ГЛАВА 21
Направляясь в мои покои, где было бы удобно расположиться для чтения, мы столкнулись с его высокопреподобием. При виде меня Ноэль Маррис так скривился, будто съел недозревший лимон. Он окатил меня таким презрительным взглядом, словно перед ним предстало мерзкое насекомое. Но надо отдать ему должное, как насекомое опасное — к которому боишься приблизиться, чтобы раздавить туфлей.
Не подозревая, что таит в себе общение с некоторыми, особо выдающимися служителями Треокого, Хейн с интересом посмотрела на Марриса, а вот Сиена явно сталкивалась с ему подобными и брезгливо поморщилась.
Как ни в чем не бывало я растянула губы в улыбке. Мое хорошее настроение лишь раздразнило неприятного мужчину. Глаза Марриса потемнели. Я улыбнулась шире. Однако, приятно производить столь сильное впечатление на людей.
— Светлого дня, княгиня, — поприветствовал меня Ноэль Маррис, чопорно сложив руки на груди, и уставился на сестер, рассчитывая, что я их немедленно познакомлю.
— Рада видеть, ваше высокопреподобие. Слышала, вы захворали. Отрадно, что молитвы помогли вам излечиться, — солгала я, втайне радуясь, что некоторое время у меня был повод избегать его общество.
— Милостью Треокого недуг меня больше не беспокоит, — произнес Маррис и снова кинул взгляд на девушек.
— Позвольте представить вам сестер, — вынужденно сказала я. — Леди Сиена и Хейн недавно приехали на север.
— Наслышан, — кивнул Маррис, пристально разглядывая их. — Не желают ли миледи посетить местный храм? Завтра я прочитаю крайне важную проповедь. Она будет полезна как девицам, — остановился он на Хейн, — так и замужним женщинам, — повернулся ко мне и Сиене.
— Наверное, это будет весьма познавательно, — вставила сестра, никак не отвечая на его приглашение.
— Разумеется. Нынешнее поколение весьма распущенно и позволяет себе недопустимое. Молодых особ поджидает искушение на каждом шагу. Лишь с помощью Треокого можно избежать многих соблазнов, очерняющих душу, — заученной скороговоркой проговорил Маррис и обратился ко мне: — Нам многое нужно обсудить, ваша светлость. Как княгине, вам следует заботиться о своем облике, дабы не бросать тень на князя, к чьему роду вы примкнули.
— Я постараюсь найти для вас время, — солгала я. — А теперь прошу меня извинить. Много дел.
— Разумеется, — кивнул он, чем немало меня удивил. Я уже заготовила целую речь, почему не собираюсь его выслушивать, но, похоже, Маррис сам не был готов к длительной беседе.
Оставив его высокопреподобие позади, мы наконец-то добрались до моих покоев и там расположились с книгами. Ида вылезла из камина, с интересом разглядывая наши находки. Она любопытно сощурилась, наблюдая за переворачивающимися страницами.
Я вся покрылась мурашками, вчитываясь в строчки. Недаром росомаха так ощетинилась, когда не принадлежащие к княжескому роду Сиена и Хейн попытались вынести фолианты из библиотеки. Запретные знания оттого и называются запретными, что не всем их следует постигать.
Оказывается, демоны уже не раз покушались на покой царства Льен. Они постоянно вырывались из бездны, вызванные заклинаниями таких глупцов, как мы, или самостоятельно преодолевали путь наружу.
По легенде, вычитанной в одном из трудов, Нерстеды когда-то владели хризолитовой шкатулкой — другим знаком царской власти.
Я уже решила перелистнуть страницы дальше, решив, что эти сведения не стоят внимания, как пробежала глазами вниз и поняла, почему это рассказывается в разделе про тварей Тьмы: шкатулка запирала демонов, служа для них суровой темницей, из которой нельзя сбежать.
Позже один из предков Вемура подарил шкатулку тогдашнему царю, и она навсегда покинула север. Я разочарованно покачала головой. Не сделай прежний князь этого, и я бы уже смогла спасти Хейн, погубив того, кто ее мучает, но…
Мысль обухом ударила меня по голове. А что, если никакого заклинания вообще нет? После недавнего переворота в Льен хризолитовая шкатулка пропала. Может быть, Грасаль никогда не мог бы спасти Хейн своими силами, он рассчитывал на помощь артефакта, который спрятал. Вполне возможно, это так. Тогда что же получается? Дамиан действительно хочет захватить власть?
