Через распахнутые окна влетал приятный ветерок, освежая воздух в просторной гостиной, одаривая вспотевшего Джезаля прохладными поцелуями и шелестя старинными занавесями. Все в этой комнате было огромным: сводчатые дверные проемы втрое превышали рост человека, а потолок, на котором народы мира склонялись перед золотым солнцем, и того больше. С огромных картин на стенах смотрели величавые мужи в человеческий рост; их воинственные лица были со всех сторон, и от этого было очень неуютно.

Казалось, место это предназначено для великих людей, для мудрецов, эпических героев или могущественных злодеев. Место гигантов. Джезаль ощущал себя крохотным, никчемным болваном.

– Вашу руку, если его величество позволит… – пробормотал портной. Оставаясь поразительно льстивым, он тем не менее умудрялся командовать Джезалем.

– Да, конечно… простите. – Джезаль поднял руку чуть выше и мысленно обругал себя за принесенные извинения. Он ведь теперь король, о чем Байяз не уставал напоминать. Портного, если захочется, можно и в окно вышвырнуть… без извинений. Бедолага, падая вниз, успеет выкрикнуть благодарности – за уделенное ему внимание. Портной между тем лишь деревянно улыбнулся и ловко раскатал мерную ленту. Его напарник ползал у Джезаля в ногах и снимал мерки там. Третий портной делал скрупулезные записи в большой книге в крапчатом переплете.

Джезаль тяжко вздохнул и посмотрел в зеркало, откуда на него пялился неуверенный юнец, идиот со шрамом на подбородке, увешанный образцами переливчатой ткани, будто какой-нибудь манекен. Он выглядел и чувствовал себя как скоморох, а не король, и обязательно бы над этим посмеялся. Если бы не сам стал солью этой глупой шутки судьбы.

– Может, что-нибудь в осприйском стиле? – предложил королевский ювелир, возлагая на голову Джезалю очередную нелепость, деревянный макет короны. Лучше не стало. Чертова штуковина напоминала перевернутую люстру.

– Нет, нет! – несколько раздраженно воскликнул Байяз. – Слишком причудливо, слишком заумно и слишком велико. Он же в этой чертвой штуке и стоять не сможет! Нужно что-то простое, если хотите знать мое мнение, что-то легкое. Что-нибудь, в чем можно было бы сражаться!

Королевский ювелир удивленно моргнул.

– Он будет сражаться в короне?

– Нет, болван! Однако выглядеть он должен так, будто может! – Маг подошел к Джезалю сзади и смахнул причудливую деревянную конструкцию у него с головы. Потом взял короля за руки и взглянул из-за его плеча на отражение в зеркале. – Это король-воин в самых лучших, самых славных традициях! Истинный наследник державы Гарода Великого! Несравненный фехтовальщик, наносивший раны другим и получавший ранения сам! Он вел армии к победе, перебил бессчетное множество врагов!

– Бессчетное? – неуверенно пробормотал Джезаль.

Байяз не обратил на него внимания.

– Человек, одинаково привычно сидящий в седле – и на троне, уверенно сжимающий в руке меч – и скипетр! Его корона должна сочетаться с броней, с оружием. С металлом. Понимаете меня?

Ювелир медленно кивнул.

– Думаю, да, милорд.

– Вот и хорошо. Кстати, еще…

– Только скажите, милорд.

– Украсьте ее здоровенным бриллиантом.

Ювелир смиренно поклонился.

– Будет исполнено.

– А теперь – вон. Все вон! Его величеству предстоят срочные государственные дела.

В считаные мгновения книга с расчетами захлопнулась, ленты смотались, а образцы материи были убраны. Портные и ювелир пятились к выходу, бормоча что-то раболепное. Джезаль едва не сорвался следом за ними, не успев привыкнуть к тому, что «его величество» теперь – он.

– У меня есть дела? – как можно небрежнее и властнее спросил Джезаль, отворачиваясь от зеркала.

Байяз пригласил его выйти в просторный коридор, стены которого покрывали чудесной работы карты Союза.

– У вас встреча с закрытым советом.

