязательно используем ваши познания.

– Вы позволите мне закончить? Первый и основной принцип ведения дел в колонии, отрезанной от источников снабжения, – это сделать ее достаточно большой. Это просто вопрос статистики, слишком маленькая колония может погибнуть от какой-либо мелкой неполадки. Это все равно что играть в кости, имея слишком мало в кармане: три раза подряд неудача – и тебе конец. Глядя вокруг, я с очевидностью понимаю, что мы имеем гораздо меньше оптимального минимума. Если уж быть точным…

– Это все, что у нас есть, мистер Дайглер.

– Я понимаю. Я не любитель предаваться бесплодным мечтаниям. Я хочу знать следующее: можем ли мы рассчитывать также и на команду?

Мистер Уолтер покачал головой.

– Этот корабль не будет выведен из эксплуатации, пока есть люди, способные на нем работать. Всегда остается надежда, как бы она ни была мала, что мы найдем путь домой. Не исключено даже, что нас найдет какой-либо имперский разведывательный корабль. Мне жаль так отвечать, но – нет.

– Я спросил не совсем про это. Я находился в своих рассуждениях на пару шагов впереди вас. Было вполне очевидно, что вы не разрешите команде заняться колонизацией. Но все-таки можем мы рассчитывать на их помощь? У нас, похоже, имеется шесть женщин – одной больше, одной меньше, – которые, вероятно, помогут нашей расе не исчезнуть здесь. Это значит, что следующее поколение нашей новой нации будет значительно меньше. Такая колония потухнет, просто по статистической вероятности, если только каждый работоспособный мужчина не будет работать по десять часов в день весь остаток своей жизни, просто для того, чтобы дать нашим детям лучшие шансы выжить. Я лично не имею ничего против этого, если только все мы вместе предпримем такую попытку. Но для того чтобы быть уверенными, что эти молодые люди, которые еще и не родились, будут живы через тридцать лет, потребуется вся наша рабочая сила. Так поможет нам команда?

Мистер Уолтер спокойно сказал:

– Я думаю, что вы можете на это рассчитывать.

– Рад это слышать.

Маленький человек с красным лицом, имени которого Макс не знал, прервал их:

– Какого черта, «рад слышать»! Да я сам лично возбужу судебное преследование против офицеров корабля. Я буду кричать со всех…

Макс заметил, как Сэм тихо проскользнул сквозь толпу к говорившему, после чего тот резко смолк.

– Отведите его к врачу, – устало сказал мистер Уолтер. – Он успеет подать на нас в суд завтра. Собрание закончено.

Макс направился в свою каюту, но его тут же поймала Элдрет.

– Макс! Я хочу с тобой поговорить.

– Хорошо. – Он направился назад в салон.

– Нет, я хочу поговорить с глазу на глаз. Пошли в твою каюту.

– Да? Миссис Дюмон, если узнает, совсем выйдет из себя, да еще расскажет мистеру Уолтеру.

– А, к чертовой матери их обоих! Всем этим дурацким правилам теперь конец. Ты что, ничего не слышал на собрании?

– Похоже, это ты не слышала.

Он крепко взял ее за руку и повернул в сторону салона. Они наткнулись на мистера и миссис Дайглер, шедших им навстречу.

Дайглер сказал:

– Макс? Ты занят?

– Да, – ответила Элдрет.

– Нет, – ответил Макс.

– Хм… Вы бы решили вопрос голосованием. Я хотел бы кое о чем спросить Макса. У меня нет никаких возражений, чтобы и вы при этом присутствовали, Элдрет, если только вы простите, что я вам помешал.

Она пожала плечами.

– Ладно, может быть, вы сумеете как-нибудь с ним сладить. Я не могу.

Они отправились в каюту Дайглеров, более вместительную и роскошную, чем каюта Макса. В ней были даже два стула. Женщины пристроились на кровати, мужчины поделили между собой стулья. Дайглер начал:

– Макс, вы производите на меня впечатление человека, предпочитающего прямой ответ всяким увиливаниям. Есть некоторые вещи, которые я хотел бы знать, но не хотел о них спрашивать там. Может быть, вы сможете мне помочь.

– Хорошо, если только это будет в моих силах.

– Отлично. Я попытался уже спросить мистера Саймса, но не получил от него ничего, кроме вежливого отказа. Я не сумел повидаться с капитаном, а после сегодняшнего я вижу, что все равно в этом не было большого смысла. Так вот, можете ли вы, не залезая во всю эту математику, сказать мне, какой у нас есть шанс попасть домой? Один из трех, один из тысячи – или сколько?

– Хм, я не смогу ответить в таких терминах.

– Ответьте тогда, как вы сами это понимаете.

– Ну, можно сказать так. Мы не знаем, где мы находимся, но зато совершенно точно понимаем, где мы не находимся. Мы не находимся на расстоянии, скажем, в сотню световых лет от любой из исследованных областей нашей Галактики.

– Откуда вы это знаете? Мне казалось, что сотня световых лет – это слишком большое пространство, чтобы его исследовать за те несколько недель, которые прошли с того времени, как мы сбились с пути.