Я сообщила о своем открытии сестрам. Сиена нахмурилась:
— Мы не знаем, как именно Грасаль собирается избавить Хейн от демоновой печати, которая на ней лежит. Не исключено, что ты и права в предположении, что он владеет потерянной шкатулкой, но даже если это и так, то мне лично все равно, что произойдет с ней дальше. Меня волнует Хейн.
— Ари, ты могла ошибиться, — вставила Хейн. — Но Сиена права: в интриги высшего света лучше не соваться. У нас и так достаточно неприятностей.
Я вздрогнула, услышав резкий голос Лили, раздавшийся за спиной:
— Какие еще неприятности вы ищете, огненная? Как это связано с высшим светом?
Я обернулась. Компаньонка стояла возле двери, привычно бесшумно ее открыв, и воинственно сверлила нас взглядом.
— Светлого дня, миледи, — язвительно поздоровалась Сиена, намекая на совершенно возмутительное появление женщины.
Лили пропустила приветствие мимо ушей и сложила на груди руки.
— Арана, какие еще приключения вы нашли? Неужели недостаточно записок шантажиста, которые, кстати, вы до сих пор мне не показали. — Я вскинула брови, намекая, что и не собиралась это делать. — И побега из замка, едва не погубившего все задуманное?
Кинув взгляд на книгу в моих руках, Лили бесцеремонно ее выхватила:
— Чем вы занимаетесь вместо того, чтобы, пока князя нет в замке, искать царский жезл?
Не успела я среагировать, как она уже прочитала часть текста. Глаза компаньонки полезли на лоб. Я поморщилась, признавая поражение.
— Шкатулка? — пробормотала она. — Грасаля это может заинтересовать… Нигде нет достаточно хороших сведений о ее потенциале.
— Он собирается его раскрыть? — не сдержалась я, и Сиена невоспитанно закатила глаза.
Лили цепко на меня посмотрела. Видимо, я задала верный вопрос.
— Когда найдет — вероятно, — не стала скрывать она. — Мне все еще не ясно, зачем вы это читаете. Все-таки это книги по демонологии, а не слезливые романы, — окончательно все прояснила для себя она, окинув взглядом корешки. — Подобные увлечения могут дорого обойтись. Надеюсь, вы еще никого не призвали?
Лили нервно рассмеялась. Она не знала главный секрет моей семьи и боялась того, что уже случилось. Мы с сестрами переглянулись.
— Нет, — за всех ответила я. — Зачем вы пришли?
— Арана, вы сами просили у меня артефакт для поиска тайников. Наш покровитель любезно согласился его предоставить.
Я почувствовала, как у меня загораются глаза. Сиена покачала головой, осуждая мое нежелание жить спокойно.
— Вы принесли?
— Да, держите.
Я протянула ладонь, и Лили положила на нее прозрачный камушек. Не узнавая камень, я задумчиво осмотрела его, наблюдая, как в нем преломляется свет.
— Он становится красным, когда рядом оказывается тайник, и темнеет по мере приближения к нему, — пояснила шпионка. — Пользуйтесь с умом.
— Спасибо, Лили.
Она кивнула и еще раз взглянула на разложенные повсюду книги.
— Тьму лучше понапрасну не беспокоить. Будьте осторожны. Я серьезно, — сказала она и вышла из комнаты.
Мы посмотрели на закрывающуюся дверь, а затем снова приступили к поискам. Мы с Сиеной и Хейн провозились еще очень долго, но нигде не могли найти разгадку. Когда от усталости появилась резь в глазах, я решила, что нужно временно приостановить поиски. Как раз наступило время ужина.
Я сложила книги в шкаф, надеясь позже наверняка отыскать ответ. Я беспокоилась за Хейн. Каждый день промедления может дорого стоить. С каждым заходом солнца она все плотнее приближается к Тьме и все дальше отстает от Пламенного. Ее душа черствеет. Она действительно наливается Тьмой, но не как пугал Ноэль Маррис, а на самом деле.
