Сидя у себя за обеденным столом, Глокта пялился в столешницу и одной рукой массировал ноющую ногу. Другой перебирал драгоценности стоимостью в целое состояние, рассыпанные по клапану кошеля из черной кожи.

«Зачем я делаю это? Зачем я торчу здесь и задаю вопросы? Я бы мог уплыть из города с ближайшим приливом… Отправиться в тур по замечательным городам Стирии? Или в плавание по Тысяче островов? Осесть на Тхонде или далеком Сулджуке, окончить свои ничтожные дни среди людей, которые и слова не понимают из того, что я говорю? Не причиняя никому боли, не тая́ секретов… Наплевав на поиски виновных и невинных, правды и лжи, как плюют на них вот эти камушки».

Драгоценности поблескивали в свете свечи, кололи пальцы, когда Глокта их перекатывал.

«Его преосвященство будет рыдать и рыдать, узнав о моем внезапном исчезновении. Не станем забывать и о банкирском доме “Валинт и Балк”. В каком уголке Земного круга сумею я укрыться от слез таких могущественных господ? И ради чего? Чтобы целыми днями просиживать свой увечный зад в ожидании убийц? Чтобы лежать в кровати, скуля от боли и сожалея о потерянном?»

Глокта нахмурился и посмотрел на камни, яркие, чистые, прекрасные.

«Я давно сделал свой выбор. Когда принял деньги от “Валинт и Балк”. Когда поцеловал перстень. Даже до императорских тюрем, когда ехал к мосту, уверенный, будто спасти мир под силу одному лишь блистательному Занду дан Глокте…»

В дверь неожиданно постучали, и Глокта разинул беззубый рот.

«Не хотелось бы, чтобы архилектор…»

– Откройте, именем его преосвященства!

Морщась от боли в спине, Глокта встал и принялся сгребать камушки в кучу. Сверкающие и бесценные. На лбу выступила испарина.

«Что если архилектор обнаружит мои маленькие сокровища?»

Глокта хихикнул, беря со стола кошель.

«Я все собирался о нем рассказать, только момент не подворачивался. Да и было бы важное дело, не выкуп же за короля».

Один камушек проскользнул между пальцев и звонко ударился о пол.

В дверь постучали еще раз, настойчивей, так что содрогнулся тяжелый замок.

– Открывайте!

– Иду, иду! – Глокта через силу опустился на четвереньки и застонал от боли. Осмотрел половицы и наконец заметил сбежавший изумруд, поблескивающий в свете свечей.

«Попался, гаденыш!»

Схватив камушек, Глокта кинул его к остальным. Сложил кошель вдвое и сунул под рубашку за пояс.

«Нет времени спрятать получше».

Он схватил трость и поковылял к двери, утирая на ходу пот со лба, оправляя одежду и стараясь придать лицу невозмутимое выражение.

– Иду! Зачем же так…

В комнату ворвались, едва не сбив Глокту с ног, четверо здоровенных практиков. За ними стоял, ядовито улыбаясь, архилектор в сопровождении еще двух детин в масках.

«Какой лестный визит в столь неурочное время».

Глокта слышал, как за спиной практики переворачивали его апартаменты вверх дном.

«Не стесняйтесь, господа, чувствуйте себя как дома. Представьте, что меня нет».

Через некоторое время практики вернулись из спальни.

– Пусто, – пропыхтел один из-под маски.

– Гм, – хмыкнул Сульт и переступил порог. Осмотрелся вокруг с презрением.

«Мое новое жилище едва ли роскошнее прежнего».

Шестеро практиков выстроились по периметру зала, сложив руки на груди и внимательно следя за Глоктой.

«Не многовато ли бугаев на разнесчастного калеку?»

Сульт мерил комнату чуть не чеканным шагом, выпучив глаза и яростно нахмурившись.

«Несложно догадаться, что начальство нынче не в духе. Неужто всплыл один из моих нелицеприятных секретов? Случай, когда я проявил неповиновение?»

