Лорд-маршал Вест стоял в тени ветхого амбара на холме, сжимая в руках подзорную трубу. Над осенними полями еще не растаял предрассветный туман, сквозь который проглядывали лоскуты бурого, зеленого, желтого; тут и там дымку пронзали деревья. Вдалеке Вест уже видел внешние городские стены: резкую полосу серого, утыканную башенками. Позади нее, в серых сумерках тянулись в небо смутные очертания домов, над которыми высилась призрачная громада Дома Делателя, строгая и неприступная. Такое вот невеселое возвращение домой.

Холодный воздух был странно тих и неподвижен. Как будто не шла война, не собирались под стенами Адуи враги и не планировались кровопролитные схватки. Вест повел подзорной трубой из стороны в сторону, но не заметил ни малейшего следа гурков. Разве что во-он там, у самой стены, темнела тонкая полоса частокола… или крошечных булавок копий? Расстояние не позволяло разглядеть.

– Они должны ждать нас. Должны.

– А может, они решили поспать подольше? – оптимистично предположил Челенгорм.

– Даже если и ждут, то что? – более прямо высказался Пайк.

– В общем-то, ничего, – признал Вест.

Приказы короля Джезаля были совершенно четкими. Гурки наводнили город, силы защитников на исходе. Нет времени разрабатывать хитрые планы и осторожничать, искать слабое место в обороне противника. Как ни смешно, в этой ситуации с командованием справился бы даже принц Ладислав. Пришла пора грубой лобовой атаки, за которой последует смерть или слава. Весту оставалось только одно – выбрать время.

Подъехал Бринт и осадил лошадь, так что из-под копыт взметнулся фонтан щебенки. Он спешился и, четко козырнув, доложил:

– Кавалерия генерала Кроя заняла позицию по правому флангу, лорд-маршал. Ждут приказа.

– Благодарю, капитан. А пехота?

– Примерно половина на месте. Некоторые отряды все еще рассредоточены на подступах к месту сбора.

– Все еще?

– Дороги раскисли, сэр.

– Гм-м. – Как слизень оставляет за собой влажный след, так армии оставляют за собой испорченные дороги. – Что Поулдер?

– В том же положении, насколько я знаю, – ответил Бринт. – Сообщений не поступало?

Челенгорм покачал головой.

– Генерал Поулдер еще не подошел.

Вест пристально посмотрел на город, на серую линию стены в отдалении.

– Недолго осталось. – Он пожевал и без того искусанную губу. – Совсем недолго. И муха не должна взлететь. Как только подоспеет хотя бы часть пехоты…

Бринт нахмурился, глядя в сторону юга.

– Сэр, это не…

Вест посмотрел в указанном направлении. На левом фланге кавалерия Поулдера бодро шла в атаку.

Глядя, как она набирает скорость, Вест так и опешил.

– Какого…

Два полных полка тяжелой кавалерии перешли на галоп. Тысячи всадников устремились через открытое поле, огибая рощи и редкие домишки, поднимая тучи пыли. Топот копыт раздавался как отдаленный гром, и Вест через подошвы сапог чувствовал дрожь земли. Солнце играло на поднятых мечах и копьях, на щитах и тяжелой броне. Знамена реяли и хлопали на ветру. Зрелище было впечатляющее и напоминало сцену из рыцарского романа о крепких героях, и где бесконечно повторяются ничего не значащие слова вроде «чести» и «доблести».

– Вашу мать! – прорычал Вест сквозь стиснутые зубы, чувствуя знакомое давление в черепе. Во время северной кампании у генерала Поулдера свербело в заду, он жаждал показать, на что способна его прославленная кавалерия, но там, на Севере мешали холмы и горы, погода, обстоятельства. Зато теперь, на ровном поле ему выпал превосходный шанс, и генерал поддался искушению.

Челенгорм медленно покачал головой.

– Чертов Поулдер.

Раздраженно рыкнув, Вест чуть не швырнул подзорную трубу наземь, однако в последний миг одумался. Заставил себя перевести дух и сложить чертову штуковину. Сегодня нельзя было потворствовать эмоциям.

– Ну что ж, значит, момент настал. Приказ атаковать всем частям!

– Трубите атаку! – взревел Пайк. – Атаку!

Запел горн, пронзая резким пением холодный воздух, и голова у Веста разболелась еще сильней. Просунув ногу в стремя, он неохотно взобрался на коня. Зад и без того гудел после целой ночи, проведенной в седле.