Только у меня есть шанс ее спасти. Я не должна его упустить.
— Пойдем? — обернулась Сиена ко мне.
Я встряхнулась:
— Да, разумеется.
Без князей обеденный зал выглядел непривычно пусто. Лили ворковала с Финном в дальнем углу стола, не обращая ни на кого внимания. Видел бы ее местный священник! От страха за ее заблудшую душу его высокопреподобие точно грохнулся бы в обморок, как нежная девица.
Лорд Радшор кивнул жене и выдвинул для нее стул. Хейн села рядом со мной и с неожиданным аппетитом набросилась на пищу, не смущаясь под порицающим взглядом Сиены, всем своим видом заявляющей о полученном хорошем воспитании.
Задумчиво взглянув на гостей замка, я приступила к трапезе. Хорошо, что я сменила повара. Хотя я бы посмотрела, как переменилось бы учтивое лицо Сиены, попробуй она то, чем меня потчевали в первые дни. Ухмыльнувшись своим мыслям, я встретилась с взглядом сестры.
— Что? — нахмурилась Сиена, думая, что я смеюсь над ней.
Я качнула головой.
После обеда я направилась в свои покои, не медля ни секунды. Но решительно открыв дверцы шкафа, в котором оставила книги из библиотеки, испуганно замерла, уставившись на пустые полки. Провела по ним рукой, уже сомневаясь в собственном разуме. Я же положила тома по демонологии сюда? Или нет?.. Не могли же они просто исчезнуть!
— Что случилось? — напряженно спросила Хейн, не видя содержимого шкафа за моей спиной.
— Книги пропали.
— Что?! — охнула Сиена.
Я развернулась и направилась к другому шкафу, отпирая дверцы, убедившись, что остальные вещи на месте, — к следующему. Ничего не исчезло. Кроме злополучных книг. И куда только смотрели стражи?
— Демоны! — выругалась я и схватилась за голову.
— Арана, кто мог сюда заходить? Не могли же они сами раствориться в воздухе!
Я уже и забыла, что в этом проклятом замке нельзя ни на кого положиться. Наверное, история с приданым должна была меня чему-то научить, но я все еще такая же безрассудная и наивная. Ненавижу север!
Я села на кровать, подперев голову руками. Давай же, Ари, думай… Кому понадобились книги? Неужели Лили? Но компаньонка все это время находилась с нами и флиртовала с деверем. Однако это не значило, что она не могла кого-то подослать. И все-таки слишком явно. Не верилось, что хитроумная Лили могла так подставиться.
Нужно опросить слуг. Увидевшие мое разгневанное лицо стражи дружно вытянулись.
— Почему вы допустили, что в комнате побывали посторонние?
— Никто чужой не заходил к вам, миледи.
— Да? Тогда как вы объясните, что у меня пропала ценная вещь?
Они не нашлись с ответом. Наконец кто-то предположил:
— Может, служанка не чиста на руку, ваша светлость?
Я призадумалась. А если это действительно так? Пламенный, как же не хочется верить в предательство Лоры!
— Допустим. Но, скажите мне, как в комнату проникла леди Лили сегодня до обеда? Почему мне не сообщили о ее визите?
— Но она ведь ваша компаньонка, миледи. Вы сами раньше просили немедленно ее пропускать.
Я недовольно поморщилась. Стражи говорили правду. Я уже и забыла, что обращалась к ним с такой просьбой.
— Впредь больше так не поступайте и немедленно позовите Лору.
— Как прикажете, ваша светлость.
Камеристка быстро явилась и сделала книксен. Ее глаза жизнерадостно блестели, а на щеках виднелись крошечные ямочки, появлявшиеся обычно каждый раз, когда она меня приветствовала.
— Лора, — строго спросила я, — ты заходила в мою комнату?
— С утра не была у вас, — легкомысленно ответила она. — Простите. Не знала, что вам понадобилась.
Мы с Сиеной встретились взглядами. Сестра смотрела несколько вопросительно, будто уточняя, доверяю ли я словам служанки. Немного помедлив, я кивнула. Сиена тут же расслабилась.