Спину начало сводить судорогой.

«Возможно, недоказнь магистра Эйдер? Соглашение, что Витари утаит часть правды?»

Глокта слегка пошевелился, и уголок кошеля мягко уперся в ребра.

«Или про маленький грешок, когда мне дали большую взятку подозреваемые банкиры?»

Перед мысленным взором возникла неприятная картина: кошель расходится по швам, и из штанины Глокты на глазах у изумленных практиков и Сульта бесценным ручейком сыплются каменья.

«Как я это объясню?»

– Байяз, ублюдок! – прорычал Сульт, сжимая трясущиеся руки в кулаки.

Глокта ощутил крохотную капельку облегчения.

«Значит, не во мне дело. Пока что».

– Байяз?

– Этот старый лысый лжец, этот ухмылющийся шарлатан! Он украл закрытый совет!

«Держи вора!»

– По его милости теперь нами командует слизняк Луфар! Вы уверяли меня, что этот щенок – бесхребетная тварь!

«Я сказал, что некогда он ею был, но вы не пожелали меня дослушать».

– У проклятого щенка прорезались зубы, а поводок – в руках у первого из сраных магов! Он смеется над нами! Надо мной! Надо мной!

Сульт потыкал себя в грудь скрюченным пальцем.

– Я…

– К черту извинения, Глокта! Меня скоро утопят в извинениях, а мне нужны ответы! Решения! Хочу знать все об этом лжеце!

«Приготовьтесь, я впечатлю вас».

– Я позволил себе некоторую вольность и поработал в этом направлении.

– Поработали?

– Я позволил себе взять под опеку навигатора, – сказал Глокта, изобразив крохотную улыбочку.

– Навигатора? – Сульт ни капельки не впечатлился. – И что сказал этот пялящийся на звезды идиот?

Глокта выдержал некоторую паузу.

– Он сопровождал Байяза и нашего короля – до коронации – через Старую империю на край мира. – Он постарался подобрать слова, которые не смутили бы Сульта, привыкшего мыслить логически и критично. – Они искали некий реликт… Старых времен…

– Реликт? – еще больше нахмурился Сульт. – Старых времен?

Глокта тяжело сглотнул.

– Вот именно. Правда, они ничего не нашли…

– Теперь мы знаем, чего Байяз не сделал? Тьфу! – Сульт рубанул по воздуху рукой. – Навигатор – никто и ничего и не сказал. Даже меньше. Снова ваши домыслы и мифы!

– Вы правы, ваше преосвященство, – обронил Глокта.

«На тебя не угодишь».

Сульт нахмурился, глядя на доску для игры в квадраты. Его рука зависла над фигурами, словно архилектор готовился сделать ход.

– Я уже потерял счет делам, когда вы меня подводили, но я готов дать вам последний шанс на искупление. Прощупайте первого из магов. Найдите его слабые места, рычаги воздействия. Этот Байяз – как зараза, и ее надо выжечь. – Он злобно ткнул в одну из белых фигурок. – Его надо уничтожить! Прикончить! Хочу видеть его в цепях в Допросном доме!

Глокта сглотнул.

– Ваше преосвященство, Байяз укрылся во дворце, и мне его оттуда не вытащить… его протеже теперь наш король…

«Отчасти мы должны благодарить самих себя. Проявили слабость в минуту отчаяния».

– Как мне исполнить ваш приказ? – слегка поморщившись, спросил Глокта.

– Как?! – взвизгнул Сульт. – Ты меня спрашиваешь, колченогий червяк?! – Он в ярости смахнул фигурки с доски.

«Я даже знаю, кто их будет собирать, ползая по полу».

Шестеро практиков тем временем, словно повинуясь тону архилектора, отлепились от стен и придвинулись к центру комнаты.

– Если я буду сам вникать во все детали, к чему мне ваши услуги? Вон отсюда, и займись делом, слизняк!

– Ваше преосвященство слишком добры ко мне, – обронил Глокта, смиренно поклонившись.