– Похоже, мы должны последовать за генералом Поулдером к славе. Хотя и на почтительном отдалении. Надо же кому-то командовать этим балаганом.

Вдоль всего строя раздались звуки горнов, и на правом фланге кавалерия Кроя выступила вперед.

– Майор Челенгорм, приказ пехоте – как только подойдет, сразу двигаться к городу, нам на поддержку. – Вест пожевал губами. – Хоть по частям.

– Так точно, лорд-маршал. – Здоровяк уже развернул коня, собираясь отдавать приказы.

– Война, – проворчал Вест. – Благородное занятие.

– Сэр? – не понял Пайк.

– Это я так, сам с собой.

В конце подъема Джезаль перемахивал через две ступеньки зараз. Сразу за ним, будто тени, гремели доспехами Горст и дюжина его рыцарей. Он гордо промчался мимо стражи и вышел на яркий свет, на площадку Цепной башни. У парапета уже стоял лорд-маршал Варуз в окружении своих людей. Все они пристально смотрели на пригород Адуи. Старый солдат стоял прямо, вытянувшись по струнке, сцепив за спиной руки – как всегда поступал еще во время уроков фехтования, давным-давно. Правда, тогда Джезаль не замечал, чтобы руки у маршала дрожали. Теперь же Варуза чуть не трясло. Подле него стоял верховный судья Маровия, и его черная мантия трепетала на слабом ветру.

– Новости? – с ходу спросил Джезаль.

Лорд-маршал нервно облизнул губы.

– Гурки начали атаку не дожидаясь рассвета. Они смели́ защитников стены Арнольта, а чуть позже высадились в порту. Большим числом. Наши люди, отступая, сражались невероятно мужественно, но… но…

Варузу, впрочем, не надо было договаривать. Джезаль приблизился к парапету и, взглянув на израненную Адую, отчетливо увидел марширующих по Прямому проспекту гурков. Крохотные золотые штандарты покачивались над людской массой, будто пла́вник – на сверкающих волнах. Бывает, видишь одного муравья на ковре, потом – оглянуться не успел, как они уже сотнями заполоняют гостиную. Так и Джезаль поначалу стал замечать гурков то тут, то там, а после – всюду. Захватчиками кишел сам центр города.

– Мы сражались, отступая… с переменным успехом, – вяло закончил Варуз.

Внизу из зданий подле западных ворот Агрионта выбежали люди и через мощеную площадь устремились в сторону моста надо рвом.

– Гурки? – спросил кто-то.

– Нет, – тихо ответил Варуз. – Наши.

Люди со всех ног бежали от бойни, которая, без сомнений, уже началась. Джезаль прекрасно понимал, что они чувствуют, ведь сам он успел повидать смерть.

– Помогите им укрыться в стенах крепости, – слегка надломившимся голосом велел он.

– Боюсь… ворота запечатаны, ваше величество.

– Ну так распечатайте их!

Варуз слезящимися глазами взглянул на верховного судью.

– Это… неразумно.

К мосту тем временем подбежали с дюжину человек. Они размахивали руками и кричали. Слов слышно не было, зато безошибочно угадывался отчаянный и беспомощный тон голосов.

– Мы должны что-то сделать. – Джезаль руками впился в край парапета. – Должны! Их будет больше, намного!

– Ваше величество… – откашлялся Варуз.

– Нет! Седлайте моего коня. Соберите рыцарей-телохранителей. Я не стану…

Верховный судья преградил ему дорогу к лестнице. Он посмотрел в лицо Джезалю грустным и спокойным взглядом.

– Если вы сейчас откроете ворота, то подвергнете риску всех, кто сейчас находится внутри Агрионта. Это тысячи жизней, все они под вашей защитой. Здесь они в безопасности, по крайней мере пока. – Он посмотрел на улицы за стенами крепости. Посмотрел разноцветными глазами: синим и зеленым. – Надо выбирать меньшее зло.

– Меньшее зло…

Джезаль взглянул на выстроенных вдоль стены Агрионта защитников. Они были готовы сражаться и умереть за страну и короля, пусть он того и недостоин. Потом он представил, как по узким улочкам бегут в поисках укрытия к крепости горожане: женщины и мужчины, старики и дети, вынужденные покинуть дома. Люди, которым он обещал безопасность. Джезаль перевел взгляд на высокие белые здания вокруг зеленого парка, на просторную площадь Маршалов, на аллею Королей с ее высокими статуями. Там тоже прятались беззащитные люди, что нуждались в его опеке. Те, кому выпало несчастье положиться на бесхребетного самозванца Джезаля дан Луфара.