Джезаль судорожно сглотнул. Само название этого учреждения приводило в трепет. Одно дело стоять посреди мраморного зала, когда с тебя снимают мерки и называют «ваше величество»; все это очень забавно и не требует усилий. А теперь ему придется присутствовать на заседании правительства. Джезалю дан Луфару, известному своим невероятным невежеством, предстояло общаться с двенадцатью самыми влиятельными людьми Союза. От него ждут решений, что повлияют на судьбы тысяч людей. Он выйдет биться на политическую арену, арену закона и дипломатии, тогда как сам он смыслит только в фехтовании, выпивке и женщинах… хотя в последнем, нельзя не признать, Джезаль оказался не таким уж и большим знатоком.

– С закрытым советом? – совсем не по-королевски пропищал Джезаль. Он поспешил откашляться и деланым басом произнес: – У них ко мне правда важное дело?

– Сегодня утром с Севера поступило срочное донесение.

– Правда?

– К сожалению, лорд-маршал Берр умер. Армия нуждается в новом командующем, и споры по этому поводу займут добрых несколько часов. Прошу спуститься сюда, ваше величество.

– Несколько часов? – Несколько часов наедине с закрытым советом… Джезаль нервно потер ладони.

Байяз как будто прочел его мысли.

– Не стоит бояться этих старых волков. Что бы они там себе ни думали, вы их хозяин. Вы можете заменить любого из них, или вывести из зала совета в цепях, будь на то ваша воля. Возможно, они об этом подзабыли, и в какой-то момент придется указать советникам их место.

Они прошли в высокие ворота, охраняемые рыцарями-телохранителями. Шлемы они держали под мышкой, однако лица их оставались пусты и непроницаемы, словно опущенные забрала. Затем вошли в парк, окаймленный тенистой колоннадой, где каждый столб из белого мрамора был вырезан в форме дерева. Вода в фонтане журчала и переливалась искрами под ярким солнцем. По лужайке чинно прохаживались две большие оранжевые птицы на тонких, словно веточки, ногах. Когда Джезаль проходил мимо, они, задрав клювы, удостоили его надменного взгляда, будто не хуже самого Джезаля понимали, что он – самозванец.

Он во все глаза рассматривал яркие цветы, сочную траву и изысканные статуи. Пялился на древние стены, увитые красными, белыми и зелеными ползучими растениями. Неужто это все принадлежит ему? Все это – и Агрионт в придачу? Неужели он идет по следам могущественных королей прошлого? Гарода, Казамира и Арнольта? Это не укладывалось в голове. В сотый раз за день Джезаль моргнул и покачал головой – просто, чтобы не упасть в обморок. Еще неделю назад он был совершенно иным человеком. Джезаль потрогал шрам через бородку – не пропал ли. Где тот человек, что мок под дождем на широкой пустоши, человек, которого ранили среди камней, который с радостью вкушал полусырую конину?

Джезаль откашлялся.

– Мне бы очень хотелось… не знаю даже, можно ли… поговорить с отцом?

– Ваш отец мертв.

Джезаль мысленно обругал себя.

– Ну разумеется, однако… я о приемном отце.

– Что бы вы хотели от него услышать? Признание ошибок? Долгов? Признание, что он брал у меня деньги за ваше воспитание?

– Он брал деньги? – пробормотал Джезаль, чувствуя себя как никогда печально.

– Семьи редко принимают на воспитание сирот, даже тех, кому суждено большое будущее. Долги были списаны и даже сверх того. Я оставил указания, чтобы вас отдали на уроки фехтования, едва вы научитесь держать в руках клинок. Чтобы вы получили место в Собственных Королевских и обязательно приняли участие в летнем турнире. Чтобы вас основательно подготовили к этому дню. И он исполнил все, что я указал в письме. Однако ваша встреча сейчас причинила бы вам обоим большое неудобство. Которого следует избегать.

Джезаль судорожно вздохнул.

– Ну да. Избегать. – В голову закралась неприятная мысль. – А меня вообще… Джезалем зовут?

– Под этим именем вы коронованы. – Байяз выгнул бровь. – А что, вы хотите какое-то другое?

– Нет, нет. Конечно же, нет. – Джезаль отвернулся и сморгнул слезы. Вся его прошлая жизнь оказалась обманом. Новая – тоже, но куда большим. Даже имя у него какое-то ненастоящее. Некоторое время Джезаль и маг шагали в молчании, хрустя гравием под ногами. Камушки были такие чистые, что Джезаль невольно подумал: уж не моют ли их ежедневно вручную?