«Даже самого послушного пса надо порой чесать за ухом, иначе он вцепится хозяину в глотку…»

– И заодно проверь его легенду.

– Легенду, архилектор?

– Сказку о Карми дан Рот! – Сульт прищурился, на переносице проступила глубокая складка. – Если собакой не получается командовать, надо ее усыпить, ясно?

Как ни старался Глокта успокоиться, глаз у него все же задергался.

«Мы ищем способ прервать правление короля Джезаля. Опасно. Если сравнивать Союз с кораблем, то скоро ему предстоит буря, а крен и без того слишком велик. Одного капитана уже потеряли. Заменим нынешнего – и корабль совсем развалится. Придется нам барахтаться в глубоком и холодном неизвестном море. Гражданской войны не желаете?»

Глокта нахмурился, разглядывая фигурки на полу.

«Впрочем, приказ есть приказ. Что там говорила Шикель? «Когда господин поручает тебе дело, ты прилагаешь все усилия, чтобы выполнить его. Даже если это черное дело». И кое-кто как нельзя лучше подходит для исполнения темных дел…»

– Карми дан Рот и ее бастард. Я раскопаю истину, ваше преосвященство, можете на меня положиться.

Усмешка Сульта сделалась еще презрительней.

– Хорошо бы!

Тем вечером в Допросном доме царило необычайное оживление. Глокта никого не видел, хромая по коридору, и потому не стеснялся прикусывать губу. Он крепко впился в рукоять трости, скользкой от пота. Он никого не видел, зато прекрасно слышал.

Из-за окованных дверей доносились голоса, низкие и настойчивые.

«Задают вопросы».

Высокие, полные отчаяния голоса.

«Вытягивают ответы».

Время от времени гнетущую тишину пронзали отчаянные крики, визги, рев и вой.

«Вряд ли это нужно объяснять»

Секутор дожидался Глокту, привалившись к стене и упершись в нее пяткой. Практик что-то фальшиво насвистывал.

– У нас сегодня праздник какой-то? – спросил Глокта.

– Люди Брока напились и начали дебоширить. С полсотни, устроили сходку рядом с Четырьмя углами. Выли о поругании прав, обмане… дескать, королем должен быть Брок. Они говорят, это была демонстрация. А мы говорим, что это измена.

– Измена, значит?

«Ужасно гибкое определение».

– Выделите зачинщиков и пусть подпишут признания. Инглия вернулась в лоно Союза, пора сплавлять туда изменников.

– Как раз этим мы и занимаемся. Что-нибудь еще?

– Конечно.

«Жонглирую ножами. Один падает, два взлетают. Летящих клинков становится все больше, и каждый норовит меня порезать».

– Буквально только что меня навестил его преосвященство. Визит был краткий, но, на мой вкус, слегка затянулся.

– Есть работа?

– Ничего такого, что сделает тебя богаче, если ты на это рассчитываешь.

– Разве это плохо? Я, как вы сами выражаетесь, оптимист.

– Рад за тебя.

«Сам я придерживаюсь другой позиции».

Глокта тяжело вздохнул.

– Первый из магов и его храбрые спутники.

– Опять?

– Его преосвященству нужны ответы.

– Байяз. А он разве не близок с нашим новым королем?

По коридору пронесся приглушенный болезненный рев. Глокта выгнул бровь.

«Близок? Да он же его и вылепил из того, что было».

– Вот потому-то и надо за ним следить в оба, практик Секутор. Для его же безопасности. У сильных людей сильные враги, но и друзья не слабые.

– Думаете, навигатор еще что-то знает?

– Ничего полезного.

– Жаль. Я уже начал привыкать к обществу этого заморыша. Очень он интересно рассказывает о большой рыбе.

Глокта облизнул пустые десны.

– Держи его на прежнем месте. Может, практик Иней оценит его байки. – «У него такое тонкое чувство юмора».

– Если навигатор нам без пользы, кого станем обрабатывать?