У него перехватило горло, но он знал, что старый чиновник прав: уже ничего не поделать. Вчера Джезалю повезло пережить героическую атаку; вторую совершать было поздно. Гурки тем временем вы́сыпали на площадь перед воротами. Лучники припали на колено и послали в сторону моста град стрел. Крохотные фигурки горожан попадали в ров; до вершины башни долетели их последние слабые крики.

Защитники на стене ответили залпом из арбалетов: гурки кто попадал, кто отступил, бросая на площади мертвых товарищей. В поисках укрытия уцелевшие метались в тени между домами на краю площади. С моста в ров спрыгнул солдат Союза, проплыл немного и исчез под водой, чтобы больше не вынырнуть. Раненые, кто мог ползти, вздымали руки кверху, хрипели. Их вряд ли заботил выбор меньшего зла. Джезаль зажмурился и отвернулся.

– Смотрите! Там! На востоке!

Варуз и несколько членов его штаба сгрудились у парапета и пристально смотрели вдаль, мимо Дома Делателя, в сторону полей за пределами города. Прикрывая глаза ладонью от восходящего солнца, Джезаль подошел к Варузу. За высокой и мощной стеной Агрионта, за сверкающей рекой и широким изгибом города почудилось движение: как будто к Адуе медленно полз растянутый по полю сияющий полумесяц.

– Кавалерия! – воскликнул один из офицеров, опуская подзорную трубу. – Союзная кавалерия!

– Уверены?

– Армия!

– Припозднились, – буркнул Варуз, – но все равно желанные гости.

– Ура маршалу Весту!

– Мы спасены!

Джезаль радоваться не спешил. Надежда – хорошая штука, и ее давно не хватало защитникам, но праздновать победу было непростительно рано. Он отошел на другую сторону площадки и посмотрел вниз.

Гурки все прибывали и прибывали на площадь, и не с пустыми руками. Они толкали перед собой наклонные деревянные щиты на колесах, и за каждым могли укрыться не менее двух десятков солдат. Самый первый из щитов уже щетинился арбалетными стрелами, и тем не менее гурки продолжали толкать его к мосту. Стрелы летели вверх и вниз. Раненые падали и, как могли, отползали в тыл. Один из домов на краю площади полыхал, пламя жадно лизало карниз его крыши.

– Армия! – радостно крикнул кто-то на противоположной стороне площадки. – Маршал Вест!

– Верно. – Маровия хмуро глядел вниз, на бойню. Шум битвы постепенно нарастал, становясь все более безумным. – Будем надеяться, что они не опоздали.

Холодный воздух полнился шумом битвы: перезвон стали, крики, эхо. Логен глянул влево и вправо на людей, что пришли с ним. Все бежали через поле, пыхтя и позвякивая броней, хмурые, с оружием наготове.

То, что он опять ввязался во все это, душу не грело.

Грустно, но факт: у Логена было больше теплых чувств и доверия к Ферро и Джезалю, Байязу и Ки, чем к собственным землякам. Все они были те еще ублюдки, каждый по-своему. Логен толком не понимал их и даже не особо любил, зато с ними он сам себе нравился. На пустынном западе он стал человеком, на которого можно положиться, каким когда-то был его отец. За которым не тянется кровавый след, имя которого не проклято, и душа его – не черней преисподней. Которому не приходится постоянно быть начеку. Который еще может надеяться на светлое завтра.

Мысль, что он вновь увидится с ними, придала сил. Заставила бежать к серым стенам Адуи быстрее и верить, что, войдя в них, удастся оставить Девять Смертей снаружи.

Вот только северяне не разделяли его чаяний. Они сбавили темп, а дойдя до небольшой рощицы и спугнув стайку птиц, вовсе остановились. Никто ничего не сказал. Один парень даже сел и привалился спиной к дереву, откупорил флягу и принялся пить.

Логен уставился на него.

– Клянусь мертвыми, в жизни не видал такой жалкой атаки! У вас что, яйца отвалились? Где ваша смелость? На Севере оставили?!

Послышалось бормотание, воины переглядывались. Красная Шапка отвернулся в сторону, оттопырив языком нижнюю губу.

– Может, и оставили. Не обижайся, вождь… или твое королевское величество?.. или как там тебя называть? – Он склонил голову, показывая, что не ехидничает. – Я прежде бился много и жестоко, и всякий раз моя жизнь балансировала на лезвии меча. Но… короче, зачем сейчас биться? Думаю, все согласятся: не наше это дело. Не наш бой.