— Нам надо выяснить, был ли кто-то в покоях княгини, пока она отсутствовала, — пояснила она.
— А-а-а, — расслабилась Лора. — Сейчас я это выясню. Но во время обеда комнату обычно убирают.
— Скажи служанкам, прибиравшимся сегодня, немедленно ко мне явиться.
— Хорошо, — кивнула Лора, быстро присела в книксене и удалилась.
Когда она ушла, я долго не могла успокоиться и мерила шагами комнату.
— Ари, сядь уже, — раздраженно сказала Сиена. — Нам остается только ждать.
Хейн играла с саламандрой, пускающей искры во все стороны, но это не значило, что ее не волновало, что произошло. Уж я-то знаю, как хорошо умеет прятать сестра переживания за мнимым спокойствием. Она волнуется даже гораздо больше меня. Я видела это по ее рваным движениям, дерганому взгляду и такому же, как у меня, неумению сидеть на месте.
Стрелка часов едва заметно сдвинулась, и раздалось три удара. Я услышала, как часы в южном крыле замка столько же раз издали рык, имитирующий рычание росомахи.
В этот момент дверь открылась, и зашла Лора, а вместе с ней — и до смерти напуганная служанка. Девушка едва не запуталась в юбках, делая книксен.
— Как тебя зовут?
— Мари, в-ваша светлость, — дрожащим голосом ответила она.
— Это ты убиралась в комнате?
— Я, ваша светлость.
— Мари, в шкафу лежали книги. После твоей уборки они пропали. Ты трогала их?
Она замялась, и я сразу догадалась, что да. Напряжение немного меня отпустило. Своенравную служанку можно наказать и вернуть пропажу, а вот кого-то еще — нет. Хотя зачем девушке, не обученной грамоте, столь ценные рукописи? Неужели захотела продать?
Глупая девочка. Книги из библиотеки князя обязательно бы нашли, а вот ей бы не поздоровилось. Даже простое увольнение для такой, как Мари, — ужасное испытание. Быть прислугой у господ в теплом замке — завидная работа для бедняков. О таком многие мечтают, а она по глупости лишилась шанса наладить жизнь.
По лицу служанки полились слезы. Она рухнула на колени, причитая:
— Княгиня, молю! Меня заставили!
Мой голос смог бы заморозить огонь:
— Кто?
— Его высокопреподобие сказал, что только так можно спасти вашу душу… Он вынудил меня вынести книги. Я не хотела! Честно…
Она затряслась от рыданий.
Сиена помрачнела, а я нахмурилась. Маррис видел, как мы несли книги, но ничего не сказал. Я думала, он не сумел прочитать надписи на опущенных корешках, но, видимо, не слишком хорошо я их спрятала. Что же… придется действительно найти время для беседы с ним. Маррис слишком много себе позволяет.
— Мари, посмотри на меня.
Она подняла заплаканное лицо. Чистые и невинные глаза. Она думала, что делает как лучше. Дурочка! Навредила лишь самой себе.
— Скажи мне, кто я.
Девушка растерянно моргнула:
— Вы княгиня.
— Верно, я княгиня. А ты обязана верно служить мне и моему мужу. — Понимая, куда я клоню, она обхватила себя руками за плечи, сдерживая дрожь. — Но вместо этого предала меня. Ты прошла в мои личные покои и совершила кражу.
Я знала, как в Льен поступали с ворами, когда их ловили — отрубали руки. Мне было жаль глупую Мари, поверившую лживому насквозь священнику. Я понимала, что она тоже осознала, что ее ждет. Служанка побледнела еще сильнее.
— Пожалуйста, пощадите, ваша светлость!
Но я не родилась в Льен и не чувствовала себя обязанной поступать по их правилам. Я окатила Мари холодным взглядом и сказала:
— Я велю экономке дать тебе самую сложную и неприятную работу, которая только есть в замке. Тебе понизят жалованье и лишат прочих привилегий, но если ты покажешь, что я напрасно дала тебе шанс, то тебя будет ждать более суровое наказание, чем ты могла получить сейчас.
— Да благословит вас Треокий, светлая княгиня! Я не подведу вас, — пылко пообещала Мари, не сразу приходя в себя после осознания, что отрубать ей руки никто не собирается и даже из замка не вышлют, хотя и устроят несладкую жизнь.