«В самом деле, кого? Девятипалый ушел, сам Байяз – во дворце, а ученик от него ни на шаг не отходит. А тот, кто прежде был Джезалем дан Луфаром, надо признать, теперь и вовсе для нас недосягаем…»

– Как насчет женщины?

Секутор оживился.

– Вы про ту смуглую суку?

– Она ведь не покидала город?

– Насколько я знаю, нет.

– Тогда следи за ней, узнай, что у нее на уме.

Практик не спешил исполнять приказ.

– Так ли она важна?

– Что? Ты испугался?

Секутор почесал лицо под маской.

– Может, мне подумать, за кем лучше последить?

– Жизнь – это череда дел, которые мы бы предпочли не делать. – Глокта оглянулся, нет ли кого в коридоре. – Также надо выяснить кое-что о Карми дан Рот, предполагаемой матери нашего короля.

– Что именно выяснить?

Глокта наклонился к Секутору и прошептал ему на ухо:

– Выяснить вот что: вправду ли она родила ребенка перед тем, как умерла? Правда ли ее дитя – плод чрезмерной активности чресел короля Гуслава? В самом ли деле этот ребенок – тот самый человек, кто сейчас занял трон? Сам понимаешь.

«Вопросы, которые могут доставить нам море неприятностей. Вопросы, за которые некоторые могут нас назвать изменниками. Ведь измена – понятие ужасно гибкое».

Маска Секутора ничуть не изменилась, зато открытая часть его лица выдавала тревогу.

– Вы уверены, что стоит копать в этом направлении?

– Ты архилектора спроси, если сомневаешься. Мне показалось, он был настроен решительно. Если будут неприятности, возьми на помощь Инея.

– Но… что нам искать? Как мы…

– Как? – прошипел Глокта. – Если я буду сам вникать во все детали, к чему мне ваши услуги? Вон отсюда, и займись делом!

В молодости, когда Глокта был красив, быстр и подавал большие надежды, когда им восхищались и когда ему завидовали, он частенько пропадал в тавернах Адуи.

«Не помню, правда, чтобы я опускался так низко даже в самые хмурые свои дни».

Он едва ли чувствовал себя чужим, хромая меж посетителями. Калекам здесь – самое место, да и зубов у Глокты оставалось поболее, чем у некоторых. Почти у каждого здесь имелись неприглядные шрамы, страшные увечья, язвы или бородавки. Здесь были люди, лица которых напоминали корку старой высохшей каши; люди, что тряслись пуще осинового листа на ветру и воняли недельной ссаниной; люди, готовые перерезать глотку младенцу, – только бы их нож не заржавел и не затупился. Какая-то пьяная шлюха привалилась к столбу с таким видом, что снять ее не решился бы и самый оголодавший по бабам матрос.

«Тот самый запах кислого пива и безнадеги, прогорклый пот и ранняя смерть, все то, что я помню по юношеским гулянкам. Только сильнее».

В дальнем конце смердящего зала располагались сводчатые кабинки. В них ютились жалкие тени еще более жалких пьянчуг.

«Кого можно искать в таком вот месте?»

Глокта прошаркал к последней кабинке.

– Ну надо же. Не думал встретить вас живым.

Никомо Коска выглядел даже хуже, чем прежде… если такое вообще возможно. Он сидел, привалившись к липкой стене, свесив руки между ног, а голову – набок, и едва открыл глаза, глядя, как Глокта, превозмогая боль, занимает место напротив. В неверном свете единственной свечи его узкое вытянутое лицо казалось мыльно-бледным, под глазами темнели мешки. Сыпь с шеи распространилась на одну сторону лица, как плющ – по стене развалин.

«Еще немного, и выглядеть он будет столь же больным, как и я».

– Наставник Глокта, – просипел наемник. – Приятно, что вы получили мое сообщение. Большая честь, несмотря ни на что, восстановить знакомство. Вижу, ваши хозяева не перерезали вам глотку в качестве награды за старания на Юге.