Ищейка покачал головой.

– Союзники будут считать нас толпой трусов.

– Да плевать, – откликнулся кто-то.

Красная Шапка приблизился к Логену и Ищейке.

– Слушай, вождь, мне насрать, что какой-то дурак, которого я даже не знаю, объявит меня трусом. Я слишком много крови пролил. Все мы пролили.

– Гм, – хмыкнул Логен. – То есть ты за то, чтобы ждать здесь?

Красная Шапка пожал плечами.

– Ну, думаю…

Он вскрикнул, когда кулак Логена врезался ему в лицо и размозжил нос, как орех – о наковальню. Обливаясь кровью, Красная Шапка тяжело упал на спину.

Логен обернулся к северянам, свесив голову набок, точно как Девять Смертей. Его лицо приняло холодное и мертвое выражение, такое знакомое и естественное, будто пара любимых сапог на ногах. Рука легла на эфес меча Делателя, и все попятились, забормотали и зашептались.

– Кто еще, суки, хочет высказаться?

Парень, что присел под деревом, выронил флягу и вскочил на ноги. Логен по очереди заглянул в глаза всем, кто выглядел суровей и круче других. Ни один не выдержал, все отвели взгляд – кто смотрел вниз, кто на деревья… куда угодно, только не на вождя. Все, кроме Трясучки. Этот патлатый ублюдок не отвел глаз. Логен прищурился.

– Может, ты?

Трясучка покачал головой, тряхнув сальными прядями.

– Ну нет. Не в этот раз.

– Скажешь, как будешь готов. Любой, как будет готов, пусть скажет. А пока у меня есть для вас работа. Оружие!

Все сразу же похватали секиры, копья, щиты. Люди засуетились, спеша занять место в строю. Красная Шапка встал, морщась и зажимая рукой расквашенный нос. Логен взглянул на него.

– Если считаешь, что это слишком, вспомни прежние времена. Ты бы сейчас потроха с земли собирал.

– Да, – буркнул Красная Шапка, утирая рот. – Ты прав.

Сплевывая кровь, он отправился к своим парням. Хочешь сказать про Логена Девятипалого – скажи, что у него талант обращать друзей во врагов.

– По-другому было никак? – спросил Ищейка.

Логен пожал плечами. Он не хотел бить Красную Шапку, однако теперь он предводитель. Доля несладкая, но ничего не попишешь: во время атаки вождь не должен терпеть сомнений других. Не должен, и все тут. Сначала сомнения, потом – нож в спину.

– Не видел другого выхода. Да вроде все на моем месте так поступали?

– Я думал, времена изменились.

– Ничто не меняется. Надо смотреть правде в глаза, Ищейка.

– Да, печально, что так.

Сожалений заслуживало многое, но Логен давно перестал пытаться хоть что-то исправить. Он достал меч Делателя и поднял его над головой.

– Вперед! Время доказать, что нам не насрать!

Он первым покинул рощу, остальные – за ним. Через открытое поле к стене Адуи. Утыканная круглыми башнями, она маячила впереди подобно серому горному склону. Тут и там среди сломанного и брошенного оружия валялись втоптанные копытами в землю трупы. Взглянешь на них, и боевой пыл остынет даже у бывалого карла. В основном, судя по цвету кожи, это были гурки.

– Держать строй! – крикнул Логен, обегая мертвые тела. – Строй держать!

Впереди он заметил барьер из заостренных кольев, на которых висел конский труп, а за кольями – людей. Лучников.

– Щиты вверх!

Засвистели стрелы. Одна попала в щит Трясучки, еще две вонзились в землю, чуть не ранив Логена в ноги. Рядом карл получил стрелу в грудь и упал.

Логен бежал вперед. Забор, покачиваясь, приближался. Приближался медленнее, чем ему хотелось бы. В прореху между двух кольев он заметил смуглого воина в сверкающем нагруднике и остроконечном шлеме с красным плюмажем. Размахивая саблей, тот что-то приказывал толпе других. Возможно, гуркхульский офицер. Хорошая цель для атаки. Ноги скользили на взрытой земле. Стрелы жужжали мимо – гурки даже не целились. Офицер выпучил глаза и, подняв саблю, неуклюже попятился.

Логен вильнул влево, и кривое гуркхульское лезвие вошло в землю. Он зарычал, раскрутил меч Делателя и ударил смуглого офицера по нагруднику, оставив глубокую вмятину в начищенной стали. Гурок согнулся пополам, не в силах вздохнуть, выронил саблю, и Логен добил его ударом по затылку. Офицер рухнул в грязь.