— Оставь меня.
Рассыпаясь в любезностях, Мари удалилась. Сиена села на кровать и устало протерла глаза.
— Эти слуги богов, как змеи. Такие же скользкие и неприятные, да еще и пролезут… куда не следует.
— Маррис хорошо провел нас. Я думала, что обдурила его, спрятав книги, но он сразу понял, как «спасти» мою душу, и обманул. Хотя кража — слишком даже для него.
— Кажется, за «страхом» о тебе он забыл о заповедях, — вставила Хейн.
Священники поистине одержимы своими идеями. Если Маррис узнает о проклятии Хейн, то рискует забыть о еще одной заповеди. Но я позабочусь, чтобы наш секрет никто не узнал.
Я закусила губу:
— Немедленно поговорю с ним. В конце концов, я не какая-нибудь служанка, а княгиня. Он не имеет права мне что-либо запрещать. Тем более Вемур оставил библиотеку в полном моем распоряжении.
— Боюсь, он так просто не сдастся, — вздохнула Сиена.
— Если понадобится — выкраду книги.
— Решительность, Ари, — твое второе имя.
Сестра улыбнулась, мягко смотря на меня. Хейн пожелала мне удачи, и я направилась туда, куда, думала, снова ни за что не сунусь — в храм Треокого.
Мерное пламя свечей успокаивало. Внутри пахло душицей и можжевеловым маслом, теплый свет разливался по храму, окрашивая стены в оранжевые и желтые тона.
Ноэль Маррис, одетый в серую хламиду, выглядел блеклой молью на фоне остального великолепия. Увидев меня, он сверкнул глазами. Я не сомневалась, что он радовался исподтишка нанесенному мне удару.
— Отрадно видеть вас в обители Треокого бога, ваша светлость, — ровно сказал он.
— Не соглашусь. Мне пришлось оторваться от важных дел, чтобы поговорить с вами. По какому праву вы подстрекаете прислугу совершать кражу?
— Что вы, миледи. Воровство — тяжкий грех. Я никогда бы не совершил подобного.
— И тем не менее вы это сделали: заставили Мари выкрасть из моих покоев ценные книги.
— Вы не правы, миледи. Это светлая девочка помогла мне спасти вас от роковой ошибки. Темная магия несет большие разрушения, особенно она опасна для женщин, ведь такие, как вы, падки на искушения. Еще древние мудрецы говорили: «Не очерняй духа своего да приглядывай за женой, ибо она слаба да доверчива».
— Спешу вам напомнить, что я не ваша жена, а княгиня. Супруг дал мне позволение брать любые книги из библиотеки.
— Помилуйте, ваша светлость. Князь Нерстед явно не подразумевал, что вы ознакомитесь с особой секцией. Впрочем, его нельзя в этом винить. Кто же подумает, что столь недалекое существо, как женщина, прочитает больше нескольких строк из слезливого романа?
— В любом случае вы не вправе меня ограничивать, — проскрежетала я зубами. Не объяснять же ему, почему муж дал мне такое позволение?
— Я забочусь о вас и оберегаю вашу душу в отсутствие владетеля замка. Уверен, князь поблагодарит меня, когда вернется, за то, что я помог вам преодолеть это тяжелое испытание.
— Любопытно узнать, что вы собираетесь делать, если Нерстед поддержит меня?
— Этому не бывать, миледи, — отрезал Маррис.
До чего же… самоуверенный и заносчивый тип! Как его только земля терпит?
— А теперь выслушайте меня, ваше высокопреподобие. Вы сейчас же вернете мне украденные книги. Я княгиня, и вы не имеете права указывать мне, что делать. Подобный поступок чреват опасными последствиями.
— Если неразумное дитя тянется к факелу, то ему не дают прикоснуться к огню, как бы родовито оно ни было. Я не возьму на себя грех очернения вашей души Тьмой.
— Вы забыли, что я из Красного дома. У нас факел, как погремушка для детей.
