В восточных и некоторых других культурах традицией является важнейшая роль Учителя. Ему доверяют и дают возможность использовать свой профессиональный опыт и вырабатывать индивидуальный стиль обучения. В западной культуре, в том числе в образовании, ведущую роль играют стандарты. Так, в США и Великобритании в последние 50 лет правительства неоднократно пытались навязать школам единые «самые передовые» методы работы. Теоретически это может быть сделано в пределах разумного. Но на практике директивы такого рода уничтожают уникальные наработки каждого педагога.

Устный, живой, человеческий характер обучения неизбежно должен нести отпечаток личности. Каждый учитель создает свой собственный стиль, наиболее подходящий ему и его ученикам. Если же всем велят преподавать в одной манере, не свойственной конкретным педагогам и часто не подходящей их ученикам, то качество обучения падает. Это отразили и международные сопоставления. Например, после введения в США в 2001 году соответствующего закона, исследования, проведенные через десяток лет, показали: уровень знаний 15-летних учащихся ухудшился (хотя и незначительно – школа везде обладает определенной стойкостью к реформаторскому зуду).

Специалисты обычно подчеркивают, что при решении кросс-культурных проблем следует избегать оценочных суждений, то есть не характеризовать положительно одни проявления культуры и отрицательно – другие. Однако Западом это правило часто нарушается, в том числе применительно к образовательному процессу.

Запад и здесь демонстрирует практику двойных стандартов. В частности, американские эксперты постоянно характеризуют китайскую систему как устаревшую, консервативную, препятствующую развитию самостоятельного мышления и т. п.

Почти не преувеличивая, можно сказать, что совокупный Запад считает возможным совершенствование исключительно в рамках своей парадигмы. Любые иные подходы отвергаются как отсталые по определению.

Но это предоставляет нам неплохие возможности в конкуренции цивилизаций. Здесь главное – рационально использовать любой лучший опыт и на его основе формировать практику, способствующую именно нашему развитию. Важно не обращать внимания на претензии Запада монополизировать истину. По всей видимости, в долгосрочной и даже среднесрочной перспективе пренебрежительный взгляд Запада на традиции восточной культуры ослабит его конкурентные позиции. Нужно постараться этим воспользоваться. Зачастую на Западе «изобретают велосипед»: многие последние достижения педагогической мысли «переоткрывают» то, что давно есть в восточной практике.

Например, в США в 2014 году премия «за выдающийся вклад в развитие образования» была присуждена профессору Гарвардского университета Э. Мазуру за разработку метода «взаимного обучения сверстников». Э. Мазур обнаружил, что сверстники гораздо быстрее профессоров объясняют друг другу трудные вопросы физики. Причина: преподаватель, давно освоивший свое знание, не помнит, с какими ментальными и эмоциональными трудностями сталкивается человек, впервые знакомящийся, например, с третьим законом Ньютона. Поэтому учитель зачастую не может помочь преодолеть эти трудности.

При этом сверстник, сам недавно что-то понявший, делает это с неожиданной легкостью. А китайские школьники испокон веков приучены выполнять домашнее задание вместе и разъяснять друг другу трудные моменты. Оказывается, в китайской образовательной системе давно осознана значимость совместной учебной деятельности для повышения эффективности усвоения знаний. Причем подобные традиции совместного обучения существовали и в средневековой Европе (ланкастерская система взаимного обучения).

Еще пример. Во многих российских и западных школах наблюдается «эффект умников»: школьники, прикладывающие много усилий для успешной учебы, становятся изгоями в среде сверстников. Это происходит потому, что западная система образования построена на конкуренции. Недостижимость успеха приводит к агрессии, направленной на тех, кто вырывается вперед. В китайской же системе образования, построенной на сотрудничестве между учащимися, «эффект умников» не может возникнуть в принципе.