– Конечно же, это очень большое пространство. Это сфера поперечником в двенадцать сотен триллионов миль. Но нам и не нужно было его исследовать, точнее – тщательно исследовать.

– В таком случае – откуда же вы знаете?

– Понимаете, сэр, мы исследовали спектры всех видимых нам звезд до первой величины – и уйму всего другого. Ни одной из них нет в наших каталогах. Некоторые из них – гиганты, которые должны иметь первую величину с расстояния в сотню световых лет, – они-то наверняка были бы в каталогах, если бы какой-нибудь из разведывательных кораблей как раз оказался на таком расстоянии от них. Поэтому мы абсолютно уверены, что находимся очень, очень далеко от любого места, где человек бывал раньше. Если уж говорить точно, я был чересчур осторожен в своей оценке. Сделайте эту сферу в два раза больше по диаметру – и все равно оценка будет очень приблизительной. Мы и вправду заблудились.

– Мм… Хорошо, что я не стал спрашивать об этом в салоне. Так есть все-таки хоть какая-нибудь вероятность, что мы когда-нибудь узнаем, куда мы попали?

– О, конечно же. Остались еще тысячи звезд, которые можно исследовать. Шеф Келли, вполне вероятно, в эту самую минуту снимает одну из них.

– Ну, в таком случае каковы же шансы на то, что в конце концов мы определимся?

– О, я бы сказал, что они очень велики – за год, самое большее – за два. Если не по одиночным звездам, то по шаровым звездным скоплениям. Вы же понимаете, что поперечник Галактики что-то около сотни тысяч световых лет и мы видим только те звезды, которые близки к нам. Но шаровые скопления тоже представляют собой отличные ориентиры. – Про себя Макс сделал оговорку: «Если только мы не в другой галактике». Не было смысла в том, чтобы сваливать на них еще и это.

Дайглер немного расслабился и вытащил сигару.

– Это последняя моего любимого сорта, но я уж рискну выкурить ее сейчас. Ну что ж, Мэгги, похоже, тебе все-таки не придется учиться делать мыло из древесной золы и свиного навоза. Один это будет год или целых пять, но мы можем попотеть это время, а потом отправиться домой.

– Я очень рада. – Она потрогала свою причудливую прическу кончиками мягких, прелестных, ухоженных пальцев. – Не думаю, чтобы я очень подошла для такого дела.

– Но вы же меня не поняли!

– Э? А что там еще, Макс?

– Я же не сказал, что мы можем вернуться. Я только сказал, что, по моему мнению, очень вероятно, что мы выясним, куда мы попали.

– А в чем же тут разница? Мы узнаем это, а потом отправимся домой.

– Нет, потому что мы никак не можем быть в менее чем сотне световых лет от исследованного пространства.

– Не понимаю, в чем тут заковыка. Этот корабль может в долю секунды перескочить сотню световых лет. Какой там был самый большой скачок за время этого рейса? Около пятисот световых лет?

– Да, но… – Макс повернулся к Элдрет. – А вы понимаете? Правда понимаете?

– Ну, может быть. Это все эти истории со сложенным шарфом, которые вы мне рассказывали.

– Да, конечно да. Мистер Дайглер, конечно же, «Асгард» может покрыть расстояние в пять сотен световых лет практически мгновенно – да и любое другое расстояние. Но только через рассчитанные и исследованные конгруэнтности. Мы не знаем ни одной в радиусе сотни световых лет и не будем знать о такой конгруэнтности, даже если выясним, где находимся, потому что мы же знаем, где мы не находимся. Вы понимаете? Это обозначает, что нашему кораблю потребуется идти на максимальной скорости больше сотни лет, а может – и значительно дольше, для того чтобы пройти первый участок обратного пути.

Мистер Дайглер задумчиво оглядел столбик пепла на конце своей сигары, потом вынул перочинный ножик и аккуратно отрезал горящий кончик.

– Пожалуй, остальное я сэкономлю. И знаешь, Мэгги, ты бы, пожалуй, подучилась бы насчет этого мыла.

– Спасибо, Макс. Мой отец был фермером, я смогу научиться.

Макс порывисто сказал:

– Я помогу вам, сэр.

– Да, конечно, вы же рассказывали нам, что были раньше фермером. У вас-то все будет в порядке. – Он перевел взгляд на Элдрет. – Вы знаете, ребята, что бы я сделал на вашем месте? Я бы попросил капитана поженить вас прямо сейчас. Вот тогда у вас все будет как надо, чтобы хорошо справиться с жизнью поселенцев.

Макс покраснел до ушей и не смотрел на Элли.

– Боюсь, что я не могу. Я же член команды, я не имею права становиться поселенцем.

Мистер Дайглер с любопытством посмотрел на него.

– Какая преданность долгу! Ну что ж, без всяких сомнений, Элли сможет выбирать по своему желанию среди холостых пассажиров.

Элдрет с притворной скромностью расправила свою юбку.

– Без всяких сомнений.

– Пошли, Мэгги. Вы идете, Элдрет?