– В следующие несколько недель и месяцев лорд Ишер завалит вас прошениями.

– Прошениями? – Джезаль откашлялся и, шмыгнув носом, постарался придать лицу невозмутимый вид. – Зачем?

– Я обещал ему, что вы сделаете его братьев лордом-камергером и лордом-канцлером. Что его семья возвысится над всеми остальными. Это его цена за поддержку на выборах.

– Понятно. Теперь я должен выполнить свою часть сделки?

– Ни в коем разе.

Джезаль нахмурился:

– Что-то я не…

– Когда получаешь власть, следует немедленно отстраниться от союзников. Иначе они припишут победу себе и не удовлетворятся никакими наградами. Вместо них возвысьте врагов. В обмен на небольшое – и не заслуженное – поощрение они захлебнутся благодарностями. Хайген, Барезин, Скальд, Мид – вот кого надо ввести в свой ближний круг.

– А Брок?

– Только не его. Он слишком близко подошел к победе и чуть не короновал себя. Рано или поздно его придется силой вернуть на место. Но прежде вам необходимо укрепить свои позиции и заручиться сильной поддержкой.

– Ясно. – Джезаль надул щеки. Похоже, быть королем значит не просто носить отличные наряды, смотреть на окружающих свысока и занимать самое большое и удобное кресло.

– Сюда.

Из сада они вошли в полутемный коридор, обшитый черным деревом и увешанный старинным оружием. Вдоль стен поблескивали доспехи: пластинчатые, кольчужные, латные – все они были украшены золотым солнцем Союза. На стенах были закреплены церемониальные двуручные мечи высотой в рост человека и еще большей длины алебарды. Под ними – секиры, булавы, моргенштерны, клинки всех форм и размеров – с прямыми и загнутыми лезвиями, длинные и короткие, широкие и тонкие. Оружие, выкованное мастерами Союза, оружие, захваченное у гурков, оружие, взятое у мертвых стирийцев на полях кровавых битв. Победы и поражения, запечатленные в стали. А выше всех – знамена забытых полков, давно погибших славной смертью; порванные, они безжизненно висели на обгорелых древках.

В конце галереи имелись тяжелые двойные двери; черные, без изысков, они манили как эшафот. По обеим сторонам от них стояли в сверкающих окрыленных шлемах рыцари-герольды, мрачные, как палачи. На них лежала обязанность не только охранять святая святых правительства, но и при необходимости нести приказы короля во все уголки Союза.

– Его величество требует аудиенции у закрытого совета, – нараспев произнес Байяз.

Двое рыцарей открыли тяжелые створки, и в коридор вырвался сердитый голос:

– …надо идти на уступки, иначе смута не закончится! Нельзя просто…

– Верховный судья, мне кажется, у нас гость.

После величественной части дворца Белый зал даже разочаровывал: небольшой, без украшений, только голые белые стены; окна узкие, будто в тюремной камере, отчего даже в солнечный день здесь было сумрачно; из мебели – заваленный бумагами длинный стол темного дерева да по шесть простых жестких стульев с каждой его стороны, плюс один в конце и другой – заметно выше остальных – во главе. Тот, что во главе, скорее всего предназначался Джезалю.

Закрытый совет поднялся, когда он вошел в зал, неловко пригнувшись. Страшные, как и любое собрание стариков, советники выжидающе смотрели на короля. Он вздрогнул от неожиданности, когда двери позади захлопнулись. Замок щелкнул, напомнив о лишающей мужества обреченности.

– Ваше величество, – низко поклонился лорд-камергер Хофф, – позвольте мне и моим коллегам поздравить вас с заслуженной победой на выборах. Мы все видим в вас достойную замену королю Гуславу Пятому и готовы помогать советом и делом, исполняя ваши приказы в грядущие месяцы и годы.

Он снова поклонился, и сборище ужасных стариков вежливо похлопало.

– Что ж, спасибо всем, – Джезаль был приятно удивлен, хотя ни капельки не ощущал себя достойной заменой кому бы то ни было. Похоже, собрание закрытого совета вовсе не так страшно, как он думал. Старые волки оказались вроде как даже приручены.

– Позвольте представить членов закрытого совета, – продолжил Хофф, – архилектор Сульт, глава вашей инквизиции.

– Для меня честь служить вам, ваше величество.