— До тех пор, пока этот ребенок не сожжет дом. Уверен, что вы несколько лукавите, миледи. Я дождусь князя и передам опасные книги лично ему. А вам бы рекомендовал заняться чем-нибудь действительно полезным. Вы знаете, что в Льен для девушки считается позором входить в семью мужа, не принеся рукоделия? Советую вам заняться вышивкой, она благоприятно влияет на дурное настроение, которое имеют некоторые женщины в определенные дни.
Священник отвернулся, давая понять, что разговор окончен. До чего же упрямый!.. Я кипела от гнева и едва сдерживалась, чтобы не наброситься на него с кулаками. Спокойное лицо Марриса приводило меня в бешенство. Хотелось его расцарапать. С каким удовольствием я бы стерла с его лица эту милую улыбку. Он словно издевается надо мной!
Последнее замечание переполнило чашу моего терпения. Я решительно направилась к сундуку, стоящему в храме, нутром чуя, что пропажа именно там. Да и камень Лили запылал, подсказывая, что внутри я найду желаемое. Но крышка сундука не поддалась, как бы сильно я ни тянула.
— На страже вашей любознательности стоит защитное заклинание, миледи, — насмешливо произнес его высокопреподобие. — Будьте любезны, не царапайте покрытие. Все равно вы этим ничего не добьетесь.
Я окатила его хмурым взглядом. Ноэль Маррис снова вернулся к своим делам. Вышивать он мне посоветовал! Ненавижу. Отвратительный тип, а еще что-то о благости говорит. Ощущение — будто мы с ним читали похожие заповеди, только его вариант явно в каком-то извращенном переводе.
Да и еще обидно, что рядом нет князя, чтобы прекратить весь этот кошмар. В открытую выступить против Марриса я не могу, не навлекая гнева других служителей Треокого. Нужно действовать аккуратнее. Финн здесь мне не помощник, слишком мягок. Придется либо положиться на себя, либо дожидаться Вемура. Только он сможет потребовать заменить священника или проучить этого. Мое слово как чужестранки, хоть и княгини, пока еще мало значит.
Испытывая желание крепко по чему-нибудь ударить (а лучше по кому-нибудь в серой хламиде), я вернулась в комнату, где меня ждали сестры. Им было достаточно моего внешнего вида с горящими от ярости глазами и всклоченными, как у богини мщения, волосами, чтобы понять — я ничего не добилась.
Обреченно сев в кресло, я положила руки на подлокотники и начала отбивать по дереву какой-то мотив.
— Ари, прекрати. Звучит страшно.
Я вскинула голову:
— Что?
— Меня пугает этот похоронный мотив, — пояснила Сиена, и я с удивлением отдернула руки, только осознав, какую именно мелодию настучала пальцами. — Ничего страшного, что священник не отдал книги. В конце концов, Вемур скоро вернется и решит эту проблему. Уверена, Маррис еще пожалеет, что пошел против тебя.
— Я понимаю это, но все равно не могу успокоиться. Время уходит. Посмотри на Хейн. — Та подняла голову. — Разве ты не замечаешь, как часто ее глаза наливаются Тьмой? Раньше такого не было.
— Я понимаю, что ты делаешь все возможное, Ари, — тихо произнесла Хейн. — Но, возможно, такова моя судьба. Ты не думала об этом?
— Я не верю в судьбу! — подскочила я.
— Ари, тише, — успокаивающе произнесла Сиена и крепко меня обняла. — Мы все исправим. Обещаю. С Хейн все будет хорошо.
Я положила голову на ее плечо и уткнулась носом шею. Меня окутал обволакивающий аромат пачулей, дополненный нотками ванили, — родной запах, неизменно ассоциирующийся с домом и сестрой. Вдыхая его, я немного пришла в себя, хотя все еще чувствовала злость. Я ненавидела несправедливость, но она — второе название замка Нерстед.
— Чем здесь можно заняться, раз мы не можем даже выкрасть книги у Марриса? Неужели тут совсем нечего делать, кроме как вышивать? — сменив тон на наигранно-беззаботный, сказала Сиена.
— А почему бы… и не повышивать?
Прозвучало гораздо более злорадно, чем я собиралась произнести.
Встретившись со мной взглядом, сестра нахмурилась:
— Ари, ты меня пугаешь. Что ты задумала?