Скромность, являющаяся одной из важнейших добродетелей, требует от успешного учащегося не только избегать демонстрации превосходства над сверстниками, но и помогать тем, кто испытывает затруднения в учебе. Так, вследствие влияния конфуцианской традиции китайские школьники становятся стратегически более конкурентоспособными (то есть дословно – способными конкурировать), хотя, возможно, и менее агрессивно-конкурентными (то есть менее активно желающими конкурировать везде и всегда, используя любые средства), чем их американские сверстники. Вопрос о долгосрочных последствиях указанных различий остается открытым.

Не случайно различные варианты обучения командообразованию постоянно предлагается закладывать в наше высшее образование, а недостаток этих навыков является одной из главных претензий работодателей к выпускникам (подробнее см. главу 3). Вообще само изобретение американцами метода team building было основано на изучении японской практики менеджмента. Японцев же не нужно учить работе в команде: каждый как важную ценность с детства усваивает необходимость быть эффективным членом группы, в которую включен.

Похожим образом дело обстоит с популярной сегодня концепцией «эмоционального интеллекта». Изучение основ китайского образования показывает: идея о «принятии мира на себя» (то есть личной ответственности за свой Путь) и представление о том, что достойный человек «посвящает свое сердце и ум пути самовоспитания длиною в жизнь», являются описанием концепции «эмоционального интеллекта», только с помощью несколько непривычной лексики. Фактически носитель конфуцианской культуры не нуждается в отдельной концепции «эмоционального интеллекта» – она уже «встроена» в его личность.

Приведем еще один важный пример. Родители – представители разных культур – делают разные акценты, когда хвалят ребенка, стремясь мотивировать к дальнейшим достижениям в учебе. В западной традиции акцент делается на успехе, на интеллектуальном превосходстве над сверстниками (молодец, быстрее всех решил больше задач). В восточной – акцент на упорстве и настойчивости (молодец, приложил много усилий, потрудился для достижения цели).

Многовековая практика показала, что с точки зрения итогового результата акцент на упорстве и настойчивости дает больше, чем похвала интеллекту, часто приводящая к завышенной самооценке. К подобным выводам к концу ХХ века пришли и некоторые западные исследователи.

Аналогичным образом и в других странах, в том числе и в России, использование национальных традиций в образовательной практике может оказываться весьма рациональным и эффективным. Всё это заставляет задуматься и над общим вопросом: что такое «хорошее» образование? Например, китайские и принадлежащие к другим восточноазиатским культурам школьники в международных сопоставительных математических образовательных исследованиях неизменно оказываются среди лидеров, в то время как американские школьники выдающихся успехов не демонстрируют.

Российские школьники иногда также существенно опережают западных сверстников. Так, в исследованиях, проводимых в 2016 году Бостонским международным центром образования, пытались оценить, насколько хорошо учащиеся четвертых и восьмых классов владеют числами, умеют решать алгебраические и геометрические задачи и понимают, как работать с данными и вероятностями. Россияне опередили весь западный мир с приличным отрывом. А обошли Россию только восточноазиаты и японцы. Но при этом американское образовательное сообщество характеризует и китайскую, и российскую систему образования как устаревшую и не соответствующую потребностям XXI века.

По каким же критериям следует оценивать систему образования? На основе сравнения конкретных образовательных достижений учащихся (там, где знания сопоставимы) или руководствуясь абстрактными оценками о том, «что такое хорошо, а что такое плохо»? (Естественно, по принципу: чем ближе к американскому, тем лучше, чем дальше, тем хуже.)

Разумеется, не всегда можно провести сопоставимый анализ результатов. Например, в каждой стране своя история и свои выдающиеся личности. И даже одни и те же персонажи воспринимаются по-разному. Например, для французов Наполеон – национальный герой, для англичан – персонаж отрицательный. Но в любом случае у народа, не знающего своего прошлого, нет будущего.

И не будет даже настоящего у тех, кого убедили, что всё их прошлое состоит только из мрачных страниц разных преступлений. Исчезновение СССР – наглядная тому иллюстрация.