– Верховный судья Маровия, главный представитель закона.

– И для меня, ваше величество, честь служить вам.

– С лордом-маршалом Варузом вы, кажется, хорошо знакомы.

Старый солдат просиял.

– В прошлом для меня было привилегией обучать вас, а ныне станет привилегией советовать, ваше величество.

И так далее…

Джезаль улыбался и кивал всем членам закрытого совета, по мере того как их представляли: Халлеку, лорду-канцлеру Торлихорму, верховному консулу, Ройтцеру, лорду-адмиралу и остальным. Наконец Хофф жестом пригласил короля занять место во главе стола. Джезаль устроился на стуле и глупо улыбнулся в ответ на улыбки членов закрытого совета. Лишь через мгновение до него дошло…

– О, прошу садиться.

Старики расселись по местам – некоторые даже болезненно морщились, хрустя древними коленями и спинами. Байяз небрежно опустился на стул в конце стола, напротив Джезаля, с таким видом, будто всегда занимал это место. Старцы, шелестя одеждами, устраивали свои зады на жестких полированных сиденьях; постепенно в палате воцарилась кладбищенская тишина. Свободным остался лишь один стул – под боком у лорда-маршала Варуза, стул, который занял бы Берр, не отправься он с кампанией на Север. И не погибни он там. Дюжина внушающих страх стариков взирала на короля, ожидая от него первого слова. Дюжина стариков, которых он еще недавно считал верхушкой власти, теперь внимала ему. Такого Джезаль не мог себе представить даже в самых смелых и наглых мечтах.

Откашлявшись, он произнес:

– Прошу, милорды, продолжайте. Я присоединюсь к вам по ходу беседы.

Хофф почтительно улыбнулся.

– Конечно, ваше величество. Если в любое время вам потребуются объяснения – только спросите.

– Благодарю, – сказал Джезаль, – благода…

– Тогда вернемся к вопросу о послушании крестьян, – перебил его скрипучим голосом Халлек.

– Мы уже подготовили уступки! – отрезал Сульт. – Уступки, которые крестьяне были рады принять!

– Бинтуете гноящуюся рану! – вставил Маровия. – Новое восстание – это лишь вопрос времени. Единственный способ его предотвратить – дать простым людям то, что они хотят. Ни больше ни меньше! Мы должны вовлечь его в управление страной.

– Вовлечь! – фыркнул Сульт.

– И возложить бремя налогов на землевладельцев!

Халлек закатил глаза.

– Бред!..

– Нынешняя система просуществовала века, – пролаял Сульт.

– И веками она себя не оправдывала! – огрызнулся Маровия.

Джезаль откашлялся, и все разом обернулись к нему.

– Разве нельзя обложить всех налогом в соответствии с доходом? Неважно, крестьянина ли, дворянина… И вообще… – Он умолк. Идея казалась предельно простой, однако двенадцать чиновников смотрели на него так, словно он – домашнее животное, которое по недосмотру попало в комнату и вдруг решило им советовать, как и с кого взимать налоги. Байяз молча любовался ногтями на руках. Помощи от него ждать было нечего.

– Но, ваше величество, – осмелился заговорить Торлихорм, как бы опасаясь прогневать короля. – Такой системой невозможно будет управлять. – Он сощурился, словно говоря: «Как ты, беспомощный дурак, еще одеваешься по утрам?»

Джезаль покраснел до корней волос.

– Понимаю.

– Налогообложение, – прогудел Халлек, – предмет невероятно сложный и обширный. – Он взглянул на Джезаля – «Настолько обширный, что его не охватить твоим жалким умишком».

– Ваше величество, предоставьте разбираться с мелкими деталями вашим покорным слугам. – Маровия понимающе улыбался, и улыбкой этой он сообщал: «Лучше держи рот на замке и не смущай взрослых дяденек».

– Конечно. – Джезаль пристыженно поерзал на стуле. – Конечно.

Утро тянулось бесконечно долго, и полоски света из узких окошек лениво переползали через стопки бумаг на столе. Джезаль постепенно стал понимать правила игры: ужасно сложные и в то же время пугающе простые. Престарелые участники были разделены примерно на две партии. Архилектор Сульт и верховный судья Маровия возглавляли каждый свою и грызлись по любому мало-мальски важному поводу; остальные игроки – по три с каждой стороны – поддерживали их во всем. Лорд Хофф – при никчемной поддержке Варуза – исполнял роль судьи и пытался навести мосты над зияющей пропастью меж двух враждующих лагерей.