Он увидел других, но никто из них даже не шевельнулся. Больше всего эти оборванцы напоминали слабейших из трэлей, а не тех беспощадных выродков, которым так рвалась отомстить Ферро. Ощетинившись копьями, смуглые доходяги липли друг к дружке. Кто-то из них еще сжимал в руках лук с наложенной на тетиву стрелой. Если Логен бросится на них, то лучники скорее всего выстрелят… Логен успел в свое время словить парочку стрел. Больше ему не хотелось.

Он выпрямился во весь рост и зарычал. Как когда-то, когда несся вниз по склону холма, к Карлеону, когда у него были все десять пальцев, когда он на что-то надеялся. Он услышал, как рядом встал Ищейка и, подняв меч, тоже издал боевой клич. Трясучка остановился неподалеку и, колотя в щит секирой, взревел как бык. К ним присоединились остальные: Красная Шапка, Молчун и прочие…

Они выстроились в длинную цепочку, потрясая клинками и колотя оружием в щиты, визжали и вопили, словно демоны на пороге разверстых врат ада. Смуглые смотрели на них и тряслись, раззявив рты и округлив глаза. Логен подумал, что такого они прежде не видели.

Один гурок – скорее всего невольно – выронил копье. Может, у него сами собой разжались пальцы из-за крика и внешнего вида этих сумасшедших парней? Хотел он того или нет, однако вслед за ним побросали оружие остальные. Орать дальше смысла не было, и северяне смолкли. Две группы воинов уставились друг на друга через усеянную кольями и трупами полосу земли.

– Странно они сражаются, – пробормотал Трясучка.

Ищейка наклонился к Логену и тихо спросил:

– Что с ними делать-то?

– Не сторожить же.

– Угу, – сказал Молчун.

Логен пожевал губу и раскрутил над головой меч, судорожно пытаясь найти выход. И не нашел.

– Может, отпустить их?

Он мотнул головой в сторону севера и, когда гурки не шевельнулись, мотнул еще раз, указав для верности мечом направление. Гурки скукожились, забормотали что-то на своем языке. Стоило Логену поднять меч, как один из них хлопнулся в грязь.

– Да валите вон в ту сторону, – сказал Логен. – Мы вас не тронем. Валите… в ту… сторону!

Он еще раз ткнул мечом в направлении севера.

Наконец до одного из смуглых дошло. Он робко отделился от группы своих и пошел прочь, а осознав, что никто не станет его убивать, сорвался на бег. Вскоре и остальные последовали его примеру. Глядя им вслед, Ищейка пожал плечами.

– Что ж, удачи им.

– Да, – буркнул Логен. – Удачи. – И тихо-тихо, чтобы никто не слышал, пробормотал себе под нос: – Я все еще жив, все еще жив…

В зловонном мраке Глокта хромал по узкой дорожке не более полушага в ширину. От усилий он аж ворочал языком во рту; морщился от боли в ноге, что становилась все сильней и сильней; старался не дышать носом.

«Вернувшись из гуркхульского плена, я думал, что ниже не опущусь. То же я думал, когда меня отправили руководить самой вонючей и звеской тюрьмой в Инглии. Убив клерка на бойне, я думал, что достиг дна… Какая наивность!»

Глокта хромал точно посередине колонны, которую образовали шедшие гуськом наемники Коски. Их ругань и ворчание эхом отражались от сводов подземелья; на мокром камне, в свете покачивающихся фонарей, плясали тени. Тухлая черная вода стекала с потолка по замшелым стенам, пузырилась в заплесневелых бороздах и бурным потоком неслась по смердящему каналу сбоку. Позади Глокты шла Арди, под мышкой сжимая коробку с инструментами. Она уже давно перестала подбирать подол платья, края которого покрывали пятна черной жижи. Взглянув на Глокту сквозь липнущие к потному лицу пряди волос, она слабенько улыбнулась.

– Умеете вы найти место для свидания.

– А как же. Умение создать романтическую обстановку объясняет мою неизменную популярность у прекрасного пола. – Глокта поморщился от прострела боли. – Не говоря уже про немощность и неприглядный вид. И куда же мы теперь?

Длинноногий ковылял впереди колонны, связанный веревкой с одним из наемников.

– На север! Строго на север, с небольшими, может быть, отклонениями. Мы совсем рядом с Прямым проспектом.

– Хех.