Сейчас, по мнению многих, Запад стремится то же самое проделать с Россией, всячески продвигая идею об исключительной мрачности всей нашей истории.

Спорность многих образовательных сравнений можно проиллюстрировать на примере отношения к ораторскому мастерству. В западной культуре ораторское искусство со времен Древней Греции считается одним из важнейших навыков успешного человека. Этому учили и учат. Ораторами восхищаются. Поэтому в западной культуре трудно понять, что может существовать и иное отношение к красивой устной речи.

С точки зрения восточной культуры красивая речь вызывает подозрение, поскольку за привлекательными словами зачастую прячутся неприглядные дела. А в конфуцианской культуре критерием оценки человека являются его поступки, а не слова. Поэтому в истории этой культуры нет великих ораторов, поэтому детей в школах не учат ораторскому мастерству, а китайские школьники не блистают своими устными выступлениями. Можно ли на этом основании говорить, что американская система образования превосходит китайскую?

Разумеется, у системы образования в КНР существуют свои проблемы. Так, согласно достаточно распространенной точке зрения, достижения Китая в сфере обучения во многом сводятся к воспитанию «выдающихся мастеров» прохождения всевозможных тестов. Конечно, проблема нацеленности обучения на прохождение тестов есть во всем мире. Но вполне возможно, что в КНР она видна очень отчетливо.

Вообще, распространение электронных технологий на новом витке эволюции может привести к неожиданным результатам, в том числе и в кардинальном изменении соотношения воспитания и нравственности в образовании. Вполне возможно, что на наших глазах произойдет «смерть бумажного учебника», радикально поменяются учителя, более половины образовательных усилий молодых людей в возрасте до 25 лет будет происходить вне школы/вуза, а главной функцией образования (особенно школы) станет общение и воспитание в широком смысле этого понятия.

Современные технологии перечеркнут существующие сегодня технологии обучения в школе – ведь теперь компьютер уже может не только решить за ребенка задачи, но и написать за него сочинение. Конечно, элементы традиционного рутинного обучения в школе останутся. Но ее главными функциями станут воспитание, организация общения и выполнения коллективных проектов. Учитель будет скорее консультантом и экспертом проектов, а воспитателем ему придется стать в гораздо большей степени, чем сейчас или даже чем в советской школе.

Конечно, чтобы всё это произошло, необходимо мотивировать обучающихся (в первую очередь детей) к учению (самообразованию) и научить их этому. Для этого прежде всего нужны умные и мотивированные учителя. Они должны быть нацелены на то, чтобы ученики как можно скорее перестали в них нуждаться и сделались, в современной терминологии, «субъектами собственной образовательной деятельности».

Столь важные изменения могут произойти быстро и практически незаметно для нас. Так считают многие чиновники, ученые и предприниматели. Чуть разными словами представители заинтересованных сторон называют главной причиной перемен в образовании цифровую революцию с ее облачными ресурсами и искусственным интеллектом. В связи с этим и наши и восточные традиции воспитания в образовании могут оказаться очень актуальными и эффективными.

Конечно, не следует считать, что восточные системы самые лучшие, и превозносить всё японо-китайское, как раньше – американское. Можно и нужно заимствовать полезное у всех. Но при этом важно учитывать: соответствие национальной психологии и традициям является важнейшим фактором эффективности образовательной практики. А при оценке западных образовательных рекомендаций надо понимать:

1) они основаны на убежденности в преимуществе своей культуры;

2) Запад заинтересован в сохранении своего лидерства, в том числе путем консервации отсталости других. Отставание же не преодолеть, просто копируя чужой опыт, особенно если он не соответствует национальной культуре;

3) после окончания холодной войны против нас развернута «информационная война». Одна из задач этой войны – переориентирование нас с защиты национальных интересов на обслуживание западных.

В западном образовательном опыте гигантское количество весьма полезных вещей, которые можно и нужно перенимать. Но в любом случае все три указанные группы факторов полезно иметь в виду, анализируя разнообразные западные рекомендации тем или иным национальным системам образования.