Ошибка Джезаля была не в том, что он думал о том, что ему будет нечего сказать – хотя ему и правда было нечего добавить, – а в том, что от него будут ждать какого-то мнения. Закрытый совет как ни в чем не бывало вел бесполезные споры, привычный, что во главе стола сидит слабоумный старик и роняет слюну. И похоже, посадив его на трон, они подумали, будто сменили шило на мыло. Скорее всего ошиблись они не сильно.

– Ваше величество, подпишите здесь… вот здесь… потом здесь… и еще тут…

Скрипело перо, сменялся пергамент; старики гудели над ухом, бранились друг с другом. Седые советники улыбались и снисходительно качали головой, стоило ему открыть рот, и потому он раскрывал рот все реже и реже. Старцы запугивали его похвалой и ослепляли объяснениями. Связывали ему руки бессмысленными рассуждениями о законе, форме и традиции. Слуга принес вина, и он выпил. Потом еще, утомленный скукой, и еще. Минута тянулась за минутой, и до него стало доходить: ничто так не вгоняет в тоску, как абсолютная власть – стоит лишь познать ее в мельчайших деталях.

– Теперь о грустном, – произнес Хофф, когда совет пришел к компромиссу по поводу очередного спорного момента. – Наш коллега, лорд-маршал Берр, умер. Его тело сейчас на пути назад и будет похоронено со всеми почестями. Нам же тем временем надлежит избрать замену лорду-маршалу. Впервые в этой палате имеется пустое место, со дня смерти лорда-канцлера Феекта. Лорд-маршал Варуз?

Старый вояка откашлялся и поморщился, будто осознал, что ему предстоит открыть плотину, и хлынувшая вода может затопить их всех.

– Очевидных кандидатов двое. Оба известны отвагой и бесспорными заслугами, которые прекрасно известны совету. Не сомневаюсь, что и генерал Поулдер, и генерал Крой…

– Поулдер намного лучше, это всем ясно! – отрезал Сульт, и Халлек поспешил с ним согласиться.

– Напротив! – прошипел Маровия под гневный ропот своих сторонников. – Крой – лучший выбор!

Вот в этой области Джезаль, как офицер, имеющий некоторый опыт, мог внести свой небольшой вклад, однако его мнения по-прежнему не спрашивали. Он мрачно развалился на стуле и отхлебнул из кубка, пока старые волки продолжали грызться между собой.

– Возможно, стоит обсудить этот вопрос позже? – Лорд Хофф вклинился в чрезвычайно ядовитый, желчный спор. – Спешки нет, к тому же его величество эти сложные темы порядком утомили! – Сульт и Маровия молча вперили друг в друга сердитые взгляды. Хофф вздохнул с облегчением. – Вот и хорошо. Далее на повестке дня – снабжение армии в Инглии. Полковник Вест в своих донесениях пишет…

– Вест? – Джезаль резко выпрямился в кресле, его голос слегка охрип от вина. Имя старого знакомого прозвучало для него отрезвляюще. Как если бы упавшей в обморок девице дали нюхнуть соли. Вест, надежный и крепкий, как скала, в этом море хаоса. Если бы Вест был здесь, он помог бы Джезалю со всем разобраться, все возможно стало бы более осмысленным… Джезаль взглянул на пустотое кресло лорд-маршала Берра рядом с Варузом. Возможно, он пьян. Но он король. Он прочистил горло:

– Новым лордом-маршалом будет полковник Вест!

Старики пораженно умолкли. Двенадцать пар глаз уставились на Джезаля, потом Торлихорм снисходительно рассмеялся, словно желая сказать: «Да как же тебя утихомирить?».

– Ваше величество, полковник Вест, конечно, лично вам знаком, и он, несомненно, храбрый человек…

Похоже, что нашелся-таки вопрос, по которому мнения всех членов совета совпали.

– Да, он первым вошел в брешь при Ульриохе и потом… – пробормотал Варуз. – Но…

– … Он младше чином, неопытен и…

– Он простолюдин, – вскинув брови, напомнил Хофф.

– Недостойно так нарушать традиции, – взмолился Халлек.