«В каких-то десяти шагах над нами самые престижные места города. Сияющие дворцы и потоки дерьма, кто бы там что ни говорил, соседи довольно близкие. У всего прекрасного есть темная сторона, и кое-кто из нас живет во тьме, чтобы другие могли радоваться свету».

Он насмешливо фыркнул и тут же вскрикнул в ужасе, когда беспалой ногой он поскользнулся в луже слизи и завалился на стену, выронив трость. Арди успела подхватить его под локоть и помогла выпрямиться. Он зашипел, по-девчоночьи всхлипнув от боли.

– Сегодня явно не ваш день.

– Да, бывали деньки получше. – Он затылком уперся в стену, тогда как Арди наклонилась поднять его трость. – Меня предали сразу оба, – невольно пробормотал он. – Это больно. Даже для меня. Одного я ожидал. Один – еще куда ни шло, но оба… Почему?

– Может, все потому, что вы безжалостный, преисполненный горечи и жалости к себе злодей? – Под пристальным взглядом Глокты Арди пожала плечами. – Вы сами спросили.

И они пошли дальше сквозь тьму, наполненную тошнотворным смрадом.

– Это был риторический вопрос.

– Риторический? В канализации?

– Всем стоять! – Коска поднял руку, и колонна с ворчанием остановилась. Сверху просочился какой-то звук – вначале тихий и неразборчивый, он набирал силу, превращаясь в ритмичный топот множества ног. Казалось, он доносится отовсюду, что не давало сориентироваться. Коска приник к стене и глянул вверх; на лицо ему легли полосы света из решетки в мостовой; с длинного пера в его шляпе капала слизь. Послышались голоса, кантийская речь. Ухмыльнувшись, Коска ткнул большим пальцем вверх. – Наши старые приятели гурки. Вот сволочи, не сдаются.

– Они прошли быстро, – пропыхтел, задыхаясь, Глокта.

– На улицах города, мне кажется, боев больше нет. Защитников оттеснили к Агрионту или они сдались.

«Сдаться в плен к гуркам? – Глокта поморщился, вытянув ногу. – Изумительная мысль! Вряд ли кому она приходит в голову дважды».

– Значит, надо поторапливаться. Эй, брат Длинноногий, ведите нас дальше!

Навигатор захромал вперед.

– Недолго осталось! Я веду вас верным путем! Не подумайте, я не мог заплутать! Мои пути всегда правильные! Мы уже близко, недалеко ото рва. Если за стены можно попасть, я найду способ, положитесь на меня. Я проведу вас за стены…

– Закрой рот и иди вперед, – прорычал Глокта.

Один рабочий вытряхнул из бочки опилки, другой разровнял их граблями, и все было готово. Площадь Маршалов – от высоченных белых стен Палаты военной славы справа до позолоченных ворот Круга лордов слева – покрылась стружками. Как будто внезапно и только здесь выпал снег, засыпав гладкие плиты… а заодно черный камень и яркий металл.

– Хорошо, – кивнул Байяз, необычайно довольный. – Замечательно!

– Мы свободны, милорд? – спросил старший мастер из середины боязливо сжавшейся толпы рабочих.

– Если только не хотите задержаться и узреть падение несокрушимой Сотни Слов.

Мастер смущенно переглянулся с одним из своих.

– Не. Мы, пожалуй, того… этого…

Рабочие дружно подхватили бочки, попятились и торопливо скрылись между белых дворцовых зданий. Ферро и Байяз остались вдвоем посреди усыпанной стружкой площади.

Их двое да шкатулка Делателя с тем, что внутри.

– Итак, ловушка готова. Надо лишь подождать, пока явится дичь.

Байяз изобразил свою обычную хитрую улыбку, но этим не одурачил Ферро. Она видела, как маг сучит руками, как ходят у него на скулах желваки. Он не знал, сработает ли его план. Мудрый, хитрый, искусный в своем деле, он все же не был уверен. Он почти ничего не знал о том, что лежало внутри шкатулки, о том холодном тяжелом камне, до которого ей так не терпелось дотронуться. Единственный раз его применили на равнинах Старой империи. Там, где сейчас руины Аулкуса.

Ферро нахмурилась и слегка вытащила меч из ножен.

– Если они придут, тебя это не спасет.

– Лишних ножей не бывает, – огрызнулась она в ответ. – Откуда тебе знать, что они вообще пойдут этим путем?

– Что им остается? Едоки придут за мной, ибо я – их цель. – Байяз судорожно вздохнул и резко выдохнул. – И вот он я, здесь.