– Удивляюсь не меньше вашего. – «Исправить ошибку они всегда успеют». – Как там Дагоска?

Стириец надул щеки.

– Раз уж вы спросили, в Дагоске творился настоящий бардак. Много кого убили, много кого увели в рабство. Такое бывает, когда гурки приходят в гости, да? Добрые люди кончили плохо, плохие – чуть лучше. Но плохо было всем. Ваш друг генерал Виссбрук исключением не стал.

– Полагаю, он перерезал себе глотку? – «Под восторженные крики толпы». – Как же вы спаслись?

Коска дернул уголком рта, будто хотел улыбнуться, но ему не хватило сил.

– Прикинулся служанкой и торговал собой, пока не убрался оттуда к черту.

– Изобретательно. – «Хотя скорее ты просто открыл гуркам ворота в обмен на гарантию свободы. Повторил бы ты свой подвиг? Думаю, да». – К счастью для нас обоих.

– Говорят, удача – что женщина. Пристает к тем, кто ее не достоин.

– Возможно.

«Хотя я определенно и недостойный и не удачливый».

– Определенно, ты появился в Адуе кстати. Дела здесь… смутные.

Раздался писк и шелест – из-под стула Глокты выбежала жирная крыса и на мгновение застыла у всех на виду. Коска сунул руку под заскорузлую куртку и тут же выбросил ее в сторону. Нож мелькнул в воздухе и вонзился в пол в добром шаге от паразита, а то и в двух. Крыса еще на какое-то время помедлила, словно желая выразить свое презрение, а потом метнулась под стол, походя наступая на ноги людей.

Коска облизнул потемневшие зубы и плавно поднялся с места, чтобы подобрать клинок.

– Раньше я был мастером ножей.

– Раньше красавицы ловили каждое мое слово. – Глокта облизнул пустые десна. – Времена меняются.

– Да, слышал. Меняются во всех смыслах. Новые правители – новые заботы. Заботы – это работа для людей моего сорта.

– Может статься, что вскоре мне потребуются твои таланты.

– Вряд ли я вам откажу. – Коска поднес пустую бутылку к губам и просунул в горлышко язык, желая достать последние капли. – Мой кошель пуст, как высохший колодец. Такой пустой, что его у меня попросту нет.

«Удобный шанс тебе помочь».

Убедившись, что никто за ними не следит, Глокта швырнул через стол некий предмет, который упал перед Коской с легким стуком. Бесцветный камушек. Наемник посмотрел его на свет, зажав между большим и указательным пальцами.

– Похоже на бриллиант.

– Задаток. Уверен, что ты сможешь подыскать людей, что мыслят как ты. Надежных людей, которые не задают вопросов и не болтают языками. Несколько хороших парней, способных помочь в затруднительной ситуации.

– Несколько плохих парней, вы хотели сказать?

Глокта улыбнулся, показав зияющие провалы на месте зубов.

– Ну, все зависит от того, кто ты, наниматель или повод для работы.

– Пожалуй. – Коска уронил бутылку на кривые половицы. – И что за работа, наставник?

– Пока заляг на дно и жди. – Глокта, морщась, высунулся из кабинки и щелчком пальцев подозвал угрюмую прислужницу. – Еще бутылку того, что пьет мой друг!

– А потом?

– Уверен, я найду, чем вас озадачить. – Он подался вперед и прошептал: – И между нами: я слышал, что идут гурки.

Коска вздрогнул.

– Опять они? Опять на нас? Эти ублюдки никогда не играют по правилам. Господь, праведность и вера! – Коску передернуло. – Меня это нервирует.

– Ну, кто бы ни постучал в дверь, я смогу организовать последнее героическое противостояние, без надежды на победу.

«Врагов-то у меня в избытке».

Глаза наемника вспыхнули, когда вошла прислужница и со стуком поставила перед ним на стол полную бутылку.

– А, безнадежное дело. Мне такие нравятся.