– Поулдер – куда лучше! – рыкнул Сульт на Маровию.

– Крой – вот кто нам нужен! – пролаял в ответ верховный судья.

Торлихорм изобразил слащавую улыбку, с какой кормилица успокаивает капризного младенца.

– Видите, ваше величество, мы никак не можем рассматривать полковника Веста…

Пустой кубок Джезаля со звоном ударил его по лбу. Старик взвыл от боли и удивления и медленно сполз со стула. По лицу у него стекала струйка крови.

– Не можем?! – взревел Джезаль, выпучив глаза, и вскочил на ноги. – Ты смеешь мне говорить свое гребаное «не можем», старый козел?! Вы все мои слуги – все вы! – Он яростно ткнул пальцем в воздух. – Вы мне советуете, а не приказываете! Тут я король! Я! – Он схватил со стола чернильницу и с силой запустил ее через всю комнату. Ударившись о стену, бутылочка разлетелась вдребезги, залив штукатурку черным пятном и забрызгав белоснежное одеяние Сульта. – Я! Я! Традиция, которую вы должны соблюдать, – это чертова покорность! – Он запустил в Маровию стопкой бумаг. – Чтобы я больше не слышал никаких «не можем»! Ни от кого!

Одиннадцать пар глаз пораженно смотрели на Джезаля. Один человек – в дальнем конце стола – смотрел на него с улыбкой. Это еще больше разозлило Джезаля.

– Новым лордом-маршалом станет Коллем Вест! – проскрежетал Джезаль и яростно ударил ногой по стулу. – И при следующей нашей встрече я жду подобающего ко мне отношения, или всех вас закуют в цепи! Всех, мать вашу… и… и…

Голова сильно кружилась. Все предметы в пределах досягаемости Джезаль уже раскидал. Что дальше?

Байяз решительно поднялся с места.

– Милорды, на сегодня все.

Дважды закрытый совет просить не пришлось: старики зашелестели бумагами и одеждами, заскрипели ножками стульев, спеша покинуть палату. Хофф первым выскочил в коридор, следом за ним Маровия и Сульт. Варуз помог Торлихорму подняться и под руку вывел его из комнаты.

– Прошу меня простить, – хрипел Торлихорм. Лицо его заливала кровь. – Нижайше прошу простить, ваше величество…

Байяз провожал советников строгим взглядом, а Джезаль, застыв по другую сторону стола, не знал, как быть: то ли орать дальше, то ли начать сокрушаться. Больше он, конечно, склонялся к последнему. Казалось, прошла вечность, прежде чем тяжелые черные двери захлопнулись за спиной последнего советника.

Первый из магов обернулся к Джезалю, и внезапно его лицо осветилось широкой улыбкой.

– Превосходно, ваше величество. Просто великолепно.

– Что? – Джезаль был уверен, что выказал себя полным, неисправимым ослом.

– Отныне советники станут относиться к вам серьезнее. Стратегия не нова, но от того не менее действенна. Гарод Великий и сам легко впадал в ярость, чем, кстати, умел пользоваться. Стоило ему взбеситься, как потом неделями никто не смел оспаривать его решений. – Байяз хихикнул. – Впрочем, даже ваш предок не наносил увечий своему верховному консулу.

– Я не бесился! – огрызнулся Джезаль, снова приходя в ярость. Если кто из стариков и злил его больше остальных, так это Байяз. – Я король, пусть обращаются со мной соответственно! В моем собственном дворце никто не смеет мне приказывать! Никто… даже…

Маг смерил его пугающе твердым взглядом зеленых глаз.

– Ваше величество, – ледяным тоном произнес он, – настоятельно не рекомендую вымещать злобу на мне.

Гнев Джезаля и без того начал затихать, а под взглядом первого из магов испарился бесследно.

– Да, конечно… простите… – Закрыв глаза, он опустил голову. Джезаль прежде никогда ни перед кем не извинялся. Теперь же, став королем, который вообще никому и ничем не обязан, он так и сыпал извинениями. – Я ведь не просил этого. Сам не знаю, как все получилось. Я ничем этого не заслужил.

– Разумеется. – Байяз медленно обошел стол. – Никто не заслуживает трона. Вот почему вам надлежит изо всех сил оправдывать оказанное людьми доверие. Старайтесь непрестанно, как ваши славные предки: Казамир, Арнольт и сам Гарод.

Сделав глубокий вдох, Джезаль шумно выдохнул.

– Да, вы, безусловно, правы. Как вам удается всегда быть правым?

Байяз поднял руки в скромном жесте.

– Всегда быть правым? Едва ли. Просто у меня богатый жизненный опыт, и я здесь, дабы по мере сил вас направлять. Вы в начале долгого пути и взяли отличный старт. Гордитесь, как я горжусь вами. Однако есть безотлагательные дела. И самое главное из них – ваша женитьба.

Джезаль раскрыл рот.

– Женитьба?

– Холостой король – что стул о трех ножках, так и норовит упасть. Ваш зад едва коснулся трона, вы еще не усиделись. Вам нужна супруга, которая станет опорой и поддержкой. А еще наследники – дабы ваши подданные чувствовали себя уверенно. Задержка в таком деле дает лишние шансы врагам.

Осознание истины обрушилось на Джезаля как серия болезненных ударов. Он схватился за голову, чтобы ее просто не сорвало с плеч.

– Врагам? – Он ведь всегда и со всеми пытался поладить.

– Не будьте наивны, ваше величество. Лорд Брок уже плетет заговоры. Лорда Ишера тоже не получится сдерживать вечно. Прочих, кто поддержал вас на выборах, либо запугали, либо подкупили.

– Подкупили? – ахнул Джезаль.

– Купленная поддержка длится недолго. Вы должны жениться, жени́ться на той, кто подарит могущественных союзников.

– Но у меня… – Джезаль неуверенно облизал губы. – Уже есть кое-какие обязательства…

– Арди Вест? – Джезаль чуть было не спросил, откуда Байязу известно о его романтических отношениях, но вовремя передумал. – Поверьте, я знаю, каково вам, я живу долго на этом свете. Да, вы любите ее, ради нее вы готовы отказаться от всего, но это сейчас. Ваши чувства не продлятся долго.

Джезаль беспокойно переступил с ноги на ногу. Перед его мысленным взором всплыл портрет Арди: проказливая усмешка, мягкие волосы, звонкий смех. Этот образ столько раз помогал ему утешиться в походе… Было трудно думать о ней и не вспоминать, как она нежно покусывала его губы, как щеки жгло от ее пощечин и как скрипел под ними стол. Какой стыд, позор… и как все непросто. Байяз тем временем продолжил, тихим и безжалостным тоном человека, трезво смотрящего на вещи.

– Само собой, вы приняли на себя обязательства перед Арди, но они пропадают вместе с прошлой жизнью. Вы король, ваш народ ждет от вас королевских поступков. Они нуждаются в том, на что можно взирать с благоговением. В том, что безупречно и высоко; выше, чем они сами. Мы говорим о верховной королеве Союза. О матери королей. Дочь фермера, известная склочным поведением и пристрастием к выпивке? Такая не подойдет.

Услышав, как описал Байяз Арди, Джезаль вздрогнул, однако возражать не стал. Маг говорил правду.

– Вы – побочный сын, и потому супруга с хорошей родословной придаст вашей династии куда больше весу. Обеспечит признание. Есть целый мир достойных женщин, ваше величество, рожденных для высокого положения в обществе: дочери герцогов, сестры королей, красивые и образованные. Мир полон принцесс, выбирайте.

Джезаль вскинул брови. Он, без сомнения, любил Арди, но Байяз использовал поистине убийственный аргумент. Теперь нужно думать о более важных вещах, чем его собственные нужды. Если даже то, что он стал королем, до сих пор казалось ему абсурдом, то Арди в качестве королевы? Это абсурдно втройне. Конечно, он любил ее. По-своему. Но мир полон принцесс, и он волен выбирать среди них… Эта фраза представляла все в новом, более выгодном свете.

– Вот видите! – Байяз победно щелкнул пальцами. – Я пошлю гонца к герцогу Орсо Талинскому, и вам представят его дочь Терезу. – Он примирительно поднял руку. – Это для начала. Талин может стать могущественным союзником. – Он наклонился и зашептал Джезалю на ухо: – Вам необязательно забывать о прежних чувствах, если они и правда крепки. У королей, как вы знаете, часто бывают любовницы.

И это, конечно, сняло все вопросы.